Текст книги "Пара для саламандра. Академия драконьего пламени (СИ)"

Автор книги: Мария Вельская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

Глава 3

Так, а меч где? Я же точно помню, клинок не привиделся.

Под ладонью взметнулись искры, и я поспешно шепнула “Скройся!”. Как ни странно, Летящая послушалась. Даже саламандр ничего не заметил.

Только повёл рукой перед моим лицом. Показалось – или между нами появилась мерцающая золотистая плёнка?

Вообще вся фигура мужчины была сейчас укутана тёплым золотистым сиянием. Осанка. Жесты. Горделивый профиль лица. Относиться к нему можно было как угодно, то этот мужчина был рождён править. Править, а не. Мысль снова ускользнула, а ведь догадка была так близка! Именно сейчас, когда сквозь одну личину проглянула другая, настоящая!

Часть стены вдруг исчезла – и в камеру зашло несколько человек. Вернее, драконов. Я уже научилась отличать их виды по едва уловимым признакам. Например, вот этот, крайний справа – виверн. Глаза немного навыкате, смуглая, почти дубленая на вид кожа и острые когти на руках даже в человеческой ипостаси.

Меня они, похоже, действительно не видели. Зато все пятеро с таким возмущением воззрились на краэнга Асайши, как будто тот отобрал у них пещеру с золотом. И не одну.

– Вы живы?! – разродился светловолосый дракон с синей прядью у виска. Он единственный, казалось, не излучал ощутимой враждебности.

– Вашими мольбами, лэнг Лидар, вашими мольбами. И вашими, и, безусловно, всего блистательного Собрания, – никогда я не видела, как дракон ядовито ухмыляется, при этом не меняясь в лице.

Хвост прижат к ноге, сам мужчина замер, не шевелясь и чуть подавшись вперед. Руки заложены за спину, но я вижу, как то и дело сжимаются и разжимаются вылезшие когти. Привычно-серебристые волосы полыхают огнём.

И это пугает тех, кто сюда явился. А явились они с одной целью – тут даже не нужно быть в курсе всех интриг и змеиных течений. Им нужно было знать, что с краэнгом покончено. Что он сошёл с ума или вовсе уже мертв.

А мужчина безмятежно скалился, не сдвинувшись с места.

– Очень рады за вас-с, – василиск в изумрудном одеянии склонил коротко голову, – похоже, ваш разум действительно прояснился, но надолго ли? Как ни прискорбно, мы не может этого знать. Как и отпустить вас в академию, полную наших детей. Боюсь, что…

Договорить оратор не успел. По одной единственной причине.

Его буквально смело волной силы. Настолько яркой, настолько мощной, что я, даже отгороженная щитом краэнга и его собственным телом, ощутила её отголосок и едва не распласталась на полу. Что-то внутри – безусловный, данный нам предками инстинкт, требовал упасть ниц, преклоняясь перед сильнейшим, и не сметь тревожить его.

Такие события – а я в одеяле. Стало совсем неуютно.

В камере становилось. драконно. Стремительно влетели двое. Вернее, один влетел, а другой, даже спеша, умудрялся величественно плыть по древним камням.

– Ис-лассарн! – драконы совсем вжались в пол. Только один самый отважный пытался приподнять голову.

Вернее. они не вжимались. Присмотревшись, я осознала, что их пригибает к земле чужая воля. И эти невидимые волны исходят от стройной фигуры, стоящей позади ворвавшегося в камеру высокого беловолосого мужчины.

К слову, он подозрительно напоминал мне одного знакомого василиска с премерзким характером. Особенно, учитывая тёмно-синий мундир и белую ленту командующего.

Но всё это было неважно. Все это СТАЛО неважно, когда плащ того, кто стоял позади, с тихим шелестом опал на пол.

Глава 4

Я застыла. Даже дыхание замерло. Казалось, время в этот миг остановилось.

Потому что в камере стояло самое величественное и прекрасное существо, которое только может существовать на земле.

Потому что я узнала это золото пламенеющих волос, эти раскосые надменные глаза, точеные черты лица и роскошные золотые одежды, расшитые пламенем. Он и был живым пламенем. Второй саламандр и Владыка драконьей империи.

Шиаргат Асайши. Великий император. Золотой лорд. Тот, кого я видела в переговорном зеркале на паре Мертвой материи. И старший брат краэнга.

Вот таким вот может стать, вернув ипостась, Аргат? Упаси меня магия. Я же тогда с ума сойду. Потому что, смотря на такую красоту, равнодушной остаться невозможно. И теперь я понимаю строку из учебника по “Праву Империи”. Император есть закон. Не подчиниться императору – невозможно. Нарушить его волю – значит, предать его.

– Кто посмел? – у Верховного властителя был удивительный для его далеко не мощного телосложения голос. Глубокий, бархатный, обволакивающий.

И не ответить на заданный вопрос было невозможно.

Один из пришедших драконов вдруг пронзительно закричал, хватаясь за голову, и начал что-то бессвязно бормотать на незнакомом языке.

– Вот как, – золотую фигуру обняло пламя.

Командующий замер впереди и чуть сбоку, словно готовясь в любой момент защитить императора.

А тот… красивое и невозможно надменное лицо саламандра тронула улыбка, от которой я чуть не упала – от ужаса. Поймал меня хвост краэнга. Погладил запястье – да так там и остался. Похоже, нам обоим так было спокойнее.

– Ты намеренно ввёл других в заблуждение, не сообщил мне и оболгал моего брата. Ты знаешь, каково наказание.

Уличенный дракон уже не кричал. Не выл. Не просил. И было в этой покорности что-то ещё более пугающее.

– Умри, – сорвалось звонкое слово.

Я прикусила ладонь, чтобы не закричать. Из груди краэнга вырвался тихий рык.

Бездушное уже тело распласталось на камнях.

– Остальных проверить и наказать в меру их заслуг, – золотые глаза сверкнули – и из-за спин императора и командующего показались серебристые тени.

Воины в лёгких, диковинно-гибких доспехах цвета серебра совершенно молча и синхронно прихватили по дракону и исчезли.

Ушел Командующий.

А император. остался.

Золотоглазый саламандр обернулся – и посмотрел прямо на меня.

Сердце ухнуло куда-то в горло. Застучало бешено, сумасшедше, безумно.

Снова это дикая раздвоенностиь. А ведь на внешность я вовсе не падкая. Но сильнейшее ощущение неправильности рвало душу на части. Глаза говорили мне одно, а сердце – другое. Как будто актеры лихорадочно менялись ролями перед самым концом пьеся, и забыли о паре деталек. И те теперь царапали глаз, заставляя искать отличия.

Я не видела, как двое над моей головой быстро переглянулись, обменявшись им одним понятными знаками. Вся сила воли уходила на то, чтобы не смотреть в сторону золочёной статуэтки имени императора.

Откуда-то я была уверена – он видит меня.

Возможно, именно поэтому я сама старательно делала вид, что ничего не вижу.

Тишину разрушил смешок краэнга:

– Брат, я всё понимаю, но хватит сверлить пару взглядом. Она девушка хрупкая, нежная…

– Так приложит, что не будешь знать, куда деться. Прости, я чуть не опоздал. Заигрался с непривычки. Пора возвращаться.

Они оба говорили так, словно меня там не было.

Я уже было хотела или попроситься уйти, или сделать хоть что-то, чтобы не слышать, о чем говорят подобные влиятельные личности. Ни к чему хорошему такое не приводит. Но всё решили за меня.

Император развернулся – и теперь уже не скрываясь посмотрел мне в глаза. В его глазах пылало золотое пламя.

Я вздрогнула. Пошатнулась. И поняла, что падаю.

Последнее, что увидела – как резко тускнеет пламя золотых волос, принимая странно знакомый оттенок.

– Прости, девочка. Время правды ещё не пришло. – сожалеющий шепот.

И сомкнувшаяся над головой темнота.

Часть 16. Художник от слова… Глава 1

Думаете, после подобного вопиющего обращения я рвала и метала? Разве что искры. В стену. Да, после того урока и происшествия во дворце со мной начало твориться что-то странное.

Пришла я в себя в своей комнате и, как ни странно, ни единого вопроса мне Майра не задала. Только и сказала, что мы с Раймиром появились позже всех. Я спящая (и даже в штанах, спасибо вам, мой драконистый поклонник), Раймир просто уставший и шатающийся. Что самое странное – появились мы буквально с разницей в несколько минут, как будто так и надо было.

Задание признали сданным. А вот нескольким парам, которые лишились части своих сил, придется теперь ощутимо труднее. Наращивать силу вновь гораздо сложнее, чем терять. Естественно, Иллиру никто ни в чем не обвинил. но я запомнила чужую подлость. И твердо для себя решила, что не оставлю её в покое. Сейчас она отняла магию. а что сделает потом? Когда магии ей снова станет мало?

Не знаю, почему преподаватели на подобное смотрели сквозь пальцы. Впрочем, я все забываю, что драконы весьма жестокая раса.

– Сейчас дыру прожжешь, хватит искрить! Нас из библиотеки выгонят! – длинный светлый хвост промелькнул на шкафу и Орвер быстро спустился вниз и спрыгнул на стол, стуча коготками.

Ещё было слишком рано, чтобы в библиотеке кто-нибудь был, а я. готовила штрафную работу на двадцать листов по алхимическим свойствам драгоценных камней. Мастер

Алхимии любил меня так же нежно, как наш уже бывший мастер по оборотам. К слову, на его место так пока никого и не поставили. Уже вторую неделю пары просто не было.

– Слышали, говорят, во дворце скоро будет бал…

– Да, сам император объявил.

– Он вроде бы нашёл свою Пару, представляете?

– Интересно, кто эта счастливца.

– Да, – резкий капризный голосок, – это всё пустые слухи. Я думала вы умнее. Пара давно предопределена и известна.

Голоса настойчиво щебетали, ввинчивались в больную от недосыпа голову и заставляли тихонько шипеть и искрить.

Да. Уже вторую неделю в минуты сильнейшего волнения и других ярких эмоций с меня начинали сыпаться искры. Они могли прожечь платье, ковер, сумку, но лично я совершенно ничего не чувствовала. Разве что глухое раздражение от воспоминаний. Из того дня я не забыла ни секунды. Страх. Усталость. Отчаяние. Восторг.

Золотая статуя в пламенных одеждах. Мне было безумно жаль Аргата Асайши, но, кажется, я окончательно сошла с ума. Император Шиаргат не выходил из головы.

И сейчас, не обращая внимания на подпрыгивающего лиссуша, я жадно прислушивалась.

– Брось, Шиаргату неинтересны такие девицы, – перебирая лапами, зверь ткнулся носом мне в ладонь, смешно пощекотал усами, – им с Аргатом сейчас не до балов. Время на исходе.

– Время? – я моргнула, стараясь не выглядывать из-за шкафа. Слишком уютно устроилась.

– Время, – меня ткнули лапой в плечо и быстро забрались наверх по руке. Воротничок мохнатый, – у них его почти не осталось.

– Не осталось для чего? И до чего? – неприятное предчувствие сжало сердце. Может, хватит уже тайн?

– До того момента, как того Саламандра, который лишён возможности обернуться и полностью использовать магию, приговорят, – последовал страшный ответ.

Вот чешуя!

– А они не боятся, что так лишатся всех? – Аргата было жаль до слёз, несмотря на его ужасный характер.

– Всех правителей? – Орвер наморщил нос, широко распахнув пастёнку. – Они об этом мечтают. Думают, что заживут после этого по-другому. Без ограничений. Идиоты.

Без Саламандра они просто вымрут. Все.

Кажется, я не просто влипла. А вляпалась по самые уши.

– Предлагаешь мне срочно выйти замуж? – криво улыбнулась.

Я была не готова к такой жертве.

– Что делать – ты должна решить сама, – фыркнул мохнатый интриган, – нет ничего невозможного. Только маловероятное. Не спеши выносить себе вердикт – прислушайся к своим чувствам.

И мне почему-то показалось, что говорит он сейчас отнюдь не об Аргате и наших с ним запутанных отношениях.

– И много у меня времени на раздумья? – спросила без улыбки.

– Ровно вечность чужой ошибки, – получила безумный ответ.

С этими разговорами еле успела выдавить из себя несколько последних строк об использовании рубинов в магических ритуалах.

Вот только… зря старалась. Алхимию перенесли, А вместо неё у нас должна была быть первая в этом году пара под странным названием Видение.

– Знаешь, что это может быть? – один из драконов оживлённо спрашивал у химера.

Тот меланхолично пожал плечами. Химеры и виверны были самыми сдержанными и малоэмоцинальными из ящеров.

– О наших особых предметах вообще мало что известно, – задумчиво откликнулся зеленоглазый василиск, Диар.

– Вот именно! Это слишком странно. Даже учебную программу уже перекраивали несколько раз. До этого у нас были только общие пары. А с этой недели целых три специализированных, – задумчиво заметила оставшаяся близняшка-драконица.

– Эксперименты ставят, – кто-то зло и нервно хохотнул.

Какой ажиотаж, однако! Гул, который создавали всего-то чуть больше десятка существ, вдруг резко оборвался.

Может, потому, что в аудиторию, принеся с собой пряный запах огня, вошёл. ректор. Сердце пропустило удар. Сейчас он показался мне даже слишком похожим на императора.

Посмотрел без улыбки – надменно и величественно. С той аристократичной небрежностью, которая, кажется, впитывается только с молоком матери.

– Ну что ж, господа-теневики. Раз уж вы добрались до этого дня в таком составе, сегодня я расскажу вам кое-что о вашем искусстве. И о том, чем вы сможете овладеть.

Его глаза вспыхнули золотом. Наваждение. Сумасшествие. Как будто два видимых мною мужчины вдруг слились в одного, а я. окончательно запуталась.

Глава 2

Я была уверена, что не посмотрю больше ни на одного мужчину. Но после встречи с тенями воинов что-то изменилось. Прошлое отошло на задний план – словно прошло не пять, а пятьдесят лет.

Вот чешуя! Мотнула головой под взглядом Раймира и упрямо уставилась на краэнга Асайши.

– Данный курс у вас пока что вести буду я. Как вы знаете, я лишь временно исполняю обязанности глубокоуважаемого ректора Фаррела. И меня весьма настоятельно просили, пока есть такая возможность кое-что вбить в ваши головы. Тем более, что специалистов по Видению во всей империи, да и мире ничтожно мало.

– Однако, – краэнг лёгким шагом прогуливался вдоль парт, продолжая говорить легко и капельку насмешливо, – далеко не все из вас смогут овладеть моим предметом. Большинству придется довольствоваться основами. Тем же, кому не повезёт быть более одарёнными – отчего-то золотые глаза впились в меня, – тем предстоит весьма непростая работа. Упорная. Долгая. Изматывающая…

В аудитории робко поднялась одна рука. Единственный виверн. Светло-серебристая кожа, белые волосы, белые брови. альбинос. Тень. И только глаза угольно-черные.

– Да, адепт Раджет? Что вы хотите спросить? – хвост магистра лениво извивался в воздухе. Зараза. Так и притягивает взгляд.

– Магистр, но как быстро мы сможем понять – овладение ли этим искусством или нет? Что оно значит? И что значит вообще – быть теневиком?

На миг воцарилась тишина. Этими вопросами задавались многие, только не у всех хватило смелости их задать.

Удивительно, но краэнг, казалось, был доволен. Ядовитая пакость показала острые клыки и усмехнулась.

– О, полагаю, этот вопрос мучает многих. Я не Теневик, но хорошо знаком с принципами их работы. Поэтому смогу пояснить. кстати, десять баллов вам в журнал, адепт. Вы меня порадовали.

Виверн кивнул с достоинством. При этом он не сводил с магистра внимательного взгляда, словно пытался в нём дыру протереть.

Короткий хлесткий взгляд в ответ я скорее учуяла, чем увидела по-настоящему. Что происходит?

– Он надеется настолько понравиться краэнгу? – чей-то гнусный смешок.

Я вижу, как дёргается острое ухо саламандра и вспыхивают яростью глаза. Со второго стола видно вообще неплохо.

– Я велел молчать пока говорю, адепт Браяр. О своих предпочтениях будете рассказывать на отработках в загоне у ездовых ящеров.

Тихий возмущенный стон. А вот нечего было нарываться! Даже ерзаю от нетерпения – настолько интересно услышать ответ.

И я не разочаровываюсь, слыша слыша негромкое:

– Тень… сложно объяснить эту силу в двух словах. Всю многозначность, всю её

природу вы увидите и познаете позже. Тень – то, что остаётся с вами и на свету и во тьме. Тень – это прохлада склепа, это источник жизни под палящим солнцем, это возможность скрыться с чужих глаз и стать властителем Серых пределов. Тень – это яд и отрава. Это могущество и вседозволенность. Это первый шаг за грань и дальше, во владения богов.

Дракон замолчал, смотря на нас нечитаемым взглядом, а мы все замерли, внимая каждому слову.

– Быть теневиком, значит, оставить Тени частицу себя. Об этом с вами ещё поговорят,

– тяжёлый взгляд, – и хочу предупредить, что Обряд Посвящения могут пережить не все. Но… дело не в этом. Тень – особая сила. Она делает вас невидимыми для других магов. Наделяет талантами, которые позволят обходить чужие защиты, оказываться там, где не сможет никто другой, быть невидимыми и неслышными помощниками.

Из нас что – собираются готовить убийц? Шпионов? Да я может всего лишь хотела тихо резать сушеные тараканьи лапки! Ничего, что у меня магии нет? Правда? Подумаешь, немного убьюсь в процессе.

– Тень – это огромный соблазн и власть, – краэнг придавил тяжёлым взглядом, – именно поэтому вас боятся и не любят. Именно поэтому каждый теневик стоит на особом контроле Серебряной гвардии и нашего императора. Да, эта магия может убить. Но может помочь и спасти.

– А если. мы не хотим себе такой судьбы? – это мой голос?! Зачем только рот открыла!

– Да тебе и не светит. Будешь на окраине червей кормить, – злое шипение.

– Молчать, – ответное шипение ядом ввинчивается в уши и позади меня кто-то болезненно вскрикивает.

Я встаю, и краэнг теперь смотрит прямо на меня. И под этим взглядом хочется и склониться, и тянуться вперёд, куда-то бежать, мечтать, пытаться. соответствовать.

– Да, адептка Сарган. Вы говорите, что хотели бы поменять специальность?

Глава 3

Под этим взглядом на миг чувствуешь себя почти ненужной. Растоптанной. Маленькой.

– Я собиралась на Руны, – стараюсь говорить спокойно и уверенно, иначе любимые одногруппники мне слабость припомнят.

– Вас определили сюда результаты экзаменов? – смотрит жёстко.

Солгать немыслимо.

– Нет, – глаза в глаза, – мне сказали, что это сделал Источник.

Тихий шепот за спиной.

– Источник не ошибается. Впрочем, в эту группу никого не зачисляют ошибочно. И никого не отчисляют по их собственному желанию. Хитрить бесполезно.

Сказал, как отрезал.

– Я ответил на ваш вопрос? – надменное спокойствие.

– Да, – хочется расшевелить его. Выбить из колеи, заставить снова вспыхнуть…

Да что со мной!

– Впрочем, вернёмся к Видению, – ровно звучит его голос, когда я сажусь, – Теневики видят и чувствуют мир иначе… я имею в виду инициированных Теневиков. Однако, и сейчас вы способны освоить первые шаги. Доставайте альбомы. Учебники вам здесь не понадобятся.

Все зашуршали сумками, недоуменно переглядываясь. Мы что же – рисовать будем?

Оказалось – да. Прямо в воздухе перед магистром появилось странное изображение. Словно дрожащее марево звёзд, которое каждую секунду складывалось в новую диковинную картину.

– Зарисуйте то, что видите. Если это не одно изображение – рисуйте столько, увидите. У вас ещё час. В конце пары сдадите альбом мне. На этом всё.

И мужчина спокойно сел, откинувшись на спинку стула. Хвост уютно устроился, обвивая ножку кресла.

Картина в воздухе ехидно подмигивала драконьим глазом.

– Он это серьезно? – пробормотала Майра.

Мы недоуменно переглянулись и склонились каждая над своим альбомом. Учитывая, что верх моих рисовальных возможностей в прошлой жизни палка-палка огуречик. простите, краэнг, мне вас заранее жаль.

И будет даже жальче себя, когда меня отсюда всё-таки выгонят.

Пусть человеку неуютно среди драконов, но как же здесь интересно!

Сдаваться я пошла одна из первых – просто потому, что поняла – больше все равно ничего толкового не нарисую. То ли я не могла сжиться с этим телом, то ли сама Найана не отличалась особыми способностями к рисованию, но результат хоть и не был совсем ужасен.

– Вот, магистр, – осторожно кладу стопку из пяти листов на край стола преподавателя.

Мужчина щурит чуть раскосые глаза, смеривая внимательным взглядом.

Это… что?

Он берет один лист двумя пальцами, как таракана, и изучает. Нет, выражение холодного лица не меняется, лишь немного приподнимаются брови.

– Задание, – отвечаю бодро, стараясь смотреть, как по земным заветам, на начальство взглядом бравым и капельку придурковатым.

Начальство, похоже, не впечатлилось.

Только брови сошлись к переносице.

– И что же, по-вашему, здесь нарисовано?

Голоса краэнг не повышал. К тому же, похоже, вокруг его стола был какой-то экран, который не позволял расслышать, что именно здесь происходит.

– Это. особый вид дракона, – чуть не сказала "китайский", – бескрылый.

Сосиска с усами на листе бумаги мне злорадно подмигнула.

– Бескрылый. Дракон, – сосредоточенный взгляд на сосиску.

Мне кажется, или дракон иронизирует? Точно – в раскосых глазах промелькнули лукавые золотые искорки.

– А вот это что, позвольте уточнить?

Что-что. На рисунок смотреть не хотелось. И так знала, что ничего хорошего я не увижу.

Взгляделась сама в три чёрточки, пять точек и подозрительную кляксу и уверенно вынесла вердикт:

– Это бабочка на цветке.

Кашель краэнга стал подозрительно похожим на скрытый смешок.

– Хм. бабочка, значит. А это? – третье изображение упало сверху. – Случайно, не книга?

– Как вы догадались?! – нет, я правда было восхищена. По-настоящему. Потому что в кривом прямоугольнике и странных черточках книгу и сама бы не опознала.

Мне достался тяжёлый взгляд и почти усталое:

– Садитесь, адептка Сарган и дождитесь конца пары. Нам нужно будет серьезно поговорить.

И вот чует моё мягкое место, что разговор будет не из лёгких. Но и сбежать от него никакой возможности нет. Как и желания.