Текст книги "Цена клятвы (СИ)"

Автор книги: Мария Баринова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

– Обычная наемничья разборка с поножовщиной, – пожала плечами Артанна. – Добро пожаловать в Гивой.

– Я не об этом. Ты очень быстро двигаешься.

– А, по-моему, это Танор слишком сильно налегает на еду.

– Знаешь, я считался очень проворным воином, одним из самых быстрых в Сифаресе. – проговорил энниец. – Но, Арзиматова дырка, ты мечешься, как демон.

На ее губах Артанны все еще играла отрешенная улыбка. Женщина тяжело дышала, ее грудь вздымалась под испачканной белой рубахой.

– Если у вас все такие шустрые, то мне крышка, – заключил Джерт.

– Никогда не дрался с вагранийцами?

– В прошлый раз ты так не скакала.

– В прошлый раз ты не хотел меня убить, – ответила Сотница.

Оба обернулись на шум, доносившийся из зала. Двери с грохотом распахнулись, в них влетели несколько стражников и наместник с помощником. Артанна вздохнула.

– Сейчас начнется…

– Ради всего святого, что здесь происходит? – прогремел Кирино.

– Танор не захотел делиться, – вагранийка развела руки в стороны, продолжая улыбаться. – Угрожал мне ножом, представляете? Экий подлец. Нет, вы видели это нахальство?

Джерт подошел к наместнику.

– Синьор Кирино, этот человек покушался на ее жизнь. Он пронес с собой кинжал. Впрочем, на счастье госпожи Артанны, я тоже. Синьор Гвиро все видел.

Старик гневно посмотрел на стражников. Те виновато уставились на свои сапоги.

– Не ожидал от вас подобной неосмотрительности, мастер Танор, – обратился наместник. – Этим вы лишь осложнили свое положение.

– Уже поздно что-либо менять, синьор Кирино, – прохрипел наемник, поднимаясь на ноги. – Выбор сделан, кости брошены. Может у меня и не самые внимательные бойцы, но свою репутацию я заслужил иными делами. Знаете, за что меня ценили? Я всегда довожу дело до конца.

Продолжая говорить, Танор выпрямился и медленно двинулся на балкон. А затем, обойдя всех стражников, с разбегу бросился на Артанну.

На этот раз женщина не успела отскочить.

Джерт не сразу понял, что произошло. Огромная туша налетела на вагранийку, и энниец успел увидеть только взметнувшуюся копну седых волос Артанны. Два тела проломили деревянные перила балкона и рухнули вниз. За миг до этого рубаха наемницы зацепилась за торчавший гвоздь, затрещала ткань, а затем этот звук был заглушен воплями, ругательствами, хрипами и стуком посыпавшихся обломков.

– Дерьмо! – заорал Джерт и подбежал к самому краю, откуда только что упали два тела. Гвиро охнул и выругался, присоединившись к эннийцу. Кирино доковылял до них и молча уставился вниз.

Толпа под дверями ратуши рассыпалась. Бойцы похватались за оружие, горожане шарахнулись по сторонам. Предводитель «Братства» лежал на спине, кожаные штаны лопнули в нескольких местах, из правой ноги торчал кусок желтоватой кости. Толстый нагрудник отлетел в сторону и валялся рядом. Сверху на Таноре сидела командир «Сотни» и методично била противника головой о землю, сопровождая каждый удар отборными вагранийскими ругательствами.

– Воистину дерьмо, – согласился наместник.

* * *

Ее зачем-то пытались оттащить от этого борова, заломили руки за спину, но она вырвалась и врезала в ответ. Только потом до нее дошло, что это был один из своих.

– Оставь меня!

– Отпусти его! – кажется, это был Шрайн. Или Веззам. Она не понимала.

– Отвали, ублюдок!

Наемница продолжала месить кулаками превратившееся в одну сплошную рану лицо Танора. Эта сволочь еще дышала. Крепкий мерзавец.

Кто-то врезал ей сапогом по лицу. Артанна отлетела, захлебываясь смесью крови и соплей, перекувырнулась, закашлялась и вытерла тыльной стороной ладони нос. Над ней стоял Джерт.

– Ты что делаешь, дура?

– Я убью его! – прорычала в ответ вагранийка, поднимаясь на ноги. Только сейчас она поняла, что сама едва стояла на ногах.

Джерт наотмашь ударил ее по щеке. Артанна пошатнулась и едва не потеряла равновесие.

– Да что с тобой творится?

– Я предупреждала его, я предупреждала…

Она тяжело дышала. Рассеченная бровь заливала лицо кровью, из уголка рта текла слюна. Боль, которую Артанна почему-то не чувствовала до этого момента, начала приходить. С каждым мгновением она все тяжелее наваливалась на плечи, давила, пригибала к земле. Легкость испарилась. Артанна захрипела, скорчилась от спазмов и упала на колени, исторгая из себя желчь.

– Ты цела? – голос Веззама прошелестел над самым ухом. Чьи-то руки подхватили ее под мышки.

– Целее, чем была в Рундкаре, – огрызнулась наемница. – Отпустите.

Здоровенная ручища Шрайна стальной хваткой сжала ее запястье.

– Оставь Танора в покое, – пробасил он.

– Да хрен с ним, Малыш. Мне бы умыться.

– Тебя нужно осмотреть.

– Я в порядке, – отмахнулась Артанна и, пошатываясь, обернулась к подошедшему наместнику. – Вы не возражаете, если нужную сумму доставят в мое поместье? Что-то мне расхотелось сегодня появляться здесь еще раз.

Кирино молча кивнул.

Танора забрали люди из его отряда. Среди них Артанна увидела чернявые головы братьев Чирони. Наемники обменялись с ней несколькими пристальными взглядами, но говорить не решились. Кто-то подал вагранийке мех с водой, и она кое-как смогла оттереть лицо от своей и чужой крови. Стражники разгоняли зевак.

Артанна устроилась на ступеньках ратуши, подозвала к себе Джерта и протянула одолженный кинжал.

– Возможно, сегодня ты помог мне спасти шкуру. Спасибо.

Рыжий наемник внимательно осмотрел лезвие и заткнул клинок за пояс.

– Живой ты мне нравишься больше.

– Не передумал проситься в «Сотню»?

– Так ты готова меня принять?

– Зависит от тебя – ты кое о чем заикнулся в прошлый раз. Удачный момент, чтобы выполнить обещание. Ибо еще немного, и я свалюсь без сил.

Джерт улыбнулся и сунул руку в карман куртки:

– Заранее прошу прощения…

– В чем проблема? – наемница подняла на него усталые глаза.

– В том, что я очень хороший вор, – энниец вытащил небольшой матерчатый сверток и аккуратно развернул ткань. – Вчера снял с твоего запястья во время драки, хотел впечатлить мастерством. Но сейчас, кажется, я подписал себе приговор.

Артанна удивленно уставилась на браслет.

– Как ты умудрился?

– У каждого из нас свои таланты, – пожал плечами Джерт. – Так будешь меня убивать или пока помучаешь?

– Ты принят, – хрипло произнесла вагранийка. – Но глаз я с тебя не спущу.

– Что, рожа моя понравилась?

– Да, пока с балкона летела, успела соскучиться, – ответила вагранийка, но вдруг резко посерьезнела. – Завтра подпишешь контракт. И помни, что с этого момента мои враги станут и твоими, Медяк.

– Эй, командир! А почему Медяк?

– Да ты себя в зеркале-то видел?

Энниец коротко хохотнул. Артанна поднялась на ноги и знаком приказала бойцам возвращаться в поместье, но не успела она даже застегнуть плащ, как была вынуждена обернуться на шум. На площадь, распугивая зевак, влетел всадник на чистокровном гнедом бельтерианском жеребце – такие лошади пользовались заслуженной популярностью среди гонцов, служивших у знати. Артанне хватило одного взгляда на вышитый гербами плащ гонца, чтобы определить его хозяина.

– Дерьмо, – только и сказала она, взирая на спешившегося юношу.

Пришло время исполнить клятву, данную Рольфу Волдхарду.

Часть 2

Глава 4

Вынужденное обещание вовсе и не обещание.

Джон Фаулз

Эллисдор

– Ты можешь внятно объяснить, что с ней произошло?

От рева Грегора сотрясались даже оконные стекла. Альдор съежился под ледяным взглядом друга. Как он и ожидал, новость о покушении на посла достигла ушей герцога еще в порту Горфа. Хуже того, молва украсила историю россыпью неправдоподобных деталей, а Грегору было мало дела до истины. Основной удар неуемного нрава молодого Волдхарда, по традиции, принял на себя сам Альдор, заблаговременно отправив с глаз долой остальных участников событий.

В замковом Святилище стояла тягучая тишина.

– Что случилось с Ириталь? – повторил вопрос Грегор.

Барон уставился на герцога немигающим взглядом:

– Нас с послом попытались убить. Тот, кто это сделал, вероятно, выжидал момент, когда мы соберемся за трапезой вместе.

– Так почему же ты не пострадал? – отбросив попытку сдержать ярость, рявкнул Грегор и с силой впечатал друга в стену. Напуганная криками монахиня выронила горсть свечных огарков прямо под ноги статуе Гилленая и поспешила убраться вон.

– Случайность, – морщась от боли, ответил барон. – В последний момент мне поменяли блюдо.

– Я доверил ее твоей опеке! Я надеялся на тебя!

– Послать за палачом прямо сейчас, или ты все же дашь мне закончить рассказ?

Осмысленное выражение вернулось на лицо Грегора, и он отпустил друга.

– Извини. Мне следовало подготовиться к подобному исходу. Проклятье! О чем я только думал? – Тень сожаления промелькнула в глазах герцога, но лишь на мгновение. – Надеюсь, за это время ты хоть что-нибудь выяснил о том, кто мог это сделать?

Альдор с шумом выдохнул, восстанавливая дыхание. Спина заныла тупой болью после удара о стену.

– Порадовать особо нечем. Второе отравленное блюдо, которое мне так и не подали, убило двоих мальчишек-беженцев.

– Плевать на беженцев, – отмахнулся Волдхард. – Что по существу?

Сенешаль удивленно моргнул:

– С каких пор тебя перестали волновать судьбы подданных?

– С тех самых, как мне бросили вызов, – глядя в глаза другу, прошипел герцог. – Когда хитростью проникли в мой дом. Когда предали мое доверие. Когда покусились на жизнь моего гостя.

– Это политика, Грегор. Последствия выбора, который мы сделали.

Волдхард отвернулся, рассматривая узкое витражное окно.

– Я знаю. И виню себя за то, что отнесся к нему слишком легкомысленно.

– Странно лишь, что это случилось так быстро, – поделился тревогой Альдор. – Когда на нас напали, ты, скорее всего, был только на полпути домой.

– Нас могли обогнать, – пожал плечами герцог. – Любой гацонский или эннийский корабль без малейших усилий покажет хвост нашему самому быстроходному корыту. Все знают, что мореходы из хайлигландцев скверные. Кроме того, шпион мог уже давно находиться в замке. Возможно, он лишь ждал сигнала, чтобы начать действовать.

Барон подошел к алтарю и зажег тонкую свечу.

– Кое-что все же удалось разузнать. Яд, которым пытались отравить нас с послом, зовется «Благословением Дринны». Эннийская отрава.

Грегор напрягся и медленно перевел взгляд на друга.

– Ты уверен?

– Пожалуй. Других вариантов нет.

Альдор аккуратно поставил свечу в низкий подсвечник в ногах статуи и осенил себя божественным знаком. Глаза герцога потемнели, челюсти крепко сжались.

– Мой кузен Демос – наполовину энниец, – сказал он. – Его мать происходит из древнего рода Флавиесов, который имеет большое влияние в Магистрате.

– О Флавиесах я уже думал, – задумчиво кивнул Альдор. – Но это странно. У Деватона репутация умелого политика. Не думаю, что он стал бы действовать столь грубо.

– Может на этот раз тонкость не была нужна?

Барон вздохнул и тяжело опустился на скамью.

– Даже если и так, верится с трудом. Зачем Горелому лорду избавляться от меня и леди Ириталь? При всем уважении, не мы угрожаем его интересам, а ты. В таком случае было бы разумнее совершить покушение на тебя, поэтому произошедшее больше похоже на провокацию. Возможно, кто-то захотел спровоцировать конфликт между вами. Но зачем?

Грегор нервно кружил по залу, то и дело поглядывая на алтарь.

– Не знаю, друг. Не знаю. Я уже боюсь строить догадки, – герцог грузно опустился на скамью подле барона. – Эта поездка вымотала меня вконец. Будь я проклят, Альдор, мне приходилось выходить против толпы свирепых рундов – и я выживал. Меня истязали побоями и огнем – и я выдерживал. После всех испытаний Ордена мне казалось, что я уже ничего не боюсь. Но Миссолен напугал меня гораздо сильнее орды варваров.

Барон пожал плечами, не отводя взгляда от статуи перед алтарем.

– Ты привык вести честные битвы простым оружием. Неудивительно, что политика сбила тебя с толку. Но, если хочешь знать мое мнение, начал ты неплохо. Ведь ты хотя бы вернулся оттуда живым. – Альдор запустил пальцы в волосы и потер больной затылок. – А мне ты врезал вполне заслуженно: я должен был с самого начала вызвать подмогу, как ты и говорил. Однако сомневаюсь, что Сотница смогла бы спасти нас от яда.

– Надеюсь, ты схватил всех, кто мог быть к этому причастен?

– Разумеется. Перевернул все вверх дном, допросил всех, кто был вхож на кухню. Но все же я бы предпочел предоставить допрос профессионалам, которых у нас пока нет.

– Значит, найди мне хорошего палача – такого, чтобы смог пытать виновных целыми днями.

– В процессе. – Барон отстегнул от пояса массивное кольцо с ключами и протянул его Волдхарду. – Мне это больше ни к чему.

Герцог покачал головой и вернул ключницу другу:

– Оставь себе. Несмотря на случай с покушением, у тебя хорошо получается управлять делами замка, и ты самый ответственный человек из всех, кого я знаю. Поэтому я желаю, чтобы ты и впредь оставался среди моих приближенных. Особенно сейчас, когда в затылок дышат рунды, а имперская знать ведет нечестную игру.

– Неужели ты наконец-то признал, что подружился с отвратительным бойцом, и дал мне занятие по силам? – улыбнулся Альдор.

– Мне бросили открытый вызов, и сейчас я должен понять, как использовать таланты своих приближенных с наибольшей пользой. Управление Эллисдором я могу доверить только человеку, в котором полностью уверен. Тебе, эрцканцлер Альдор ден Граувер. Отныне твоя должность звучит так. Завтра ты получишь в распоряжение Большую печать и по праву займешь новые покои. Я хочу, чтобы ты стал моими глазами и ушами. Добывай сведения любой ценой, прикрывай мою спину, защищай меня там, где я могу пропустить удар. Ты знаешь меня лучше всех в этом замке, и потому только ты сможешь выдержать эту ношу.

Барон выдержал долгую паузу, отказываясь верить собственным ушам.

– Этот выбор не всем придется по вкусу, – справившись с эмоциями, заключил он.

– И что с того?

– Но я же всего лишь…

– Безземельный барон? Могу сделать тебя графом, если от этого ты станешь увереннее в себе. Ты поклялся мне в верности, исправно следовал долгу и никогда ничего у меня не просил взамен. Но я всегда помню, сколько ты для меня сделал, и умею благодарить.

Альдор тряхнул головой, все еще пытаясь отойти от обескуражившего решения друга.

– Если не возражаешь, я бы пока что хотел сохранить свой скромный титул, – смущенно опустив глаза, проговорил он. – Мое новое назначение и без того вызовет… резонанс.

– Как пожелаешь, – ответил Волдхард и похлопал новоиспеченного эрцканцлера по плечу. – Поздравляю, эрцканцлер. А теперь отведи меня к Ириталь.

* * *

Брат Аристид неусыпно бдел подле изголовья кровати посла. Длинные засаленные волосы монаха были гладко зачесаны назад и убраны в хвост, а подол некогда белой жреческой рясы измазался в дворовой грязи. Одной рукой божий человек перебирал нанизанные на длинную нить металлические бусины, а в другой держал раскрытую книгу. Увидев вошедших, монах оторвался от молитвы и приветливо улыбнулся.

– Позвольте представить вашей светлости брата Аристида, спасшего посла Латандаля от смерти, – торжественно произнес Альдор.

Монах отложил книгу и поднялся навстречу герцогу.

– Безмерно рад знакомству, – поклонился он. – Да благословит вас Хранитель.

Герцог осмотрелся и, на миг остановив взгляд на разметавшихся по подушке золотых волосах возлюбленной, обратился к Аристиду:

– У меня не найдется слов, чтобы выразить благодарность. Если я чем-то могу помочь, вам стоит лишь попросить. Золото, подношение в храм, который вы укажете…

– Уже много лет я живу, следуя Пути бедности, ваша светлость, – брат церкви притронулся к медальону в виде серебряного диска. – Ничто не способно обрадовать меня сильнее возможности помогать страждущим, ибо так завещал Гилленай. Позвольте мне находиться рядом с этой женщиной: ее жизни более ничто не угрожает, однако мне будет спокойнее, если я смогу присматривать за ней.

– Разумеется, – кивнул Грегор. – И все же я чувствую себя обязанным.

– Тогда вознесите хвалу Хранителю и помолитесь от всей души. Мне же не нужно ничего. Творить добрые дела бескорыстно – вот один из шагов Пути, которому все мы должны следовать, – монах развел руки в стороны, и металлические шарики четок тихо стукнулись друг о друга.

Грегор перевел взгляд на спящую Ириталь.

– Скоро ли посол придет в себя?

Брат Аристид неопределенно пожал плечами.

– Сложно сказать. Быть может завтра, быть может через несколько дней. Полное выздоровление возможно лишь в состоянии абсолютного покоя, но этот момент неминуемо приближается. Дыхание ее превосходительства ровное, сердцебиение умеренное, начинает возвращаться румянец. Милостью Хранителя она вернется к нам.

– Хочется верить, – тихо проговорил Альдор.

Брат церкви прикрыл глаза и снова взялся за книгу:

– Время послеобеденной молитвы. Я помолюсь за здоровье вашей светлости.

* * *

Альдор отрешенно наблюдал за Грегором, медленно погружавшим перепачканные кровью узников руки в таз. Поднявшийся пар окутал лицо товарища, один рукав рубахи Волдхарда раскатался, и герцог раздраженно приладил его обратно. Барону же хотелось не просто умыться, но с головой залезть в чан с кипятком и тереть себя до волдырей, лишь бы избавиться от липкого и грязного отвращения к самому себе. Плетение интриг, работа с ядами, пытки… Они едва притронулись к настоящей политике, но Альдора уже выворачивало от нее наизнанку. Было очевидно, что молодой Волдхард так и не смог подготовиться к свалившимся на него последствиям.

Но так ли был готов к этому сам Альдор?

Пока новоиспеченный эрцканцлер остервенело оттирал руки и лицо от последствий допроса, Грегор успел переменить одежду и с наслаждением хрустел пальцами на балконе, ловя лучи клонившегося к закату солнца. Барон бросил мокрое полотенце на спинку стула и налил полстакана кислого хайлигландского вина. Опрокинув его залпом, он вытер подбородок и подошел к другу.

– Я найду тебе палача, которому можно доверять, – твердо сказал Альдор. – Хватит самим пачкать руки.

Волдхард кивнул в сторону Гацонского тракта:

– Не утруждайся, он уже прибыл.

Барон проследил за направлением взгляда друга. Грегор смотрел на тащившийся по южной дороге караван. Пешие и конные вооруженные люди, несколько повозок со скарбом, телеги и стадо коров. Купцы, крестьяне, рабочие и рыбаки, бабы с ребятней, солдаты и бродяги, шлюхи и попрошайки – все шли бок о бок в нескончаемой пестрой толпе, над которой возвышалась седая голова Артанны нар Толл.

Альдор насчитал около пяти десятков хорошо вооруженных воинов без опознавательных знаков и штандартов. Командир отряда ехала верхом на вороном коне.

– Здесь не вся «Сотня», – недовольно сказал барон. – Я надеялся, она приведет всех.

Грегор пожал плечами:

– Она здесь, и это важнее всего.

* * *

Величественные башни Эллисдора мрачно возвышались над городом в лучах закатного солнца. Расположенный на холме замок казался черной громадиной на фоне серо-оранжевого неба, ровные квадраты бойниц мрачно взирали на путников слепыми глазницами. Городские ворота оставались открытыми, но стражники уже вовсю подгоняли местных жителей короткими криками. Зажиточные горожане и оборванные беженцы, всадники и пешие – все спешили укрыться от холодной ночи за стенами столицы Хайлигланда.

Джерт украдкой рассматривал своего нанимателя. Артанна держалась в седле прямо, словно проглотила копье. Затянутые в перчатки руки наемницы крепко вцепились в поводья. Он знал, что под тонкой коричневой кожей вагранийка прятала отбитые костяшки пальцев – напоминание о драке с Танором. Наемница нервничала, хотя старалась не подавать вида. Ее голова была высоко поднята, волосы, убранные в высокий хвост, колыхал легкий ветерок. Артанна не улыбалась, устремив сосредоточенный взгляд прямо перед собой.

– Какие-то проблемы, командир? – спросил энниец.

– Что?

– Как на казнь едешь, говорю.

– Кто знает, Медяк, кто знает…

– Не ладишь с герцогом?

– Не совсем так, – тонкие губы наемницы изогнулись в кривой ухмылке. – У нас с Волдхардами давние и весьма сложные отношения, но мне лень рассказывать. Если интересно, спроси кого-нибудь другого. Тебе такого напоют, что икать будешь.

– Интригующее заявление, – хмыкнул энниец.

Вагранийка не ответила, натянула капюшон плаща на самые глаза и пустила лошадь рысью. Джерт пару мгновений смотрел ей вслед, а затем развернул коня и направился к Белингтору.

Артанна нервничала. Она ненавидела Эллисдор с той же силой, с какой была к нему привязана. Холодная и неприветливая столица Хайлигланда стала центром, вокруг которого крутились все выпавшие на ее долю несчастья, сосредоточением мрачных воспоминаний, топить которые приходилось на дне бутылки.

Причина опалы Дома Толл в Ваг Ране до сих пор казалась Артанне неясной, однако благоразумие настойчиво советовало не ворошить прошлое. То была не ее война, хотя сама Артанна и стала ее жертвой.

Но Рольф развязал другую. Жениться на леди Вивиане, он, разумеется, женился, да и супружеский долг выполнял со свойственной Волдхардам обстоятельностью, однако в остальное время предпочитал делить ложе с Артанной, не скрывая своих предпочтений. Скандал захлебнулся, не успев начаться: заткнуть можно даже самую влиятельную особу, если знаешь, какой совать кляп. Артанна и Рольф знали. Практически все, кто был посвящен в то дерзкое предприятие, уже давно почивали на небесах: кому-то посчастливилось умереть от естественных причин, иным – помогли. Ибо о некоторых вещах лучше помалкивать до самой смерти.

Как бы то ни было, со смертью Рольфа в Хайлигланде умерло все, чем дорожила Артанна. Но клятва, данная герцогу перед отъездом в Гивой, все еще имела силу.

Зачем она дала то обещание? Из-за уверенности, что Грегор никогда не обратится к ней, памятуя о ее репутации? Из желания облегчить страдания Рольфа? Ради успокоения собственной совести? Но причины уже не имели значения. Грегор призвал Артанну, и ей следовало отдать долг.

Два десятка гвардейцев вышли навстречу наемникам. Обменявшись формальными приветствиями, вместе они преодолели мост и оказались во дворе замка. Вид эллисдорских воинов внушал уважение – все в добротных кольчугах, вооружены мечами и топорами, на головах – начищенные до блеска шлемы, за спинами – крепкие щиты.

– Хорошая снаряга, – одобрительно кивнул Шрайн. – Прямо как в старые-добрые, а?

– С худыми мечами в бою с рундами делать нечего, – хрипло проговорила наемница. Во рту пересохло, желудок сводили голодные спазмы.

– Ты в порядке?

– Да! – огрызнулась Артанна. – Чего привязался?

Великан замялся.

– Ну, в последний раз ты была здесь не при самых приятных обстоятельствах…

– По-твоему, напоминание об этом сейчас меня подбодрит?

– Огрызаешься. Значит, точно переживаешь, – проворчал Третий. – Извини, что напомнил.

– Здесь и так все напоминает об этом, Малыш. Не бери на себя слишком много.

– Кто-то же должен, – криво улыбнулся Шрайн и почесал бритую макушку. – Жизнь наемника слишком коротка, чтобы жить прошлым.

Артанна презрительно фыркнула.

– Ты только посмотри, не наемник, а настоящий философ, драть меня в зад! – бросила она. – Прекращай умничать и займись делом.

Они спешились. Конюхи уводили лошадей, слуги помогали стаскивать тюки с навьюченных конских спин. Две женщины в передниках тащили исполинских размеров мешок с овсом. Артанна молча кивнула слуге, взявшему пол уздцы ее коня, и направилась к господскому дому.

У подножия лестницы ее уже ждал Грегор, радушно улыбаясь до ушей. Точно так же умел улыбаться и его отец. Рольф, однако, обладал удивительным умением в один момент сменять благодушное расположение духа на безудержный гнев, и эта способность держала в постоянном напряжении весь хайлигландский двор. Глядя на молодого герцога, Артанна невольно задалась вопросом, не унаследовал ли он эту опасную черту.

Грегор изменился и стал точной копией отца, разве что волосы у него были немного темнее – следствие примеси императорской крови. В остальном – вылитый Рольф: те же синие глаза, та же могучая комплекция, и у обоих – изящество стоеросового дуба.

Артанна подошла ближе и грациозно поклонилась:

– Ваша светлость.

Улыбка герцога стала еще шире:

– Леди Артанна нар Толл.

– Титул ни к чему, – холодно сказала Сотница.

– Не нам выбирать, кто мы есть. Ты по рождению имеешь право носить свое благородное имя.

– И не хотела бы пользоваться этой привилегией в Хайлигланде. Окажите любезность.

– Как хочешь, – не стал спорить Грегор. – Вы быстро добрались. Альдор ожидал прибытия «Сотни» к завтрашнему вечеру.

Артанна пожала плечами.

– Дерьмо на дороге подсохло – повезло.

– Совсем не изменилась, – Волдхард поднял на вагранийку смеющиеся глаза и сгреб ее в объятия. – Точно такая же, как восемь лет назад.

Сотница сдавленно хохотнула, выбираясь из могучей хватки бывшего воспитанника.

– Льстец! Комплименты раздает, ишь ты, – проворчала она и прикоснулась к волосам. – У меня все-таки прибавилось седины. Да и ты изменился, надо признать. Совсем в плечах раздался, в дверь-то пролезаешь?

– Не жалуюсь. А ты все продолжаешь ругаться, как портовый грузчик.

– Покорнейше молю простить, ваша светлость, – наемница с наигранным раскаянием приложила руку к груди. – Среда, в которой я ныне живу, редко позволяет общаться на высоком наречии.

Грегор расхохотался и прижал к себе Артанну еще крепче.

– Мне часто тебя не хватало. Когда ты перестала навещать меня в Ордене, я не понимал, что произошло. Твой отъезд… Отец мне тогда все объяснил.

– Так уж ли все? – вагранийка отвернулась, разглядывая часть крепостной стены.

– По крайней мере, я понимаю, почему ты покинула Эллисдор.

– К слову о причинах. Как твоя мать?

– Она в Агаране, посвящает все время молитвам.

– Возможно, именно там ей и место. У леди Вивианы достаточно грехов, чтобы провести перед алтарем всю оставшуюся жизнь.

Улыбка исчезла с лица герцога.

– Мне жаль, что все так обернулось, – тихо сказал он. – Я не мог помешать случившемуся, ибо тогда ничего не решал. Но я скучал по тебе, по отцу и порой просто нуждался в твоем совете. Особенно когда пришлось снять обеты.

Артанна с любопытством уставилась на герцога.

– Так почему не спрашивал, раз нуждался? Одно письмо – и я бы приехала.

– Не хотел тебя беспокоить. Решил научиться действовать самостоятельно. Хорош правитель, если и шагу ступить без советников не может!

– Резонно, – Сотница пожала плечами. – Но скажи, зачем ты вызвал меня сейчас? Что случилось?

Грегор задрал голову и устремил взор на витражные окна, украшавшие покои Ириталь.

– Нужно денно и нощно беречь одну особу, что гостит в Эллисдоре. Также понадобятся лазутчики. Что касается непосредственно тебя, мне нужен незамутненный взгляд человека, которому я могу доверять. Тебе верил отец, значит, могу довериться и я. Ходи, слушай, присутствуй на моих совещаниях, а потом говори мне, что сама думаешь об услышанном.

– Значит, охрана, разведка и советы?

– Да. Справишься?

Артанна мрачно усмехнулась.

– Пока не знаю, – ответила она. – Мне нужны подробности.

– Будут тебе детали, да столько, что голова распухнет. Но все завтра. Располагайтесь, отдохните, поешьте. О делах поговорим наедине.

– Как прикажет ваша светлость, – коротко кивнула Артанна.

– И еще, – Грегор внезапно перешел на шепот. – Многие здесь до сих пор тебя презирают и считают предательницей.

Артанна вздохнула с деланным облегчением.

– Все еще жива история с Лотаром? Ну хоть что-то не меняется.

Волдхард жестом прервал ее.

– В замке ты находишься под моей защитой, но не в городе. Будь осторожна и не выходи за стены одна.

– Злопамятные ребята, – вздохнула Сотница. – Спасибо, Грегор. Но может все-таки объяснишь в двух словах, что же у вас здесь произошло, раз это потребовало моего участия?

Волдхард-младший виновато развел руками:

– Если говорить твоим языком, кажется, я вляпался в дерьмо.

Миссолен

– Доброе утро, ваша светлость, – Лахель легко коснулась плеча Демоса.

Одним быстрым движением Ихраз распахнул тяжелые шторы, и в казначейские покои ворвался беспощадный яркий свет. Демос застонал и судорожно закрыл лицо руками.

– Проклятье! Я же просил так не делать!

– Простите, господин. Но вчера вы приказали разбудить вас пораньше. Да и завтрак готов.

– Если моя голова разлетится на части, то, боюсь, еда мне не понадобится.

– Снова мигрени?

– Да, – прохрипел Деватон и рухнул обратно на кушетку. – Вы знаете, что делать.

Ихраз положил пару подушек под голову господина. Лахель достала из массивного дубового шкафа жестяной ящик с лекарствами. От головной боли Демосу помогало только эннийское снадобье баснословной стоимости, но оно того стоило. Молитвы наставников, как бы те ни старались, противостоять приступу мигрени не могли.

– Насколько сильно болит сегодня? – осведомилась телохранительница.

– Лучше бы я сдох.

– Значит, десять капель.

Эннийка налила воды в стакан, достала пипетку и выверенным движением отмерила нужную порцию лекарства. Дрожащими руками Деватон принял из ее рук пойло и залпом опрокинул в себя.

– Не многовато ли? – хрипло спросил он, поморщившись. – Чтоб меня, из чего они делают эту отраву?

– Секретный рецепт личного аптекаря вашего дядюшки Эсмия. Но эффективный. – Лахель поставила пустой стакан на стол и помогла брату уложить Демоса обратно на кушетку. – По крайней мере, леди Эльтиния в этом твердо убеждена.

– Спасибо, – казначей закрыл глаза и попытался расслабиться. – Что бы я без вас делал?

Эннийцы тактично промолчали. Ихраз накрыл господина тонким одеялом и принялся помогать Лахель с уборкой.

Лекарство подействовало. Демоса начало трясти, конечности онемели, на грудь словно свалилась свинцовая плита. Он прерывисто вздыхал, ловя ртом воздух, а затем внезапно пришел покой. Рот герцога приоткрылся, по обожженному подбородку потекла слюна.

– Может все же стоило дать меньше? – Ихраз взглянул на сестру, аккуратно собиравшую бумаги. – Больно видеть его таким.

– Все будет в порядке, – глаза Лахель неотрывно следили за Демосом, пока руки порхали над свитками. – Снадобье хотя бы помогает.

– Согласен. Но…

– Больше мы все равно не сможем ничего сделать, – отрезала сестра. – Завтрак остыл.

– Я подогрею, – кивнул Ихраз и вынес поднос.

Демос мог отличить мигрень от десятка других видов головной боли. Поначалу ощущался лишь легкий шум в голове, однако постепенно он усиливался, концентрируясь в одной половине черепа. Через некоторое время шум перерастал в боль. Становилось невозможно смотреть на свет, каждый сильный запах вызывал приступ тошноты, а малейшее движение взрывалось новой волной спазма. Во время приступов было невозможно даже думать. Это могло длиться днями напролет, истощая силы и превращая Демоса в немощного калеку. В последнее время это случалось почти ежедневно. Чем дальше, тем чаще.

Сейчас боль отступала. Очередная временная победа. Демос открыл глаза. У изголовья кушетки сидела Лахель с кувшином воды наготове.