Текст книги "Я мисс, и мне плевать (СИ)"

Автор книги: Мария Секирина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

– Это Ксюсадэт, поехали к ней, – шепнула я на ухо белоснежному скакуну.

После моих слов он пошел иноходью, за что я была ему благодарна, пойди он галопом, я могла бы свалиться. Когда все потихоньку стянулись к крылатой валькирии, я увидела побледневшего дедушку. Спешившись, я сразу же кинулась к нему, Перитас зажимал ладонь, а на его одежде запеклась кровь.

– Что произошло?

– Мелочи, – он улыбнулся почти также бодро, как и всегда. – Просто одна из теней убрала мне лишние пальцы, – на этих словах он убрал руку и показал, что на левой ладони не хватало двух пальцев. Я облегченно выдохнула, радуясь тому, что из всех бед, что могли произойти, произошла наименьшая.

Все остальные были в порядке, а потому мы не стали задерживаться в том месте дольше и, взявшись за руки, активировали сапфир в моем браслете. О том, что этот артефакт должен был вернуть меня не в столицу, а в Логово, я, конечно же, узнала от Перитаса. Оказалось, что Терпеливый подменил браслет, и спасенная мною первая свалилась чуть ли не на голову дедушке. Он несказанно удивился, но выходил ее и отправил домой. Теперь этот же браслет вернул туда и нас.

Появившись в гостиной, я услышала игривый голос Виленты:

– Что же ты творишь, красавчик?

Было бы странно услышать такое обращение по отношению к моему дедушке, а если исключить его, мужчина с нами был только один. Я обернулась, обнаженный оборотень стоял у стены, а валькирия прикрывала его топором, горящее лезвие которого закрывало Джека от пояса до середины бедра. Видимо при прохождении портала логово сбросило с него форму зверя. Судя по лицу, парню не было горячо, но такое соседство ему определенно не нравилось.

Я пробралась сквозь прибывших, и шепнула оборотню на ухо: «Стань мышкой, я отнесу тебя в комнату». Рядом послышалось: «Я тоже могу отнести тебя в свою комнату». От натиска валькирии Джек густо покраснел и, в мгновение ока превратившись в маленького серого зверька, скользнул мне в подставленную ладонь.

Глава двадцатая

– И что же ты будешь делать в столице? – Джек неодобрительно глядел на то, как я собираюсь.

– Может, на ярмарку схожу, не знаю. Перитасу виднее.

Шкафы в Логове снабжали меня всей необходимо одеждой, но в этот раз мне захотелось вернуться к старому костюму. Достав его из рюкзака, я подивилась тому, что несколько лет в сложенном состоянии не оставили на нем никакого отпечатка.

– Белый тебе к лицу, –  оборотень, стоя за спиной, разглядывал меня через отражение в зеркале.

– Меня бы больше устроил желтый цвет, белый в моем мире является цветом траура. Но я хочу надеть именно этот костюм, потому придется смириться.

Собравшись, я вышла в гостиную, где меня уже ждал Перитас. Одет он был также как и всегда, в плотные темные штаны, плотную же рубашку и кожаную куртку. Единственным отличием было, пожалуй, то, что на рубашке по вороту и рядом с пуговицами пролегала кайма из тонкой вышивки серебряной нитью.

Он поправил небольшую сумку из грубой дубленой кожи, свисавшую у него с плеча.

– Готова?

Я кивнула, и мы взялись за руки. Я обратила внимание на то, что дедушка дал мне здоровую руку, покалеченной же неловко стал открывать дверь. Так как на ней не хватало только двух последних пальцев дело пошло лучше, чем если бы там не было двух первых. За порогом виднелась привычная цветочная поляна, но было видно, что она дрожит, будто знойный воздух. Перитас пошел первым, я шагнула в проход следом за ним, и мы оказались на ярморочной площади в базарный день.

Кругом стоял невообразимый шум от множества говорящих одновременно голосов, детских криков и музыки. Продавцы нахваливали товар, пытаясь поднять его цену, покупатели наоборот ругали его, старясь цену сбить, и обе стороны получали от процесса удовольствие. Дедушка не выпуская руки, повел меня сквозь разномастную толпу. Я также следовала за Хокеном несколько лет назад, на пути к бару с вывеской в виде кружки пива и кружки молока. Когда мы вышли с площади, я сумела отыскать неприметную дверь этого бара. С вывески, которая и прежде выглядела облупившейся, теперь краска облетела настолько, что кружки можно было различить только по деревянной шапке пены над одной из них.

Но наш путь пролегал в другую сторону, а именно в конюшню. Там Перитас взял на время двух вороных скакунов, которые, несмотря на свою блестевшую начищенную шкуру, выглядели неважно. Мне достался тот, что хромал на переднюю и заднюю ногу, из-за чего всадника в седле постоянно потряхивало, а моему спутнику – с бельмом на левом глазу, из-за чего тот постоянно косил в сторону. К нужно нам оконечности столицы, мы ехали, куда дольше, чем могли бы добраться, вези нас резвые скакуны, но мы добрались. Как и все ворота в столице, эти представляли собой только символическую арку, украшенную узором из лепнины.

Вперед теперь вела только одна дорога из утрамбованной земли, с проезженными колеями, по ней мы и поскакали. За городом можно было бы пустить лошадей галопом, но с такими конями это было чревато, потому мы продолжили свою неторопливую прогулку. В прошлой жизни, такая медлительность вывела бы меня из себя, но не теперь, а потому я просто наслаждалась видом красного хвойного леса и запахом, который он распространял. За время своего отсутствия я успела забыть, как чудесно находиться в лесу, где растут деревья хели.

Когда дорога в очередной раз, я посмотрела направо и увидела крутой склон, деревья, которые росли на нем, искривились, стремясь выпрямиться. Мне вспомнилось, как я прыгала там со скакуна, не чета тому, на котором ехала сейчас и как катилась кубарем вниз, собирая головой все веточки и камешки. Даже умудрилась ни в одно дерево не врезаться. Я уже рассказывала дедушке о том, как пыталась сбежать, потому сейчас лишь указала на склон.

– Вот здесь я спрыгнула с лошади, когда пыталась улизнуть от проблем с замужеством.

Перитас цепким взглядом серых глаз оценил склон.

– Без сомнения это был очень продуманный план.

Когда солнце достигло зенита, мы добрались до резиденции, которая была построена по типу княжеской усадьбы. С того места, где мы находились, виднелась верхушка башни, в которой мне пришлось пожить несколько дней. Когда мы подъехали к воротам, нам навстречу вышла старая кастелянша, которая за время моего отсутствия ничуть не изменилась. Это было и неудивительно, ведь в столице успело пройти всего несколько месяцев.

– Добрый день, – она подвергла нас придирчивому осмотру, особенно подробно рассматривая меня.

По тому, как поджались ее и без того тонкие губы, стало понятно, что меня не мешало бы отмыть с мылом, чтобы я стала выглядеть, как человек.

– Добрый день. Мы хотели бы видеть мсье Чизано, – дедушка был вежлив, но за этой вежливостью слышалась сталь.

– Конечно, – я услышала, как скрипнули ее зубы.

Кастелянша исчезла за дверью, оставив нас ожидать снаружи.

– Кто такой мсье Чизано?

– Так здесь зовут Терпеливого.

Я поерзала в седле, чтобы немного размять затекшие ноги. Упражнения на управление сознанием дали такой хороший результат, что я совсем не волновалась перед грядущим знакомством с одним из богов. Но когда из дверей вышел здешний мастер над оружием, я не удержалась и ахнула.

– Добрый день, – его голос был неизменно тихим, что заставляло прислушиваться. – Перитас, мисс Желтосветная, – он кивнул нам обоим.

– Добрый день.

«Так вот почему он предложил мне тогда попробовать совсем неуместный в дальнем походе двуручный меч!».

Мы спешились.

– Почему ты не зашел? – сразу спросил его дедушка.

– Зачем, позволь спросить?

– Чтобы выпить чаю и поинтересоваться, как все прошло.

– Если этот мир до сих пор стоит, значит все прошло хорошо.

– Хорошо, – Перитас махнул покалеченной рукой. – Мы приехали не за этим.

– Я слушаю.

Пока эти двое разговаривали, я стояла молча и только слушала. Закончив разговор и попрощавшись, мы отправились обратно на новых лошадях. Мсье Чизано отрядил нам двух резвых коней, которые, словно ветер вернули нас обратно. За воротами я спешилась, чтобы размять уставшие от долгой верховой езды ноги, дедушка шагал рядом. Мы молча вели лошадей, цокающих подковами по булыжной мостовой, сквозь редкий поток людей.

– Арьянэт! – так как я прибыла в этот мир инкогнито и разительно поменялась во внешности, никто не должен был меня узнать.

Я обернулась, от увиденного сердце пропустило удар. Мне на шею, заливаясь слезами, бросилась Мелисандра.

– Арьянэт! – слышалось между всхлипами.

Я легонько отстранила от себя девушку и высвободилась из ее объятий.

– Арьянэт! Что случилось? Когда мы вошли в ту дверь в подземелье с оружием, я попала сюда и ждала вас, но вы не появлялись, – она снова залилась слезами.

Надежда, теплившаяся в уголке моей души, подняла голову.

Я посмотрела на дедушку, тот лишь покачал головой, будто с самого начала подозревал, что такое может произойти.

– Порождение демонов не сможет пройти в Логово.

Я, будто движимая порывом, схватила их обоих за руки и подбородком нажала на камень в браслете. Через мгновенье мы все трое уже стояли в гостиной с резной деревянной мебелью. Дедушка вздохнул:

– Мы не привели лошадей.

Я лишь молча глядела на него, как бы говоря: «Она прошла! Она прошла!».

Лисса озиралась вокруг.

– Где это мы? – прошептала она.

– Это Логово, – я гостеприимно улыбнулась.

Спустя несколько дней все было готово к празднованию. Тренировочный зал преобразился: кругом висели волшебные гирлянды, светящиеся мягким желтым светом и источавшие тонкий аромат цветов. На стойки с оружием были навешаны дубовые венки. Все это нашлось в кладовой, в которой также обнаружилось хитроумное устройство, с несколькими кнопками,  при нажатии на которые начинала играть музыка.

Все присутствующие разоделись в лучшие наряды, которые смогли достать и напоминали пестрых птичек. Не хватало только Джека и Ксюсадэт, которая с опозданием, но все же пришла на бал. Можно было начинать, потому я поднялась на скамью, стоявшую у стены, и повысила голос.

– Дорогие дамы и господа, – меня переполняло предвкушение. – Мы собрались сегодня здесь, чтобы отпраздновать сокрушительную победу над армией тьмы. Которая, чего уж там, далась нам очень легко, – я изобразила самодовольную ухмылку, в ответ на которую получила одобряющие возгласы. – Бал объявляется открытым!

Лисса нажала на кнопку устройства, и из него полилась незнакомая, но бодрая и ритмичная музыка. Почти все присутствующие разбились на пары и пустились в пляс. Даже дедушка танцевал, пригласив маленькую Мортисью, которая в честь этого события сменила простую тканую повязку на блестящую алую ленту. Спустившись, я подошла к подруге.

– Как тебе праздник?

– Замечательный, напомнил мне о выпускном в пансионе, – она радостно сияла кроваво-красными глазами.

– Прошу меня простить, мне нужно уделить внимание и другим гостям, – сказав это, я взяла бокал вина, разбавленного водой, и пошла к Виленте, которая со скучающим видом стояла в сторонке.

– Как тебе праздник? – в честь этого события согласилась расстаться со своим пламенным топором, положив его в железный сундук, стоявший нподалеку.

– Где этот красавчик? Я бы хотела с ним потанцевать.

Мне представилась реакция оборотня на такие слова, и то, как его щеки залились бы румянцем. От такой картины хотелось рассмеяться, но я лишь улыбнулась и пожала плечами, неосознанно погладив карман.

Обойдя всех, кто не танцевал, я отошла в другую часть зала, которая находилась на некотором возвышении. Как объяснил мне дедушка, это было сделано для того, чтобы можно было устраивать показательные поединки. Усевшись в широкое белое кресло, которое тоже отыскалось в поистине неисчерпаемой кладовой, я стала глядеть на движущуюся пеструю толпу. Со своего места я могла разглядеть каждое лицо и взгляды, которые постоянно на мне останавливались. В белом костюме в белом же, будто мраморном кресле, я сильно выделялась на их фоне. Даже Мортисью искала меня своим невидящим взором. Не обращала внимания на меня только Азалия, тоже отыскавшая себе кавалера, чьи лоснящиеся черные волосы блестели в ярком свете магических кристаллов.

Я глубоко дышала, глядя на то, как то исчезает, то появляется его лицо. Несмотря на это меня сковало волнение, позволяя шевелиться только глазам. Стоило мне моргнуть, как наваждение исчезло. Музыка сменилась, и закончившая танцевать подруга стала пробираться ко мне. Она улыбалась так радостно, что меня на мгновение даже посетило сомнение. Когда разделявшее нас расстояние стало не больше шага, одновременно произошли две вещи. Зал наводнили яростные крики, и я краем уловила то, что Изида вытащила из книги огромный тесак, такого черного цвета, что он, казалось, поглощал свет. Мэри расправила скрытый под пышными юбками хлыст, а Вилента бросилась к сундуку.

Но это не могло меня отвлечь от вида занесенного костяного кинжала, испещренного рунами. Я почувствовала несколько легких быстрых прикосновений к своей руки, но даже не заметила момент, как маленькая мышка стала большим мглистым зверем, минуя человеческую форму. Азалия, не ожидавшая такого, стала пятиться, ее лицо исказил страх, такой же гротескный, как был на масках стражников. Но это не могло ей помочь, оборотень повалил суккубу одним прыжком и с рычанием отгрыз голову, которая, отделившись от тела, стала выглядеть так, будто и вправду была сделана из фарфора.

Битва в зале закончилась также быстро. Перешагнув через мертвое тело, я подошла к Перитасу, Джек, не меняя обличия, следовал за мной.

– Много их было?

– Она успела протащить десятерых, – он выглядел так серьезно,  будто не танцевал несколько мгновений назад. – И только трое из них были настоящими тенями, остальные суккубы.

Изида, все еще державшая в руке тесак, размером с нее саму, огляделась по сторонам и сунула оружие обратно в книгу. В зале воцарилась тишина, в которой тихий голос Терпеливого был отчетливо слышен.

– Я же говорил, что это было слишком просто, – мсье Чизано выглядел так, будто смертельно устал быть правым. – Это только начало.

Эпилог

Оставшись одна, я собралась сделать то, что давно планировала и вернулась в свою комнату, разрушенная кровать в которой превращала всю комнату в царство разрухи и бедствий. Для того, чтобы исполнить задуманное нужно было достаточно мужества, но я готовилась к этому слишком долго, чтобы отступить.

Я слышала, что от боли человек может откусить себе язык или сжать зубы так сильно, что они потрескаются. Поэтому я отломила небольшую дощечку от кровати, положив ее рядом с ножом, который остался здесь с моего последнего посещения. Рядом с ними лег белый пиджак. От рубашки я аккуратно отпорола рукав и обметала срезы ткани. Одежда, добытая в комнате с пророчеством, мне нравилась, и я хотела сохранить ее как можно дольше. Темно-синюю ткань рукавов я распорола, получив несколько полосок полотна. В ванной комнате я хорошенько почистила нож и рассмотрела его. Широкое лезвие плохо подходило для задуманного, но куда лучше Звездного света. А другого оружия у меня с собой не было. Последним штрихом стала тяжелая кровать, которую я, кряхтя, пододвинула к двери, чтобы не дать той отрыться без моего ведома.

Пока я совершала приготовления, решимость моя начала понемногу таять, но волевое усилие заставило ее жить до конца.  Я присела на пол, подстраховавшись на случая падения в обморок. Подумав, я также решила снять белые брюки, чтобы случайно не запачкать их кровью. Когда все было готово, я уселась и разложила перед собой нужные инструменты: дощечку, нож и полоски ткани.

Плечо, повернутое так, чтобы перед глазами представала вся татуировка, оказывалось в неудобном положении, но и с этим пришлось смириться. Можно было бы попросить о помощи Джека или Перитаса, но я желала совершить задуманное самостоятельно от начала и до конца. Приведя мысли в порядок, я сунула дощечку между зубов и, не медля, сделала неглубокий надрез. От боли на глаза навернулись слезы, меня сразу бросило в жар и сердце вновь стало колотиться о ребра, как бешеное. Но за несколько лет тренировок с мечом, я привыкла терпеть боль.

Я сделала еще один надрез, на этот раз не церемонясь, будто нарезая сыр. Тихий вскрик вырвался из горла сам собой, приглушенный лишь деревяшкой. Я глубоко вздохнула и, не давая себе времени обдумать полоснула ножом еще раз, вскрикивая от нового приступа боли. И еще, и еще, и еще. Кровь стекала  по руке на ногу, а с нее на пол. С ножа тоже капала кровь. Обычная красная кровь. Свободной трясущейся рукой я оттерла слезы с глаз и посмотрела на дело рук своих. Срезанная кожа кровоточила, пульсировала и ужасно саднила.

На ватных ногах я поплелась в ванную, и опустила израненное плечо под струю холодной воды, когда раздался громкий стук и крики оборотня.

– Арьянэт!

Я собиралась пойти открыть, чтобы у Джека не было повода для беспокойства, но прохладная вода давала небольшое облегчение, тем самым удерживая рядом с собой. Я держала руку под краном, глядя, как стекающие с ладони ручейки светлеют, становясь бледно розовыми. От блаженства меня отвлек жуткий треск, с которым сломалась дверь в комнату, и ворвавшееся рычание. До меня не сразу дошло, что происходит, и я замерла, держа руку под водой.

Дверь в ванну вылетела с петель от того, с какой силой ее открыли, и упала мне под ноги, едва не отдавив их.  За пустым проемом возвышался большой лесной медведь, слишком широкий, чтобы попасть внутрь. Его черные глаза сверкали бешенством. Мы замерли друг напротив друга, глядя друг другу в глаза. Через несколько мгновений он вернул себе человеческое обличье.

– Джек ты меня напугал.

– Откуда кровь? – он метнул взгляд на красную лужицу на полу.

– Да так, мелочи.

Я вернулась, шлепая босыми ногами, и перевязала руку отрезанными от рубашки лоскутами. Оборотень уже закутался в плед и неверяще смотрел на мое плечо.

– Зачем ты это сделала?

Вместо ответа я приблизилась к нему и поцеловала в губы.

На следующее утро меня мерным стуком в дверь разбудил Терпеливый. Я наспех вытащила из шкафа чистую одежду и, кое-как облачившись в нее, открыла дверь.

– Доброе утро.

– Доброе утро, мисс Желтосветная. Мы, наконец, нашли Вам учителя, и я подумал, что вы были бы рады увидеть его сразу по приезду.

– Янэт, – от этого голоса у меня на глаза навернулись слезы.

Встретившись взглядом с родными голубыми глазами, я, чтобы не утонуть в нахлынувшей нежности, кинулась обниматься.

– Папа.