Текст книги "Фениксова песнь (СИ)"

Автор книги: Мария Крайнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

– Для начала, – иронично начал Альбинос, – было бы неплохо прибраться здесь. Или хотя бы лошадей отпустить.

– О, – тупо выдал я. Признаться, о животных я совсем забыл, да и они как-то странно притихли. Что, впрочем, и неудивительно: люди с магическим даром странно влияют на любых живых существ. Это одна из причин, по которой Кеорну домашнего любимца заменяет дух-алерогтару. – Тогда ты займись ими, а я пока трупы уберу.

Альбинос спокойно кивнул и пошел к лошадям. Синеглазая посмотрела на меня и приподняла левую бровь:

– Трупы уберешь? Интересно, как? Методом сожжения?

Я поморщился:

– Не люблю такие примитивные методы. Вонять же будут.

– Они и так будут, только попозже, – усмехнулась "повелительница"

– Главное, чтоб от дороги подальше, – вернул ей усмешку я.

Она промолчала и скрестила руки на груди, ожидая моих действий.

Поднять одноуровневого, самого тупого зомби проще простого. Это действие не сопровождается ритуалами. Нужен только рисунок и выверенный речитатив, который я зазубрил до такой степени, что мог уже не вдумываться в слова.

Звезду и Круг я вывел в воздухе. Символы замерцали, объединились и налились кроваво-красным сиянием, в котором лицо синеглазой приобрело прямо-таки демонический лик. Казалось, что в том месте, где горела пентаграмма, солнечный свет пугливо съежился и померк. Я подождал, пока сияние достигнет своего апогея, и размеренно, с ледяным спокойствием в голосе заговорил:

– Именем Солнца, Двулуния и Земли, через Мосты до нового Мира, где Вода, Огонь, Воздух и Магия сплетены в единый венок, пройди дорогу до самого конца, чтобы вернуться и нести свет, чтобы родиться и закричать впервые, чтобы погибнуть, но не позволить себе уйти, ибо смотрит на тебя смертоносный лик Круга...

Труп Белого дернулся, захрипел и медленно, словно вспоминая, как это делается, поднялся на ноги. Его "братья" проделали то же самое, и троица зомби, глядя перед собой остекленевшими мертвыми глазами, остановилась перед пентаграммой. Символ одновременно и притягивал их, и причинял боль, которая воспринималась мертвецами как должное.

– Ваш путь лежит через кладбище, – пафосно изрек я, останавливаясь по другую сторону Круга. – За которым равнины, леса, рощи и Река. Пройдите его достойно, как подобает настоящим сыновьям Круга!

– Ы-ы-ы, – согласился Синий зомби, развернулся и, подавая пример остальным, бодро потопал к кладбищу. Стоило им отойти на десяток шагов, как пентаграмма начала медленно гаснуть, пока не исчезла совсем.

– Потрясающе, – выдохнула синеглазая, глядя вслед трупам. Отсюда они выглядели вполне нормально, разве что у шамана была неестественно повернута голова. – Выходит, ты некромант? Я много слышала о магии Смерти, но вижу ее впервые. И, должна сказать, я совсем по-другому ее представляла. Куда ты отправил этих людей?

– Рад, что сумел произвести впечатление, – криво улыбнулся я. Головная боль вернулась и с удвоенной силой вгрызлась в виски. – Не так важно, куда. Через четыре часа они развалятся, но будут уже далеко.

– Я тоже считал, что черная магия выглядит иначе, – сказал Альбинос, подходя. – Более грандиозно, что ли.

– Ну извини. – Я пожал плечами. – Изменить ее облик в этом мире никому не по силам.

– Это неважно.

Вор протянул мне руку. Я ссыпал в его ладонь монеты, и Альбинос удовлетворенно кивнул, едва заметно приподняв светлую бровь. После этого он пошел путем зомби, явно намереваясь выйти на новую дорогу и как ни в чем не бывало вернуться в Тальтару. Он не стал прощаться и ни разу не обернулся, но упрекать его в этом не имело смысла. Наемник – он и в Морском Королевстве наемник, скрывается сразу по получении оплаты.

– Красивый парень, – тихо сказала синеглазая, поворачиваясь ко мне. – Ему, наверное, очень не хватает крыльев.

– Крыльев? – растерялся я.

– Ну да. Он же инфист. Обычно они крылатые.

Ага, так он все-таки не человек! Я бросил взгляд на фигуру Альбиноса, но не смог поверить в то, что он относится к расе вестников несчастья. Инфисты чувствуют беду за милю и стараются от нее уходить. Наверное, очень сложно работать вором при таком чутье... Если у парня оно есть, конечно.

– Надо идти, – напомнила "повелительница". И тут же нахмурилась: – Или ты со мной не пойдешь? Слушай... Мне нужна твоя помощь.

– Помогаешь людям, помогаешь, а им все мало, – пошутил я. – Пойду. И чем быстрее мы уйдем с дороги, тем лучше. Как тебя зовут?

– Сима.

ГЛАВА 6,

в которой возвращается мой приспешник

Когда над землей поднялась Дайра, лес проснулся. Он задышал ровно и глубоко, сбрасывая свое дневное оцепенение и возвращаясь в привычную сказку: разбудил духов, подбросил углей на дно озер, позвал ветер. С появлением последнего Сима заметно заволновалась, но спустя несколько минут успокоилась, сказав, что ветер принадлежит не ей. Я всерьез озадачился этим вопросом, но требовать объяснений не стал. Рано.

Лес был маленьким, но магии в нем было хоть отбавляй. Духи провожали нас задумчивыми взглядами, словно сомневаясь, имеем ли мы право продолжать путь. Провожали – но не преследовали. Только одинокий таркот, то и дело поправляя искрящиеся волосы, с тихим смехом мелькал за деревьями, привлеченный нашей живой кровью. Сима никак на него не реагировала, и я счел, что мне тоже беспокоиться не стоит: в конце концов, таркоты не охотники и не убийцы. Они существуют за счет природной энергии и ей же питаются, пока не придет время спать. А потом их место занимают уже другие духи.

Искрящийся отстал от нас тогда, когда лес превратился в непролазную чащобу. Нас же переплетающиеся ветки и низкие кусты не остановили. Привал мы сделали только тогда, когда Сима, разом растеряв всю свою уверенность, споткнулась и укатилась на дно поросшего инсидианой оврага. Девушка почти сразу встала и заверила меня, что способна продолжить путь, но я настоял на передышке.

Мы натаскали хвороста и разожгли костер. Огонь, созданный магией, не хотел становиться нормальным и менял цвет с синего на зеленый, а потом наоборот. В его свете лицо моей спутницы казалось бы мертвым, если бы не глаза. Они сияли, как у ребенка, и казалось, будто эмоции в них плещутся, как волны в море. Сложно отвести взгляд – и еще сложнее заставить себя посмотреть снова.

Очень скоро посмотреть на огонь собрались шьероны. Их тонкие, почти совсем прозрачные силуэты с любопытством выглядывали из зарослей, но не решались подходить ближе. Алые одежды, меньше всего напоминающие женские платья и больше всего – непомерно длинные мужские рубахи, привлекали мое внимание не хуже хищных желтых глаз. Они сверкали отовсюду, как спустившиеся с небес звезды.

У ног шьерон вились маленькие извивистые существа с темными, покрытыми древними символами телами. У этих глаза были изумрудно-зелеными, но внимание мелких духов привлекал не огонь, а эмоции, которые испытывали шьероны. Будь я на их месте – и тоже с удовольствием повился бы, пусть это и выглядело унизительно.

Мне всегда было интересно, что чувствуют потусторонние существа. Несмотря на то, что Сулшерат не один раз повторял, что духи мертвы, а потому эмоций у них нет, мне казалось, что все совсем наоборот. Некоторые сущности живы гораздо больше, чем многие из людей. Просто не любят показывать это чужакам, которые призывают их и заставляют выполнять странные приказы. Но если не призвать духа, а отнестись к нему, как к равному, если посмотреть под правильным углом...

– Куда ты смотришь? – тихо спросила Сима, оглядываясь. – Что ты там увидел?

– А?

Девушка повторила.

– А-а... Шьероны. Ты их не видишь?

– Нет, – поежилась она, придвигаясь поближе к костру.

Я улыбнулся:

– Не бойся, они не подойдут. Эти духи не любят людей. Их привлекает огонь.

– Может, стоит его погасить?..

– Нет, – возразил я. – Зачем? Ты же все равно их не видишь. А у них в распоряжении только одна ночь, и, по-моему, они имеют полное право посмотреть на то, что для них равносильно чуду.

Сима удивленно подняла брови. Я улыбнулся. Не она первая, не она последняя: людей, знакомых с магией, часто ставит в тупик мое мнение о духах.

– Ты относишься к ним очень странно. Обычно магов не интересует, что чувствуют потусторонние существа, – сказала девушка. – Лишь бы не нападали.

Я пожал плечами. Не интересует – и ладненько. Духи прекрасно обходятся без людей. По крайней мере, нейтральные. Агрессивных же над оврагом не наблюдалось, а значит, и причин для беспокойства нет.

– Если честно, я их боюсь, – продолжила Сима, переводя взгляд на огонь и хмурясь. – В городе, где я родилась, духов было очень много. Однажды я увидела, как нечто невидимое рвет на куски лошадиный труп. Это было так... странно. Словно что-то сидит внутри и пытается выбраться, разрывая тело.

– Бывает, – кивнул я. – Поверь, тебе еще повезло. У большинства людей знакомство с потусторонними сущностями происходит не так спокойно.

Сима заинтересованно подалась вперед:

– А как оно прошло у тебя?

– Не слишком приятно. – Я поморщился.

– И все же?

– Не стоит. Лучше расскажи, наконец, что за чертовщина происходит в братстве воинов Альна, почему они считают вас такими страшными и зачем я тебя спас.

– Объяснить тебе последнее я не в силах, – рассмеялась Сима, стараясь скрыть разочарование. Видимо, думала, что услышит интересный рассказ. Нет, несомненно, мое знакомство с духом-убийцей было ОЧЕНЬ интересным, но вспоминать события того дня не хотелось. Особенно для человека, которого я едва знаю.

– Тогда объясни первое и второе, – пожал плечами я.

Девушка испытывающе на меня посмотрела. Я ответил скептическим взглядом, тем самым показывая, что каждое ее слово будет подвергнуто сомнению. Она улыбнулась уголками губ и надолго замолчала, словно взвешивая, что мне можно рассказать, а что – нет. Я заскучал и снова отвлекся на шьерон, отбросив на задний план мысли о том, что сейчас я услышу если не правду, то хотя бы часть ее.

Когда Сима заговорила, ее голос странно изменился: окреп и утратил мелодичность, взамен приобретя горечь. История, какой бы странной она ни была, явно значила для девушки очень много.

– К повелителям ветров давно относятся с опаской. Не только воины Альна. Любой опытный маг, увидев наш дар, начинает панику. К тому же все... осведомленные люди слишком хорошо помнят историю Старого Герцогства, где наши предшественники выступили на стороне драконов, а не людей. Люди почему-то уверены, что справедливость доступна только им, а огнедышащие ящеры – нечто вроде обычных животных, без развитого разума и чувств. Меня раздражает это мнение. И я не сомневаюсь в том, что повелители того времени поступили правильно, позволив оэлтагам сжечь Герцогство.

Сима замолчала. Я тоже не спешил подавать голос, раздумывая над ее словами. С драконами понятно – люди давно возненавидели крылатое племя и стали ставить его едва ли не ниже орков. А вот утверждение насчет магов показалось мне весьма интересным. Начинают панику... Интересно, почему? Что такого в даре этой девушки и ее... хм... друзей?

– Если говорить именно о воинах Альна, – снова заговорила Сима, и я превратился в слух, – То мне кажется, что их глава заключил сделку с какой-то сущностью. Я видела его, когда меня по... поймали. – Голос девушки дрогнул. – Знаешь, что бывает, когда договариваешься о чем-то с духом?

– Знаю, – кивнул я. – Сквозь кожу начинают проступать потусторонние символы. Какой был у этого главы?

– Что-то вроде цветка с множеством лепестков. Под левым глазом. Причем знак выглядел так, будто не сам проявился, а был нарисован.

– Сможешь набросать? Хотя бы приблизительно, – попросил я, доставая из сумки уголь и пергамент.

Сима неуверенно кивнула. На все про все у нее ушло около пяти минут. Когда она вернула мне лист, на нем красовалось нечто вроде хризантемы с шестью загнутыми лепестками и одним длинным, уходящим вверх, как шип на инсидиане.

Я был уверен, что где-то видел этот символ. Но убей не помнил, где. Девушка терпеливо ждала, пока я что-нибудь скажу на этот счет, и мне пришлось признать свою беспомощность:

– Не могу вспомнить, что он означает.

– Та же проблема, – нахмурилась Сима. – Я видела его раньше. Но когда и при каких обстоятельствах... – она покачала головой. – Одно знаю точно: это связано с какой-то книгой. И читала я ее очень давно, раз не помню названия.

– Может, руны? – предположил я. – Духи любят их использовать. И я их понимаю. Со стороны очень забавно выглядит, когда какой-нибудь вельможа пытается вспомнить, что означает тот или иной символ.

– Мы не вельможи, и все равно не в курсе, – улыбнулась Сима.

– Зато нам есть, у кого спросить. Не делай такое лицо. Лучше продолжи рассказ, а я пока подумаю над этим цветочком.

Девушка недоуменно приподняла брови, но спорить со мной не стала. С минуту подумала, кусая нижнюю губу, а потом сказала:

– Мы... Нынешние повелители... Гораздо слабее тех, что были до нас. Но магия у нас та же. Изначальная, самая первая магия нашего мира. Та самая, на которой он был построен. Только уничтожить творение создателей мы не сможем, даже если захотим, потому что тоже являемся делом их рук. Так что воины Альна беспокоятся зря.

– Создателей? – переспросил я.

– Да. Ты о них не слышал?

– Нет. Только о Богах.

Сима рассеянно улыбнулась, став похожей на служителя храма Аларны. Тот делал точно такое же лицо, когда выяснялось, что прихожанину неизвестна хоть одна прописная истина о Богине. Особенно его забавляло, что в храм часто приходили люди, не подозревающие о том, что Аларна покровительствует мертвецам.

О ней ходило много легенд, и версии разных храмов часто отличались друг от друга. Если в одном говорили, что Аларна сама создает блуждающих, то в другом это приписывали природным источникам энергии. Сходились храмы только в одном: помимо живых людей в мире существуют мертвецы, которые не отличаются от нас ничем, кроме алых глаз. Они точно так же, как мы, едят, разговаривают, путешествуют, заводят семьи – но никогда не стоит забывать о том, что они мертвы. Теория была очень интересной и заставляла вспомнить о законе, запрещающем воскрешать людей. Существовал он только в некромантии и установлен был методом проб и ошибок. Сулшерат показывал нам схемы, необходимые для возвращения души обратно в тело, и рассказывал немало историй о некромантах, которые потеряли свою жизнь, пытаясь вернуть чужую. Я посвятил изучению схем немало времени – и мне всегда казалось, что в них чего-то не хватает, что что-то надо исправить. Но рисковать и пробовать я не стал, решив подождать, пока в мире появится какой-нибудь гений, который решит этот вопрос за меня.

– Боги приходят из Безмирья, Хастрайн, – сказала Сима, отвлекая меня от мыслей. – Но попасть в мир без разрешения создателей не могут. То есть тот, кто создал этот мир, счел, что ему подойдут именно такие Боги, и позволил им обосноваться здесь. Поэтому нельзя отрицать их существование. Они действительно есть, и, может быть, даже слышат нас. И неважно, что люди, эльфы, дриады... да все, кто только есть, дают им разные имена. Они все равно слышат. Но не всегда готовы помочь.

– Они никогда не готовы, – пожал плечами я.

– Неправда. Если тебе не помогали, значит, ты неправильно просил.

– Я не просил вообще. Не вижу в этом смысла. Будь Боги столь могущественными, как о них говорят в храмах, разве были бы в мире войны? Умирали бы дети? Появлялась бы нежить, уничтожающая любого, кто попадется на пути? И это я еще молчу о чуме, других болезнях, о ненависти...

– Ты неправ, – перебила меня Сима. – Совсем.

Я изобразил на лице интерес:

– Почему?

– Потому что создатель дал этому миру свободу. Предоставил нам право самим решать, что хорошо, а что плохо. Не бывает абсолютного зла, Хастрайн. И абсолютного добра тоже. Одно перетекает в другое, стоит только измениться обстоятельствам.

Я промолчал, жалея, что вообще начал этот глупый разговор. Девушка недовольно скривила губы, но больше ни в чем убеждать меня не захотела. Наверное, поняла, что это бесполезно. Но, пока я думал, стоит ли погасить костер перед тем, как лечь спать, она заговорила снова.

– Хорошо, к черту создателей и Богов. Мне нужна твоя помощь.

– Какая? – устало буркнул я.

– Я оставила Шейна в потустороннем мире.

– Ты... Что? – Я растерянно уставился на девушку, и меня словно окатило ведром ледяной воды. Она не шутила. Только молча смотрела на меня, да еще с такой надеждой в глазах, словно я сам был этим самым создателем.

– Когда меня поймали, – тихо сказала Сима, – Я не успела замкнуть Круг с этой стороны, и Шейн остался с той. Он... Он повелитель северного ветра. Из нас четверых только он один умел выходить в потусторонний мир. Я не могу вытащить его сама.

Я затейливо выругался, и девушка съежилась, словно ожидала удара. Пришлось заверить ее, что я помогу, когда отдохну, и уговорить немного поспать. Она, пусть с неохотой, но согласилась, а я еще долго лежал, разглядывая закрывающие небо ветки и старательно отгоняя мысли о том, что люди, проведшие в мире духов больше одного дня, обратно не возвращаются.

***

Я проснулся от тихого мелодичного звона, прозвучавшего над левым ухом. Что-то холодное прикоснулось к неловко загнутой шее. Пришлось приподняться, оглядеться вокруг и с раздражением осознать, что и звук, и холод являются проделками моей серьги-амулета. Магическая железка предупреждала об опасности, которой я в упор не видел. Овраг был пуст, костер не горел, и вокруг не было никого, кроме меня и Симы. Девушка спала, подложив руку под голову. Я прислушался и ухмыльнулся, уловив едва заметное сопение.

Причина беспокойства серьги обнаружила себя только тогда, когда я встал, потянулся и собрался заново развести костер. Стоило мне наклониться за погрызенной кем-то веткой, как из травы, мелькнув лысым хвостом, очень похожим на стебель инсидианы, выпрыгнуло нечто. Оно напоминало большую крысу, которая без труда задушила бы кошку, и на половине прыжка так дико завизжало, что я с ругательством отшатнулся назад. Существо зависло в воздухе на долю секунды, а потом превратилось в черную птицу с двумя алыми перьями на крыльях. Птица неловко взлетела, села на выступающий из склона оврага корень и недовольно буркнула:

– Вот тебе и радость от встречи!..

Я с трудом сдержал желание присесть.

– Шаир?!

– Неужели он меня узнал? – скептически ответила птица. И уже нормальным голосом продолжила: – Извини, Рожденный в Снегу. Я долго до тебя добирался. Приходилось менять облик, чтобы таркоты ничего не заподозрили.

– Ты же сильнее, – удивился я. – С чего тебе их бояться?

– Я потратил очень много сил на дорогу, – пожаловался дух. – И пока что не могу даже приличный вид принять, не говоря уже о защите. – Он заметил Симу, дернул головой и поинтересовался: – Это она? Повелительница восточного ветра?

Я тоже бросил взгляд на девушку. Она по-прежнему спала, не проявляя никаких признаков беспокойства. Значит, действительно не видела духов. И не только не видела, но и не слышала, потому что от "крысиного писка" проснулся бы даже покойник.

– Идем, надо поговорить, – сказал я, оборачиваясь к Шаиру.

– Что, прямо сейчас? – расстроился он. – Я думал, ты меня покормишь.

Я закатил глаза:

– Не неси чепухи. Ты сейчас выглядишь как птица, а не как человек.

– Ой, – Шаир расправил одно крыло и с интересом на него воззрился, – И правда! Ладно, дай мне Кружок. Пока сгребу все, что в нем накопилось, как раз успею все тебе объяснить. К слову, ты большой молодец, Рожденный в Снегу, – добавил он, снова поворачиваясь ко мне. – Я и представить себе не мог, что ты так быстро сориентируешься.

Я скептически фыркнул и отмерил пятьдесят шагов от костра, на ходу расстегивая и вынимая из уха серьгу. Амулет-гексаграмма был предметом непростым: мало того, что засекал присутствие агрессивных сущностей, так еще и кропотливо собирал избыточную энергию, пряча ее в обычном на первый взгляд металле. Этой энергией я мог поделиться с любым существом, вплоть до сказочного Медведя, обитающего в Лесу Духов. Этот фольклорный персонаж столь же легендарен, сколь и Алтарь Аларны, коий, если верить слухам, расположен в самом сердце все того же Леса.

Шаир дождался, пока я остановлюсь, и распахнул крылья. М-да... Сравнивать духа-убийцу с обычной птицей можно было только до тех пор, пока он не начинал двигаться: в воздухе промелькнуло смазанное черное пятно, и в следующий миг на моем плече сжались темные когти. Приспешник выхватил из моих пальцев амулет и так же быстро оказался на земле – только по коже с опозданием пробежал легкий холодок, как всегда бывает при соприкосновении существ из двух разных миров.

– О-о-о, – восторженно протянул Шаир, наблюдая, как амулет приобретает алый цвет. – Много насобирал, хвалю.

– Обходился своими силами, – подтвердил я.

Мне очень хотелось услышать его версию событий, но наблюдать за перевоплощением тоже никогда не надоедало. Поэтому я решил, что разговор может подождать пару минут, и постарался не моргать, чтобы ничего не пропустить.

Сначала птица стала увеличиваться в размерах. Потом ее затянуло непроглядной черной дымкой, которая, с минуту поклубившись в одном месте, подросла до уровня моих плеч и немного раздалась вширь. Потом из дымки выглянули кожистые крылья с торчащими на краях когтями – и почти сразу с чавканьем втянулись обратно. Потом дымка рваными клочьями осыпалась на землю, скользнула в траву – и вместо птицы на меня посмотрел человек.

Шаир был непревзойденным мастером по смене облика. Он менял свой внешний вид каждую нашу встречу. Оставаться духом ему никогда не хотелось, а человеческие тела его увлекали, заставляя каждый раз искать, как он сам выражался, "трогательный изъян". И с моей стороны было бы несправедливостью не отметить, что в этот раз Шаир превзошел сам себя.

Передо мной стоял невысокий парень с роскошной гривой зеленых волос, частично завязанных в хвост, а частично падающих на худые плечи. У него были миндалевидные, как у Симы, серые глаза, в которых плавали, сталкиваясь друг с другом, яркие золотистые искры. Парень безмятежно улыбнулся, поправил воротник вышитой рубахи и с интересом спросил:

– Ну как?

– С волосами перебор, по-моему. В прошлый раз было лучше.

– Ой, не начинай. Рыжие уже давно вышли из моды. Сейчас популярны необычные цвета, которых не достигнешь простыми методами. К примеру, ваша королева разгуливает по своему дворцу, поправляя сиреневые косы, и надеется, что кто-то обратит на нее внимание. Жаль ее. Никто ведь не обратит: она сама запретила страже на себя смотреть. А господин герцог побоится высказывать ей свое мнение, поэтому заверит, что Ее Величество – самая прекрасная женщина на свете. И будет терпеливо ждать, пока ее волосы снова примут нормальный цвет.

– Ты неплохо осведомлен в делах королевы, – растерялся я.

Шаир пожал плечами, опустил правый уголок губ:

– В ее дворце происходят интересные вещи.

– Это какие же?

– Присядь, Рожденный в Снегу, – попросил дух, подавая пример. Смотреть на него сверху-вниз оказалось неудобно, поэтому я послушался и сел. Шаир улыбнулся, поймал мой взгляд и сказал: – Разговор недолгий, мне просто стоять лень.

– Ты в своем стиле, – серьезно ответил я.

Улыбка парня стала еще шире. Опущенный уголок губ поднялся обратно: дух растерял всю свою серьезность, пока готовился к разговору. Зато моя осталась на месте, поэтому Шаир уже спустя минуту погрустнел, нахмурился и поинтересовался:

– Что именно ты хочешь узнать?

– К примеру, – начал я, кивнув на Симу, – Не врет ли мне эта девушка.

Дух в человеческом теле покачал головой:

– Нет. Не врет.

– Забавно. – Особой радости я не ощущал, но отступать было поздно. – И про духа правда?

– Какого духа? – удивился Шаир.

Я нахмурился, но непонимание в его глазах не было поддельным. То ли дух действительно не знал подробностей нашего разговора, то ли главе воинов Альна покровительствует вовсе не потусторонняя сущность. Мысль о том, что Сима могла допустить ошибку, я сразу отмел: иначе Шаир сказал бы, что в ее словах была доля неправды. Поэтому я открыл сумку, заглянул в ее мрачные глубины и осторожно вытащил на свет божий пергамент, на котором девушка изобразила "хризантему".

– Ты можешь сказать, что это за символ? – осторожно спросил я, наблюдая, как вытягивается лицо собеседника. Судя по всему, сказать он мог, но очень не хотел этого делать. Мне пришлось настаивать: – Ша, мне нужно это знать. По-другому мы не выпутаемся. Повелители – это хорошо, особенно если у них действительно такая замечательная магия. Но эту сущность надо изгнать. Иначе братство воинов возьмет под свой контроль королеву, а нам это вряд ли сулит что-то хорошее.

– Этот символ, – начал Шаир, с таким видом возвращая мне пергамент, будто надеялся, что я его сожгу, – Принадлежит вовсе не сущности, Рожденный в Снегу. Для моего мира он так же опасен, как для твоего. Это метка высшего демона.

Я тихо возрадовался, что слушал его сидя. По спине пробежало стадо мурашек, испугалось, что на новой территории его ждет что-то еще более ужасное, и промчалось в обратном направлении. Я прикусил нижнюю губу. Высший демон...

Каждая религия нашего мира, каждая история каждого Бога неизменно гласит: существуют Ад и Рай. Эти легендарные места созданы специально для людей, чтобы после смерти либо вознаградить их за достойную жизнь, либо, наоборот, наказать, чтоб не расслаблялись. И если Ад представлялся мне чем-то вроде скопища огромных залов, где ходить можно только по стеклу, удовольствие извлекать из увечий и морально расти исключительно за счет издевательства над другими, то Рай казался воистину пугающим местом. Подумать только, попадешь туда – и все проблемы исчезают, как по мановению волшебной палочки! Живешь спокойно, слушаешь песни ангелов, учишься играть на арфе – и потихоньку деградируешь, потому что больше учиться там нечему. Не с чем бороться. Не над чем думать. Знай гуляй себе по цветочным полям, напевай божественно правильные песни и не вздумай искать себе приключений, потому что это недостойное занятие для такого святого существа, как ты. Это ж можно от скуки помереть – или превратиться в тупое животное.

Так вот, и в Аду, и в Раю обитают сверхсущества, которые превосходят по силе даже вампиров Безмирья. В Аду это демоны, которые имеют так много подвидов, что перечислять их можно до бесконечности. Названные Шаиром высшие – самые сильные. Именно с ними люди заключают договоры, где ценой за богатство, высокий чин, уничтожение города, проклятие врага или черную магию является человеческая душа.

Рай же щедро предоставляет миру ангелов. Это светлые, добрые, очень сильные существа, смысл существования которых заключается в... музыке. Ангелы чтят ее, как единственное бессмертное творение людей. Когда я учился на третьем курсе, Оарн утверждал, что видел Рай во сне – и слышал тамошнюю музыку, окутывающую разум нежной пеленой и баюкающую его, словно ребенка в колыбели.

– То есть, – сделал вывод я, – Я очень-очень зря влез в эту историю, да?

– Да, – согласился Шаир. – Но отступать уже поздно, поэтому терять тебе нечего. Демону вряд ли интересна возня с повелителями. Если бы ему пообещали что-то по-настоящему стоящее, вы бы не добрались до этого леса.

– О, меня это очень утешает. Особенно если учитывать, что глава воинов Альна не успокоится и все равно уговорит высшего что-то сделать.

– Вы в этот момент будете уже далеко.

– Если сумеем вытащить повелителя из твоего мира – да. А если нет, можно будет вообще никуда не идти, – пожал плечами я.

– Из моего мира? – удивился Шаир.

Я красноречиво покосился на Симу. Дух тоже на нее посмотрел и обеспокоенно нахмурился.

ГЛАВА 7,

в которой я знакомлюсь с огненным фениксом

Шаг. Второй. Третий. Одно слово, произнесенное коротко и резко – как удар мечом по беззащитному противнику. Который так безропотно терпит наносимые ему увечья, словно уже давно мертв.

Лезвие агшела подернулось мутной полупрозрачной пленкой. При соприкосновении с землей клинок шипел, как живой, и оставлял за собой черную выжженную линию. Уже не первую: рядом с опушкой обнаружилась вполне пригодная для ритуала поляна, и на ней тут же расцвела хищная пятиконечная звезда. Сейчас я добавлял к ней основные символы, нараспев читая активирующее заклинание.

Лучи медленно загорались, наливаясь блеклым зеленым огнем. Сима, стоящая напротив меня, с интересом наблюдала, как языки пламени подбираются к ее ногам. За ней с не меньшим интересом следил Шаир, на губах которого играла легкая, удивительно добродушная улыбка. На такой куда легче подловить какую-нибудь бабулю, а не духа-убийцу, но факт оставался фактом.

После того, как Сима проснулась, мне пришлось пожертвовать для нее один амулет из своих скромных запасов. Благодаря маленькой зеленой стекляшке, свободно болтающейся на шее, повелительница смогла видеть духов. Пока что все ее впечатления ограничились моим приспешником, так как шьероны, таркоты и прочая лесная живность уже отошли ко сну. Но будущий переход в потусторонний мир обещал ярко впечататься в ее память, поэтому с ритуалом я не спешил. Каждое мое движение, каждый новый виток символа были до того четкими и выверенными, что под конец я поймал на себе умиленный взгляд Шаира. Иронично хмыкнул, поняв, что он издевается, и поставил четыре точки над перекрещенной буквой "Т".

– Сойдет, – сообщил я, выпрямляясь. Сима натянуто улыбнулась, ожидая грома и молний, но их не последовало. Наоборот, огонь по линиям рисунка погас, и на поляне наступила нехорошая тишина.

Девушка озадаченно посмотрела на меня. Я поднял ладони (вернее, одну ладонь и кулак, так как в другой сжимал рукоять агшела) и пояснил:

– Это еще не все.

– Ага, – подтвердил Шаир. – Магия Смерти состоит не только из рисунков и слов, детка. Без платы мои агрессивные братья не пропустят вас в наш мир.

– Платы? – растерялась Сима.

– Ага, – повторил дух, переводя взгляд на меня. – Давай ложись, что ли.

Я не обратил на него внимания: торопиться все равно было некуда. Парень-повелитель либо очень талантлив, либо уже мертв, и еще пару минут в любом случае подождет. Поэтому я стянул через голову ножны на ремне, в которых болтался меч, и начал медленно расшнуровывать рубашку. Сима наблюдала за сим действом с немым вопросом в глазах, на который я не собирался отвечать. Увидит сама.

Ножны, которые я передал Шаиру, глухо звякнули о землю за границами Круга. Справившись со шнуровкой, я лег на землю, устроившись так, чтобы моя голова и ноги находились в двух противоположных лучах пентаграммы.

– Что он делает, забери меня Аларна? – не выдержала Сима. Судя по ее лицу, девушка была готова в любой момент сорваться с места и заставить меня встать, но Шаир грубо ее одернул: