Текст книги "Я мисс, и мне плевать (СИ)"

Автор книги: Мария Секирина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Глава пятая

После теста нас распустили по своим комнатам, не объявив результатов. Я легла на кровать и просто стала пялиться в потолок. Он, как и все стены, был обшит деревом, но на тон светлее. Я смотрела на линии и черточки, из которых состоял древесный узор. Хотелось сморгнуть образовавшиеся слезы, и на потолке стали проступать лица, которые казались демоническими. Я переводила взгляд с одного на другое, пока не встретилась с одним из них глазами. Мне показалось, что это лицо смотрело прямо на меня. Сердце заколотилось испуганной птичкой, я резко села, отчего в висках застучало. Зрительный контакт разорвался, но я, переборов внезапно нахлынувший страх, взглянула вверх. Как это часто бывает, снова найти этот облик мне не удалось.

«Ну что ж, горевать я не стану». Сделав несколько медленных вдохов, я успокоилась, но все вокруг стало казаться недружелюбным. Сразу вспомнилось, что я нахожусь в комнате под несчастливым седьмым номером. Необходимо было отвлечься, и, перебрав в уме варианты, я решила прогуляться. В голову закрались давние мысли о побеге, вспомнился лес и едва не убивший меня зверь. Сбегать уже не хотелось, но на всякий случай я взяла с собой сумку. Сделав несколько шагов к двери, я отказалась от этой идеи, опасаясь вызвать подозрения.

Выйдя в коридор, я тихонько притворила предательски скрипнувшую дверь и двинулась в сторону лестницы. Я шла по темному ковру, скрадывавшему шаги, как вдруг из-за поворота появился верзила, бывший Стражем на проклятущем тесте. Он, как ни странно, никак на мое появление не отреагировал, но развернулся и последовал за мной. Продолжая движение по кругу, я заметила, что лестница все никак не появляется. Недоумение длилось ровно до тех пор, пока путь не привел меня обратно к двери с номером семь. Пришлось вернуться в комнату ни с чем. На мгновение я выглянула, верзила стоял рядом с моей дверью.

– Простите, мсье, я не знаю Вашего имени. Не могли бы Вы показать мне выход в сад?

Он даже не повел своим израненным ухом. Я утешилась тем, что, по всей видимости, этот мужчина глухой и отказалась от прогулки. Этот случай раззадорил мое любопытство и, недолго думая, я стала искать потайные ходы в своей комнате. Ведь мы находились в башне, в которой лестница волшебным образом исчезает, почему бы там не существовать потайным ходам? За креслом, под кроватью, за шторами и светильником я ничего не обнаружила. Я попробовала сдвинуть ванну и даже унитаз, но ничего не вышло. Напоследок я решила заглянуть в шкаф, в котором, конечно же, кроме унылых платьев ничего не обнаружилось.

В сознании мелькнула шальная мысль, которая заставила меня залезть внутрь, прикрыв за собой дверцы. Я села на дно, прижав к себе ноги, и облокотилась на заднюю стенку, и прижималась к ней сильнее, пока усаживалась удобнее. Через несколько мгновений я выпала из шкафа. «Видимо, эти наряды настолько ужасны, что дезориентируют в пространстве, – подумала я. – Вот я и откинулась на дверцы вместо спинки. А еще кто-то задернул шторы и погасил светильник за то короткое время, что я отсутствовала».

Последнее меня несколько смутило. «Может я задремала в шкафу, а сейчас меня ищут?». Не сказать, что лежала я с особенным или вообще с каким-либо удобством, но вставать не хотелось. На меня будто разом навалилась усталость за последние несколько дней. На глаза навернулись слезы. Я плакала и думала об Элионе и о том малом времени, что мы провели вместе. Та неприятная весть, которую все выпускницы получили на пиру в пансионе, могла обернуться неожиданным счастьем. «Сама природа за что-то решила наказать меня, сделав такой уродкой!».

Наплакавшись вдоволь, я утерла слезы и поднялась. По коже пробегали мурашки, и я обняла себя, сжав плечи ладонями. Я сделала вперед несколько слабых шагов, мечтая лишь о том, чтобы упасть на кровать и забыться сном. Через несколько мгновений я почувствовала изменения: пол под ногами стал каменным, а воздух вокруг – холодным. Я вытянула руку вправо и уткнулась в каменную кладку, влево – то же самое. Пустая сморщенная оболочка, которой я себя чувствовала, очень быстро наполнилась бодростью, когда поняла, что обнаружила потайной ход.

Я медленно продвигалась вперед, делая маленькие осторожные шажки и держась за стены, на случай, если тоннель имеет разветвление. Когда мне надоело осторожничать, я пошла вперед увереннее, и первый же шаг активировал какой-то механизм. Плиты под ногами провалились, и я ухнула вниз, с визгом приземлившись на что-то мягкое. От удара из легких вышел весь воздух, заставляя меня замолчать, но кто-то рядом решил поддержать мое начинание.

Перевернувшись на спину, я поняла, что нахожусь в комнате, очень похожей на мою. Рядом верещала девушка, в которой я узнала четвертую. Она, видимо, тоже узнала меня.

– Как ты тут оказалась? – в ее голосе звучала смесь строгости и удивления.

– Упала, – констатировала я очевидное. В дверь постучали. И, пока я поднималась с кровати, моя негостеприимная хозяйка открыла дверь. В проеме появился верзила.

Страж требовательно посмотрел сначала на меня, потом на четвертую. Я не чувствовала себя виноватой и лишь с озорством поглядела в ответ. Вот, если бы он заговорил, тогда я бы может и поторопилась с ответом. Четвертую не занимало, немой он или нет, поэтому она залепетала:

– Я здесь не при чем, мсье. Она буквально упала с потолка.

Мне стало смешно и, хохоча, я протиснулась за Стража и убежала в свою комнату.

Я успела расправиться с обедом и с ужином, прежде чем ко мне вновь пришла Ирма и проводила в гостиную. Мы расселись, вошел Салдор Сван и объявил, что нас ожидают одиночные собеседования. Комната вновь преобразилась, и я оказалась в небольшом помещении, похожем на то, в котором я впервые беседовала с Хокеном Ривзом. Однако на этот раз напротив сидел мсье Сван. Он сложил на столе сухие руки, кожа на которых была такой сухой, что походила на пергамент.

– По какой причине Вы, мисс, не исполнили приказ выстрелить в стоявшую напротив девушку?  – черные жучки изучали мое лицо.

Успешное прохождение теста затмило это воспоминание, и я уже отбросила сомнения в том, что прошла отбор. Но «невыполнение приказа» заметно стушевало мое настроение, и я решила сказать правду.

– Я видела сияющую линию и предположила, что она защитит от стрелы. Однако я не могла быть в этом уверенна, а выкупать свою свободу ценой чужой жизни я не была готова.

Салдор Сван посидел еще немного в молчании, после чего попросил вытянуть руку. Он провел ладонью над моим запястьем, вызвав легкое покалывание. Когда он убрал руку, я смогла разглядеть метку, изображавшую три тонких горизонтальных линии.

Оторвав взгляд от своего запястья, я увидела, что вновь оказалась в гостиной, как и три другие девушки. Голубоглазая первая, среброволосая пятая и нервная четвертая, в чью комнату я свалилась, прошли отбор. По всему выходило, что «третья», та что на испытании угрожала мне кинжалом, больше не с нами. Прислушиваясь к себе, я не обнаружила радости от произошедшей «справедливости». Все те, кто выбрал путь валькирии, казались мне невероятно ценными и то, что кого-то еще из них лишили возможности отправиться в путешествие, меня угнетало.

Наш «Смотритель и Наставник» ушел, но вошла кастелянша и сказала, что нам разрешили прогуляться напоследок по городу.

– Если вы попробуете сбежать, – она зыркнула на меня, – не важно, получится это или нет, вас в скорейшем времени отвезут жениху и лишат полученных результатов.

Нас отправили собираться в свои комнаты. Я обнаружила в шкафу два чистых серых платья и выстиранный дорожный костюм, который даже в отсутствие украшений выглядел хорошо, куда как лучше, чем выделенные нам наряды. Когда я была готова, Ирма вновь проводила меня в гостиную. Я ожидала увидеть кастеляншу или мсье Свана, но никак не четверо мужчин, одним из которых был Хокен Ривз, одетый в волчий камзол. Судя по тому, что другие девушки отсутствовали, я была первой прибывшей (или первой собравшейся, смотря что брать за основной критерий). Пока я замедленно соображала, жених сделал шаг в мою сторону:

– Мое почтение, дорогая Арьянэт, – Хокен Ривз взял мою ладонь и запечатлел на ней поцелуй.

Элегантный костюм моего жениха вкупе с учтивостью вызывал удивление, с такими переменами было трудно сказать, что он выкинет в следующий раз. Участницы номер один и номер пять все не появлялись. Поэтому остальные женихи все внимание решили уделить внимание нам и пялились во все глаза, заслышав такое обращение. Один из них – невысокий мсье средних лет с проседью в волосах, забыл опираться на костяную трость. Оно было и неудивительно, ведь так было принято обращаться лишь к горячо любимым людям, а ситуация, прямо скажем, не располагала, но я не растерялась:

– Мое почтение, дорогой Хокен, – слова давались с трудом, даже язык как будто бы отказывался повиноваться. Я присела в реверансе. Он успел лишь шепнуть мне на ухо что-то вроде: «Мы пойдем другим путем», и крепко сжал мое запястье. Все вокруг завертелось, и мы оказались на ярморочной площади.

Никто не обратил внимания на наше появление, торговцы продолжали перекрикивать друг друга, нахваливая свой товар, покупатели продолжали, торгуясь, перекрикивать продавцов, а детишки продолжали бегать, кричать и мешаться под ногами. А жених продолжал держать меня, когда я попробовала высвободить руку, он снова приблизился и шепнул на ухо:

– Вы же не хотите потеряться? Это может быть воспринято как очередная попытка побега, – мне захотелось почесать место, где стояла отслеживающая метка.

Его блестящие черные волосы, по обыкновению собранные в хвост, распространяли вокруг аромат ледяной вишни. Главный гончий продолжил вести меня через толпу, пока я глазела по сторонам. В поле моего зрения попал лоток с деревянными бусами, лоток с пирожками и лоток с лимонадом. Я видела увешенные копчеными окороками и уставленные сладостями прилавки.

Наконец мы остановились рядом с дверями неприметного заведения. Выцветшая вывеска изображала две кружки: с пивом и с молоком. Мой сопровождающий попросил меня надеть капюшон. Войдя внутрь, мы оказались в заполненном табачном дымом помещении. В клубах угадывался небольшой зал с незатейливыми столами и стульями. Пол был грязным, стены закопченными. Мне пришлось приложить усилия, чтобы не закашляться, отчего-то я была уверенна, что привлекать внимание в таком месте оказалось бы плохой затеей.

Хокен Ривз приветливо поздоровался с мужчиной, стоявшим за стойкой, и потащил меня дальше. Я, осторожно оглядывая помещение из-под глубокого капюшона, увидела, что сидевший рядом со стойкий неприятный тип проводил нас заинтересованным взглядом, от которого стало зябко. То, что наш путь пролегал в подвал, заставило меня занервничать.

Деревянная лестница со скрипучими ветхими ступенями заканчивалась маленьким закутком, все освещение в котором исходило от масляной лампы, которую следовало называть коптильной. Там же обнаружился одетый в доспехи громила с парой кинжалов, охранявший дверь. Судя по въедавшемуся в ноздри запаху застарелого пота в металлической броне было довольно жарко.

Главный гончий всего лишь поздоровался, но этого хватило, чтобы стражник посторонился и дал нам пройти. Чтобы это сделать, в открывшийся проем пришлось протискиваться боком. Я практически не сомневалась в том, что мы пришли в одно из злачных мест столицы, в которое я бы никогда не решилась наведаться даже из любопытства. Но в компании мсье Ривза было совсем не страшно.

Когда внутри загорелся свет, я утвердилась в своем мнении: в узком и длинном помещении на постаментах вдоль стен стояли статуи обнаженных девушек. Каждая из них замерла в той или иной соблазнительной позе. Щекам стало тепло.

– Я не хотел тебя смутить. Просто подумал, что получить какой-то необычный опыт перед путешествием тебе будет полезно.

Мы прошли в дальний конец помещения, где выстроились стулья и мягкие диванчики. Они были грязными и протертыми, а местами прогрызены молью. Я присела на стул, посчитав, что диваны, выглядящие столь непрезентабельно, наверняка кишат насекомыми. Мой спутник в тоже время подошел к одной из статуй. Постамент оказался шкафчиком, внутри которого стояли чистые стаканы.  Хокен ловко выудил два из них и, засунув монетку, непонятно как оказавшуюся у него в руках, в узкое отверстие между грудей девушки наполнил два стакана молоком, полившимся из ее правого соска.

Тоже выбрав стул, он уселся рядом и протянул мне один и стаканов.

– Это обычное молоко? – решила спросить я, логично рассудив, что не было нужды забираться в этот подвал, чтобы попить обычного молока. Мы его могли и на ярмарке купить.

Мой спутник, не медля, признался:

– Ты и сама понимаешь, что нет, – на этих словах улыбка приклеилась к его бесстрастному лицу.  – Начинай понемногу пить, а я тебе про него расскажу, – сказал он и сам сделал первый глоток.

Я поболтала белую жидкость, глядя как она оставляет белесые следы на прозрачных стеклянных стенках. На вкус напиток был почти как молоко, только сладкое и с едва чувствовавшимся горьким травяным привкусом.

– Помнишь мужчину за стойкой? Опиши, каким ты его увидела?

– Староват и толстоват. У него непричесанные жиденькие седые волосы. Одет был во что-то темное, из-за дыма и плохого освещения мне не удалось разглядеть больше, – то, что я опасалась его разглядывать, я решила не озвучивать.

– На самом деле он талантливый молодой алхимик. Ему очень хорошо удаются некоторые зелья, которые в нашем государстве практически невозможно достать. Однако, не подумай, их редкость происходит вовсе не из того, что они запрещены. Причинами этого являются редкость ингредиентов и то, что рецепты были изобретены за морем. А тамошние алхимики, которые именуют себя Хранителями, все сплошь зловредные и не желают делиться знаниями.

Он пригубил молоко, и я решила воспользоваться паузой.

– Какой эффект имеют эти зелья?

– Дают возможность увидеть мир в истинном свете, – сказал он серьезно, но потом рассмеялся, вновь дав жизнь нескольким зеленым птичкам. – Это, конечно, слишком громкое утверждение. Ближе к правде будет назвать их действие «срывающим покровы», – на этом моменте он бросил взгляд на мой стакан, в котором напитка осталось меньше половины.

Я подивилась тому, как быстро и незаметно его опустошила, и вновь подняла глаза на своего собеседника, ожидая продолжения. Но вместо этого я столкнулась с синим огнем. В первый миг эффект был таким же, как и в прошлый раз: завороженность. Но спустя несколько мгновений на меня смотрели обычные человеческие глаза глубокого фиолетового цвета. Посмотрев по сторонам, можно было разглядеть плотную голубую сеть, окутавшую все мое тело. Я вновь подняла глаза, но Хокен улыбнулся и отвел взгляд. Улыбка его выглядела тепло и по-человечески, но угадывалось за ней что-то плотоядное. Я решила, что он просто привык всегда прятаться за маской и плохо управляется со своим лицом.

– Хочешь, я поделюсь своим любопытным наблюдением? – спросил Хокен, снова глядя мимо, хоть глаза его для меня и оставались фиолетовыми.

Я была заинтригована и опьянена происходящим: сделанным открытием, необычностью обстановки и неожиданной приятностью общества моего жениха, и нетерпеливо кивнула.

– Посмотри на свои руки, – я ожидала, что он назовет меня по имени, ничуть не удивившись возможности отбросить условности, но он этого не сделал. Я повиновалась, но увидев свои кисти, едва не вскрикнула. За много лет шитья я привыкла к их виду настолько, что отсутствие шестого пальца оказалось невероятным потрясением. По сравнению с этим, то, что цвет кожи сменился на индиговый, казалось сущим пустяком.

– И уши у тебя абсолютно обычной формы, – он разглядывал меня без удивления, но с любопытством, будто чего-то подобного и ожидал.

– Но как? Почему я не вижу привычных шести пальцев? Почему я синяя?!

Хокен выглядел абсолютно спокойным, но угадывалось за этим спокойствием что-то, для чего я не могла найти слов. Проморгавшись, я убедилась в том, что мне просто померещилось.

– Знаешь, мне и самому хотелось бы знать. Могу лишь только предположить, что кто-то наложил на тебя в детстве очень сильный морок. Ты бы очень сильно выделялась, расхаживая в таком виде по улицам.

Мы проговорили до вечера, после чего он вернул меня обратно, сказав напоследок:

– Доброго вечера! – с этими словами он поцеловал мне ладонь и исчез.

Глава шестая

Я пропустила ужин и долго лежала, смежив веки, пока меня не сморил сон. Мне приснился Элион, он бежал куда-то, увлекая меня за собой. Вокруг все смазывалось и обстановку нельзя было разобрать. Ноги подкашивались, но я упорно переставляла их, пока сил не закончились. Мой спутник не обращал на меня никакого внимания и продолжал тащить вперед. По щекам потекли слезы, и я выкрикнула его имя, надеясь на передышку и объяснения. Когда он обернулся, его фиолетовые глаза стали  гореть синим огнем. Я резко села на кровати, не понимая, где нахожусь, пока сквозь темноту ночи не проступили облики шкафа и кресла.

«Это только сон». Я попыталась понять, что же меня так напугало, но не смогла. Успокоив себя тем, что увиденное навеяно событиями последних дней, я полежала еще немного, слепо уставившись в темноту. Вскоре темный и зыбкий сон без сновидений милосердно принял меня в свои объятия.

Разбудили меня первые лучи весеннего солнца, шаловливо бегавшие по моему лицу и нагло пользуясь тем, что накануне вечером я забыла задернуть шторы. По ощущениям я проспала целую вечность, но я чувствовала себя помятой и не выспавшейся. Поднос, в скором времени постучавшийся в дверь, немного поднял мне настроение. Овсяная каша с ягодами, пара поджаренных хлебцев с маслом и стакан молока. На подносе даже нашлось месту маленькому букетику из полевых цветов, распространявших тонкий ласкавший ноздри аромат. Молоко я, однако, попробовать так и не решилась, вспомнив то, что пережила накануне. Возможность того, что здесь каким-то образом оказалось зелье из закромов молодого алхимика, была ничтожно малой. Но, как бы то ни было, я не чувствовала в себе готовности столкнуться с такой непривычной, но по всей видимости реальной своей внешностью.

Вновь пришла Ирма, и, я, надев одно из двух оставшихся платьев, вновь последовала за ней в гостиную. Сначала я мысленно возмутилась тому, что нас принимают за маленьких деток, которые не в состоянии дойти самостоятельно, но, вспомнив свои блуждания по круглому без лестницы коридору на своем этаже, перестала быть столь критичной. В гостиной обнаружились только знакомые лица «первой» и «пятой». Но вот уже вошел и Салдор Сван, который приходил только тогда, когда мы уже были в сборе. На ум просился простой вывод: четвертая не прошла последнюю проверку встречей с женихом и покинула нас, отказавшись от этой опасной затеи. Что ж, за это я ее винить не могла. Наш наставник заговорил, грубым резким голосом, который разрезал тишину, словно горячий нож масло:

– Как Вы могли заметить, из малого числа претенденток осталось лишь половина. К концу обучения, и даже раньше, может не остаться никого, – он сделал драматическую паузу, поочередно въедаясь в каждую глазами. Как я заметила, никто не отвел взгляд. – Но, в отличие от тех девушек, что покинули нас на этом этапе, вы, вероятнее всего, погибнете. Поэтому я даю вам последний шанс отказаться от выбранного пути, – ему, видимо, не нравилась наша непоколебимая уверенность. Его стал раздраженным, полосуя воздух, как кинжал.

Мы сохраняли молчание, мсье Сван повысил голос:

– Отвечайте, вы хотите начать обучение? – его тон приобрел раздраженные нотки.

– Да, – ответили мы почти одновременно.

– Хорошо, – это слово, произнесенное его голосом, утратило свой смысл. -Сейчас я расскажу вам о том, как оно будет проходить. Слушайте внимательно, повторять я не буду, – после этих слов он начал расхаживать и скупо жестикулировать. – Вы будете отправлены в путешествие по мирам, в каждом из которых сможете приобрести уникальные знания, навыки и опыт. Путешествие закончится тогда, когда придет время. Когда придет время заранее сказать нельзя. Это значит, что обучение может продлиться всего два дня или растянуться на десятилетия, – очередная попытка заставить нас сдаться выглядела совсем неубедительно.

По знаку мсье Свана в гостиную вошла служанка с тремя простыми железными браслетами, в каждый из которых был инкрустирован драгоценный камень. Мне достался тот, что был с сапфиром, первой – с изумрудом, пятой – с рубином. Я повертела украшение в руках, оно казалось слишком большим для моей руки, и я стала опасаться, что браслет станет болтаться и потеряется ненароком. Но стоило мне его надеть, как он уменьшился, надежно обхватив запястье.

– Камень в браслете активирует возвращение сюда, в эту резиденцию.  Но вы должны понимать, как это произойдет. Нажатие откроет проход между мирами, который затягивает в себя, – когда наш Наставник вновь поочередно пробуравил нас взглядом, мне стало казаться, что черные жучки, на которые были похожи его глаза, сейчас слетят и вцепятся мне в лицо. – Это притяжение не является точечным, оно распространяется на небольшую область. Вы должны понимать, что в случае, существования опасности переноса в наш мир посторонних существ, ход останется закрытым. Вы должны понимать, что этот артефакт, скорее всего, не спасет вас от опасности.

Дав нам время обдумать сказанное, он продолжил и рассказал нам о том, каким образом мы будем перемещаться между мирами. Если не вдаваться в детали и подробности, выдавая каждую из которых Салдор Сван неутомимо буравил нас своим недружелюбным холодным взглядом, суть оказалась довольно короткой. Все сводилось к тому, что портал, которым мы выйдем из резиденции, приведет нас в закрытую систему, сотканную из обломков иных миров. Такой механизм был необходим по той простой причине, что количество других миров бесконечно, в отличие от наших жизней.

– Вам выдадут карты, которые будут меняться каждый раз, оставаясь достоверными.

На этих же картах, как нам сразу же и продемонстрировали, красной точкой был обозначен переход.

– Если вы посчитаете, что достаточно узнали или что мир, в котором вы оказались слишком опасен, сразу уходите, – тон его голоса был таким, что начни мы сразу следовать его указаниям, должны были срочно ретироваться.

Также выяснилось, что карта показывает не весь мир, а лишь его часть, что было логично. Даже обломок мира мог охватывать огромные территории. Карта же, отражающая весь такой кусок окажется слишком неточной, чтобы по ней можно было ориентироваться на местности.

Кроме всего прочего, мсье Сван отметил, что единых правил при путешествии не существует из-за слишком сильно разнящихся порой обстоятельств пребывания. Однако он посоветовал по возможности запасаться едой, как можно убедительнее смешиваться с толпой и никому не доверять.

– А теперь отвечайте, есть ли у вас вопросы? – выглядел он при этом так, что казалось, появись у нас вопросы, и он приложит все усилия, чтобы в путешествии нас скоро настигла мучительная смерть.

– Может ли случиться что-то, что выкинет нас в открытую бесконечность миров? – первая была весьма и весьма смышленой, мне и в голову не пришло спросить об этом.

Черные глаза Салдора Свана вперились в девушку, от чего та съежилась и, казалось, пожалела о своем вопросе.

– В теории это может случиться, мисс. Однако на практике такого никогда не происходило, – он поджал губы. – Вам встретится много других опасностей, о которых стоит переживать.

Пятая заинтересованно подалась вперед, откинув со лба серебристую прядку:

– Какого рода напасти нас ждут?

Наставник перевел взгляд на нее, однако в этот раз желаемой реакции не получил. Темнокожая девушка лишь гордо вздернула подбородок, сжала черные губы и уставилась на него в ответ.

– Мне неизвестно заранее, в какие из миров вы попадете. Но могу вас уверить, многое из того, что вы способны вообразить на вашем пути повстречается. Людоеды, свирепые великаны, демоны, желающие заполучить ваши души, – от этих слов мне стало немного не по себе.

Я не удержалась от вопроса:

– Значит ли это, что опасности главным образом будут появляться из нашего воображения?

Если бы взгляд мог убивать, я бы уже лежала с перерезанным горлом.

– Мне неизвестно до конца, как устроен механизм перемещения.

Его поджатые бледные губы затряслись от того, как сильно он их сжал. Я прикидывала в уме, что его могло так разозлить: наша словоохотливость или правильно заданные вопросы?

Закончив буравить нас недовольным взглядом, мсье Сван ушел, чеканя шаг. Сразу после его ухода в гостиную вошла та самая пухлая служанка, которая прежде раздавала нам оружие и браслеты.

– Прошу вас следовать за мной, – ее голос оказался неожиданно высоким и писклявым, угрожавшим сорваться в визг.

Не задавая вопросов, чтобы вновь его не услышать, мы молча встали и двинулись за ней. Девушка в черно-желтом одеянии, которое было скроено так, что подчеркивало каждую из пяти складок на ее животе, повела нас вниз по лестнице, хоть мы и без того уже находились под землей.  Я не была до конца уверенна, было ли гнетущее ощущение, сжавшее мое сердце, следствием этого знания. Во всяком случае, я пыталась убедить себя в том, что это произошло не от того, что с каждым ступенькой над моей головой нависало все больше безразличного камня и земли.

Подъем в собственные покои мне казался куда более коротким, чем этот спуск, но, наконец, преодолев два этажа, мы зашли в огромный неуютный зал, поделенный пополам. Везде, куда простирался взгляд, виднелся лишь голый серый камень с черными пятнами копоти там, где стояли факелы. Однако, огонь не мог разогнать царившую кругом тьму, из-за чего ему в помощники отрядили два магических светильника. Несмотря на их совместные усилия, внутри все было таким тусклым, будто мир вмиг растерял все свои краски.

У порога возник смуглый худой мужчина с черными, как смоль волосами, собранными в тугой пучок на затылке. Его медового цвета глаза бесстрастно пробежались по нашим лицам. Я так и не поняла, вышел он из тени или появился из ниоткуда.

– Я мастер над оружием, остальное вам знать ни к чему, – его голос был таким тихим, что приходилось прислушиваться, чтобы понять, что он говорит. – Перед вами стоит задача выбрать себе оружие, – он тщательно проговаривал каждое слово, из-за чего его речь казалась замедленной. -Однако не забывайте о том, что ваши возможности ограничены объемом рюкзака и тем, что вы можете унести на себе. Можете приступать, – он изобразил приглашающий жест и ушел с дороги.

Служанка, которую я мысленно стала называть Пчелкой, выдала нам пыльные рюкзаки, которые прежде лежали сваленные в углу. Внутри каждого обнаружилась карта, такая же, какую нам показывал Наставник. Пока я чихала, пытаясь засунуть свернутый пергамент обратно, «участница №5» уже решительно подошла к кинжалам и стала перебирать их, уверенной темной рукой откладывая приглянувшиеся в сторону. Мы с голубоглазой первой переглянулись и последовали ее примеру.

Вдоль неприветливых серых стен были расставлены стойки с оружием, чтобы подробно рассмотреть которое, нужно было идти очень медленно. В глазах рябило от многообразия кинжалов и ножей. Каких там только не было! Все они чем-то отличались: формой клинка и рукояти, материалом, из которого были изготовлены их части, и украшениями. Уделив достаточно времени их изучению и даже случайно порезавшись, я продолжила изучение арсенала.

Мечи, которые я увидела, не уступали, а может даже превосходили кинжалы в бесчисленности форм. Мое внимание привлек посеребренный меч, длиной доходивший мне до плеча, в рукоятку которого был вделан сапфир, размером превосходивший тот, что был вставлен в браслет.

– Нравится? – в манере, с которой говорил мастер над оружием, эти слова прозвучали скорее как утверждение.

– Да, но мне его, наверное, даже не поднять.

Мужчина усмехнулся, отчего в его потухших глазах зажглись проблески жизни. Легким движением, он снял меч со стойки и протянул мне.

– Попробуй.

Мне стало так неловко, что я успела пожалеть о своем ответе, но меч все же приняла. Несмотря на то, что в этом глубоком подземелье держалась ощутимая прохлада, рукоять была теплой и согревала.

– Возьмись двумя руками.

Я сделала, как он сказал, и вытянула меч перед собой, неожиданно обнаружив, что оружие легкое.

– Оно зачарованное? – восхищенно выдохнула я.

– Можно сказать и так, – этот ответ показался мне слишком уклончивым, но в тот момент практически все мое внимание было поглощено мечом.

Я сделала несколько рубящих движений, наслаждаясь свистом, с которым клинок рассекал воздух. Мне захотелось побегать по залу, размахивая мечом, но я осеклась, вспомнив о том, зачем сюда пришла. Эдакая громадина оказалась бы лишь помехой в путешествии по мирам, особенно, если учитывать то, что в пансионе не обучали фехтованию. Пришлось с грустью повесить оружие обратно и продолжить осмотр.

Трезубцы, пики, двуручные лабрис-топоры, палица и даже кистень не смогли затмить произведенного посеребренным мечом впечатления. Чтобы отвлечься, я взялась попросила мастера снять кистень. Схватившись за грубую деревянную рукоятку, я смогла только со скрежетом протащить по полу шипастый шар, позвякивая на ходу соединявшей их цепью. Возвратив неудобное оружие на место, я заметила, как «участница №1», взявшись за пику, сняла ее со стойки. Воображение подсказало комичную ситуацию, в которой девушка пытается протиснуться в проход между мирами с этим длинным древком и наконечником длиной с половину моей руки. Я практически наяву видела, как она тащит ее по винтовой лестнице, цепляя стены и ступени и отборно ругаясь своим звонким девичьим голоском. По тому, с каким выражением, первая прислонила пику обратно к стене, я решила, что она подумала о том же самом.

Дальше располагалась секция со стрелковым оружием. Луки из разных пород дерева, на некоторых из которых были для украшения вырезаны фигуры, не могли мне подойти хотя бы из-за своего размера. По той же причине пришлось отвергнуть арбалеты и вернуться в начало к стойкам с кинжалами и ножами.

Приглядевшись к представленным экземплярам внимательнее, я сняла и стала вертеть в руках один, с позолоченной рукояткой в виде змеи, державшей в зубах рубин. Однако с таким приметным оружием могло возникнуть множество проблем. Кто угодно мог напасть н меня, прельстившись драгоценной рукоятью. Поэтому я выбрала легкий нож с небольшим широковатым лезвием, заточенным с обеих сторон, и деревянной рукояткой, покрытой черной кожей. К нему нашлись легкие кожаные ножны, которые крепились к бедру и на проверку оказались удобными в носке. В довесок я выбрала россыпь метательных снежинок, которые не занимали много места, будучи сложенными в холщовый мешочек.