Текст книги "Летопись Третьего мира. Ч.3 Белое Критши (СИ)"

Автор книги: Мария Версон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Чуть сощурившись, Дримен стал отодвигать барьер, а вместе с тем и запертого в нем мужчину, обратно, в ещё не закрывшиеся двери. Та тихо захлопнулась, и магистр незамедлительно продолжил:

– Вопрос о фениксе оставлю на ваше вольное размышление. Если кому очень интересно, существует не так много легенд, связанных с этими огненными птицами...

Аудитория одобрительно загалдела.

– Ладно, к следующему разу прочтите три из этих легенд, и мы продолжим наши рассуждения. А сейчас... – Дримен взял в руки верхнюю книгу из стопки на краю, желтую, толстую, тяжелую. – Сейчас я вам прочту небольшую коротенькую сказку, которая называется "троица в землянке".

"Давным-давно, в землях далеких от больших городов, гулял старый лесник. Одетый в ношеную одежду, весь усталый и грязный, он шел домой, в родную халупу, где его ждала его одна единственная дочь. На дворе была ночь, укутавшая тропинку и спрятавшая дорогу домой.

Долго бродил лесник, пока, наконец, не наткнулся он на старый дуб, что в другом краю леса. Трава под его ногами была желтой и сухой, ветви кустов уже давно сломались под напором дождей. Все вокруг вымерло, один лишь дуб, могучий и высокий, пестрел зеленой и свежестью листвы. Уставший лесник, чьи ноги уже давно были ослаблены усталостью от долгой дороги, решил вздремнуть под этим дубом, чтобы дождаться утра и уже тогда идти к любимой дочери. Набрав в охапку сухих листьев, он прилег на корнях и уже был готов погрузиться в тяжелый сон.

Раздался волчий вой. Лесник испугался и вскочил: это невиданно, чтобы в этом лесу водились волки! Отродясь их здесь не было! А следом за ним львиный рык. Такого и подавно не случалось!

Испугался лесник, страх сковал его и без того усталые ноги, сонливость покинула его.

Звуков становилось всё больше, они становились всё громче. Ужасным роем они теребили испуганного старика. Казалось, он слышит, как со всех сторон к нему подступают невиданные здесь животные, как трещат ветви под их ногами!..

Зажмурился мужик, готовый принять свою страшную участь, как вдруг земля задрожала.

Перепугавшись ещё сильнее, он выпучил глаза и увидел, как у корней появляется широкая яма, в которую ссыпается земля. Из неё один за другим появились трое. Стоило им выглянуть, как рой страшных голосов тут же пропал.

Пригласили эти трое старого лесника к себе на ночь. Накормили горячим и дали хорошенько выспаться, а на утро проводили его домой.

Увидев их при свете дня, старик навеки потерял дар речи. Все трое были молоды, но один из них отбрасывал не меньше десятка теней. Глаза другого были бездонной чернью. А кожа третьего покрывалась бесчисленным множеством отдающих золотом чешуек. И звали их Скуро, Тиби и Ричи..."

Дримен запнулся.

Ожидая продолжения, аудитория какое-то время не шумела.

– Я слышал эту сказку! – Крикнул какой-то юноша с приятным тембром. – Они пришли в город и выяснилось, что в городе пропали все женщины возраста примерно от пятнадцати до тридцати лет, и эта троица отправилась их спасать.

Магистр даже не моргнул, а продолжил пялиться куда-то в пустоту, в попытках что-то вспомнить. Он прикрыл глаза, и его зрачки с чудовищной скоростью заметались из стороны в сторону.

– Моя мама работает в библиотеке, – сказал другой голос, не девчачий, но женский, – она говорила, что её предшественница, или предшественница той предшественницы... в общем эта сказка существует в куда более подробном варианте, и выглядит она как дневник того самого лесника. Но вроде как подлинник был толи утерян, толи уничтожен, это неизвестно.

– Лично я не верю в эту бредятину. – Эрл не стал скрывать своего мнения. – Чернота в глазах, десять теней, золотистые чешуйки... Если такие персонажи действительно существовали, то они наверняка были демонами, а те вряд ли стали бы помогать какому-то там мужику в лесу.

– Значит, ты веришь в фениксов, – хмыкнул кто-то за его спиной, – а про необычную троицу из леса, которая одолела злую ведьму, откладывавшую яйца в утробе молодых девушек – не веришь? Ну да, по описанию они не слишком-то похожи на обычных людей, но они выставлены положительными персонажами, так что, я думаю, вся их необыкновенность – это уже старания прошедших лет и народного фольклора.

– Я понимаю, если бы там говорилось о каком-нибудь волшебнике, ну, там, маге огня, например, или воды. Просто о повелители стихий... – Продолжал нудить Эрл.

– Эй-эй-эй! Это что там за просто? – Мальчишки с дрименовского факультета быстро активизировались.

– Ну так не бывает, чтобы в сказках опустили смаю суть, то, как они одолели эту ведьму. Всегда есть хоть какая-то деталь, которая обязательно укажет на истинную природу силы героя, если он действительно существовал. Описание этих троих подходит разве что демонам, а они никак не могли верши добрые дела и убивать себе подобных, в данном случае – ведьм. Так что по-моему, эта сказка – просто сказка. Так что, магистр Перферо!..

Это обращение он услышал.

– Я думаю этот рассказ можно отнести к категории банальных выдумок и старых малоинтересных россказней. Сказки я читал и получше этой.

– Ричи... – В полный голос повторил Дримен, отложил книгу в сторону и вскинул подбородок к потолку, улыбаясь. – Ричи...

Аудитория вновь притихла.

– Скуро, Тиби и Ричи... Скуро... Маккуро... это тень. Ричи – имя не говорящее, причем совершенно, а вот Тиби... О Небо. – Он положил холодную ладонь себе на лоб и сквозь пальцы нашел глазами тот угол, где сидел Эрл. – Так, господа мои хорошие, к следующему разу чтобы прочли эту сказу от и до и выстроили мне по три безумных теории о том, кем может являться эта троица...

– Но она же скучная, магистр! – запротестовали некоторые.

– Если бы она была такой скучной и ненужной, то магистр Перферо вряд ли взял бы её на рассмотрение.

Этот голос, как и у Эрла, тоже ни с чьим больше не спутать: Саолоа Мэлисс – самая большая подлиза из всех, кому Дримен был вынужден преподавать средний класс стихийной магии. Толи она и вправду старалась и отчаянно боролась за победу, толи она просто была наглой выскочкой, не слышащей громкости собственного голоса, но на её поведение жаловались множество преподавателей. Как бы ему того не хотелось, Дримену, как декану факультета, было необходимо сказать ей, что она будет подвергнута экзорции, равно как и ещё несколько десятков человек в этой комнате, и это только по наблюдению ведущих преподавателей. Скольких же ему придется подвергнуть этой процедуре после первого выпускного экзамена?

Он отбросил эти малоприятные мысли на потом, чтобы вернуться к ним в уединенной обстановке. Убрав руку от лица, он улыбнулся краешками губ и, решив, что любопытство – лучший стимул, сказал:

– Скуро, Тиби и Ричи. Если моя логика верна, то двоих из них я знаю лично. – Он хмыкнул, ожидая восторженных или недоверчивых возгласов. – А одного из них знаете вы все. – И вот в этот момент началась уже полюбившаяся магистру волна удивления. – Что до третьего... С ним я не знаком... – "Но воспитываю нечто, ему подобное" – Но именно имя Ричи подтолкнуло меня к идее того, кем может быть Тиби. Удивительное прозвище для легенды, не правда ли? – Он сделал короткую паузу, но слушатели не поняли шутки. Тиби – значит "малыш".

Дримен посмотрел на часы: до конца лекции оставалось ещё десять минут, но он понял, что мысли и догадки касательно этой троицы ему мешают. И теперь то он, кажется, нашел чем себя занять в грядущее лето: начать перерывать библиотеку в поисках любой информации об этой троице.

– На сегодня всё. – Объявил он. – Увидимся через неделю.

Прежде, чем последний из учеников покинул лекционный зал, магистр вдруг нахмурил брови и подумал про себя: "Погоди-ка, Тиби означает "малышка".

Дримен пересек два коридора, поднялся на четыре этажа в верх, прокрался сквозь залу, где беспощадная Амельера издевалась над жалкой горсткой магов льда, дошедших до высшего класса магии, затем преодолел ещё две лестницы и прошел по красному коридору, ведущему в кабинет ректора.

Мужчины, нагло ворвавшегося на лекцию, здесь не оказалось. Про себя магистр хмыкнул, решив, что он просто потерялся.

Сбросив с себя мантию, Дримен упал на ректорское кресло, с высокой спинкой, мягкими подлокотниками, золотой отделкой и множеством драгоценных камней, украшающих его. Камни эти маг ненавидел люто: они впивались во все доступные части тела, оставляя после себя глубокие вмятины и неприятные царапины, так что приходилось брать собой одеяло, обкладывать им кресло и уже потом заниматься делом.

Заниматься делом сейчас никак не входило в планы. Дримен подвинул кипу бумаг, накопившихся на столе, закинул на него ноги и уставился в потолок.

Где-то через час дверь нескромно ухнула, и в кабинет вошел тот самый мужчина. Прежде, чем столкнуться взглядом с магистром, он опешил. Оказаться в комнате, наполненной высокими полками, где были выставлены редчайшие экземпляры учебников, книг и древнейших свитков, для него было чем-то противоестественным. Сначала мужчина слегка растерялся, разглядывая выставленные здесь артефакты (хотя выставлены были только нефункционирующие, так как рабочий материал хранился в исследовательском отделе), но уже пару минут спустя он взял себя в руки и надел гримасу недовольной озлобленности, которую подошел бы лозунг "хочу врезать по морде".

Громыхая по полу так, что пробирки в одном из шкафов заплясали, он ударил обеими руками о стол и наклонился над хиленьким и щупленьким, на его фоне, магом:

– Ты Перферо? – Пробасил он.

– Магистр Перферо. – Дримен поспешно опустил ноги вниз. – Да, это я.

– Ты ублюдок! – Заорал он, совершив попытку перевернуть стол, но тот не двинулся.

– Что-то случилось? Я что, и в вашем городе когда-то демонов убивал?

– Ты гад! Что ты сделал с моими детьми? – Его крепкая рука рванулась к магу, но мощный воздушный блок его остановил. – Что ты сделал с Люсией?! Она выглядит больной! Едва ходит! И единственное, что я от неё слышу – это твое имя! Что ты с ней сделал?!

– Люси... – Начал было Дримен, но словесный понос гостя не прервался.

– Она же у меня умничка! Первый маг в роду! Прошла экзамен на... средний... средний класс чародейства! А ты её после этого экзеку.. экзорорц...

– Подверг экзорции. – Магистр сразу же понял, кем является его дочь. – Она сказала вам, что сдала экзамен на средний класс магии? Экая лгунья.

– Что?! – Мужчина горланил не стесняясь.

– Она не сдала и низший класс магии воды, что уж говорить о среднем. Девять лет в неё пытались вложить эти знания, но все бестолку. Амельера с ней замучалась.

– Ты лжешь! Она у меня!..

Дримен встал из-за стола и подошел к одному из книжных шкафов. Выудив оттуда толстенную папку с синим корешком, он открыл её где-то ближе к концу, пошуршал бумагой и извлек один единственный листик, который положил на стол прямо под нос крикуну.

– Видите таблицу? Не вглядывайтесь в столбик слева, это всего лишь руны, обозначающие каждый из приемов низшего класса магии. Видите пустые графы?

– Да они почти все пустые! – Он все никак не унимался.

– Так о чем и речь! – Прикрикнул магистр в ответ, но быстро вернулся к нормальному тону. – Она сдала всего пять заклинаний. Из двадцати семи. И это за девять лет её обучения в академии! Я не знаю, как проходило её обучение в старом кругу магистров, но последние два года факультетом магии воды управляет Амельера. Отстающими, и, тем более, так сильно отстающими она занимается лично. И ничего! За два года ничего! Магистр Арьеннет слишком высококвалифицированный маг, чтобы что-то можно было списать на преподавательскую оплошность.

– Но как же так... Она же каждый день!..

– Что там она каждый день?..

– Она каждый день уходит прак.. практикой заниматься!

– Да? – Дримен снова опустился на стул и откинулся на спинку. – Я даже спрашивать не буду, с кем она практикуется, потому как низший и средний класс магии необходимо практиковать под надзором магистра. Спрошу только... Что она надевает, когда идет "практикой" заниматься?

Мужик опешил от этого вопроса.

– Ну... я не знаю. Она прячет лицо, когда... говорит, положено так, лицо... прятать.

– Это бред сивой кобылы, так, между нами, мальчиками. – Он усмехнулся. – По академии ходят слухи о глуповатой дамочке Люсии, которая только тем и занимается, что гуляет по кабакам, барам, тавернам и что завалить её... да, именно в этом смысле, не составляет никакого труда. Может, она поэтому так плохо учится? – Дримен сделал детски озадаченное лицо и приложил палец к губам. – Я терпел это два года. Гуляющая девица с духом воды мне не нужна. Вот мы и подвергли её экзорции...

Мужик по-настоящему посинел, и определить его последующее действие казалось невозможно.

Магистр собрал на кончиках пальцев частички энергии, готовый в любой момент, если что, оглушить этого, могущего освирепеть в любой момент, быка. Однако в ту же минуту дверь кабинета вновь открылась, и в комнату вошел ещё один мэтр магического искусства – Циавис Амеверо.

– Здрасти! – Он махнул рукой в знак приветствия, проигнорирован накаленную атмосферу, и, словно ничего не замечая, плюхнулся на кресло слева от двери.

– Что... это... что это за штука? Чему вы подвергли мою дочь? Почему ей так плохо? Сколько это ещё будет продолжаться? Когда она придет в себя?

Дримен с полминуты помолчал, а потом сказал:

– Это очень сложный процесс извлечения магической сущности. Вдаваться в подробности я не стану, скажу только, что единственное последствие этого ритуала – лишение возможности использовать магию. Побочных эффектов вроде тех, что вы назвали быть не должно, процесс проводится под надзором специалистов... Скорее всего, она отравилась, перепила... – Он снова усмехнулся. – Или, может, забеременела.

– Я не верю...

– Я отец двоих девочек, сам бы не верил. – Дримен сощурился, глядя на то, как пламя ярости уже почти угасло в глазах мужчины, имя которого он так и не удосужился спросить, как вдруг оно загорелось вновь.

– А что с моим сыном? – Это он прорычал уже в чуть более учтивом тоне.

– А что с ним?

– Мой сын, Луи Теккер младший. Где он? Что с ним случилось?

– Теккер... Теккер... – Забормотал магистр под нос, накренился в бок и, по-прежнему щурясь, обратился к Циавису. – А он часом не с твоего факультета?

– С моего. Он сейчас проходит практику за западном побережье. Жив-здоров, но не помню, чтобы он просил передать привет. Луи человек внимательный, он должен был написать вам письмо, вент-верр Теккер.

– Вент-верр? В семьях добытчиков кристаллов риджи редко рождаются маги. – Дримен чуть было не поздравил его, как вспомнил, что меньше месяца назад подверг его дочь экзорции. – На этом все?..

Луи старший кротко закивал головой, неловко развернулся и зачесал прочь из кабинета, сгорбив спину и опустив голову.

– Отец Люсии. – Произнес стихийник, едва дверь закрылась.

– Да, я понял.

Они замолчали.

– К счастью, таких, как она, не много. Большинство учеников с куда большим интересом учатся...

– Да, и несмотря на то, что столь ветреный характер встречается достаточно редко, число подверженных экзорции в этом году меньше не стало. – Дримен встал из-за стола и подошел к ближайшей книжной полке, чтобы потыкать пальцем в накопившийся на ней слой пыли. – Цисс, может мы плохие учителя?

Магистр огня склонил голову набок и приподнял бровь: сейчас его непосредственный начальник запоет приевшуюся до смерти песенку.

– В прежние времена, независимо от уровня подготовки студента, его отправляли на практику, откуда от сорока до шестидесяти процентов группы, как правило, не возвращались. – Он отряхнул руки и принялся расхаживать по комнате. – Мы не допускаем до практики тех студентов, кто получил балл ниже 8 из 10. Доучиваем их, заставляем раз за разом пересдавать экзамены и нормативы, подаем им материал в самой различной форме... но ровно в половине случаев это тщетно. Вроде бы умные, старательные ребята, но они не могут усвоить и половины учебного материала, почему?

– Дримен... – Циавис заерзал в кресле. – Так было всегда. Всегда около половины студентов не справлялись с программой, и они же после умирали на практике или пропадали без вести. И это только на среднем классе. Ближе к высшему, в академии оставалось меньше десяти процентов поступивших. И так было всегда. Мы были сильнейшими и выживали, одерживали победу в борьбе с демонами, которых, тоже, знаешь ли, меньше не становится. А теперь, – и это он повторял уже в сотый раз, не меньше, – картина примерно та же, с разницей в ключевом моменте – студенты не умирают, они просто перестают быть магами. Неужели ты коришь себя за то, что спасаешь их жизни?

– Нет! – Перферо аж подпрыгнул. – Конечно, нет. Но я иногда думаю... – Он набрал в грудь воздуха. – Ведь если бы этот метод был известен, когда я был ребенком, меня бы наверняка тоже... сделали человеком.

– Да ладно? Я думаю, что ты бы скорее превратил их в пустое место, нежели дал бы что-то делать собой.

Минутка молчания, после чего оба взорвались громким хохотом.

– Ты зачем пришел-то?

– А! – Цисс выудил откуда-то тонкую, слегка мятую папку белого цвета. – Пока ты был в отпуске, мы тут, между прочим, летние экзамены принимали.

– М-м-м. – Уже расстроенный грядущими новостями, Дримен взял папку и принялся читать содержимое.

– Пятьдесят пять процентов учеников низшего класса магии отправлены на переобучение, годичное или полугодичное: магистры там ещё решают. Двести шестьдесят восемь должны быть подвергнуты экзорции. Средний класс... – Он прикрыл глаза, якобы напрягая память, хотя в действительности, он просто пытался выкинуть из головы мелодию, которую напевал битый час. – Экзамен прошли двенадцать человек.

Дримен замер.

– Девятнадцать направлены на годичное переобучение.

Моргнул.

– Порядка пятисот учеников должны быть...

– Ты что, издеваешься?

– Нет, Дримен, я своими глазами видел, как эти люди используют магию. Среди них где-то половина старше двадцати двух лет. Их уже не переучить. Их связь с духом... ничтожная.

– И чей же факультет больше всего пострадает в этом году?

– Прежде всего – твой. Умелых стихийников нынче по пальцам пересчитать.

– И кто из этих двенадцати – мои?

– Никто.

Услышав это, Дримен не очень удивился, только лишь прикусил нижнюю губу. В предыдущие два года было то же самое.

– Четыре огневика, трое магов льда, трое тверди и всего двое – ветра. Цифры не меняются. Что в этом году, что двадцать лет назад все было примерно точно так же.

– Когда уже появится кто-нибудь, кого я смогу обучать радостям высшей стихийной магии. Плакать хочется.

– Дримен. Как ты собираешься подвергнуть этой процедуре пять сотен учеников? В прошлые годы у нас уже бывали проблемы: студенты сбегали, прятались, пытались подать в суд. Но, в конце концов, мы извлекали из них духов. Эти два года, с тех пор как появилась эта процедура, число поступающих к нам учеников сокращается.

– А забавно, да? Когда маги дохли как мухи никому не было страшно за своих одаренных деточек...

– Магистр Перферо, – голос Циависа стал каким-то чересчур серьезным, какой сейчас не хотелось слышать, – как ты собираешься с этим справляться?

Лицо Дримена расплылось в легкой ухмылке, когда в голове светлой точкой запульсировала идея.

– А что если мы устроим состязания?

– Кому?

– Студентам.

– С кем?

– Друг с другом.

– Ты головой стукнулся, Перферо?

– Под нашим надзором. Я же живу при королевском дворце, наслушался всяких разговоров, и вот у меня возникла такая идея.

Цисс взмахнул рукой, попросив своего коллегу продолжать.

– Ты никогда не думал, что магия стала обыденностью? Учиться в академии магии – это нечто столь же естественное, как, например, быть кондитером или торговцем. Далеко не все ученики выкладываются по полной. А что нужно в магии? Выложиться, прочувствовать своего духа, пережить страх, и очень важно – не бояться столкнуться с этим страхом. И вот у меня есть предложение: а давай-ка объявим, что академия снимает с себя всякую ответственность за студентов, отказавшихся пройти процесс экзорции, и что имена и лица всех этих людей будут переданы стражам, дабы они всегда были начеку. В том же объявлении, подпишем, что все несогласные с мнением совета магистров, в том числе и те, что должны отправиться на переобучение, могут принять участие в турнире. В битве магов. Те, кто проявят себя, очень сильно повысят свои шансы получить мою роспись рядом с графой "сдано", а победитель... сразу же переводится в ученики магистру своего факультета. А? Как тебе?

– Ты умом тронулся, вот как по мне. Но идея неплохая. Разуемся, все это будет проходить под нашим надзором, не так ли?

– Ну разумеется, а то они поубивают друг друга.

– И чего-то в твоей идее не хватает. М-м-м... про передачу информации стражам я понял – никому не хочется быть без пяти минут преступником. Но... Нельзя ли закрутить формулировку так, чтобы самая слабая часть не сдавших сама пришла просить об экзорции?

– Ну тогда сегодня на вечер я назначаю совет магистров. Будем думать.

Тонкие пальцы Дримена проскользнули Циссу в складки мантии, свисающей с кресла, и выудили из внутреннего кармана дорого пахнущую сигарету. Он сжал её зубами и прикурил с крохотного огонька на ладони.

– Наши старички могут и не одобрить твою идею. – Маг огня тоже решил насладиться ядом сигаретного дыма. – Они у нас консервативны от и до.

Дримен ударил кулаком по столу и неестественным для него голосом пробасил:

– Это моя академия! Уволю, коль ослушаются!

Циавис цокнул языком и покачал головой из стороны в сторону:

– Совсем ты распоясался, магистр Перферо. – Он взглянул на часы. – Надо бежать, у меня практические занятия сейчас. До скорого!

Дримен докурил и принялся выдумывать формулировку объявления.

На следующий день, когда совет, который магистр благополучно проспал, повсеместно разглашал принятую накануне вечером идею о проведении турнира, Дримен разлепил глаза от того, что кто-то вошел в кабинет. Такая оживленность несколько раздражала, но должность ректора вынуждала терпеть и выслушивать.

Разглаживая вмятины на щеке, оставленные двумя лежащими на столе карандашами, Дримен провожал взглядом невысокую пухлую дамочку, держащую руки на груди. Ничего не произнося, только охая и ойкая, она прошла в кабинет и мягко приземлилась на край стула сбоку от мага.

– Чем могу быть полезен? – Промямлил тот, будучи уверенным, что сказал что-то другое, поскольку не был уверен, что у него не заплетается язык.

Дамочка неловко улыбнулась и приоткрыла небольшую сумочку, свисающую с руки. Она положила на стол одну единственную фотографию, на которой был изображен мальчишка лет пяти.

– Милый малыш. Он маг? Уже ясно, какой стихии? Если его сила проявилась уже в шесть лет, то, уверяю вас, в этом нет ничего необычного, мы с радостью примем его в свою семью...

– Меня зовут Вайлент Кинольд. – Неожиданно перебила его скромная дамочка. – Я закончила факультет небоевой магии одиннадцать лет назад. Моя специализация – улучшение плодородности земель.

– Рад приветствовать вас. – Дримен учтиво кивнул, испытывая глубокое уважение к магам вспомагательного класса.

– Это мой сын – Май. Он... проявил свои способности около полугода назад. Ветер. Он испугался выступления одного клоуна в цирке и... – Она невесело ухмыльнулась. – Вихрем разнес шатер.

Дамочка прикусила нижнюю губу, думая, с каким именно слов начать обсуждать интересующий её вопрос.

Дримен несколько напрягся. Почти все маги, дошедшие до высшего класса магии, обретали свои способности в раннем детстве. Если мальчик призвал могучий вихрь уже в шесть лет, или сколько ему там, из него мог бы выйти толк. Однако женщина пыталась выдавить из себя нечто такое, что могло прозвучать дико, так что предсказать её слова оказалось несложно:

– Что представляет собой процесс экзорции, магистр Перферо? – Наконец набралась она духу. – С точки зрения теории магии. Если это конечно не какая-то там тайная информация.

– Ну что вы. Как может быть тайной то, что мы ежегодно проделываем практически с тысячей учеников. Это поступательное разноименное воздействие на сосуд человеческой души, в которой находится дух. – Дримен начал отвечать тихим, словно бы усталым голосом. – Мы придерживаемся теории, что оболочка сосуда, а точнее сосуд – это и есть оболочка, имеет структуру, похожую на кристаллическую решетку. Воздействуя на неё пятью разными элементами, нам удается изымать отдельные звенья из сосуда, а тот, в свою очередь, перестраивается и сжимается. В зависимости от объема сосуда, изымается разное число звеньев. Сжатие сосуда происходит до индивидуальной для каждого мага критической точки, после которой дух более не может оставаться в сосуде. После того, как дух покидает его, воздействие пяти элементов прекращается, и изъятые звенья возвращаются на исходные позиции, так что сосуд возвращается к своей первоначальной форме.

– Вы сказали, пяти элементов? – У неё в глазах загорелось чисто ученическое любопытство. – Но ведь их всего четыре!

– Вообще-то семь. И помимо стихийных, ещё как минимум два вам известны.

– Но ведь негатив и сияние не относятся к элементам. – Её нежный и возвышенный голосочек был готов к спору.

– Это ещё почему? Они не относятся к стихиям, а к элементам – вполне.

– Негатив – нет! Он не подчиняется никому!

– Он подчиняется мне. – Дримен пошире распахнул глаза, чтобы она увидела все семь переливающихся в них цветов. – А значит, он – элемент. Но для процесса экзорции применяется вовсе не негатив, а тень. Но это совсем другая песня...

– Расскажите! – Дамочка что было сил вцепилась в ручки сумочки, что лежала у неё на коленях. Казалось, что она вовсе забыла зачем пришла сюда.

Дримен, как человек, разработавший и теоретическую, и практическую части ритуала экзорции, был готов рассказывать о нём бесконечно.

– На стадии разработки процесса, мы делали все вручную. По-хорошему, я сам, как стихийник, могу проводить его, но держать столько разноименных ветвей одновременно я не могу. Мы собирали круг из пяти: четверо магов и один древний инквизитор – Лаварон Тасаро, быть может, вы о нем читали в книжках по истории. Он нынче практикует магию тени.

Дамочка ойкнула и едва не подпрыгнула.

– Они-то и занимаются извлечением звеньев из сосудов. Как только достигается критическая точка, в дело вступаю я. Я вижу, что вы хотите спросить, но поверье, пропустить момент достижения критической точки попросту невозможно: мы чувствуем её и нередко видим собственными глазами. – Магистр громко зевнул, с трудом прикрыв рукой рот. – Как только связь между сосудом и духом разрывается, дух меняется и высвобождается в виде энергии, способной существовать в форме, отличной от той, что была в сосуде носителя. Я ловлю их, а позже, на имеющемся у нас полигоне, мы их выпускаем. Ну, духов. Для бывших носителей никакой опасности в этом ритуале нет.

– Как интересно! А что это за магия тени? – В глазах её действительно горел огонь студента.

– Чтобы я вам рассказал это, вам придется вернуться в стены академии и получить степень магистра.

Вайлент снова открыла рот, но Дримен, уже понявший, что её якобы неподдельное любопытство – всего лишь вуаль, чтобы выйти на нужную тему для разговора, махнул рукой, в то время как другая доставала из нижнего ящика помяты сигареты:

– Вы не против? – Спросил он уже прикуривая. Лекса бы запекла его в своей печи для тугоплавких металлов, узнай она, что он начал курить. – Для чего вы ко мне пришли? Я уже дал свое согласие на прием вашего сына. Что ещё вам нужно?

– Мэтр...

– Я магистр. – Дримен уже догадался, чего она хочет на самом деле, и начал выходить из себя.

– Одиннадцать лет назад, когда я училась в академии магии, факт того, что в душе каждого из нас живет дух, был сокрыт. А сейчас... это больше не является тайной. И более того, был изобретен способ делать нас нормальными людьми.

– А чем маги – не нормальные люди? Монахи вон не жалуются.

– У монахов совсем другой тип силы. Сияние не способно вредить человеку, а напротив, помогает ему. Монахов почитают, уважают, в ноги им кланяются... А нас что?! Нас называют убийцами. Боятся, стороной обходят. Я не хочу, чтобы эта же участь постигла моего сына. – Она чуть ли не заплакала. – Я прошу вас, магистр Перферо!..

– Я не собираюсь подвергать вашего сына экзорции. – Он подул на кончик сигареты, и пепел растаял в воздухе. – Путь хорошего мага – трудный путь. – Клуб дыма вырвался у него изо рта. – Очень трудный. Пусть вы его мать, не вам решать, будет он проходить его или нет.

Дримен снова потянулся к полке и достал оттуда небольшой бланк с двумя десятками граф.

– Заполните это, и ваш сын сможет приступить к обучению хоть завтра.

Вайлент открыла рот, чтобы возразить, но слова застряли у неё где-то в горле.

– Если в вашей семье есть какие-то финансовые трудности, мы не потребуем от вас денег. Академия магии не голодает, да нам и без вас хватает пожертвований. – Он встал из-за стола, обошел его и склонился к лицу вызывающей у него отвращение дамочки. – И я запомнил вашу фамилию. Если в течение следующего месяца ваш сын не прибудет на обучение, я прослежу, чтобы он любой ценой добрался до академии. Можете быть свободны.

Дамочка не вставала с кресла ещё полминуты, потому как Дримен не отошел от неё, а сверлил взглядом. Его глаза и так выглядели необычно, может даже ещё более необычно, чем глаза его небезызвестного старшего брата, а сейчас... Он не мог видеть со стороны всей остроты своего взгляда, но чувствовал, как внутри него закипает ненависть ко всем подобным ей родителям, желающим уберечь своих деток от столь прекрасного дара магии.

Да, прекрасного дара.

– Зрители и уличные писаки считают это катастрофой. – Сказал Циавис, поддерживая едва переставляющего ноги магистра стихий. Они шли по длинному подземному коридору, ведущему из центрального корпуса к стадиону, где сегодня проходил турнир.

– А что думаешь ты? – Дримен, ещё не пришедший в себя после того, как свалился с лестницы, старался дышать носом, но попытка завести разговор тут же сбивала дыхание.

– Я думаю, что если мы всегда будем так проводить экзамены, то число учеников высшего класса резко возрастет. – Цисс притормозил, чтобы обхватить магистра за талию, и с новыми силами потащил его вперед. – Я тебе поражаюсь. Ты такие идеи выдаешь... налегке. Как-то... ну легко. Я не знаю какое ещё слово подобрать. Наотмашь будто. Взял и придумал крайне эффективный способ проведения экзамена.

– Я очень боюсь, что многие пострадают. Это боевая магия, всё-таки! Не орошение земель!.. Я кажется подвернул ногу. – Дримен чуть слышно застонал.

– Вот именно! Это боевая магия! Испытания должны быть соответствующими! Тихо-тихо... пока ты неделю отдыхал, дядя Циавис обо всем позаботился. Конечно, если бы академия по-прежнему находилась в Оране, нам бы не удалось так быстро все организовать... Я запыхался... – Он сделал несколько глубоких вдохов и продолжил тащить на себе ректора. – Значит о чем я. Беатра перестроила трибуны, теперь вместо десяти тысяч человек там может уместиться пятьдесят. Отряд медков встречает всех, кто получается ранения во время боя. Из девятисот желающих принять участие в турнире, где-то четыреста тут же побежали подписывать прошение на ритуал экзорции, едва я зачитал правила проведения турнира.