355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Марио Эскобар » Арийский мессия » Текст книги (страница 18)
Арийский мессия
  • Текст добавлен: 7 октября 2016, 14:10

Текст книги "Арийский мессия"


Автор книги: Марио Эскобар



сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 27 страниц)

65

Князь Степан затаил дыхание и напряг слух. Услышав какой-то звук прямо за спиной, он достал из кармана нож и медленно обернулся, но никого позади себя не увидел. Тогда он снова посмотрел прямо перед собой и сделал шаг вперед. Вдруг из темноты донесся насмешливый голос, заставивший князя вздрогнуть:

– Господин Хаусхофер!

Князя Степана бросило в холодный пот. Он не знал, как реагировать. Ему пришла в голову мысль, что раньше он охотился за добычей, а теперь охотятся за ним.

– Вы меня преследуете? – Голос донесся откуда-то из темноты, послышались шаги, и князь Степан смог различить очертания хорошо знакомого ему юноши. Его глаза блестели в темноте, и Степан впервые почувствовал, что боится его. Почему он боится этого тощего юношу? Он ведь без особых усилий может сбить этого австрияка с ног и вонзить нож в его худосочную шею.

– Господин Шикльгрубер, мне было нелегко вас разыскать. Вы ушли с собрания, а я, заметив это, побежал за вами, но вы куда-то исчезли. Я подумал, что причиной подобной вашей спешки была неожиданно возникшая необходимость куда-то уехать. Вы возвращаетесь в Мюнхен? – говорил князь Степан, стараясь не выказывать своего волнения.

– Я думаю, что мы не настолько хорошо знаем друг друга, чтобы я стал рассказывать вам, куда я направляюсь. А вот вы должны мне ответить на один вопрос: почему вы меня преследуете?

– Я вас не преследую, – возразил князь, еще крепче сжимая в руке нож. – С вашей стороны нелепо так думать.

– Вы что, хотите сказать, что оказались в этом товарном вагоне, да еще и ночью, совершенно случайно?

– Нет, я вас искал, чтобы дать вам кое-что, прежде чем вы уедете.

Юноша сделал пару шагов вперед, и на его лицо попал пучок света. Князь Степан заметил злобный огонь в его маленьких голубых глазках. В этом человеке чувствовалось что-то жуткое и зловещее – что-то такое, с чем он, Степан, еще никогда не сталкивался и что было намного хуже перенесенных им когда-то ужасных пыток и издевательств.

– И что же вы хотели мне дать?

– Ту книгу. Разве вы не хотели ее почитать?

– Вы хотите отдать мне ее навсегда? – удивленно спросил юноша.

– Вы наверняка найдете ей лучшее применение, чем я, – объяснил князь.

Он сунул руку за пазуху, намереваясь вытащить оттуда рукопись, но замер с изумлением на лице.

– Господин Хаусхофер, – если вас действительно так зовут, – мне не нужна ваша книга. Сомневаюсь, что смогу найти в ней для себя что-то новое – что-то такое, чего я еще не знаю.

У князя Степана снова по спине побежали мурашки. Если у него и были какие-то сомнения, теперь этот ледяной тон развеял их в миг. В этом юноше, несмотря на кажущуюся немощность и заурядность, чувствовалась такая злонамеренная внутренняя сила, с которой князь Степан еще никогда раньше не сталкивался.

– Вы решили меня остановить, я это вижу по вашим глазам. Неужели вы и в самом деле считаете, что сможете это сделать? Думаете, вы первый, кто пытается меня остановить?

Вопросы юноши ошеломили князя Степана, и он вдруг отчетливо почувствовал, как на него давит накопившийся за последние дни груз усталости, тревоги и страха – страха перед странным и неведомым. У него задрожали колени от мысли, что он не сможет сделать того, что задумал…

– Смерть, должно быть, сладостна, – сказал юноша. – Или вы так не считаете?

Князь Степан, конечно же, понял намек на его, Степана, смерть, от чего ему захотелось выбросить нож и броситься отсюда наутек. Он мысленно произнес короткую молитву, крепче сжал в правой руке рукоятку ножа, готовясь нанести удар, и подобно дикому зверю бросился на Шикльгрубера.

66

Звуки, доносившиеся из подсобного помещения, подсказали им, что там кто-то есть. Повсюду на полу возвышались стопки книг, они чуть было не опрокинули одну из них, но вовремя удержали ее и пробрались к двери подсобного помещения без малейшего шума. Геркулес с пистолетом в руке шел первым. За ним следовал Линкольн, прикрывавший своим телом Алису с маленьким двухзарядным пистолетом в руке. У самой двери в подсобное помещение доносившиеся оттуда звуки стали более отчетливыми: это были стоны и вздохи. Испанец приоткрыл дверь и, заглянув в образовавшуюся щель, увидел со спины какого-то мужчину. Его голое волосатое тело совершало ритмичные движения: вперед-назад, вперед-назад. Геркулес жестом показал Линкольну, чтобы тот не подпускал сюда Алису, потому что не хотел, чтобы она стала свидетелем гнусного зрелища. Затем он резко распахнул дверь, сделал шаг вперед и приставил ствол пистолета к затылку голого мужчины. Его бесформенное тело замерло, словно окаменело. На четвереньках перед мужчиной стоял подросток, он нерешительно поднялся на ноги и с испуганным видом уставился на Геркулеса. В его глазах светилось смешанное чувство стыда и благодарности. Он смотрел на испанца взглядом человека, которого неожиданно избавили от мучительного для него занятия, от которого он не мог избавиться сам. Геркулес жестом показал ему, чтобы он побыстрее убирался, и подросток, схватив с пола свою одежду, выбежал голышом из магазина на улицу, громко хлопнув входной дверью.

– Одевайтесь! – приказал Геркулес голому мужчине.

Тот, тряся своим огромным животом, стал поспешно натягивать на себя штаны. Он очень тяжело дышал, и еще до того, как Геркулес задал ему первый вопрос, начал жалобно всхлипывать.

– Книготорговец Эрнст Прецше?

Толстяк кивнул. Геркулес показал ему жестом, чтобы тот сел на стул, а потом обернулся и кивком головы пригласил своих друзей зайти в подсобное помещение. Линкольн и Алиса с презрением посмотрели на полуголого гомосексуалиста.

– То, что мы сейчас увидели, может иметь для вас тяжелые последствия. Законы Австрии предусматривают десятилетнее тюремное заключение за подобный разврат. Впрочем, такой тип, как вы, в тюрьме, наверное, долго не протянет. Так что, надеюсь, вы не откажетесь ответить нам на пару вопросов, – сказал Линкольн, встав прямо напротив книготорговца.

– Что вам от меня нужно? – плаксивым голосом спросил тот.

– Нам нужна кое-какая информация, – объяснил Геркулес.

– Тут происходило совсем не то, о чем вы подумали. Этот мальчик – мой друг, я учу его читать и писать.

Линкольн ударил книготорговца рукояткой пистолет по лицу – из носа хлынула кровь. Геркулес бросил ему его рубашку, и книготорговец принялся вытирать кровь под носом и на подбородке.

– Если вы будете морочить нам голову подобной болтовней, то, прежде чем мы передадим вас в руки полиции, вам придется изрядно помучиться, – пригрозил испанец.

– Пожалуйста, не бейте меня, – захныкал книготорговец. – Я безобидный человек.

– К вам в магазин вчера или сегодня приходил мужчина, по виду русский?

– Русский?

– Ну да, с русским – или хотя бы с каким-нибудь иностранным – акцентом, – объяснил Геркулес, злясь на самого себя за недостаточно хорошее знание немецкого языка и в сердцах замахиваясь на книготорговца кулаком.

Книготорговец испуганно отпрянул и поспешно ответил:

– Сегодня сюда приходил немец, который живет на Украине. Я не знаю, тот ли это человек, которого вы ищете.

– Как его звали? – спросила Алиса. Подавив в себе отвращение к этому гомосексуалисту, она подошла к нему чуть поближе.

– Хаусхофер.

– Хаусхофер? – переспросил Линкольн.

– Он, наверное, представился под вымышленной фамилией, – предположил Геркулес. – И что этому Хаусхоферу было от вас нужно?

– Он расспрашивал меня о книгах.

– О каких книгах? – задала вопрос Алиса, роясь в бумагах книготорговца на столе.

– О книгах про арийцев. Еще мы с ним разговаривали на политические темы.

– Он интересовался чем-то конкретным? – спросил Геркулес.

– Я же вам уже сказал, что он интересовался арийцами. Ему были нужны сведения о происхождении немецкого народа.

– Вы дали ему информацию об организации, объединяющей людей, которые считают себя арийцами?

– Нет, – ответил книготорговец.

– Он лжет, Геркулес, – сказал Линкольн, замахиваясь на книготорговца.

– Мне кажется, дорогой друг, он еще не до конца уразумел, в какой ситуации сейчас оказался.

Геркулес схватил книготорговца за шею и сильно сдавил, отчего толстяк взвыл от боли.

– Для меня сейчас не было бы ничего более приятного, чем придушить тебя. Единственная причина, по которой я этого не делаю, заключается в том, что я хочу, чтобы ты рассказал нам обо всем, причем очень и очень быстро.

– Мы разговаривали с ним о политике и о человеческих расах, а затем я пригласил его на собрание организации, членом которой я являюсь, – безобидной организации, которая время от времени собирается для того, чтобы поговорить об истории нашего народа.

– И как называется эта организация? – спросила Алиса, заглядывая в ящики письменного стола.

– Арийское братство. Наша организация занимается вопросами культуры… Ну, вы меня понимаете.

– А почему русский проявлял интерес к этой группе?

– Дело в том, что, когда мы с ним разговаривали, пришел один мой старый друг, и господин Хаусхофер очень заинтересовался нашими идеями. Поэтому я пригласил его на собрание. Он пришел туда вместе с тем моим другом, а затем они оба ушли еще до окончания собрания. Вот и все, что я знаю.

– Как зовут вашего друга? – спросил Линкольн.

– Разве так важно, как его зовут? Он не имеет к этому человеку никакого отношения. Они познакомились в этом магазине совершенно случайно.

Линкольн с размаху влепил книготорговцу такую оплеуху, что тот едва не повалился на пол.

– Не бейте меня, – взмолился он, всхлипывая.

– Как зовут вашего друга? – повторил свой вопрос Линкольн.

– Шикльгрубер.

– Они ушли с собрания вместе? – спросил Геркулес.

– Не знаю. Я не видел, как они уходили. Я просто неожиданно для себя заметил, что их уже нет.

– А это кто? – спросила Алиса, указав на лежавший на столе портрет.

– Один мой друг.

Линкольн снова замахнулся на книготорговца, и тот испуганно втянул голову в плечи.

– Хорошо, я скажу, – поспешно затараторил он. – Его зовут Гвидо фон Лист.

– Он является членом Арийского братства?

– Да.

– А кто он вообще такой?

– Он руководитель отделения Арийского братства, действующего в Вене. У него вы сможете узнать намного больше, чем у меня. Я всего лишь бедный книготорговец, который старается услужить своим клиентам. Пожалуйста, отпустите меня.

Геркулес попросил Линкольна помочь ему связать книготорговца. Стянув ему руки и ноги веревкой и засунув ему в рот кляп, они просмотрели все его бумаги, а затем погасили свет и вышли из магазина, плотно закрыв за собой входную дверь.

– Может, сообщим в полицию? – спросил Линкольн.

– Опять в полицию? В прошлый раз, когда мы обратились в полицию, нас упрятали за решетку, и мы лишь чудом оттуда выбрались. Так что давайте оставим этого типа в покое. Мы его не на шутку напугали, и он долго еще не рискнет вернуться к своим «шалостям». Вот и все, что мы можем в данной ситуаций сделать.

– У нас ведь есть адрес этого фон Листа, да?

– Это один из тех адресов, которые нам дал Димитриевич.

– Ну тогда пойдемте, – заторопилась Алиса.

Они решительно зашагали по улице. Эти трое готовы были дойти хоть до преисподней, чтобы попытаться остановить надвигающийся кошмар, пока не стало слишком поздно.

67

Князь Степан подскочил к юноше и попытался сбить его с ног. Шикльгрубера это нападение, похоже, ничуть не удивило – он словно ждал его. Они повалились на пол, и Степан замахнулся ножом. Прогремел выстрел, и Степан, почувствовав острую боль в правой руке, вскрикнул и выронил нож. Он обхватил раненую руку здоровой и оглянулся. Шикльгрубер, воспользовавшись замешательством своего противника, оттолкнул его, проворно вскочил на ноги и скрылся за дверью. Степан всматривался в полумрак позади себя, однако фигура человека с пистолетом в руке казалась ему лишь расплывчатой тенью.

– Вы не можете этого сделать, князь Степан. В жизни порой происходят события, в которые лучше не вмешиваться, – прозвучал голос со странным акцентом.

– Кто ты такой? – крикнул князь, сжимая простреленную руку у плеча, чтобы хоть как-то остановить кровотечение.

– Разве так важно знать, кто я такой?

– Раз уж мне придется умереть, я, по крайней мере, хотел бы знать, как зовут моего палача.

– Палача? Я только что не позволил вам убить безоружного человека, и вы называете меня палачом? А вам не кажется, что сначала в роли палача пожелали выступить именно вы? Или вы не убивали своего коллегу – адмирала Коснишева?

– Тот, кто не является союзником света, является союзником тьмы.

– Вы считаете себя союзником света, да, князь? Тогда вам следовало бы знать, что союзники света не убивают невинных людей, – проговорил незнакомец, поднимая свой пистолет.

Князь Степан встал на ноги, чтобы лучше рассмотреть виднеющуюся перед ним тень. Человек с пистолетом слегка растерялся от его дерзости: он ожидал, что русский станет валяться ногах, умолять о пощаде, а тот лишь молча стоял и ждал.

– Вы не можете его убить. Неужели вы до сих пор не поняли, что никто не может лишить его жизни? Он – тот, о ком сказано в пророчествах. Он – Арийский мессия, и его оберегает само Провидение.

– Провидение? Увольте меня от подобных баек. Этого жуткого человека оберегает не Провидение.

– А кто же тогда его оберегает? – спросил ироническим голосом человек с пистолетом.

– Его отец.

– Его отец?

– Да, отец этого злого демона. Сатана.

Человек с пистолетом прицелился в князя Степана и, прежде чем выстрелить, произнес:

– Через мгновение ты с ним встретишься и сможешь спросить его об этом лично, дорогой князь Степан.

За звуком выстрела последовал звук удара о пол падающего тела, а затем прозвучал гудок паровоза, который медленно двигал состав, пыхтя так отчаянно, словно направлялся прямо в преисподнюю.

Часть третья
Сын сатаны

68

Дом стоял посреди большого сада. Звезды на летнем безоблачном небе освещали его фасад и отражались в окнах. Слабый свет, струившийся из слухового окна, свидетельствовал о том, что в доме кто-то еще не спит. Геркулес, Линкольн и Алиса подошли к входной двери. Один легкий толчок – и дверь распахнулась.

– Возможно, нас ждет здесь ловушка. Будет лучше, если я войду в дом один.

– Ты не можешь пойти туда один, – возразила Алиса.

– Если со мной что-нибудь случится, вы, по крайней мере, сможете спастись и обратиться за помощью.

– Обратиться за помощью к кому? – уточнил Линкольн.

– К полиции или к «Черной руке».

– Лучше давайте будем держаться все вместе, – предложила Алиса.

– Нет, ты останешься здесь. Мы зайдем в дом с Линкольном. А ты встань на той стороне улицы и жди нас. Если заметишь что-нибудь подозрительное, беги за помощью.

– Но, Геркулес…

– Пожалуйста, Алиса, не спорь.

Геркулес с Линкольном подождали, пока Алиса выйдет из сада на противоположную сторону улицы, а затем вошли в дом и в темноте стали подниматься по лестнице. Миновав длинный пролет и еще два покороче, они оказались на верхнем этаже и пошли на тусклый свет, падавший из приоткрытой двери в конце коридора. Заглянув через щель в комнату, они увидели старика с окладистой белой бородой, который сидел за столом и читал книгу.

И вдруг они услышали:

– Пожалуйста, входите. Не стойте там, за дверью.

Эти слова произнес тот самый старик, и более того – он жестом пригласил Геркулеса и Линкольна войти.

– Я давно вас жду. Вы никак не могли найти улицу?

– А… а как вы узнали, что мы собираемся к вам прийти? – удивленно спросил Геркулес, открывая дверь пошире.

– Нельзя сказать, что я очень рад вашему визиту, однако – не стану вас обманывать – я знал, что вы придете, и ждал вас с нетерпением.

Геркулес и Линкольн вошли внутрь. В этой комнате, расположенной в мансарде, был покатый, но довольно высокий потолок. Вдоль стен тянулись стеллажи с книгами. У одного из них стояла подставка на высокой ножке, на ней лежала раскрытая книга, а за письменным столом виднелся большой флаг с округлой свастикой, кинжалом и обрамлением из лавровых веток.

– Вы нас ждали?

– Уже известный вам подросток прибежал меня предупредить. Он очень испугался, когда вы так внезапно зашли в книжный магазин. Бедняга Эрнст, наверное, до сих пор обливается холодным потом от страха.

– Тот мальчик вас предупредил?

– Мы создали общину, основанную на взаимном доверии, – можно сказать, семью. А свою семью никто не предает, разве не так?

– Ладно, хватит болтать попусту! – резко оборвал его Геркулес, засовывая руку во внутренний карман, где лежал пистолет.

– Не надо хвататься за оружие, – посоветовал старик, проворно доставая пистолет и наводя его на Геркулеса. – Говорят, пули в него вкладывает сам дьявол.

69

Берлин, 30 июня 1914 года

Графа Альфреда фон Шлиффена вызвали в Генеральный штаб рано утром. События развивались стремительно: он даже предположить не мог, что его старый план вторжения во Францию вот-вот одобрят в Генеральном штабе.

Восемь лет назад граф фон Шлиффен ушел в отставку и теперь жил в своем имении в Баварии, но, узнав о совершенном в Сараево убийстве, он на первом же поезде помчался в Берлин. И вот сейчас он сидел у входа в зал, в котором проходило совещание высшего командного состава Генерального штаба, и томился в ожидании, одолеваемый противоречивыми чувствами. С одной стороны, его распирало от гордости – его плану, отвергнутому много лет назад, наконец-таки было уделено должное внимание. С другой стороны, лицезрение того, как рушится система союзнических отношений, которую так усердно выстраивал в свое время Бисмарк, вызывало у него определенную тревогу.

Наконец дверь открылась, и дежурный офицер пригласил его в зал. Здесь все было таким же, как он помнил: огромный стол с большой рельефной картой Европы, двенадцать стульев, обитых зеленой – уже слегка поблекшей – материей, картины на стенах, изображающие различные знаменитые сражения. А еще – лица представителей военной элиты Германии, обращенные к нему.

– Граф фон Шлиффен, большое спасибо за то, что смогли так быстро приехать. В подобных ситуациях, как вы и сами прекрасно понимаете, время приобретает первостепенное значение.

– Не стоит благодарности, генерал фон Мольтке.

– Германия не находилась в состоянии такой большой угрозы начала войны со времен марокканского кризиса, – начал фон Мольтке.

– Сейчас ситуация намного напряженнее, – заметил фон Шлиффен. – Боевые действия вот-вот начнутся.

– Вам хорошо известно, каково мое мнение и почему я отверг ваш план восемь лет назад.

– «Не будьте чрезмерно отважными» – таковы были ваши слова. Да, я их помню. Подобная наша нерешительность позволила нашим потенциальным противникам перевооружиться.

– Но она также позволила нам пожить еще восемь лет в мире.

– Мира никогда не следует добиваться любой ценой. Начиная с 1906 года, мы переживали унижения, на которые ничем не смогли ответить, и поэтому наш ответ теперь будет необычайно суровым и – насколько я могу предположить – выльется в затяжную войну.

– Давайте обойдемся без предположений. Вам, думаю, известно о том, что произошло в Сараево.

– Да, конечно. Бисмарк давно предупреждал: «Если в Европе случится еще одна война, она произойдет из-за какой-нибудь глупости на Балканах».

– Фон Шлиффен, возможно, оперативное вмешательство заставит наших противников заключить компромиссное соглашение.

– Оперативное вмешательство? Я проанализировал размещение наших войск на западной границе. Наш правый фланг ослаблен, потому что почти все наши силы передислоцированы на левый фланг – вопреки положениям моего плана. Или вы не читали в нем соответствующего пункта?

– Наш левый фланг – более уязвим. Французская армия активно укрепляет свои позиции вдоль границы с Германией.

– Именно поэтому нужно ударить более мощными силами по более слабому месту противника. Это первое, чему учат в военной академии.

– На правом фланге у нас в общей сложности семьсот тысяч человек. Их вполне достаточно для того, чтобы вторгнуться в Бельгию и за несколько часов захватить крепости Льеж и Намюр.

– Однако в моем плане, генерал фон Мольтке, предусмотрено значительное усиление правого фланга, чтобы без последующего привлечения дополнительных сил стремительно дойти по северной части Франции до Парижа, пока наш левый фланг будет сдерживать натиск основных сил французской армии. Их столица падет, и тогда война закончится через несколько недель. Если же мы не захватим Париж, линия фронта быстро стабилизируется, и война затянется на неопределенное время.

– Граф фон Шлиффен, по-моему, вы преувеличиваете. Французская армия не в силах сдержать наше наступление. Кроме того, у французов намного меньше сил, чем оговорено в вашем плане. Генерал де Кастельно расформировал гарнизоны в некоторых городах, в том числе в Лилле.

– Недостаточная численность личного состава на правом фланге станет причиной затягивания времени нашего наступления, и если оно не будет молниеносным, наш правый фланг может «зависнуть» на полпути к Парижу.

– Граф, не следует так осторожничать. Сорок лет назад мы устроили французам хорошую трепку, и я не понимаю, почему сейчас, имея более современную и мощную армию, мы не можем победить их еще раз.

– Сражения выигрываются отнюдь не благодаря воспоминаниям о былой славе. Каждое поколение должно одерживать свои собственные победы. Возможно, сейчас мы имеем более мощное оружие, но от того боевого духа, который помог нашим отцам создать эту великую нацию, уже не осталось и следа. Юноши уклоняются от военного призыва или же пытаются попасть во вспомогательные – не боевые – подразделения, а старая прусская гвардия – уже не та, какой была раньше. Никогда германец не недооценивал своих врагов, и я вас могу уверить, что французы не позволят себя отделать, не оказав при этом отчаянного сопротивления.

– Вам что, известны намерения французов?

Старый немец с презрением посмотрел на генерала фон Мольтке и, подойдя к столу, показал пальцем на один из участков французской границы.

– Французы – не дураки, они предполагают, что мы захотим атаковать их на правом фланге и вторгнемся в Бельгию.

– Почему же тогда они не усиливают свои позиции в этом районе?

– Все очень просто, генерал. В их генеральном штабе полно таких людей, как вы, – людей, у которых нет стратегии и которые думают только о том, как нейтрализовать стратегию своих противников.

В зале послышался возмущенный шепот, однако граф фон Шлиффен, вызывающе посмотрев на сидящих за столом генералов, продолжил:

– Французы полагают, что центр наших позиций будет ослаблен, а значит, они смогут расколоть их надвое, чтобы окружить наши войска на правом фланге, а затем, возможно, и на левом. Наш единственный шанс – попытаться дойти до Парижа в течение недели. Если нам это удастся, война закончится нашей победой.

Старый генерал ткнул указательным пальцем в рельефную карту Европы с такой силой, что палец ушел в нее до основания. Сидевшие за столом генералы смотрели на старика с равнодушием: они заранее приняли решение интерпретировать «план Шлиффена» так, как сочтут нужным, не обращая внимания на то, что по данному поводу станет говорить его создатель.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю