Текст книги "Последнее дело императрицы (СИ)"
Автор книги: Мария Чурсина
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)
– Пусть отдаст моё отречение, – сказала Орлана, всё ещё не отпуская взгляд лорда консула. Она хорошо видела, как текут по его лицу капли пота.
– Верно. Отдай, – кивнул Орден.
…Чуть смятый листок с личной росписью Орланы истлел в её руках до пепла, пока она рвала его. Пока разбрасывала по мрамору – рассыпался мельчайшей пылью. На ладонях остались чёрные следы гари.
– А теперь беги, – сказала она Теро. В его глазах кровь из лопнувших сосудов заливала белки. – Беги так быстро, как только можешь. Когда поднимется месяц, я выпущу по твоему следу белых волков. Ведь каждый должен быть на своём месте, да?
Зазвенели пряжки на его сапогах – Теро оторвался от стены, в которую вжимался спиной. До последнего он смотрел ей в глаза, пятился, слепо шаря рукой по стене. Орлана тяжело вздохнула – на грудь будто навалили камней. Тяжёлых, тех, что грудами лежат в старой тронной зале.
Теро развернулся и зашагал – всё быстрее. Потом он побежал. Потом спина лорда консула скрылась на лестничном пролёте. Орлана прижала руку к левой груди: сердце билось отчаянно трудно. Ей показалось, что воздух вокруг стал густой патокой.
– Что с вами? – негромко спросил Аластар, беря её под локоть – он заметил, как тяжело она дышит.
Орлана мотнула головой. Боль в груди пришла резко, и Аластар её не удержал. Холодный мрамор – она упала на колени и захрипела, не в силах закричать.
***
Скрипели старые половицы. Олав, как обычно вечером спустился в кухню, чтобы послушать новости.
– Задёрни шторы, – буркнул он жене. – Сидим тут, как на сцене, вся улица таращится на нас.
Из окна было видно крыльцо. Уже вечер накрыл ступени, и единственный огненный шар покачивался у самой двери, освещая перильца и бутоны цветов. Улица провинциального городка пустовала, только ветер бродил по дорогам, гоняя пыль и лепестки отцветших яблонь.
Джерд перетирала посуду полотенцем, сероватым от старости, и осторожно выставляла её на стол, но Олав всё равно каждый раз махал на неё рукой. Потише, мол.
Он слушал и щёлкал языком, тёр больное колено, которое опять протянуло сквозняком, и теперь не помогала даже заветная мазь, купленная у местного целителя за ужасно большие деньги.
– Нет, ну ты слышишь, что делают? Выловили каких-то сектантов и вздёрнули. Всех, до одного, без суда и следствия! Куда катится мир…
Джерд осторожно поставила последнюю кружку донышком вверх и замерла, прислонившись к столешнице. Голова Олава качалась как будто сама собой, уже и не в такт словам повествователя.
– Хочешь – не хочешь, а верь в этот ваш Разум. Тьфу. И слова не скажи. При консуле такого не было.
Он снова тёр колено и говорил, что навести в стране порядок – проще простого. Вот он бы рассказал, но только кто же его спросит. Императрица давно погрязла в своих замшелых традициях и никому не давала вздохнуть. В Узге казнили чиновника, который высказался о своей приверженности консулу – это уже не из вечерних новостей, это Олаву рассказал старый знакомый. И скоро мир рухнет ко всем демонам, тогда уж понимай, как звали.
– Слышишь, нужно новую помощницу взять, – негромко сказала Джерд, когда её муж затих, хмуро сведя брови к переносице. – Ту, видать, убили. Не вернётся она.
Эпилог
– День рождения души. В этот день много лет назад родилась душа нашего мира, – улыбнулась девушка, замершая на ярко освещённом пятачке площади, как на сцене. Светлые, не собранные в причёску волосы разметались в воздухе – она закружилась. Красивая, как весенний цветок. Воздушный смех звенел в ветвях деревьев. – Посмотрите, какая ночь!
Ночь осыпалась на Альмарейн серебристым светом звёзд. Деревья и статуи стояли в этом мареве – призрачные, дрожащие. Вокруг шаров белого пламени, что освещали главную аллею императорского сада, парили крошечные белые пушинки – ночные обитатели замка.
Аластар обернулся на город: несмотря на поздний час, на улицах Альмарейна было полно народу. Кто-то уже занял места на главной площади вокруг украшенного к празднику вечноосеннего дерева в ожидании праздничного выступления артистов, кто-то ещё бродил по улицам, встречая знакомых и обмениваясь с ними разноцветными бусами, сулящими счастье.
Он развернулся и зашагал к замку, почти все окна которого были ярко освещены. В главной зале тоже стояло огромное – под самый потолок – вечноосеннее дерево, празднично украшенное бусинками и фигурками, слепленными из теста.
– Хорошо, что вы смогли отложить дела и всё-таки пришли, – улыбнулась Орлана и подвесила на тонкую ветку ещё одну бусину, золотистого цвета.
– Моя императрица, присядьте. Весь день на ногах. Неужели в замке не найдётся никого, кто бы мог украсить дерево за вас? – Аластар взял её под локоть и отвёл к ближайшему креслу.
Орлана не особенно сопротивлялась.
Слуги готовили залу к праздничному приёму, расставляли угощения на столе, добавляли последние огоньки в цепочки украшений. Шары белого пламени парили высоко под сводами, освещая залу и ближние галереи до последнего уголка.
– Напрасно вы так волнуетесь, со мной всё хорошо.
Аластар опустился у её ног и коснулся губами кончиков чуть дрожащих пальцев. Они были тёплыми. А целитель тогда сказал – если похолодеют кончики пальцев, это будет первый предвестник боли.
– Тогда всё случилось из-за усталости и волнений, – виновато улыбнулась она, кажется, тоже вспоминая события почти годичной давности.
– Вероятно, – отозвался Аластар, не выпуская её пальцев. Он сам до сих пор прекрасно помнил, как Орлана три дня не приходила в себя, и ни один целитель не мог сказать, выживет ли.
К ним подлетела девушка в красном праздничном платье. Тяжёлая коса, перетянутая лентой в тон, перелетела ей со спины на плечо.
– Смотрите! Я сама сделала. – В вытянутых руках она гордо держала гирлянду из миниатюрных серебристых бабочек. Пыльца с их крыльев чуть испачкала её подол, но радости это никак не умаляло. – Я помогу украсить дерево.
– Спасибо, Савия, – кивнула Орлана, кончиками пальцев касаясь верхней пуговицы на платье. Но не расстегнула, отвела руку.
В канун праздника было принято вспоминать, вот только о своих воспоминаниях он не стал бы рассказывать за праздничным столом. О чём?
О том, как возвращался в замок холодным весенним вечером и на аллее сада увидел Орлану, которая до того не поднималась с постели.
– Ветер южный, – произнесла она, почувствовав приближение Аластара, хоть и сидела на скамейке, спиной к нему. – Скоро будет тепло.
Он опустился рядом, беря её за руку – пальцы были донельзя холодными, но от ветра, а не от боли.
– Проводите меня до замка, – попросила Орлана, – похоже, я немного не рассчитала свои силы.
Или о том, как нашёл Орлану в лесу, на самом берегу Сантарина, где она сидела на поваленном дереве и разминала в руке комья земли.
Чёрное платье было испачкано, словно чуть раньше она опускалась на колени. Заметив его приближение, она вздохнула.
– Здесь Риан и Луксор.
Она не плакала, нет. Сосредоточенно перетирала в руке сырой ком земли – ночью дождь сполна напоил сад и лес. Аластар подошёл ближе и сам опустился на поваленное дерево в шаге от Орланы. Молчание наполнилось шелестом листьев.
Долго и трудно возрождался Альмарейн. Ночные лилии не сразу стали распускаться по ночам, а дожди, смешанные со снегом, частенько стучались в окна замка. Груды почерневших камней, которые остались от восточного крыла, прорастали мхом и бессмертником. Крапивой. К ним долго никто не приближался.
О разговоре Орланы с Эйрин он знал совсем мало – только с её собственных слов, а Орлана никогда не отличалась болтливостью.
– Можешь оставаться, я не стану тебя выгонять.
Вот и всё.
– Поднимайся. Поднимайся наконец. Не хочу, чтобы ты опозорила меня ещё и в этом. – Орден протянул ей руку. – Украшения – ничего особенного, твой гардероб меня тоже не впечатляет. Ты хотя бы танцевать умеешь?
– Приходилось. – Орлана отвела взгляд, но поднялась. Куда ей было деваться?
В центре залы было устроено место для танцев. Орден вывел её туда, сжимая руку Орланы, чтобы не вырвалась и не сбежала. Она смотрела в пол, и Орден видел, как блестят шпильки в её волосах – искорки живого света на чёрном.
Вести её оказалось неожиданно легко. Прислушиваясь к музыке, Орлана прикрывала глаза и едва заметно улыбалась. В единственный момент, когда свет белого пламени дрогнул, а Орлана откинула голову назад, на её щеке Ордену почудились два тонких шрама.
Она обернулась к нему – кожа была чистой.
"Игра света", – хладнокровно решил он, но всё же вспомнил, как точно такие же шрамы – только глубже, алее – уродовали лицо Руаны.
В тексте использованы цитаты О. Арефьевой, Дэна Брауна.