Текст книги "Грани судьбы (СИ)"

Автор книги: Мария Разина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

Глава 2 Встречи и проклятия

Следующее утро выдалось пасмурным. Но на улице явно потеплело, снег почти растаял, и вместо него накрапывал мелкий дождик. Волшебнику захотелось прогуляться, неуютная комната и, особенно, оловянное зеркало действовали ему на нервы. В его апартаментах на Родине, разумеется, висели настоящие зеркала из стекла и серебра, отражение в которых было чётким и ясным. А эта огромная полированная железяка искажала его черты, будто специально издеваясь над магом и подчеркивая двусмысленность его положения.

Но всё же волшебник решил остаться в таверне, чтобы не пропустить приход Викшары, и, возможно, Галатеи. Эдвин тяжело вздохнул: наступает ответственный момент. Теперь он не должен допустить ошибку. Необходимо продумать порядок действий. Во-первых, надо не упасть в обморок при встрече.

Волшебник замотал головой и отвесил себе смачную затрещину: "Не о том думаешь, Эдди. Не о глазах Галы сейчас думать надо, не об её прекрасных глазах...".

Маг передвинул кресло так, чтобы оно спинкой упиралось в проклятое зеркало, уселся на него и начал успокаивать разум посредством медитации, которой его обучили в Дарри. Мысли потекли спокойнее. "Перед сложным магическим поединком всегда старайся хорошо изучить местность", – припомнился волшебнику урок его наставника и друга Дикки. "Любая мелочь может оказаться полезной, а даже если нет – в знакомом месте легче концентрироваться. Заставь противника сражаться на своём поле и по своим правилам". Увы, эта комнатка в таверне никак не тянула на "своё поле". Стандартное, обезличенное, чуждое, даже противное Эдди помещение. Он машинально огляделся, стараясь запомнить каждую деталь интерьера этого временного жилища. Надо найти что-то отличительное, на чём можно будет сосредоточиться в случае необходимости. Волшебник переводил взгляд с предмета на предмет, скрупулезно оглядывая каждый. Вот кровать с мягким покрывалом. Она слегка скрипит и промята слева. Не совсем то. А вот под полками, на старых обоях, виднелось небольшое, частично отмытое пятно. Маг достал перо и поставил на обои, прямо на это затемнённое место еле заметную чернильную кляксу. Отныне эта комната – его, знакомая и родная, ведь у них есть общий секрет. Эдвин успокоился окончательно – приёмы даррийских магов продолжали работать, подтверждая своё превосходство над всеми превратностями жизни. А он, Эдди, был даррийцем. Значит, и он превосходил всё и вся. И уж тем более он мог поставить под контроль свои эмоции. Пусть не навсегда, пусть всего на полчаса.

***

Вновь погрузившись в медитацию, Эдвин утратил счет времени. Ему показалось, что прошла целая вечность, когда в дверь постучали. "Я спокоен и расслаблен, я спокоен и расслаблен". Эдди ещё несколько раз повторил про себя эту фразу и кинул взгляд на то место, где находилась его клякса под полками. Медитация дала свой эффект: он железной хваткой держал крышку разума над котлом, где кипели эмоции. Маг встал посреди комнаты, настроился на возможный разговор с Галой и уверенным движением открыл дверь.

– Эдди ты что, заснул? – Засмеялась Викшара вместо приветствия.

Рядом с ней стояла Галатея. Эльфийка слегка насупилась, и, сложив руки на груди, искоса поглядывала на Эдвина. Как показалось магу, она выглядела слегка неуверенно. Её светлая, не тронутая загаром кожа была ещё бледнее обычного. А из черной, как ночь, косы, в которую эльфийка заплела свои длинные волосы, выбилось несколько прядей. Но дальнейший анализ Эдвину было не дано провести. Одного вида Галатеи оказалось достаточно, что крышку с котла сорвало, а от самовнушения не осталось и следа. Голос отказывался повиноваться, сердце выплясывало какой-то демонический танец и, казалось, рвало на части грудную клетку, ноги подкашивались. Единственное, что маг сумел сделать – кивнуть гостьям и жестом предложить расположиться на кресле и стуле. Сам он почти рухнул в краешек кровати напротив.

"Где моя клякса на стене?", – паниковал волшебник: "Если я буду знать, что она на месте, я обрету спокойствие". Но, как назло, именно Гала сейчас загораживала магу обзор. Посмотреть в сторону полок означало: посмотреть на эльфийку. Нет, это было выше его сил.

В комнате повисло неловкое молчание. Пытаясь собрать в кулак остатки самообладания, Эдвин стал рассматривать кончики своих пальцев. Затем он перевел взгляд на эльфийские сапожки Галы, которые выглядывали из-под подола простого, но элегантного темно-синего дорожного платья. Преодолевая огромное внутреннее сопротивление, Эдвин переводил взгляд всё выше и выше. Будто пытаясь найти подсказку, он впивался глазами в каждую деталь её наряда. Наконец, серебряная застежка плаща, тоже синего, под цвет платья и глаз, показалась ему знакомой. Маг уцепился за нее взглядом, слегка успокоился и, наконец, решился посмотреть на лицо Галатеи.

Эльфийка почти не изменилась за прошедшие полгода: только взгляд её стал тяжелее. Раньше глаза девушки напоминали ему вечернее небо: загадочное и манящее. Теперь же они походили на два глубоких омута, в которых подводными корягами притаились недоверие, беспокойство и печаль.

Наконец Викшара усмехнулась, будто заметив подтверждение своим мыслям, и нарушила затянувшуюся тишину:

– Гала, как я тебе уже говорила, Эдвин предложил свою помощь в расследовании убийства Мелари.

"Должно быть, Мелари – та самая сестра паладина, зарезанная в собственной опочивальне". – Маг быстро кивнул, дар речи пока к нему не вернулся.

– Но, ты хотел лично обсудить какие-то детали? – Обратилась Галатея к волшебнику. Она говорила равнодушным деловым тоном, без тени заинтересованности на лице. Она даже не поздоровалась, всем видом давая понять, что разговор (или собеседник?) ей неприятен.

Но теперь, когда Гала слегка повернулась, маг сумел разглядеть свой тайный знак. Он полностью успокоился и быстро проанализировал ситуацию. Эдвин был уверен: гордость и обида не позволят Гале согласиться на его безвозмездное участие. Да и в его сочувствие железнобоким эльфийка не поверит. Но требовать плату за помощь категорически нельзя, он должен проявить благородство. Допустим, показать, что он всей душой жаждет разобраться в сложном преступлении и покарать виновных. А в ответ попросить какую-нибудь незначительную услугу. Только тогда у Эдди появится шанс вновь завоевать доверие своей возлюбленной. План постепенно начал вырисовываться в голове молодого мага.

– Здравствуй, Гала, – спокойно начал Эдвин: – не совсем так. Вики рассказала мне, что ты вместе с друзьями-паладинами расследуешь убийство, которое, вероятно, не обошлось без магии. – Эдвин говорил сухо, почти бесстрастно, бессознательно копируя стиль магов Совета Дарри, но его характер и напряженная обстановка взяли свое, и он, не удержавшись, едко добавил: – Эти рыцари без страха и упрека, разумеется, имеют безусловный авторитет в подобных делах. Но я, как ты знаешь, бакалавр даррийской академии, и знаю множество ухищрений, которыми могли воспользоваться преступники. Я был бы очень рад немного попрактиковаться, и не одобряю убийства молодых девушек.

Магу даже не пришлось врать, убийства девушек, особенно в лице Галатеи он совершенно не одобрял. А о магических дарованиях последней – намеренно умолчал. Гала обучалась магии очень недолго, и он не хотел задевать чувства эльфийки, открыто напоминая о её слабостях.

– Я думаю, помощь Эдди нам очень пригодится в расследовании, – быстро добавила Викшара: – насколько я поняла, все убийства очень странные.

"Нам? Убийства?", – молча удивился Эдвин. "Значит, жертв уже как минимум две, а Вики принимает участие в расследовании? Интересно, как к этому отнеслись паладины? Забралом не подавились?"

Не подав виду, волшебник продолжил:

– Собственно, меня сюда привело одно важное дело. Оно оказалось достаточно заковыристым, и я бы не отказался от помощи...

Галатея, которая, судя по выражению лица, уже собиралась отказать Эдвину, крепко задумалась. Её губы напряженно сжались, а в душе, должно быть, шла внутренняя борьба. С одной стороны, Вики права: даррийский волшебник мог оказаться очень полезным. Но с другой...

"Что может склонить чашу весов на мою сторону?" – судорожно пытался сообразить молодой маг. Отступившее на время замешательство накатило на него новой волной. Но Викшара, как всегда, вовремя спасла положение:

– Эдди, а что у тебя за дело? Мы не хотим покупать "гоблина в бочке".

Вики похлопала ресницами и выглядела как сама невинность. Действительно, а если маг задумал что-то нехорошее? Ай-ай. Эдвин, еле сдержался, чтобы не захохотать и выпалил первое, что пришло в голову:

– Я ищу один артефакт, – и тут же добавил: – Но время терпит, мы можем заняться этим после расследования.

– Ну что ж, раз ты так рвешься помочь паладинам, не мне тебя отговаривать, – с сарказмом в голосе подвела итог разговора Галатея. – Пойдем, познакомлю тебя с ними. Вики, ты с нами?

– Конечно, разве я могу пропустить явление Эдвина паладинам Аменхота, – рассмеялась темная.

***

Таверна "Ласковый гоблин", в которой, как уже знал Эдвин, остановилась Галатея с друзьями, располагалась в аристократической части города. "Раньше Гала выбирала себе жилье попроще", – подумалось магу. "А еще, она не отличалась саркастичностью". К тому же волшебнику начало казаться, что Галатея согласилась подозрительно быстро. Она даже не спросила, какой именно артефакт он якобы ищет. Может, это был только первый пробный раунд, а настоящий разговор ещё предстоит? Или его кандидатуру в качестве помощника выставят на суд паладинов? От подобных мыслей первоначально радужное настроение мага постепенно улетучилось. Противный холодный дождь, который так и не кончился, так же этому способствовал.

Спутницы мага выглядели мрачными и задумчивыми. За всю дорогу Галатея не проронила ни слова. Как ни странно, Викшара тоже молчала. И только равномерный стук капель по каменной мостовой немного разбавлял тишину, окружившую человека и двух эльфиек. Эдвин хотел завязать разговор, но не знал с чего начать. Просто спросить: "Как у тебя дела?" – банально. "Мы давно не виделись, расскажи, чем занималась это время?" – То же самое, но другими словами. "Я безумно сожалею, что ушел тогда...", – маг боялся произнести эти слова. Вдруг, Гала ответит: "А я рада, что ты ушел". Или ещё хуже: "Я знаю, что ты собирался сделать в ту ночь". Хотя, сложно сказать, что хуже...

Так в молчании они и дошли до "Ласкового гоблина". Таверна вопреки своему шутливому названию оказалась действительно шикарной. Во-первых, она была четырехэтажной, должно быть каждый гость занимал апартаменты из нескольких комнат. Во-вторых, на первом этаже располагался каминный зал. Посидеть у горячего камина после промозглой улицы показалось магу прекрасной идеей. Ну а в-третьих, тут имелась ресторация, и даже у привередливого Эдвина язык не повернулся назвать этот богато обставленный зал – трактиром. Помнится, Викшара ещё и повара местного хвалила. "Переезжаю!" – решил волшебник, быстро осмотрев все это великолепие, пока Гала звала друзей.

Вскоре вся компания собралась у камина, как и хотелось волшебнику. Оказалось, кроме двух паладинов (пожилого и совсем молодого) расследованием занимается типичный варвар из Ридских степей. Огромный, мускулистый, загорелый детина, будто срисованный из иллюстрированного географического атласа. По краям его головы были выбриты какие-то непонятные узоры, остальные волосы, как ни странно светлые, собраны в хвост.

– Это ещё кто? – тихо спросил у Викшары волшебник, пока все рассаживались.

– Новый друг Галатеи, можно сказать, её личный охранник. – Шепнула в ответ темная, сделав многозначительную паузу перед последним словом.

Эдвин чуть не задохнулся от ревности. "Неужели Гала и этот...? Нет! Не может быть!" Поняв, что все ещё таращится на странного светловолосого и голубоглазого варвара, волшебник отвернулся и уселся в кресло рядом с Вики.

Как оказалось – очень вовремя, остальные уже расположились. И Галатея, кивнув в сторону волшебника, сухо и официально его представила:

– Это Эдвин, маг из Дарри, о котором говорила Викшара. Он поможет нам с расследованием.

Не успел Эдвин обрадоваться, что решение об его участии все-таки окончательно принято, как пресловутый варвар резко вскочил со своего кресла. Бешено вращая глазами, он бросился на волшебника с криком:

– Проклятый дарриец! Убийца! Я отомщу тебе за Сиднару!

Маг машинально отпрыгнул в сторону и возмущенно заорал в ответ:

– Гала! Я не трогал никаких Сиднаров! Впервые слышу это слово! Угомони, пожалуйста, этого ненормального! Или мне придется его испепелить.

Молодой паладин схватил одной рукой варвара за локоть, другой рукой приобнял его за плечи и стал что-то шептать на ухо, успокаивая, Викшара, как-то неприятно хмыкнула, словно найдя подтверждение очередным своим мыслям. Но Эдди, в первую очередь, обратил внимание на реакцию Галатеи. Эльфийка тоже вскочила, и, будто загораживая собой Эдвина резко произнесла:

– Рорк! Это был не он!

Варвар недовольно буркнул, освободился от своего опекуна, стряхнув молодого паладина буквально одним движением плеча, и замер на месте, но в глазах его все ещё полыхала ярость, а костяшки сжатых кулаков побелели от напряжения.

– Давайте встретимся через два часа. – Предложила Галатея, и, положив руку Рорку на локоть, принялась что-то тихо ему говорить. Варвар согласно кивнул, и они направились к лестнице на второй этаж. Вместе с ними, шепнув что-то Галатее, пошла и Викшара, к несказанной радости Эдвина. Ему совершенно не хотелось, чтобы Гала оставалась наедине с этим сумасшедшим.

Оставшиеся внизу паладины коротко представились. Оказалось, седоволосого зовут Дисимад Мадомир, что означало Истину творящий, – тут же перевел Эдвин с древнехьендкого языка. Его, как и многие другие живые и мертвые языки и наречия волшебник изучал в Академии. А уже со слов Дикки волшебник знал, что люди, подобные Дисимаду проводят ритуал на крови, отрекаясь от всего, в том числе и от имени и самого себя, свято веря, что сам Бог – Артуранис – направит их на правое дело. Ну а Капитул получает денежки этих фанатиков в своё распоряжение. Недаром они берет к себе только обеспеченных аристократов. Правда, Дикки обмолвился, что эти безумцы получают некую особую силу... и не стоит их недооценивать. Правда, какую именно, полуэльф так и не объяснил. "Да и что могут уметь эти котелки на ножках? Разве что на недоучек антимагическое лассо метко кидать". Эдвин ухмыльнулся, но исполнил соответствующий канонам вежливости поклон головы в ответ на такой же жест Дисимада.

Молодой паладин оказался бывшим оруженосцем Дисимада.

С ним маг так же вежливо поздоровался (не стоит пока бесить друзей Галатеи, пусть и железнобоких), но чуть не поперхнулся собственной слюной, услышав его имя: Аристин Анх-А-Птар. Даже абсолютно не интересовавшийся политикой соседних королевств Эдвин знал эту родовую фамилию: род, когда-то богатейший, состоящий в дальнем родстве с императором Нефериса, и когда-то владевший чуть ли не десятой долей всех земель империи. Но после очередной войны, сложившейся не в пользу Нефериса род Анх-А-Птаров зачах, хотя в их владении до сих пор оставались земли от Аменхота до самых границ Ксарии. И теперь сестру Аристина, представительницу древнего, но потерявшего вес рода находят в опочивальне с перерезанным горлом. Интриги? Политика? И, разумеется, магия.

Раскрыть это преступление казалось Эдвину все более интересным. Но паладины не поспешили делиться подробностями, напомнив о встрече через два часа, назначенной Галатеей. Сами же они, отправились наверх, сославшись на некие дела.

Смиренно дожидаться остальных было совершенно не в духе молодого мага. Он решил потратить время с пользой. Не глядя сняв трехкомнатные апартаменты (спальня, кабинет и гостиная) в "Ласковом гоблине", Эдвин отправился в "Радужный ибис" за вещами.

Дождь на улице, наконец-то прекратился, и сквозь облака начало неуверенно пробиваться закатное солнце. Аменхот ожил, и на мостовую как по волшебству высыпала прорва народа: суетящегося, шумящего, кричащего и смеющегося. Но настроение молодого мага, наоборот, резко испортилось. Идя уверенным шагом сквозь толку Эдвин ничего не видел и не слышал. Его терзали муки совести. "Гала мне поверила, а я опять её обманул". Пусть это была и небольшая ложь: он действительно не убивал Сиднару, но это имя уже слышал чуть более года назад от Элдикаса.

Воспоминания накатили на Эдвина, как волны цунами – на прибрежный беззащитный городок. "Дикки понял бы меня, он – единственный кто был вообще способен меня понять, а его я тоже обманул и предал".

Элдикас или Дикки, как сокращали его странное имя... Непонятно, как ассасин полуэльф вообще попал в Дарри, да ещё в качестве раба. И почему именно на него пал выбор Эдмиры при поиске наставника для сына. Но Дикки прекрасно справлялся со своей ролью, будто был специально создан для нее. Он быстро сумел наладить теплые отношения со своим подопечным и вскоре стал единственным, кого слушался маленький волшебник. К матери Эдвина Элдикшас, похоже, относился к ней с глубоким уважением, а она отвечала ему доверием. Иногда даже брала с собой на опасные задания Совета. Впрочем, маг никогда не пытался узнать, что же именно связывало его мать и полуэльфа. Так же, как он никогда не спрашивал о своём отце...

Дикки был замечательным слушателем: лёжа, полуприкрыв свои раскосые темно-карие глаза, как кот, исподтишка наблюдающий за мышкой, он был готов выслушивать любые глупости. И лишь изредка, исключительно по делу, полуэльф вставлял свои советы и комментарии. Кроме того, убийца учил Эдвина ментальным техникам: быть сдержанным, контролировать все свои эмоции и чувства, но с другой стороны не расслабляться, быть всегда готовым к нападению. Только сейчас волшебник начал осознавать, сколь многим он обязан Элдикасу. Ведь именно полуэльф подготовил его к жизни за пределами Дарри: решать проблемы не только магией, а использовать разум, оценивая плюсы и минусы каждой ситуации. Ещё он учил волшебника думать, всегда думать, прежде чем чего-то делать. Эта наука, правда, импульсивному молодому магу далась не до конца.

Иногда ассасин рассказывал Эдвину поучительные истории и важные новости. Он, каким-то образом, всегда был в курсе событий, происходящих в сердце Дарри – магической академии. Рассказы полуэльфа были короткими и забавными, но всегда охватывали суть царящих вокруг противоречий, заглядывали в самую глубину запутанных политических интриг. Дикки просеивал события и явления через безупречное сито логических размышлений и психологических наблюдений, как упертый старатель на приисках, и находил, в результате, истинный смысл происходящего.

На своё совершеннолетие Эдвин попросил у Эдмиры только один подарок – свободу для Элдикаса, и мать, улыбаясь, согласилась. Волшебник боялся, что полуэльф уедет, но к глубокой радости Эдди, ассасин остался служить их семье.

А за неделю до того, как Эдди получил своё злополучное задание, Дикки с Эдмирой куда-то ненадолго уезжали. Вернувшись, учитель по обыкновению коротко пояснил:

– Эдмира поручила мне выследить некую Сиднару и позаботиться о том, чтобы никто не потревожил их во время разговора.

Эдвин затаил дыхание, ожидая подробностей, и услышал следующий рассказ: Элдикас нашел степную стоянку варварской шаманки и в нужный момент подсыпал сонное зелье её охраннику. Мать Эдвина, по словам Дикки, проговорила с Сиднарой всего несколько минут, после чего испепелила её.

Тогда история не особо заинтересовала Эдвина. Время от времени маги Дарри убивали врагов по заданию Совета – ни для кого это не было секретом. Только сейчас у Эдди появилась страшная догадка. А вдруг Сиднара и Галатея как-то связаны? Вдруг его мать просто "не стала медлить с решением"? Ведь оба задания Совет дал практически одновременно. Может, Галатею тоже хотели поручить Эдмире, но она убедила Архимага, что сын уже взрослый и справится сам?

***

Эдвин оставил горничной щедрые чаевые, как и решил накануне. Рассыпаясь в благодарностях, курносая проныра предложила магу помочь собраться. Он не стал отказываться, надеясь выиграть время для беседы с Викшарой или Галой перед общей встречей. И не прогадал, девушка буквально за пару минут нашла все вещи мага и сложила на кровать. Эдвин же эффектным жестом фокусника переместил свой багаж в небольшой кошель – специальным образом зачарованную уменьшающую сумку. Чем вверг горничную в состояние полного восторга. Девушка даже захлопала в ладоши, будто на ярмарочном представлении.

Это незначительное приключение так развеселило молодого мага, что назад в "Ласкового гоблина" он летел как на крыльях. Уже смеркалось, похолодало, и город окрасился масляными фонарями, отбрасывающими серые неровные тени на здания, лавки и колодцы. На площади девяти императоров разгорался всё ярче и ярче шпиль ратуши – магический дар городу от местной гильдии чародеев. В этой сказке, сплетенной из полумрака и неверного света казалось, сам воздух был насыщен ожиданием чего-то чудесного и прекрасного. И во всем окружающем его великолепии Эдвин находил сплошные достоинства: и в мерцающих, будто путеводные огоньки, звездах, и в мягком свете масляных фонарей, и даже в обледеневшей мостовой, по которой при должной сноровке можно было немного прокатиться.

Горожане, неторопливо прогуливающиеся по узкий улочкам перед вечерними развлечениями: плотным ужином, бутылкой хорошего вина и выступлениями трубадуров, с удивлением взирали на молодого человека, резво бегущего по ледяной корке мостовой. Но ему не было до них никакого дела: он спешил к своей Галатее, с которой он обязательно помирится. Разве может быть иначе?

Что-то блеснуло на щеке молодого волшебника. Потерявшая своих подруг снежинка? Или это сама судьба подала знак, подтверждая, что так и будет? Или, напротив, не будет? А может, волшебник, сам еще не осознав это, принял самое важное в своей жизни решение?

***

В самом радужном настроении Эдвин зашел в таверну и сразу понял: произошло что-то страшное. Лицо дежурного портье было белым, как мел. А из каминного зала раздавался крайне взволнованный голос Галатеи.

– Что случилось? – Выкрикнул маг, вбегая в зал и замер, как вкопанный.

Посереди зала, понурив голову, стоял варвар. Грустный и пристыженный вид Рорка мог бы позабавить Эдвина, но на руках у варвара была Вики! Эльфийка не подавала признаков жизни, руки её безвольно болтались, голова откинулась назад, растрёпанные белые волосы свисали, будто отрез полотна. Да и в целом, Викшара скорее напоминала груду помятых фиолетовых шелковых занавесок, а не живое существо.

Никто, казалось, не заметил появления волшебника и не услышал его вопроса. В каминной зале правила балом триада: паника, суета и истерика. Аристин метался по комнате и то хватал Викшару за запястье, то орал: "лекаря", то, ни с того ни с сего, клял городскую стражу. Галатея, что-то колдовала, резко размахивая руками, как маг-недоучка. Но, судя по её ошарашенному лицу, эльфийка тоже не понимала, что происходит. Дисимад с обнаженным мечем в руках, на удивительной для его лет скорости, спустился со второго этажа и выбежал за дверь, предполагая, видимо, что Рорка преследуют. Через минуту он вернулся в каминную залу, и чуть не споткнулся о брошенную варваром секиру. Вероятно, действия бывалого воина были верными. Но сейчас они только добавляли суматохи и мешали Эдвину понять, что случилось, и как можно помочь.

Посреди всего этого бедлама продолжал стоять как памятник самому себе Рорк, бережно храня свою ношу. Он бросил пристальный взгляд на вошедшего мага, но кидаться на Эдвина как единорог на девственницу больше не спешил. "И то хорошо", – решил волшебник, освежая в памяти целительные заклятья. Но они не понадобились.

Галатея прекратила свои странные пассы и резко хлопнула в ладоши:

– Успокоились! Она жива. Положите её на диван.

Дисимад прислонил меч к стене и коротко бросил:

– Всё тихо. Погони нет.

Аристин поднял секиру Рорка и поставил её к стене рядом с мечем.

Варвар же бережно уложил Вики на диван, следуя указаниям Галатеи.

Эдвин отметил, что Гала оказывала какой-то магнетических эффект на его новых знакомых. Все они признавали её авторитет, и почему-то готовы были беспрекословно выполнять указания невысокой и молодой эльфийки.

Тем временем Галатея склонилась над Викшарой и Эдвин вновь почувствовал магию. Как и всякий волшебник, что, исходя из даррийских представлений значило: "персона, восприимчивая к мане, коя является энергией, пронзающей всё сущее", он мог ощущать изменения баланса магии неподалеку от себя. Следовательно, он замечал любое творимое заклинание или чародейство. Более того, Эдди даже мог почувствовать своим магическим нутром какая именно школа магии используется. Сейчас это было целительство. Он знал, что какое-то, пусть и недолгое время его возлюбленная была послушницей в одном из храмов Фелитари, богини исцеления. Пока они путешествовали вместе, именно Гала всегда занималась лечением. И, как ни обидно было это сознавать, превосходила в нем самого Эдди, который никогда не уделял целебной магии особого внимания.

Но кое-что молодой волшебник все-таки умел. В том числе он владел аурой диагностирующего зрения. В среде магов это заклятье обычно называли "знахарка", что довольно метко его характеризовало. Заклинание было совсем не сложным, его мог применить любой начинающий волшебник. А, глядя сквозь эту ауру на больного, можно было увидеть, где у него повреждения и насколько сильные. "Знахарка" в буквальном смысле слова указывала нездоровые места, окутывая их в глазах мага зеленоватым свечением. Считалось, что аура имела эльфийское происхождение и показывала степень несоответствия с природой. Чем ярче свечение – тем хуже дело.

Скорее всего, именно "знахарку" активировала Галатея, когда он зашел. Как не очень профессиональный маг, или просто от нервов, помогая себе пассами.

Эдвин тоже решил осмотреть Викшару с помощью ауры – два мнения в таком вопросе всегда лучше, чем одно. Вдруг Галатея чего-то не заметила. Результат оказался странным: темную целиком окутывало легкое зеленоватое свечение. Эдвин был согласен с Галой: темная безусловно жива, но больше ничего он понять не мог. Никакой конкретной точки: раны или перелома. "Может, Викшара просто потеряла сознание?" – Он чуть не рассмеялся, вспоминая, как одна пожилая даррийская волшебница упала без чувств, увидев на улице крысу. Но представить себе темную в её роли Эдвин никак не мог. "Вики – не кисейная барышня! Такую, как она ни магией, ни ядом, ни сталью не проймешь!" – В этом он был абсолютно уверен. Да и для обычного обморока зеленоватое свечение было слишком сильным.

Наконец, Галатея вынесла свой вердикт:

– Это похоже на проклятие, но я не в силах его снять. Нужен более опытный целитель.

– Проклятие? – Изумился маг. – Да их же со времен основания Дарри никто не использует, тем более в качестве атакующих заклятий.

– У меня нет других версий, – развела руками Гала. – Никаких явных повреждений, да ты и сам видел.

"Галатея засекла мою "знахарку", творя при этом собственное заклятье?" – изумился маг. Любые ауры были тем и хороши, что почти не создавали магический фон. И заметить их во время собственного колдовства мог далеко не каждый маг... "Неужели Галатея научилась этому всего за полгода? Или, она просто догадалась?"

– Рорк, что с вами произошло? – Прервав размышления волшебника, мягко спросила Галатея.

Варвар будто вышел из ступора, в котором пребывал все это время. Недружелюбно покосившись на Эдвина, мол, знаю я, кто во всем виноват, он начал свой рассказ:

– Когда все разошлись... ну... после того, как вы убедили меня, что этот, – он кивнул в сторону Эдди, – не при чем, Викшара предложила немного проветриться, остудить голову.

"Остудить голову... Как бы не так. Вики решила выведать у этого неотесанного олуха подробности истории про Сидхару, вполне в её стиле". – Умозаключил про себя маг.

– Вышли на улицу, разговорились про наше расследование... – Развел своими ручищами варвар, – ну я и предложил ей показать тот самый дом...

Дисимад бросил выразительный взгляд на Галатею, а Аристин чуть слышно что-то пробурчал и с силой хлопнул по подлокотнику своего кресла.

"Что за дом?" – удивился Эдвин. "Все, видимо, знают, о чем идет речь. Все, кроме меня! Хорошо, у Галы нет теперь особых поводов мне доверять. Но Вики-то, почему ни слова о нем не говорила?" Молодой волшебник решил сперва дослушать рассказ до конца, а потом задавать вопросы.

Но их бесцеремонно прервали.

Дверь каминной залы отворилась и молодой человек, одетый в ливрею работников таверны, спросил:

– Господа, прошу прощения за беспокойство, но, возможно, я могу вам помочь? Кажется, вы хотели послать за лекарем?

Его лицо при этом сохраняло такой вышколенный и равнодушный вид, будто к нему была пришита маска. Эдвину вспомнилась курносая проныра, она явно выигрывала по сравнению с этим живым големом.

– Не стоит, любезнейший, и мы просим не беспокоить нас впредь. – С высокомерием истинного аристократа ответил Аристин.

– Мы арендовали этот зал на все время нашего пребывания, и позовем, если что-то понадобится. – Гораздо дружелюбнее добавил Дисимад, и с легкой, отеческой, укоризной посмотрел на молодого паладина.

– Примите мои глубочайшие извинения! – Так же безэмоционально отчеканил голем в ливрее и изволил удалиться. Когда за ним закрылась дверь, Рорк продолжил:

– Мы почти дошли до места, как заметили очень странную женщину. Вернее, – варвар слегка замялся, – Вики её заметила. Она передвигалась неслышно, будто тень, хотя это была не эльфийка. А ещё Викшара сказала, что у нее что-то не так с аурой... Я не совсем понял.

Викшара хоть и не была волшебницей, но, как и все темные, умела ощущать магию и обладала врожденной сопротивляемостью к ней. "Какой же силой должно обладать проклятие, чтобы серьезно навредить темной эльфийке?!" – изумился Эдвин. – "Неудивительно, что его использовали как боевое заклятье – человека оно убило бы наповал".

Тем временем Рорк продолжал свой рассказ:

– Вики захотела подойти чуть поближе, и тут женщина напала на нее. В долю секунды она оказалась прямо около Викшары, я не успел даже секиру выхватить! – Варвар понуро опустил плечи: – Я опять не смог сберечь поверившую мне шаманку! Я даже не понял, что сделала та женщина... Но Вики вдруг стала оседать, как пустой мешок, а нападавшая просто исчезла! – Варвара буквально трясло от ярости и боли.

– Рорк, ты ни в чем не виноват, – сочувственно сказала Галатея. – Для каждого из нас есть силы, которые мы пока не способны победить, но это – не повод сдаваться! Вики – жива, мы вылечим ее, разберемся с убийствами, найдем странную женщину, напавшую на вас. Но на все нужно время и вера! Проклинать себя – значит сдаться без боя!