Текст книги "Ненавижу магов (СИ)"
Автор книги: Мария Власова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 34 (всего у книги 37 страниц)
Чертовски красива, глаз не оторвать, понятно отчего чувствую столько зависти. Волосы красиво заплетены, белое платье из тонкого кружева под самую шею, совсем не скрывает ее шикарную грудь, разве что оставленные мною засосы на шее.
– Не замерзла? – спрашиваю, прекрасно зная, что холод ее волнует сейчас меньше всего.
Не отвечает, только хмурится и молча просит посадить ее обратно. Вот зачем было одевать такое платье, раз уж спина больная? Садимся на места во главе самого большого стола. Рядом с нами сидят родители Пенелопы, чуть дальше ее сестры, но не все, большинство, судя по всему, помогает на кухне, ибо я их не видел. Даже тот кум Петро и то приятней, чем моя тёща, так и не проронившая ни слова, когда слово дали родителям. Тесть гораздо меньше бесит, чем эта карга и, судя по проклятию, наши чувства взаимны.
– Пришло время первого танца молодоженов, – встал сразу же после минуты покоя кум Петро, поднимая бокал.
Баянист начал было играть, но одного моего взгляда хватило, чтобы оставил орудие моей пытки в покое. Другой дядька, слегка закашлявшись, взялся за скрипку, которую подхватила флейта старого деда. Поднялся и протянул руку жене, наконец-то мы хоть ненадолго избавимся от надзора ее родителей, они даже в уборную нас сопровождают, а это слегка бесит, когда нужно поговорить наедине. Она сжимает мою руку, пытается скрыть, что я ее фактически удерживаю в вертикальном положении. Поддерживаю за спину, чувствуя, какую боль приносит ей это еле заметное движение. Нужно будет срочно делать что-то с ее спиной, боюсь, что это становится слишком опасным, в особенности для нашего ребёнка. Хотя, скорее всего, самая большая для него угроза – его собственная мать, она что-то задумала и не хочет рассказывать, что.
Беру ее за талию, сжимаю руку, стараясь не причинять ей дополнительной боли, но, судя по моему проклятию, у меня не получается.
– Что с твоей спиной? – спрашиваю, вместо того чтобы спросить то, что давно хочется.
– Кое-кто наказывал меня до самого утра, не особо переживая о моем состоянии, – шепчет недовольно, прижимаясь ко мне из-за усталости и боли.
– Насколько я помню, твоё состояние было в порядке, – в тон ей зло шепчу, – и больше того, тебе все нравилось.
От ее злобного взгляда, как и возбуждения, возникает дурацкое желание затащить ее под стол и продолжить начатое ночью. Надо хоть немного успокоиться, а то мы уже шепот и смех среди гостей вызвали тем, что очень близко прижимаемся друг к другу. Пенелопа на мои слова только разозлилась и поджала губы, предпочитая меня игнорировать, пусть в ущерб себе же. Закатываю глаза, прекрасно чувствуя, как ей больно от того, что она старается держать дистанцию.
– Зачем ты устроила эту свадьбу, если даже потанцевать на ней не можешь? – играю по ее правилам, стараясь не обращать внимания на боль, чтобы не ущемлять ее глупую гордость.
– Чтобы выманить ведьму, – сдается она через несколько минут танца и устало опускает голову мне на плечо, превращая танец в топтание на месте.
Слегка киваю музыкантам, чтобы музыку помедленней сделали, и не обращаю внимания на объявление о начале танцев.
– И зачем ее было выманивать таким способом? – огляделся по сторонам: за время свадьбы никого похожего на Милу я не видел, хотя особо и не смотрел.
– У нее замок с небольшой армией, а так я нашла быстрый способ собрать всех местных и оставить ее без охраны. Она придёт, я в этом уверена.
Эта её уверенность пугает, похоже, она решила не рассчитывать на меня больше, что слегка задевает. Хотя то, что она решилась мне перечить, бесит ещё больше. Непослушная ведьмочка, и что же мне с тобой делать? Моя новая сила на нее не действует. Теперь я уверен, что появилась из-за нее, но не пойму, откуда она у нее была.
– И что же ты будешь делать, когда она придёт? – не скрываю сарказма, специально надавливая ей на спину, чтобы показать кто из нас сейчас более всего беззащитный.
– Это тебя не касается, – дерзит, хотя я уже поглаживаю её спину, чтобы уменьшить боль.
– Меня касается все, – слегка устало напоминаю ей очевидные вещи, – Пенелопа, прекрати вести себя, как ребёнок.
– Ребёнок? – зло шипит жёнушка, похоже, это ее ещё одно больное место. – Скажи мне: ты провел с этими людьми один день, разве тебе их не жалко?
– Нет, – спокойно отвечаю без запинки.
– Даже детей? – жена оглядывается на детвору, и я не спешу с ответом.
Похоже, от избытка гормонов в организме она стала более сентиментальной, сложно будет добиться от нее хотя бы адекватности.
– Меня волнует здесь только один ребёнок, и он ещё не родился, – напоминаю, пусть и жестоко, но лучше так, чем тратить время, объясняя ей прописные истины.
Чувствую ее боль, делаю вид, что не замечаю, как она опускает голову и плечи, пряча слёзы. Чёрт, до чего же она глупая? Чего она от меня ждет? Признания в любви и серенады? Это ведь просто слова, лживые обещания. Почему ей мало того, что наши жизни и судьбы связаны? Закатываю глаза, чувствуя на себе злость и взгляд тестя, тот от дочки взгляда за вечер не оторвал, конечно же, заметил ее реакцию. Ну, вот чего она снова плачет? Гормоны не дают покоя? А ведь это лишь начало, дальше будет ещё хуже. Впрочем, она в любом случае возненавидит меня: слишком сильно любит всех этих людишек. Тогда, когда она родит, я избавлюсь от нее, отошлю в какой-нибудь закрытый пансионат, где она пробудет до конца ее и моей жизни. Пенелопа будет жить в роскоши, но больше никогда не увидит белого света и своего собственного ребёнка.
Смотрю на нее и не могу оторвать взгляда, а от всей той гаммы эмоций, что сейчас переполняют меня, дрожат руки. Сжимаю ее подбородок, заставляя посмотреть на себя, и перестаю делать вид, что мы танцуем. Я на самом деле смогу так поступить с ней? Я вижу в ее глазах ответ, от которого судорожно вздыхаю и отвожу взгляд. Во что я снова вляпался? И как мне быть с этой женщины? Даже мнимая награда, обещанная меткой, не так сильно манит, как сама Пенелопа.
– Вальтер, – шепчет моя женщина, но я не по голосу, а по чувствам понимаю, что она испугалась, причем не за себя, а за меня.
Что это ее так испугало? Оборачиваюсь и застываю на месте. Мила? Женщина в длинном бесформенном балахоне стоит на входе в шатер, перепугав несколько мужчин. В ее волосы вплетены цветы, и вообще от всего ее вида веет нереальностью. Иллюзия? Точно иллюзия, это не Мила, потому что та ведьма мертва. Кто это? Некромантка? Слегка прищуриваюсь, иллюзия какая-то корявая, вот военный министр у некромантки получился в разы лучше. Да и походка у нее не такая, словно хромает. Музыка стихла, люди расступились, смотря на гостью то ли со страхом, то ли с уважением.
– Сели, – скомандовала она голосом, так похожим на Милин.
– Сели, – повторяет испуганно жена и все садятся, кто на пол, кто на стулья.
Поймал себя на том, что и у меня ноги подкашиваются, словно я чертовски пьян. Так вот какая сила ведьмы? Прищурился, чувствуя, что держусь на ногах лишь за счет той силы, что появилась у меня из-за Пенелопы. Чувствую, как ее настроение преодолевает страх, переходя в решимость. Сжимаю ее руку, не покидает чувство, что вот-вот ее потеряю.
– Пенелопа, ты, наконец, вернулась, – сладко произнесла ведьма с личиной Милы, сразу невольно давая понять самой манерой речи, что она не та, которую я когда-то любил. – Да к тому же не одна…
В чувствах жены проскальзывает нерешительность, только на одно недолгое мгновение, а затем она вырывает свою руку из моей крепкой хватки и делает несколько шагов к незнакомке.
– Провидица, я исполнила ваше задание, – склонила перед ней голову гордая бродяжка, опустившись в белом подвенечном платье на колени. – Этот мужчина – архимаг, теперь у него можно взять столько крови, сколько вам понадобится.
Задание? Задание?! То есть вот как она решила поступить? Чёртова бродяжка, что ты несёшь? Что ты задумала, Пенелопа? Нет, не верю, не могла она все это время так виртуозно притворяться! Я же чувствовал, знаю! Чёрт!
– Значит таков твой выбор, Пенелопа? – улыбаясь, незнакомка слегка приподнимает брови.
– Да, – легко соглашается моя жена, – кровь архимага – это достойный обмен за жизнь и свободу моих родных и жителей деревни.
Часть 32. Семейные тайны, четырнадцатая сестра
Часть 32. Семейные тайны, четырнадцатая сестра
Пенелопа
Боль в спине увеличивается, как и зуд, от которого дрожат руки. Ещё немножко, нужно просто потерпеть немного. Сестра судорожно вздыхает сзади и боль слегка утихает, но я только рассерженно сжимаю металлическую спинку кровати, чтобы не свалиться на пол.
– Ирис, я же просила тебя! – сдерживаюсь, чтобы не закричать на нее.
– Ты уверена, что хочешь этого? – голос сестры тихий и неуверенный, она касается моей руки, но я отмахиваюсь от нее.
– Делай, я выдержу, скорее, пока никто не проснулся, – требую у нее, убирая волосы с лица и готовясь к очередной болезненной волне.
Сестра молча выполняет мою просьбу, от магии кожа горит огнем, зуд все усиливается, как и моя агония. Сердце бешено стучит в висках, руки вспыхивают родовым пламенем, удерживаю его, чтобы не обжечь сестру, но не могу погасить, он мне неподвластен. Внизу живота тянет, сдавленно хриплю, вместо того чтобы кричать от боли. Зажмуриваюсь, чувствуя, как по щекам стекают слёзы, и мысленно повторяю себе, что все хорошо. Так длится всего несколько мгновений, но для меня это целая вечность.
– Все, готово! – с облегчением вздохнула Ирис, а затем испуганно вскрикнула. – Пожар!
– Тихо ты! – сдавленно шикнула на неё, падая на пол и еле дыша.
Перед глазами все плывёт, родовой огонь расплавил перила и подпалил покрывало на кровати. Дверь с грохотом открылась, в комнату ввалилась сонная Ирланда и с порога обдала нас с Ирис водой. Мне, лежащей на полу, как-то побоку, а вот сестрица завизжала, точно разбудив полдома. Ну, сестрицы, просила же!
– Что здесь происходит? – Ирка толкнула на мокрую кровать сестру, их комната совсем рядом с этой.
Ирис, наконец, перестала визжать и бросилась ко мне.
– Клопа, как ты? – возмущается она, чуть не со слезами на глазах. – Я же говорила, что это опасно!
– Вы чем здесь занимались? Почему она в таком состоянии, да ещё и раздета? – завелась Ирка, помогая сестре поднять меня с пола.
– Что это такое у нее на спине? – прервала их причитания Ирланда, тыкая в меня пальцем.
– Пенелопа, это что Брачная Метка? – послышался за спиной голос Инги, и я судорожно зажмуриваюсь.
«Все хорошо», – шепчу себе мысленно и, взяв себя в руки, оборачиваюсь и, гордо расправив плечи, смотрю на своих сестер.
– Учитель… сделал с тобой такое? – опешила Ирка и сразу же дернулась на выход, но застывшая на пороге Инга ее остановила.
– Он, правда, сделал с тобой такое? – тихо спросила старшая сестра.
– Бог ты мой, какой подонок! А с виду такой красавчик! – опешила Ирланда с такой тоской, что непонятно: за кого она больше переживает, за меня или за него.
На моем лице невольно появляется улыбка, затем прорывает на смех.
– Ирис, ты что здесь с ней делала? – скептически свела брови красноволосая. – Походу Клопа совсем головой тронулась…
– Это я его изнасиловала, – гордо, с улыбкой признаюсь им. Моё заявление ввергает сестер в шок, заставляя их зависнуть с открытыми ртами. – Ирис, принеси ещё чаю.
Сестра еле заметно кивает, а затем обходит онемевшую Ингу и выходит из комнаты. Может, даже к лучшему, что они сейчас здесь. Натягиваю свитер, не обращая внимания, как Ирка тянет руки, чтобы коснуться моей метки.
– А ты что реально самого архимага изнасиловала? – недоверчиво переспрашивает бойкая сестрица. Киваю с улыбкой, я больше не хочу чувствовать себя жертвой, больше никогда ею не буду.
– Ну, как видишь, – развожу руками с улыбкой.
– И он не сопротивлялся? – с каким-то больным интересом спрашивает Ирланда, хватаясь за расплавленные перила кровати.
– Он был пьян, я его к кровати привязала, – улыбаюсь, стараясь скрыть то, что голова кружится, и сажусь в кресло.
– Ну и как? Понравилось? – доверительно улыбнулась Ирка, явно желая узнать все подробности.
– Что ты несёшь, Ира? Чтобы Клопа такое сделала? – вмешалась Инга, отталкивая навязчивую сестру в сторону, и резко остановилась передо мной. – На такое лишь Иза разве что способна!
Молчу, смотря старшей сестре в глаза, и под моим взглядом она оглядывается назад. Так и знала, что Иза тоже здесь. Вздыхаю, натягиваю на лицо улыбку.
– Я ни о чём не жалею, – искренне сообщаю ей.
Инга вздыхает, поджимает губы, пускай на вид ей лет двадцать, на самом деле уже за сорок, чувствуется, что она старше. Волосы обстригла за те несколько лет, что я ее не видела.
– А вы не жалеете? – спрашиваю у сестер с настоящей грустной улыбкой.
Ирис вернулась с подносом, на котором мои фирменные блинчики и чай.
– Ой, какая вкуснятина! Только эти блинчики и ела бы! – схватила сразу парочку Ирка и принялась наворачивать.
– Не удивительно, что ты уже в дверь не пролазишь, – саркастично подмечает Ирланда.
– Ах, ты ж, курица! – вопит Ирка, бросаясь на кровать за визжащей сестрой.
– От свиньи слышу! – показала ей язык в ответ Ирланда.
– Девочки, а ну живо прекратили! – рыкнула на обеих Инга, и те сразу успокоились.
Старшая сестра смерила меня хмурым взглядом, так что я сразу поняла, что будет отчитывать.
– Ты зачем маму опять довела? – хмурится она, не понимая, что ее суровый взгляд уже не действует на меня. – Зачем надо было говорить такие вещи, зная, к чему это может привести?
Ирис раздала кружки с чаем и блинчики, Инга недовольно скривилась, но чай отпила, почти сразу отставив его в сторону. Ирланда и Ирка в свою очередь наедались на ночь без зазрения совести, совершая такую же ошибку, как и Ирис. Сестра-целительница тоже отпила из кружки чая, делая вид, что наш разговор ее не заботит.
– Как мама? – спрашиваю, чтобы не молчать, а не потому, что действительно интересно.
– Еле уснула, я дала ей успокоительное, – недовольно нахмурилась сестра. – Этот твой… муж, совсем не умеет себя вести, как он мог сказать матери…
– Правду? – невольно копирую манеру речи Вальтера, даже улыбаюсь, как он, с иронией. – Ей осталось всего полгода. Вам грустно, девочки? Мне – нет.
– Клопа, что ты такое говоришь? – удивленно воскликнула Ира. – Она же наша мама!
– Я даже уснуть из-за этого не могла, – нагло врет Ирланда.
– Может, для вас она и была матерью, но для меня – нет. У меня никогда не было матери.
Звонкая пощечина от Инги вбивает в кресло, щека горит от боли, но я все равно смотрю на сестер, улыбаясь.
– Знаете, как сильно я ее ненавижу? Женщину, что родила меня, но ни минуты в своей жизни не любила? Как сильно ненавижу вас, за все те годы, которые вы меня унижали и держали здесь за прислугу?
– Клопа, ты чего? – сдавленно выдавила из себя Ирка.
– «Клопа, постирай мои вещи. Клопа, ты видела моё платье? Клопа, там скотина не кормлена. Клопа, не мозоль глаза, уходи, чтобы я тебя не видела…» Так вы говорили мне все эти годы. Я жила в сарае, словно скотина, словно домашний пёс, была к вам привязана и радовалась тем редким мгновением, когда вы вспоминали, что я не прислуга, а ваша сестра.
Стискиваю зубы, потому что мне надо гордо подняться на ноги, а это не сильно вяжется со стонами от боли. Теперь, кажется, понимаю, почему я влюбилась в Вальтера: он видел во мне человека и никогда не относился ко мне, как к прислуге, невзирая на нашу разницу в статусе. Да и не только поэтому, похоже, он – действительно моя судьба и, увы, это плохо.
– Сестренка, а ты не загордилась, связавшись с архимагом? – сморщила носик Ирланда. – Раньше ты такого бреда не несла.
– Бреда? – улыбаюсь, меня повело вперед, и Ирис пытается поймать меня, чтобы не упала. – Все со мной нормально.
– Да что ты так с ней носишься, Ирис? – недовольно вскакивает Ирланда, пытаясь оттащить от меня сестру. – Видишь, она походу напилась.
– Она не пила, я ей позвоночные диски на место вправляла, – недовольно произносит целительница. – Удивительно уже то, что она в сознании после такой операции осталась.
– Зачем ты это делала? – с отвращением и сомнением переспрашивает у нее Ирланда, а я понимаю, что гордо стоять уже не могу. – У нее же аллергия.
– Потому что…
– Заткнись! – резкий мой приказ заставляет Ирис закрыть свой рот сразу же.
Сажусь обратно в кресло, тяжело дыша, перед глазами все плывет, но мне нет до этого дела.
– Ты как с ней разговариваешь, Клопа? – недовольно влезает Ирка. – С тобой все в порядке, Ирис?
Целительница нерешительно оглядывается на меня, она сейчас не может говорить, потому слегка испуганно молчит.
– Моё имя Пенелопа, – говорю сквозь зубы, закрывая глаза.
– Ты что ей вместо анестезии вколола? – начала бухтеть Ирланда, дергая Ирис за руку, но та, конечно же, не смогла ей ответить и слова. – Ее муж знает об этих медицинских экспериментах? Где он, кстати?
– Спит, – отвечаю за нее, – и он ничего не знает и не узнает.
– Вы всю ночь развлекались? – не в тему пошутила Ирка. – И какой он в постели? Все девчонки сохнут по нему в академии.
– Идеален, – умышленно хвастаюсь, красноволосая всегда может разрядить накаленную обстановку своей болтовней. – А ещё из-за метки любая другая женщина, что к нему подойдет, сгорит заживо. Нравится перспектива?
– Нет уж, сомнительная плата за разовое прикосновение к идеалу, – хохотнула сестрица, чем невольно вызвала мою улыбку.
– Ирис, нужно отнести ее в кровать, а то она сейчас отключится, – влезает в разговор Инга.
– И нам что тащить ее в сарай? – ужаснулась Ирланда. – Может, мужа ее просто позовем, пусть забирает свое драгоценное счастье?
– Не говорите так, словно меня здесь нет, – отдаю им приказ.
– О, а я подумала ты уже и отключилась, – язвит в ответ Ирланда. – Может, и к себе сама уйдешь? Нормальные люди в такое время ещё спят.
– За что вы меня так ненавидите? – открываю глаза и неотрывно смотрю на старшую сестру.
– Помнится, это ты сказала, что нас ненавидишь, – зло шипит Ирка, подталкивая сестер. – Правда, Ирис?
– Прекращай этот балаган, Клопа, – поучительно отчитывает меня Инга и отворачивается, чтобы уйти.
– Это потому, что я ведьма? – спрашиваю с напускным равнодушием, хотя внутри всю колотит от боли.
Они замерли, все четверо. Инга так и осталась стоять, лишь ещё сильнее понурив плечи. Ирка оглянулась на Ирланду и поджала губы, ей так и хочется что-то сказать, но сестра ей не дает. Раздражает их нерешительность, я и так все поняла, но сейчас хочу услышать это от них!
– Ты любишь своего мужа? – задает странный, немного неуместный вопрос старшая сестра, повернувшись ко мне, но не глядя в глаза.
– Люблю, – слетает с моих губ правда. – И при чем здесь это?
Инга резко выдыхает и зажмуривается, будто ей больно.
– Тебе же нельзя, – вырывается у Иры непонятная фраза.
И я уточняю, улыбаясь, чтобы скрыть раздражение:
– Что значит «нельзя»?
– Молчи, дура! – шипит на нее Ирланда, и я теряю терпение.
– Почему мне нельзя любить собственного мужа? – спрашиваю, повернувшись конкретно к Ирис. – Ответь мне, сестра.
– Тот, кто получит сердце ведьмы, получит ее силу, – отвечает Ирис, выполняя мой приказ.
– Ты что несешь, дура? – шикает на целительницу Ирланда, даже не подозревая, что та просто не могла не ответить мне.
– Так вот что это было, – слегка улыбаюсь, хотя мне не смешно.
Вальтер в последнее время вел себя необычно, да и то, как он говорил с отцом, выглядело не совсем естественно. Значит, моя, как они высказались, «сила» теперь у моего мужа? Вот о чём говорил отец, вот, значит, как Вальтер заставил его отвечать на свои вопросы. А ведь я тогда подумала, что муж взял моё зелье подчинения. Но, как оказалось, ответ был куда сложнее. «Тот, кто получит сердце ведьмы, получит и ее силу».
– Какая ещё сила ведьмы? – изображаю тем временем ничего не понимающую дурочку. – Не припомню, чтобы вы меня раньше слушались, так же как Провидицу.
– Так она не ведьма, – выдала Ирка и резко закрыла себе рот.
– Вот ты дура, – стукнула ее Ирланда, после чего у сестер чуть не началась новая потасовка.
– Не ведьма? Что это значит? – прищурилась, подозрительно глядя на своих сестричек.
– Пенелопа, тебе лучше прилечь, – пролепетала Ирис, беря меня за руку, но я только отмахнулась.
– Отвечайте, – сначала прошу, пока не прибегаю к приказам.
– Помнишь, несколько лет назад на деревню напали бандиты? – начала говорить Ирка, но почти сразу замолчала.
– Помню, смутно, – пробормотала.
Как давно произошла та странная история, пришли какие-то люди, но до деревни толком не дошли, спалили один сарай, да и все на этом.
– Так вот…
– Не бандиты это были, а местные власти, которые заподозрили, что Провидица на самом деле ведьма, – выдала Ирланда, перебив сестру.
Похоже, все-таки это была не просьба, а приказ, раз она заговорила.
– Я так понимаю, у них ничего не получилось, – констатирую факт.
– Ей хватило одного взгляда, чтобы их остановить, а на следующий день в ее власти уже было три ближайшие деревни.
– Думаешь, одна ты понимаешь, что у этой женщины есть сила управлять людьми? – Инга горько улыбнулась, словно осуждает меня. – Она не ведьма, потому что ведьмы не могут управлять приписанной им силой. Они всего лишь сосуд для нее, заполучив который, можно получить их силу.
Уголки моих губ подергиваются, мне смешно, потому что чувствую себя расходным материалом, средством, с помощью которого можно заполучить силу и власть. Вальтер знает? Он с самого начала все знал? Он не сказал мне о своей новой силе. Так похоже на Вальтера, желать силы и власти, даже метка говорит об этом. Будущий Первый Канцлер не ровня какой-то Синей Ведьме.
– Вы меня за дуру держите? – жестко улыбаюсь, подавляя желание заставить их сделать что-то унизительное. – А как же все те истории о страшных ведьмах? Как Провидица заполучила такую силу, не являясь ведьмой?
– Не знаю, – отвечает Инга, поджимая губы.
– Наверное, она как Иза, – ляпнула Ирка и сразу же зажала свой рот.
– Да что с тобой такое сегодня? – бьет ее локтем в бок Ирланда.
– Иза? У нее есть такая сила? – от удивления даже сажусь ровно в кресле.
Сестры молчат, оглядываются друг на друга.
– Отвечайте! – резко приказываю, и они начинают говорить хором, так что я с трудом могу разобрать слова. – Инга, ответь ты.
– Когда ты родилась, мы думали, что ты обычный ребёнок. Все ждали, когда проявится твой магический дар, но вместо него однажды проявился дар ведьмы, в тот раз это случилось слишком поздно, мы уже не могли ничего поделать.
– И при чем здесь Иза? – холодно интересуюсь, понимая, что сестра специально утаивает что-то.
– Обычно, когда рождается ведьма, это становится понятным уже через несколько дней. Ведь полюбить может и маленький ребёнок, особенно свою мать, тем самым отдав ей свой дар. Но после твоего рождения мама приболела и, мягко говоря, не привязалась к тебе из-за послеродовой депрессии. Мы не учли этот факт, пока не стало слишком поздно. Тебе исполнилось два года, когда ты начала бегать хвостиком за Изой. Мы не обращали на это внимания, пока однажды Изабелла не поссорилась с мамой и ты не сказала в сердцах: «я хочу, чтобы ты умерла». Мама взяла нож и вонзила его себе в грудь. К несчастью, в тот день дома никого, кроме младших детей, не было. Некому было объяснить шестилетней Изе, что нельзя пытаться исцелить человека, не разбираясь в магии. Вот так мама заболела, а мы поняли, что милая кудрявая девочка на самом деле маленькая ведьма.
Сестра замолчала, опустила взгляд, мне даже показалось, что ей полегчало, словно с плеч свалился тяжелый груз. Но, к сожалению, этот груз теперь на моих плечах. Закрываю руками глаза, тяжело это переварить. По крайней мере, теперь понятно, почему Иза и остальные так сильно меня ненавидят. Жаль только, что мам, похоже, и до того, как во мне распознали ведьму, не сильно-то меня любила.
– Эта сила опасна, – сдавленно пробормотала старшая сестра, как бы подводя итог своей истории.
– Почему вы не избавились от меня, пока не стало слишком поздно? – вздыхаю обреченно и безразлично. – Теперь всех нас точно поубивают.
– Ты же наша сестра, – ляпнула Ира возмущенно, чем заставила меня с удивлением приподнять брови.
– У нас в семье очень нестандартное восприятие родственных уз, – иронично улыбаюсь.
– А что, лучше было бы, если бы мы позволили маме поступить с тобой, как с Илой? – зло выкрикнула Ирланда.
– Какой ещё Илой? – удивленно прищуриваюсь, пока водница чуть ли не рвет на себе волосы, под ничего не понимающими взглядами Иры и Ирис.
– Не болтай лишнего, Ирланда, – сразу же хватает сестру за локоть Инга, видимо не до конца понимая, что приказы здесь отдаю только я.
– Кто такая Ила? – резко задаю вопрос с приказом. – Отвечай, Ирланда.
– Наша старшая сестра, – мямлит та, бегая взглядом от Инги ко мне. – Четвертая по счету. Ее ведьмовской дар проявился на следующий день после рождения, и мама избавилась от нее.
– Избавилась? – не совсем поняла я. – Что значит «избавилась»? От собственной дочери?
– Отдала ее кому-то, мы не знаем кому, – промямлила Ирланда и начала плакать.
– Подождите, подождите… Это что получается, у нас все это время была ещё одна сестра? Такая же, как Клопа? – удивленно открыла рот Ирка, а затем плюхнулась на мокрый диван.
– Да уж, наша мама не прекращает меня удивлять, – не удерживаюсь от иронии.
– А что ты хотела, чтобы она сделала? – резко спрашивает Инга, и я перестаю ее узнавать. – У нее уже тогда было три дочери, она не могла ее оставить.
– Конечно, от проблемных детей надо избавляться, – не скрываю своего сарказма, – или превращать их в прислугу.
– Закрой свой рот, Пенелопа, – резко выговаривает старшая сестра, делая несколько шагов ко мне. – Она наша мать, ты должна ее хотя бы уважать, ведь она дала тебе жизнь.
– И до сих пор об этом жалеет, – прячу боль за иронической улыбкой. – Вот только почему она ненавидит именно меня? Почему винит в своей болезни, если я здесь не при чём? Это же Иза все сделала, это ее вина!
– Эй, Клоп, не надо так, – мямлит пришибленно Ирка.
Не смотрю на остальных, поднимаюсь на ноги и делаю шаг к разозленной старшей сестре.
– Что, язык прикусила? – позволяю себе наступать на нее, чувствуя небольшую злость. – Тебе нечего сказать?
– Мне есть что сказать, Клопа, – выдала она сквозь зубы, забывая изображать сдержанность и надменность. – Но боюсь, ты слишком тупа, чтобы понять меня.
– Да что ты говоришь? – нахально улыбаюсь, а затем резко приказываю. – На колени!
Сестры упали на колени, все, кроме той, что стоит передо мной под личиной Инги.
– Какого чёрта? – ругается Ирланда.
– Что происходит? – испуганно спрашивает Ирка, стараясь оторваться от пола, но у нее не получается.
– Она вас отравила, – надменно отвечает та, что ещё стоит на ногах, – теперь сделаете все, что Клопа прикажет.
– А ты?
– А я не полная дура, чтобы есть и пить то, что приготовила ведьма, – гордо вскидывает голову девушка.
– Но зато настолько глупа, что иллюзию на себя нацепила, а ночную рубашку оставила свою, – иронично улыбаюсь, ожидая, что вспыльчивая сестренка сейчас взорвется.
Морок спадает, и сестра недовольно вздыхает, показывая свое лицо со шрамами.
– Иза? Ты зачем Ингой притворялась? – начала возмущаться Ирланда, и я о них вспомнила.
– Можете встать, – даю им команду, а сама смотрю на сестру. – Что, в глаза мне было стыдно смотреть?
– А почему мне должно быть стыдно? – гордо вскидывает голову сестра.
– Потому что и я не тупая, Иза! То зелье могла приготовить исключительно ведьма! Вальтер рассказал мне о некромантке, я знаю, что это была ты! Как ты уговорила Фросман подсунуть мне это пойло? Зачем ты это сделала?
Она не отвечает, в отличие от сестер, моего зелья подчинения она не пила, я не могу заставить ее отвечать. Выдыхаю, прикрыв глаза, боль в спине чуть меньше ярости, что разрывает душу на куски. Меня пошатывает, и я чудом не падаю, однако Ирис успевает подхватить меня под руки.
– Хватит себя мучить, это опасно, – отчитывает меня, и я ее понимаю, она права, но не могу позволить себе быть сейчас слабой.
– Да что ты так с ней носишься? – возмущается Иза, перестав играть.
– А ты сама посмотри! – резко рычит на нее Ирис и почти силой усаживает меня обратно в кресло.
– Ты слишком много говоришь, когда не надо, – осторожно отчитываю сестру, тяжело дыша, – и молчишь, когда действительно стоило сказать.
– Это, – протянула Иза, заметно побледнев, – что?
– Иза, ты некромант, пускай Провидица и использовала твою силу только для убийств, но ауру видеть ты ещё должна уметь.
– А что там такое у нее с аурой? – заинтересованно уставились на меня Ирка и Ирланда, будто у меня на лице все написано.
– Как такое могло произойти? – выдала бледная некромантка и опустилась на пол, закрыв лицо руками.
Странная реакция, не этого я ожидала от стервозной сестренки.
– Словно ты не знаешь, как обычно такое получается, – иронично улыбаюсь, – сама же меня опоила.
– Но Провидица сказала, что в зелье будет противозачаточный эффект, ты не могла…
– Противозачаточный эффект? – пискнула Ирка и в очередной раз прикрыла себе рот ладошками, выпучив глаза.
– На моей спине из-за тебя появилась Брачная Метка, Иза, – перебиваю ее, напоминая кто здесь злодей.
Все сестрички уставились на Изу широко распахнутыми удивлёнными глазами.
– Ты же сказала… – промямлила Ирка и замолчала.
Иза поджала губы, явно давая знать, что говорить она не будет. Похоже, присутствие сестер не способствует ее откровенности, а мне не только правда от нее нужна.
– Девочки, выйдите, – прошу у сестер, но, по сути, отдаю приказ. – Ирис, скажи им, что делать дальше.
Сестры по приказу встали и вышли за дверь, оставив нас с Изой наедине. Сестра поднялась на ноги, сделала несколько шагов ко мне и остановилась, опасно нависая надо мной.
– Ты избавилась от своей единственной защиты, не глупо ли? – улыбается она мне с угрозой.
– А мне не десять лет, чтобы я боялась собственной сестры, – гордо поднимаю взгляд, прекрасно зная, что в случае опасности могу воспользоваться огнем. – К тому же ты умеешь делать подлости лишь исподтишка.
Иза улыбнулась, словно ей меня жалко.
– Ты странной всегда была. Другая бы давно сбежала, а ты все держалась за нас, пока мама не вышвырнула тебя лично, – жестоко улыбается она. – Вот скажи, ты что мазохистка? Как ты могла в него влюбиться, после того что он с тобой сделал?
Смеюсь над ее словами, потому что, как бы жестоко она не говорила, в глубине души хочет услышать от меня отрицание. Обелить саму себя перед своей грязной, как сама ночь, совестью. Я знаю Изу лучше, чем кто-либо на свете, лучше, чем мать или провидица, знаю ее привычку лгать самой себе.
– Того, кто о нас ноги вытирает, как ни странно мы любим, да и ещё сильней, – отвечаю ей с грустной улыбкой и отвожу взгляд.
