Текст книги "Я все равно тебя добьюсь (СИ)"
Автор книги: Марина Князева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)
Своими подарками и поздравлениями этому милому таксисту удалось напомнить то, о чем я давно забыла, связавшись с надменными бесчувственными мажорами.
Я забыла о простых маленьких радостях. Забыла, что есть люди, которые тебя любят несмотря ни на что. Забыла, что для кого-то ответная улыбка и поздравления в тысячи раз дороже цветных бумажек, носящих в народе название деньги. Что человеку можно поднять настроение, всего лишь помогая открыть дверцу машины и подав руку красивой девушке. Эти слова, между прочим, про красавицу принадлежали моему извозчику. На выходе из машины, я все-таки рискнула и обняла этого милого таксиста.
Вокруг взрывались петарды, раздавались крики, и впервые за долгое время я почувствовала запах Нового года.
Уже в лифте, я вдруг поняла, что безумно рада, что сбежала. Рада, что сейчас увижу свою семью и проведу с ними первые часы наступившего года.
Моя семья сначала удивились мне, но вы помните, что я прекрасная актриса, и на языке даже вертелась очередная ложь. Но начинать новый год с вранья я не хотела, поэтому просто сказала правду:
– Я захотела встретить этот праздник со своей семьей. С друзьями еще успею погулять!
И на душе было легко. Я видела родные лица, которые были мне рады. Чувствовала их любовь, и, поглощая традиционный оливье, была просто на седьмом небе от счастья.
Звук входящего сообщения заставил меня вздрогнуть.
Игнатов: «Ты где?»
Я: «Дома»
Игнатов: «Я сейчас приеду»
Олег мне не верил. Я знала его достаточно хорошо, чтобы понять, что он сомневается в моих словах. Поэтому просто сделала селфи со своей семьей и отправила ему. В эту минуту я доверила ему кусочек своей настоящей жизни. Той жизни, которой я дорожу и сделаю, все, что потребуется для ее сохранения.
Олег не отвечал минут пять. Я даже улыбнулась, представив его удивленное лицо. Такого поворота он явно не ожидал.
Игнатов: «Ты обиделась?»
Я: «Нет»
Игнатов: «У меня ничего не было с той кошкой. Я знаю, что ты нас видела»
Я не верила ему. Но это ничего не меняло.
Я: «Не переживай. Я все равно стану твоей женой, рожу тебе детей и буду всю свою жизнь играть по твоим правилам»
Игнатов: «Зачем? Ты же меня не любишь»
Я: «Я люблю твои деньги»
Игнатов: «Ты предсказуема»
Я больше ничего не стала отвечать. У меня и так остался неприятный осадок от нашей переписки, но я решила не думать об этом. Достаточно одного раза на сегодня, когда Олег испортил мне настроение.
Я переоделась, умылась и устроилась рядом с родителями на диване. Мы потягивали шампанское и смотрели новогодние концерты по телевизору. Дома было тепло и уютно.
Вика уснула в кресле, и мама, разбудив ее, повела укладываться спать. Когда мы остались вдвоем с отцом, отец кивнул мне на место рядом с собой. Я с удовольствием пододвинулась ближе. Папа неожиданно обнял меня и прижал к себе.
– Дашка! Спасибо тебе! – прошептал он куда-то в мои волосы.
– За что? – удивилась я.
– За все! Я твой должник! Тебе так рано пришлось повзрослеть! – голос папы дрожал.
Я поняла, что он благодарит за то, что я сейчас являюсь главным добытчиком в семье. За то, что «вкалываю на десяти работах» и помогаю ему восстановить здоровье. И все бы ничего, но сейчас мне стало стыдно за свои «десять работ». Если бы они только знали, в чем заключается мой труд.
– Пап! Я бы никогда не смогла поступить по-другому!
– Я рад, что ты у нас такая добрая и отзывчивая. И я очень сильно хочу, чтобы ты была счастлива. Прости, что я так подвел вас.
Слова отцу давались тяжело. Но я понимала, что ему нужен этот разговор. И не понимала, как сказать, что любой из нас так поступил. Я имела в виду десять реальных работ. А не мое раздвигание ног. Но в глаза никогда бы не призналась в этом.
– Пап! Если ты будешь говорить такие глупости, я обижусь.
– Ты, маленькая, просто не понимаешь, что ты делаешь для меня!
Состояние папы действительно улучшилось. Чувствительность на одной ноги восстановилась почти полностью. Вторая была в процессе. Врачи в один голос твердили, что буквально скоро папа сможет стоять на своих двоих самостоятельно и сможет сделать свои первые шаги после столь длительного отдыха.
– Пап! Я тебя очень люблю!
– И я тебя, малышка!
В этот момент вернулась мама, которая окинула нас любящим взглядом. За последнее время она похудела, но сдвиги в лечении папы постепенно возвращали блеск в ее глаза. Она смотрела на нас, и я видела, что она сейчас счастлива. Чтобы не расплакаться, я сослалась на усталость и ушла в свою комнату.
Я уже легла, когда экран телефона засветился, оповещая о входящем сообщении. Это был Игнатов. Вернее фото, где он стоял в обнимку с улыбающимися мужчиной и женщиной. За их спинами виднелась часть стола и огромная украшенная ель.
«Мои родители. Спасибо за идею встретить новый год с семьей. Прости, если что-то не так. Не хочу начинать новый год с обид. И еще завтра вечером улетаю к сестре. Как обычно, новогодние каникулы за границей. Возьми ключ у консьержки. У меня для тебя подарок в квартире. Как приеду, сообщу. С новым годом!» – гласила подпись к фото.
Для меня был неожиданным его ответный поступок. И если быть честной, то он меня затронул.
«Да, капитан! И ты меня прости! С новым годом и отличных выходных!» – написала в ответ, на что получила смайлик с поцелуями.
Ответила взаимностью. Потому что удивил. В данный момент его поступок был мужским, а такими поступками Игнатов радовал меня не часто. И еще я знала, насколько трудно ему было отказать тому же Макееву и поехать вместо клуба к родителям.
В ту же секунду пришло сообщение от Насти. Она потеряла меня. Ничего удивительного, я сбежала, никого не предупредив.
Отправила ей фото со своей семьей с пометкой, что потом все расскажу.
Лучше бы Настя мне не отвечала.
Я знаю, что она не хотела бы причинить мне боль, и ее поступок был из лучших побуждений, но от того, что я увидела, мое дыхание остановилось на несколько мгновений.
Это тоже было фото. На нем счастливые Яроцкие, и две подружки Насти, одну из которых обнимал Матвей, а вторую, Дашу, Головин. Они прижимались друг другу щеками, и счастливо улыбались в камеру. Все были такие яркие, красивые, и настолько гармоничные, что я слишком остро почувствовала свое одиночество.
Одна слезинка все-таки скатилась с моих глаз, хотя я старалась держаться. Если только кто-нибудь знал, как я хотела сейчас оказаться на месте своей тезки. И как ненавидела Головина за то, что я ему не нужна.
Спрятав телефон под подушку, я постаралась уснуть. Но это было невозможно. Головин не выходил из моей головы. Нервничая, я взяла телефон, что бы посмотреть время. И была удивлена. На экране мигало одно непрочитанное сообщение.
«С Новым годом! Хочу, чтобы твои глаза светились счастьем»
Сообщение было отправлено мне с незнакомого номера.
«Спасибо, я тоже хочу, чтобы мои глаза светились счастьем!»
Знаю, было грубо, но я не знала, кто был отправителем, поэтому ответила так, как чувствовала себя.
Ответ мне, конечно, не пришел. Но я не расстроилась.
Я слишком устала от всего. Устала так, что готова была завтра пойти к своей Крис и, наконец, рассказать ей обо всем, что со мной случилось за последние два года. Потому что мое терпение было на грани. И я запуталась так, что нуждалась в совете.
Утром, когда я проснулась, за окном светило не по-зимнему яркое солнце, заливая мою комнату теплым светом. Из кухни доносились запахи разогретой еды, перемешанные с запахом мандаринов и кофе.
Я сладко потянулась. Переживания прошедшей ночи отодвинулись на задний план, и я чувствовала себя выспавшейся и отдохнувшей.
Завтрак с семьей был наилучшим началом первого новогоднего дня, после которого я сразу же рванула к Крис, прихватив с собой Вику, которая горела желанием поиграть с малышом моей подруги.
Рассказать про свои проблемы я не решилась. Рядом была Вика, да и сегодняшним утром я уже смотрела на все под другим углом, поэтому мы просто провели время в общении и поглощении неимоверного количества еды. Успели даже немного погулять, посмотреть телевизор и даже немного поспать.
Крис души не чаяла в своем ребенке. Ярик уже подрос и как никогда стал похож на своего отца. В глазах Крис я видела не только любовь, но и тоску. Она не смогла забыть Тимофея. Да и как его забыть, если ежеминутно перед тобой находится его копия? Но моя подруга держалась. Она улыбалась, немного грустно, но все же это лучше, чем впасть в депрессию. Не знаю, как она справляется со своими чувствами, но она тоже не жаловалась на свою жизнь. Наверное, нам давно нужно было напиться и поговорить по душам. Может быть, обе стали чуточку счастливее.
У Крис мы с Викой пробыли до позднего вечера. Но даже тогда Крис не хотела нас отпускать. Да и Вика не особо стремилась домой. Пообещав, что будем приходить чаще, мы все-таки ушли домой.
А дома я старалась не оставаться одна, потому что мысли возвращали меня в библиотеку Яроцких, где я снова чувствовала поцелуи Головина на своей шее. И я ничего не могла с собой делать. Я даже заставляла себя думать об Игнатове, о нашем договоре и совместной будущей жизни, но ничего не помогало.
Я ничем не могла заменить воспоминания о Максиме. По своей сути все наши встречи были бестолковыми, словно украденными, ничего для него незначащими. А для меня они были, как новый мир.
Я честно боролось, старалась не думать о сексуальном парне с синими глазами, но когда легла спать, все же сдалась и позволила завладеть ему моими сновидениями.
Январские праздники тянулись медленно. Я проводила их со своей семьей. Конечно, было немного непривычно сидеть дома безвылазно. Последнее время я вообще редко бывала дома, поэтому круглосуточное нахождение в помещении слегка давило на мое внутреннее состояние.
В рождество мы с Крис договорились сходить на каток. Я решила для компании взять еще и Вику. В тот же день звонила Настя и тоже приглашала на каток. Я отказалась, сославшись на другую компанию. Договорились встретиться уже там. Но я знала, что с ними, скорее всего, будет и Максим, поэтому узнав у нее, что они собираются посетить каток после обеда, перенесла наш визит на более раннее время. Хотя я очень хотела его увидеть. До дрожи. До слез. Но сейчас я могу контролировать свои эмоции, а вот если увижу его, да еще не одного, то вряд ли справлюсь с собой.
В рождественский день мы втроем уже в десять утра стояли на льду, обутые в коньки и обмотанные шарфами. Несмотря на ранее утро, народу уже было достаточно много.
Крис и Вика катанием на коньках обладали в совершенстве. В отличие от меня. Как-то не сложилось у меня с этим видом зимних развлечений. Девочки сначала катались рядом со мной, но потом им наскучило и они оставили меня одну. С ними я чувствовала себя уверенней, а без них просто корова на льду, готовая распластаться в любую минуту. Я прижалась к бортику и старалась не отходить от него, опасаясь более умелых любителей коньков. Большая часть посетителей завидя меня, тактично объезжала неумеху, но я все же выйти ближе к центру не решалась.
Минут через двадцать я немного привыкла к конькам и уже позволила себе сузить круг, по которому каталась. Шаг мой стал увереннее, но в теле все же чувствовалось напряжение. Постепенно я набирала скорость. Естественно она была не большая, по сравнению с той, с которой мимо меня пролетали профи, но для меня это был прогресс.
Скрежет коньков за спиной я услышала сразу. Громкий, резкий, и скорость была космической. Я очень надеялась, что фигурист за спиной видит меня и удачно объедет, потому что от страха я не знала, как затормозить.
Ни хрена он меня не объехал. Он врезался меня, но я не упала. Он просто прижал меня к себе, и закружил по льду, как пушинку.
Крик застрял в моем горле. Я зажмурила глаза, прощаясь с жизнью. Мой захватчик полностью контролировал нашу пару. Мы кружились, пока скорость не упала и мы в итоге не остановились.
Мое сердце билось об грудную клетку, как птица в плену. А вокруг расползался аромат моря, ставший для меня таким знакомым и дурманящим. Еще не открыв глаза, я уже знала, что нахожусь в объятиях Максима.
Конечно, гнев сдавил мою грудь стальным обручем, но еще я была так рада. Эти объятия для меня были медом. Не поворачиваясь к нему я четко проговорила:
– Я тебе убью, Максим!
Его тихий смех проник под одежду и по позвоночнику побежали электрические разряды.
– Мне нравится, как ты произносишь мое имя. Можешь называть меня Макс.
– Иди в задницу, Макс! Я чуть не умерла!
Я повернулась к нему лицом и утонула в его синих бездонных глазах. Мои руки наконец-то позволили себе вцепиться в его дутую жилетку, потому что именно сейчас Головин был моей единственной опорой. Мало того, что мои ноги жили отдельно от коньков, так еще и присутствие Макса сделало их слабыми и дрожащими.
Легкая щетина придавала ему шарма и сексуальности. Хотя, куда еще больше? На лице сверкала ослепительная улыбка. Он был свеж и бодр. А еще горяч. Настолько, что я чувствовала его спортивное тело каждой своей клеточкой. Его руки лежали на моей талии, фиксируя мое положение и удерживая меня от падения. И вместо того, чтобы оттолкнуть его, я с удовольствием прижималась к нему. Внезапно для меня моя грудь стала тяжелой, а в животе запорхали те самые бабочки.
Я так надеялась, что Головин не видит, как я реагирую на него. Ну а если увидит, то додумается списать на пережитое потрясение.
Его смех был искренним и беспечным.
– Смотрю, ты как всегда рада меня видеть.
– Даже не мечтай! Я просто, можно сказать, впервые стою на коньках! А ты чуть не убил меня.
– Извини, – он улыбался во все тридцать два. И не смотря на пережитый ужас, мне очень хотелось так же улыбнуться ему в ответ. – Я не знал! Могу загладить вину мороженым или кино.
– Вообще-то, насколько я помню, я не в твоем вкусе, – напомнила я ему в надежде, что он меня отпустит. Потому что мои мысли путались, а тело требовало его прикосновений.
– Ты даже не представляешь насколько, – разрушил мои надежды Макс, обжигая своим дыханием мою щеку и ухо и сильнее прижимая меня к себе.
– Отпусти меня, – попросила я, желая чтобы никогда не отпускал.
Как же тяжело бороться со своими чувствами. Наверное, я одна из тех, кто бегает за парнями. Никакого чувства собственного достоинства рядом с Максимом. Если бы не договор с Игнатовым, я давно бы пополнила ряды тех дурочек, что влюбленно вздыхают, глядя на Головина и ради одного только его взгляда готовы даже на преступление.
– Ты сбежала в новогоднюю ночь, – не услышал меня Макс.
Теперь он смотрел на меня серьезными глазами и упрекал в побеге, словно имел на это право.
– Ты расстроился? – может немного язвительности оттолкнет его от меня, потому что сама я этого сделать не могла.
Мне, кажется, мои пальцы срослись с его жилеткой. И чтобы избавиться от меня, ему придется ее снять. В голове тут же возник раздевающийся Головин, сбивая мое дыхание с привычного ритма.
– Ни фига, – ответил он уверенно, а я в удивлении приподняла брови. Я помнила, что я не в его вкусе, но хотела услышать, что мой уход его хотя бы чуть-чуть огорчил.
Но это вряд ли. Фото, которое прислала Настя, напомнило, что скучать ему было некогда.
– Не очень-то интересно смотреть, как ты обжимаешься со своим Игнатовым, – продолжил Макс, а я судорожно пыталась вспомнить, когда это я обжималась с Игнатовым. На ум, кроме нашего танца, ничего не приходило.
– Мы просто танцевали, – возмутилась я.
– Да, конечно, танцевали, – подтвердил мои слова Максим. Но в них было столько сарказма, что я почувствовала себя виноватой.
– Это был всего…. Почему я оправдываюсь?
Мы смотрели друг на друга. Кривовато усмехаясь, Головин пожал плечами.
Я попыталась вырваться, но Максим держал меня крепко.
– Да подожди ты, – он взял меня за руки и поехал спиной вперед, таща меня как на буксире.
Его движения были ловкими и уверенными, словно он с рождения только на коньках и ходит. Я же наоборот, была настолько не уверена, что клещами вцепилась в его руки. Максим вез меня за собой, и я знала, что он не даст мне упасть, но мои ноги все равно разъезжались в разные стороны, создавая целую кучу моментов, когда мы могли бы с Максимом упасть на лед.
Постепенно Максим набирал скорость, и мы очень быстро сделали большой круг по катку.
– Еще?
Я отрицательно покачала головой. Потому что вместо того, чтобы думать, как устоять и не упасть, я наслаждалась присутствием Максима. Его прикосновениями. Мне нравилось находиться в плену его глаз.
– Ну, тогда принимай поздравления от друзей, – Головин шутливо подмигнул.
Его рот растянулся в улыбке, и он отъехал в сторону, а я сразу же оказалась в куче людей. Здесь были Яроцкие, Настины подружки и Матвей. А также к ним уже присоединилась Крис и Вика. Все шумно разговаривали, смеялись. Я же растерялась. Для меня это была подстава. Я не ожидала их всех увидеть здесь.
Мою растерянность никто не заметил, кроме Матвея и Даши. Яроцкие принялись меня обнимать, поздравлять с Рождеством. Яна тоже дружелюбно смотрела на меня. А вот Соколов смотрел подозрительно. Ему явно не нравилось, что слишком часто он меня видит в компании своего друга. И Даша, похоже, была недовольна нашей встречей с Максимом. Она презрительно окинула меня взглядом и подъехала к Максиму. На ее лице сразу же засияла улыбка, и они, взявшись за руки, поехали, кататься, подальше от нашей шумной компании.
Кстати, от нее я не ожидала такого поведения. Но, видимо, все девушки, попавшие в умело расставленные сети Максима Головина, теряют рассудок и ясность ума. Дашу эта участь не миновала, и мне было немного даже жаль ее. На самом деле она была нормальной девчонкой. Неужели она не понимала, что она очередная?
– Я тебе все утро не могу дозвониться. Мы решили поменять планы, и вечером посидеть у нас, парни организуют шашлычок, и ты приезжай, и Кристину с собой бери! – стрекотала Настя.
– Нет, спасибо, у нас с Крис уже есть планы.
Я надеялась, что подруга догадается подыграть мне. По ее выражению лица было видно, что она не против отправиться вечером к Яроцким, но я не могла себе позволить такой роскоши. Лицезреть Максима и Дашу вместе было выше моих сил. Но, Крис оказалась самой настоящей подругой, поняв по моему щенячьему взгляду мою просьбу, и тактично отказалась от приглашения Яроцких.
А вот от посиделок в кафе после катка нам отвертеться не удалось. Тем более я обещала Вике коктейль и пиццу.
Вся компания дружно расселась за огромным столом. Естественно Даша села рядом с Максимом. И сели они напротив, за что я их кляла на чем свет стоит, потому что частенько ловила на себе взгляды Даши, полные неприязни. Хотя, если честно, я совсем не понимала, что я ей сделала плохого. На Головина я вроде как не вешалась. А то, что он обратил внимание на меня на катке, так я здесь вообще не причем.
Максим положил руку на Дашин стул. Вроде и не обнимал ее, но и давал понять, что у них достаточно близкие отношения, которые никак не мешали ему смотреть на меня. Но как-то чуть насмешливо, словно дразнил меня. Как всегда в своем репертуаре.
Я старалась не глядеть на эту бесившую меня парочку. Все свое внимание уделяла Вике и сидевшей рядом Крис.
Я готова была расцеловать Вику, когда она попросилась домой. Я с таким рвением кинулась собираться, что уронила стул, об который споткнулась Крис и упала, как-то нелепо вывернув ногу.
Я кинулась к подруге, но она выставила руки, давая понять, чтобы ее не трогали. Ее глаза были закрыты, а по щекам текли слезы. Видимо от боли. Вокруг нее началась паника, а я снова растерялась. Хорошо, что с нами были парни, которые все взяли в свои руки.
Они подняли девушку, посадили на стул и немного успокоили ее. Судя по ее бледному лицу и стиснутым зубам, она с трудом терпела боль и была близка к истерике. Матвей осторожно осмотрел ее ногу, и предположил, что у нее просто растяжение. Но он не врач, и точный диагноз поставить не может, поэтому предложил Крис отвезти ее в травмпункт. Крис наотрез отказалась, мотивировав свой отказ тем, что мама медик и с ней будет все в порядке, главное добраться до дома.
Матвей снова предложил свою помощь. Крис согласилась принять ее, но с условием, что я и Вика поедут с ними. И все бы хорошо, но тут вмешался Головин, который предложил свой более вместительный джип, объяснив свой порыв тем, что Крис будет комфортнее в его машине. Его поддержал Даня. Матвей пожал лишь плечами.
Даша начала лепетать Максиму что-то про торговый центр, в который он обещал ее свозить сразу после катка. На что Максим бросил ей, что вернется и отвезет ее.
Девушка хотела возмутиться, но не успела. Максим подхватил Крис на руки и понес на выход.
Я стояла в стороне и наблюдала за всем этим цирком. А это действительно был какой-то цирк. И если бы не страдание в глазах Крис, я бы рассмеялась. Но вместо этого одела Вику и рванула за Максимом, переживая за подругу, которой в ожидании нас приходилось терпеть боль, причем полученную по моей вине.
Максим ждал на нас на парковке. Он помог Вике залезть в его танк и, даже успел открыть дверцу для меня. Уголок его губ чуть подрагивал, намекая на улыбку, которую он сдерживал. Я скорчила ему недовольную гримасу, что бы хоть немного стереть с его лица улыбку. На что Головин мне послал воздушный поцелуй. Вот так просто сложил губы бантиком и отправил поцелуй в мою сторону.
Я потеряла дар речи. И челюсть у меня упала. Наверно тот еще видок у меня был, раз Максим заливисто рассмеялся и направился к своему месту.
Крис смотрела на нас во все глаза. По-моему, она хорошо разглядела наш обмен любезностями.
– Я чего-то не знаю? – спросила она.
– Да, – хором ответили мы с Максимом.
– Она вредная, и вообще не в моем вкусе.
– Он наглый и высокомерный тип.
– Поняяятно,– протянула Крис.
– Даш, это что твой жених? – вмешалась Вика, про которую я сейчас совсем забыла.
Ее вопрос застал меня врасплох. Но не Головина.
– Неет, ты что? – Он даже повернулся к моей сестре. – Смотри, какой я классный! А у нее жених страшный и жадный!
Макс сморщил нос в подтверждение своих слов, на что Вика весело рассмеялась.
Крис недоверчиво смотрела на нас, не понимая, что происходит.
А меня разрывало на части. Я хотела поддаться обаянию Максима и просто расслабиться рядом с ним. А с другой стороны не могла дать себе такую поблажку. Если хоть на секунду сдамся, то уже не устою.
Я отвернулась, чтобы не смотреть на его слишком притягательную улыбку. А он продолжал разговаривать с Викой. Они хохотали, и сквозь их смех я слышала смех Крис. Что еще раз доказывало, что перед ним не может устоять ни одна женская особь.
Это бесило и радовало меня одновременно. Бесило, потому что хотела его внимания к себе тоже. Единолично и навсегда. А радовало, потому что сейчас в машине девчонки были счастливы просто от общения рядом с ним.
Когда подъехали к дому Крис, Макс снова проявил себя джентльменом, и помог Крис добраться до квартиры. В коридоре ее дома я извинилась перед Крис за свою неуклюжесть, на что она обняла меня и прошептала:
– Я не знаю, как у тебя дела с Игнатовым, но Макс просто офигенный! Вечером позвоню и хочу подробностей.
Я кивнула, не поднимая глаз, потому что чувствовала, как Головин смотрит на нас. Не дай бог ему услышать слова Крис.
Не глядя на него, шагнула в лифт. Он последовал за мной. Не успели двери лифта закрыться, как Максим схватил меня за руку и притянул к себе. Несмотря на груду одежды, я чувствовала жар его тела. И как всегда ноги ослабли, живот скрутило от приятных ощущений.
– Даш! Это какое-то безумие. Ты же понимаешь, что твой Игнатов меня вообще никак не остановит. Только скажи мне «да»!
Его голос был хриплым, а меня начало потряхивать от возбуждения. Я смотрела на его губы, не в силах поднять глаза или произнести хотя бы слово.
– Даш! Посмотри на меня!
Я замотала головой. Если посмотрю, то сама поцелую его. Накинусь, как одичавшая самка в течке.
Максим словно прочитал мои мысли, прижал мою голову к груди и замер. Мы оба дрожали. Я была благодарна ему за то, что он понимал мое состояние и не принуждал к действиям, о которых мы оба бы пожалели.
Свободной рукой он нажал на кнопку лифта, и мы поехали вниз.
– Ты меня с ума сведешь!
А мне было все равно. Сейчас я наслаждалась его объятиями. Взаимными. Жалко очень короткими.
Как только двери открылись, Макс отпустил меня и побежал к машине, словно за ним собаки гнались. Я еле поспевала за ним.
В машине, пока ехали до нашего дома, он не смотрел на меня. Даже Вика притихла, чувствуя напряжение между нами. Бросив короткое спасибо, я помогла вылезти сестре и только успела сделать шаг к подъезду, как Максим схватил меня за руку и повернул к себе.
В его взгляде было столько отчаяния:
– Приезжай вечером к Насте с Даней!
– Зачем?
Смотреть на его флирт с Дашей? Правда, этого я вслух не сказала ему.
– Я хрен его знает! Просто приезжай и все! – Макс повысил голос.
Я посмотрела на Вику, которая внимательно наблюдала за нами. Макс тоже посмотрел на нее, и тут же отпустил мою руку.
Мы смотрели друг другу в глаза. Каждый из нас хотел сказать очень много, но ни один из нас не решился. В его глазах я впервые видела ожидание. Если у него язык не поворачивался признаться в том, что я нужна ему, то глаза сейчас говорили все за него. И мне очень хотелось ответить ему взаимностью, но я была связана по рукам и ногам. И вслух этого я тоже не могла сказать.
Макс сам все понял. Он покачал головой, закрыл глаза, а когда, через мгновение открыл, то там был только холод:
– Забей! Забыл, что ты не в моем вкусе!
Он развернулся, сел в машину и уехал. А я продолжала смотреть ему вслед до тех пор, пока Вика не дернула меня за руку. На автомате я поплелась домой, убеждая себя, что верно поступила, отказав Максу.
Весь вечер маялась и не находила себе места. Вечеринка в доме Яроцких не выходила из моей головы. Как же мне хотелось бросить все, сорваться и поехать к ним. Устоять было очень тяжело. Я даже начала немного истерить и срываться на родных.
Разговор с Крис по телефону немного отвлек меня. Как и предполагал Матвей, у нее было растяжение, и сейчас она чувствовала себя лучше. Немного прихрамывала, но чудо-мази и мамина забота делали свое дело.
Ей очень нетерпелось узнать, что происходит между мной и Головиным. Я ей несла какую-то чушь о том, что ей показалось. Максим самый обычный бабник, который не пропускает ни одной юбки. Вот и меня заметил, но у меня же есть Игнатов. Как я могу вообще думать о ком-то другом. Искры между нами? Какие искры? Я его терпеть не могу, какие могут быть искры!
Не знаю, поверила ли мне Крис, но задавать вопросы про Макса перестала. Я с облегчением выдохнула.
Мы еще долго с ней болтали, осуждая общих знакомых по универу и не только. Я была так благодарна ей за эту пустую болтовню, которая помогла мне скоротать вечер.
Уже ночью, лежа под одеялом, я дала волю слезам. Сама не знала, почему плачу, но остановиться не могла. Глотала соленую воду, пока не уснула. Но и даже там мне не было покоя. Головин снова завладел моим сознанием. Чем он там занимался, не помню, но что всю ночь он был там, это точно.
