Текст книги "Прекрасный город Юнивелл (СИ)"

Автор книги: Мария Версон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

 Прихлопнув двенадцатую рюмку, и поборов рвотный порыв, прежде, чем идти и щипать за задницу эту старушку, что-то мне подсказывало, что молоденькие в этом баре не ошиваются, я прикинул, чем для меня чреват длительный запой. Алесса будет поправляться после выкидыша по меньшей мере месяц. Джейсон не появлялся в лаборатории довольно давно, а если вдруг он всё же возникнет, то я обязательно что-нибудь придумаю. Конечно, стоит ему узнать о том, что с его славной дочуркой и драгоценным отпрыском что-то случилось, например – выкидыш, он тот час поднимет на уши едва ли не весь город и найдёт меня очень быстро, но у меня в руке тринадцатая рюмка и мне, честно говоря, плевать. Труднее всего будет объясняться с Алистером. Он уже переживал мои запои и не единожды выводил меня из них. Последний был, кажется, на третьем курсе. Он будет очень долго полоскать мне мозги про то, что хорошо, что плохо, и вообще, что это я раскис, но, БАХ, пошла четырнадцатая, и мне уже на всё плевать, даже на брата.

 Какая удача, деваха увидела, что я на неё посматриваю, и сама уже медленно движется ко мне. Это замечательно, я не любитель начинать разговоры, правда, посреди этого меня может стошнить. Всё же, я сутки ничего не ел, а алкоголь натощак бьет похлеще, чем при любых других обстоятельствах.

 По дороге к отелю меня стошнило дважды, или трижды, я почти протрезвел, однако у дамочки оказалась с собой бутылка чего-то очень сладкого на вкус. Помню, что меня колотило, морозило, но после пары кусков черствого пирога меня хватило не только на две увеселительные ночи без сна, но и ещё на уйму разносортного дорийского алкоголя. Когда ты пьян, тебе вообще плевать на вкус, а когда пьян я, мне плевать на всё, и никакой высокий интеллект и гениальность, о которой любили поговаривать все, кто меня знает, не пробуждает во мне здравый смысл.

 У моей жены выкидыш, более того, я вообще женат, мой папаша, превративший нас с братом в мутантов особого отбора, оказался жив, и если он прознает о том, что мы здесь, нам несдобровать; я понятия не имею о том, как лечить геном, я ни на шаг не продвинулся к тайне барьера, мой брат, скорее всего, прознав про то, чем я тут занимаюсь с этой девахой, пропитается ко мне презрением особого формата. А дамочке этой оказалось сорок девять лет. На этом всё. Здравствуй туман.

 Глава 11.

 Меня хватило всего на два дня. Сколь бы тяжелым не было похмелье, и сколь сильной бы не оказалась жажда продолжить пьяное разгильдяйство, утром третьего дня моя голова оказалась почти свежей, карманы – пустыми, та женщина не украла только телефон (видимо их тяжело перепродавать), и во мне грело желание как можно скорее вывести формулу наркотика, отравившего Алессу и её плод.

 На панели телефона ярко мигали сообщения, в том числе о множестве пропущенных звонков от Алистера, но связываться с ним и объясняться у меня не было никакого желания. Я наспех принял душ, привёл себя в приличный вид и отправился в лабораторию.

 Минус-первый этаж был наполнен стажерами. Они старались вести себя тише, кто-то читал методички по работе в лаборатории, кто-то пытался делать примитивные анализы, некоторых усталая миссис Хесноу учила смешиванию растворов. Мне стало её жалко. Она чрезвычайно неглупая женщина, которая могла бы заниматься куда более интересной работой, нежели обучение практически с нуля людей с улицы, но больше некому было этим заниматься.

 Стараясь оставаться незамеченным, чтобы Бани Хесноу не принудила меня делиться опытом со стажерами, я прошмыгнул в дальний тёмный коридор и двинулся к своему участку лаборатории. Кроме меня и Джейсона никто больше не имеет сюда доступа, и, судя по тому, что всё оборудование и реагенты стояли ровно там, где я их оставил, начальник так и не объявился. На мгновение во мне даже заиграла тревога, не случилось ли с ним чего, но стоило мне надеть халат и достать пробы крови Алессы, как всякое волнение как рукой сняло, и я погрузился в работу.

 Оборудование моей лаборатории позволило установить фрагменты обнаруженных ранее молекул меньше чем за два часа, из которых почти час ушел на приготовление демаскирующих агентов, коих здесь попросту не было, но исходных реагентов для их приготовления здесь в избытке.

 Сделав множество заготовок, я настроил аппараты на максимальную точность и, поставив образцы на световую панель, встал у оптического стола. Таких игрушек не было даже в университете: там все по старинке пользовались микроскопами разных форматов, а это!.. Поместив образцы в ячейки, я набрал нехитрую комбинацию, и вскоре на светящемся белом столе стали вырисовываться сначала смазанные, а зачем всё более чёткие картинки. Порядка сорока изображений, каждое из которых требовало детального изучения, а каждый из образцов – целого ряда анализов.

 Ввиду того, что исходное соединение распалось, мне предстояло сначала определить молекулярную формулу каждого из фрагментов, затем перепробовать все возможные их комбинации, а с учетом того, что некоторые из звеньев могли разложиться полностью, после мне предстоит синтезировать каждое из полученных на бумаге соединений, а затем возиться с крысами.

 Работа с людьми никогда не пугала меня так, как работа с крысами. Хотя пугала – это сильно сказано, мне просто жалко этих маленьких белых красноглазых животных, жалко тыкать в них иголки, жалко их потомство, в которое тоже надо тыкать иголки, а затем вскрывать и их, и их родителей, чтобы установить все возможные изменения. Но разводить крыс гораздо дешевле и проще, чем ставить опыты на людях, хотя, в учебниках по истории естественных наук есть тому подтверждение, опыты на людях оказываются куда более эффективными.

 Расшифровка формул каждого из фрагментов возможного наркотика занимала уйму времени. Количество допустимых комбинаций ошеломляет, что уж говорить про возможные изомеры и структуры, ведь стоит присоединить атом водорода к какому-нибудь другому атому углерода или кислорода, как свойства соединения меняются, и зачастую очень сильно.

 На то, чтобы покончить с этапом лабораторной экспертизы, у меня ушло полторы недели. Я засиживался на работе допоздна, правда, пару раз засыпал, но не более. Примерно установив модели каждого из имеющихся фрагментов, я приступил к своей нелюбимой части – работе с бумагой. Увы и ах, но расчеты занимают большую часть времени любого ученого. Я прекрасно справляюсь с этим видом работы, однако не могу сказать, что мне это очень нравится. Следующие две недели я реже появлялся в лаборатории, в основном, я сидел в номере отеля, где не так давно меня ограбила не самая красивая женщина, и, потягивая отвратительное на вкус пиво, расписывал все возможные комбинации каждого из фрагментов.

 Как-то вечером, спустя три недели после начала исследований, карандаш-стилус, которым я царапал на планшете очередную формулу, вдруг замер в моих руках и я задался вопросом: зачем я устанавливаю формулу вещества? У меня есть куда более важные заботы и цели, а этот препарат, сколь бы пагубно он не влиял на молодое поколение, ни на шаг не продвинет меня к секрету лечения генома или, тем более, к тайне барьера.

 Неспособный отжать стилус, я взглянул на выведенную только что формулу, а затем принялся перелистывать страницы и просматривать те, что я получил ранее. Готов поклясться: что-то в моём подсознании подсказывало мне, что если сложить полученные фрагменты определённым образом, получится молекула, которую я ранее уже видел, но никак не могу вспомнить, где же. Тупиковая ситуация, для разрешения которой необходим трезвый взгляд свежей головы. Допив вино, я поставил бутылку в угол комнаты, где стояли остальные, и завалился спать.

 Трезвость ума и сон не помогли. На следующий день, и в день после того фрагменты никак не складывались. Что уж говорить: все органические соединения похожи друг на друга, особенно если разбить их на составляющие. Сотни возможных комбинаций, и ни одна из них мне не казалась правильной. Требовался свежий взгляд, и тогда я отправился на работу, в надежде застать там если не Джейсона, который невесть куда запропастился, то хотя бы миссис Хесноу.

 К своему великому удивлению, я застал Джейсона, точнее, он застал меня. Я распечатывал наработки, чтобы показать их миссис Хесноу, когда мой начальник вошел в кабинет. По одному взгляду можно было сказать, что у него есть ко мне претензии, и они никак не связаны с моей работой. Нам с ним предстоял сложный разговор, которого я хотел как можно дольше избегать.

 – Сайлекс, – голос Джейсона был таким холодным, что мне стало не по себе, немного, – что ты натворил?

 – Я сделал то, что должен был. – Я отложил распечатки на край стола и вышел в центр комнаты, не совсем готовый к тому, что меня сейчас будут отчитывать. Даже не отчитывать: меня будут судить, и тому есть веская причина.

 – Ты помнишь условия нашего с тобой соглашения? Я развязал тебе руки, я заполнил все пустоты твоей биографии и даже создал личность твоему брату, в обмен на то, чтобы ты стал отцом моего внука. – Он сел в моё кресло и сложил руки перед собой. – Меня не было несколько недель, и я и подумать не смел, что ты… – Джейсон поджал губы и громко сглотнул. – Убьешь этого ребёнка.

 – Это было необходимо. Когда мы проводили очередной осмотр…

 – Ты должен был стать ей мужем и отцом её ребёнка, Сайлекс! – Прокричал начальник, и весь холод сошел на нет – его заменила ярость.

 – Я был готов к этому, но результаты осмотра заставили меня принять такое решение.

 – Кто ты такой, чтобы решать, жить не рождённому ребёнку, или нет?! Да, официально, ты её муж, но это был не твой ребёнок, и ты не имел никакого права так поступать! Я нахожусь в шаге от того, чтобы уничтожить и тебя, и твоего брата!

 – Ты не видел того, что видел я, Джейсон! – Не ожидая от себя такого, я тоже повысил голос. – Я видел плод, и то, чем это было, никак нельзя назвать нормальным и здоровым человеком. Это был мутировавший уродец, которым место в куст-камере! И сейчас я работаю над тем, чтобы понять, почему это произошло!

 – Сайлекс, я просматривал материалы всех её осмотров, и на том, что был полтора месяца назад, я видел своего внука. Нормального здорового ребёнка, который должен был появиться на свет меньше чем через две недели! А ты говоришь мне, что видел признаки мутации?

 – Это удивило меня не меньше тебя, даже Алистера, а он проработал в морге почти год. Произошла внезапная резкая мутация в период от двадцать четвёртой до тридцатой недели беременности. Я никогда не видел подобного и даже не слышал о таком, но я видел то, что видел, и я не мог позволить этому существу появиться на свет.

 – Сайлекс…

 – Она принимала, Джейсон, она принимала очень странный и сложный препарат, формулу которого я никак не могу установить.

 – И когда же она его принимала? Я проверял её каждую неделю до беременности, а после это делали её врачи по моей указке!

 – Я тоже не сразу обнаружил остатки препарата. Когда я увидел на УЗИ то, что увидел, единственным объяснением могли быть только наркотики, и очень тяжелые. Мы положили Алессу на обследование, и я сутки проторчал в лаборатории больницы пытаясь найти хоть что-то, что могло бы объяснить мутацию. И я нашел. Остатки синтетического органического соединения, которое очень быстро распадается под действием сахара и само же вяжется с железом крови так, что его невозможно обнаружить. Когда я понял, что она принимала, я дал добро на аборт.

 – Ты дал добро на то, чтобы твой брат спровоцировал выкидыш! Ты видел Алессу? На ней лица нет! Она мямлит что-то, как сумасшедшая, ничего не ест, ни с кем не говорит, сидит дома, уставившись в потолок!

 – А как иначе? Проводить операцию было слишком опасно! Анестезия могла её прикончить! Не говоря о последствиях хирургического вмешательства. Алистер сказал, что этот способ – самый безопасный! И я верю ему!

 Джейсон замолчал, переваривая то, что услышал, да и я старался не издавать лишнего шума. Он в отчаянии. Понятно, что он был очень рад узнать, что у его дочери будет ребёнок. Это было очевидно ещё в тот день, когда он предложил мне всю эту аферу. Уверен, он знает о демографической проблеме, и сейчас чудо рождения – это действительно чудо. Для него беременность дочери была подарком судьбы, хотя не знаю, заслужил ли он её даров. Здесь дело обстоит не в том, что он так уж сильно беспокоится за здоровье дочери. Он прекрасно знает, что депрессия вскоре пройдёт и Алесса поправится, а вот сможет ли она вновь забеременеть – это сложный вопрос. Джейсон – потомок старинного дорийского рода, и на его безмозглой дочери род этот может прерваться, и это ему очень не нравилось. Но всё же, теперь у его дочери есть муж, полноценный человек с полным набором генов, и к тому, что дальше сказал мне Джейсон, я был готов:

 – Мне нужен наследник. И ты мне его дашь. – Тихо проговорил он,

 – Нет. – Тут же отрезал я, не желая ничего объяснять, но зная, что такой ответ Джейсона не устроит.

 – Что значит – нет? Ты её муж, ты будешь с ней спать, и ты будешь отцом её ребёнка, который будет и твоим.

 – Нет.

 – Сайлекс, ты не понимаешь всю шаткость своего положения? Один звонок, и тогда и тебя, и твоего брата не станет.

 – Меня не смущает перспектива спать с твоей дочерью, как бы я к ней не относился, но я не могу позволить себе стать отцом.

 – У тебя нет выбора.

 – Джейсон, послушай…

 – Я не собираюсь тебя выслушивать! Ты – никто, и всё, что у тебя сейчас есть – всё благодаря мне! И мне нужен наследник, мне нужно успеть научить его быть человеком прежде, чем я ослепну! Я не хочу, чтобы если Алесса все-таки когда-нибудь родит, её ребёнок был таким же, как она. Безмозглым наркоманом. У него не будет такого папочки как я, которым пристроит ему красивого муженька с умом где надо. Ты дашь мне наследника, Сайлекс!

 – Я не могу! – Теперь я закричал почти во весь голос и резко взмахнул руками. Мимолетный всплеск эмоций быстро отступил и тогда я сложил руки на груди и, не поднимая глаз на Джейсона, попытался ему объяснить. – Нет, я не бесплоден, с этим всё в порядке. Но я знать не знаю, какая дрянь течёт в моей крови и каким может оказаться мой ребёнок.

 – О чем ты говоришь? – Торопливо зашептал Джейсон, прежде чем его глаза округлились в неверной догадке. – Ты тоже сидишь на этом порошке?!

 – Триэль, Джейсон! – Прикрикнул я. – 3-L. Не надо притворяться, что ты впервые слышишь это название. Я прекрасно понимаю, что ты выбрал меня в супруги своей дочери не потому, что тебе так уж нужны кадры, точнее, не только поэтому. Ты знаешь обо мне, и ты прекрасно знаешь о моём брате. Всё дело в том проекте, о котором тебе было известно, или ты даже был частью его. Так или иначе, ты был в курсе, что таковой вообще имел место быть. А раз так, то тебе известно, что и меня и брата пичкали черт знает какими препаратами, и я не ручаюсь, что если мы с моей женой, – на этом слове у меня соскочил голос, – сможем зачать, то этот ребёнок не окажется таким же уродом, что она уже носила.

 Джейсон не мог проронить и слова, просто смотрел на меня и слушал.

 – Я в долгу перед тобой. Не только за все те возможности, что ты мне дал этим договором, но и за то, что ты, зная о моей причастности к проекту триэль, не выдал меня. Не знаю, правда, кому ты мог бы передать эту информацию, но уверен, жаждущих моей крови найдётся не мало.

 Я подошел к столу и наклонился, приблизившись к Джейсону слишком близко:

 – Дай мне время, чтобы я смог разобраться в том, что произошло с плодом Алессы, и в том, что течёт у меня по венам. Дай мне время, пару лет, и Алесса и я ещё молоды, и как только я смогу понять, что не так с нами обоими, я даю тебе слово, у тебя будет наследник. И я воспитаю его умнее нас обоих.

 – Прости меня, Сайлекс.

 Эти слова меня поразили сильнее, чем мог бы электрошокер. Я не ожидал их услышать и не понимал, за что он извиняется. Должно быть, он считает себя неправым, что позволил себе так говорить со мной, хотя он наверняка видел результаты обследования Алессы и прекрасно понимал, почему я так поступил. Я всё понимаю и считаю, что он имел право на эту сцену.

 – Я тоже должен извиниться. Мне следовало…

 – Не за это, Сайлекс. Я дал волю чувствам, но я всё понимаю. Я прошу прощения за другой мой проступок.

 Мои глаза медленно полезли на лоб.

 – Те препараты… Ты ищешь их следы в своей крови. Они были получены здесь. В этой самой лаборатории.

Глава 12.

 Нет ничего удивительного в том, что серия препаратов под общим названием  «Хель» была получена именно здесь. Гениальных учёных, способных разработать нечто подобное, не так много во всем мире, что уж говорить только лишь о Дории. Не удивлюсь, если Джейсон, миссис Хесноу и их мистический «предшественник», чьего имени я так ни разу и не услышал, вместе работали над проектом. Поэтому, услышав полное раскаяния и слёз признание Джейсона, я не слишком-то изменился в лице. Разве что улыбнулся. Мне приятно осознавать, что его доверие ко мне доросло до этого, или, может, ему действительно стыдно, что продукт его труда погубил столько детей. Это абсолютно неважно.

 Конечно, эти слова повлекли возникновение целого водоворота вопросов в моей голове, а так же выводов, а вместе с этим и чувство облегчения. Теперь мне не придётся устанавливать препараты – достаточно будет попросить Джейсона дать мне формулы и я уверен, что он мне не откажет.

 Несколько минут мы смотрели друг на друга. Джейсон ожидал от меня реакции на его слова, возможно он думал, что увидит гнев или злобу, но я продолжал молча смотреть ему в глаза. Мне хотелось спросить его о многом, и вопросы по-прежнему плодились как микробы в благоприятной среде. Однако, я не люблю решать сразу множество задач, это путает мысли и мешает достижению цели. Сейчас мне есть над чем работать, а тайна проекта 3-L может подождать.

 – Спасибо. – Сказал я ему. – Спасибо за откровенность.

 – Я предоставлю тебе все нужные материалы, из тех, что у меня есть.

 – Джейсон, у нас с вами, кажется, есть работа. Ты занимался поисками изъятых из нижнего архива документов. Пожалуйста, сосредоточься на этом.

 – Но разве тебе не хочется узнать всё о проекте?

 – Хочется, и ты не представляешь, как сильно, но я предпочитаю начинать новую работу, закончив предыдущую. И сейчас я устанавливаю формулу наркотика, на котором сидела Алесса. Я должен узнать, что это за вещество, и действительно ли оно так влияет на организм человека. Насколько мне известно, этот наркотик чрезвычайно популярен среди молодёжи, и возможно, многие в будущем столкнутся с теми же проблемами, что и Алесса. Если это так, я, как гражданин Дории, –  мы с Джейсоном одновременно усмехнулись, – должен предотвратить подобное.

 Я кивнул начальнику, развернулся на каблуках и двинулся к выходу из кабинета. Когда дверь за мной уже почти закрылась, Джейсон кинул мне в след:

 – А зачем ищешь компоненты в её крови?

 Я идиот.

 Признавать подобное всегда неприятно, но, хотя Джесон не успел договорить, я понял, что он имеет в виду. И действительно, несмотря ни на что, я идиот. Потратил две недели, провёл часы в лаборатории и ещё больше за письменным столом, сводил формулы, и мне даже в голову не пришло, что есть куда более простой путь установления препарата:  проанализировать сам препарат.

 Мне потребовалось время чтобы вспомнить название того злачного местечка, где я впервые встретился с Алессой. Прошлый опыт посещения бара «Фиа-Ра» ничему меня не научил, а потому я снова отправился туда не просто в неподходящей одежде, но в костюме. Теперь среди всех меня выделяла не только крайне неординарная внешность, но ещё и неподходящая одежда.

 Однако, после чрезвычайно интересного разговора с Джейсоном, я чувствовал себя на подъеме. Легкость шага, просветление в мыслях, и то, как на меня таращатся все вокруг, теперь мне даже нравится.

 Среди многих девушек, с которыми я когда-либо вступал в связь, была одна, так сказать, особенная для меня. Единственная, с кем я состоял в длительных отношениях, продолжавшихся, не много не мало, полтора года. Её звали Элен. Даже сейчас, после очень болезненного для нас обоих разрыва, я вспоминаю о ней с теплом в душе. Потрясающая девушка, очень красивая и интересная. Особенно меня в ней привлекало то, что я ничего не понимал и до сих пор не понимаю в её профессии – она искусствовед. Мы познакомились на какой-то выставке, куда меня вечно таскали Алистер с Анной. Элен никогда не скрывала, что позвала меня на свидание исключительно потому, что ей понравилась моя внешность. Это здесь в Дории я так уж сильно выделяюсь среди всех, в прочем мире красивых людей куда больше, но меня она считала чем-то исключительным. Странно, что она так же не отзывалась об Алистере, хотя внешность у нас с ним идентичная. Элен всегда очень нравилось видеть меня в костюме, а на выставке я был как раз в нём. После знакомства и пристального рассматривания, Элен бесцеремонно подошла ко мне, сняла с моей шеи галстук и расстегнула пару верхних пуговиц рубашки. «Так гораздо красивее» – сказала она тогда, и этим меня просто покорила.

 Даже после нашего расставания за мной осталась привычка постоянно носить костюм без галстука, и я не раз замечал, что это производит должный эффект на людей. Смешно, как много значит внешность.

 Тот клуб открывался в девять вечера, так что я успел съездить домой и немного вздремнуть. В отличие от предыдущего раза, сегодня у входа выстроилась очередь из дюжины молодых людей, разукрашенных так, будто они присутствовали при взрыве фабрики по производству гуаши. Не желая терять время, я прошел мимо них и беспрепятственно вошел внутрь, деловито, но дружелюбно, пожав руку бугаю на входе, который даже улыбнулся, открывая передо мной дверь.

 Здесь ничего не изменилось. Молодые мужчины и женщины лежали на столах, в то время как волшебная синяя жижица дарила им ощущения. Я лишь мельком взглянул на них и тотчас подошел к стойке бара. Пухлая длинноволосая барменша подмигнула мне, и налила рюмку того, что здесь называют виски. Странно, что тут вообще продают спиртное, ведь это, прежде всего, нарко-бар, и видно, что мало кто здесь пьет, но всё же. Одним глотком я опустошил рюмку, подозвал барменшу к себе и решил задать ей весьма прямой вопрос:

 – Что это за вещество они принимают?

 – Это «Туман радости», – ответила она, – полторы тысячи за раз. Чтобы попасть на стол есть целая очередь, но тебя, красавчик, я могу пропустить без очереди.

 – Мне не интересно, спасибо. Я хочу знать вот что: насколько тяжелым наркотиком является это вещество?

 – Наркотиком? – Барменша вскинула брови и усмехнулась. – Ты из органов, да? Послушай, я уже много общалась с вашими ребятами и обновила лицензию на продаже тумана, так что…

 – Лицензию? – Меня это немало удивило. – Это легально?

 – Красавчик, эту жижу делает один мой друг и совладелец бара. Он получает её на основе какого-то лекарства. Туман не вызывает зависимости и безвреден для здоровья. Правда, отходняк от него несколько болезненный, но он выводится из организма меньше, чем за сутки.

 Я не знал, что на это сказать. Мне сразу показалось странным, что вывеска в этот притон слишком яркая, но чтобы на это вещество была лицензия – это уж чересчур. Если её выдали, то, надо подумать, препарат проверяли и много раз. Мне следует проверить записи в БиоВим, может там и проводились испытания.

 – И давно на это выдают лицензию?

 – Да уже лет двадцать мы этим помышляем. – Барменша пожала плечами и налила мне ещё рюмку. Я выпил её и поставил рядом с ещё двумя уже пустыми.

 – Тебя не удивляет, что я задаю все эти вопросы?

 – Красавчик, – она поставила бутылку и оперлась руками о стойку, – сюда приходят люди самые разные. Это сейчас здесь молодняк, бывают и другие. Постарше, посолиднее. Все хотят… почувствовать. Они задают все те же вопросы, что и ты.

 – Значит, это не тот препарат, что я ищу.

 – А что же ты ищешь?

 – Ты знаешь Алессу?

 Барменша нахмурила брови, пытаясь припомнить, и я помог ей, достав телефон и показав фотографию жены.

 – Да, но она сюда уже с год не заходила. Она всё время тусовалась с Дереком на втором этаже. С ней что-то случилось? Она пропала?

 – Нет, с ней всё в порядке. Это моя жена.

 – Повезло ей.

 Я улыбнулся, выпив ещё рюмку. Та ещё гадость на вкус.

 – У неё возникли проблемы со здоровьем, и я боюсь, что они могут быть следствием употребления тяжелых наркотиков.

 – Такую дрянь в моем баре не продают.

 – Ты уверена?

 Барменша нахмурилась ещё сильнее и кинула злой взгляд на второй этаж. Не оборачиваясь, я понял, что Дерек сейчас там.

 – Она вроде как была его девушкой, – поправив волосы, она облизнула губы, – и я видела, как они что-то добавляли в напитки.

 – В алкоголь?

 – Да… Я прекрасно знаю, что ни лекарства, ни, тем более, наркотики нельзя мешать со спиртным, а потому и стою за стойкой бара, чтобы следить что те, кто идёт на стол, пить не будут. Дерек – золотой мальчик. Он не из элиты, как ты, но у него богатый отец, какой-то высокий пост в полиции. С Дереком бывали проблемы и у нас был уговор, что он не станет приносить всякую дрянь в мой бар, но… Он ясно дал мне понять, что если я стану на него давить, он настучит отцу и прикроет заведение, так что я почти за ним не слежу. Проблем он не доставляет, клиентов не трогает. Может он и закидывается какими-то таблетками. Тебе стоит спросить у него.

 – Спасибо. – Я приложил кредитную карту к терминалу и ввёл четырёхзначное число. Мне всегда нравились честные люди, так что она заслужила эти деньги.

 Я встал из-за стойки и меня пошатнуло. Я сам и не заметил, как выпил пять рюмок, так что в ногах чувствовалась дрожь, а в голове возник гул. Но это ничего, даже в такомсостоянии я могу получить то, зачем пришел.

 Я поднялся на второй этаж, и в этот раз у лестницы не было бугая. Пара крепких мужиков стояли слева и справа от всё той же безвкусно-красной бархатной кровати, где лежал Дерек, а к его груди прильнула девушка, которая, скорее всего, была без сознания.

 Больной извращенец. Дерек попивал красный бурлящий напиток и смотрел на людей, что лежали на столах. Когда кто-то из них громко стонал, находясь в наркотическом экстазе, Дерек прикусывал губу и поглаживал девушку по груди, то сжимая её, то разжимая. Мне не понять этого странного пристрастия, но и дела мне до этого тоже нет. Я вышел в центр балкона и встал прямо перед кроватью.

 – Ты загораживаешь мне вид, – прокряхтел Дерек. За прошедшие восемь месяцев голос у него сильно осип. – Ребят, – он кивнул бугаям и те тот час двинулись на меня.

 – Алесса была беременна. – Сказал я раньше, чем они приблизились ко мне.

 – Кто? – Усмехнулся тот, и факт того, что он даже не помнил её, несказанно меня взбесил.

 – Год назад здесь лежала она.

 – А, та шлюха. – Дерек засмеялся, погладив девушку по волосам. – Мне-то какое дело?

 Держи себя в руках. Бугаи остановились в паре шагов от меня, и вдвоём они с легкостью скрутят мне руки.

 – Ты пичкал её наркотой, и мне нужно знать, чем именно.

 – Не знаю о чём ты. Ребят, уведите его.

 – Ты сын какой-то шишки в полиции? – Я улыбнулся. – А я – сотрудник лаборатории БиоВим с шестым уровнем доступа.

 Дерек цокнул языком.

 – Видимо, ты знаешь про уровни, а у твоего отца, скорее всего, уровень не выше четвертого. Если я захочу, завтра я могу написать заявление и потребовать взять у тебя всевозможные пробы из самых труднодоступных участков тела, чтобы определить, не наркоман ли ты часом. Вряд ли проблемы будут у твоего отца, а вот тебе достанется.

 – Что тебе нужно?

 – Мне нужно вещество, которым ты пичкал мою жену.

 – О, так ты женился на этой шлюхе? – Из его пасти снова полился хриплый смех, а у меня задрожали руки. Я не слишком хороший боец, но мне очень захотелось сделать ему больно. И я могу.

 – Препарат. Дай мне его.

 – Тоже захотел ширнуться? Раз уж ты живешь с этой овцой, то, наверное, ты постоянно думаешь об этом.

 – Ещё одно подобное высказывание в её адрес, и ты больше никогда не сможешь ходить.

 – Пошел ты!

 Он был в неадекватном состоянии. Возможно, пьян, но скорее всего – под кайфом, а потому он уже забыл половину того, что я ему сказал. На самом деле мне не хочется связываться с ВимВью, чтобы приструнить этого урода, а потому лучше разобраться здесь и сейчас. Потому что я тоже в неадекватном состоянии.

 Оба белоснежных бугая двинулись на меня. Я сделал шаг в сторону и схватил одного из них за локоть. Кажется, я так же делал в прошлый раз. Очень сильно сжав кисть, я надавил на сустав так, что бугай закричал от боли и упал на колени. Второму бугаю хватило одного моего взгляда, чтобы не подходить.

 – Мне просто нужен препарат, я не хочу вас калечить. – Я отпустил локоть и снова подошел к постели.

 – Калечить? Ребят, что вы с ним возитесь, он меньше вас в два раза.

 – Я всегда был слишком ленив, чтобы заниматься спортом и учиться драться, но я все же врач по образованию и отлично помню расположение болевых точек на теле человека. Хватит ломаться, и просто дай мне образец препарата…

 – Да ты запарил уже!

 Он был слишком не в себе. Мне стоило понять это и прийти в другой раз, наверное, пораньше, хотя бар только открылся и можно предположить, что Дерек пришел сюда уже под кайфом. Он выхватил из-под подушки тонкий черный пистолет и выстрелил в меня. Я не рассчитывал на такое развитие событий.

 Я видел, как летит пуля, но мне не хватило доли секунды, чтобы отвести её в потолок. Я успел лишь чуть сменить угол направления, и раскалённая сталь врезалась в плечо бугая, только что вставшего с пола. Тот снова вскрикнул и схватился за рану.

 – Какого, Дерек?! – Крикнул он.

 – Я… – Тот отупело посмотрел на оружие в своей руке и подвёл дуло к глазу, рассматривая его. – Какого…

 – Теперь у тебя в любом случае будут проблемы. А теперь – препарат.

 Дерек заморгал, не понимая, что я ему говорю, и посмотрел на девушку, спавшую у него на груди. Черт возьми. Она не спала.

 Я сделал несколько шагов назад и вытащил из кармана телефон. У меня нет знакомых в полиции или каких-то других правоохранительных органах, поэтому я торопливо пролистал список контактов и набрал Джейсона.

 – Поверить не могу, что Алесса встречалась с этим отбросом. – Джейсон ходил из стороны в сторону по полупустой комнате ожидания, где стояли пара кресел, диван и бойлер с водой. – Мне страшно подумать, что на месте этой бедной девушки могла быть она. – Его лицо было очень хмурым, и из-под нахмуренных бровей он смотрел на меня.

 – Она и была на её месте, просто никогда не принимала так много. – Ответил я. – Судя по всему, наркотик очень быстро разлагается в крови, так что, чтобы вызвать передозировку, ей нужно было принять очень много. Алесса, видимо, чуть умнее, чем мы с тобой думаем.