Текст книги "Ненавижу магов (СИ)"

Автор книги: Мария Власова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 37 страниц)

Наоборот, я явно почувствовал ее досаду от того, что меня не прибило. Эта зараза, теперь по ошибке именуемая моей женой, выбегает в коридор наперевес с вещами. В то же мгновение я чувствую, что мою защиту перестали крушить. А ведь некромантка там, за дверью, куда выбежала бродяжка. И что она сделает с моей новоиспеченной женой? Теперь ведь мы связаны, умрет она – умру я!

Рванул к двери и остановился, услышав голоса в коридоре. Ни звуков боя, ни магических всплесков. Разговаривают мужчина и женщина. Некромантка не тронула бродяжку? Почему? Они в сговоре, ведь не зря мне показалось странным, что бродяжка пришла ко мне. Может, оборванка и есть способ, с помощью которого некромантка прошла мою защиту? Что если оборванка и некромантка – одно и то же лицо, просто у нее есть сообщник мужчина, что ломился в мою защиту отвлекая? Чувствую себя идиотом. Почему я вообще дозволил ей к себе прикасаться?!

Резко дергаю ручку двери, коридор пуст. Но я все еще чувствую ее страх, она боится меня. И правильно делает!

– Эй, я тебя слышал! Выходи немедленно! – кричу, смотря по сторонам. – Я ничего тебе не сделаю. Не бойся, я всего лишь хочу узнать кое-что...

Чувствую, она где-то совсем рядом. За дверью номера напротив слышится какой-то шум, я подхожу к ней и замираю. Ее страх заставляет сердце биться чаще. Правильно делает, ей стоит меня сейчас бояться!

– Сладкая, если ты не выйдешь сейчас же, я разнесу этот чертов отель в пух и прах, но найду тебя! – пообещал ей, чувствуя ее панику.

Прислоняюсь лбом к этой двери, мне кажется, она за дверью. Словно на самом деле ощущаю эту странную связь, связанную с Брачной Меткой.

– Господин, что вы делаете?! – закричал какой-то придурок, и я с неохотой повернулся к нему.

Одет в форму работника отеля. Официант, коридорный? Сирена звенит так, что способна разбудить мёртвого, из открытой двери моего номера валит дым. Кажется, там начался настоящий пожар, но мне как-то все равно.

– А что я, по-твоему, делаю? – спрашиваю, не особо церемонясь.

– Вы устроили пожар! – перешел на визг появившийся откуда-то метрдотель. – Со всем уважением, но это не Ваша собственность! Это отель «Престиж»! Здесь нельзя себя вести подобным образом и расхаживать в подобном виде!

А что не так с моим видом? Слегка озадаченно оглядываю себя. Ну, голый, и что с того?

– Ты хоть представляешь, с кем разговариваешь? – угрожающе выставил руку, позволяя ей загореться огнем.

К сирене из моего номера добавилась коридорная, люди начали выходить из номеров. Мужчина испуганно икнул и свалился на колени.

– Господин советник! Простите! Простите! Не узнал вас в таком виде! Что случилось, господин советник? – мямлил он еле слышно в этой шумихе.

– Меня обворовала девка с длинными волосами. Она еще где-то в отеле, не дайте ей уйти! – в голову не пришло ничего лучше. – Ты меня понял?

Не сообщать же ему, что ищу сбежавшую жену, и основной, буквально бросающейся в глаза, её приметой является отсутствие на ней одежды. Вообще деталь об обнаженке лучше опустить, учитывая, что я тоже не совсем одет.

– Но пожар, господин, – промямлил метрдотель, поднимаясь на ноги. – К тому же вы не одеты.

К нам подошли еще несколько человек из обслуги, все опасливо косились на меня, один из них дрожащими руками вручил мне белый халат.

– Чего столбом встали?! Найдите её! НЕМЕДЛЕННО! – крикнул на них, теряя терпение и с трудом унимая пожар в своей бывшей комнате.

***

В душе клокочет ярость, но я должен быть сдержанным. Открываю глаза, чувствуя, как при виде этих балбесов вновь закипает гнев.

– Я снова повторяю, для особо НЕ одаренных: ДЕВУШКА, С ДЛИННЫМИ ТЕМНЫМИ ВОЛОСАМИ!!! – в конце фразы всё-таки срываюсь на крик. – А вы мне кого привели?!

Метрдотель, от страха пялясь на меня во все глаза, пытался мимикрировать под окружающую обстановку, сменив несколько оттенков зеленого. Раздражает! Кого они мне притащили? Две пьяные девушки, судя по всему, маги. Но они рыжие! Еще одна: не маг, к тому же зеленая, покрывшаяся почему-то мхом и рыдает без остановки. Бабка, что держится за сердце, и какой-то бледный эльф весь в порезах. Он-то с какого перепуга в этой компании оказался?! Что-то не наблюдаю здесь никого похожего на ту, которую я ищу!

– Вы где их вообще откопали? – дышать в кабинете тяжело, слишком много народу. – У вас тут что, тайный съезд уродцев был этой ночью?

Мне все больше кажется, что затея с поимкой бродяжки безнадежна. Она не маг, я не чувствовал в ней магии, по крайней мере пока спал с ней. Есть ещё вариант, что это была некромантка, но от этой мысли мне хочется проломить себе голову, так что стараюсь об этом не думать. Но кто их знает, возможности этих некромантов? Если верить сказкам, они безграничны. Даже если я был прав, предполагая, что ночная гостья и некромантка одна и та же женщина, то в любом случае что-то тут не сходится. Чёрт, кажется, я запутался. Провожу рукой по лицу, чувствуя, что до сих пор пахну ей.

В моём понимании главным аргументом того, что бродяжка и некромантка связаны, было то, что моя жена еще жива. С чего я это взял? Просто какое-то иррациональное чувство, ощущение странной связи. К тому же я жив, хоть мне и кажется, что я в аду. Надо будет почитать о Брачной Метке более обстоятельно. Проклятье Смертельной Метки на оборванку не подействовало, она не умерла, и я тоже. Ещё бы понять, что теперь с этим делать дальше? Ведь неспроста бродяжка появилась в моём номере именно в «нужный» мне момент.

– Нет, господин советник, училище Зельеваров выпускной отмечали, – мрачно пояснил один из громил охранников.

Скосил на него взгляд и заметил синяки на лице и отсутствие двух передних зубов. Все травмы свежие, очень свежие. Осмотрел остальных, кроме двух рыжих все избиты. Эльф, с отсутствующим видом сидящий на кресле в углу, потягивал из бутылки дорогой портвейн.

– А вас кто так разукрасил? – поинтересовался у обслуги, не сводя взгляда с эльфа, он показался мне очень знакомым.

– Да тут была одна… – начал было говорить щуплый коридорный, но охранник отвесил ему затрещину.

– Их было трое… три десятка! Ворвались в зал ресторана и устроили погром! Даже стекло разбили, которое магическое, непробиваемое! – закричал охранник, откидывая коридорного за спину.

Остальные охранники утвердительно закивали, при этом явно угрожая взглядом остальной обслуге.

– Так их было трое или три десятка? – переспрашиваю, глядя на этих оболдуев с прищуром.

– Тридцать трое! – хором заговорили охранники, и я невольно поразился их групповой тупости.

Это кого они обмануть хотят? Мага, да еще и советника короля?! Теряю терпение, что проявляется вспыхнувшим в моих глазах огнем, заставляя громил вздрогнуть.

– Так сколько их было?

– Одна… Одна девка! – испуганно пискнул охранник, пятясь к двери.

– Как выглядела?

Мужчины отчего-то замялись.

– Страшненькая очень, с длинными темными волосами, – промямлил один из них, и что-то со звоном раскололось.

Эльф отбросил в сторону горлышко от разбитой бутылки и, молча, не спрашивая моего разрешения, вышел. Слишком знакома мне его рожа, уж не королевских ли он кровей? Ну, об это я потом подумаю, важнее знать: что это за самородок такой всю обслугу отеля разукрасил? Некромантка, конечно, вполне способна на подобный поступок, вот только зачем?

– И что эта страшненькая сделала?

– В смысле? – переспросил метрдотель.

– Разгромила зал, разбила стекло, а что дальше? – спросил, внимательно наблюдая, как мужчина после моего вопроса чуть ли не за сердце хватается.

– Господин, мы не виноваты! Господин! Силы были неравны! – вдруг падает на колени он и взглядом заставляет всех служащих делать так же.

Нехорошее предчувствие щекочет нервы, напустил грозное выражение на своё лицо. Этого оказалось достаточно, чтобы мужчина испуганно икнул и, наконец, выдал:

– Она разбила вашу машину.

Сначала я не понял, о чем он, а потом, потеряв самообладание, рванул через холл на улицу. Эта машина досталась мне с трудом. Настоящий «Гонщик»! Такой почти ни у кого нет, даже у министра финансов! Я столько денег за нее отдал, чтобы теперь, проездив на ней всего полгода, найти в виде кучи металлолома!!! Во мне полыхнул родовой огонь, но я сдержался. Люди на улице уже в толпу собрались, чтобы посмотреть на то, что раньше было моей гордостью! Не прощу заразу! Из-под земли достану!

Резко развернулся и направился обратно в гостиницу, где меня уже ждал бледный обслуживающий персонал.

– Чего стоите?! Быстро всех, кто еще остался в отеле, в холл, и без моего ведома никого не выпускать! – закричал, подходя к стойке метрдотеля, уперся об нее руками и чуть не сломал. – БЫСТРО, Я СКАЗАЛ!!!

Зубы скрипнули, с таким усилием я их сжал. Холл начал стремительно наполняться людьми, все ругались и причитали, но мне было плевать. Я сел за стол и без особого успеха пытался успокоиться. Ладно, чёрт с ней, с машиной! Как мне объяснить то, что бродяжку надо взять живой и невредимой? Хорошо хоть не ляпнул, что нужно искать голую девушку, а то, кто их знает, этих идиотов.

– Пишите! – приказал стоявшему рядом метрдотелю.

Мужчина трясся и с опаской косился на толпу недовольных посетителей.

– Что писать?

– Все пишите! – раздраженно повторил ему.

Неужели так тяжело сделать полный доклад о происходившем вчера вечером?

– И имена писать? – переспросил бестолковый мужчина, а я уже еле сдерживался.

– Все пишите! – повторил резко и недовольно посмотрел на толпу людей.

Среди них нет никого похожего на мою бродяжку.

– Вот чёрт! – среди многоголосого шума послышалось до боли знакомое высказывание, и я краем глаза заметил длинные каштановые волосы, мелькнувшие у входной двери отеля.

Это она, это точно была она! Причем не одна, почти тащит на себе другую девушку.

– СТОЙ!!! – кричу, видя, как она беспрепятственно открывает дверь и почти уходит.

Где эти идиоты?! Я же велел им никого не выпускать! На мгновение мне показалось, она обернется, но нет, бродяжка скрылась в толпе зевак. К тому моменту, как я растолкал всех в холле, чтобы добраться до выхода, ее и след простыл.

Часть 9. Друг, что хуже врага и месть

Часть 9. Друг, что хуже врага и месть

Пенелопа

Безвольное тело Ники в моих объятиях заставляет ощущать не только свою боль, но и ее. Она не сказала ни слова, пока мы бежали через весь город в общежитие зельеваров.

Маг точно поднял стражу! Наплел им не пойми чего, и теперь у меня неприятности! Патрули шныряют по городу, до общаги добирались в два раза дольше. Пока не ввалились в мою комнату в общаге, даже думать нормально не могла. Все время оборачивалась как сумасшедшая, чувствуя на себе его взгляд. Как вспомню, как он окликнул меня, так мурашки по коже. Хочется кричать в истерике от всего, что пришлось пережить этим ранним утром и прошлой ночью. Боль смешалась с чувством гнева, больше похожим на безграничную ярость. Боль от осознания, что у меня так подло забрали то, что должно было стать гарантом чистоты для моего будущего мужа, невыносима. В нашей маленькой деревне царят правила далекого прошлого. Если ты женщина – храни свою честь до брака. Если не сохранила, никто тебя замуж не возьмет, если же рискнула обмануть – тебя просто убьют.

"Мужчина всегда в своем праве", – говорил когда-то староста.

Он и разводов не позволял. Лишь магам всё прощается! Все в моей семье маги. Сестры утверждали, что у магов целомудрие – это больше недостаток, чем достоинство. И, не таясь, рассказывали о своих похождениях.

«Магам можно все!» – часто повторяла Иза.

Для нее эта фраза была девизом по жизни. Оправданием всей той жестокости, с которой она ко мне относилась.

Ненавижу магов!

Да кто он вообще такой? Тот, под кого меня подсунули Татьяна и Кристина? Они специально выбрали его, человека явно состоятельного и, скорее всего, наделенного властью? Да еще эта Мила! Ненавижу это имя! И его ненавижу! Но Кристину с Таней и этого... Захарова я убью! Своими же руками убью! Они у меня за все заплатят!

Дверь моей комнаты открылась, хотя я точно помню, что запирала ее на все замки. На пороге появилась Клара, вид которой в любой другой момент меня бы смутил. Всё, что на ней было, это пальто и сапоги, больше на ее теле ничего не имелось. Впрочем, нет, почти по всему телу красовались темно-синие пятна, которые я сначала приняла за синяки, но потом догадалась – это засосы. У меня на минуту отвисла челюсть и лишь спустя время я поняла, что великанша сказала.

– Пепа, ты только не обижайся, я немного взяла из твоих запасов! – «обрадовала» она меня.

Захотелось сломя голову бежать в свою каморку и проверить, как много великанша унесла моего добра. Так уж вышло, что мать этой девицы – гном, а отец великан. Каким образом это случилось, я не представляю, но ее замашки гнома выводят меня из себя, а проще говоря, бесят! В результате этот плод любви между двумя абсолютно разными расами получил в наследство от матери тягу к воровству и клептоманию, а от отца – быстрое самоисцеление, неограниченную силу и необычную ауру. И если первое частенько приводило к тому, что я из-за неё оставалась без копейки денег, то второе делало Клару поистине бесценной. Но исключительно в качестве объекта для испытаний новых зелий, не более. Порой так и появляется желание от нее избавиться. И лишь эта ее роль подопытного кролика не дает мне плюнуть на все и сдать ее куда следует. По ней тюрьма так и плачет, правда сомневаюсь, что хоть одна тюрьма выдержит её присутствие.

В этот раз я не побежала проверять, все ли вынесла эта клептоманка. Сейчас есть проблемы похуже воровки в моей комнате. Скрипя зубами, перехватила безвольную Нику поудобнее и потащила на свою кровать. Великанша что-то говорила, но я, как обычно, ее не слушала. У меня ещё с детства выработалась привычка не замечать такие вот монологи. Когда у тебя двенадцать сестер, хочешь не хочешь, а приходится слушать и не такой бред. Возможно, поэтому меня нельзя назвать болтливой или общительной.

Повернулась к шкафу и принялась в нем рыться. Комната у меня маленькая, зато живу я здесь одна! Кровать, прикроватный столик и совсем маленький стол, стул и огромный шкаф. Шкаф занимает больше всего места в комнате, но по назначению я его никогда не использовала. Моя одежда вполне помещалась на прикроватном столике. А вот в шкафу у меня хранилось то, чем я жила последние годы – всевозможные сушеные травы и другие ингредиенты, колбочки и баночками с редкими и довольно дорогими зельями. Все эти вещи я не покупала, вообще не люблю тратить деньги, особенно сейчас. Добывали их на каникулах вместе с Кларой, это наш такой дополнительный способ заработка.

Большинство вещей в шкафу редкие, почти все не совсем законные, за некоторые травы и зелья могут и посадить, если узнают, конечно. Вот только кто в этих завалах рискнет рыться? У меня там и ядовитые растения есть, перед обыском волчью траву сверху накидаю, и никто туда и не смотрит.

Немного порывшись в шкафу, достала оттуда сумку с зельями. В ней все самые сильные и частично незаконные зелья. Частично, потому что за большинство настоек меня могут сжечь на костре, как ведьму, или пытать до смерти, пока рецепт не раскрою. Была у меня довольно неприятная история, связанная с этими зельями, еле тогда отделалась. Даже завела благодаря тем событиям знакомства в криминале, хотя великаншу в принципе тоже можно причислить к криминалу.

Увидев это сокровище, лицо великанши вытянулось, она резко замолчала. Пока ее загребущие руки не добрались до орудия моей мести, быстро сдвинула сумку на прикроватный столик и, отвернувшись, принялась раздеваться. Вот была бы со мной эта сумка, они бы сразу же пожалели о том, что опоили меня. Как же, черт побери, стыдно, что я повелась на предложение Татьяны. Не надо было столько пить перед этим! Видимо поэтому ничего не заподозрила! Я даже не подумала о чём-то подобном, за что и поплатилась, но и я в долгу не останусь.

Принюхиваюсь; и одежда, и я сама пахну магом, до чего же противно. Когда свитер и юбка полетели вниз, за спиной кто-то судорожно вздохнул. Да у меня там уродливые шрамы, но тебе не стоит так на них реагировать, Клара! Поджав губы, натянула сорочку, на нее запасной корсет, который никогда раньше не надевала, и поверх свитер со штанами.

– Пепа, – странно позвала меня Клара, но я не обернулась, пока шнуровала корсет, который откровенно был мал в груди.

Надев, я почувствовала себя хуже, чем без него, но все равно не сняла. Натянула остальную одежду и забросила на плечо сумку с зельями.

– Пепа, у тебя на спине, – начала было великанша, но я ее перебила.

– Присмотри за Вероникой, – прошу ее едва ли не впервые в жизни. – Где тайник ты знаешь, дай ей что-то успокоительное и жди, пока я вернусь.

– Стой! Ты куда? – бросает она, но я уже вышла за дверь.

На этаж богатеньких студентов я поднялась необычайно быстро, еще быстрей в сумке нашла приготовленный яд. Хотя какой из него яд, одно название, максимум изуродует, если попаду в лицо. Маленькая бутылочка жжет ладонь и согревает израненную душу. Добежала до двери Кристины, но вот на пороге ее комнаты остановилась.

– Руднева, ты что здесь забыла? – Тарн, мальчишка на побегушках у Кристины, открыл дверь нараспашку.

В руках у него бутылка пива, и вместо одеколона он благоухает диким перегаром. Хм-м, а почему он одет лишь в мятую простыню? Что он сам забыл внутри ее комнаты? Она же его никогда на порог не пускала…

– А ты что здесь делаешь? – задала я встречный вопрос, роясь в сумке, чтобы достать зелье.

– Тарн, кто там? – вышел к нам помятый Костромской, – Кристина вернулась?

Интересно, чем они тут втроем занимались, учитывая, что оба парня совершенно голые?

– Попа, ты, что ли? – Костромской уставился на меня во все глаза, потом его пьяный взгляд сполз с моего лица и остановился в районе груди.

Парень облизал пересохшие губы, все еще смотря ниже моего лица, что немного взбесило. Посмотрела туда, куда пялился он. Ну да, вырез у свитера слишком большой, а я ещё и корсет расстегнула на верхние пуговицы, чтоб не так давил. Поправила рукой свитер, а то Костромской ещё слюнями захлебнётся.

– Где Кристина? – спросила, с опаской косясь на них.

Два голых парня и я на пороге чужой комнаты, чем не повод для скандала?

– Ты чего пришла-то, Попа? – снова спросил Тарн, ну, хоть этот на меня не пялится, и то хорошо.

– Дипломную переделала, отдать, – соврала легко, даже не особо стараясь придумать объяснение.

Тарну я тоже делала работу, курсовую правда, он на курс младше нас.

– Так чего ты стоишь, Кристина минут двадцать как в кабинет Захарова пошла! – прикрикнул зло на меня Тарн.

Костромской схватил мальца за плечо и затолкал обратно в комнату. Не успела я удивиться, как этот пар... нет, мужик, прислонившись к косяку, принял, как он полагает, сексапильную позу и слащавым голоском поинтересовался:

– Может, зайдешь, Пепа?

Не знаю, чему я удивилась больше: тому, что он первый раз за всю учебу назвал меня по нормальному или предложению поучаствовать в их групповухе... Скажем так, когда я достала порошок чесотки, совсем не почувствовала укола совести. Раскрыла ладонь и послала воздушный поцелуй, отойдя на безопасное расстояние.

– И не мечтай.

В учебный корпус я не бежала, а медленно шла с блаженной улыбкой на лице. Ещё с этажа уйти не успела, как раздались возмущенные вопли парней: чесотка сработала. Несколько адских часов им гарантированы, а такая долгожданная месть Костромскому греет душу.

Кабинет Захарова располагался в учебном корпусе на первом этаже, рядом приемная и кабинет директора. Чего скрывать, мне часто приходилось бывать возле него: стоять на стреме, пока Клара воровала нужные мне ингредиенты. О том, что я фактически соучастник и заказчик преступлений, стараюсь не думать. Да и сам профессор не столь благороден, каким хочет казаться, у него с директрисой полно мутных дел. Если Клара максимум выносила редкое зелье, то профессор с директрисой пол училища обнесли.

Под самой дверью останавливаюсь, слышу за ней странный разговор.

– ...чтобы Вы, дорогой профессор, приняли верное решение, – слащавый голосок Кристины.

– Давайте ближе к делу, Лафей, – недовольное бурчание Захарова.

Вот знала же, что мало его мой сапог приложил!

– Как скажете, профессор, – хитрит что-то Кристина – Вам понравился мой подарок?

Руки потянулись к потайному кармашку сумки, яд горгоны показался слишком слабым наказанием. Где-то у меня был самый убойный, который я даже испытывать не хотела: яд одноглазой гадюки, мухомор и слюна кикиморы – убойная вещь.

– Какой еще подарок? – вот просто святая невинность, а не профессор Захаров.

– Ну что вы, профессор, – еле слышно притворно выдыхает Лафей с явным намёком.

Голос приторный, как патока. Мои нервы натянулись как струна, чуть не раздавила пузырек в руках.

– О чем вы?

– Неужели Она вам не понравилась? – слышу ироничную интонацию Кристины.

– Лафей! – голос профессора дрогнул, словно он пытается ее заткнуть.

С улыбкой припоминала, какой порошок имеет самый долгий, сильный и болезненный эффект.

– Я знала, что ваши чувства взаимны, поскольку часто видела ее возле вашего кабинета, – произнесла Кристина. – Немножко лишь подтолкнула ее к действиям.

Да она гордится тем, что натворила! Ей было мало меня опоить, так ещё и Веронику под Захарова подложила? Вот же… подлая, никчемная шавка! Ладно я, у нас всегда были с ней терки, но Вероника-то ей что сделала? Вот же сволочь! Такое прощать нельзя, она обязана получить по заслугам!

Дверь от моего пинка открылась легко. Взмах рукой, и порошок развеялся, заставляя упыря и Лафей застыть на месте. Особый порошок, мое тайное оружие, но чего не сделаешь, чтобы наказать обидчиков. Лафей застыла с победной улыбкой на лице перед столом профессора. Сам же Захаров сидит за столом с гримасой на лице. Судя по тому, что рука у него возле кармана он собирался защищаться. Мой восхитительный порошок заставил их тела замереть, но оставаться в сознании.

Закрываю за собой дверь в кабинет, нам никто не должен помешать.

– Здравствуйте, профессор, – натянуто улыбаюсь, подходя к ним поближе, чтобы они могли меня рассмотреть.

Даже замычать в ответ не могут, лишь зенки вылупили, и все. Особенно у Кристины, ибо я ласково потрепала ее за щечку.

– И ты здесь, Лафей, – нехорошо так улыбаюсь, подарив ей лёгкую, пренебрежительную пощёчину.

– Что же вы, профессор, молчите? – опираюсь на стол преподавателя, переводя взгляд с одного на другую. – А ты, Кристина, чего ротик свой не открываешь?

Я издеваюсь над ними, уверенная в своей полной безнаказанности. Пожалуй, впервые за четыре года поменялись с Лафей местами.

– Что? Не можешь? Ну и правильно, правильно… помолчите! В коем-то веке я поговорю, а вы меня послушаете, голубки мои поджаренные! Чего молчим, профессор? Хотим узнать, почему голубки? Так я вам сейчас крылья сделаю, даже летать научу! Я так понимаю вопрос о том, почему поджаренные в таком случае снимается?

Захаров сидит за своим столом, он может только смотреть, как и Кристина. Мои руки дрожат, так сильно хочу отомстить. Я испорчу им жизнь, как злая шутка Кристины испортила мою.

– Так что, понравился подарок, профессор? Насладились им? – говорю сквозь зубы, нагибаясь к этому упырю. – Она ведь ещё ребёнок!

Он не может ответить, лишь сверлит меня гневным взглядом. Это снадобье, которым я их осыпала, одно из моих лучших. Легкораспыляемый порошок лишает людей возможности двигаться минут на десять. Я испытывала его не на Кларе. Зная ее преступные наклонности, решила, что лучше не демонстрировать ей столь опасную штуку. Стоил этот порошок год работы, и продавать его я совсем не собиралась. Разве что пустить в ход ради собственной мести. Для этой цели он и был создан, но ещё я в тайне надеялась что когда придет нужный час он спасет меня от ведьмы.

– А ты, Лафей? Не хочешь ли тоже получить подарок? Такой же замечательный, как и тот, что ты так любезно преподнесла профессору.

Я подтащила ее к столу профессора, несмотря на боль в спине. Тяжёлая, однако, зараза, еле дотащила и на коленки Захарову усадила. На ее глазах выступили слезы, когда я дернула ворот ее рубашки, срывая пуговицы и почти оголяя грудь. Захаров не мог отвести глаза, но, похоже, он не в восторге от такого «подарка».

– Почему ты плачешь? Это и вполовину не так жестоко, как то, что ты заставила вчера сделать нас с Вероникой. Подкладывать девушек под мужчин, опоив какой-то дрянью, кажется, слегка противозаконно. Что скажете, профессор? Да, я с вами согласна, за это следует наказать, причем так, чтобы она чувствовала себя точно так же, как ее жертвы.

Обхожу профессора с другой стороны, заставляю его положить руку на бедро студентки.

– Нет, Кристина, так просто ты от меня не отделаешься. Сдавать тебя и вашу компанию комиссарам не имеет смысла – деньгами откупитесь. Но знаешь что, я сама тебя накажу.

Ее зрачки расширились от ужаса, заняв почти всю радужку. Считаю ее пульс на запястье и снисходительно мотаю головой.

– Ну чего ты? Ты же из славного рода Лафей, не такого почетного, как огненные роды, но и у вас денег куры не клюют.

Похлопываю ее по руке, совсем не стараясь успокоить.

– Нет, мне не нужны твои деньги. Все это говорю к тому, что лишь деньги твоих родителей помогут после того, что я с тобой сделаю.

Она начала тихо мычать, заливаясь слезами, похоже, я достаточно ее запугала. Поворачиваюсь к профессору, расстегиваю его камзол, разрываю рубашку.

– Так вот как вы профессор дипломные принимаете, натурой? Девочки невинные нравятся? Лафей, конечно, не целомудренна, но вам понравится.

Он зло зарычал сквозь зубы, но больше ничего сделать не смог. Теряю к нему интерес, снова поворачиваюсь к Кристине.

– А тот, второй кто, Лафей? Если с профессором ты Вероникой расплатилась, то мной с кем и за что? Мне же интересно, чего стоила я, если Веронику ты оценила по стоимости дипломной? – холодно интересуюсь у нее, не пытаясь понять ее мычание.

Если судьба сведет меня еще раз с магом, я буду готова. Хочется верить, что я просто ошиблась дверью, попала не к тому мужчине. Но таких совпадений не бывает, не верю я в них.

– Захаров, может, вы просветите, что было в той бутылке? Кристина настолько тупа, что ромашку от костной муки не отличит. Такое зелье она бы сделать не смогла. Я ей дипломную написала, так она даже прочитать ее не захотела. После этого еще и меня в вашем недопуске обвинила. А вы ведь цену себе набивали, да? Знали, что она Веронику вместо себя подсунет? Нет? Хотя вам, наверное, все равно было, да, профессор?

Все мои вопросы остаются без ответов. По крайней мере, пока. Я же тем временем достала еще одну упаковку и, отставив в сторону порошок, беру зеленый пузырёк с коричневой жидкостью.

– Я проведу для тебя экспресс урок по самым ядовитым отравам в мире, Лафей, – открываю крышку и стараюсь не дышать испарениями, но вот к носу профессора подношу.

Он, разумеется, затаил дыхание, думает, что самый умный здесь.

– Видишь, что это? Это зелье называется «Истошные муки». Каждый, кто вдохнет эти испарения, испытает на себе все прелести ожога легких. Хочешь понюхать?

Еще пара слезинок скатилась, я подношу баночку к ее носу, но она не дышит. Но я никуда не спешу и жду, пока она уже не сможет не дышать. Она вдыхает из бутылочки, но ничего не происходит.

– Забыла сказать, это обычные «Истошные муки» такое делают, но мои же дают совсем другой эффект. Стоит им попасть на какую-то поверхность, начинается очень интересная реакция. Хотите, покажу? – они явно не хотели, но я спрашивала исключительно, чтобы поиздеваться.

Несколько капель упало на лицо девушки. Жирная коричневая масса тут же впиталась в кожу, заставляя ее покраснеть, затем краснота расползлась по всему лицу, распространяясь и дальше, на тело.

– Как думаете, профессор, что будет с ней дальше? – спросила сладковато, повернулась к мужчине и капнула каплю на него. – Ну да, вы же не можете говорить. Помните, я говорила вам о перьях? Так вот, они у вас вырастут, не сразу, конечно, но где-то часов за пять точно. Но даже если вы их будете вырывать, от них останутся уродливые шрамы, которые не сможет залечить никто, никакая магия.

Закатала рукав, показывая свой собственный шрам от этого зелья, уродливый, кривой.

– Догадываетесь, почему я капнула эту дрянь вам на лицо? Правильно, чтобы ваше внешнее уродство соответствовало внутреннему содержанию, – мне нравились их гнев и страх, я получала удовольствие от их страданий.

Кажется, я все больше и больше теряю свою человечность и становлюсь похожей на Провидицу. Не думай об этом Пенелопа, просто не думай.

– Р-р-руднева, – слышу тихий голос профессора сквозь слегка приоткрытые губы.

Это плохо, похоже, у него есть сопротивление к ингредиентам. В таком случае нужно заканчивать моё представление.

– Да, профессор? Заболталась я, да? Правда, хотела продемонстрировать вам еще кое-что. Думаю, с вас хватит еще двух порошков. Один поможет вам испытать то же самое, что мы с Вероникой испытали, второй – очутиться в больнице. Конечно, я бы могла стереть вам память. У меня есть отличный рецепт, но дело в том, что я хочу, чтобы вы все запомнили. Ту боль, которую вы сейчас ощущаете от зелья. То унижение, которое вы сейчас испытываете. Хочу, чтобы вы поняли, каково быть на месте игрушки, и сделали выводы. Но если не сделаете, у меня есть очень яркая коллекция ядов… Вы же не желаете и с ней поближе познакомиться?

Достаю порошок, вызывающий чувство эйфории и неконтролируемой похоти. Но, в отличие от «шнапса», его действие краткосрочно. Отхожу к двери, вижу, как дергается рука профессора. Но его и Лафей это не спасет. Зажимаю рукой нос и резко вытряхиваю порошок в воздух, прежде чем закрываю за собой дверь.

Я не убежала, отошла чуть подальше к началу коридора и принялась ждать. Через какое-то время в коридоре появилась директор училища – Лидия Ивановна Сава. Женщина высокая, худая и очень корыстная. Увидев ее, я обрадовалась, но подавила улыбку.

– Здравствуйте, Лидия Ивановна, – поздоровалась я первой и пристроилась рядом.

– Ну, здравствуй, Руднева. Меня ждешь? Что там у тебя? – спросила она, важно шагая чуть впереди.

– Да, госпожа директор. Меня Захаров вызвал к себе, сказал по поводу каких-то ингредиентов. Но вы же велели мне сразу, если так случится, идти к вам? – делаю глаза побольше, лицо глупое.

Как будто я не знаю, что она и почти весь учебный совет ворует в училище. Захаров делает закупки для преподавательского состава, он точно в этом замешан, хотя я и не знаю насколько сильно.

Лидия Ивановна резко остановилась и побледнела. Мы уже были возле двери кабинета профессора.

Прежде чем она успела что-то сказать, я нагло предложила: