Текст книги "Я мисс, и мне плевать (СИ)"
Автор книги: Мария Секирина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)
– Придуманный мною план, конечно, не идеален, но работает. Необходимо первые четыре дня есть больше, чем обычно. И с каждым днем больше, чем в предыдущий. После этого нужно сбавить обороты и два дня есть как обычно, а накануне и вовсе недоедать. И вуаля! – она похлопала себе по животу.
– Эта схема очень любопытная, – я понизила голос, – но где ты отыскала еду свыше дневной нормы?
Лисса неожиданно для меня виновато отвела глаза.
– Так ты ела то, до чего у меня руки не доходили? – я засмеялась, а подруге видимо, стало неловко. – Лисса, ты чего? Я бы в голодный обморок рухнула, если ты не заставляла бы меня отвлекаться от работы и есть.
– Да уж, садясь за свои иголки, ты забываешь обо всем.
Я нащупала ее ладонь и сжала, что с момента знакомства стало нашим личным ритуалом и расшифровывалось, как желание приободрить. Вместе с воспоминанием пришла и давно грызущая меня мысль: «А она ведь уедет. Больше не будет перекидывания подушками по утрам и хихиканий перед сном. Уже завтра она отправится в родовое поместье за город, и видеться мы будем не чаще, чем раз в полгода, а общаться письмами».
Несмотря на грустные мысли, я постаралась сохранить беззаботное выражение лица, чтобы не испортить вечер. Но то, как подруга посерьезнела, значило, что моя маска была несовершенной. Когда она, видимо, собралась что-то сказать, тяжелая дверь распахнулась, и внутрь вошел мужчина.
Все разговоры мгновенно стихли. И это неудивительно, ведь в нашем пансионе были заняты исключительно женщины. Женщины были учителями и поварами, сами устраняли поломки, а уборкой и стиркой занимались воспитанницы. Мужчин же на моей памяти никогда не пусками дальше порога, и то лишь при крайней необходимости. Но в тот момент мужчина средних лет в форме княжеского служащего с проседью в длинных, заплетенных в косу волосах, чеканя шаг, шел по Общему залу. Мадам Жижинда пришла в себя первой.
– Как Вы здесь оказались?
Тон ее голоса поменялся с недовольного на удивленный. Все мы разглядели на камзоле вошедшего знак Главного гонца. Золотая брошь размером с половину моей ладони изображала сапожок с крылышками. Ее обладатель лично доставлял письма Великого князя по столице и в исключительных случаях выезжал с этой целью за город.
Гонец молча передал ей свиток с восковой печатью и оттиснутом на нем княжеском гербе. Передав письмо, мужчина сразу же удалился. Мы затаили дыхание, когда директриса развернула пергамент и стала читать, перебегая глазами со строчки на строчку. Я не могла оторвать взгляд от ее лица и видела, как тонкие светлые брови сошлись к переносице. В Общем зале воцарилась тишина, едва нарушаемая приглушенным дыханием. Закончив, она подняла голову от пергамента и растерянно произнесла:
– Нам нужно ехать. Я все объясню вам в дороге.
Она впервые говорила медленно.
Глава вторая
Повозка остановилось после громогласного «Тпру!». Нас высадили перед входом, и, стоило всем выйти, извозчик уехал, торопясь освободить место следующему экипажу. Обернувшись, я увидела как на булыжной мостовой, кольцом изгибавшейся вокруг фонтана, столпились экипажи.
Фонтан изображал молодого парнишку, замершего в беге. Локтем он зажимал кувшин, который из-за бега накренился, и вода выплескивалась из него. Судя по лохмотьям, в которые превратилась его одежда, мальчик был оборванцем. Но это не мешало ему выглядеть веселым и довольным. Каждый вихор на его металлической голове сиял озорством. Казалось, что он на бегу придумывает какую-нибудь новую шалость. Он взирал мимо прибывающих людей, мимо экипажей и лошадей. У меня создалось ощущение, что он одновременно и насмехается над всеми нами и не озабочен происходящим, стремясь по каким-то своим делам. Может, статься он стремился скрыться в светлом лиственном лесу, близко подступившем к мощеной дороге.
Здание, которое вырастало прямо перед нами из земли, было не очень высоким, но широким. Неизвестный мастер сумел совместить разные породы камней, которые сменяли друг друга неожиданными переходами. Стены отступали, закругляясь. Из множества круглых окон лился свет, а ушей легонько касались отзвуки далекой музыки. Мы вошли внутрь, подгоняемые новоприбывшими.
Кипящий жизнью небольшой светлый холл княжеской усадьбы был полной противоположностью Общему залу, который нам пришлось покинуть в спешке. Даже такая деталь, как аккуратные венки из ветвей хели, развешенные строго между светильниками напоминала о том, что мы находимся не в гостеприимном пансионе, ставшим нам новым домом. Пушистые ковры скрадывали шаги, возвращая меня в коридоры, по которым в Общий зал вошли охваченные радостным волнением девушки, а вышли тихие тени с испуганными лицами.
Мы влились в образовавшуюся перед дверьми очередь. Рядом толкались, угрожая перемешаться группки выпускниц. Я краем глаза отмечала наряды, но старалась не терять из виду спину подруги и директрисы. Среди присутствующих я еще заметила мужчин разных возрастов, некоторые из которых в такой давке умудрялись переговариваться. В воздухе стоял густой запах смешавшихся духов и пота, что еще больше ухудшало мое и без того не лучшее настроение. Музыка стихла, и зычный голос не переставал объявлять гостей, когда мы приблизились к дверям вплотную, совсем рядом раздалось:
– Мадам Жижинда и ее выпускницы.
«Мадам Жижинда и ее товар», – так объявить нас было бы уместнее.
Признаться честно, прежде чем директриса раскрыла нам цель поездки, я успела надумать всякое. Воображение услужливо рисовало картины, одна ужаснее другой. Реальность оказалась довольно скучной.
– Мы едем на смотрины. Приглашены все титулованные горожане. Если кто-то из них выберет кого-то из вас в жены, она не имеет права отказаться.
– Доброго вечера! – поздоровался кто-то рядом со мной.
В бальном зале освещение было не таким ярким, как в холле, но шло будто бы отовсюду сразу. Мы стайкой двинулись за директрисой и, остановившись у трона, присели в реверансе, опустив очи долу. Я кожей чувствовала направленные на нас со всех сторон взгляды.
Пока правитель повторял нам стандартную форму приветствия, я успела украдкой его рассмотреть. Нашим Великим князем оказался высокий широкоплечий мужчина, который сидя был выше меня на голову. А находившийся на возвышении трон многократно усиливал это впечатление.
Что уж говорить о миниатюрной Джессинде, которая рядом с ним в своем платье походила на маленькое, хоть и очень воинственное пирожное. Князь был бородат, а голову его покрывал бархатный синий берет в цвет окрашенной бороды. Берет, этот атрибут, власти был единственным торжественным элементом в его одежде. Высокие ботинки из черной грубой кожи, темно-коричневые штаны из грубого полотна и льняная рубаха, лишенная каких-либо украшений. По правую руку от него восседала княгиня, рассмотреть которую у меня не получилось. Огромное количество драгоценностей в ее туалете, казалось, питались светом и сияли, многократно его усиливая.
На фоне ослепительного великолепия Великой княжны мы все выглядели ничтожествами. У меня вдруг появилась надежда, что женихи обратят свое внимание на более красивых невест, к числу которых я не принадлежала из-за местных стандартов красоты. Практически целиком я пошла внешностью в свою заморскую мать. Прямой нос (против аристократического вздернутого), высокие скулы, удлиненные мочки ушей, пронзительные желтые глаза и, конечно, шесть пальцев на руках вместо обычных пяти. Стоя в тот вечер перед правящей четой, я впервые за всю жизнь порадовалась тому, что в глазах людей больше похожа на экзотического зверя, чем на прекрасную мисс.
Получив разрешение присоединиться к присутствующим, мы вновь смешались с толпой.
– Мадам Люсинда и ее выпускницы.
«Мадам Люсинда и ее…», – начала мысленно поправлять я, но осеклась.
Чтобы отвлечься, я стала нарочито внимательно оглядывать помещение. Мои ожидания увидеть поражающую воображение обстановку не оправдались. Несколько колонн поддерживали выдававшиеся вперед балконы. Стены, как и в холле, были очень скупо украшены праздничными венками. Большие окна, высотой во всю стену, были занавешены плотными бархатными шторами красного цвета, но были такими выцветшими, что казались выкрашенными кровью. Вдалеке угадывались мягкие диванчики и столики со съестным.
Множество девушек нашего возраста жались группками, а мужчины расхаживали вокруг и присматривались, не говоря ни слова. Женихи были абсолютно разными. Я заметила даже ветхого старичка с тростью в богато украшенном камзоле, который судя по всему плохо видел, но внимательно слушал своего слугу, что-то нашептывавшего ему на ухо.
Единственно приятным моментом было то, что на этом невольничьем рынке меня почти не замечали. Огромный мужчина, больше похожий на медведя, чем на человека при виде меня сплюнул. А невысокого роста мсье, тонкий как тростинка, чье гладковыбритое лицо могло бы сойти за девичье, уставился на меня своими большими карими глазами и стоял так некоторое время. Остальные же, если и замечали, то бросали недоверчивый взгляд и, качая головой, отходили. Это при других обстоятельствах могло меня ранить. Однако в тот вечер такое положение дел улучшило мое настроение настолько, что позволило начать наслаждаться происходящим.
– Бал объявляется открытым! – голос Великого князя громогласно разнесся под каменными сводами, вызвав небольшое эхо, которое утонуло в хлынувшей отовсюду музыке.
Не имея желания танцевать, мы с Мелисандрой присели в уголке рядом с журчащим фонтаном фруктового сока. На свой счет я была спокойна, но не могла сказать того же самого о подруге.
– Как тебе новости, Лисса? – спросила я, пригубив сок. Апельсиновый с мятными нотками, он отлично освежал.
– Чувствовать себя тушкой на рынке, из-за которой могут начать торговаться в любой момент, никогда не было пределом моих мечтаний. Но меня это не особенно гложет, ведь родители вскоре после моего возвращения сделали бы также, – она улыбнулась. – Думаю, что даже тот старец с палочкой будет лучше моего мерзкого рябого кузена.
Я кивнула, внутренне радуясь тому, что подруга не грустит.
– Да и постель с ним делить придется разве что формально.
Лисса усмехнулась.
– Посмотри на его слугу. Он молод и, по всей видимости, умен, раз поднялся так высоко. Старик ведь сделал его своими глазами. Возможно, это даже его бастард. Как бы то ни было постель придется делить с ним.
Мне стало мерзко.
– Я поражаюсь твоему мужеству.
– Это не мужество, я просто постараюсь воспользоваться своими преимуществами.
Я вопросительно подняла бровь. На что подруга надула губки и сделала бровки домиком. Глаза ее увлажнились, будто она вот-вот заплачет.
– Я ведь слабая девушка.
Пока мы разговаривали, закончился первый танец. К нам подошел невысокий мужчина с проседью в висках и пронзительным взглядом светло-серых глаз. Обогнав обладателя, моих ноздрей коснулся запах свежеиспеченного хлеба.
– Дамы, – произнес он с коротким кивком, – я Милихаинд Мист.
– Я Арьянэт Желтосветная.
Все послушники, вступая в орден, отрекались от мирской фамилии. Взамен они тешили гордость основателей и брали вторым именем название ордена. В детстве меня частенько дразнили «желторотой», отчего я не раз поминала глупые орденские порядки «добрым» словом и обижалась на отца.
– Я Мелисандра Боркская, – подруга помедлила и добавила, – из Квентона.
Столица располагалась на круглом острове, окруженном Большим морем, но занимала она лишь пространство в центре. Остальная земля была поделена на четыре обширных пригорода: Борк, Квентон, Ликатарт и Карабуй. Каждый из них давал фамилию древним аристократическим родам. Родители Лиссы, являясь потомками двух древних родов Борка, переехали с насиженного места в Квентон. Мало кто назвал бы подобные сведения важными, но, тем не менее, с теми, кто их не знал, выходила путаница.
Мсье Мист пригласил мою подругу на танец, оставив меня в приятном обществе, наедине с собой. На нависавшем над танцевавшими парами балконе с опозданием расположился певец. Под бодрую ритмичную музыку он исполнял популярные песни, проникшие даже за закрытые двери нашего пансиона. Через несколько танцев подруга вернулась ко мне запыхавшаяся и раскрасневшаяся.
– Рассказывай, – потребовала я.
– Мсье Мист, оказался владельцем «Горячего хлеба», та булочная рядом с пансионом. Он без конца делал комплименты моей внешности не совсем обычным образом: цитировал стихи и строчки из книг, – она закатила глаза. – Ты ведь знаешь мою любовь к чтению подобной литературы, – она налила себе лимонад в свежий бокал и сделала несколько больших глотков. – В общем, я не могу быть уверенна, что он не придумал половину на ходу. Это вкус лимона?
Напиток в фонтанчике постоянно менял свой цвет, изменяя вместе с этим и свой вкус. Я набрала жидкость в пустой бокал, который беспокойно крутила в руках все это время. Лимонад был густого черного цвета, я неверяще отхлебнула немного и удивленно покивала. Подруга продолжила рассказ:
– Был еще мсье Гловер, ты его, наверное, не видела. Высокий такой мужчина, чтобы разговаривать с ним приходилось постоянно задирать голову. К концу танца мне показалось, что она у меня отвалиться. Немного обидно, ведь весь разговор мы обсуждали погоду и то, какой этот вечер расчудесный. Но стоило начать танцевать с мсье Чигером, как мне стало не до этого. От его плотоядного взгляда мурашки по коже.
– А кто такой этот Чигер?
Подруга усмехнулась.
– Это тот самый слуга.
Мне стало как-то не по себе, и я ободряюще сжала ее руку.
– Надеюсь, его притязания обойдут тебя стороной…
– Дамы.
Я успела заметить, как Лисса поджала губы и усилием сложила их в улыбку.
– Арьянэт, это мсье Лорас Чигер. Мсье Чигер, это мисс Арьянэт Желтосветная.
Я дала себе труд внимательно рассмотреть его. Среднего роста, хорошо сложенный, он имел жидкие серые волосы, собранные в пучок на затылке. Плоские черные глаза пристально следили из-под серых же кустистых бровей. Курносый нос и огромный, будто лягушачий рот довершали портрет.
– Позвольте пригласить Вас на танец, мисс Желтосветная.
Я вздрогнула. Протянутая рука оказалась холодной и влажной.
– Позвольте выразить мое восхищение Вашей необычайной красотой, – заметил он, когда мы начали кружиться в танце.
– Благодарю Вас, мсье.
– Я выбираю невесту своему престарелому отцу.
Неожиданная словоохотливость этого неприятного человека поставила меня в тупик. Вежливость вынудила меня продолжить разговор.
– Простите мне мое любопытство, мсье Чигер. Но как вышло так, что, являясь его наследником, Вы выбираете невесту ему, а не себе?
Во взгляде мсье Лягушонка, как я его мысленно называла, промелькнуло недовольство.
– Вы весьма проницательны, мисс. Я не являюсь его наследником, поскольку незаконные сыновья не имеют права наследования. Но законных сыновей у мсье Алигера нет. Он надеется, что молодая жена сможет эту ситуацию изменить.
От его пристального взгляда мне стало не по себе, но я продолжала улыбаться. Танец закончился и я, откланявшись, вернулась к фонтанчику. Моя уверенность в том, что мне удастся избежать замужества, пошатнулась. Но в голову пришло простое и изящное решение проблемы.
– Прошу минутку внимания! – мелодичный женский голос разнесся по залу, и со своего места стала Великая княгиня. – Мне хотелось бы засвидетельствовать свое почтение мсье Ривзу, который, находясь в должности Главного гончего всего одну луну, успел отличиться доблестью и отвагой.
Толпа расступалась перед мужчиной, разглядеть которого за головами других гостей у меня получилось плохо. В абсолютной тишине он подошел к трону и преклонил колено.
– В награду я жалую тебе этот древний браслет. Руны на нем охранят тебя от бед.
Подруги не было видно, потому я одна, не торопясь, стала протискиваться сквозь толпу. Награждение уже закончилось, вновь заиграла музыка, и пары пустились в пляс. Выбравшись, я увидела колонны и густую тень за ними. Юркнув в обнаруженное убежище, я врезалась в неожиданное препятствие и повалила его.
Препятствие, к моей неожиданности выдало шепотом раздосадованную тираду, и я поняла, что сбила, по всей видимости, одного из женихов. Щекам стало горячо. Торопливо встав, я отряхнулась и принялась извиняться.
– И здесь меня невесты отыскали, – проворчал мужчина низким голосом, расправляя камзол.
– Простите, – я уже собралась покинуть едва нашедшееся убежище.
– Из какого Вы пансиона, мисс?
– Я Арьянэт Желтосветная из пансиона мадам Жижинды.
Облик мужчины был большей частью от меня скрыт из-за тени, царившей за колоннами. Из-за голоса, однако, я представляла его похожим на Великого князя. Вздохнув с облегчением, он представился.
– Я Элион Ноэль. Простите мне мою неучтивость, мисс. Я был вынужден спрятаться сюда, оробев от бойкости выпускниц мадам Люсинды. И едва я уверился, что спасен, как мне практически на голову свалились Вы.
Причина, по которой эти мисс из большого количества женихов выбрали именного его, осталась неназванной. Уточнить ее я не решилась, потому все приходившее в голову было равносильно вопросу: «А что в Вас, собственно, такого особенного?». Как бы там ни было, убежище оказалось занятым, и я стала оглядываться в поисках укромного места, куда можно было бы перепрятаться.
Решение пришло с неожиданной стороны.
– Мне в голову пришла идея сбежать в сад, не составите ли Вы мне компанию? – спросил мсье Ноэль.
Я опешила. Вдолбленная годами обучения осторожность в общении с мужчинами нашептывала: «Останься, в таком людном месте с тобой ничего не случится». Как я узнала позднее, магия, впервые пропитывая тело носителя, заставляет сердце наполняться весельем, чтобы тело легче перенесло адаптацию. Поэтому, или потому что я устала долго находиться в напряжении, я отмахнулась от осторожности.
– Но как мы выйдем? – понизив голос просила я.
– Я знаю путь, – ответил он и протянул руку.
Его ладонь, в отличие от ладони мсье Лягушонка была теплой и сухой. Мгновение, и вот мы уже, хихикая, бежим по извилистым коридорам. Еще мгновение, и очередная дверь, открывшись, впустила душистый запах весенней ночи.
В лунном свете вырисовывались увитая плющом беседка и небольшая лужайка. Вокруг заградительным кольцом рос сад. Стоило сделать несколько шагов по полянке, как в воздухе загорелись крохотные огоньки, казавшиеся смутно знакомыми. Но мсье Ноэль не дал их рассмотреть, потянув меня внутрь. Я неуклюже споткнулась о порожек, и потянула его за собой. Мы повалились на подушки и устроили ими потешный бой. Отдышавшись же, уселись друг напротив друга, и я наконец получила возможность разглядеть внешность своего спутника.
Суровое лицо, казалось было вырезанным из камня. Но озорная улыбка добавляла искорки фиолетовым глазам, смягчая черты и выдавая молодость своего обладателя. Густые каштановые волосы, перехваченные обручем с носовой стрелкой, были рассыпаны по плечам.
– У меня есть ежевичное вино, мисс, – молвил он и потянулся к полочке, на которой вряд выстроились несколько бутылок из темного стекла. Там же нашлись несколько чистых бокалов, того же цвета, что и бутылки.
– Называйте меня Арьянэт. А я, если Вы не против, буду называть вас Элионом.
Его улыбка сделалась еще шире.
– Я исполню твою просьбу, если ты исполнишь мою, – у меня перед носом возник бокал, наполненный дивно пахнущей жидкостью.
Мы осушили бокалы, прежде по традиции отсалютовав друг другу. Напиток сделал голову легкой, а мир ярким. Кончики пальцев легонько покалывали, но, в остальном, я пожалела, что никогда не пробовала его прежде.
Спустя пару бокалов мы бегали по лужайке, рассматривая огоньки. Они, как оказалось, имитировали существующие созвездия. Стоило в скоплении точек увидеть фигуру, в честь которой она получила название, и фигура появлялась. В одном месте била хвостом русалка, в другом пожирал себя гигантский змей. Элион провел меня сквозь плодовые дебри к огромному дереву, в нижней части которого обнаружилась маленькая дверь. «Говорят, к этой двери не подошел ни один ключ. Но, может, она ведет из другого мира сюда и потому открывается изнутри?».
Я гладила рукой маленькую копию простой деревянной двери, ощущая покрытую лаком шершавую поверхность, когда в голове у меня раздался голос: «Мадам Жижинда ожидает Вас в холле». Слова прозвучали так громко, что сбили бы меня с ног, не сиди я на траве. От этого коротко сообщения, голова загудела как колокол. Стоило некоторых усилий вспомнить, где я нахожусь. Элион помог мне подняться.
– Тебе, видимо, нужно идти. Я провожу.
Обратно мы возвращались в тишине. На меня запоздало напала скромность, и щеки залил стыдливый румянец. Я почему-то вспомнила, что шестипалая и, по здешним меркам, некрасивая. Увидев в холле директрису и девочек, я поняла, что не заметила, как мы пришли. Обернувшись, чтобы поблагодарить провожатого, я не смогла его отыскать.
Едва я подошла, Лисса задала вопрос, смысл которого ускользал от меня, и я брякнула что-то невпопад. Мои мысли занимал Элион. «Увижу ли я его еще? Не был ли он плодом моего воображения? Быть может, я схожу с ума или Вирипурия играет со мной злые шутки?».
Оплеуха очень быстро очистила мое сознание, чтобы можно было без лишних дум лицезреть обеспокоенное лицо напротив. Глаза цвета крови, вздернутый нос. Пухлые, четко очерченные губы раскрылись, обнажив белоснежные зубы.
– Арьянэт! Янэт!
Лисса трясла меня за плечи.
– Ты сейчас вытряхнешь из меня душу, подруга, успокойся.
Услышав мой обыденный тон, она успокоилась, но все же проворчала:
– Ты меня напугала.
– А чего мы, собственно, ждем? – я окончательно стряхнула с себя задумчивость.
– Нас будут вызывать по одной, чтобы объявить результат. Если кандидатов будет больше одного, то придется побеседовать с каждым и выбрать.
Я окинула взглядом ставший людным холл, по прикидкам, девушек было больше пятидесяти. «Ждать своей очереди придется долго».
– Как у тебя…? – конец фразы остался не озвученным. Было трудно вместить в слова все беспокойства и опасения. Но подруга поняла.
– Надеюсь на то, что ко мне присмотрелся кто-то кроме Чигера, – в веселом голосе подруги чувствовалась горечь.
Воцарилось молчание, вновь погрузившее меня в думы, к которым теперь присоединилось беспокойство по поводу нашего с Лиссой будущего.
Мое имя, как ни странно назвали скоро. Я обнялась с подругой и последовала за слугой. Извилистый путь закончился в кабинете, окутанном полумраком и дымом. В комнате стояло два кресла, в одном из которых сидел кто-то, пускающий кольца. Едва за мной закрылась дверь, знакомый голос произнес:
– Присядь, дитя.
Я поспешно склонилась в реверансе и присела, ожидая, что еще мне на этой неожиданной аудиенции поведает Великий князь.
– Мисс Желтосветная, сообщаю Вам, что Вас выбрали два жениха, – Великий князь не торопился. Создавалось впечатление, что мы встретились в этом кабинете случайно, и мое присутствие отвлекает его от куда более важного занятия – раскуривания трубки. Запах в воздухе сменился на вишню с нотками корицы.
В небольшом уютном кабинете, укутанном полумраком, стояли два кресла, против обыкновения, не разделенные столом. Они стояли не друг напротив друга, а рядом, превращая собеседников из двух противоборствующих сторон практически в приятелей. Я сидела в глубоком мягком кресле, повернув голову влево, и вперила взгляд в укрытого клубами дыма и неверным светом правителя, внутренне надеясь поторопить его. Это, к моему сожалению, не помогло, а на большее я не осмеливалась.
– Одним из двух этих претендентов на Вашу руку и сердце является Младший княжич. Однако для заключения брака детьми правящей семьи необходимо согласие обоих монарших родителей, как Вам, мисс, возможно известно, – я затаила дыхание, отчего сердце зашлось в бешеной скачке, – Князь вновь на время забыл о моем существовании и выпустил несколько дымных колец. Я старалась расслабиться, наблюдая, как они теряют форму и рассеиваются в воздухе. – Если бы он был единственным претендентом, у нас бы не осталось бы выбора.
«Если бы». Глаза защипало. Стоило только потереть их тыльной стороной ладони, чтобы стало легче. Но такой жест неизбежно привлек бы внимание к моей мягкотелости. Меня обидело очевидное: отказ обусловлен моей внешностью и худородностью. Всеми двенадцатью пальцами я сжала подлокотники кресла, сдерживая порыв. Но вернее меня успокоила вовремя подоспевшая мысль: «Быть может Элион и есть тот второй претендент».
Еще немного насладившись дымом, мой собеседник продолжил:
– Для того, чтобы пообщаться с женихом тебе нужно зайти в ту дверь, – он ткнул в нужную сторону трубкой, зажатой в длинных мясистых пальцах, – и позвонить в серебряный колокольчик. Когда беседа закончится, вернись сюда.
Сказав это, он всем своим видом дал понять, что разговор окончен. Я расторопно присела в реверансе и проследовала в указанном направлении.
Проследовав указанным путем, я попала в маленькую комнату, которую уместнее было бы назвать чуланом. Из обстановки там присутствовали только два простых стула и стол между ними. Стены, пол, потолок и даже вторая дверь были выкрашены одинаковым мышиным серым цветом.
Стул оказался тверже, чем я предполагала. Приняв максимально удобное в данных обстоятельствах положение, я взяла со стола маленький колокольчик и позвонила. Дверь открылась так быстро, что можно было подумать, что жених стоял прямо за ней.
Он был одет в праздничный костюм. Его темно-серый кафтан был расшит маленькими жемчужинами, такая же жемчужина блестела в мочке его правого уха. Вошедшего мужчину я не знала, но что-то в нем показалось мне знакомым. Улыбка, приготовленная для встречи с другим, увяла в мгновение ока.
– Мое имя Хокен Ривз, – глаза, горевшие синим огнем, уставились прямо на меня. Я завороженно смотрела на маленькие пляшущие язычки пламени, но он отвел взгляд, разрывая контакт, и я вспомнила о правилах хорошего тона.
– Мое имя Арьянэт Желтосветная.
Мсье Ривз хоть и был молодым, выглядел куда как старше меня. Его черные лоснящиеся волосы были собраны в тугой хвост на затылке, а вытянутое лицо с заостренным подбородком украшал такой же, как у меня прямой нос. Из-за бесстрастных гипнотизирующих глаз, его улыбка выглядела фальшивой и больше походила на ухмылку. А может и была ею.
– Мисс Желтосветная, позвольте говорить с Вами на чистоту. Вам известно, какие обязанности исполняет Главный гончий?
Я кивнула. Персона Главного гончего обрастала невероятными слухами. Говорили даже, что в его поместье пропадают молодые девушки, но расходились в причинах. Одни утверждали, что он поедал свежим их нежное мясо, другие настаивали, что он пьет их кровь, третьи же считали, что одно другому не мешает. Точно известно было лишь то, что формально в обязанности Главного гончего входила «защита нашей страны от врагов внутренних и внешних».
– Я занял этот пост совсем недавно, и, полагаю, Вы понимаете, что у меня нет времени на жену.
После этих слов я вспомнила, где видела его. Великая княжна объявила на балу о его выдающейся доблести и наградила медным браслетом.
– Я вовсе не рвусь замуж, – я старалась добавить в голос как можно больше холода, но получилось неважно. – Вот только мне сказали, что выбора у меня нет.
– Что Вы мисс, выбор есть. Вам о нем еще расскажут. Всего хорошего.
