Текст книги "Ненавижу магов (СИ)"
Автор книги: Мария Власова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 37 страниц)
Полицаи заржали, а мы с Кларой сами вошли на полигон.
– Чтобы справиться с вами, нас двоих вполне хватит, – Клара гордо расправила плечи и пошла вперед.
Бой и правда, был недолгим несмотря на то, что мы вдвоем были против всего взвода полицаев. Великанша подняла пыль и сминала всех, мне оставалось осыпать остальных порошком чесотки и все. Меньше минуты, и все они лежали на земле. Тоже мне страшные полицаи.
– Все, что ли? Да я даже не кончила! – заныла Клара, пиная кого-то из полицаев.
– Клара, это что за выражение?! – возмутилась я.
Ох, не умеет она следить за словами, совсем не умеет.
– Нет, мальчики, не умеете вы женщин удовлетворять, – презрительно цокнула языком великанша.
Купол загорелся желтым и погас, оставить их лежать здесь?
– Клара! Пепа! Круче всех! – закричали хором Лилия и Ника.
Наши вбежали на полигон, я позволила себе улыбнуться и вздохнуть с облегчением, как оказалось, поторопилась. Мой муж… Как-то быстро я привыкла к этому его статусу, что само по себе странно, ну да ладно. Мой муж добежал до меня быстрее остальных. Его выражение лица не сулило мне ничего хорошего. Будто он вот-вот меня ударит. Больше всего меня волновало, что он вообще здесь забыл.
– Что здесь происходит? – крикнул он, буравя меня злым взглядом.
Он заранее решил, кто во всем этом виноват, и в этот раз, как и в прошлый, он не ошибся. Однако я не собиралась ему говорить правду, как и брать всю вину на себя.
– Небольшой дружественный спарринг, господин советник короля, – слегка склонила голову в издевательском поклоне.
– На полигоне для дуэлей? Мне хотелось узнать, почему все полицаи лежат на земле с зеленым оттенком кожи?
– У нас был урок, очень поучительный для полицаев. Делимся взаимным опытом, в ответ на вчерашнее. В ходе урока возникло некоторое недопонимание, которые мы смогли решить только с помощью небольшого состязания. Так получилось, что полицаи не рассчитали своих сил и проиграли двум беззащитным девушкам.
Так заигралась, что даже глазками сделала хлоп-хлоп, мол, невинная такая, ничего не знаю. Судя по перекошенному лицу мага, сделала я это зря.
– Вы опять кого-то отравили, дорогая студентка? Была бы моя воля, вы бы давно уже были вздернуты за шею.
Угрожает, но сам знает, что впустую. Теперь-то я знаю, что наши жизни связаны, умру я – он умрет. Советник же слишком трясется за свою шкуру.
– Но воля была не Ваша, а судьи, – гордо расправив плечи.
В этот раз он меня не унизит, как в прошлый.
– Кстати об этом, судья же здесь. Может, ему стоит пересмотреть свое решение хотя бы касательно Вас и назначить достойное наказание? Острый язычок ваш, например, отрезать?
Да как он смеет, напыщенный маг! С ехидной улыбкой слегка повернулся и позвал:
– Игнаришнар!
– ДА? – грубо отзывается мой судья, судя по всему, оторванный от чего-то важного.
Так и не повернувшись, стоит к нам спиной, напротив Нальнара и Клары. А почему наша свирепая великанша притихла? Подозрительно.
– Министр? – повторил советник уже громче.
– Да что тебе нужно, чёрт тебя бы побрал, Вальтер?! – судья резко поворачивается к нам, и мы замечаем, что его рука охвачена зеленым огнем.
Это что его Клара так вывела из себя, что родовым огнем угрожать стал? Мой взгляд скосился на одежду мужчины, а именно на китель. Он сразу же показался мне знакомым, очень похожим на сокровище Клары, спрятанное под подушкой. Подождите, это что получается? Он жив? Обладатель того кителя жив, здоров и очень зол. Становится понятно, почему великаншу ищет полиция, но не понятно, что такого ужасного могла натворить моя подруга.
– Не мне, министр, этой… девушке, – махнул на меня рукой муженек, отдавая на расправу злому мужичине.
– Ну и чего тебе надо, девка? – резко обратился он, все еще сверкая горящими зеленым огнем глазами.
Мама когда-то говорила мне, что злого мужчину может успокоить три вещи: поцелуй, еда и вежливость. Еды под рукой нет, целовать его все равно, что убить, так что возьмем эту крепость вежливостью.
– Простите, нас не представили друг другу, я не знаю, как к вам обращаться, – делаю шаг к нему и склоняю свою голову намного ниже, чем перед мужем.
– Ну, раз тебе так хотелось узнать имя, тогда его зовут Игнаришнар Трут, граф Зеленого Огня – довольно скверный военный министр и начальник этих идиотов.
Мой маг вставил свой едкий комментарий, чем слегка меня взбесил. Хорошо сам военный министр отнесся к этому так же неблагосклонно, как и я.
– Зачем девушке знать все титулы, Вальтер? Столь прекрасное сознание может называть меня просто министром.
Мужчина улыбнулся и наклонился, чтобы по традиции поцеловать мою руку, вот только сделать этого не успел. Мой маг больно хватает меня за плечо, отдергивает назад. Что он себе позволяет?
– Господин советник, отпустите меня, – говорю, как можно более холодно, убирая его руки со своих плеч.
Там, где его руки касались открытых участков тела, кожа словно воспламенилась. Он отпустил, скрипя зубами, но отпустил.
– Ты слишком остро реагируешь, Вальтер, – военный министр добродушно улыбается, его глаза уже не горят, – так что вы хотели у меня узнать, студентка Руднева?
– Вы запомнили моё имя? – удивленно спрашиваю у него.
– Всегда запоминаю все, что мне интересно, – хитро улыбается.
Министр со мной флиртует?
– Не заткнулся бы ты… – рычит мой муж под боком.
Это ревность была, что ли? Да не смешите меня! Кто всерьез воспримет этот флирт? Ладно, проверим, все равно терять нечего.
– В отличие от господина советника господин министр знаком со светским этикетом, – давляю ухмылку, приближаясь на шаг к военному министру, чтобы позлить мага.
– Что есть, то есть. Так что же вы хотели, прекрасная красавица? – продолжает флиртовать со мной министр.
Это я, прекрасная красавица? Не смешите меня! Но все равно приятно, пусть это лишь повод, чтобы позлить моего муженька.
– Отмените свое решение касаемо практики в тайной полиции. Мне кажется, этот бой вполне доказал, что зельевары даже без физической подготовки вполне могут обойтись. Так что практика в вашем заведении нам не нужна, – говорю серьёзно, но вижу, как подрагивают губы министра, сдерживая насмешку.
– Вы уверены? – и тон такой у него издевательский.
– Да, вполне.
– ВСТАЛИ! – резко скомандовал министр, и взвод полицаев поднялся, как будто только и ждал этого приказа.
Обманули, что ли?
– Вот эти… идиоты решили, раз к вам не подобраться с помощью грубой силы, использовать неожиданность атаки и перебить вашу смелую компанию поодиночке. Я правильно сказал?
– Так точно, господин военный министр, – хором гаркнул взвод.
– О, поднялись подбитые птички! Второй раунд? – опять Клара со своим нездоровым энтузиазмом.
– Как видите, ваше небольшое представление не возымело должного эффекта. С таким стремлением не победить в настоящем бою, прекрасная красавица.
В его словах ирония, но я так просто не сдамся.
– Я с вами не согласна, наших навыков вполне хватает, чтобы уйти живыми и здоровыми с поля боя, этого вполне достаточно.
Мы с Кларой часто попадали в передряги и выбирались из них не только с помощью ее силы, но и моих настоек. Никому не позволю обижать мою работу, зелья способны победить даже магию.
– От кого? От этих идиотов? Да они ни на что не способны. Попался бы вам противник хоть чуточку умнее, от вас бы мокрого места не осталось.
– У нас с Кларой были противники и посильнее, и мы их побеждали без изнурительных тренировок больше похожих на каторгу!
Злость поднимается в сердце, хорошо зелье выпила, не хочу, чтобы кто-то видел этот огонь.
– Да что вы говорите, дорогуша, может, и меня с советником можете побить?
Он насмехается надо мной так же, как и остальные, и это так бесит. Понятно, почему мой маг его так ненавидит, есть в этом человеке что-то гадкое.
– Легко, даже если вы магией пользоваться будете!
Едва озвучила эту глупость, поняла, что наделала. Купол загорелся белым и погас, вызов принят.
– Глупая девка… – прокомментировал моё поведение муженек, и желание кинуть ему в лицо пузырь с едкой кислотой стало невыносимо сильным. – Согласен, – подтвердил он свой выбор.
– О, наконец-то! Согласна, – Кларе тоже понравилась идея драться с двумя самыми сильными магами в стране.
Ну, что с нее взять, сумасшедшая же. Хотя и я недалеко ушла, вот кто мне скажет: зачем во все это влезла? Купол загорелся снова, и министр выгнал остальных с полигона. Клара направилась ко мне, и мы отошли на приличное расстояние от мужчин.
– Подружка, ты что-то задумала? – великанша смотрела на меня с прищуром, пока я делилась с ней порошками и зельями из своей сумки.
– Не знаю, – отвечаю ей неотчетливо.
Против магов сложно бороться, особенно мне. Есть у меня только одно зелье, которое может помочь, но у него слишком тяжелые последствия.
– Боюсь, мы не сможем драться в обороне, как привыкли. Лучше всего будет их разделить. Возьмешь на себя советника? – судорожно соображаю, придумывая план на ходу.
– Советника? А ты уверена, что сможешь справиться с нек… с министром? Он очень силен.
Клара нервно перебирала в руках мои порошки.
– Против магии архимага я все равно ничего не смогу сделать, так что выбора нет, – достаю из потайного кармана сумки один из флакончиков с черным зельем.
– Стой, ты решила зелье Порчи выпить? Ты вообще в своем уме?! – зашипела великанша на меня, но я отмахнулась от нее.
– У меня нет выбора, по-другому мы не победим!
– Это слишком опасно! – Клара взяла меня за руку, но я отмахнулась.
– Ладно, как скажешь, – прохладно кинула она, выступая вперед.
– Ну что, мальчики, начнем? – крикнула она мужчинам, игнорируя светские условности.
– Вы как-то слишком медлите, для тех, кто может победить нас «легко», – отозвался с улыбкой военный министр.
– Так, Пеп, надеюсь, ты не будешь против, если я возьму себе красавчика? Никогда не била советников короля, это обещает быть захватывающим.
Зачем она это спрашивает? Хочет разозлить их?
– Не против, – соглашаюсь, доставая две бутылочки с зельем Порчи.
Никогда не пила так много, думаю, последствия для тела будут куда хуже, чем раньше. Хорошо хоть теперь знаю, что огонь этот противный у меня появился не потому, что я от него залетела.
– Слышал, красавчик? Ты весь мой! – крикнула Клара, и эта фраза как-то больно кольнула самолюбие. С чего это он «ее»? Он мой муж, по крайней мере, пока что!
– НЕТ! – слаженным хором выразили своё несогласие мужчины, но ей на это было плевать. Похоже, они оба уже терпеть не могут мою обаятельную подругу.
– Готова? – Клара обернулась ко мне как раз, чтобы увидеть, как я открываю пузырьки и залпом их выпиваю.
Реакция происходит мгновенно, мои внутренности как будто горят изнутри, боль адская.
– Может, не надо так много? – испуганно спрашивает Клара, но уже поздно.
Реакция началась, вены на моем теле потемнели. Глаза застила тьма, а затем я перестала различать происходящее, ноги стали ватными, и я чуть не упала, сделав шаг в пустоту.
– Пенелопа! – слышу голос мага, но не чувствую по этому поводу ничего.
У меня есть от силы двадцать минут, чтобы разобраться с ними, потом я не смогу контролировать тело. Это зелье я создала сама, раньше никто и не догадывался сотворить нечто подобное. Моё тело становится сильнее, быстрее и почти не реагирует на магию. Кто-то схватил меня под локоть, но это зря, меня нельзя трогать, это слишком опасно.
– Отпусти, – прохрипела, решив, что это Клара.
Меня отпустили резко, я упала на землю, потихоньку начиная видеть то, на что человек не способен. Цветовой спектр поменялся, глаза различают все по-другому, я вижу не только магию в воздухе, но и ауру людей. В Клары она, кстати, странная, двойная, что ли. Внешняя – черная, как сама ночь, а внутренняя – небольшая и зеленая, как огонь министра. Это из-за того, что она носит его кольцо? Странно то, что аура не в ее руке, а в районе живота, словно…
– С дороги! – кричит мой маг, и я, все ещё лежа на земле, слегка поворачиваюсь, чтобы увидеть его.
Он горит синим цветом, как и его родовой огонь, однако от его сердца тянется какая-то тонкая светящаяся нить. Она тянется ко мне, точнее к моему сердцу, похоже, так выглядит Брачная Метка в ауре. Моя аура тоже странная, такая же чёрная, как и Кларина, но, в отличие от тлеющего внутри неё зелёного огонька, расходится бирюзовыми искрами от связывающей нас с магом нити. Это даже красиво, можно сказать.
Клара снесла моего мужа волной от одного удара по земле ногой.
– Советник, я же сказала, вы – мой! – крикнула великанша, отходя от меня подальше.
Правильно делает, я так и убить ее могу.
– Сейчас ваша очередь показывать, на что способны. Так что можете использовать свою магию не для того, чтобы победить, а чтобы просто выжить.
Клара поглощает своей аурой все вокруг, заполняя ее темнотой и ужасом. Вот только я его не чувствую и хорошо всех вижу по ауре. Самое странное, что несмотря на то, что великанша движется в своей черной ауре, ее зеленая сердцевина как будто сжимается и тускнеет в ней. Зеленый цвет исчезает и становится белым, прямо как аура министра, она тоже меняет цвет, как и Кларина. Кажется, я теперь понимаю причину, из-за которой в штабе полицаев висят объявления с описанием великанши и отчего так злился министр, и странно ведет себя сама подруга. Похоже, ее мечта осуществилась.
***
Случилась эта неприятная история много лет назад, жарким летом. Сестры вернулись домой на летние каникулы, и вовсю издевались надо мной своими выходками – видите ли, им в нашей, всеми забытой деревеньке скучно. Мне же скучать не было времени, рано утром вставать, покормить живность, отправить на выпас коров, да еще и приготовить завтрак на эту ораву баб. Не понимаю, как они жили-то до моего появления на свет? Ни одна не умеет готовить, с трудом могут постирать собственные вещи, но каждая умеет ныть, что грязно вместо того, чтобы убрать самой. Единственная радость в жизни – понимание, что скоро осень, и они уедут по своим академиям, и станет легче. Когда их нет, мама ведет себя совсем по-другому, готовит, убирает. Да и папа меньше пьет, мы с ним ковыряемся в машинах – это так весело. Так что, стиснув зубы, жду, когда забот станет меньше, как и орущих баб в доме.
– Ирка! – кричит Ирланда, моя четвертая сестра с тряпкой наперевес.
В спортивной форме стоит в оконном проеме – это я ее так попросила окна вымыть. Она же водный маг, после учебы собиралась пойти в пожарные, да потом как-то не срослось. Таз с водой перевернут, это Ирка споткнулась об него.
– А нечего его тут расставлять! Здесь, между прочим, люди ходят! – возмущается наша десятая, пиная таз с каменной лестницы на землю.
– Так то люди, а то ты! Бегемот наш родной! – завопила страдалица, лишившись таза.
– Я хотя бы не такая курица, как ты! – возмущается наша самая пухленькая.
Русые волосы Ирка в красный покрасила уже в выпускном классе огненных магов, а туда попасть тяжело, особенно если не имеешь родового огня. Вот поэтому нашу боевую Ирку все время задирают, а она то в драки влезает, то грусть сладостями заедает. Вот только в этот раз сладостей нет, ибо мама, увидев свою дочурку в таком виде объявила, что ей пора худеть, и все сладости из дома исчезли. Так что эти двое снова начали драться, водяные залпы сталкивались огненными шарами, наполняя дом паром. Когда разрушат что-то, им влетит от мамы, и лишь тогда успокоятся. В это время я перебирала двигатель машины ведьмы вместе с папой.
– Вечно от этих баб одни проблемы, – бурчит отец из ямы.
– Не то слово, – соглашаюсь с улыбкой, но тихо, а то у них слух хороший.
– Ах ты, стерва, волосы мне подпалила! – визжит Ирланда.
– Так затуши, ты же водница, или не можешь? Ну, и какой из тебя пожарный? – смеется Ирка, отходя на безопасное расстояние, почти до нашего гаража.
– Получай! – заводится та, и Ирку сносит волной дальше на огород.
– Ну, хоть огурцы полили, – вздыхаю, слыша, как хохочет отец.
– Ну, и кто тут не может? Вода намного сильнее огня! – триумфально взмахнула рукой сестрица.
Так улыбается злорадно, и не скажешь, что учится на целителя третий год подряд. Ей бы замуж уже, чтобы глупостями всякими не занималась. Хотя нашей Инге это не помогло, ещё больше стервой сделало.
– Ещё чего! – шипит Ирка, и Ирланда летит прямиком в курятник.
Кажется, я теперь знаю, кто побеждает в драках в этом классе огневиков. Курицы орут, сестры тоже орут, перья разлетаются по воздуху под громкий смех Ирки на манер самого страшного героя. И плевать, что вся мокрая и грязная, зато сестра вся в экскрементах куриных и перьях.
– ИРКА! – вопит наша красавица и снова уносит волной бедолагу на огород.
– В этот раз и помидоры полили, какие молодцы, – комментирую отцу с иронией.
Папа хихикает, поднимаясь из ямы, даю ему полотенце, чтобы вытер руки.
– Ну, давай, садись за руль, – говорит с улыбкой.
С трепетом открываю дверцу, сажусь на сидение водителя и замираю от трепета. Люблю машины, никакой магии – одна механика. В те времена я мечтала стать водителем, пускай женщин водителей и не было раньше. Руки дрожат от предвкушения, когда кладу их на руль, обитый кожей.
– Нравится? – спрашивает папа, улыбаясь и все еще потирая руки.
– Да, – признаюсь с удовольствием.
– Когда-нибудь мы с тобой соберем такую же, хорошо? Нет, давай еще лучше, соберем «Гонщика»! – с энтузиазмом делится своими мечтами родитель.
Садится на соседнее пассажирское сидение, с улыбкой смотрит, как я с нежностью глажу обивку.
– Из тебя бы парень вышел бы вот такой! – он показывает большой палец, любит так говорить обо мне.
Улыбаюсь, не хочу обидеть его, главное, что между нами хоть какая-то связь, а не как с мамой. Вот, кстати, и она выходит из дома нарочно медленно и важно, как королева, не меньше.
– Что здесь происходит? – спрашивает холодно, тем самым останавливая драку двух сестер, уже перешедшую на стадию кулачного боя.
– Ничего, мама! – отвечают они поспешно, поднявшись из грязи и опустив низко головы.
Мама для нас куда бо́льший авторитет, чем папа. Возможно, потому что папа как бы ни ругался, все равно нас любит, дарит подарки, заботится. С мамой все не так: у нас здоровая конкуренция, одной Изе не приходится бороться хотя бы за шанс с ней поговорить. Опускаю голову, не хочу, чтобы она меня заметила. Все время ругается, когда видит меня возле машины, говорит, что это не женское занятие, но и девушкой меня никогда не называет.
– Почему здесь такой бардак? Где Пенелопа? – ее голос становится еще строже, вжимаюсь в кресло, но знаю, что это не спасет.
– В гараже, – сдает с потрохами меня Ирланда, Ирка толкает ее в бок локтем за это.
– Опять? – прохладно отзывается мать и смотрит в сторону открытых дверей гаража, на нас.
Нехотя открываю дверь и выхожу из машины.
– Как-нибудь в другой раз научишь, – криво улыбаюсь хмурому отцу.
– Пенелопа!
– Да, мама, – иду к ним и встаю рядом с сестрами.
– Ты где была, что они такой бедлам устроили? Из-за чего этот сыр-бор? – ее зеленые глаза смотрят на меня с негодованием.
От этого взгляда, как обычно съежилась, виновато опуская голову. Мать нельзя злить, она уже много лет болеет… из-за меня.
– Я попросила Ирланду помыть окна, – начинаю рассказывать, но она жестом приказывает заткнуться.
– Так всё это из-за тебя? Так возьми и убери, пока соседи не увидели этот стыд. А вы, клуши, идите, умойтесь живо!
– Да, мама, – повторяем мы хором ей вслед, когда она отворачивается и уходит в дом.
– Вечно все из-за тебя! – шипит Ирланда и толкает меня в плечо, проходя мимо.
– Не бери в голову, она просто тупая. Может, тебе помочь? – спрашивает в свою очередь Ирка, оставшись.
Странно это, раньше она вела себя так же, как и остальные сестры, так же как Ирланда. Похоже, перевод к богатым избалованным огненным магам изменил ее отношение ко мне.
– А что ты можешь сделать? – улыбаюсь, поднимая злосчастный тазик.
Масштаб работы тут не шуточный, грязь и перья по всему двору, да ещё и сам курятник накренился.
– Могу поджечь, – улыбается сестрица.
– Вряд ли это обрадует маму, – говорю с грустью и берусь за большую метлу из ивовых прутьев.
– Ее вообще никогда ничего не радует, – бросает отец, с недовольным видом проходя мимо нас.
– Пенелопа! – кричит в этот раз Иза, появляясь возле калитки.
– Что такое?
– Бросай всё, тебя хочет видеть Провидица, – на одном дыхании выговаривает сестрица, и из моих рук выпадает метла.
Что снова? Она снова хочет сделать это со мной? Руки задрожали, мысль бежать, куда глаза глядят. Останавливает лишь понимание, что все равно догонят, найдут и тогда будет еще хуже.
– Пенелопа? – зовет меня Ирка, пока я медленно иду к калитке, стараясь скрыть свой страх.
– Пошли, – Иза толкает в спину, наверное, ей приказали смотреть, чтобы не убежала.
Возле замка нашей ведьмы, как всегда, много народу, мужчины – ее охрана, несколько женщин – служанок и кухарок. И ведь никто из них не считает себя рабом этой женщины, для них она чуть ли не божество. Служить ей почетно не только в нашей деревне, но и в соседних трех. Ее влияние растет, как и количество охраны и своих, личных рабов. Поднимаемся в её личный кабинет, она, как обычно, сидит за столом и перебирает какие-то бумаги. Молчим, ждем, когда на нас обратят внимание, заговорить первым все равно, что показать неуважение и заслужить неизбежное наказание. Слегка колотит от волнения, сжимаю край рубашки.
– Пенелопа, – наконец говорит эта жуткая женщина, – ты давно не заходила.
Это не просто утверждение, это упрек. Если честно, я так надеялась, что больше никогда её не увижу. Надеялась, что мое место снова займет Иза, пускай это очень бездушно с моей стороны. Неправильно желать кому-то пережить то же самое, что и я, но страх, что следующий раз станет последним, пугает куда больше, заставляет быть эгоистичной. Мельком смотрю на сестру, она поджимает губы. Каждый день возвращается еле живая, от нее буквально несет магией, так что я стараюсь держаться от нее подальше. Не знаю, что ведьма делает с ней, и не уверена, что хочу знать об этом. Наверняка это что-то столь же ужасное, как и то, что меня заставляла делать.
Молчу, сжав губы в тонкую полосу, сестра толкает в плечо, заставляя посмотреть на гадкую ведьму. Встречаюсь с ней взглядом и вздрагиваю, видя ее улыбку.
– Твоё обучение нужно продолжить, – говорит она, и я делаю шаг от нее в испуге.
– Пенелопа, – шипит сестра и хватает за локоть, чтобы не убежала.
В сердце колотит ужас, мне страшно, я напугана.
– Не надо, пожалуйста, не надо, – шепчу, хотя знаю, что не подействует.
Улыбка ведьмы становится шире и довольней. Та, что на проповедях говорит о добре и справедливости для всех, обожает смотреть на чужие страдания и боль.
– Ну, что ты, девочка моя, просишь? Я всего лишь учу тебя, многие бы хотели оказаться на твоем месте. Не так ли, Изабелла? – поднимается из-за стола, подходит к нам.
Сестра напрягается, ей тоже страшно. Что она с ней делала? Сжимаю ее руку крепко, слегка выступаю вперед.
– Пощадите хотя бы ее, – нерешительно прошу, замечая, как вырывается сестра.
– Рот закрой, дура! – злобно рычит сестра под демонический хохот ведьмы.
Иза бьёт меня магией, и я падаю на колени. Меня выворачивает от боли и зуда, сжимаю руки в кулаки, впиваясь ногтями ладони. Нельзя расчесывать, ведь от этого будет ещё хуже. Склоняю голову, чтобы никто не видел злых слёз, но меня хватают за волосы и заставляют смотреть на эту жуткую женщину.
– За что вы так со мной?
– За что? Серьёзно, ты хочешь знать «за что»? – ее слова полны иронии.
Длинные ногти касаются лица, царапают кожу, заставляют смотреть в ужасные глаза.
– Чтобы создать монстра, достаточно сделать человеку нестерпимо больно всего лишь раз. Но чтобы создать контролируемого монстра, нужно систематически причинять страдания, внушать подчинение на уровне инстинктов. Лишить не только человечности, но и остальных чувств и привязанностей.
Убирает руку от моего лица, когда по ней уже стекает кровь. Да какой из меня монстр? Что она вообще несет?
– Я правильно говорю, Изабелла? – спрашивает у сестры, и та тотчас же кивает.
– У меня есть для вас задание, достать очень редкий ингредиент, – ведьма присаживается за свой стол, закидывает ногу на ногу.
– «Вас»? Для Изы тоже? – спрашиваю слегка растерянно.
Раньше на верную смерть она посылала исключительно меня одну. Не знаю, как еще жива, столько раз чуть не умерла. Перевожу взгляд на сестру, на ее лице, как и раньше ноль эмоций.
– Да. Но не надейся на ее помощь, сокровище моё. Она пойдет с тобой, но с другой целью, и помогать тебе не будет.
Ведьма поворачивается и достает из стола бутылочку с темно-красным зельем. Вздрагиваю всем телом, понимая, что это ее наказание. Не хочу, не хочу опять быть подопытной свинкой! Не хочу пить это зелье, не хочу!
– Держи ее, – повелевает Изе, и меня останавливает магия сестры.
Руки заламывает назад так, что слышу их хруст, падая на колени. Голову запрокидывает сама Иза, зажимает нос и без жалости вливает отраву в рот, заставляя выпить все. В конце отшвыривает, словно падаль. Гортань горит, не могу дышать, лишь судорожно открываю рот. Ломаю ногти, так сильно напряжены мышцы в попытке уползти.
– Ну, что ты делаешь, Пенелопа? Так ты умрешь от разрыва сердечной мышцы в течение минуты. Совсем забыла, чему я тебя учила?
Голос ведьмы во время этой агонии еле слышу, и только по нему могу понять в какую сторону ползти. Хрипя, доползаю до комода, на нем куча бутылочек, а выше травы. Учеба ведьмы жестока… Хотя разве она учит? Пытается меня убить раз за разом! Нахожу нужные травы почти на ощупь, от одного ее зелья я ослепла на месяц, поэтому даже на ощупь могу различить, где что. Срываю траву, забрасываю в рот, достаю светло-розовое зелье малого исцеления, подношу ко рту, но не выпиваю. Запах не тот, странный, слегка мятный, хотя цвет нужный. К черту гортань, так заживет. Падаю перед комодом и закрываю глаза от нехватки кислорода. Дышать носом становится легче, по щекам катятся слезы.
– Вот видишь, какая ты способная ученица. В прошлый раз ты, кажется, попалась на этот фокус и ослепла. Жаль, что временно, а то бы была тебе наука на всю жизнь.
В голосе ведьмы смешок, в ее понимании поговорка «учиться на собственных ошибках» приобретает смертельный характер.
– Забирай ее, – командует сестре, и та поднимает меня на ноги, заставляя ковылять до двери самой.
Изо рта что-то течет, моя собственная кровь, вытираю ее рукавом рубашки, такое уже не в первый и даже не в сотый раз. Два месяца передышки, и снова моя учеба продолжится, а я так старалась не думать о том, что будет, когда сестры уедут. В такие мгновения больше всего ненавижу тот факт, что не маг, что не могу уехать в какую-то академию.
***
Мы ушли в северный лес, где в такую пору года уже холодно. Ингредиент, который захотела получить ведьма, не совсем и ингредиент, скорее живое существо – кикимора. Они похожи на женщин, но не являются ими. Маленькие, словно дети, с длинными волосами из тоненьких веточек, с телом черного цвета и такими же чёрными глазами. Очень быстрые, почти полностью неуязвимы перед магией. О них ходят легенды, но никто их не воспринимает всерьез. Кикиморы могут завести в болота, нагнать лесных обитателей и еще как-нибудь напакостничать, но не убить или ранить, слишком слабы. Так что задание показалось мне легким, и травы для себя по дороге нарвала, чтобы хоть немного подлечиться. С сестрой не говорили, я – потому что не могла, она – потому что не хотела. Как только зашли в болота, царство кикимор, стало не по себе. Как будто смотрит на меня кто. Впереди теперь шла Иза, мне не осталось ничего другого как идти за ней. Какой-то еле различимой тропой мы добрались до высокого черного дерева. Оно выглядело странно, словно высохло за мгновение, листья черные остались на ветках. Да и земля пересохла под ним, почернела.
– Что это? – прохрипела с удивлением.
Иза даже не повернулась ко мне, достала маленькую лопату и начала рыть ею землю под деревом. Делала она это долго, так что решила ей помочь.
– У тебя, кажется, своё задание, – рычит она на меня.
Мне не осталось ничего иного, как бродить по болоту в поисках кикимор. Со временем я нахожу ее, точнее находят меня, толкают в воду и тянут на дно. Мы деремся, в сумасшедшей попытке выжить протыкаю ее черный глаз пальцами. От боли кикимора сдается, выныриваю, зажимая ее под мышкой. Такая маленькая, размером с собаку, шипит, кусается. Она нужна живая, так что связываю ее верёвкой для белья и тащу за собой к Изе. Вернулась я вовремя, чтобы увидеть, зачем та копала такую глубокую яму, гора выкопанной земли ростом с меня. В центре ямы каменный гроб, грубый, будто сделан на скорую руку. Кто вообще догадался похоронить кого-то на болотах? Что за бред? Иза устало потирает руки, а затем поднимает крышку гроба магией и сбрасывает в сторону. Нерешительно заглядываю вместе с ней внутрь, там, само собой, мертвец. Женщина в белом подвенечном платье. Тело старое, уже не разлагается, вообще такое впечатление, что оно уже высохло давно. Но волосы чуть ниже плеч и само строение костей говорит о том, что это была красавица.
– Кто это? Зачем ты ее раскопала? – спрашиваю с ужасом у сестры.
Она не отвечает, слишком напугана, как и я. Такое впечатление, что она ожидала увидеть что-то другое. Кикимора за спиной вдруг резко дергает и кусает до крови за шею.
– Ведьма, ведьма, – шипит дикое существо, пока пытаюсь зажать рану рукой, чтобы не истечь кровью.
Капли моей крови падают на белоснежное платье, неестественно чистое для одеяния умершей. Когда это происходит, костлявое тело оживает и бросается на перепуганных нас.
