Текст книги "(Без)условная любовь (СИ)"
Автор книги: Мария Акулова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 29 страниц)
Глава 28
– Как это «он в квартиру ворвался и поцеловал», Коть?
Самойлова стояла у кухонного окна своей квартиры, говорила с Верой по телефону, а пальцами непроизвольно по губам водила, не осознавая, что улыбается…
– Вот так, Вер. Мы попрощались уже… Ну точнее я ушла, а он… Ворвался, ну и…
– Я думала, он тебя убьет скорее, чем целоваться полезет… – Яшина ответила совершенно искренне. Страшно вчера было подругу с Веселовым отпускать. Такой он был злой. Воздух будто мерцал вокруг него от напряжения, а оказывается…
– Я тоже. Или что сама его убью…
– А ты-то его за что?
– То есть ему меня есть за что? – Катя возмутилась. Не ожидала от подруги, что она займет сторону врага. Хотя до сих пор ли он враг?
– Катюнь, ты меня прости, конечно, но это было очень глупо с твоей стороны. Очень… Зачем ты к Разумовскому подошла?
– Ты не понимаешь…
– Вот-вот. Ни я не понимаю, ни он не понимает. Андрей, то есть… Но он же за тебя заступился… Как всегда, Коть…
Катя губу закусила, чувствуя, как в лицо жар ударяет, а желудок узлом связывается. В детстве это еще бабочки были, а теперь уже какие-то судороги просто…
Заступился… Как всегда… И снова надежду дал, сомнения посеял. А вдруг…
Что «вдруг»? Любит до сих пор? Или заново влюбился? А она?
– Черт…
– Что такое?
Катя поняла, что в голос ругнулась.
– Ничего, кофе облилась, – врать пришлось. Кофе-то на столе стоял, не тронутый… – Он котенка забрал…
– Какого котенка?
– Ну того, который в прихожей стоял… Увидел, забрал, сказал – компенсация…
– Господи… Самойлова, да у вас там то ли детский сад, то ли взрослые игрища, так сходу и не поймешь…
– Вот и я не понимаю…
Ни себя, ни его, ни что делать. Катя совершенно не понимала. А еще новой встречи боялась, как огня. И предвкушала одновременно. Кто первый заговорит, что скажет, что в голове твориться будет?
Может действительно гордыню отбросить и напрямую поговорить? Вывалить на него всю боль, что за четыре года скопилась, и пусть утешает, объясняет? Хоть как-то… Она поверит. Черт возьми, Катя теперь только поняла, что в любую ложь поверить готова, лишь бы снова иметь возможность к нему прижаться крепко, в толстовку носом уткнуться, и в нее уже расплакаться.
– Держи меня в курсе, Коть. Я волнуюсь…
– Ага…
Катя скинула звонок подруги, от окна оторвалась, за стол села, в чашку теперь уставилась, водя пальцами по дереву и продолжая улыбаться… Его руки на талии лежат, вверх скользят, сжимают… Ох…
Телефон почти тут же снова ожил – Питер по скайпу набирал…
Сердце удар пропустило. Очередное «Черт» само собой вырвалось. Вот только… Катя скинула, написала быстро: «Прости, сердце мое, я совсем забыла, что мы договорились созвониться – бегу на встречу, наберу тебя завтра, хорошо?». Отправила, перевернула телефон вниз экраном, чтобы не было так стыдно… Она вечно Андрея Питеру предпочитает. Вот как так? Чех ведь, в отличие от Веселова, ее ни разу не предавал еще. Но она не готова с ним начистоту поговорить пока. Столько слез было пролито на его плече из-за Андрея… Столько боли выплеснуто… Он не поймет…
Да и она сама, если честно, не совсем себя же понимала, но и отрицать то, что ждет новой встречи, не смогла бы. Сердце за всю жизнь так и не научилось ускоряться при воспоминаниях о ком-то другом, кроме Андрея Веселова.
Малолетки. Негодяя. Предателя…
Любимого.
Безусловно.
Вопреки.
* * *
– Андрюха, что значит «я вломился к ней в квартиру, к стене прижал и поцеловал»? А ты вообще знаешь, что это не просто статья – это совокупность! Мне как тебя из тюрьмы потом вытаскивать? Пиши доверенность, брат, чтобы откупиться, мне твою тачку продать придется… Или свою квартиру, но тогда тебе уже на мои похороны собирать нужно будет… А то Верка, знаешь ли…
– Да не тараторь ты, Сань, как баба, честное слово… Вот так ворвался, вот так прижал, вот так поцеловал… Тебе что, приехать и показать?
Андрей вышел во двор, поднял взгляд наверх, на окна десятого, кухонные… Если честно, в глубине души надеялся, что она сейчас вниз смотрит, ну и они… вряд ли на таком расстоянии можно взглядами встретиться, но, елки-палки, он ее всегда ведь чувствует, и от одной только мысли, что она где-то рядом, уже все нутро скукоживается. Раньше он думал – от злости, а теперь понимает – от любви. Как тогда, в семнадцать.
– Не надо приезжать, по-человечески объясни просто. Мы с Веркой думали, вы вообще домой не доедете – поубиваете друг друга… Но ты грубо вчера с ней, конечно. Я понимаю, что она глупость сделала, но все же девушка, а ты так…
– Мы сами разберемся, Сань, не сыпь мне соль, я знаю, что грубо, извинюсь при встрече, просто меня выбесило, что она вместо того, чтобы в машину сесть, решила спасти этого своего хахаля…
– Какой он ей хахаль? Вера говорит, она танцевать ушла, Катя за столиком одна осталась, а о том, что Разумовский в Бабочке будет, они и не подозревали, да и… Ты же знаешь ее историю, Андрюх, она никогда с наркоманом не связалась бы.
– Знаю…
Эти воспоминания тоже вчера ночью нахлынули. О маме ее, идиотке. О том, как сам когда-то не помог, не поддержал в нужным момент. И ведь неизвестно, что с этой Леной дальше было? Встретилась ли с Катей, пошла на поправку?
Андрей остановился у машины, прислонился к капоту леди Мазды, продолжая на окна десятого смотреть… Надо было в автосервис съездить, а потом на встречу рабочую, но мысли как-то все к ней возвращались.
К предательнице… вроде как. Изменнице… Стерве…
Котенку.
Нежному.
Мягкому.
Любимому.
Безусловно.
Вопреки.
– Давай друг, мне ехать надо…
Андрей скинул звонок Бархина, телефон в руках покрутил, хмыкнул. Звук услышал странный, застыл, выждал пару секунд, потом снова услышал… Обошел Мазду, присел, заглядывая под днище.
– А ты что тут делаешь? – увидел котенка. Трясущегося, маленького, грязного, худого… Руку протянул – попытался так достать, но куда там? Он мяукнул еще раз жалобно, а потом собирался дать деру.
– Да я ж все равно достану, дурак, чего ты…
Не жалея одежду, Андрей на землю улегся, начал шарить, схватил-таки, вытащил, встал, отряхнулся.
– Ты откуда такой? Дурище? – размером с ладошку. Кожа да кости, а еще глаза. Светленький, в еле заметную полосочку. Вырастет знатным кошаком. Мужик, между прочим… И отвечать не боится – ответственно заявил «мяу», чем заставил Андрей улыбнуться непроизвольно.
Еще один Котенок на его голову…
– Поехали что ли? – не раздумывая о том, правильно ли поступает, Андрей сел за руль, трясущуюся малявку посадил туда, где Катя вчера ехала, погладил по голове, дождался, пока пассажир устроится с комфортом, а потом поехал. Но, правда, первым делом уже не в салон – в ветеринарку…
* * *
– Мне сказали, это ты должен жрать с аппетитом, – Андрей Владимирович и его новый друг попали домой только вечером. Сначала находку осмотрел врач, определил график прививок, по корму проконсультировал, уходу… Дальше был зоомагазин, встреча, которую кое-кто тупо проспал в машине на пеленке, потом таки автосервис и только после всего этого – дом.
Андрей поставил купленную миску на кухонный стол, туда же поместил кота, стал с нетерпением ждать… Он же, почему-то, на еду не набросился… Понюхал… Отошел… На Андрея глянул… Мяукнул…
– А если молока? – тогда в ход пошла тяжелая артиллерия – вторая миска, уже с молоком… Тут кот оказался более благосклонным – взялся лакать, разбрызгивая на максимальное расстояние – всю морда в потеках, стол в каплях… Загляденье…
Убедившись, что малой при деле, Андрей в комнату зашел, взял коробку, которую тоже вот недавно купил, открытку, схватил карандаш, задумался, хмыкнул, стал писать…
«Меня зовут Кот, сейчас я сыт, а вообще – готов жить с тобой».
Екатерина его прибьет. Тут без сомнений. Но… Это ведь хороший повод, чтобы снова заговорить. Только не о вчерашнем – оба не готовы скорей всего, а вообще.
– Ну что, друг, поел?
Кот ответил «мяу», Андрей уже привычно кивнул. Этот парень ему нравился. Умным вырастет. Да и Кате подойдет – тоже Кот. Тоже белобрыс. Тоже любит с ногами на сиденье забраться…
– Тогда пошли умываться, а потом бант будем на тебя лепить…
Самым сложным было запихнуть малого в коробку. Самому Веселову это казалось не слишком гуманным, но он успокаивал себя тем, что долго в ней малышу сидеть не придется…
Подняв его напоследок на уровень своего лица, Андрей попросил:
– Только не начинай отношения с того, с чего вы обычно начинаете, Кот, как мужчину тебя прошу, не ссы ей в тапки, а то посчитает, что это мой заказняк.
Уверенное «мяу» было ему ответом. Кот не подведет, Веселов был уверен. А поэтому приколол к антиблошиному, необходимому пока, ошейнику бантик, погладил за ушком, упаковал в коробку, поставил ее сверху на другую – намного большую, в которую уместил все то, что купил по рекомендации ветеринара, свою дверь открыл, на десятый поднялся… Аккуратно, максимально тихо, поставил все добро на коврик, выдохнул, на звонок нажал… но не в квартиру свою рванул, а наоборот – на пролет вверх поднялся, застыл, прислушался…
Катя открыла дверь не очень быстро. Андрей даже успел засомневаться – дома ли она. Оказалось, дома.
Открыла… Застыла…
– Это что за… – явно удивлена была… – Божечки… – наверное коробку открыла, так как ахнула. – Ты как тут оказался, малыш? Это он тебя в коробку запихнул что ли? Вот идиот… – за тихое возмущенное «мяу» Андрей готов был лапу малому пожать. Вот она – мужская солидарность. – Не ты, он идиот… – вот только во второй раз солидарностью уже и не пахло. – Ну он получит у меня…
Дальше были только звуки, позволяющие понять, что Катя забирает в дом котенка, коробки, закрывает дверь…
Андрей еще с минуту выждал, а потом спустился к себе.
Плюхнулся на диван, телек включил… Смотрел на экран и улыбался. Ждал… Когда же «он получит». И что.
* * *
Уже через полчаса Катя ворвалась в его квартиру. И снова были уверенные шаги по коридору, прижатый спиной к стене Андрей, но не руки на его талии, а палец тычет в грудь все сильнее при каждом слове…
– Веселов! Ты. Мне. Котенка подбросил!!! – отчеканила, умудряясь каждый раз попадать пальчиком в то же место, при этом давить все сильней.
– Какого котенка? Понятия не имею, о чем ты говоришь… – Андрей поднял руки, как бы подтверждая, что он безоружен и готов сразу же капитулировать, но…
– Я твой почерк знаю, кукушка ты мужского пола! Сверила!!!
– Черт… Ты ужасный человек, Самойлова… – сложно было не смеяться. Обоим, кажется, но Катя себя подбадривала возмущением, которое реально накрыло волной, а вот Андрей… Ему возмущаться было нечем, он был доволен.
– А ты труп, Веселов… Держись…
– Воу-воу-воу, Екатерина Марковна, полегче! – одним техничным движением Андрей перехватил девичьи руки, которые, кажется, собирались его в меру нежно за шею подержать, опустил вниз, улыбнулся-таки… – Если ты меня сейчас убьешь, тебя посадят, я тоже не смогу за Котом присмотреть, и что с ним будет?
Катя не нашлась, что ответить. Смотрела на него. Зло так, искренне, сопела… и молчала. Андрей же любовался…
У него вчера будто тумблер в голове переключился. Вместо злости – азарт. Вместо страха – тяга. Вместо тоски – жажда. И вроде бы до сих пор не пофиг, что она предала когда-то, но… Отчего-то крайне легко себя каждый раз, как нахлынет, убеждать заново, что это другая Катя предала. А за этой, соседкой, греха нет.
– Что я должна с ним делать, когда в Америку буду возвращаться? – Катя первой зрительный контакт разорвала. Не потому, что праведного гнева не хватило, нет. Все куда хуже – вчерашний ночной поцелуй вспомнила… и по лицу румянец снова пошел, в жар бросило… Попыталась пальцы Веселова скинуть, сделала шаг назад, уперла руки в боки.
– Мне отдашь. Мы справимся…
– Так зачем ты мне его припер, если сам не против кота завести? – и тут уж логика окончательно ускользнула от Екатерины. Стало совсем сложно понять, в какие игры Андрей играет.
То ненавидит, то говорит, что она до сих пор у него «вот тут… и вот тут…», то подарки дарит странные…
– Одного забрал, другого припер. Все честно, – Андрей же плечами пожал. У него с поиском логики в своих действиях проблем не было. Он просто даже не пытался ее искать.
– Тогда верни мне моего, а своего забирай…
Катя говорила и чувствовала себя предательницей, потому что… Кот остался в квартире, попил молока и уснул уже… И она когда смотрела на него – сердце сжималось. Никогда себе не призналась бы, но всю жизнь о таком мечтала… О маленьком, мягоньком, нежном и ласковом мурлычущем комочке.
– Я сам буду решать, Самойлова, когда вернуть и когда забрать. – И как же он взбесил таким своим наглым ответом, вот только… и от сердца отлегло сразу. Значит, не придется возвращать… – Прекрати истерику и пошли чай пить…
Пока Катя ртом воздух хватала, Андрей взял ее за руку, на свою кухню поволок…
– Есть что обсудить…
Она продолжала молчать, села, когда Веселов на нужный стул указал, дождалась, пока перед ней чашку поставят, пока он тоже сядет напротив…
– Насчет вчера, – Андрей заговорил, глядя пристально и проникновенно. Это так странно было, так непривычно. Еще вчера ведь боялись друг друга. До одури и икоты. А сегодня… – Я был груб тогда. Прости. Но ты тоже меня понять должна, это ненормально – к злому нарику близко подходить… Даже если у тебя исключительно добрые мотивы.
Катя опустила пристыженный взгляд, вздохнула.
– Это ты меня прости. Из-за меня ты нарваться рисковал. Я просто… Мне сложно… И жалко… И я знаю, к чему это приводит, поэтому…
– Я помню, что ты знаешь, – снова пристальный взгляд, а Катя… щеку закусила, чтобы не расплакаться отчего-то. Опять нахлынуло. Вышка та чертова, звонок Лене, слезы, обещание встретиться… – Просто не делай так больше, пожалуйста. А с котом… Если действительно хочешь, чтобы я его забрал – приноси. Мне парень понравился, мы подружимся, думаю, просто… Он мне тебя напомнил, вот я и…
– Потому что грязный, лохматый и худой?
– Да я ж помыл вроде бы…
– Он когда ест – пачкается моментально, – Катя улыбнулась, Андрей тоже хмыкнул.
– Есть такое дело… Ну, в общем, приноси, если хочешь…
– Нет. Не хочу. Но… Ты мне больше не тащи никого, мне ведь правда в Штаты возвращаться скоро…
– Когда?
– После свадьбы Бархиных, через пару дней…
– На свадьбу?
– Да… – Катя ответила, Андрей кивнул, взгляд на ее чашку опустил, сфокусировался, вдохнул глубоко, но незаметно, на нее глянул, улыбнулся снова…
– Я уже передавал поздравления Питеру?
– Передавал, когда я тебя в задницу послала как раз… – Катя не знала, почему Веселову так хочется поздравить незнакомца с грядущим событием, но воспринимала интерес философски.
– Было дело…
– Раз уж у нас сегодня день извинений, ты и за тот случай меня прости. Нам просто… надо забыть, что когда-то между нами было, и учиться жить если не дружно, то хотя бы вред друг другу не нанося…
Андрею стало интересно, что она подразумевает под «вредом», и относится ли к этой категории вчерашний поцелуй, но… Он смолчал.
– Снова сделка? – бровь вздернул, руку протянул. Как когда-то, рядом со входом в метро, после того, как Сплетница распустила слух о том, что у них вроде как отношения. – Только вместо псевдоотношений, псевдодружба?
– Но мы ведь вроде бы уже договорились об этом… – Катя замялась. Тоже прекрасно тот момент помнила. Она вообще все моменты помнила, с ним связанные.
– Там мы для Веры и Саши договорились, а теперь друг для друга. Я жду… – он правда ждал. Ждал, когда ее ладошка снова в его окажется. Очень ждал.
– Но только без глупостей, пожалуйста. Никаких больше подарков… И поцелуев тоже не надо. – Катя ответила на рукопожатие, а потом руку выдернула, как можно быстрее. Она чувствовала неладное. До сих пор слишком хорошо знала Андрея, и его взгляд прочесть могла до последнего полутона… Там азарт плескался.
– Я помню, вас по статусу целовать не положено уже. Просто… молодость вспомнить решил, – Андрей плечами легкомысленно передернул, опуская руку на стол, потом голову склонил, сощурился немного, продолжая лицо девушки напротив разглядывать… – Мы когда вчера целовались с тобой… – Андрей только говорить начал, а Катя уже почувствовала, что снова щеки загораются… – Я кофту поправил, но уходя увидел… У тебя тату есть?
Катя сглотнула, отдавая немую команду себе же сохранять спокойствие…
– Какое тату? – врала, а кожу на тазовой кости будто жгло… Он вчера руками по тому месту прошелся, внимания не обратил… И слава богу.
– Нет тату, значит?
– Нет, конечно. Тебе показалось, – Катя постаралась ответить легкомысленно, улыбнулась. – Я же правильная девочка, Веселов. Откуда взяться тату?
– Правильная… – он задумчиво ответил, вот только взгляд отводить не спешил. Сомневался… Черт…
– Мне к Коту пора.
И выдерживать этот взгляд дольше Самойлова не смогла бы. Встала, кофту отдернула… Чтобы уж точно ничто «ненужное» его взгляду не открылось. Чай залпом допила, поставила чашку в раковину по-хозяйски, вышла в коридор. – Можешь не провожать…
А он и не рванул, если честно… Остался сидеть, взгляд в столешницу вперил и вспоминал… Точно ведь было. Тату. Почему врет тогда?
Андрей решил, что узнает, тоже встал, взялся чашки мыть, параллельно думу думая…
Что им дано: любовь в семнадцать, дикая обида, новая встреча, осознание, что ни любовь, ни обида не забыты. Вот только… у нее теперь жених. Зато у них на двоих общий кот. И грядущие задания от Веры с Сашей.
Только непонятно, что Разумовский имел в виду, когда сказал, что «зря тогда все провернул». Что провернул-то? Андрей застыл на мгновение, задумался, потом рукой махнул мысленно. Какая разница, какой бред несет наркоман?
Глава 29
– Пап, ты не поверишь… Я не смогу к вам с ночевкой приехать, потому что у меня теперь… кот есть…
С того дня, когда Андрей сделал ей неожиданный сюрприз, прошла почти неделя. Катя училась быть ответственной хозяйкой для нового члена семьи, он же… абсолютно не заботился о том, что тоже неплохо было бы соответствовать.
Кот вел себя максимально эгоистично… но так мило!
Если ел – то молоко и корм по всей кухне. Если искал туалет – то вечно промахивался. Если ложился отдохнуть – исключительно в дверном проеме, чтобы обойти его было невозможно. Что Катю радовало – котяра любил ласку. Сам приходил, на колени укладывался, урчать начинал, требуя…
Она не отказывала. Гладила, чесала, тискала, сюсюкала и умилялась. Не знала, понимал ли сам Веселов, какой подарок сделал, но чувствовала себя в такие моменты абсолютно счастливой.
– В смысле, кот? – вот и сейчас Катя сидела на диване, Кот лежал на ее коленях вверх брюхом, урчал довольно, рот открыл, кончик языка вывалил, лапками потряхивал от удовольствия. Смотреть на него без смеха не получалось. Уже отъевшийся немного, но по-прежнему лохматый…
– Мне котенка подбросили под дверь, ну я и взяла… – почти не соврала. Умолчала только, кто «подбросил». Почему-то говорить Марку, кто ее сосед, не хотелось. Она и с Марины клятву взяла, что та не выдаст. Катя боялась, что Марк эту ситуацию воспримет, как опасную. Приедет еще к Андрею на серьезный разговор, будет требовать съехать… Кате же этого не хотелось. Ни чтобы отец нервничал, ни чтобы Андрей съезжал… Себе в этом можно было признаться. Вроде бы.
– А ты разве хотела? – Марк спросил с сомнением. Не помнил, чтобы даже в детстве дочь просила какую-то живность завести. Вероятно, потому что детства до двенадцати лет у нее и не было как такового, но… Потом-то можно было.
– Я хотела, но не планировала…
– А когда на учебу поедешь?
– Пристрою, па, не переживай… – если поеду, конечно. Закончила фразу Катя только в своих мыслях.
– Так во сколько мне за тобой заехать?
– Не надо заезжать, я сама доберусь. В пять буду… Мне в дверь звонят, открыть надо…
Катя не дождалась, когда Марк добро даст, скинула, постаралась Кота с колен снять аккуратно, чтоб не проснулся… Но где там! Подскочил тут же с ней, услышал повторную трель звонка, понесся к двери… Как же… Дружка своего чувствует за версту…
Когда Катя оказалась в коридоре, Кот сидел у двери и взгляд с ручки переводил на девушку. С девушки на ручку.
– Мяу… – открывай, мол, хозяйка, там друг мой! Спаситель!
Выбора не было, Катя открыла…
На пороге конечно же Веселов стоял. Ей кивнул, подмигнул, а потом присел, подхватывая вроде как ее питомца…
– Я тебя вроде бы не приглашала… – Катя руки на груди сложила, следя за тем, как Андрей по-хозяйски в ее квартиру заходит, скидывает кроссовки, тапки надевает… идет в гостиную, устраивается на диване…
– А я и не к тебе пришел, я к нему… Как ты, брат? Она тебя хорошо кормит?
– Мяу… – Кот же предательски был абсолютно счастлив видеть Веселова. Стоило тому сесть, опустить его на колени, как начал топтаться, когти выпуская и мурлыча паровозом, а еще на жизнь жалуясь… Будто не наслаждался еще минуту тому ее компанией… Будто не растекался лужицей от удовольствия, когда пузико почесывали…
– Говорит, недоедает, – Андрей оглянулся, поймал суровый взгляд Самойловой, которая осталась в дверном проеме стоять… – Что можешь в свое оправдание сказать?
– Пф, – фыркнула показательно, в кухню ушла…
Как же ее бесило… Как же бесило то, что он вот так позволял себе вломиться в ее квартиру, сесть на ее диван, взять на руки ее кота, а потом еще и претензии ей же предъявлять… Бесило… Но она почему-то ни разу даже не попыталась его не пустить… или выгнать… или замечание сделать.
Только к двери неслась наперегонки с Котом, чтобы открыть…
Из кухни Катя слышала, как Андрей что-то говорит маленькому предателю, смеется, встает, ходит, снова садится, телек включает…
– Вот наглый-то… – Катя же все это время усилено посуду перемывала, чтобы хоть чем-то себя занять, почему-то улыбаясь…
Это уже неделю длилось. Как оказалось, подаренный Кот стал мостом, намертво соединившим две квартиры. Иногда Андрей вот так вламывался к Кате, требуя обеспечить его законное право на общение с «ребенком», иногда она к нему спускалась с тем самым «ребенком», требуя исполнить родительские обязанности, пока она сходит в магазин, по делам, на отцовскую фирму…
Кот был не против такой кочевой жизни. Ему нравились оба человечка. Они его кормили, ласкали, любили… И друг друга тоже любили, но почему-то в этом не признавались.
Самойловой и себе стыдно было признаться, но пару раз она использовала Кота, не имея даже формального на то основания…
Было дело, ей послышалось, что из Андреевой квартиры доносится громкий женский смех… Стало обидно, а потом зло… Она взяла спящего питомца, спустилась, вломилась так же, как он теперь… Оказалось, Андрей просто громко включил какой-то фильм. Но идти на попятные было поздно, поэтому пришлось оставлять малыша у соседа.
Им обоим необходим был образовавшийся мостик. И они оба не готовы были в этом начистоту признаться…
– Саня звонил, попросил съездить с ним и Верой в ресторан, там какие-то условия по алкоголю возникли вдруг, надо помочь разобраться… Ты тоже едешь?
Катя не заметила, как Андрей в кухню оказался. Только по спине мурашки пробежали, когда поняла – он близко подошел, даже дыхание кожей чувствуется…
– Не еду, Вера вольную дала. У нас ужин семейный, мне на пять домой надо… Подвезешь? – спросила, продолжая стоять спиной к вошедшему. Чувствовала, что он еще на пару сантиметров ближе оказался… Опасно было разворачиваться. Меньше полушага до глупостей сейчас. И хочется их, глупостей этих, если честно… Но страшно. Больно ведь будет опять…
– Подвезу. Твои там же живут?
– Ага, – Андрей первым полшага назад сделал, позволяя Кате дыхание перевести и развернуться-таки…
Он на нее смотрел, внимательно, без улыбки, сглотнуть захотелось, но нельзя было так явно палиться, поэтому девушка улыбнулась только, взяла полотенце в руки, стала перетирать посуду.
– Кот дрыхнет…
– Я поняла… – Андрей прислонился к стене, стал наблюдать за действиями девушки. Не то, чтобы не видел никогда, как посуду вытирают, но она все по-особенному делала, а еще выглядела по-особенному. Кисти эти тонкие, пальцы длинные, плечи голые, ключицы хрупкие… Руки вспомнили, как по телу проходились, пришлось мысленно подзатыльник себе отвесить.
– А у тебя часом нечего пожевать? – и тему сменить. Не дожидаясь разрешения, Андрей к холодильнику подошел, открыл… И так он тоже не впервые делал, будто нарывался… А может и правда нарывался, ведь от ссоры ближе к страсти, правда? И тормоза отказывают, бывает. – О, бутербродики…
Парень достал тарелку, на стол поставил, сел, пленку снял, жевать начал…
– А у тебя в квартире гуманитарная катастрофа? Еду не завезли? – Катя сделала вид, что возмущена, а по факту… Ему эти бутерброды делала. Ему. Знала, что придет.
– Зачем мне еда, если ты есть? – он же подыграл, съязвил привычно нагло, подмигнул, стал жевать усилено, продолжая взглядом по девичьему силуэту бродить. – Во сколько выезжаем?
– Мне на пять дома быть надо.
– Отлично, тебя закину, за Бархиными заеду и рванем. – Андрей на часы глянул – четыре. Выезжать скоро. – Что с Котом делать будем?
– Дома останется. Пусть учится потихоньку.
Катя сказала, Андрей кивнул. Оба деликатно промолчали, что его всегда можно было бы дома самого оставлять, не играясь в «родителей младенца»…
– Одевайся иди…
Андрей скомандовал, Катя хмыкнула. Генерал… Сидит на чужой кухне, чужую еду топчет, приказы раздает…
– А ты тут сидеть будешь?
– Ага.
– Как знаешь… Это долго будет.
– У тебя полчаса. Ни в чем себе не отказывай…
Катя окинула Веселова скептическим взглядом, вышла из кухни. Действительно пора было собираться. Кот продолжал благополучно дрыхнуть на диване в гостиной, она же прокралась в спальню, дверь прикрыла, встала перед шкафом…
В чем домой ехать – было неважно, хоть в спортивном костюме, но в чем с ним ехать… Вот тут возникали проблемы…
– Не то… – Катя одно за другим перебирала платья, – не то…. – и ни одно ее не устраивало… – не то… Черт… Не то…
– Двадцать минут осталось, Екатерина! – донеслось из кухни.
Самойлова зарычала мысленно, а потом буркнула:
– Жуешь бутерброды, вот и жуй молча… – Веселов не услышал бы, а ей полегчало. Но ускориться действительно было бы неплохо. Выбрала платье таки, бросила на кровать, побежала в ванную… – Тарелку помой за собой, а то Кот на стол залезет, вылизывать будет… – бросила по пути. Веселов кивнул, пошел мыть – слышно было, что вода включилась.
И без стрелок домой тоже можно было явиться – никто укор не бросил бы, но… Катя старательно их навела, туши не пожадничала, блеск на губы нанесла. Волосы расчесала, объема придала…
– Пять минут, Самойлова! И мы либо выходим, либо…
– Кота разбудишь! – Катя из ванной выглянула, шикнула на Андрея, который продолжал на ее кухне сидеть, лениво листая что-то на телефоне… А потом понеслась одеваться…
«Парадное» белье, цепочка и браслет… еще один взгляд на себя в зеркало – не смазался ли блеск, когда она руками махала…
– Мяу…
– Предатель…
Кот просунул нос в приличную щель, образовавшуюся потому, что Катя спешила сильно – дверь не закрыла плотно… Но если бы просунут был один нос – не беда, да только…
– Веселов, ты нормальный вообще? – Катя схватила платье, за секунду на себя натянула.
– Я сказал, мы выходим через пять минут, а ты не вложилась…
Не на того напала. Никто на попятные не пошел, краснеть и прощения просить не стал. Андрей только бровь вздернул, открывая дверь настежь.
– Поэтому надо было ко мне в комнату ломиться? – Катя же… Покраснела. Только не от стыда…
Пародируя его наглую манеру, она вплотную подошла, голову запрокинула, глядя уверено, руки на груди сложила.
– Я готова, можем идти…
– Покажи татуировку, Кать…
Веселова невозможно было переиграть в наглости. Во всяком случае, у Кати ни разу в жизни не получалось. Она только мысленно похвалила себя за то, какая умничка, что так достойно из ситуации вышла, а он снова обескуражил.
– Я же увидел. Есть она.
– Фиг тебе, а не татуировка, Веселов. Марш отсюда! – Катя пальцем указала, куда ему стоит свалить, присела, провела пару раз по шерсти трущегося о ноги Кота. – Молодец, Котичка. Молодец. Нефиг поощрять вуайеристов, да?
Глянула на Андрея будто презрительно, поднялась… Хотела мимо гордо пройти, да только…
Андрей ее за руку поймал, к себе притянул, обнял неожиданно, лицом уткнулся в волосы, руками скользнул по бедрам, задирая ткань, обжигая кожу, шепнул на ухо практически…
– Все равно покажешь рано или поздно… Мы оба это знаем… – отпустил так же резко, а потом, насвистывая, уже он в коридор пошел, Катя же… заново дышать училась еще с минуту…
* * *
– Помнишь, значит, – к ее дому они ехали в основном молча. Перекинулись парой незначительных фраз, одна колкость от Кати, одна от Андрея. Он за дорогой следит, она за обочиной. Оба очень заняты. Дико. Лишь бы друг о друге не думать…
Андрей адрес не спрашивал, Катя же с замиранием сердца следила за тем, как он каждый раз на нужную улицу сворачивает.
– Мне на память рано жаловаться, Самойлова. Я многое помню, даже иногда хотелось бы поменьше.
Грустная шутка получилась, оба это понимали, оба так же и усмехнулись невесело.
– Тебя забрать вечером или отец отвезет?
– Отец.
– Ок… Я бы предложил привет передать, но боюсь…
– Правильно боишься. Езжай уже… И спасибо…
Андрей кивнул, Катя из машины выскочила.
Проследила за тем, как Мазда делает круг почета, выезжает из двора…
– Господи, что ты творишь, Катька? – и только теперь девушка позволила себе дать волю эмоциям. Коленки тряслись, не держали совсем, она на скамейку опустилась, которая до сих пор на своем месте стояла, руками лицо закрыла, чувствуя, как дрожь по телу ходит. – Ты же умрешь просто, если он еще раз…
Страшно было. Страшнее, чем в прошлый раз. Тогда больше за него боялась, на своей шкуре еще не почувствовав, насколько больно, когда любовь предают, а сейчас за себя, ведь теперь-то знала… Но стоило ему рядом оказаться… бросало – то в любовь, то в ненависть.
Пора завязывать с бутербродами. Точно пора…
* * *
Семейный вечер в кругу Самойловых прошел отлично. Кате удалось, как казалось, невозможное, зайдя в квартиру, она умудрилась хотя бы на время выбросить Веселова из головы. Опомниться, стряхнуться, взять себя в руки…
Показала всей родне фото Кота, пообещала Поле, что в следующий раз привезет малыша с собой, рассказала несколько забавных историй из жизни теперь уже кошачьей мамы Екатерины-Котенка. Возгордилась собой, потому что ни разу, ни в одной истории имя или фамилия дарителя не проскочила. Марина поглядывала на нее с опаской, вздыхала иногда, но молчала… Она боялась за Катю. Боялась, что сосед принесет ей новую порцию страданий, вот только… Без него еще хуже, кажется…
