Текст книги "Связанные садом (СИ)"

Автор книги: Марина Леманн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)

– А она с тобой была счастлива?

– Мне казалось, что да… Наши отношения продолжались два с лишним года… Но к концу второго года я стал замечать у нее грусть…

– Что же случилось? Она больше не была влюблена в тебя?

– Нет, наоборот. Она была очень влюблена, возможно, даже любила меня…

– Что же тогда? Отчего тут грустить?

– Аня, оттого, что она понимала, что наши отношения были серьёзными… а могли стать еще серьезнее… Что, как я потом уже понял, она считала, что пройдет еще какое-то время… возможно, год-два, и я, вполне вероятно, стану задумываться о том, что нам следует пожениться… И она решила, что нужно прекратить отношения, пока не дошло… до того, чтоб я сделал ей предложение… которое она принимать не собиралась… Я же князь, мне был нужен наследник, которого она дать не могла… следовательно, она не та женщина, которая могла бы стать мне подходящей женой… не пара мне… Да и расставаться потом нам обоим было бы еще больнее… Но она тогда просто сказала, что очень сожалеет, что не сможет иметь детей… Я сказал, что для меня это совершенно неважно. А Амели ответила, что это в двадцать для меня неважно, а в тридцать будет важно. И что тогда? Моих доводов она слушать не захотела… А какое-то время спустя сказала, что очень хочет ребенка, хочет быть матерью, а со мной это невозможно…

– Павел, извини, я не поняла, что она имела в виду… Это ведь у нее не могло быть детей, а не у тебя…

– Аня, я и сам тогда этого не понял… А нужно было бы переспросить, возможно, тогда все и было бы по-другому… В общем, спустя где-то месяц… она меня… буквально убила новостью, что выходит замуж.

– Что??? Замуж??? Как замуж?? За кого?? Как такое может быть?? Она ведь любила тебя… – заволновалась Анна.

– За одного своего знакомого, мужчину лет тридцати, жена которого за пару месяцев до того умерла родами и оставила его с новорождённой дочкой и сыном лет полутора-двух. Сказала, что этим детям нужна мать, и она готова стать ей… И что тот мужчина… согласен взять ее в жены… Я очень просил ее передумать… Спрашивал, что же с нами, с нашими чувствами… Говорил, что нельзя выходить замуж за человека, к которому она равнодушна… А она сказала, что будут чувства к детям и к мужу потом появятся… И что уже все решено, что назначен день венчания, и она не передумает… И знаешь, она по-своему оказалась права, чувства к мужу потом все же появились… И… даже ребенок, их общий ребенок…

– Что???

– Да, вот так, ей было уже за тридцать, и у них с мужем родился сын.

– Ох, – выдохнула Анна…

– Да, кроме ох тут и сказать нечего…

– Значит, если бы вы тогда не расстались… у тебя с Амели потом мог бы быть ребенок??

– Получается, что такая возможность была…

– И что же ты сделал, когда она вышла замуж?

– Я? Я… а я больше не искал серьезных отношений, только и всего… Менял женщин… заводил романы, увлекался… даже был два раза легко влюблен… Одна барышня, именно барышня, у меня с ней ничего не было, предпочла ухаживания кавалера с гораздо большим достатком, чем у меня. А во второй пассии я позже просто разочаровался, так как за внешней очень красивой оболочкой ничего не оказалось – там была абсолютная пустота… А потом в моей жизни появилась Лиза – моя единственная любовь… Ну про Лизу ты и так знаешь… А после Лизы – ничего…

– То есть больше у тебя ни к кому чувств не было?

Ливен промолчал. Только вздохнул. А что он мог сказать?

– Павел, а почему ты говоришь, что был только влюблен в Амели? Но не любил ее? Потому что был молод?

– Нет, потому что не боролся за свои чувства и счастье. Я только просил ее передумать, очень просил, несколько раз… Но сам-то я ничего не сделал, чтоб удержать ее, не предложил ничего, чтоб она осталась со мной… Думаю, если б любил, нашел бы способ… даже будучи столь молодым… А я сдался… Да, сначала очень переживал… даже плакал… от боли в своем разбитом сердце… Но через какое-то время… завел одну любовницу, после нее другую… ну и… так далее… И больше не страдал, что Амели… приняла то решение… Занятно, что Амели тогда посчитала, что я потом мог бы в ней разочароваться, так как она не могла бы дать мне наследника, следующего князя… А у меня до сих пор нет законного наследника, а тот что есть – у него другой официальный отец… И еще занятней, что… я сам стал отцом, потому что этот ребенок был нужен тому, кто сам не мог его иметь… Ирония судьбы?

– Но ты ведь счастлив, что у тебя есть Саша?

– Аня, Саша – это лучшее и самое дорогое, что есть в моей жизни… Кроме Лизы, конечно…

– А Дмитрий не попросил бы у тебя… чтоб ты… помог ему с ребенком… если бы ты был женат на Амели?

Павел закашлялся:

– Ч-что??? Аня, чтоб я изменил своей жене… чтоб дать ему наследника?? Нет, до такого он бы никогда не опустился… Он ведь… предложил мне это, так как я был холост… и мог стать Лизе спутником жизни… Да и будь Яков на тот момент женат, он бы тоже к нему Лизу… не подтолкнул…

– Ну а как тогда?

– Ну скорее всего, стал бы искать какого-нибудь более или менее похожего на Ливенов мужчину… Но вот в этом случае я не уверен, что он любил бы этого ребенка так же беззаветно как любил Сашу… Но, слава Богу, у него был сын, которому он отдал всю свою отцовскую любовь… ту, что в свое время не смог дать Якову… Но рождение Саши стало возможным не только потому, что я был влюблен в Лизу, но и потому, что у меня тогда не было женщины, с которой я был бы в серьезных отношениях… как раньше с Амели…

– А Амели – это французское имя?

– Да, французское, ее мать наполовину француженка, но так ее называли только в ее семье и я… Остальные называли ее другим именем… Да, она тоже называла меня по-французски – Поль.

– Поль? – попробовала Анна. – Мне больше нравится Паули.

– Мне тоже, – улыбнулся Павел.

– Она была из обычной дворянской семьи, да?

Он засмеялся:

– Там, где я учился… было маловероятно встретить отпрыска из обычной дворянской семьи… У нас все как-то были… необычные… Сыновья князей, графов, генералов, высочайших правительственных чиновников…

– А в каком корпусе ты учился?

– В пажеском.

– В пажеском корпусе?? В том самом??

– В том самом… Мой друг был сыном графа и унаследовал его титул… Амели была, соответственно, дочерью графа… Везет мне на графинь и графских дочерей…

– А ее родители знали, что у вас… отношения?

– Что я стал ее амантом? Конечно, знали. Мы от них и не скрывали этого… В свете мы этого не афишировали, но и не претворялись, что никто друг другу…

– И как ее родители… отнеслись к этому?

– Аня, я – князь. Юный князь в качестве любовника без сомнения лучше… какого-нибудь проходимца… Да и к тому же они видели, что у нас были взаимные чувства, что я относился к ней хорошо… Помню, ее отец пришел как-то утром… Мы с Амели пили кофе, а я был… без мундира… хорошо, что хоть только без него… Граф посмотрел, усмехнулся и спросил:

– Как Вам спалось, Ваше Сиятельство?

А я от неожиданности ляпнул:

– Так не спал почти всю ночь… Теперь вот кофе пытаюсь взбодриться… перед тем, как на службу следовать…

– Кофе это хорошо… Павел Александрович, смотрите не засните на службе… после такой-то ночи… а то утомились поди…

Анна засмеялась.

– Ну ты хоть кофе пил, когда ее отец пришел… А Яков, когда вернулся, но у нас еще не было своего дома, и я жила с родителями, как-то вечером пришел очень уставший, прилег отдохнуть в моей комнате и уснул… и проспал так всю ночь… хотя и хотел идти к себе домой… Мне тогда пришлось… лечь с ним рядом, больше-то было некуда, он же мою кровать занял… А утром, когда мы с ним еще спали, мама пришла его будить, так как он на службу опоздал, и его Коробейников уже обыскался… Но мы женаты были… Так что нам… ничего не было…

Ливен представил картину, когда Мария Тимофеевна пришла к дочери, а в ее постели с ней в обнимку спал Штольман. Он почему-то не сомневался, что Яков во сне обнимал Анну… Сколько, интересно, после этого Мария Тимофеевна выпила пустырнику?

– Ну так и мне ничего не было… хоть мы и не были женаты… Граф, слава Богу, понятливый был человек, да и жена его тоже…

– Думаешь, они надеялись на ваш брак?

– Нет, не думаю. Именно потому, что князю нужен наследник… Мне кажется, что надеялись… что после меня их дочь встретит достойного мужчину, который примет ее такой, какая она есть… и она даст ему шанс… В общем, как и получилось… Ее второй муж – человек хороший, порядочный, из старинного, хоть и нетитулованного дворянского рода, из состоятельной семьи, сейчас чиновник очень высокого ранга. Первый ее муж также был из очень хорошей дворянской семьи… без титула, но с приличным доходом… А я – да, князь, но на тот момент титул – это почти все, что у меня было… доход совсем небольшой, служба только начиналась… Кроме титула женщине мне предложить было нечего, да и содержать жену тоже не было средств – на том уровне, что соответствует положению княгини… В общем, в качестве любовника я был гораздо более привлекателен, нежели в качестве возможного мужа… Если, конечно, не рассматривать тот вариант, когда женщина выходит исключительно за титул и в обмен дает мужу приличное приданое… Но такой брак для меня неприемлем… как и брак без любви, как я сказал тебе ранее…

– А Саша, он на тебя в этом похож? Тоже хотел бы потом жениться по любви?

Ливен снова засмеялся:

– Ну уж точно не по расчету. Он может позволить себе жениться по любви, когда встретит такую женщину… Но до этого еще далеко… Он в отличии от меня влюбчивый. Легко влюбляется, но и легко остывает… – на это он и надеялся, поняв, что Саша заинтересовался Анной – что его увлеченность ей долго не продлится, – поэтому с дамами у него связи недолговечные… так, от нескольких недель до нескольких месяцев…

– И ты знал кого-нибудь из… этих дам?

– Некоторых из них.

– Некоторых? – хихикнула Анна.

– Аня, Саша… волокита… почище меня… Это у меня первая женщина появилась в восемнадцать и до двадцати с лишним я не знал другой… уже потом их было… довольно много… А Саша в свои восемнадцать уже может составить список своих мужских побед… Его привлекают красивые женщины… и он имеет у них успех, даже в свои юные годы… Но он пока не понимает, что… только на обожании, флирте и плотских радостях отношения долго держаться не могут… – честно рассказал Павел Анне о своем пылком сыне. – Но все приходит с опытом… И он со временем разберется, какие женщины ему действительно нужны как любовницы… и какая женщина нужна как жена… Как я понял это сам… Когда я влюбился в Лизу, а затем узнал, что ее собираются выдать за Дмитрия, я понял, что она должна стать не его женой, а моей, с ней я мог бы быть счастлив – долго, много лет, всю жизнь и что другие женщины мне были бы не нужны… Но, как ты сама знаешь, мне тогда не позволили на ней жениться… И тем не менее, позже я все же познал с ней счастье… счастье женатого семейного мужчины… Поэтому для меня брак без любви счастливым быть не может, а, следовательно, его нельзя допускать…

– Я бы тоже замуж без любви не вышла… даже за князя… богатого князя… – сказала Анна, имея в виду предложение Разумовского.

– Анюшка, так кто бы сомневался… И все же я задам вопрос – очень серьезный… Ты могла бы… рассматривать возможность брака с мужчиной, который бы любил тебя, очень любил, а ты… не испытывала бы к нему настоящих романтических чувств, но была бы к нему очень привязана?

– То есть он бы не привлекал меня как мужчина вообще?

– Нет, я не сказал этого… Он бы мог тебе нравиться, но ты бы не была влюблена в него на тот момент…

– Я не знаю, что тебе ответить… А почему ты спросил?

– Просто пришел в голову такой вопрос… Наверное, по примеру моих отношений с Лизой… с той разницей, что барышня свободна, никому в жены не обещана, и уж тем более не замужем… и чувства у мужчины более сильные, чем были у меня когда-то…

– То есть, брак с мужчиной, которому бы я позволила… любить себя… не зная, смогу ли я ответить на его чувства?

– Да, можно сказать и так…

– Мне бы очень, очень хотелось, чтоб любовь с мужем все же была взаимной, как у меня с Яковом… Иного брака я представить не могу…

– Ну и не нужно, – улыбнулся Павел. – Я же просто так спросил… Понимаешь, с дамами я на такие темы никогда не разговаривал… И, конечно, не обсуждал с ними своих отношений с другими женщинами… Все, что они про меня знали, это то, с кем у меня были связи, если видели меня с кем-то в обществе или от кого-то слышали про это, но что именно у меня было – нет… Хотя нет, некоторыми подробностями две моих бывших любовницы все же могли обменяться, – усмехнулся он. – Они потом стали подругами…

– Подругами по несчастью?

Ливен засмеялся:

– Нет, скорее, подругами по счастью… У обоих ведь был такой превосходный кавалер… А если серьезно, с обоими были легкие приятные романы, не отягощенные никакими ненужными… ожиданиями… В обоих случаях связь длилась до тех пор, пока была… пылкость…

– Павел, а можно спросить тебя про одну даму?

– Только про одну? – усмехнулся Павел в очередной раз.

– Ну про других… я слышала от тебя… А про эту – от Натальи Николаевны… Она сказала, что когда была замужем за графом, у тебя была дама необычайной красоты…

– Это как раз одна из двух, про которых я тебе только что сказал. Да, очень привлекательная женщина… и страстная к тому же…

– Так почему же… прошел пыл?

– Аня, у ее было… много мужчин, но она была с мужчиной только до тех пор, пока он ей не наскучит… точнее, пока не пройдет острота ощущений… А как только это случалось, она впадала в хандру и начинала присматривать себе нового воздыхателя… Я смог поддерживать ее пыл где-то месяцев шесть-семь, со мной у нее была самая длительная связь… кроме ее мужа… Какие чудеса он мог выделывать как любовник, что она впечатлилась им настолько, что через пару месяцев после начала их романа вышла за него замуж и не изменяла ему – для меня загадка… Но, как говорят, нашла мужчину своей мечты…

– А он был красивый мужчина?

– Вот про них можно было сказать красавица и чудовище… Он был внешне совсем непривлекательный, даже скорее некрасивый мужчина… и у дам популярностью совершенно не пользовался… Но для нее это было… не главное… она в нем нашла, что было нужно ей… Да и дети у них пошли в нее, так что куда не глянь – удачный брак… В общем, я рад за нее…

– Скажи, а была ли в твоей жизни женщина или женщины, с которой ты расстался, а потом сожалел об этом… Или же, когда она потом вышла замуж, думал, что ее мужем мог бы быть ты?

– Я жалел о подобном только в один раз в жизни – что я не мог быть официальным мужем Лизы, с которым она была бы повенчана… Про расставание с женщиной… Вот когда я сейчас рассказал тебе об Амели, о ком не рассказывал никому кроме Дмитрия – естественно очень много лет назад, я подумал, что… мне следовало бы тогда… проявить себя настоящим мужчиной, который принимает решения сам или хотя бы пытается делать это… а не просто просить Амели… изменить ее решение… Что же это за мужчина, который позволяет женщине, в которую влюблен, выйти замуж за другого? Это не мужчина, а… какой-то безвольный мальчишка…

– Павел, ты слишком строг по отношению к себе… Ты ведь тогда и правда был мальчиком… ну, молодым человеком…

– Аня, если молодой человек… вступает в плотскую связь с женщиной, он уже не мальчик. Нет, я не только про… но и про то, что он берет, точнее обязан брать, на себя ответственность за эти отношения – сколько бы лет ему не было. Вот это поведение мужчины, а не мальчика… А я поступил, скорее всего, как… обиженный юнец… Да, пострадал, пожалел себя, поплакал… и пошел искать утешения с другими женщинами…

– Ну а что ты бы мог сделать? Ты ведь сам сказал, что жену бы ты содержать не мог…

– Да, на тот момент не мог. Но мог несколькими годами позже. А что касается того, что Амели так хотела ребенка, которого не могла иметь, так я мог бы предложить ей потом взять маленького на воспитание… Делают же так пары, которым Господь не дал детей… Но… с другой стороны… если б я так сделал, в моей жизни не было бы Лизы, я имею в виду как моей жены… и не было бы Саши… А это я бы не променял это ни на что другое в жизни…

Анна узнала о Павле много… очень много… Она поняла… даже правильнее будет сказать, почувствовала… каким был Павел, настоящий Павел Ливен… Он не был дамским угодником… по сути… Светский волокита – это образ и стиль поведения, который он избрал… чтоб по-возможности не давать повода для того, чтоб его сердце было разбито в очередной раз… И каким по какой-то причине он хотел, чтоб его видела и она… На самом же деле он был мужчиной, который… всегда очень хотел иметь семью – свою собственную семью, с любимой женой, с ребенком и, скорее всего, не одним… Но судьба не была к нему столь щедра, чтоб подарить ему подобное счастье… И он довольствовался тем, что ему было дано… любимая женщина и любимый сын, формально принадлежавшие другому мужчине, пусть и родному брату… Но даже в этом случае он считал, что у него была семья… хоть такая… если иначе было невозможно… А после… когда эта семья… перестала существовать… никогда не было женщины, которую он бы… позволил себе полюбить… так как боялся, как бы снова не пришлось страдать… Только женщины, для которых он был лишь кавалером с титулом, и которых он выбирал в качестве метресс потому, что так было… положено… У князя должна была быть если не жена, так хоть любовница… Она поняла, как он был одинок… и несчастен…

После долгой паузы Анна наконец сказала:

– Паули, какой же ты несчастный…

Он рассказал Анне много… очень много… Ни с кем раньше он не делился подробностями своей личной жизни так, как с ней… потому что кроме Дмитрия в его жизни никогда не было человека, с которым он бы чувствовал себя… свободно и комфортно… чтоб говорить о подобных вещах… Он видел, что Анна поняла… точнее почувствовала, каким он был на самом деле – не менявшим женщин светским волокитой, таким, как хотел бы, чтоб его видели в обществе… и каким хотел предстать и перед ней… а мужчиной, который так жаждал, чтоб в его жизни была та женщина, которую бы он любил и с которой имел бы детей… с которой прожил бы всю жизнь как семейный человек… не посмотрев в сторону других женщин… поскольку кроме нее ему не была бы нужна ни одна другая… И что такой женщины кроме Лизы в его жизни никогда не было… возможно, потому, что он… боялся, что ему снова пришлось бы пройти через… боль и страдания… а это было больше, чем он мог вынести… И что он был одиноким человеком…

Единственное, что Анна не поняла – что он не был несчастным… потому что в его жизни была она… та, которая собрала из осколков и согрела его замерзшее разбитое сердце… не будучи при этом его… возлюбленной…

– Ну это ты преувеличиваешь… Я не могу быть несчастным, у меня есть Саша… и не только… – сказал он и добавил про себя «у меня есть ты».

В малой гостиной появился Матвей, он доложил Его Сиятельству, что ужин был готов и его можно было подавать. Павел с Анной переместились в столовую… И начали ужин… в полной тишине…

========== Часть 33 ==========

Как показалось Ливену, Анна выглядела не только задумчивой, но и печальной.

– Анюшка, родная моя, я тебя расстроил? – не выдержал он молчания, когда они перешли от мясной закуски к поданной Матвеем осетрине с грибами, дворецкий не прислуживал за столом постоянно, а ждал распоряжений князя в буфетной. – Наговорил слишком много, да? Ты, наверное, думала про меня лучше… А я разочаровал тебя… оказался не таким, как ты себе представляла… А я… вот такой… такой, какой уж есть… Прости меня… Я не хотел… испортить вечер…

– Паули, ты и правда… не совсем такой, как я себе не представляла… Но ты совершенно не разочаровал меня, нет… И ты не хуже… наоборот… Только зачем тебе все это?

– Что?

– Твои романы и интрижки… Тебе ведь это не нужно… Тебе нужно совсем другое… – сказала Анна вслух и добавила про себя «любовь».

Павел вздохнул. Анна поняла то, что он… хранил глубоко в себе.

– Аня, то, что мне нужно, точнее то, что я хотел бы, чтоб было… видимо, этому не суждено случиться… уже никогда… И поэтому у меня, как ты сказала, романы и интрижки… Я не монах, мне нравятся женщины, я увлекаюсь ими – как сейчас увлечен графиней…

– Но никогда… не откроешь им… своей души…

– Нет, об этом и речи быть не может… У любовниц совершенно другое… предназначение…

– Постель и престиж?

Ливен брызнул со смеху:

– Анна! Ты подловила меня на слове! Но если выделить суть таких отношений, думаю, что это именно так… Плотские наслаждения и наличие самой дамы, подходящей князю по его положению. То есть дамы, умеющей подать себя в свете и занимающей там определенное место, красивой и интересной. Как графиня. Как я тебе уже говорил, меня устраивают отношения с ней.

– Скажи честно… тебя иногда тяготит ее присутствие?

И снова Анна поняла больше… чем, наверное, он бы хотел…

– Да, бывает… Понимаешь, я часто нахожусь среди людей, из-за моей службы… Но, наверное, я больше… мизантроп, чем… человеколюб… Не то что бы я не любил людей, совсем нет. Я нахожу многих очень приятными. Просто постоянное или длительное присутствие человека в моей жизни, точнее в моей личной жизни я могу переносить… только если… он мне близок… Иначе это будет меня… стеснять… – выбрал он более нейтральное слово, чем «раздражать» или «нервировать», как это в действительности было. – Поэтому я редко приглашаю гостей на долгий период времени… И поэтому я никогда не жил с любовницами. Из этого бы все равно ничего хорошего не получилось… Встречаться, иногда проводить вместе ночи – да, жить вместе – нет… Это не зависит от женщины, это зависит лишь от… моих чувств к ней… С Лизой я мог жить вместе, потому что любил ее… Быть с ней для меня никогда не было в тягость, наоборот, я хотел проводить с ней как можно больше времени… Так, как это было в моей юности с Амели… Я приезжал домой к Лизе как только мог, бывало, всего на несколько часов… а то и вовсе совсем ненадолго, если, например, у меня было немного времени перед тем, как уехать по службе в Петербург… А когда мы могли проводить вместе несколько дней подряд, для меня это были самые счастливые дни…

– Знаешь, мне кажется, что вы с Яковом в этом очень похожи… Он тоже никогда… не жил с женщинами… до меня… только встречался…

– Да, думаю, в этом мы похожи… Кроме того, у него еще и не было семьи… и другой человек должен быть для него не посторонним, а своим, чтоб он мог сосуществовать с ним… Есть такие люди, которые боятся одиночества, они готовы прилепиться к кому угодно, только чтоб не быть одному… А мы, видимо, из тех людей, про которых говорят: «Быть лучше одному, чем вместе с кем попало…» Я имею в виду по-настоящему вместе, как пара, а не для ничего не значащих встреч… Когда люди действительно вместе, это не в тягость, а в радость…

– А мое присутствие тебя не тяготит? – отважилась спросить Анна.

Павел улыбнулся:

– Ну что ты, родная моя, конечно, нет. Я бы очень хотел, чтоб ты осталась у меня подольше или приехала вскоре снова… Хоть одна, хоть с Яковом… Ты – одна из очень немногих людей, с кем бы я мог жить под одной крышей, – честно сказал он и… тут же забеспокоился, не отпугнут ли Анну его слова. – Но это, думаю, потому, что вы с Яковом – моя семья. Я всегда был очень рад, когда Дмитрий с Сашей приезжали ко мне. И конечно, я не могу представить, чтоб они могли бы докучать мне своим присутствием… Так и с тобой… Поэтому я буду счастлив видеть вас с Яковом у себя тогда, когда Вы пожелаете… Мой дом – ваш дом… Аня, ну что же ты не ешь? Рыба такая вкусная, тает во рту, мне кажется, Харитону она необычайно удалась.

– Я ем… только хочу оставить место и для других блюд.

– Мудрое решение. Тогда я прикажу Матвею подать следующее блюдо. Это утка с соусом камберленд.

После того, как дворецкий подал Его Сиятельству и его гостье мясо, князь сказал, что больше в этот вечер в его услугах не нуждается, и отпустил его. Анне блюдо очень понравилось, повар у Павла был превосходный.

– А что мы изменил в меню, если не секрет?

– В нем, например, не было утки, она только для нас с тобой. Если б она была для всех, прожорливый как саранча Саша не оставил бы нам ничего кроме косточек. Ну, может, крылышки бы и пожертвовал… Но крылышками сыт не будешь, – усмехнулся он. – Поэтому для всех предполагалась телятина.

– Павел, он так много ест?

– Аня, он еще растет… Ему нужно есть, этого требует организм.

– Растет? Он и так почти с тебя ростом.

– Думаю, скоро догонит меня… Ливены в основном высокие. Дмитрий, как я говорил, был выше меня. Наш отец был примерно его роста. Гришка был где-то между Дмитрием и мной. Другие два брата, думаю, чуть ниже меня. Мать у нас была тоже довольно высокой для женщины. Яков, наверное, пошел ростом в Катю, она была маленькой.

– Он не маленький, – обиделась за Якова Анна.

– Нет, не маленький. У него хороший для мужчины рост, просто среди Ливенов он был бы одним из самых невысоких…

– А что еще Саша любит?

– О, много чего. А из того, что сегодня на столе – пирожные с фруктами – как ты и наполеон – как я, – сказал Павел, наливая Анне чашку чая. – Их ему с Натальей Николаевной Харитон упаковал в дорогу. Кроме того немного окорока, что был на обед, пирожков с мясом и грибами, свежего хлеба и фруктов. Конечно, аппетита у графини из-за переживаний нет, но, может, поест хоть что-нибудь…

Анна отметила, что Павел позаботился и о том, чтоб для графини и Саши собрали в дорогу еды.

– А Саша все сам не съест?

– Аня, ну не с голодного острова же он… Я ведь так, подшучиваю насчет него. Он знает, что по-доброму… Мы с ним часто друг друга подначиваем, ты это сама не раз видела. Но ни один из нас намеренно другого обижать, конечно, не станет… По глупости, быть может, но не специально… Вот и я если скажу тебе что-то обидное, то это не со зла, а опять же, как говорится, не от большого ума.

– Ты, да не от большого ума? – засмеялась Анна. – У кого же он тогда большой?

– Ну есть такие люди… где-нибудь… – ухмыльнулся Павел и продолжил серьезно, – я встречал как-то человека действительно незаурядного ума, но он был таким… скучным, таким сухим… что я тогда подумал, может, чуть-чуть глупости иногда и не помешает… чтоб на живого человека походить…

– А Саша умный? Как ты?

Ливен усмехнулся про себя – то, что Саша умный, в этом не сомневался даже Варфоломеев, сомневался только в том, от кого у него этот ум…

– Умный, без сомнения. Насчет твоего вопроса – ну, наверное, пошел в меня… Хотя Лиза тоже глупенькой не была… Знаешь, мне кажется, что если ребенок родился от любви между родителями, он должен унаследовать от них все лучшее. Как Саша от меня с Лизой. Иначе зачем тогда вообще любовь?.. Аня, я хотел бы показать тебе что-то, подожди, я принесу…

Павел вернулся через несколько минут.

– Вот это Сашины родители, – протянул он Анне карточку в серебряной рамке с позолоченным растительным узором.

На фотографическом снимке была молодая пара. Они очень подходили друг другу. Мужчина приобнял женщину. Мужчина был одет в дорогой костюм, женщина в вечернее платье. У нее были драгоценности в виде листьев… Анна знала, что вставки в украшениях были опалами… Павел и Лиза – такие молодые, такие красивые, такие счастливые…

– Павел, какие же вы здесь счастливые! – ахнула она. – И какие красивые оба! Ты… как принц! Лиза – просто ангел! Такая очаровательная! Вся светится от счастья! У нее совсем не такая грустная улыбка как на портрете… а такая…

– Такая, как ты увидела, когда я… подарил тебе эти украшения?

– Да… – в недоумении посмотрела Анна на Павла. – Откуда ты знаешь?

– Аня, я именно тогда их Лизе и приподнес. Это была годовщина… как мы с ней… стали мужем и женой… Дмитрий тогда специально уехал из имения на неделю… чтоб не смущать нас… Я тогда был безмерно счастлив… и у нас получился Саша… Так что, выходит, я сразу стал не только женатым, но и семейным мужчиной…

– И тогда никто ничего не заподозрил, слуги, например? – поинтересовалась Анна.

– Нет. Его Сиятельство спешно уехал по делам в столицу и нескольких слуг забрал с собой. Я остался в имении, как не однажды бывало, а уж с кем тот раз я там проводил все ночи… Лиза часто сама заправляла кровать, так что внешне все было… пристойно… А потом Ее Сиятельство кофе в постели пролила… и с расстройства простынь выкинула… В общем, никаких… улик, как сказал бы Штольман – рассмеялся он.

– Ну вы и конспираторы, – тоже засмеялась она.

– О, когда людям что-то нужно, они бывают очень изобретательны… Как, например, когда я предложил Лизе отпраздновать нашу годовщину… Я тогда очень хотел, чтобы мы провели время наедине, только она и я, и повез ее на выходные в… впрочем, название городка не имеет значения… Я как-то был в нем и знал, что там есть хорошая гостиница с рестораном и даже как ни странно театр. Конечно, не такой как в столице, но и не любительский. Мне очень хотелось, чтоб Лиза развеялась, чтоб мы хорошо провели время вместе… В тот день я подарил ей украшения, которые она сразу же надела. Мы сделали это снимок до того, как поехали в театр. Лиза очень хотела, чтоб на снимке я был в мундире, так как по ее мнению, он мне очень шел. Но я его с собой не взял. По мундиру было бы понятно, в каком полку я служил, а мы поехали туда, конечно… инкогнито… Она тогда немного огорчилась, и я пообещал ей, что на следующий год в нашу годовщину мы обязательно сделаем снимок, где я при всем параде… Но, как ты знаешь, этого не случилось… Про этот снимок и про то, что мы туда ездили, не знал никто, даже Дмитрий… Даже Саша про него не знает… Это единственный снимок, где мы с Лизой вместе. Только вдвоем… У Дмитрия был снимок со свадьбы, где они с Лизой и я в качестве шафера. Но вскоре после свадьбы Дмитрий его куда-то спрятал. Я его видел всего пару раз… Не думаю, что он его выбросил, просто убрал подальше. Возможно, Саша его как-нибудь и найдет…

– И другой карточки с Лизой у тебя нет?

– Нет, только эта… Кроме нее есть тот портрет, что в ее комнате внизу, миниатюра, где она с Сашенькой, та, что у меня в часах… и ангел в моей спальне.

– Скажи, Саша видел портрет Лизы в ее спальне?

– Нет, никогда. Только портрет Дмитрия и Лизы, который в особняке Ливенов в Петербурге.

– Александр показывал нам семейные портреты, но я не припоминаю такого… Там было два портрета Дмитрия и твой – в мундире.

– После смерти батюшки Саша перевесил этот портрет в свои покои, – объяснил Павел. – Еще, конечно, он знает мать по портрету, который в Гатчине – он был сделан, наверное, в первый год их брака… Но это… парадный портрет, он совсем не отражает то, какой она была… На нем она – княгиня Ливен, а не… Лиза… А после того, как Дмитрий признался Саше перед смертью, что я – его настоящий отец, я показал ему портрет в своих часах. Сказал, что он и его матушка со мной почти каждый день в течении более семнадцати лет… Тогда он и понял, что я действительно любил Лизу. И до сих пор люблю…