Текст книги "Ненавижу магов (СИ)"
Автор книги: Мария Власова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 37 страниц)
Часть 5. Мой мужчина
Пенелопа
Это что за шнапс такой?! Еще немного, и я буквально сойду с ума, мне так хочется... а чего мне хочется, приличным девушкам вслух говорить нельзя. Кажется, что еще немного и просто лопну от распирающего меня желания. Скрипя зубами и тихо постанывая, все-таки пошла к номеру, на который указала Татьяна. К концу моего длинного, казавшегося бесконечным пути по коридору ноги уже плохо слушались, а коленки предательски дрожали. И когда я все-таки дошла куда собиралась, уже точно знала, чего мне хочется. Несколько нецензурных слов, которые никогда не срывались с моих уст раньше, так и застряли в моих мыслях, но я решила остановиться на общем и не таком точном описании своего желания. Хотела я мужчину, так сильно, как никогда в жизни. Более чем уверена, что такое сильное, до боли и дрожи во всем теле желание не являлось нормальным, да еще и нахлынувшее внезапно, не понятно к кому направленное.
Голова кружится, губы пересохли. Мне так нужен он! Горячий, большой, скользящий между моих ног... Ноги подкосились, и я рухнула на пол, издав жалобный стон. Кажется, переходить на детальное описание моего желания было ошибкой.
Хочу, хочу, хочу, хочу, хочу... Кричит мое больное сознание, изматывая остатки рассудка. С ужасом и вожделением понимаю, что сейчас мне абсолютно все равно, что это будет за мужчина. На любого готова накинуться, как изголодавшийся зверь, только бы получить то, что хочу.
Да что ж такое-то?!
Это был не шнапс, дошло до меня благодаря остаткам разума. Зелье, необычное, такое нас точно не учили готовить на уроках. Судя по силе и концентрации, очень сильное, просто невероятное по действию. Ни одно зелье не способно создать такой ужасный эффект всего за пару глотков! Или может? Мне всегда казалось, что в зельях я хороша, но сейчас, кажется, меня спустили с небес на землю.
Как же они его сделали? Ни у Кристины, ни у Татьяны нет соответствующих знаний или таланта. Даже я не уверена, что смогу сделать хоть что-то похожее. Можно сказать, это зелье – шедевр. Шедевр, от которого сознание медленно мутнеет и уступает место более примитивным желаниям.
Да и зачем девчонки это сделали? Это Кристина придумала так наказать меня за дипломную? Или они все-таки решили отомстить за раненое самолюбие Тамары?
Но это же глупо! И жестоко... Хотя нет, не может быть. Такое зелье нужно варить долго, и ингредиенты у него редкие. Юрка же, сегодня впервые и то исключительно по пьяни полез целоваться, поэтому вариант мести за Тамару отпадает.
Из головы все не идет самодовольная и ликующая улыбка Кристины.
Неужели из-за моей подработки? Неужели все из-за Захарова и того, что он не подписал дипломную? Да не может этого быть! Это же глупо! Немыслимо, чтобы из-за этого делать такое…
Перед глазами всплыл второй учебный день в училище. Я не сделала домашнюю работу Кристине. Ночью в мою комнату пришло трое парней, они избивали меня до тех пор, пока я не перестала кричать. Потом протащили по коридору и закрыли в ящике для мусора. Я кричала, кричала... Стены в общаге тонкие, но никто не вышел и не помог мне.
Парням тем я, конечно, отомстила, их из училища выгнали через неделю, когда они прямо во время урока обгадились и начали покрываться шерстью. Кто сказал, что я не умею за себя постоять? Просто предпочитаю делать это тайно, с помощью разного рода отрав. Вот такая она жизнь на самом деле, грязная и отвратительная, как и то, чем мне приходилось заниматься порою, чтобы выжить. Насколько я, по сути, сильно замаралась, раз предпочитаю поступать тихо, мстя исподтишка. Ну, что поделаешь, с кем поведешься – от того и наберешься. Чего можно было ожидать от меня, большинство своего времени проводящей в компании клептоманки и воровки? Что уж говорить о том, что все мои способы заработка не очень легальны. Начиная с написания курсовых и дипломных, заканчивая изготовлением опасных настоек для продажи на черном рынке и не совсем законной добычей ингредиентов к ним в летние каникулы. Что-то после всего перечисленного чувствую себя отвратительным человеком. Но ведь цель оправдывает средства. Если я насобираю много денег, то спасти их. Все что бы спасти их, разве это не оправдывает меня? Совершенно точно нет. Стоит ли удивляться жестокости Кристины, когда сама далеко не ангел?
Но с другой стороны, я свои зелья никому не подсовываю… Хотя нет, я же парней тех сама напоила, смешав экспериментальный образец с огненной водой. Получается, ничем я от Кристины не отличаюсь. Однако ТАКИЕ зелья как это, я бы никому не подсунула, потому что это бесчеловечно, заставлять людей делать такое.
Голова в тумане, уже плохо соображаю. Держусь за ручку двери и поднимаюсь на ноги, шатает немного. В паху все горит, болезненно ноет, требуя разрядки. От корсета, как и от остальной одежды, безумно хочется избавиться. Кожа жжет, одежда душит. Голова кружится, а прикоснувшись к двери спина почему-то зудит. Сделала вращение верхней частью тела, пытаясь почесать спинку между лопатками о дверной косяк. Кажется, одна из дверей только что открылась и закрылась, но я не заметила которая. Не хватало мне, чтобы кто-то увидел меня в таком виде.
И что мне теперь делать? Какая дверь? Их тут две, одна за моей спиной, вторая, напротив. Да и есть ли за дверью Вероника? Вот зачем я выпила этот шнапс? Дура, дура, дура!!!
Тело перестает слушаться, поддаваясь каким-то звериным инстинктам. Кажется, у меня не получится сделать антидот к этому зелью, если он вообще существует. Это значит… значит, я убью их! Тамару и Кристину! Просто убью! Отравлю так, чтобы их смерть была длинной и мучительной! Мысли – мои враги, хорошо язык не слушается, и я не могу их проклясть по-настоящему. Страшно подумать, какую ещё свинью подложит мне сейчас моё невезение.
На этом связные мысли закончились, и осталось одно лишь адское желание. Стыдно даже подумать о том, что мышцы, о существовании которых я до этого не знала, начали сокращаться.
Плохо помню, какое приняла решение, двигалась, скорее всего, по инерции, еле передвигая ноги. Нажала ручку, открывая дверь. Кто же это дверь не закрывает, мало ли бродит по миру маньяков подобных мне? Вошла и закрыла за собой дверь.
Темно, почти ничего не видно, в маленьком коридоре, где я оказалась, так совсем мрак. Чуть дальше дверь, там светлее, свет падает из приоткрытого от штор окна. Мышцы не перестают сжиматься, а внизу живота так тянет, что руки и ноги дрожат. Но это неважно, ведь я чувствую его запах. Запах МОЕГО мужчины. Раньше никогда подобного не чувствовала, но сейчас уверена: он там, и я хочу его.
Вошла в спальню, на ходу стаскивая с себя свитер, бросила его на пол. Большая комната, даже в темноте поражающая роскошью. Одни гобелены на стенах чего стоят, расшитые чем-то блестящим под лунным светом. Так это был свет не от улицы, а от луны, да и шторы не отодвинули, их сорвали и бросили под окном. На большом круглом столе неподалеку от окна куча бутылок, ещё несколько на полу под ним.
Вдохнула аромат алкоголя и позволила себе улыбнуться. Пил. Много пил, а значит, будет меньше сопротивляться.
Сняла сапоги, юбку, колготки и белье. Следом занялась корсетом, застежки не поддавались, чем и вывели из себя. Он же там, всего в паре метрах, а я тут не могу избавиться от этой дурацкой штуки! Дернула со всей силы, ткань лопнула, и ненавистная вещь упала поверх моей одежды возле порога спальни. Осталась нательная рубашка, которую я отправила в ту же кучу. Вытащила шпильки из пучка на затылке, волосы волнами упали на голые плечи и спину.
Захотелось замурлыкать от удовольствия, почувствовав себя свободной, но я сдержалась, нечего ему пока знать, что я здесь. Последним с шеи стянула шарф, хотела его также бросить, но передумала.
Как сильно мне хотелось рвануть со всех ног к нему, запрыгнуть на кровать и там уже исполнить свое желание, несмотря на всевозможные протесты. Но нет, я медленно крадусь на дрожащих ногах по пушистому ковру, таща за собой шарф. Применение маминому подарку в моих мыслях нашлось сразу, стоило подумать о возможном сопротивлении жертвы. Свяжу, пока спит, чтобы не убежал. Сделала ещё один шаг к кровати, ноги щекочет ковёр, наверное, из чьей-то шкуры. Приятный на ощупь и наверняка очень дорогой.
Он вздохнул. Перевернулся с бока на спину. Я, затаив дыхание, застыла в полуметре от кровати.
Большая кровать размером с комнату в общежитии впечатляет, но куда меньше субъекта лежащего на ней. Двинулась вперед, с трудом устояв перед желанием запрыгнуть на кровать немедля. Лоб гулко встретился с препятствием, судя по всему, кровать окружена деревянными колоннами для балдахина. Голова закружилась, но это никак не повлияло на мое общее состояние. Осторожно обошла колонну и, прищурившись, ступила несколько шагов вперед, остановившись перед прикроватным столиком. В этой части комнаты совершенно темно, окна завешаны плотными шторами. Светильники или же свечи не горят вовсе, а в зоне видимости только один светильник на прикроватном столике. Поддавшись страху, что эта штука может внезапно включиться, подняла её. Круглый светильник в форме небольшого мяча щелкнул, отключившись от магического гнезда.
Моя жертва застонала, светильник чуть не выскользнул из моей руки, пришлось выпустить шарф, чтобы двумя руками аккуратно поставить шар на столик. О кляпе, я как-то забыла подумать... Боюсь, после ещё одного такого стона, про осторожность думать будет поздно: наброшусь на него, как дикий зверь. Шар от внезапной встряски на мгновение вспыхнул, и комнату осветил мягкий свет, прежде всего давая мне возможность разглядеть моего мужчину.
Красивый, безумно красивый! Взъерошенные волосы на голове, нахмуренные брови. Слегка приоткрытый рот, безукоризненные губы... Потянулась к ним, не обращая внимания на то, что свет погас.
Он дернулся. Проснулся, что ли? Замерла, затаив дыхание. Тихо скрипнула пружина на кровати, мои глаза почти привыкли к темноте. Приподнялся, опираясь на локоть, мне даже показалось, что я вижу, как расширяются его зрачки, пытаясь рассмотреть незваного гостя. Сейчас он спросит, что я тут делаю, или сразу позовет на помощь… но я не могу этого позволить!
Что делать? Что мне делать?! Зачем я вообще этот светильник трогала? Ну, спал себе человек и спал, зачем я его разбудила?! Он же маг, тот самый маг! Почему именно он мой мужчина? Понравился мне так сильно, потому я пришла сюда? Хотя какая к черту разница, когда так больно ноет между ног, а ноги и руки дрожат крупной дрожью?
Я так хочу его, и я уже не в состоянии себя остановить.
Паника и страх, что он попытается меня остановить, на мгновение ввели в ступор. Но моё тело не колебалось, оно знало... Нет, я знала, чего хотела, и такая мелочь, как то, что он проснулся, не могла меня остановить.
Двинулась навстречу и, прежде чем он успел хоть что-то сказать или сделать, мои губы накрыли его, точнее закрыли рот жадным поцелуем. Именно жадным, а не просто страстным. Мне казалось, что я тону, а его приоткрытые от удивления губы – мой спасательный круг. Целовала его, не отрываясь, забывая дышать, от этого почти задыхаясь.
Это не первый поцелуй за этот вечер, но он оказался в разы лучше, чем разящий самогонным перегаром с Юркой или вообще любой другой поцелуй, что был у меня прежде. Самое паршивое, что и его мне было мало, ужасно мало! Я хотела большего: прижаться к его коже, испытать все те чувства, которые описывали сестры на ночных посиделках летом возле костра. Я всегда безумно стеснялась, когда они рассказывали о своем первом опыте. Сейчас же когда мой, так сказать, первый опыт, скорее всего, произойдёт, я не ощущала никакого стеснения или неловкости. Наоборот мне так безумно хотелось перейти к самому интересному, что остатки разума (если такие еще имелись) силой заставляли целовать его, надеясь лишь на то, что дурман зелья вот-вот выветрится. Но он само собой не прекращался, так и то, что я чувствую. Я, словно обезумевшая мартовская кошка, не желаю, чтобы меня кто-то останавливал.
На долю секунды оторвалась, только чтобы вдохнуть, а потом с еще большей жадностью возобновила поцелуй. Ноги начали стремительно подкашиваться, и мне пришлось схватиться одной рукой за его плечо, чтобы не свалиться на него же. Вот тогда он дернулся, как будто отошел от шока или, наоборот, пришел в себя от моего поцелуя.
Его рука накрыла мою, явно пытаясь отцепить её от своего плеча. Странно, но отрывать от меня свои губы он не попытался. Даже простого прикосновения к моей руке хватило, чтобы мои онемевшие ноги перестали меня держать. С легким стоном, навалилась на него всем телом, придавливая обратно к кровати. Наверное, в тот момент я впервые радовалась тому, что не худышка.
Он издал какой-то утробный звук, заглохший в моем рту, поскольку и не подумала перестать его целовать. Кажется, я его укусила нечаянно, или почему он так напрягся подо мной? Как же приятно, оказывается, прижаться к голой мужской груди своей такой же голой грудью. Поерзала, ложась на него поудобней. Нравится, что такая мелочь вызвала у него что-то похожее на судорожный вдох. Жаль, потом он резко попытался меня сдвинуть с себя, схватив за плечи. Мне захотелось взвыть, тело болезненно отозвалось на его попытку отбиться от изнасилования. Да, да, это я его насилую, но сейчас мне на это наплевать.
Нет, нет, нет! Не смей делать это! Хочу, хочу, хочу только тебя! Не останавливай меня!
Схватилась руками за его шею, не душила, просто пыталась так удержаться, покрывая его лицо поцелуями. И как умудрилась так выгнуться с больной спиной? Не знаю! Раньше я подобной гибкости за собой не замечала, к тому же из-за корсета всегда была ограничена в движениях. Спина и сейчас болит, но эта боль отходит на задний план из-за силы моего желания и страха, что он сможет меня остановить на полпути.
Только мой, только мой, только мой... Не отдам никому, только мой! Бей меня, убей меня, но я не уйду!
Что-то такое я пыталась передать своим поцелуем. Если его можно так назвать, после того как я то кусала его нижнюю губу, то целовала брови и полуприкрытые веки, а потом вообще лизала и покусывала ухо.
Он засмеялся! После того, как мой наглый язык коснулся его уха, он пискнул от смеха и попытался спрятать уязвимую часть тела, подняв плечи. Никогда не слышала ничего приятней звука его смеха. На моем лице невольно тоже возникла счастливая улыбка. Я безумно счастлива здесь и сейчас, находясь под воздействием зелья, что напрочь снесло мне голову.
Хватка его ослабла, но он все еще пытается сдвинуть меня с себя. Тогда я делаю то, что мне очень хочется, трусь своей самой возбужденной частью тела об его ногу, укрытую шелковым одеялом.
Тихие проклятия на неизвестном мне языке сорвались с его губ. Мне понравилось, как прозвучал его голос. Надеюсь, это он не заклятия говорит, а всего лишь ругается. В мои плечи перестали упираться, он сдался, и я снова прижалась к нему, застонав от удовольствия. Это была маленькая победа, которую я решила закрепить, не дав ему больше и шанса на сопротивление. Ногой подняла шарф с пола, а губы его плотно закрыла поцелуем. Потом, воспользовавшись моментом, подняла его правую руку над головой, и быстро привязала её шарфом к изысканно украшенной спинке кровати. Он снова напрягся, что заставило меня на время забыть о поцелуе и быстро привязать вторую руку. Думала, мне стоит начать беспокоиться, но моя жертва не упустила возможности и куснула меня за левый сосок. Взвизгнула от неожиданности и рухнула прямо на него. Где-то под грудью послышался смех, и меня снова укусили, но уже за правый сосок.
Это что, пытка такая? Мне нравится, хотя щёки горят от смущения. Меж тем он обхватил губами такую нежную часть моего тела и, играя, посасывал и покусывал её, а я не могла даже пошевелиться, опершись на руки и зависнув над ним, лишь поджимала губы, сгорая от напряжения. Через какое-то время его игр с моей грудью я уже тяжело пыхтела, еле держась на локтях и многообещающе потираясь своей нижней частью тела об его торс. Не знаю, сколько прошло времени, но мне казалось, что прошла целая вечность. Целая вечность болезненной и в то же время приятной агонии от каждого его прикосновения.
Пожалуйста, я не могу больше терпеть... Дай мне то, что так желает мое тело и я сама. Мне хочется умолять, но с губ срывается лишь стон. Однако этого ему хватило, резкое движение, и я упала на него.
Неужто он сейчас вспомнит, что это я его здесь насилую? Он поцеловал меня в шею, будто успокаивая. Оказывается, когда тебя целуют в шею, это безумно приятно. Все тело покрылось мурашками, заставляя забыть обо всем, кроме его горячего дыхания и легких, как порыв ветра, поцелуев.
Интересно, если он одними губами меня так заводит, то что будет, если я его развяжу? Мне безумно захотелось проверить, что он тогда сможет сделать. Но при этом жутко боюсь, вдруг, если развяжу, он сразу прекратит или, хуже того, попытается удрать? Вон как дернулись руки, когда, задумавшись, прикусила мочку его уха, шарф и мои узлы еле выдержали его попытку освободиться. Не успела я толком решить, как отвлечь мою жертву от попыток вырваться на волю, как он сам занял меня, укусив за плечо. Взвизгнула и дернулась от него назад, но как оказалось, именно такого эффекта от меня и добивалась моя жертва.
Он что голый спит? Да кто же голы-то спит в кровати?! Вот я голой спала только в глубоком пеленочном детстве. А он, в чем мать родила, спит! Это так неправильно и возбуждающе...
– Вот чёрт! – вырвалось у меня, когда ощутила всю полноту и силу его желания.
Какой, чёрт побери, большой экземпляр, сестры сгорят от зависти. Он дёрнул бедрами, явно намекая, что пора бы уже продолжить обещанное изнасилование, а точнее начать. Однако я не могу помочь ему войти, скорей наоборот: заерзала, пытаясь отодвинуть логическое продолжение нашего неожиданно близкого знакомства. Лицом уткнулась ему в грудь, медленно поглаживая его бедро по тыльной стороне, пыталась побороть чувство, которое сейчас не уступало по своей силе обуревающему меня желанию. Страх перед неизведанным был предсказуем. Мужчина подо мной пыхтел, дёргался, иногда довольно забавно рычал, пытаясь попасть туда, куда я упорно не пускала. После очередной попытки я уже откровенно ржала, иногда тихо похрюкивая от смеха ему в подмышку.
– Посмотри на меня! – потребовал он, злой и возбужденный до предела.
Его грудь поднимается часто и тяжело, меня это безумно заводит, как и его настойчивость. Приподнялась на локти и посмотрела на него, еле разглядев во мраке черты его лица.
– Не дразни меня, женщина! – приказал он.
Мне захотелось уточнить на счет «женщины» в его приказе, но он улыбнулся. Довольно так, как кот в старой сказке. Я-то думала, что он злится, а он тут, оказывается, улыбается, несмотря на строгий тон голоса. Пока решала: нужно ли сообщать ему о наличии незначительного препятствия в наших ближайших планах или нет, как эта жертва изнасилования меня поцеловала. Меня и раньше целовали... Просто так, как сделал это он, меня еще никто никогда не целовал. Даже словами трудно описать, что он такого особенного сделал. Мне на миг показалось, что это не я выпила зелье, а он. Моя защита рухнула в момент, и дикое желание снова заглушило все остальные чувства.
Резкий толчок, и вот уже ничего уточнять не нужно. Теперь я, и правда, женщина, его женщина. Наши движения стали синхронными, сметая из головы остатки разума. Мне ещё никогда не было так хорошо, словно я в раю. Он говорил мне что-то нежное, от чего кружилась голова, чуть больше, чем от наших стонов. Сердце надрывно билось в груди, кожа горела под его руками, а от поцелуев перед глазами взрывались вселенные. Мы не могли оторваться друг от друга, будто оголодавшие по ласке звери, дикие и простые в своих желаниях. Моя кожа покалывала и, когда становилось невыносимо хорошо, я чувствовала, что горю, согретая его пламенем. Хочу, чтобы это продолжалось вечно, причина тому зелье или нет.
Часть 6. Соблазнительница – моё проклятье и награда
Часть 6. Соблазнительница – моё проклятье и награда
Вальтер
Почему она выбрала ее? Почему выбрала внешность той, с которой я только познакомился? Мы же виделись всего лишь минут десять от силы. С чего некромантка взяла, что сможет понравиться мне в образе сегодняшней оборванки? Совсем отчаялась? Ее глаза тяжело не узнать, даже если я видел их одно мгновение. Я знаю ее недолго, она, можно сказать, удивила меня, но не настолько, чтобы я ее захотел. Неужели некромантка стала свидетелем нашей перепалки и решила, что между нами было что-то большее, чем на самом деле?
Резкое движение в темноте, и чужое желание заставило меня вздрогнуть всем телом, прежде чем она приступила к действиям. Теплые губы, сладкие на вкус, накрыли мои пересохшие и пахнущие перегаром в подобии поцелуя. Почему в подобии? Потому что на поцелуй это походило меньше всего. Меня то почти кусали, то медленно посасывали распухшие губы, при этом иногда дразня языком, но так и не пытаясь засунуть его в мой рот. Голова начала кружиться от недостатка кислорода, потому что она не дает дышать. Не могу определить, чьи чувства сейчас овладевают мной, ее или мои? Эмоции настолько искренние, настоящие, что мне абсолютно не хочется думать, что вообще происходит. Хотя бы какое-то время не хочется совсем думать, сомневаться во всем в этом предательском мире.
Она оторвалась от моих губ всего на мгновение, на один глоток воздуха. Длинные волосы девушки щекотали мои плечи. Наверное, тяжело стоять, согнувшись надо мной, при этом ещё и целуя? Поцелуй почти сразу продолжился, и я с удивлением для себя захотел ответить на него. Плеча коснулась холодная ладонь, она не может больше стоять на ногах. Рука слегка шершавая, не похожая на нежные ручки аристократок, у меня после занятий с мечом столько мозолей на руках никогда не бывало сколько их у нее.
Некромантка? Нет, я за свою карьеру видел много иллюзий, но ни один мастер не стал бы так досконально работать над ними. Руки человека, который много физически работает. Волосы длинные, хотя мне показалось, у оборванки они были короче, связанные в пучок. Зачем столько деталей, о которых я и не догадывался? Точно ли это иллюзия? Ведь я чувствую ее чувства, ее желание. Все это кажется удивительно настоящим и до умопомрачения реальным, и не хочется верить, что некромантка нашла способ обмануть меня.
Схватил ее руку, пытаюсь отодрать от собственного плеча. Грубая кожа, маленькие пальчики и небольшие ноготки, которые почти сразу не больно вжались в кожу. Она не хочет ранить меня, даже так? Не удерживает таким способом, наоборот, отстраняется, чтобы не упасть на меня, и это странно. Я ведь чувствую, как сильно она хочет меня, но такое чувство, что она сдерживает себя сама, сохраняя дистанцию.
Стоило мне об этом подумать, как оборванка застонала и свалилась на меня, придавив к кровати. Ее губы все еще не оторвались от моих, но сейчас меня это мало заботит. Она прижалась большой грудью к моему торсу, позволяя в полной мере ощутить, как сильно торчат ее соски от возбуждения. Изо рта вырвался мат, а я думал, мне показалось, что на ней нет одежды. Решила, так сказать, не терять время на раздевание?
Ну, некромантка! Ну, гадина! Она хоть знает, как давно у меня бабы не было?! Точно знает, вот для чего все это затеяла. Не помню, чтобы у оборванки такая выдающаяся часть тела была, я бы точно ее заметил.
Вот только зачем ей все это? То, что я с ней пересплю, не сделает ее моей женой. Считает, что после этого я захочу жениться на ней, как честный мужчина? Так я честью никогда не блистал, да и зачем мне это? Зачем ей это?
Все мысли дружно покинули мою голову, стоило этой иллюзии заерзать, устраиваясь на мне более удобно. Возможно, ей и стало комфортнее, но у меня болезненно и сладко заныло в паху. Нет, это безобразие надо прекращать, пока я еще не совсем потерял голову.
Схватил ее за плечи, пытаясь оторвать от себя, но она заупрямилась. Ее возбуждение на мгновение смешалось с болью, поэтому я чуть ослабил хватку. Мне не хотелось причинять ей боль, по крайней мере, пока на ней эта иллюзия. Или все дело в ее чувствах? Они слишком настоящие, чересчур яркие, чтобы быть подделкой. Но что, если на самом деле они все же ненастоящие? Я чувствую ее боль, хотя сжимаю плечи не так сильно, как до этого. Почему ей все еще больно, почему я все еще заставляю ее чувствовать боль?
Иллюзия не сдается, упорствует и покрывает все мое лицо быстрыми поцелуями. Соски приятно щекочут грудь, пробуждая давно забытое волнение, и здорово отвлекают от мысли закончить это безобразие. Я бы мог ударить ее заклятием, мог бы применить силу и заломить руки или оттолкнуть в сторону. Но я не делаю этого просто потому, что мне приятно. И, наверное, потому, что не уверен, что смогу когда-нибудь ещё ощутить что-то подобное, и мне всё равно настоящие это чувства или обманка. С каждым мгновением волна ее боли всё сильнее смешивается со страстным желанием, это сочетание слегка дурманит голову. Настолько, что мне кажется, что я слышу ее мысли. Именно мысли, а не слова, потому как она не прекращает меня целовать.
«Хочу, хочу, хочу только тебя!» – слышу в голове ее голос, от чего начинаю думать, что совсем сошел с ума.
Она не могла сказать этого вслух, пусть в этот момент ее рот и не покрывал мой лоб быстрыми поцелуями. Просто не могла! Даже Мила никогда не говорила этого.
«Только мой, только мой, только мой... Не отдам никому, только мой! Бей меня, убей меня, но я не уйду!» – снова слышу в голове ее голос, подкрепленный то жадным поцелуем в губы, то нежным в бровь.
Ее желание, смешанное с отчаяньем и болью, не дает покоя. Прикрыл глаза на мгновение, и она сразу поцеловала закрытые веки, так нежно, так трогательно, что в груди сперло дыхание. Если это некромантка, если это она… Но мне не хочется, чтобы это была она. Я хочу, чтобы это была именно бродяжка с красивыми глазами. Хочу, чтобы ее чувства были настоящими.
Я одурманен, разбит. Еще немного и я сдамся на милость этой… Да я знать не знаю, кому сдамся! А если это всё-таки некромантка под иллюзией? Если она придумала, как заставить меня жениться на ней? Девушка прильнула к уху и провела по ушной раковине кончиком языка, а потом легонько прикусила, так что стало щекотно. В этот же момент я почувствовал, как пружинит моя защита, кто-то пытается проникнуть внутрь.
Так я ее все же наложил? А как же тогда она сюда попала? Уставился на девушку, проводящую языком по второму уху, но в этот раз щекотало сильнее. Некромантка не могла пройти сюда и, скорее всего, сейчас именно она бесполезно мутузит заклятиями снаружи по моей защите. Но как тогда сюда попала эта соблазнительница? Как, минуя защиту, проникла внутрь обычная оборванка?
Это всё очень странно, очень странно! Вспомнил обстоятельства нашего знакомства, в ее чувствах не было подвоха. Даже сейчас от неё исходит лишь приправленное болью желание, без каких бы то ни было корыстных чувств! Она хочет меня до безумия и всё, больше ничего ей не нужно. Почему-то вспомнилось, как, уходя, высушил ее одежду и тут же всё понял.
Удивился собственной глупости, и именно в этот момент она вдруг сунула язык в моё ухо, от чего стало безумно щекотно, и я засмеялся. Это же я ее заклятием с ног до головы трогал, так что защита ее и пропустила, приняв за родственницу. Вот я просчитался! Получается, это и правда оборванка, а не некромантка под личиной. Проснулось любопытство: какого чёрта она творит?
Пришлось ослабить хватку, пытаясь защитить уязвимые уши от ее языка, что обрадовало соблазнительницу. Ну и что мне теперь делать с ней? Вопрос, почему она меня вдруг захотела и как нашла, завис в воздухе. Я бы посчитал, что она просто денег хочет, но корысти в ней нет никакой! До рассвета и моей смерти осталось не так уж много времени, выяснять, как она сюда попала и зачем пришла не хочется. Да и невозможно, поскольку она так целует меня, что еле успеваю дышать. То, зачем бродяжка пришла, я понимаю без слов, когда она потерлась влажной промежностью о мою ногу.
Выматерился от души на древнем рунном языке. Такая горячая, влажная и желающая только меня. Какого чёрта она попалась мне лишь теперь, когда я вот-вот сдохну?! Это что издевательство такое изощренное? Та самая, давно обещанная Трутом мучительная смерть? Вот же скотина, самого-то женщины не волнуют! Хотя какое отношение она может иметь к военному министру? Меньше всего мне сейчас хочется думать об этом оболтусе.
Я так хочу её, что мышцы внизу живота сводит. Может, плюнуть на всё? Не некромантка, замуж за меня не просится, так что переживать-то? До утра все равно не доживу, а тут хоть напоследок получу удовольствие.
Долго уговаривать себя не пришлось, отпустил ее плечи и расслабил руки. Пока не решался ответить на ее поцелуй, прислушиваясь к собственным ощущениям. Трудно понять, что чувствую я, а что она. В голове такая каша, что мозг не справляется.
Ее руки прошлись по моим рукам, на мгновение переплетаясь пальцами, а потом она подняла одну руку над моей головой. Кожи коснулось что-то мягкое и вязанное. Ее шарф, что ли? Ловкими движениями мою руку привязали к спинке кровати, затем то же самое проделали и со второй. Я не дергаюсь, зная, что смогу в любой момент сжечь шарф в пепел. Это такая игра? В паху все ноет, мне она нравится.
Она оторвалась от моих губ на мгновение, чтобы сделать узел покрепче, и ее весомая грудь притягательно прижалась к моему лицу. Куснул ее за сосок, нечего меня дразнить. Она взвизгнула и рухнула на меня, придавив грудью. Куснул второй сосок, с удовлетворением слыша её стон. Начал целовать, легко посасывать и покусывать возбужденную грудь. Большая, мягкая, сексуальная и возбуждённая, от этого так сильно хотелось ее взять, наплевав на эту игру со связанными руками. Но это была моя первая женщина за много лет, да и, скорее всего, последняя, не хочу никуда спешить, тем более моё время всё равно подходит к концу. Когда она недвусмысленно, с очень понятными намерениями терлась о мой живот, я чуть все здесь не подпалил. Она застонала, и я резко дернулся в путах, отчего она спустилась ниже, но недостаточно.
Начал целовать ее шею. Ей нравится, кожа покрылась мурашками, она выгибается словно кошка, подставляясь под мои губы. Бродяжка и правда чем-то похожа на кошку, в момент, когда терлась об меня, как возбужденное животное, и сейчас, когда с удовольствием подставляется для моих поцелуев. Однако мне этого мало. Я чувствую ее желание, но при этом не спешит, мучая меня. Укусила за мочку, так что я вздрогнул и дернул руками. Нет, все-таки женщины у меня слишком долго не было, нет сил на долгие прелюдии. Укусил ее за плечо, и она, наконец, спустилась на нужное место. Неудобно, что она такая маленькая, слишком сильно желание подмять ее под себя.
