Текст книги "Я мисс, и мне плевать (СИ)"

Автор книги: Мария Секирина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

– Как мы и рассчитывали, когда сопровождавшие нас гвардейцы заметили твой побег, они кинулись в погоню. Точнее один погнался, а тот, что был в испуганной маске, сначала стал искать своего коня, будто не догадался сразу, на каком ты ускакала. Лекарь вылез, чтобы посмотреть, что произошло. И в тот момент пока молодой гвардеец пытался отвязать коня из упряжки, а лекарь и еле живой от старости извозчик во весь голос обсуждали твой побег, я выскользнула и скрылась в лесу пешком. Думается мне, меня еще долго не хватились, – она достала из маленькой сумки кружку. – Как бы мне чаю налить?

Джек вскочил и, обмотав, руки домотканой рубашкой, налил ей чай, не расплескав ни капли. Оборотень выглядел перевозбужденным, и его слегка потряхивало, отчего я стала переживать, не подхватил ли он какую-нибудь болезнь. Отхлебнув, подруга посмотрела на нас:

– Что, кружек нет?

– Да, пока мы вас ждали, пили чай прямо из котелка, дождавшись пока отвар остынет.

Она, улыбнувшись, протянула кружку мне. Я отпила немного, наслаждаясь приятным чувством, с которым горячее питье проникало внутрь, согревая. Я так увлеклась, что опустошила кружку полностью. Поддавшись внезапному порыву, я взяла горячий котелок голой рукой. Он должен был быть обжигающим, но я вновь почувствовала лишь приятное тепло. Когда я протянула наполненную кружку Джеку, он посмотрел на мою руку, перевел взгляд на лицо, потом снова на руку. Его лицо, с каждым днем обраставшее все сильнее, выглядело крайне удивленным. Я воззрилась на ладонь, ожидая там увидеть как минимум отросший палец, но оказалось, что кожа в месте, где она соприкасалась с котелком, приняла цвет остывающих углей. Длинные смуглые пальцы переплелись с моими.

– Горячо? – спросила я оборотня.

– Нет, просто теплее, чем обычно.

Новообретенная кожа не переставала удивлять, и я с любопытством подумала о том, какие способности еще могу в себе открыть. Мы с подругой могли бы проболтать всю ночь до самого рассвета, но этого не случилось по нескольким причинам. Во-первых, оборотень никак не желал вливаться в беседу, бросая странные взгляды на Мелисандру, а она, в свою очередь, чувствовала себя скованно в присутствии бывшего Главного гончего. И я не могла ее за это винить, ведь ей все это время приходилось жить в страхе, что он отыщет ее и отошлет жениху. Во-вторых, Джек рассказал, что успел натворить в столице, прежде чем уехать.

– Когда тела обнаружат, используют магический поиск и снарядят погоню, – Хокен говорил спокойно, будто это рутина и сущие пустяки, а не угроза того, что в любой момент нас могут отыскать и помешать сбежать.

– Что ж, тогда нам нужно как можно скорее убираться отсюда, – я забрала карту у Джека, который в новой одежде выглядел иначе.

Теперь на нем была просторная льняная туника, которая закрывала его практически до колен, и грубые черные штаны. С отрастающей бородой он во всем этом походил на простого селянина, однако до конца поверить в этот образ не давало его красивое лицо. Все взгляды были обращены на карту и красную точку, указывавшую нужную дверь.

– И как мы туда попадем? – с любопытством спросила Мели…Азалия.

– Просто придем, – предложила я. – Нас ведь не ищут.

Ответом мне был укоризненный взгляд подруги.

– Может быть, и не ищут.

– Легче всего просто перенестись сразу внутрь, а там уже спуститься по лестнице, открыть дверь и вперед, – мой бывший жених прервал наши препирательства.

Никто не смог что-либо добавить, потому на этом варианте и пришлось остановиться. Мы быстро собрали вещи и сгрудились вокруг бывшего Главного гончего.

– Нам нужно взяться за руки, – лицо моего бывшего жениха было сосредоточенным, и я с удивлением заметила, что украшавшего глаз синяка больше нет.

Однако времени на то, чтобы выяснить отношения не было, и я послушно взялась за теплую, почти горячую ладонь Джека и прохладную ладошку Азалии. В мгновение ока мы оказались за запертыми на ночь дверями бара. Вокруг было тихо, видимо алхимик уже спал в верхних комнатах. Хокен Ривз молча пошел к подвалу, а я с запозданием поняла, что моя подруга, единственная, кто не видит в темноте, и не повела ее вперед, стараясь следить, чтобы она не задела никаких препятствий.

На лестнице движение застопорилось, мужчины нетерпеливо ждали нас внизу, пока мы с ней потихонечку преодолевали ступеньку за ступенькой в непроницаемой для ее глаз темноте. Я вздрогнула, когда она из них издала скрип, в окружившей нас тишине казавшийся невыносимо громким. Мы с подругой замерли, прислушиваясь. Некоторое время ничего не происходило, и я уже облегченно выдохнула, когда наверху послышались шаги. Я подхватила подругу на руки, о чем пожалела почти сразу, но, тем не менее, смогла быстро снести ее вниз.

– Руки, – раздался рядом требовательный шепот.

Мы взялись за руки и забежали в распахнутую дверь. Мне показалось, что я увидела залитый светом луг из окна круглой комнаты, и спящего на маленькой кровати ребенка, но все это рассеялось, словно дым.

Тайная глава

В просторный зал с каменными сводами, ворвался невысокий мужчина.

– Он вмешался!

Голос говорившего эхом прокатился под каменными сводами.

– О ком ты говоришь, Берн? – смуглый мужчина, перебиравший ножи, поднял медового цвета глаза.

– Бойкий, он перехватил их в пути и теперь держит взаперти. Я не знаю, что там происходит, туда не пробиться, – Берн выглядел обеспокоенным.

– Не нужно проверять, чтобы знать, что Бойкий будет делать в такой ситуации, – голос мужчины звучал устало. – Пудрить мозги, это единственное, что он умеет и любит.

Глава двенадцатая

Мы попали в абсолютно пустую серую комнату, стены, пол и потолок которой были выложены из неизвестного мне гладкого материала. Я держала за руку Мелисандру и озиралась по сторонам. Вокруг было четыре двери, на каждой из которых висела дощечка с номером, выведенным с изобилием черточек и завитушек. Нас окружали: первая, вторая, третья и четвертая комнаты. Посередине помещения стояла продолговатая круглая тумба. Стоило кому-то из нас пошевелиться, как вокруг зазвучал голос. Он доносился будто бы отовсюду сразу.

– Здравствуйте, дамы и господа! Вы путешественники по мирам, а я вас поймал. Чтобы пройти дальше вы должны сыграть со мной в игру. Магия здесь, кстати, совсем не действует, – радостно заметил голос, когда Хокен стал делать пасы руками. – Вы готовы?

Ответом ему было молчание.

– Ну, готовы или не готовы, не важно. Играть вы будете, – голос выдержал паузу, – или сгниете здесь, умерев от голода и жажды. А может быть от недостатка кислорода, хе-хе.

Что это за «кислород» такой, я не знала, но с каждым мгновением становилось труднее дышать. Я повалилась на колени, хватаясь за горло. Передо мной на пол повалилась подруга, она пыталась разодрать ногтями шею. Что происходило с нашими спутниками, я не видела, но судя по раздававшимся сзади хрипам, им было не лучше. Эта изощренная пытка прекратилась также внезапно, как и началась. Я могла только лежать на прохладном полу, хватая ртом воздух как рыба.

– Вам понравилось, да? Хе-хе, ну что будете играть?

На этот раз мы ответили нестройным согласием.

– Хорошо, – голос, казалось, стал довольным. – Прежде чем мы начнем, Вы должны отгадать загадки. Засовывайте по очереди руки в урну и доставайте задание. Решать можно всем вместе. Поспешите! Хе-хе.

Когда воцарилась тишина, я заговорила, хоть и не сомневалась, что Голос продолжал следить за нами.

– Что делать будем, друзья?

– Думаю, что следовать его указаниям, будет самым верным решениям. Ведь как он сказал, он всего лишь хочет поиграть, – предложил Хокен.

– Мне это все не нравится, – сказал Джек.

– Поспешу тебя утешить, нам всем это не нравится.

Пока мы болтали, Азалия подергала за ручки всех дверей.

– Они не поддаются.

– Какие-то еще идеи есть? – уточнила я, хотя сама знала ответ. Все его знали.

– А что, если, заснув руку внутрь, можно ее лишиться? – осведомился оборотень.

Да, это было возможным исходом. Как и то, что решение всех загадок, будь их хоть тысяча, не приведет нас к свободе. Как и огромное множество других событий, на которые мы, судя по всему, повлиять не могли.

– Я засуну руку первой и проверю твое предположение, – предложила я.

– Нет, судьба моя, я тебе не позволю рисковать своей изящной синей конечностью. Лучше я буду первым.

– Нет, – раздался решительный голос Хокена. – Это сделаю я.

Все взгляды устремились на него, отчего он рассмеялся, не выпустив, по обыкновению, зеленых птичек, что служило грустным подтверждением слов Голоса: магия здесь не работала.

– Не думайте, что я делаю это из благородства, – он хмыкнул. – Я вообще-то с радостью дал бы ему пожертвовать своей рукой, но хочу сделать что-то, что хоть немного загладит мою вину перед тобой. А этот оборотень дорог тебе, в отличие от меня, – он горько усмехнулся, и, не дожидаясь ответа, двумя решительными шагами приблизился к тумбе и сунул туда свою руку.

Спустя мгновение молчания и он произнес:

– Я нащупал что-то похожее на пергамент. Здесь несколько бумажек.

Он спокойно достал руку, на которой теперь красовался тонкий металлический браслет, при виде которого его губы недовольно искривились.  Развернув сложенный в несколько раз непривычно белоснежный пергамент, мой бывший жених стал зачитывать вслух то, что на нем написано:

– Маленькая Азалия Долгоцветная, – на этих словах он кинул на Лиссу взгляд, но ничего не сказал, – с детства мечтала стать мастером пера. Она сшивала между собой кусочки пергамента и в этой самодельной книге писала истории, – услышав это, я поперхнулась воздухом и посмотрела на подругу. Та ответила мне озадаченным взглядом. «Откуда Голосу это известно?», – стучалась в голове навязчивая мысль. Хокен продолжал читать:

– В тот летний день она сидела в беседке в саду и воображала новые невероятные приключения. Но ее побеспокоила мама, которая сказала, что хочет познакомить ее с новым другом, – здесь он запнулся. И на некоторое время замер, уставившись на загадку. – У Азалии не было друзей, потому она побежала знакомиться со всей быстротой, на которую была способна и забыла про сшитый пергамент и истории. Забытая книга упала, и, так как она была непрочно сшита, из нее вывалился кусок, листы в котором разметал ветер. Номер страницы, с которой он начинается, записан тремя разными цифрами. А номер страницы, которой он заканчивается, записан теми же тремя цифрами только в другом порядке. От вас требуется найти  аддицию цифр числа страниц в этом куске.

Лисса потирала виски.

– Звучит очень заморочено, дай посмотреть, – сказал Джек и вырвал листок у Хокена.

Сердце колотилось, отдаваясь в голове. Я хотела услышать от подруги, что это всего лишь совпадение, но побоялась спросить. Сделав несколько глубоких вдохов, я успокоила себя тем, что ничего страшного не произошло, и принялась рассуждать.

Обладая хорошим запоминанием на слух, я прокрутила в голове задание, отбросив то, что к нему не относилось.

– Чтобы найти аддицию цифр в числе, нужно знать это число.

– А чтобы знать число страниц в куске, нужно знать номера первой и последней страницы, – подхватил Хокен. – Но мы их не знаем.

– Из этого можно сделать только один вывод: нужное число всегда одинаково, – подала голос подруга,  продолжая потирать виски и стоя с закрытыми глазами.

– Хорошо, давайте предположим. Возьмем цифры один, два и три. Они разные, так? – заговорил Джек.

– Так, – сказали мы практически одновременно.

– Из них получится шесть разных чисел и, – он прикинул в уме, – если я не ошибаюсь, пятнадцать разных пар первых-последних страниц. Но, если в результате аддиция одинаковая, то нам достаточно найти субстракцию любой пары.

– Если отнять от ста тридцати двух сто двадцать три, мы получим девять, –  закончила его мысль Лисса.

– Мой ответ – «девять», – повысив голос, произнес Хокен.

Голос не удостоил нас ни словом.

– Может быть, ответ неверный? – предположила я.

– Посмотри на браслет, – произнес Джек почти шепотом.

 На металлическом обруче, обхватившем широкое запястье, поросшее темными волосами, по кругу появились и засияли цифры девять.

– Хорошо, продолжим, – произнесла Мелисандра и тоже засунула руку в тумбу и вытащила оттуда браслет и кусочек пергамента.

– Летела стая гусей: один гусь впереди, а два позади; один позади и два впереди; один между двумя и три в ряд. К ним присоединился еще один гусь. Вскоре гусыне пришлось сделать остановку, чтобы снести яйцо. Сколько гусей полетело дальше, чтобы поубивать друг друга за право владеть яйцом? – последние слова она произнесла таким голосом, будто не верила, что на пергаменте действительно так написано.

Закончив, она вскинула глаза на моего бывшего жениха. Мне не был виден этот взгляд, но они оба выглядели так, как, думаю, выглядели мы с Джеком, когда понимали друг друга без слов. От такого наблюдения мне стало немного неловко.

– Эм, тебе досталась загадка короче, – Хокен смог лишь выдавить из себя улыбку.

Джек закатил глаза и предположил:

– В моем мире гуси летают косяками.

– В нашем тоже.

– «Один впереди, а два позади», – повторил Джек строчку из загадки. – Мне представляется один гусь впереди, а два по бокам позади него. Но в этом случае дальнейшее не имеет смысла.

– Ты прав, но возможно и другое расположение. Вспомни конец загадки «один между двумя и три в ряд». Помнишь Лисса, – она слегка поморщилась от звуков своего прежнего имени, но перебивать не стала, – мы забрались однажды на крышу пансиона и прятались там весь день?

– Да, тогда крылатки улетали, – она улыбнулась мне и обратилась к мужчинам. – Птицы не всегда летают ровно, – это было сказано Джеку. –  Мне в этом случае представляется другое: один гусь впереди, а справа и позади от него еще один, и еще один гусь справа и позади от второго, – это было обращено к Хокену. –  Остается лишь прибавить прилетевшего гуся, – и вновь кроваво-красные глаза обратились к оборотню, замерев на мгновение, – и отнять отставшую гусыню.

Она повысила голос и произнесла:

– Мой ответ – «три».

В то же мгновение ее браслет засиял тройками.

Джек тоже вытащил браслет и загадку.

– Представьте, что в вашем шкафу для носков имеется: четыре белых носка в широкую черную полоску, один из которых с дыркой, восемь черных в узкую белую полоску, один из которых тоже с дыркой, и три коричневых. Сколько носков нужно вытащить, не глядя, чтобы быть уверенным в том, что вы получите хотя бы одну целую пару одинаковых носков?  Необходимо назвать гарантированное самое малое число вариантов. Что такое носки? – как бы, между прочим, уточнил оборотень.

– Укороченные чулки, – в зеленых глазах понимания не прибавилось. – Хорошо, тогда представь ботинок без подошвы, сделанный из ткани,  получится похоже.

Бывшему Главному гончему надоело ждать, пока мы закончим разбираться с этим предметом одежды, и он вырвал пергамент у Джека из рук.

– Здесь упоминается три разных пары носков. То есть, если достать, не глядя, три носка, то они в худшем случае все могут оказаться разными, но четвертый обязательно составит пару одному из них.

Лисса покачала головой и, подойдя, шепотом перечитала загадку в руках моего бывшего жениха. На этот раз я заметила, что она подошла к нему так близко, как может себе позволить подойти только близкий человек, а Хокен даже ухом не повел. Смотреть на них мне было как-то неловко и я отвела глаза и посмотрела на оборотня. Он выглядел так, будто пытается успокоиться, взгляд его перебегал от двери к двери. Я внимательно посмотрела туда же, но не смогла обнаружить ничего, что могло бы меня взволновать. Я подумала о том, что тоже буду волноваться, когда придет мой черед отгадывать.

– Ты забыл о том, что есть два дырявых носка, – она показала пальцем нужную строчку в тексте. – А пара требуется целая. Получается, что в худшем случае можно вытащить пять носков и не найти целой пары.  Гарантированно она получится только при шести.

Услышав это, я улыбнулась, все еще хорошо помня, текст загадки.

– «четыре белых носка в широкую черную полоску, восемь черных в узкую белую полоску», это ведь одинаковые носки.

Джек покивал, поняв мою мысль и, повысив голос, произнес:

– Мой ответ – «пять».

Его браслет засиял названной цифрой.

Глава тринадцатая

Настала моя очередь. Пока я делала те несколько шагов, отделявшие меня от тумбы, мне в голову пришла глупая, но смешная идея. Сунув руку внутрь, я замерла и сделала вид, будто чего-то боюсь, а сама стала смотреть на реакцию. Хокен сдвинул брови, Лисса сделала брезгливое выражение лица, а у Джека округлились глаза.

– Что-то не так? – встревоженным голосом спросил оборотень.

Мне кольнул стыд, но я продолжила претворяться

– Не знаю, – это было сказано тихим шепотом с плаксивыми нотками. – Кажется, там что-то есть, – я переводила испуганный взгляд с одного лица на другое.

Когда оборотень кинулся ко мне, с желанием спасти, я больше не смогла сдерживаться и рассмеялась. У Джека было такое лицо, будто он решил, что я сумасшедшая.

– Простите, – попыталась выговорить я между приступами смеха, – не удержалась.

Я вынула целую и невредимую руку, на которой висел браслет и развернула свою загадку.

– Две прекрасные девы желали сбежать из заточения, но выход охранялся княжескими гвардейцами, – я уже даже не удивилась тому, что текст связан с реальными событиями. – Девы узнали, что стражники выпускают только тех, кому известен шифр. Они спрятались за гобеленом и стали ждать. К выходу прошла прачка. Гвардеец сказал ей «двадцать два», на что женщина ответила «одиннадцать». Одна из девушек предположила, что знает шифр и поделилась этим с подругой. Та покивала и согласилась с тем, что ей стоит попробовать. Тогда, подкрепившись поддержкой подруги, первая девушка вышла. Гвардеец сказал ей «сорок восемь», на что та уверенно ответила «двадцать четыре». Второй гвардеец за это схватил ее и отвел обратно в заточение. Оставшаяся в благостном одиночестве прекрасная дева, стала ждать. Вскоре на пороге появился слуга, которому стражник сказал «двадцать шесть», на что тот ответил «тринадцать» и пошел дальше. Узнав все, что нужно узница смогла достичь всех поставленных целей: сбежала и избавилась от подруги. Что же она ответила, на «двадцать четыре».

– Ха-ха-ха, я думал, у меня загадка была самой длинной, – рассмеялся Хокен, и я вновь заметила, что зеленые птички больше не появляются.

– Не смейся больше, – бросила я, чувствуя горечь, от этого подтверждения того, что мы находимся взаперти без магии и от прочитанного. В душу закралось плохое предчувствие, но я не решилась бы точно описать, в чем оно заключалось.

Вид у моего бывшего жениха стал виноватым и немного обиженным. Друзья смотрели на меня с разной степенью укоризны. Я собралась было объяснить, что имела в виду, но, вновь взглянув на лицо Хокена, замерла. Черты его, бывшие плавными и изящными, заострились. Ведомая предчувствием я приблизилась, мой бывший жених удивился, но мешать мне не стал. Он попытался помешать только тогда, когда я стала совершать движения, будто снимаю паутину. К своему огорчению я успела закончить начатое прежде, чем бывший жених отвел мою руку. К щекам прилила кровь, а в тоже время в сердце разрастался гнев, я отошла и отвернулась.

– Арьянэт, – даже голос его теперь поменялся, вновь став низким и тяжелым.

– Кто этот человек, Янэт? – спросила подруга.

– А это Младший княжич. Или тот, кто выдавал себя за него. Или тот, кто выдавал себя за Главного гончего.

В тот момент в моей многострадальной головушке сложилась картинка. Выпускницы мадам Люсинды, единодушно выбравшие объектом своего желания Элиона, знание усадьбы и секретов сада, молодой возраст – мсье Ноэль был Младшим княжичем. Непонятным оставалось лишь то, зачем было устраивать весь этот маскарад.

Когда я повернулась, по щекам текли слезы, от очередной неприятной выходки бывшего жениха.

– Кто ты?

Азалия поглаживала меня по спине, Джек стал подходить ко мне с желанием обнять, но замер из-за того, что пара упавших слезинок прожгла пол. Вместо того, чтобы успокоиться, я упала на колени и разразилась слезами еще сильнее. Я плакала, плакала, плакала, пока эту реку не остановила Мелисандра. В то время, как Джек легонько тряс меня за плечо, подруга неласково съездила мне по затылку.

– Арьянэт! – ее ожесточенное лицо появилось в поле зрения после того, как я открыла глаза от этого отрезвляющего удара.

– Да-да-да, разгадаем загадку, выберемся отсюда, а потом наревусь вдоволь.

Я встала и отряхнулась, хоть пол, на котором я мгновением ранее преклоняла колени, был абсолютно чистым. Если не считать больших черных пятен под моими ногами, которых прежде не было. Я отшатнулась.

– Что это?

– Твои жгучие слезки это сотворили, судьба моя, – оборотень выглядел дерганным и нервным.

– Быть может, там внизу что-то есть? Джек, ты можешь принять форму и разбить пол?

В зеленых глазах притаилось сомнение.

– Я попробую, только прежде разденусь. Не хочу снова лишиться одежды и расхаживать потом нагишом.

Мы втроем отвернулись. Некоторое время слышалось только шуршание ткани, после чего еще некоторое время слышалось лишь наше дыхание. Когда я устала ждать и сказала:

– Джек, одевайся уже, – из-за спины раздался клекот.

Позади меня возвышался огромный сапсан, который захлопал крыльями, когда мы на него посмотрели. От этого движения Лисса отпрянула. На одной из его лапок птицы уменьшившийся до размеров кольца браслет. Я улыбнулась, погладив птицу по перьям, и шепнула:

– Попробуй расширить проход, посмотрим, что из этого выйдет.

Клюв его оказался таким крепким, что с легкостью отбивал куски пола, которые проваливались в образовывавшуюся дыру. Пока я собрала разбросанную одежду и сложила ее в стопку, птица проделала немаленькое отверстие и заклекотала, привлекая к себе внимание. Заглянув в получившийся проход, я увидела лишь черноту. Элион-Хокен держался в стороне, виновато понурив голову. Я вспомнила синяк, который оставила на его лице тремя свирепыми ударами, и то, как этот синяк стремительно исчез, когда мы собрались переходить в другой мир. Что-то подсказывало мне, что Хокен убрал его сам с помощью магии, а продолжал некоторое время носить лишь для того, чтобы вызвать во мне чувство вины. От этих мыслей понурое выражение его жесткого лица казалось настолько фальшивым, что оскорбляло мой взор. Стоило поглядеть на эту опущенную голову, как сбитый кулак начинал чесаться. От разрушительных мыслей меня отвлекла подруга, которая прекратив всматриваться в зияющую черноту провала, обратилась ко мне.

– Как думаешь что там?

Я, нехотя, перевела взгляд и покачала головой.

– Не имею ни малейшего понятия, – тон получился немного резковатым, отчего подруга обиженно надула губы.

Воцарилась задумчивая тишина, которую нарушил голос Элиона, который старался говорить тихо и, как бы, с опаской. Но даже такой, его голос звучал, как падающий валун.

– Можно туда что-нибудь скинуть. Узнаем насколько там глубоко, – сделав такое предложение, он напряженно замолчал.

– Хорошая идея, – пробормотала Лисса и стала рыться в своей сумке, но я остановила ее.

– У меня есть что скинуть.

Я сняла рюкзак и вытащила оттуда потрепанную книгу, которую мой бывший жених подарил мне.  Не глядя на него, я вытянула руку над проходом и выпустила книгу из ладони. В тайне я надеялась, что этот жест, хоть и не ранит младшего княжича глубоко, но все же нанесет ему обиду. Мы с подругой мучительно прислушивались, но, кроме шороха страниц, с которым подарок упал в черноту, ничего больше слышно не было. Джек-сапсан заклекотал, прервав наше ожидание, и нетерпеливо переступил с лапки на лапку.

– Кинем еще что-нибудь? – предложила подруга.

– Давай.

Она достала из кошелька тяжелую медную монету и с силой бросила ее вниз. Звук, который мы прождали достаточно долго, так и не появился.

– Джек, возвращайся.

Сапсан вперевалочку зашел нам за спину, и через некоторое время я услышала, как он одевается.

– Будем, значит, загадку разгадывать? – донеслось у меня из-за спины. – Напомни, что у нас там?

Я припомнила текст и, вычленив нужные сведения, стала их пересказывать.

– Правильными ответами были «одиннадцать» на «двадцать два» и «тринадцать» на «двадцать шесть». Неправильным ответом было «двадцать четыре» на «сорок восемь». Нужно ответить на «двадцать четыре».

– То есть дивизия на два актуальна только для чисел от двадцати до сорока семи. Или только для чисел от двадцати до двадцати девяти. Или здесь дело не в дивизии на два, – печально закончила свои рассуждения Азалия.

– По предложенной тобой логике правильным ответом будет «двенадцать», – Элиону, видимо, надоело стоять в сторонке, и он решил быть полезным.

Меня это не тронуло и я обратилась к подруге:

– Что тогда должна была ответить первая беглянка на «сорок восемь»?

Она пожала плечами, и я продолжила:

– Я думаю, что шифр этот достаточно простой. В нем нет никаких условий, ведь даже прачка и слуга смогли его запомнить. Из чего я делаю вывод, что дело вовсе не в дивизии на два.

– У меня было предположение, – подал неуверенный голос Джек. – Оно оказалось неверным, но, может, кого-то натолкнет на размышления. Двадцать два записывается двумя двойками. Их аддиция – четыре. Но правильный ответ – одиннадцать.

Мы все вновь замолчали в задумчивости, рассевшись на полу. Умные мысли никак не желали приходить в голову, и я просто рассматривала дыры, которые мои едкие слезы оставили на укороченных ножом штанах.

Вдруг стало трудно дышать, мы переглянулись, и послышался Голос:

– Соскучились? Хе-хе. Я уже заскучал ждать, когда вы закончите, – с каждым его словом воздуха становилось все меньше. – Я жду последний ответ.

Джек рядом со мной прохрипел: «Попробуй «двенадцать».  Но моя интуиция обостренная предчувствием скорой смерти, считала иначе. Мысли мои заметались, как испуганные бабочки. «Чего в «двадцать четыре» не двенадцать?».

– Мой ответ – «четырнадцать», – мне тоже пришлось хрипеть, потому что дышать было практически нечем. Последнее слово я произнесла так тихо, что сама его почти не расслышала. Воздух вернулся сразу же, а браслет засиял четырнадцатым номером.

– Хе-хе, молодцы! Надеюсь, мои загадки показались вам любопытными. Вы хорошо справились, поэтому у меня для вас есть подарок. Подарок, от которого нельзя отказаться, хе-хе, – Голос сделал паузу, судя по всему для того, чтобы мы могли помучаться предвкушением. Меня, однако, наоборот обещанный подарок приводил в ужас.

– Перед вами четыре двери, за каждой из которых скрывается, – он сделал небольшую паузу и выделил интонацией последнее слово, – пророчество. Чтобы получить его, нужно выполнить условие. На каждой из дверей табличка с номером, чтобы войти вам нужно поднести свои браслеты определенным образом.

Я находилась в недоумении от того, что этот голос, неизвестно кому принадлежащий, делает нам такой подарок. С одной стороны, нет никаких гарантий, что то, что мы увидим, действительно будет пророческим. С другой же стороны, не каждому в жизни выпадал шанс узнать будущее, хоть и в таком туманном изложении, которым предпочитают пользоваться предсказатели. Голос тем временем продолжал:

– Представим, что есть три браслета с номерами 1, 5 и 17. Их обладатели вместе смогут зайти в комнату под номером «пять». Это достигается аддицией трех этих чисел, а затем аддицией цифр в получившемся числе. То есть обладатели браслетов «1» и «5» смогут зайти в шестую комнату, пока обладатель браслета «17» будет в восьмой. Знать это условие, единственное, что вам нужно, чтобы открыть все комнаты. Как справитесь, я снова вернусь, но поторопитесь!

Когда голос вновь замолк, я уселась на пол у одной из дверей, и бесцельно уставилась перед собой.

– Вспомним у кого что.

Все эти события, судя по всему, доконали и оборотня. Джек старался быть бодрым, но только больше выглядел дерганым.

– У меня – три, – начала Мелисандра, – у Хокена – девять. У тебя – пять, у Арьянэт – четырнадцать, что при вычислении числового корня тоже превращается в пять. Мне думается, что в третьей комнате мое пророчество.

Голос ее звучал так уверенно и возбужденно, что я почувствовала острую необходимость вмешаться. С неохотой выйдя из оцепенения, я попыталась ее предостеречь.

– Тебе не стоит идти туда одной, давай прежде проверим, не сможет ли кто-то пойти туда вместе с тобой.

Хокен подал голос:

– Нет нужды проверять. Мое число – девять, оно не меняет числовой корень. С тобой пойду я, – во взгляде его фиолетовых глаз я прочитала нечто такое, что мне подумалось, будто мой бывший жених только и искал повод уединиться с моей подругой.

Я хотела запротестовать, сказать, мол, не стоит торопиться, но лишь устало махнула рукой. Лиссе, казалось, нравится его внимание, потому я решила оставить свои мысли при себе, чтобы она не подумала, что я ревную. Они подошли к третьей двери и поднесли к ней свои браслеты, отчего цифра три на дощечке тускло засияла. Подруга дернула за ручку, и дверь поддалась, медленно открывшись внутрь и обнажив темноту комнаты, в которой угадывались очертания предметов. Умение видеть в темноте стало для меня таким привычным, что невозможность увидеть, что находится в той комнате, меня испугала.

Не успела я открыть рот, чтобы попросить их не идти в непроницаемую темноту, как Лисса-Азалия, не раздумывая, сделала шаг за порог. Сразу за ней внутрь зашел Хокен-Элион. Дверь сразу же закрылась, и номер на ней перестал сиять.

– Ну что, Джек, – я устало вздохнула, – дождемся их или пойдем в первую комнату?

– Пошли, – он очаровательно улыбнулся, –  пророчество ждет.

Тайная глава

В уютную гостиной, где вся мебель была искусно вырезана из дерева, сидели двое мужчин.

– Почему ее все еще нет?

Престарелый мужчина нетерпеливо стучал по столу шестью пальцами.

– Их задержал Бойкий, – его смуглый собеседник безучастно смотрел на кружку с горячим чаем, от которой исходил пар и неосознанно поглаживал вытянутый сверток, лежавший у него на коленях.

Высокий лоб хозяина дома собрался морщинами, над кустистыми поседевшими бровями.

– Я надеюсь, – начал было он, но гость прервал его усталым жестом.

– Я не знаю, Перитас, не знаю. За все годы, что я прожил, мне встречался более сложный для сотрудничества человек.  Я уповаю лишь на то, что Создатель неспроста сделал его именно таким, – он покачал головой и положил на стол сверток. – Я принес кое-что.

Старик развернул ткань и окинул быстрым взглядом вещь, скрывавшуюся под ней. От увиденного брови у него поползли вверх.

– Но это же, – Перитас замолчал, ошеломленно глядя на своего гостя.

– Да.