Текст книги "В городе Сочи темные ночи (сборник)"

Автор книги: Мария Хмелик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

– В общем… да… – согласился мужчина.

– Сигаретой угостить? – предложила Вера Сергею.

Он покачал головой, поинтересовался:

– Так и будем сидеть?

– Можем в кино сходить, – ответила Вера.

– А откуда вы так хорошо знаете обычаи индусов? – спросила Чистякова у соседа, принципиально не глядя в сторону Веры.

А Вера понимала, что все будет так, как захочет он…

И он это понимал…

Никаких сил у Веры больше не было…

Комната в общежитии была довольно грязная. Стены с облупившейся голубоватой краской. Над столом фотография иконы "Мадонна с младенцем", раскрашенная фломастером и в рамочке. Сосед по комнате купил ее на базаре у цыган. На пыльном полу, в уголке, штук двадцать пустых бутылок из-под шампанского.

Стонущие пружины железной кровати действовали на нервы.

Вера даже не успела разобраться, что она чувствует к этому человеку. Его холодные глаза действовали на нее, как и на других женщин, завораживающе. Казалось, за ними кроется большая внутренняя сила. А на самом деле за ними не было ничего, кроме скуки.

Уверенные крепкие руки налили Вере в стакан шампанского, потом ловко раздели, и она очнулась, когда по мозгам ударил скрип пружин. Но он вскоре прекратился. И глухо застучало в мозгу: надо собираться домой, трамваи ходят редко…

– Который час? – спросила Вера.

Сергей зажег настольную лампу и сказал:

– Одиннадцать!

– Мама! – воскликнула Вера и кинулась к соседней кровати, где была брошена ее одежда. В две секунды напялила ее на себя.

– Как пожарник! – восхищенно сказал Сергей. – Тебя проводить?

– Ты что? Соседи увидят. Родители меня убьют!

– Кошмар!

Вера подошла к Сергею. Он лежал, улыбался, положив руки под голову. Светлые волосы спутались.

Вера нагнулась, поцеловала его.

– Все, – вздохнула она, – побежала я…

– Под ноги смотри, не спотыкайся.

Проходя мимо стола, Вера взяла пустую бутылку из-под шампанского и поставила в угол к остальным. На пороге комнаты обернулась, посмотрела на Сергея и спросила:

– Ты любишь меня?

– Разумеется, – ответил он.

Вера бегом спустилась по лестнице. В голове почему-то крутилась песня, которую они орали с Чистяковой в школе на переменах: "Организованной толпой коровы шли на водопой! Какой позор! Какой позор!".

Недалеко от общежития была трамвайная остановка. Трамвай собирался тронуться, но, увидев несущуюся Веру водитель открыл задние двери.

Вера жила на Левом берегу города. Ехать надо было минут тридцать.

На Правый и Левый берега город разделяла маленькая речка, протекавшая недалеко от завода. Эта же речка разделила на две враждующие половины подростков, и стоило кому-нибудь с той или иной стороны оказаться во враждебном районе, если его замечали во дворах, то избивали без лишних разговоров.

Каждый вечер в поисках острых ощущений парни с Левого берега ехали на танцплощадку Правого и – наоборот. И поэтому почти каждый вечер на обеих танцплощадках дрались…

У речного берега жили цыгане. Однажды весной речка вдруг разлилась и затопила цыганский поселок.

Цыгане сидели на крышах, а вокруг плавали их пестрые ковры.

Горожане наблюдали со злорадством. Цыган не любил никто…

Вера пришла домой. Из кухни, вытирая руки об майку, вышел, покачиваясь, Николай Семенович.

– Веруся, – сладко улыбаясь, сказал он. – Вот и я!

– Папа, – с тоской проговорила Вера. – Ты ел?

– Не хочу.

– Иди поешь! Немедленно! – Она пошла на кухню, поставила разогреваться на плиту кастрюльку.

Отец сзади нее сидел на табурете и виновато сопел.

– На! – Вера положила еду в тарелку, швырнула ее отцу на стол и отправилась в свою комнату, вынимая на ходу из ушей серьги.

Отец поплелся за ней.

– Ну не могу я так… Веруся, посиди.

– Сейчас мать придет. Иди кушай и ложись!

– Я соскучился!

– Оно и видно, – сказала Вера и пошла стелить постель.

– Помнишь, ты маленькая была. Меня в кровать заталкивала. Сама – спичка… упрешься в спину… раз-два, раз-два…

Отец засмеялся и погрозил пальцем.

– Виктор… – вдруг сказал он.

– Чего?! – не поняла Вера.

– Приезжает.

– Зачем?

– Повидаться, – гордо ответил отец.

– А Соня?

– Один… – Николай Семенович покачнулся.

– Иди ешь! – заорала Вера.

– Веруся…

Хлопнула входная дверь, пришла с работы Рита.

– Мама, Витя приезжает! – выбежала ей навстречу Вера. Рита улыбнулась, но тут перед ней возник Николай Семенович, улыбка сразу же исчезла.

– Пеки… мать… – проговорил он, – пироги!

– Он кушал? – спросила Рита.

– Его не заставишь, – сказала Вера.

Отец улыбался:

– Я звонил… Еду, говорит!

– Правда?!

– Я ей говорю, а она не верит… – Николай Семенович икнул.

– Коля! – взмолилась Рита. – Умоляю…

– Я бриться сейчас буду! – заявил отец.

– Порежешься, – сказала Рита, и щеки ее начали краснеть.

– Где моя бритва?!

– На балконе, – язвительно сказала Вера. – Явился…

– Как разговариваешь! – завелся вдруг Николай Семенович. – Знаешь, когда она пришла? – повернулся он к жене. – Только что! Распустилась!

Рита растерянно поглядела на Веру:

– Ты где была?

– Вот и я… где?!

Вера молчала.

– Шляешься! – заорал Николай Семенович. – По кустам! Пороли мало!

– Коля, поди покушай…

– Вот! Как мамаша, так и дочь! – Николай Семенович покачнулся и вдруг, схватившись рукой за сердце, сел на пол.

– Начинается! – сказала Рита, перешагнула через него и прошла на кухню. – Вера, займись им!

– Ну давай вставай! – Вера нагнулась над отцом, схватила, пытаясь приподнять. – Вставай! А то "скорую" вызову.

– Не надо!

– Вставай тогда!

– Вот так помру!.. Никто добрым словом не помянет.

– Ну, пап…

– Всю жизнь горбатил! Здоровье свое гробил! Никто не любит.

– Не ори, соседей разбудишь. – Вера помогла отцу встать, дотащила до кровати.

Отец лег и заплакал.

– Никому я не нужен…

– Успокойся. – Вера накрыла отца одеялом. – Закрой глаза. Закрой, закрой… Все будет хорошо… Не надо пить столько… И мама нервничать не будет. И сердце не будет болеть…

Отец уснул, Вера тихонько вышла из комнаты. На кухне сидела мать.

– Нет у меня никаких больше сил, – сказала она, задыхаясь. – Зачем на лекарства столько денег тратим? С вами никаких лекарств не хватит.

Она налила себе воды из чайника.

– А ты опять полы не помыла.

Вера вздохнула и вышла из кухни.

За окнами проехал тепловоз.

Провожали Андрюшу все его друзья. Сидели в полумраке перед импортным видеомагнитофоном и смотрели какое-то эстрадное шоу.

– Ох и грустно мне чего-то! – вздохнула Чистякова, сидя в одном кресле в обнимку с Верой.

В комнату вошла Андрюшина мама, молодая еще женщина, поставила на столик чашки с кофе.

– Пойдем, поможешь мне, – ласково улыбнулась она Вере.

Вера с неохотой пошла за ней, получив сочувственный удар в спину от Чистяковой.

Как только они вышли, Чистякова толкнула ногой сидевшего на полу и впившегося взглядом в экран телевизора Толика.

– Толик, который час?

– Через десять минут откроют, – сказал Толик, у которого были знакомые грузчики в винном магазине.

– Ты кофе допил?

– Сумку давай.

Чистякова протянула ему сумку для бутылок с вином.

– Сумку давай, – повторил Толик.

– Эх, скупость тебя погубит, – пророчески произнесла Чистякова, отдавая ему кошелек.

Андрюшина мама стояла на кухне у окна.

Вера встала рядом.

– Тяжело нам теперь будет, – обняв Веру за плечи, сказала Андрюшина мама. – Доля наша такая – бабья: детей растить и любимого ждать… Полгода мужа дома не бывает… Теперь вместе корабли встречать будем, Вера… Имя у тебя какое хорошее… Только ты дождись его обязательно… Видишь, как он тебя любит.

Вера смотрела в окно.

– Письма будете друг другу писать, как мы с отцом в молодости.

На кухню вошел Андрюша.

– Вам ведь одним побыть хочется, – сказала Андрюшина мама. – Идите в мою комнату. Я тут посижу.

Опустив голову, Вера пошла перед Андрюшей по коридору. В комнате он решительно подошел к испуганно на него глядевшей Вере и обнял изо всех сил. Потерся носом о ее волосы, поцеловал лоб, нос, губы, повалил на кровать.

– Ладно, хватит! – оттолкнула его Вера.

Андрюша послушно отошел. Вера поправила волосы.

– Думаешь, очень приятно все это выслушивать? – спросила она.

– А что я могу ей сказать?

– Может, и замуж за тебя выйти?

– Выйдешь, куда денешься.

Вера удивленно посмотрела на него, такого взъерошенного и несчастного, но так уверенно сказавшего эти слова.

– Так ведь я другого люблю.

– Ну и что, – улыбнулся Андрюша. – В загранку ходить стану: сама прибежишь.

– Ага, и стоять буду на пристани, слезы горькие ронять!.. Ты мне надоел!..

Дверь в комнату открылась. На пороге стоял Толик.

– Пойдем, – сказал он, подпрыгнул, бутылки с вином звякнули в сумке, – погуляем…

Пошатываясь, Толик бежал по пирсу К себе он прижимал два арбуза.

– Толик! Скорей! Давай к нам! – кричала ему с баржи Чистякова.

Несколько человек – бывших Андрюшиных гостей – полуголыми дремали на носу баржи. Сам Андрюша сидел на крыше рубки и подпевал магнитофону. Вокруг валялись пустые бутылки от портвейна.

– Давай! Давай! – махала Толику Вера.

Толик подбежал к борту баржи и сделал вид, что сейчас швырнет арбузы в голову Вере и Чистяковой.

– Лови! Хо-хо!.. Спокойно! – Он перепрыгнул через борт к визжавшим девушкам.

Всем было ужасно весело.

– А где народ? Народ где? – удивленно спросил Толик.

– Загорает, – кивнул на спящих Андрюша.

– Ну и бог с ним, с народом… – Толик положил арбузы к ногам Веры и взял бутылку. Встав в позу горниста, он припал к бутылке губами.

– Та-та-та! Та-та-та! Та-та-та! – хором пропели Вера, Чистякова и Андрюша.

Выпив все, Толик вытер рот и изрек:

– Пионерская юность моя!

Все захохотали. Толик кинул бутылку в море.

– Где нож? – спросил он.

– Где нож? Так, где нож? Нож! – Вера засвистела.

– Не видела, – сказала Чистякова. – У них спроси…

Толик побежал к спящим.

Андрюша самозабвенно выводил слова песни.

– Кыс, кыс, кыс, – Чистякова наклонилась к Вере. – А как складываются отношения с юношей Сережей?

– Замечательно, – улыбаясь изо всех сил, ответила Вера.

– Ах вот как!

– Вот так! Вот! Так! – повторила Вера, чувствуя, как настроение у подруги падает.

– Желаю удачи…

По пирсу шел мужчина в кожаном пиджаке. Несмотря на жару, пиджак был застегнут на все пуговицы. В руках мужчина нес огромный букет георгинов. Подойдя к барже, где сидела веселая компания, мужчина постоял немного, никем не замеченный, потом позвал:

– Лена!

Чистякова резко обернулась.

– Ой! – вскрикнула Вера. – Мужчина! Вы не ко мне?!

Чистякова вздохнула и продекламировала:

– "Беззащитный человек утопает в море. Хоть улыбка на лице, а какое горе!"

Мужчина радостно помахал ей цветами. Часть лепестков осыпалась с букета.

– Горе! Горе! – со смехом подхватила Вера.

– Как нашел ты меня, родной?

– Лена, это вы сами сочинили? – восхищенно спросил мужчина.

– Конечно. Прямо сейчас.

– Вы знаете, Лена, вы очень талантливый человек. И стихи ваши мне… Действительно, очень… Производят неизгладимое впечатление!..

Мужчина смотрел на Чистякову. Вере это было неприятно.

– Спасибо! Спасибо! Очень!.. Спасибо большое! – Она вызывающе захохотала.

– Замолчи, – сказала Чистякова, встала и пошла к мужчине.

– Ой, кто это?! – сказал прибежавший с ножом Толик.

– Мужчина! – со знанием сказала Вера.

– "О Боже! Напротив два любящих глаза! Сгорая, иду я в облаке газа!" – Чистякова подала мужчине руку, он помог ей спрыгнуть с баржи, протянул букет.

– Ой! – спохватился Толик. – А сумочка! Сумочку возьмите!..

– Спасибо! – сказал мужчина.

Чистякова обняла его и, помахав друзьям, чинно удалилась.

Так Вера потеряла подругу.

Толик сел рядом с Верой, посопел, потом взял арбуз, принялся его резать.

– Вер… – наконец сказал он.

– А.

– Чика приехал.

– Ну и что?

– Как что?! Вер!.. Ну ты… – Толик вздохнул. – Поговори с ним… Мне долг платить нечем… Вер, ты же виновата?..

– Я?!

– Я тебе поверил как другу, а ты… Потеряла… Вер, это его же доллары… Ну поговори с ним…

– Хорошо, увижу – поговорю.

– Ты с ним завтра поговори… Тебе он ничего не сделает. А меня зарежет… Честное слово, Вер! Слышишь, Вер?

Вера смотрела на Андрюшу.

– А?! – переспросила она.

– Поговоришь?..

– Андрюша, давай, давай, спускайся ко мне! – кокетливо звала она. – Молодец! Мне скучно здесь… Придумай что-нибудь…

Вера и Андрюша в обнимку брели по пирсу и пели песню. Вечерело. Плескались волны. На пирсе стояли рыбаки, которым попадалась в основном противная пучеглазая рыба – бычок. Дойдя до конца пирса, Вера и Андрюша постояли немного, глядя на заходящее солнце. Вдруг Андрюша резко прижал Веру к себе.

– О-о-о! – застонала она. – Не могу больше… Надоел! Андрюша выпустил ее, отошел, снял ботинки и прыгнул в воду.

– Эй! Ты чего? – крикнула ему Вера.

Андрюша не отвечал, он изо всех сил колотил по воде руками и ногами.

Вера постояла, посмотрела на беснующегося Андрюшу, махнула рукой и сказала:

– Ладно, матрос, не грусти!.. Помни берег родной, – и пошла обратно.

Вера стояла у общежития металлургического института. Входная дверь была заперта изнутри стулом. Положив голову на стол, спала бабка-вахтер.

Вера постучала, подергала дверь. Бесполезно.

Окно в комнате Сергея было раскрыто.

– Сережа! – позвала Вера. – Сережа!

В окне появился заспанный Сергей.

– А я тебя люблю!

Сергей приложил палец к губам, жестом показал, чтобы Вера подошла к другой стороне здания. Там к одному из окон второго этажа была прислонена деревянная лестница.

– Все, понял!.. "Беззащитный человек, – бормотала она, карабкаясь по перекладинам, – утопает в море. Хоть улыбка на лице… А какое горе!"

Сергей встречал ее у окна.

Вера наконец дошла до него, прижалась и прошептала:

– Здравствуй! Какой же ты теплый…

Николай Семенович и Вера ехали на грузовике в аэропорт встречать Виктора. Вера смотрела в окно, а отец ругал ее, заводя сам себя:

– Мать всю ночь глаз не сомкнула. Тебя высматривала!

– Вы ж знали, где я была.

– Знали! Знали!.. А вот где потом была?! Андрей в полодиннадцатого дома был. Мокрый весь… Почему он мокрый-то был?

Вера ужасно хотела спать.

– А? – переспросил отец.

– Вот сам и спроси, чего он был мокрый…

– Я спрошу. Я все узнаю… Я до секунды узнаю… – Он притормозил, заглядывая Вере в лицо.

Вера отворачивалась.

Их обогнали зеленые "Жигули". Водитель-женщина покрутила пальцем у виска. Николай Семенович увидел, рассердился теперь на эту женщину и помчался вслед.

– Во всем решила на подругу свою походить! Да?! – Он посмотрел на Веру, потом на дорогу и сосредоточенно добавил газу. – Вызов пришел из училища?

Вера открыла слипающиеся глаза и с тоской посмотрела на отца.

– Вызов пришел, я спрашиваю?!

– Не знаю.

– Не знает она! Погоди, Виктор приедет, он все узнает! Пусть посмотрит, что из тебя выросло!

Машина взвыла, но "Жигули" они все-таки настигли и обогнали.

Тут Николаю Семеновичу пришла в голову новая мысль. Он резко свернул к обочине и остановился совсем. Раздраженно загудев, "Жигули" обогнали их во второй раз.

– А ну-ка поди сюда, – сказал отец Вере.

– Ну ты чего?

Вера не шевелилась.

– Дыхни, кому сказано.

– ГАИ, что ли? Проверять будешь? Сам дыхни!

– Я кому сказал! – Отец приблизил к Вере свое лицо. Вера дыхнула с достоинством и снисхождением.

– Еще раз!

Она дыхнула еще. Отец разочарованно отвернулся.

– Самолет уже приземлился, – сказала Вера.

Николай Семенович завел машину…

Обратно ехали втроем. В середине Виктор. Он был невысокого роста, похож на отца.

– Чет ж Соню-то не привез? – спросил Николай Семенович.

– А? Соню-то чего не привез? – повторила Вера.

– Мы с ней решили дать друг другу небольшой отдых, – ответил Виктор.

– Не понял, – сказал отец.

– Сложно объяснять.

– Пацана бы хоть захватил…

– Фу какая жара тут у вас! – Виктор покосился на Веру. – Как живешь?

– Лучше всех! – мрачно ответила Вера.

– Распустилась! – сказал отец.

Вечером всей семьей сидели за столом.

Мать, счастливая, в нарядном кримпленовом платье зеленого цвета, бегала из кухни в комнату с кастрюльками и тарелками, подкладывала сыну лучшие куски. А Виктор, разрумянившись, благодушно говорил с присущими ему занудными интонациями:

– Вы должны понять, что ребенок в семье не только объект, который надо постоянно контролировать. Что-то требовать от него. Он сам должен быть и требователем, и контролером. В семье должны быть дни, когда главный распорядитель, например, отец. Тогда все слушаются отца. А на следующий день главный распорядитель – Вера. И все слушаются Веру…

Вера хихикнула. Отец тоже снисходительно улыбнулся.

– Ничего смешного, – серьезно сказал Виктор. – В той семье, где это осуществится, и дети, и взрослые в равной степени будут подчинены и требованиям, и нормам… Перестань! – прикрикнул он на Веру.

– Что же ты от Сони уехал? – спросила Вера.

– А это тут при чем?

– Вера, – укоризненно сказал отец, – вот ты всегда так. Вместо того чтоб умного послушать, глупости мелешь!

– Это он-то умный! – Вера ткнула пальцем в Виктора и захохотала. – Да он сам не верит в то, что говорит! И вы не верите!

– Вера! Ну почему ты так с братом разговариваешь, – расстроилась мать. – Ведь он же тебя старше!

Сергей сидел в своей комнате в общежитии. Он ел прямо из консервной банки рыбу в томатном соусе и запивал «пепси». В дверь постучали.

– Вперед! – крикнул Сергей.

– Это я! – В дверях стояла Вера.

– А это я! – раскрыл объятия Сергей.

Целовались они долго.

– Какую гадость ты ешь, – наконец сказала Вера.

– А больше нечего, – сказал Сергей и потащил Веру в свою постель, расположенную у окна, за шкафом.

– Я тебя очень люблю, – сказала Вера, и они опять долго целовались.

Из коридора доносились оживленные голоса. В одной из комнат собирались веселые абитуриенты, сдавшие экзамен.

Дверь в комнату Сергея без стука отворилась, и пошедший парень завопил:

– Серега! Ножик консервный дай!

– Ножик на столе! – крикнул не видимый ему из-за шкафа Сергей.

– А на столе нигде и нету!

– "Он бабам нравился за то, за что не должен знать никто…" – старательно пел кто-то в коридоре, и вслед за парнем в комнату вошел Виктор. – А на столе нигде и нету! – повторил он, заметил висевшую на шкафу листовку Санпросвета и прочитал с пафосом: "Это надо знать о СПИДе…" Сережа, ты где?

– Занят он, – ответил за Сергея парень.

– Сережа! Избегай случайных половых связей!.. Слышишь, что тут написано! – Виктор ткнул пальцем в листовку.

– Кто это? – спросила Сергея Вера.

– Старые знакомые, – вздохнул он, встал с кровати и вышел из-за шкафа.

Он взял валявшийся на столе консервный нож, протянул парню, сказал раздраженно:

– Вот он! – Пожал руку Виктору: – Здорово! Надолго приехал?

– Здравствуй, мой дорогой! Я приехал на недельку… Как ты тут без меня живешь? Регулярно?

– В порядке.

– Вижу! Металлург! Ни дня без строчки!

На пороге возникла румяная с шальными глазами девушка.

– Витя! – закричала она. – А мы вас все ждем! С не-тер-пе-ни-ем!..

– Иду-иду, радость моя, – улыбнулся ей Виктор.

Девушка очень нравилась ему. Давно он не встречал таких веселых.

Послав Сергею воздушный поцелуй, девушка страстно обняла парня с консервным ножом и удалилась вместе с ним открывать бутылки с пивом.

– Кто такая? – заинтересовался Сергей.

– Это? – переспросил Виктор и пояснил с большим чувством: – Это – абитуриентка… А вот где у тебя что-нибудь подставить под нерв седалищный?

Тут из-за шкафа появилась Вера.

Виктор увидел ее и молча сел на скрипучую, голую, железную решетку кровати уехавшего соседа. Возбуждение сразу испарилось, и лицо его приняло выражение болезненного отчаяния.

"Вот так… И надо что-то говорить… Эх, дура, ду-ра…"

– Здравствуй, Витя! – невинно сказала Вера.

– Ты что здесь делаешь?!

– А ты?

– Вы что, знакомы, что ли? – встрял Сергей.

– Вера! Я тебя первый спросил! – начал повышать голос Виктор. – Ты что здесь делаешь?!

– Сижу, – ответила Вера и плюхнулась на колени к Сергею.

Он обнял ее.

Виктор выглянул в коридор. Там никого не было. Закрыв дверь, Виктор сообщил:

– Это, Сережа, между прочим, сестра моя младшая.

– О! – Сергей сравнил Веру с Виктором. – Похожа.

– А все люди – братья! – сказала Вера.

– Сидишь, значит… Один вот тоже сидел, пьяный, на подоконнике. Ну вывалился, естественно. С третьего этажа. Мозги из ушей. Привозят его к нам в больницу. Я дал ему один шанс из сотни, а он им не воспользовался. И умер. Да, да, да…

– Какие у вас в Москве люди хилые, – вздохнула Вера. – У нас месяц назад сосед с третьего этажа выпал – и ничего… Встал и пошел напевая…

– Все зависит от того, какой частью тела с землей встретишься, – объяснил Сергей.

– Шутите? – спросил Виктор.

– Пытаемся, – ответил Сергей.

– Ну и что у тебя с ним, Вера?

– Витя, у меня с ним роман!

– Сдурела, да?! А тебе она зачем нужна?

– Зачем я тебе нужна, Сережа?

– Да я жениться на тебе хочу!..

Возникла пауза.

– Вот! – добавил Сергей.

– Что-то я не понял…

– Трудно понять. – развела руками Вера, – не каждому дано!.. Это тебе не мозги обратно запихивать…

– Ты посмотри на него внимательно! Ему бабы будут на шею вешаться при тебе! А ты будешь стоять и ушами хлопать!.. И бросит он тебя через неделю, максимум!

– Я тебе чем-то не нравлюсь? – спросил Сергей.

– Так, я пошел звонить матери!

– Не звони, – попросила Вера. – Ты сорвешь на заводе выполнение плана! Все работу бросят, будут думать, как меня спасти!

– Ладно, хватит! Вот придешь домой, все тебе будет – и муж, и жена, и план на заводе! Марш домой!

– Ты позвонить хотел, две копейки дать? – предложил Сергей.

Виктор посмотрел на него, хотел что-то сказать, но передумал, плюнул и вышел, хлопнув дверью так, что фотография иконы "Мадонна с младенцем" сорвалась с гвоздика.

Вера встала с колен Сергея, молча прижалась лбом к окну и стала колупать пальцем оконную раму. Сергей смотрел на ее худую сутулую спину…

И чего он наплел этому идиоту! Сейчас она будет что-то ждать. На что-то надеяться, Сергей никогда не думал, что может когда-то сделаться мужем, отцом… С языка слетело… Красиво получилось… Шутка… И она понимает, что это шутка… Юмор такой…

Вера, Вера… Он уже думал, пора кончать. Пока не привыкла. Хуже нет, когда они привыкают. Начинается ревность, истерики… А так… Никто никому ничем не обязан. Спасибо, дорогая, все было очень мило… Я пошел дальше…

Полгода у Сергея была морячка. Жена боцмана. Она преподавала в институте политэкономию. Сергей полюбил ее перед зимней сессией… Как раз муж ушел в плавание.

К ней однажды ночью во дворе пристал пьяный. Она ударила его по голове сумкой и чуть не убила. В сумке лежали три тома "Капитала" Карла Маркса.

Сергей всегда помнил про это. Очень была страстная женщина. Культуру любила. Холодными зимними вечерами устраивала у себя дома что-то вроде салона. У нее собиралась интеллигенция города: журналисты, два писателя, художник, который в рабочее время малевал портреты передовиков производства и лозунги типа "Вперед – к победе коммунизма!", а для себя он был авангардистом.

Весной художник принес проектор и набор слайдов с картинами Сальвадора Дали. Экрана дома у морячки не было, а прибить простыню на новые обои она отказалась. Так и любовались живописью великого мастера через цветы на стене. Потом долго еще обсуждали, в чем сила его произведений…

Господи! Какая тоска!..

Временами у педагога случались припадки ревности. Она являлась и общежитие, будто бы для проверки чистоты помещений, а на самом деле следить за Сергеем…

Сергей расстался с ней в тот же летний вечер, как получил пятерку по политэкономии…

Вера все стояла и ковыряла краску. Непонятно, плачет или так стоит… Сейчас братик родителей дрючит. Вечером будет концерт… Представить можно ее папашу…

Вера, Вера… Ее глаза… Черные, блестящие, бездонные. В этих глазах было что-то необъяснимое. Что-то от ребенка, и какая-то вековая мудрость, переданная генетически. Она сама не знала, какие у нее глаза…

В первое же мгновение он обратил на них внимание. Когда увидел на танцплощадке. Обратил внимание и тут же забыл… А теперь вдруг почувствовал: забыть не сможет…

Сергей подошел к Вере:

– Ну что?

– Что?

– Пойдем?

– Куда? – безнадежно так спросила.

– Замуж.

– Зачем?

– Как зачем? Будем жить вместе. Всегда.

– Да?!

– Будешь просыпаться ночью и видеть меня рядом.

– Ой?!

– Всегда.

– Правда?!

– Будешь кормить меня вкусными обедами.

– Здорово!.. Вот только я терпеть не могу, когда при мне кто-то спит… И готовить не умею.

– Так ты не хочешь за меня замуж?

Вера подумала и ответила:

– Хочу.

Вера вернулась домой. На кухне сидели отец и брат, пили пиво и ели вяленого судака, которого отец привез от знакомого, работавшего в рыболовецком совхозе.

Мать еще не пришла с работы.

– Явилась! – глядя на дочь с притворной лаской, сказал отец. – Тили-тили-тесто! – И заорал: – Шлюха портовая!

Виктора развезло. Он кивал на то, что говорил отец, но сам сказать ничего не мог. Временами он впадал в полудрему, положив голову на кулак.

Схватив кусок хлеба, Вера заперлась в своей комнате.

Отец стучал кулаком по двери:

– Замуж не терпится! Родителей спросила?! Дома запру. Где он живет?!

Вера молчала, жевала хлеб.

– Где он живет, я спрашиваю?! Виктор, – он повернулся сыну, – где он живет, гад?!

– Не помню, – равнодушно ответил Виктор.

– Найду, не знаю что с ним сделаю! – Отец кипел от бессильной ярости. – Я мозги тебе живо вправлю! – Он вернулся на кухню. – Вместо того чтоб за учебниками сидеть, к мужику бегала!.. Вызов пришел из училища?! Пришел вызов, я спрашиваю?! – орал он на всю квартиру.

Вера молчала.

Отец налил себе пива, выпил и всхлипнул:

– Сраму-то сколько! Что во дворе говорить будут! Плохо тебе с родителями!..

Вера легла в постель, укрылась до подбородка и, глядя на мерцающий в ночи газовый факел, счастливо улыбалась.

Утром Рита решила проветрить на балконе зимние вещи.

В большой комнате на диване храпел Виктор. Вера вышла к матери.

– Уйди, уйди, – сказала Рита. – Не трави душу.

– Ну, мам…

– Мам… мам! Башки нет никакой! Отец все равно не допустит, чтобы вы расписались.

– Я люблю его. – сказала Вера.

– Да что ты понимаешь про любовь-то! – возмутилась Рита. – Любит она! Это я любила, когда за отца твоего замуж шла! Когда троих сирот – братьев его – вместе с ним получила!

Рита яростно принялась вытряхивать свое драповое пальто, одновременно внимательно осматривая: нет ли где моли?

– Рассказывала, – сказала Вера.

– Еще раз послушай! Ты бы хорошо подумала на моем месте! Мать мне говорила: замучают они тебя стиркой да едой! Жрут то все будь здоров! А еще огород и куры!.. Всю молодость на братьев его угробила! И Виктор еще родился! А не помогал ведь никто, сама все! Вот как любила! В общем, так: выбрось все из головы. Вот получишь образование… А сейчас без разговору…

– Мам… Мне кажется, я ребенка жду, – невинно сказала Вера.

На балкон вышел Виктор. С хмурой, мятой физиономией. Посмотрел на мать, на сестру, хрипло прокашлялся.

– Витя, пойди там в холодильнике компотику попей, – растерянно посоветовала ему Рита. – Холодненького попей, сыночек…

Прицепив бельевую прищепку сестре на халат, Виктор удалился.

– Где у тебя голова-то была, – простонала Рита.

– Мам, но он жениться же не отказывается… Наоборот, даже… Только ты отцу сама скажи, ладно, а?

– Ну ладно… – Рита вздохнула. – Распустилась совсем!.. Ты кого хочешь? Мальчика или девочку?

Вера подумала и сказала торжественно:

– Мальчика!

– Дура малахольная. – Рита постепенно успокаивалась и опять занялась вещами. – А я девочку хотела первую… помощницу…

Ждали Сергея. Он все не шел.

Семья сидела в большой комнате за празднично накрытым столом. Мать – в кримпленовом своем зеленом платье, отец в костюме. Виктор угрюмо смотрел в пустую тарелку, Вера грызла семечки.

В дверь позвонили. Отец подтянулся, поправил галстук. Мать быстро пошла на кухню. Вера помчалась открывать.

Сергей был в белой майке и в ярких шортах с оранжевыми цветами.

– Нарочно? Да?! Вырядился! – прошептала Вера.

Сергей чмокнул ее в щеку и ответил:

– Жарко сегодня.

Они вошли в комнату. Взглянув на Сергея, Николай Семенович опешил. Он представлял себе, что будущий муж его дочери должен, как и он, несмотря на такую жару, выглядеть достойно. Чтоб приятное впечатление произвести. То, что Сергей никакого впечатления производить не собирался, насторожило, но в глубине души вызывало симпатию. Ладно, пусть пока будет так, а дальше – посмотрим. Только бы соседи не узнали, что сегодня жених знакомиться приходил… Свататься, так сказать…

Голосом ведущей детского утренника Вера представила их друг другу. Обменялись крепкими мужскими рукопожатиями.

В комнату, держа перед собой большое блюдо с дымящейся уткой, обложенной печеными яблоками, торопливо вошла Рита, с жадным любопытством осмотрела Сергея и тоже несколько растерялась от вида его волосатых ног и растопыренных пальцев, торчащих из шлепанцев.

Он протянул ей ладонь:

– Сергей.

– Ой, у меня рук нет, – кивнула она на блюдо с уткой, которое сжала судорожно.

– Не заметил… Знаете, я волнуюсь…

Родители понимающе, но вместе с тем растерянно улыбнулись.

– Сергей. – Он подал руку Виктору.

Виктор пристально и зло на него посмотрел и объяснил:

– Это он так шутит!

– Да, я пошутить люблю, – скромно сказал Сергей.

– Мы тоже любим, – засмеялся отец.

– После работы особенно, – добавила Вера.

– Садитесь, пожалуйста, кушать. – Рита принялась раскладывать еду по тарелкам.

Отец разлил вино женщинам, мужчинам – водку за которой специально ходил в магазин.

– Ну, чтоб все здоровы были… Как говорится: вперед и с песней! – Он поднял рюмку.

Чокнулись, выпили до дна. Только Сергей отпил и поставил.

– Где ж это видано, чтоб так за здоровье пили?! возмутился Николай Семенович. – До дна!

– Так жарко же сегодня, – сказал Сергей, но допил.

– Кушайте, дети, – вступила Рита. – Вот заливное, икорка баклажанная… Сережа, вы любите баклажаны?

– Я все люблю, – весело ответил Сергей.

– Ну и чем же мы занимаемся в жизни? – поинтересовался отец.

– Я? – Сергей быстро дожевал и четко ответил: – Кончаю институт. Получу профессию инженера-технолога прокатно-штамповочного производства. После окончания института всего себя собираюсь посвятить избранной специальности и, естественно, любимой семье, – он кивнул на Веру.

– А родители? – осторожно спросила Рита.

– Родители в данный момент находятся в братской Монголии, в долгосрочной командировке. Приедут через год. А вы чем занимаетесь, позвольте узнать? – Сергей повернулся в сторону Николая Семеновича.

Отец засмеялся:

– Молодец! В обиду себя не даст!.. Шофер я. А мама наша диспетчером на заводе работает.

– Очень интересно, – вежливо сказал Сергей. – Теперь давайте выпьем за родителей. Только, если можно, мне – вина.

– Ну конечно же! – Рита сама налила ему.

Николая Семеновича это несколько разочаровало, но он бодро скомандовал:

– Поехали! Вперед и с песней!

Выпил до дна, и Виктор вслед за ним. Сергей отпил и поставил.

– Что ж так плохо пьешь?

– Нельзя выпивать вино залпом, – вежливо объяснил Сергей. – Сперва надо распробовать букет.