Текст книги "Ката - дочь конунга (СИ)"

Автор книги: Мария Степанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

11

На торговой стороне было многолюдно. Княгиня с сыновьями устроила праздник в честь помолвки своей старшей дочери, княжны Анастасии, и приемной дочери, Каты Олаффдоттир, дочери норвежского конунга. Люди веселились, прославляли доброту княгини, повелевшей выкатить на круглую площадь бочки с медовухой, брагой и пивом, и расставить столы с угощениями. Тут и там слышались пожелания счастья и многочадия княжнам, а князю и княгине долголетия.

О сватовстве Андраша, герцога венгерского к Анастасии двор узнал утром. Это сообщение потрясло всех, и даже Ката, полночи проворочавшаяся от смурных мыслей, была огорошена новостью. Все давно знали, что Анастасия готовится уйти в монастырь. Она была уже в тех летах, когда девка не ждет сватов, и выходит замуж по сговору родителей, но ни отец, ни мать мужа ей не искали. В свои шестнадцать лет княжна научилась усмирять страстный нрав, и это сказалось на ее характере. Анастасия была необщительна, к младшим строга, к старшим почтительна. Ее чаще можно было встретить в молельне, чем за веселыми посиделками с рукоделием.

Двор шумел радостно и хмельно. В огромной зале собрались все, кто был причастен к празднику. И даже старшие княжичи, которые редко общались с сестрами, почтили их праздник. Столы, расставленные вдоль стен, ломились от яств, а в середине шло представление. Мужик в яркой рубахе, подпоясанной веревкой, играл на балалайке, а рядом с ним, вызывая смех у зрителей, плясала белая рогатая коза. Коза вставала на задние ноги и смешно трясла бородой. Когда коза уставала, вперед выходили мальчишки с рожками. Они дудели и прыгали, переворачиваясь через голову. Потом, сменив мальчишек, в центр вышел мужчина – великан. Он был выше и толще всех присутствующих, громко ухнул и поднял одной рукой специально приготовленное бревно, длинное и толстое.

Маша смотрела на древнеславянское представление, и ей было хорошо. Вот умели же люди веселиться! Рядом всплескивала руками и заливалась смехом Ката, а вторая невеста, княжна Анастасия, была на удивление улыбчива и мила, и, очевидно, совсем не тревожилась о своем будущем, в отличие от Каты.

Тем временем силач предложил поднимать девушек. Теремные пугливые девицы начали жаться к стенам, краснея и хихикая. Маша встала с высокого стульца и вышла вперед. Вместе с ней шагнула в круг еще одна, высокая, стройная, взглянула с пренебрежением, и села на край лавки. Маша села на другой. Силач ухнул, взялся на лавку и поднял ее почти над головой. Маша взвизгнула и вцепилась в край скамьи. Вторая девица выглядела не менее испуганной. Маша краем глаза увидела, что к ним направляются близнецы. Мужчина начал медленно поворачивать скамью, будто это была карусель, потом остановил. С высоты роста славянского качка Маша поглядывала, вцепившись в край лавки. Ей не было страшно, а вот Ката вытаращила глаза и тыкала близнецам пальцем, чтобы снимали. С Машиной стороны подошел Светислав, протянул руки. Маша позволила взять себя за талию, молодой мужчина с легкостью приподнял ее и поставил рядом с собой. В это же время другой девушке протянул руки Светозар. Девушка зарделась, и, как только оказалась на полу, тут же метнулась в кучку подружек.

Маша вернулась на свое место. Ката схватила ее за запястье.

– Я так испугалась за тебя! – задыхаясь проговорила она.

– Чего испугалась-то? – удивилась Маша, – мужик держал крепко!

– Все равно страшно!

На центр вышли музыканты с дудками и бубнами, заиграли что-то веселое, закружились девки-плясицы. Кое-кто из мужчин присоединился, и пошла потеха, кто кого перепляшет, у кого бойчее получится. Маше музыка не нравилась. Слишком громкая и визгливая. Она потихоньку отходила все дальше и дальше от центра, и, наконец, оказалась совсем в углу. Присев на стул, она ждала, пока закончится танцевальный батл.

– Поздорову, девица! – голос, возникший рядом, напугал, и она вздрогнула. Голос принадлежал молодому мужчине с рыжей бородкой. Рыжий улыбался шире чем надо, и Маша догадалась, что он порядочно пьян.

– И вам не хворать, – ответила Маша и отвернулась полубоком, в надежде, что рыжий уйдет. Ката показывала ей всех более-менее значимых в зале. Этот был, вроде бы, какой-то боярин или боярский сын, в общем, местная элита.

– Приглянулась ты мне, – продолжил рыжий, – давно за тобой наблюдаю. Девка ты веселая, бойкая, как раз таких люблю.

Это было уже ни в какие ворота. Такого нахального подката она не видела даже в двадцать первом веке.

– Слыш меня? – настойчиво говорил рыжебородый, – приходи сегодня ко мне в опочивальню…

Машиному терпению пришел конец. Она резко встала, не удостоив наглеца ответом, и хотела уйти, но мужчина вдруг резко, схватил ее за запястье.

– Мне не отказывают! – зловеще выдохнул он Маше в лицо сивушный перегар, – я – боярин Доброжир!

– Да пошел ты, боярин Доброжир! – презрительно прищурилась Маша и, выдернув руку, отпихнула ухажора от себя.

Рыжий боярин потерял равновесие, начал заваливаться назад, пытался неловко удержаться, но не сумел, и с грохотом рухнул прямо в круг танцующих. Народ сначала замер, а потом зал взорвался оглушительным хохотом. Доброжир барахтался, словно жук, упавший на спину, потом вскочил, схватился было за оружие, но, опомнившись, отпустил рукоять.

– Ты чего, Доброжир, – смеясь спросил Магнус, – меда перебрал? Так иди проспись, нечего тут честной народ пугать.

– Твоя правда, Олаффсон, – криво усмехнувшись ответил боярин, – надо охолониться.

Он наклонил голову и вышел, не оглядываясь.

Маше стало неуютно. Она вернулась ближе к Кате, которая, увлекшись зрелищем, и не заметила, как Доброжир домогался ее в том углу. Размышляя о том, что ничего не меняется, и пьяные придурки есть в каждом временном периоде, она поглядывала по сторонам, и вдруг увидела знакомое лицо. Мал!

Мальчишка важно шагал в веренице парнишек постарше, держа в руках большой глиняный кувшин с каким-то питьем. Он был принаряжен в добротный кафтанчик и аккуратную рубаху, на ногах красовались сапожки.

– Мал! – выкрикнула Маша, когда мальчишки шли обратно. Мал закрутил головой, увидел ее и расплылся в улыбке. Маша призывно замахала руками, и мал, оглянувшись на уходивших товарищей, все же развернулся и подбежал к ней.

– Ну здравствуй, дружок! – Маша искренне была рада мальчику, – ты как тут оказался?

– А я теперь не дворовый! – похвастался Мал, – княжна Катерина Владимировна заступилась, а боярин Светозар забрал в детинец. Я теперь – детский! Служу воинам, помогаю, подношу, а они учат меня.

– Это очень хорошо! – Маша улыбнулась, – не обижают тебя?

– Нет! – затряс головой Мал, – что ты!

В это время один из мальчиков вернулся и сердито замахал. Мал дернулся бежать, потом вернулся, неловко протянул руки и обнял Машу за шею. Проходя мимо Каты, поклонился ей до земли, и, выполнив все, сорвался с места и исчез в толпе.

12

Маше тоже хотелось уже куда-нибудь выйти. Зал хоть и был большим, но многолюдие создавало духоту, и она устала. Музыканты закончили выступление, стало потише. К Кате подошла служанка, протянула с поклоном чашу. Ката взяла и махнула головой на Машу. Девушка быстро обернулась, принеся напиток и Маше.

Маша не хотела пить. За эти несколько дней она перепробовала множество напитков, в том числе и алкогольных, и пришла к выводу, что самым вкусным тут была вода. Все, что содержало алкоголь, очень сильно пьянило, и Маше это совсем не нравилось

Осторожно понюхав содержимое, она вдруг ощутила запах мяты. Брожением не пахло, и Маша отпила. Приятный холодящий напиток пролился в горло, и она с удовольствием отпила еще. Удивительное питье взбодрило. Вдруг за спиной пронесся восхищенный ропот, и раздался оглушительный рев, отчего Маша, да и все присутствующие зажали уши. Она резко обернулась – два мужика ввели в зал медведя. Маша ахнула и зажала рот ладонью. Медведь был настоящим великаном. Он шел на четырех лапах, удерживаемый намордником, у которого с двух сторон были прикреплены цепи. Мужики хоть и держали зверя, но стало понятно, что если он захочет освободиться, то ему не составит труда это сделать.

– Мамочки! – прошептала Маша, – они тут все сумасшедшие!

Ката схватила ее за локоть. Медведь тем временем встал на задние лапы, а передние поднял вверх. Зрелище было ужасающее. Поводыри, однако, не боялись жуткого питомца. Они скакали и кувыркались вокруг зверя, хватали его за лапы, один пытался бороться, несильно ударяя мишку кулаками в бока. Медведь поглядывал на людишек равнодушно и ждал только одного – когда один из мужиков достанет из передника, повязанного у него на животе, кусок вонючей рыбы.

Вообще, Маша уже давно старалась дышать пореже. Она так и не выпустила из рук чашу с мятным питьем, и, время от времени, поднимала ее к лицу, чтобы подышать ароматом мяты. Медведь вонял жутко! А вместе с рыбой, которой угощал его поводырь, это составляло жуткий смрад. Похоже, местные совсем не переживали из-за вони, они с удовольствием наблюдали за ручным медведем, и каждое его действие сопровождалось одобрительным шумом. Но Маша этого уже выносить не могла. Она двинулась вдоль стены туда, где из зала вела полукруглая дверь. Она уже довольно неплохо ориентировалась, и знала, что за дверью будет коридор, который выведет на улицу. Свежий воздух – это то, что ей жизненно необходимо.

Коридор, как всегда, ничем не освещался. Вообще, Маше совсем не нравилось то, что здесь постоянно жили в полумраке. Маленькие окна совсем не пропускали свет, а коридоры и вое не освещались. Она почти на ощупь пробиралась к выходу, когда услышала за спиной шаги. Быстро приближающиеся шаги. И тут же на лицо, точнее на рот, легла рука, а другая пыталась прижать к себе, чтобы зафиксировать. От испуга Маша рванулась резко, почти вырвалась, и ударила невидимого нападателя. Человек вскрикнул, это был мужчина. Маша уже обрадовалась, что так легко отделалась, но тут ее крепко схватили за обе руки и больно стянули сзади. Похоже, что тех, кто на нее охотился, было двое. Маша задергалась, понимая, что если сейчас не освободится, то неизвестно, где встретит следующее утро. Она уже переживала такое, и знала, что тут шутить не любят.

– Ну-ка отпусти, сволочь! – выкрикнула она и наподдала ногой назад, ударив того, кто за спиной, по щиколотке. Он зашипел от боли, схватил ее за косу и намотал на руку, больно запрокинув голову назад.

– Добром не хотела, без воли пойдешь! – прошипел в ухо голос, и ее поволокли.

– Помогите! – отчаянно закричала Маша, но ей тут же зажали ладонью рот.

И тут же пришло освобождение. Ее вдруг закрутило вихрем, похититель отпустил волосы, да и руки тоже освободились. Маша рухнула на пол, в глазах потемнело. Она слышала звуки ударов кулаков по телу, вскрики и стоны. Потом удары прекратились, и раздавались только стоны, переходящие во всхлипывания. Ее подняли с пола, и Маша наконец открыла глаза. У стены стоял Мал, испуганно таращивший глазенки, в руке его была плошка, удерживающая свечу. Маша повернула голову, посмотреть, кто рядом. Это был Светозар. Глаза его сверкали от гнева и он все еще тяжело дышал после драки. Тут же был и Светислав, удерживающий за шкирку человека в светлой рубахе. Человек постанывал, но негромко, очевидно, боясь разозлить противника еще больше. Второй нападавший лежал у стены, поджав колени к животу, и не шевелился.

– Покажи! – раздался голос Магнуса. Брат Каты подошел ближе, Светислав повернул свою жертву лицом.

– Это холоп Доброжира, – удивленно узнал несчастного Магнус, – а второй?

Светислав бросил жертву на пол, подошел ко второму и носком сапога перевернул его.

– И этот, – кивнул Магнус, – оба сегодня за столом прислуживали.

Маша наконец поняла, чего от нее хотели и выругалась сквозь зубы.

– Приглянулась ты боярину, – усмехнулся Магнус, – скажи спасибо мальчишке, он увидел и прибежал, донес.

Машу начало трясти от мысли, что если бы не счастливый случай, все могло бы кончится очень плачевно. Она сама не заметила, как заплакала.

– Светозар, неси ее в светлицу, видишь девка совсем расстроилась, – Магнус сейчас выглядел на удивление взрослым, – а ты, – обратился он к Светиславу, – сестру зови.

Светозар аккуратно взял Машу на руки и понес. Магнус шел рядом, а за ним семенил Мал, которому не дали указания, что делать. Всей процессией они вышли на крыльцо, спустились во двор и прошли вокруг здания в ту сторону, где располагались женские покои.

Маше было уютно в сильных руках молчаливого Светозара. Она прижималась ухом к его груди и слышала ровный стук сильного сердца. Давно она не испытывала такого спокойствия рядом с мужчиной, и надо же было ощутить это именно здесь, на расстоянии тысячи лет от реалий ее жизни. Маша зажмурилась. Не хватало еще влюбиться!

Светозар остановился перед дверью, стукнул по двери сапогом. Дверь тут же распахнула комнатная девка, ойкнула и отскочила. Светозар внес Машу, прошел в спальный угол и положил ее на постель. Она тут же начала вставать, неудобно было лежать в присутствии двух мужчин… Ну, то есть одного с половиной мужчины, но Светозар удержал ее за плечо и заставил лечь.

– Не вставай, – тихо произнес он, и Маше показалось, будто Светозару было не все равно.

Дверь бухнула, и в покои ворвалась Ката, а за ней торопился Светислав.

– Где?! – выкрикнула Ката, но тут же увидела Машу и бросилась к ней.

– Бедная ты моя! – запричитала она, – ну что за напасти на тебя!

Маша пыталась улыбаться, но ощутила, что болит лицо. И тут же догадалась.

– Синяк?! – с ужасом спросила она.

– Ката кивнула.

Маша застонала, представив, как она сейчас выглядит.

Магнус улыбался, глядя, как сестра хлопочет над Машей.

– Доброжир не дождется потехи, – усмехнулся он, – злой будет завтра. Ну да я шепну Изяславу, чтобы остудил боярскую голову.

– Спасибо вам всем, – прошептала Маша и посмотрела на людей, которые в короткий срок стали ей друзьями.

Ката блестела круглыми, полными слез глазами, Магнус и Светислав улыбались, Светозар так и стоял неподалеку. Он помедлил, и вдруг тоже улыбнулся, став похожим на брата. Улыбка очень ему шла.

13

Следующий день Маша провела в полутьме покоев. Ну не выходить же на люди с таким фингалом! Она ощупывала лицо и думала о том, что за последние несколько дней пережила травм больше, чем за последние десять лет. Вот бы сейчас пригодилась косметика! Тональничек, пудра.

В сундуке, стоящем у широкой постели, на самом верху лежали ее вещи. Те самые, что выдала костюмерша перед представлением. Маша подняла тяжелую крышку, достала наряд. Трикотажная блузка, мягкая, тянется во все стороны. Мечта женщины просто. Сарафан на потайном замке. Вот они наверно обалдели, разглядывая все это. Маша достала широкий платок, сложила все внутрь, завязала узлом. Сегодня надо уходить. Ката пропала на весь день, с тех пор, как княгиня вернулась, девчонка неотлучно была при ней. В опочивальню приходили служанки, привычно кланялись, кормили Машу и уходили. В первый раз за все время она вспомнила про телефон. Сейчас бы не помешал. Да какой там телефон, хотя бы книжку… Но из развлечений в комнате были лишь веретено с куделью и большая вышивка в прямоугольной рамке. Маша подошла, посмотрела. Нет, она на такое не способна.

День тянулся бесконечно. Ката вернулась, когда солнце уже пошло к закату.

– Заскучала? – улыбнулась девушка, – а я тебе подарочек принесла!

Она протянула Маше нитку мелкого жемчуга. Маша недоуменно протянула ладонь и приняла украшение.

– Бери, бери! – покивала Ката, – у меня теперь этого добра много! Женихи вперед себя прислали подарки.

Маша приложила бусы к груди. Ну что ж, будет у нее память об этом невероятном приключении.

– Спасибо, – сдавленно проговорила она.

Ката наткнулась взглядом на узелок и все поняла.

– Уходишь? – печально спросила она.

– Пора, – кивнула Маша.

Ката ничего не ответила. Она повернулась спиной и так стояла, только лопатки двигались, видно было, что девчонка пытается совладать с собой. Потом она обернулась и улыбнулась.

– У меня никогда не было подружки, – сказала Ката, – я всегда была сама по себе.

– Ты знаешь, я тоже, – ответила Маша, подошла к девчонке и обняла ее. Ката прижалась и всхлипнула.

– Я уеду далеко. Хорошо, если муж будет добрым. Нарожаю ему сыновей, буду почтенной боярыней…

– А я, может быть, прочитаю о тебе в какой-нибудь книжке, – Маша погладила Кату по волосам.

– Ты читать умеешь? – удивилась Ката.

– И писать, – улыбнулась Маша.

– Вот бы и мне с тобой! – вздохнула юная дочь заезжего конунга, – расскажи, как вы там живете?

Они сели, обнявшись, и Маша рассказывала нехитрые подробности своего жития. Про высотные дома и автомобили, про самолеты и поезда, про то, что девушка сама решает, за кого ей идти замуж, про целые залы книг, называемые библиотекой и про волшебные картинки под названием кино. Ката слушала, затаив дыхание, как сказку. И только изредка переспрашивала, если что-то недопонимала.

– В наших книгах князя Ярослава Владимировича называют Мудрым, – сказала Маша, – и про тебя тоже знают! Думаешь, как меня угораздило попасть сюда? Я ведь была тобой!

– Ты – лицедейка! – сообразила Ката.

– Не совсем, – ответила Маша, – но друг попросил, и я согласилась.

– И что же ты изображала про меня? – кокетливо склонила головку княжна.

И тут Маша замерла. Роль иностранной княжны была совсем незначительна, возможно, ее и ввели только для украшения действа, переполненного мужчинами с оружием, но в конце она… погибала!

– Я…я… – замялась Маша, … ну…вот… Ходила такая наряженная, все мной восхищались! – придумала она. – Ты там была самой красивой!

Ката зарделась.

– А еще кого лицедеи изображали? – спросила она.

– Ну… Князь был, княгиня, княжичи. Люди разные, в основном, ремесленники. Только у вас все не так. Княгиня у нас была совсем старая, да и княжичи все сплошь бородатые мужики.

– А отца моего не было? – с надеждой спросила Ката.

Маша отрицательно качнула головой.

Они дождались ночи, затем на цыпочках выбрались из покоев и двинулись на мужскую половину. Маша надеялась, что ее проводят, но совсем не ожидала, что это будет целый отряд. В покоях Магнуса, одетые в полном снаряжении, ожидали ее сам брат Каты и двое его верных спутников.

– Сестра, осталась бы, – предложил Магнус, – сами проведем, никто не обидит.

– Нет, – отказалась Ката, – я и дорогу лучше знаю, и подружке будет веселее.

Маша сомневалась в необходимости веселья, ее больше интересовало, как они такой толпой проберутся через весь город незамеченные. Но, взбалмошные дети Олафа Харальдссона, короля Норвегии, решили все за нее, и ей осталось только подчиниться.

– Спасибо, – Маша чувствовала, что должна поблагодарить мальчишку-княжича.

Магнус улыбнулся.

– Сестра волновалась, как ты доберешься, – ответил он.

Выдвинулись в полной темноте. Впереди Светислав, за ним Маша, поддерживаемая Светозаром, и последние брат с сестрой. Маша крепко сжимала узелок, она помнила про эффект бабочки. Оставлять ничего было нельзя, она поди и так тут нехотя наворотила дел. Город спал. Изредка взлаивали дворовые собаки. Через поселение пробрались незамеченными, осталась площадь у ворот. Ночью через ворота пройти было нельзя. Никому, даже именитым гостям. Поэтому остался один вариант – старый лаз. Но, когда они достигли вожделенной дыры в крепком тыне, оказалось, что ее отремонтировали.

Ката заволновалась, но Светислав махнул рукой, зовя за собой, и они побежали гуськом вдоль стены. Другая прореха нашлась достаточно далеко, но и это было везением. Маша подумала, что стена порядком обветшала, и странно, что никто не заботится о крепости заграждения. Этот лаз был менее удобен, кроме этого, он был достаточно высоко. Мужчинам не составило труда преодолеть преграду, Ката, маленькая и юркая, тоже пролезла без труда. А Машу пришлось подсаживать. Она, стесняясь и краснея, подпираемая Светозаром под ягодицы, кое-как пробралась в отверстие, а с другой стороны ее ловили четыре крепких руки.

По выкошенной и расчищенной полосе вдоль забора еще сторожились и шли тихо, а когда зашли за кромку леса, расслабились. Ката подхватила Машу под руку, заглянула ей в лицо и рассмеялась.

– Ну ты и красавица!

– Как вы тут выживаете! – парировала Маша, – это же ужас, не убьют так своруют!

– Это потому что ты ничья, – ответил Магнус, – у нас женщин оберегают или отцы с братьями или мужья. Но Доброжира можешь теперь не опасаться. Отослал его княжич Изяслав с обозами к отцу.

– Какое облегчение, – произнесла Маша с улыбкой.

Когда впереди сверкнуло озеро, все замолчали. Ката сопела огорченно, а Маша нервничала. В прошлый раз что-то пошло не так. Может у временной дыры есть расписание, когда открываться, когда закрываться? Тогда ей надо оставаться тут и пробовать, пробовать…

– Пришли, – негромко предупредил Светозар, – вон твои кусты.

Маша посмотрела туда, куда махнул головой парень. Да, именно там они и нашли ее.

– Мне надо переодеться, – напомнила Маша. Она взяла свой узелок, зашла за кустарник, сбросила одежку, которая так верно согревала ее все это время, натянула костюм, сапоги. Остался кокошник. Маше не хотелось рядиться в матрешку, но, подумав, она все же приладила и кокошник. Мало ли, чего этому лазу надо. Голове сразу стало тяжело.

Она вышла из-за кустов, поправляя одежду.

– Ух ты! – восхитился Магнус, – прямо королевна заморская!

Светозар и Светислав тоже не сводили глаз. Маша вдруг смутилась.

– Ну, мне пора, – сказала она и повернулась к Кате.

Ката всхлипнула уже по-настоящему, бросилась к Маше.

– Я не забуду тебя никогда! – горячо пообещала она.

– И я тебя, – ответила Маша.

Она подошла к Магнусу, и, не зная, как благодарить юного княжича, слегка поклонилась.

– Спасибо тебе, Магнус Олафссон, – церемонно произнесла девушка, – удачи тебе!

Магнус ответил кивком головы.

– И вам спасибо, – поклонилась Маша близнецам, стоящим за спиной Магнуса.

Светислав поднял руку, прощаясь, Светозар даже не шелохнулся, лицо его было каменным.

– Прощайте, – грустно произнесла Маша и шагнула к знакомой опушке. Она прошла почти десять шагов и оглянулась. Они все еще стояли там, и Светислав все еще держал руку поднятой. Маша отвернулась, потому что слезы выступили на глазах, и пошла. Она шагала по шелестящей траве и смотрела только вперед. Знакомый рубеж был давно позади, и Маша решила оглянуться. Она остановилась, выждала секунду и развернулась. Четыре фигуры стояли там, где она их и оставила. От досады она больно хлопнула себя по бедру. Это невозможно!

Злясь на все на свете, она двинулась обратно.