Текст книги "Я все равно тебя добьюсь (СИ)"
Автор книги: Марина Князева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)
Максима не останавливает мой испуг. Он обхватывает мой палец губами и втягивает его в свой теплый рот. Волна наслаждения пронзает мой позвоночник и заставляет меня шумно выдохнуть. Максим тем временем отпускает мой палец и проделывает то же самое со следующим пальцем. Его прикосновения к моей коже отставляют горящие следы, и посылают импульсы по всему телу, которые в свою очередь скапливаются внизу живота приятной тяжестью. Мой мозг отключился, и я просто погрузилась в мир чувственности и наслаждения.
Когда Максим начинает посасывать мой мизинец, я закрываю глаза и со стоном прогибаюсь ему навстречу. Между ног у меня горячо и влажно, и я поражаюсь своей реакции. Мне хватило несколько секунд, что бы завестись, как будто у меня секса лет пять не было.
Максим тянет руки к моему пальто, но в этот момент раздается стук по стеклу со стороны парня.
Мы оба вздрагиваем.
Головин, чертыхаясь, опускает стекло и в салон просовывается мокрая голова Матвея Соколова. Он удивленно смотрит на меня, словно не ожидал меня здесь увидеть. Я вот тоже никогда не думала, что могу оказаться в такой ситуации.
– Какого черта? – Максим злится, но Матвею пофиг.
Он отвечает ему, не сводя с меня взгляда:
– Что с телефоном? Я тебе уже полчаса названиваю!
– Батарея села. Что случилось?
Максим закрывает Матвею обзор своим телом, и я слышу только их голоса.
– Проблема с последним заказчиком. Нужна твоя помощь. Да, прямо сейчас. И если бы это было не так важно, я бы тебя не потревожил!
– Как нашел меня?
– Ты не особо оригинален в выборе мест для свиданий!
– Иди на хрен. Сейчас подъеду.
Пока парни разговаривают, меня накрывает очередная волна ужаса. Я хожу прямо по краю пропасти. Если Матвей проболтается Игнатову, то мне конец. Мое возбуждение сменяется злостью на себя. Сколько можно терять голову и забывать все на свете? Неужели так трудно зарубить себе на носу, что Головин мне не пара, что мне нужно избегать его. Неужели трудно понять, что этот человек может разрушить всю мою жизнь. Тем более я для Максима не более, чем очередная подстилка. Может быть, не так легкодоступна, как другие, но это лишь небольшое препятствие в его понимании. И если я не возьму себя в руки, то ему не составит никакого труда исполнить свою прихоть.
А еще и Матвей. Я была настолько уверена, что он распустит обо мне слухи, что не смогла сдержать стон.
– Все в порядке?
Я кивнула, не обращая внимания на то, что Максим завел машину и уже выезжал на шоссе, совсем не глядя на меня.
– Дааааш?
Головин впервые произнес мое имя. Это было так нежно и волнующе, что мне пришлось отвлечься от своих мыслей и обратить взгляд на него. Головин смотрел на меня, как на ребенка, который нашкодил и теперь молчит, боясь признать свою вину.
– Я спрашиваю, все в порядке?
– Да. Нет, – сейчас так унизительно было признаваться Максиму в своих страхах, но он был единственным, кто мог бы попросить Матвея не распространяться о нашей встрече. – Матвей все расскажет Игнатову. Он мне не поверит, что мы просто пили кофе.
– Ты вообще, зачем села в мою машину, если так боишься своего Игнатова? – вместо ожидаемой поддержки я услышала упрек.
Так мне и надо было. В следующий раз будешь знать, Алексеева, как идти на поводу своих чувств.
Хотя упреки Максима сейчас мне были фиолетовы. Я даже не собиралась ему отвечать. Страх, что Игнатов подаст на меня в суд за нарушение одного из пунктов договора, сковал мое тело. В случае расторжения этого проклятого договора я не смогу помогать отцу. И это было еще страшнее. Словно сквозь вату слышу Максима:
– Матвей ничего не скажет. Сколько знаю его, могу назвать, как угодно, но только не треплом. Можешь спать спокойно.
Его руки сжимают руль, а я просто киваю.
– Ты его любишь?
Такой простой вопрос, а я не могу дать на него ответ. Я уверена, что не люблю Олега, но вслух не могу этого произнести, потому что за два года этот человек стал мне дорог. У него много недостатков, он бывает груб и жесток, но все же он не такой ужасный и не вызывает у меня неприятия, как например, Макеев. Если бы Игнатов не захотел перейти за границы дружбы, то думаю, из нас получились бы отличные друзья. А теперь не друзья, не любовники. Скорее партнеры. Без чувств, но у каждого свой расчет.
– Да, – соврала я так уверено, что сама себе чуть не поверила.
– Странная у вас любовь. И ваши отношения странные. Весь универ об этом треплет.
Многие сомневались в правдивости наших отношений, у многих был ворох вопросов по поводу нашего тандема с Игнатовым, но Максим первый и единственный, кто озвучил свои мысли.
Я так привыкла, что никто не знает и никогда не узнает о нашей договоренности с Олегом, что просто оказалась не готова к такому открытому разговору. От страха быть разоблаченной мне ничего не оставалось, как пойти в наступление.
– Ты решил прокомментировать наши отношения?
– Ты против?
– Я же не комментирую твои отношения со Светловой!
Я все-таки решилась озвучить вопрос, который меня беспокоил весь прошедший день. Пусть и завуалировано, но все же мне нужно было это высказать.
– А причем здесь Светлова? – кажется, Максим был искренне удивлен моей фразой.
– У вас с ней отношения? – я сбавила тон.
Вдруг я поспешила с выводами? Хотя при виде их выводы напрашивались сами собой, и не только у меня.
Максим рассмеялся.
– Со Светловой? Отношения? – он говорил так, словно услышал что-то фантастичное.
А меня уже несло, и дальше я не ожидала, что могу произнести подобное вслух. Я даже думать о таких вещах стеснялась, а тут прямо в лоб:
– Ты с ней спал?
– А вот это уже вопрос не по правилам!
Максим даже не смутился, словно я спросила его о погоде. Уголки его губ чуть подрагивают, в глазах какой-то лихорадочный блеск, и я понимаю, что он меня дразнит, но остановиться уже не могу.
– Ты с ней спал?
– Даш! Это как бы личное, – переходит на серьезный тон Головин.
И меня это злит. Его личная жизнь табу, а в мою значит можно лезть всем, кому захочется. Как-то не справедливо получается.
– А лезть в мои отношения с Олегом – не личное? Общедоступное, да?
Максим смотрит на меня, испепеляя взглядом. В этот раз я не прячу глаза.
– Да. Два года назад, перед тем как уехать за границу.
Максим Головин зацепил что-то внутри меня. Я это знаю, потому что его слова мутным осадком опускаются на мое сердце. Вроде не больно, но как-то неприятно слушать о вещах, которые были еще до нашего знакомства.
Я сама их хотела услышать. Но хотеть и быть готовой к этим словам абсолютно разные вещи.
– А сейчас? – заставляю себя говорить непринужденно, но сердце в ожидании ответа трепещется, как у птицы.
– А сейчас она хочет замуж. За меня.
– И ты женишься на ней?
Боюсь услышать его ответ
– Если бы не твоя любовь к Игнатову, то подумал бы, что ты ревнуешь, – скорее всего, Максим шутит, но его слова для меня звучат как открытие.
Я поморщилась. Конечно, ревную. Ревную так, что для меня это неожиданно и очень больно.
– Ты не ответил.
– Ну, она неплохой вариант. Может, Алина амбициозна, немного высокомерна, но, по крайней мере, не пошла по рукам.
– Ну и отлично. Значит, мы можем быть просто друзьями!
Помню, помню, чем закончилась дружба с Олегом. Но другого выхода у меня сейчас не было. Головин, не отстанет от меня, если я не укажу границы наших отношений.
Мы как раз остановились около моего подъезда. Максим повернулся ко мне всем корпусом и отчеканил.
– Я не собираюсь с тобой дружить.
От удивления мои глаза округлились.
– Я собираюсь с тобой спать. И у тебя три секунды, что бы уйти, иначе я тебя поцелую. И ты окажешься в моей квартире. В лучшем случае.
Я поверила каждому его слову. Поэтому меня из его машины ветром сдуло. На прощание не удержалась и посильнее хлопнула дверцей. Что машине, что хозяину видимо было пофиг. Это же вам не нежная Игнатовская Maserati.
Поднимаясь в лифте, готова была разреветься. Интуитивно я чувствовала, что веду себя как последняя дура. Но по-другому я не умела. Не было у меня опыта общения с парнями. И поделиться своими переживаниями я ни с кем не могла, совета спросить или просто поплакать. Слишком завралась, сама запутала свою жизнь. Усталость навалилась на меня, и я не знала, чего хочу и как поступить.
Решила выспаться. Ведь утро вечера мудренее. Но не получилось. Позвонил Олег и попросил приехать. Впервые в жизни я захотела исчезнуть с этой планеты. Такой возможности не было, поэтому пришлось собираться и ехать к своему парню.
У Игнатова я была через час. И у него я тоже была около часа. Он ограничился только тем, что грубо дернул меня, заставив опуститься на колени, расстегнул джинсы и жестко поимел мой рот. Никогда не был таким разъяренным. Словно мстил мне или наказывал. Промелькнула мысль, что он мог узнать о нашей встрече с Максимом, но это было не реально. Да и если бы все-таки узнал, то оральным сексом я бы не ограничилась. Все было бы куда серьезнее.
Стоя в его ванной, хотелось разреветься, но такую роскошь я себе не могла позволить. Я и так слишком много слез пролила за последние два года.
– У тебя что-то случилось? – поинтересовалась перед уходом.
Все же мне были интересны причины его гнева.
– Нет. С чего взяла?
– Я с тобой не две недели. Как бы вижу.
– Заезд сегодня крупный. Все свои деньги поставил.
– Опять? С Макеевым?
– Дался тебе этот Макеев.
– Ты мне не чужой, я просто беспокоюсь за тебя!
– Тебе пора.
Спорить было бесполезно. Ушла, хотя на душе кошки скребли. Наши далеко не идеальные отношения катились по наклонной. И дело не в том, что я грезила о Головине. Я старалась, чтобы в наших отношениях ничего не изменилось. Старалась быть покорной. Но это не помогало. Изменился сам Олег. После знакомства с Макеевым и моего согласия выйти за него замуж его словно подменили, хотя он тоже старался быть заботливым и внимательным. Не знаю, сколько еще продлятся эти псевдоотношения, но предчувствие подсказывало, что скоро все изменится, и не факт, что в лучшую сторону.
Весь вечер мои мысли метались от Головина к Игнатову, и обратно. Наверное, поэтому, мне всю ночь снилось, что я стою на коленях со связанными руками, а сверху на меня с неприязнью смотрят синие глаза.
А утром у всех, кроме меня было хорошее настроение. Игнатов, который заехал за мной, сиял как медный таз. Он сорвал большой куш на гонках и адреналин в его крови просто зашкаливал.
– Ты нравишься Макееву, – сообщил он, поглаживаю мою щеку.
А у меня сердце ухнуло куда-то вниз. Совсем не понимаю, для чего Олег сообщил мне эту информацию.
– А он мне не нравится.
– Ты боишься его?
– Опасаюсь.
– Не бойся. Я любого убью, кто хоть пальцем до тебя дотронется! Слышишь? Любого!
Я киваю, а перед глазами синие глаза Максима. И мне страшно. Кажется, я влипла, и из-за моей беспечности могут пострадать люди. Хотя вот Макеева мне не жалко ни сколько. Кроме отвращения и неприязни этот парень у меня ничего не вызывает.
В универ мы как всегда заходим за руку. Максим с богиней Алиной уже там. Правда не обнимает девушку, но она сама виснет на его плече. Головин игнорирует меня, словно вчера не делился подробностями из своей жизни, не целовал мои пальцы, словно не знает меня. Может все-таки он сдался и решил оставить меня в покое? Настроение портится окончательно.
Игнатов здоровается с Максимом, обменивается с ним дежурными фразами, улыбаются друг другу, и мои опасения по поводу того, что Олег о чем-то может догадываться, беспочвенны.
А в столовой я снова слышу жаркий шепот Максима. И вместо обиды и злости, в моем животе начинают порхать бабочки. Может я дура беспросветная, но, кажется, я помешана на Максиме. У меня нет возможности быть рядом с ним, нет права подвергать его опасности со стороны моего парня, хотя судя по самоуверенности Головина, он вряд ли кого-то боится. Но за то у меня есть возможность наслаждаться жалкими крохами его внимания, и втайне ото всех именно это я буду делать.
Его мимолетные взгляды, мимолетные улыбки, подмигивания я собираю в свою виртуальную копилку. Внешне остаюсь холодна и бесчувственна, а когда остаюсь одна выпускаю свои эмоции наружу. Только так у меня получается сохранить видимость благополучия и счастливой жизни.
А потом мы с Максимом пересекаемся в ночном клубе. Я с Олегом, он с какой-то девушкой. И это даже не Светлова. Они так откровенно целуются, что я снова начинаю ненавидеть Максима. А он словно дразнит меня, ласкает бедра незнакомки и уезжает с ней домой. Я готова разрыдаться.
Максим теперь постоянный посетитель клуба. И каждый раз он с новой девушкой. Каждый раз поглощен своими потаскушками, словно меня не существует. Уезжает с ними, а мое сердце кровью обливается. Хотя улыбаюсь, и делаю вид, что все хорошо.
Иногда Олег отправляет меня домой раньше, чем уходит Максим. Отправляет, что бы провести время с очередной шлюшкой. И если раньше мне было все равно, то теперь для меня это унизительно. Потому что Олег не скрывает ни от кого свои измены, кроме меня, а значит и Максим в курсе, как сильно мы влюблены друг в друга. И меня почему-то это задевает. Как никогда хочу, что бы Олег проявил ко мне немного уважения и показал всем, что я действительно нужна ему. Но мои желания остаются мечтами, и мне ничего не остается, как продолжать улыбаться и держать голову повыше.
А еще пару раз Олег просил Головина подбросить меня до дома. И Максим каждый раз соглашался. Брал с собой очередную подстилку, и отвозил меня домой. Молча. А сам уезжал коротать свой вечер в компании своих свиристелок. Это было больно.
Вот и получается, что днем в универе, я жду хоть малейшего внимания от Максима, а по ночам ненавижу его. Знаю, что все это не правильно, но по-другому не могу.
В таком состоянии, когда у меня в душе царствует жгучий коктейль из чувств, меня застает Новый год.
Впервые меня не радует снег и предстоящие хлопоты. Я нахожусь в напряжении и в ожидании чего-то, но точно не чуда.
За несколько дней до праздника Олег дарит мне дорогущее и волшебно красивое платье. И если бы не мои метания, я была бы очень рада этому подарку.
Так как новогоднего настроения не было, то я решила не заморачиваться и заказала нам с Олегом парные свитшоты с новогодними пингвинами. Не знаю, придется ли нам их когда-нибудь одеть вместе, но лучших идей для подарка я даже не пыталась найти.
В новогоднюю ночь мы с Игнатовым были приглашены к Яроцким. С одной стороны я была рада этому приглашению. Возможность увидеть Настю была для меня только в радость. Может, я решусь и расскажу ей о своих проблемах. Ну, хотя бы частично. А с другой стороны я очень не хотела идти туда, потому что Максим Головин тоже был в числе приглашенных. Видеть его с очередной пассией было выше моих сил.
Если бы Игнатов предложил отпраздновать вдвоем, как в прошлом году. Я бы с удовольствием согласилась. Но он рассматривал только два варианта. Либо Яроцкие, либо клуб, где вместе с нами бы веселился Макеев. Поэтому мой выбор был очевиден.
В последний день декабря я уехала к Насте пораньше. Она позвала меня помочь решить организационные вопросы. Вечеринка намечалась довольно шумной, приглашенных гостей было большое количество, и девушке действительно требовалась помощь.
Поговорить мне с ней не удалось, потому что в гости к ней приехали ее подружки из столицы. Яна и Даша, с которыми я познакомилась еще на свадьбе Яроцких, были рады снова со мной увидеться и у нас получилась девчачья компания, которая начала отмечать праздник заранее.
Разделив ответственность за организацию праздника, мы следили за выполнением дел, которыми Настя начала заниматься еще с начала декабря. Организация закусок через ресторан, музыка, украшение холла, бармен с напитками и еще куча мелких дел. А ближе к вечеру хозяйка дома заказала на дом стилиста, который приехал с целой командой и превратил нас из золушек в настоящих принцесс.
Я надела платье, которое мне подарил Игнатов. Бордовое, на тонких бретельках, длинной почти до колена. Оно струилось по моей фигуре, подчеркивая ее изгибы. Что бы подчеркнуть красоту и молодость моей шеи и плеч, стилист посоветовал собрать волосы наверху, оставив несколько локонов. Мне казалось, что я слишком обнажена, но девчонки хором сказали, что я просто великолепна. Настолько, что смогу затмить Светлову, или кого-там приведет Максим. Я усмехнулась своим мыслям, сделала глоток шампанского, и пообещала себе, что больше не буду думать о том, кто вообще обо мне не думает.
Яна и Даша, словно сговорились раньше, были одеты в короткие черные платья без рукавов. Смоки айс, розовый блеск и две свободных красотки были готовы к покорению друзей Дани.
Настя поразила меня своим нарядом. Плотный красный верх закрывал тело девушки от шеи до талии, оставляя полностью обнаженной спину. А юбка платья состояла из легких шифоновых лоскутов, спускающихся до самых пят. Цвет их переливался от красного до желтого и напоминал языки пламени. Пока девушка стояла в нем, то выглядела скромно, и при этом впечатляюще. Но стоило ей сделать несколько шагов, как ее загорелые ноги обнажались, будоража воображение. Ее золотистые волосы, уложенные крупными локонами, перекликались с цветом платья. Неброский макияж делал ее образ нежным и хрупким.
Настя старательно продумывала каждую деталь своего фееричного наряда. Кружась перед зеркалом, ее глаза были задумчивыми. Я поняла, что девушка хочет произвести впечатление на своего мужа. И на месте Яроцкого, я бы упала перед ней на колени, настолько она была красива и сексуальна. Неужели между ними до сих пор идет холодная война?
Гости начали прибывать к восьми часам. Хоть и дала себе обещание не думать о Максиме, все равно выискивала его глазами в толпе прибывающих. Ничего не могла поделать с собой. Представления не имею, как все эти книжные и киношные героини могут держать парней на расстоянии, оберегая свою гордость и честь. Здесь либо сумасшедшая сила воли должна быть, либо полное равнодушие. У меня же ни того, ни другого.
Игнатов приехал ближе к десяти. При виде меня в его глазах заплескался восторг. И мне было приятно его мужское внимание. Он тоже выглядел потрясающе в рубашке и модных черных брюках. И если бы не моя, пусть даже скрытая ото всех, тяга к чужому мужчине, мы могли бы быть потрясающей парой. По крайней мере, внешне именно так мы и выглядели. Это подтвердили подружки Насти, одобрительно кивая и показывая большие пальцы, когда мы с Олегом танцевали под медленную композицию. После которой Игнатов нежно целовал, а я готова была расплакаться, потому что не могла ответить взаимностью.
Именно здесь на этой танцплощадке я осознала, что чтобы Олег для меня не сделал, он навсегда останется для меня всего лишь другом. Другом, который не оценил моей дружбы и, воспользовавшись обстоятельствами, сделал из меня ту, кем мне никогда ни стать. И дело было даже не в Максиме. Дело было во мне. Это я была черствой. Я не смогла увидеть в нем то, что он готов был мне отдать. При этом пользуясь его деньгами без зазрения совести. Мы оба отдали друг другу то, что ни один из нас не смог принять. Мы оба пользовались тем, что не могли отдать друг другу, причиняя только взаимную боль.
Но я ни о чем не жалела. Если бы меня спросили, сделала бы я другой выбор, услышав предложение Игнатова в тот вечер еще раз? Я бы ответила, что нет. Я не изменила ни одной секунды, проведенной рядом с ним.
И сейчас, когда Олег прижимал меня к себе, я точно знала, что я выдержу время до окончания договора. А если Игнатов не передумает, то выйду за него замуж. И никто не сможет мне помешать. Таких как Максим в моей жизни может быть множество. И если я на каждого буду размениваться, то потерять себя будет проще простого. А на сегодняшний день у меня есть цели, есть средства и возможности достигнуть их.
Главной моей целью была моя семья. Именно ради них я жертвовала своим личным счастьем. И, возможно, им совсем не нужны мои жертвы, но мне нужны были они. Здоровыми и счастливыми, в полном составе.
Когда мелодия сменилась на более подвижную, Олег ушел за напитками, а я отошла к окну и принялась изучать присутствующих.
Игнатов тоже попадал в мой обзор. Он стоял около импровизированного бара, когда к нему подошла девчушка в костюме кошки. Ее короткая юбка была так коротка, что смысла в ней я вообще не видела, а грудь вываливалась из той тряпки, которая вроде называлась кофточкой. Эта облезлая сучка положила руки моему парню на плечи, и что-то мило шептала ему на ухо. Игнатов мило улыбался в ответ, а потом я увидела, как его рука скользнула вниз и сжала ее задницу.
Кровь прилила к моим щекам. Я всегда знала, что Олег мне изменяет, и всегда проглатывала его измены, потому что никогда не видела их своими глазами. Но происходящее сейчас выходило за границы моего понимания.
Решение выдрать этой кошке хвост было внезапным и сильным. Сжав губы, я уверенно направилась к ним. Но мой парень оказывается, одним глазом наблюдал за мной, и все же успел предупредить эту недоделанную кошку. Она испарилась в одно мгновение.
Я подошла и мило улыбнулась. Мне кажется, из моих ушей валил пар.
– Что-то случилось, детка?
– Хотела одной кошке волосенки подергать, – как можно равнодушнее сообщила я.
Губы Игнатова растянулись в довольной улыбке.
– Ревнуешь?
– Ты себе льстишь!
Игнатов сощурил глаза.
– Тогда не вижу причин для беспокойства.
– Я ни разу тебя не упрекнула ни в чем. Можно хотя бы просто проявить уважение ко мне хотя бы на людях! – прошипела ему в ухо.
– А какого хрена ты молчишь? Может, просто раньше стоило мне об этом сказать – прошипел он в ответ.
В договоре не было ни слова об его изменах. А инициатива, как известно, наказуема.
– Хочешь сказать, если бы я не молчала, ничего бы этого не было?
– Хочу сказать, если бы ты пустила меня сюда, – Игнатов несколько раз постучал пальцем по моей груди где-то в районе сердца, – ничего бы этого не было. Ты была бы единственной и неповторимой.
Олег всегда мог легко ввести меня в ступор только одними словами. Этот раз не был исключением. Я замерла, услышав его слова, не зная, что ответить ему. Кожа покалывала в том месте, где оставил след его палец.
Я не смогла выдержать его обвинительный взгляд и отвернулась. Мне нечего было предложить ему взамен, кроме своего тела. И он это знал.
– Не переживай, детка, – услышала я сквозь музыку. Его дыхание опалило мою кожу, а слова врезались огненными стрелами в мой мозг. – Мне теперь на хер не нужна ни твоя любовь, ни твое сердце. Ты все равно станешь моей женой, родишь мне детей и будешь всю свою жизнь играть по моим правилам. Думаю, справедливое наказание для твоего безразличия.
Я хотела возмутиться, но не успела. Игнатов ушел от меня. Я успела только увидеть, как сверкнула его накаченная задница. Я побежала за ним. В тот момент я не знала, что ему скажу, но через несколько минут должен был наступить Новый год и, я очень хотела, несмотря на все наши разногласия и обидные слова, встретить его с Олегом.
Я видела, как он Олег зашел в одну из комнат на втором этаже. Я кинулась за ним, но зацепилась каблуком за ковровое покрытие и, мне пришлось задержаться. Именно в этот момент, я увидела, как в ту же комнату проскользнула та самая кошка. Как же, единственная и неповторимая!
Мне ничего не оставалось, как горько усмехнуться. Конечно, я могла пойти за ними и испортить им их свидание, но посчитала, что таким образом только унижу себя. И пар мне не помешало бы выпустить. Чтобы не сорваться на первом встречном, я зашла в первую попавшуюся комнату и оказалась в библиотеке.
В той самой библиотеке, где два года назад Олег впервые меня поцеловал и, откуда я сбежала, захлебываясь слезами. Кажется, с того момента прошла вечность и все это было в другой жизни. И уже даже не со мной.
В комнате было темно. Свет падал только из больших окон, но этого было недостаточно для яркого освещения. Меня это устраивало. Хотелось спрятаться ото всего мира. От напряжения начала болеть голова.
Я подошла к окну и посмотрела на улицу. В этот раз во дворе никого не было. Желающие поморозить носы и не только, отсутствовали. Несмотря на то, что мои ладони были ледяными, я вдруг захотела оказаться на свежем воздухе. Я даже успела дернуться в сторону выхода, когда раздался знакомый голос:
– Ты за мной следишь!
Сказать, что я испугалась – это ничего не сказать. От страха я чуть не потеряла сознание, и это очень мягко сказано. Крик застрял в горле, и я просто повернулась на звук.
Приглядевшись, я смогла рассмотреть силуэт человека в кресле. Черт его лица не было видно, но по голосу, я поняла, что это Головин.
– Взаимно.
Настроения с кем-то разговаривать не было, но сердце предательски забилось в разы быстрее, разгоняя мою кровь. В руках сразу почувствовалось тепло, и на лице проявился румянец. Я думала, что Максим уже не появится на этом празднике, и для меня было неожиданностью встретить его в полном одиночестве.
– Вообще-то это ты ворвалась сюда и нарушила мое уединение, – его голос был монотонным, и я не могла в темноте разглядеть его эмоции.
Не знаю, рад он был моему появлению, или раздражен, но я решила покинуть его. Еще одну эмоциональную встряску мне не пережить.
– Извини за беспокойство, – я направилась к выходу.
Но не успела и трех шагов сделать, как Головин оказался рядом со мной, развернул меня и прижал спиной к своему телу, уткнувшись в мою шею. Его руки обвивали мою талию, словно лианы.
Его порыв был внезапным не только для меня. Кажется, Максим тоже был удивлен своему поведению. Мы оба замерли, прислушиваясь к ощущениям. Его тело было горячим и прожигало меня до самых внутренностей. Тонкая ткань платья не спасала от исходящего от него жара. В тишине я отчетливо слышала удары его сердца. Оно билось в унисон с моим.
Мои ноги ослабли, и я ощутила всю тяжесть своего тела. Мне казалось, что еще немного и я упаду. В данную секунду я не контролировала свое тело. А Максим решил добить меня, проведя языком дорожку от уха к основанию шеи. По моему телу побежали мурашки. От затылка для кончиков пальцев на ногах. И, когда я почувствовала его холодящее дыхание на оставленном языком следе, то не смогла сдержать дрожь.
Руки Максима смело опустились на мои бедра, комкая ткань платья и, задирая его выше. И вместе с его блаженным стоном, я вспомнила, как два года назад Игнатов в этой же самой комнате, делал со мной почти тоже самое. Новый год, темнота, горячее дыхание и ищущие руки. Разница лишь в том, что в этот раз я не сопротивляюсь. Но и не отвечаю.
Дрожь в моем теле усиливается, когда теплые губы Максима начинают покрывать мое плечо легкими поцелуями. Я понимаю, что еще немного, и поддамся соблазну. Я не знаю, что меня до сих пор сдерживает, но я не могу расслабиться. Мне очень приятны прикосновения Головина, у меня кружится голова, но словно что-то невидимое держит меня, и я не могу сделать тот шаг, о котором, возможно, буду жалеть.
Мое сознание возвращает меня мыслями к Олегу. Я вижу, как он сейчас так же ласкает ту девушку-кошку и замираю. Замираю, потому что нашла тот якорь, который не дает мне потерять голову. Я просто не могу изменить Олегу. Не могу поступить с Олегом так, как поступает со мной Игнатов. И дело не в договоре. Это где-то на эмоциональном уровне. Может воспитание, или еще что-то глубже. Но я не могу его предать.
Я очень хочу Максима. Как никогда никого не хотела. Хочу попробовать на вкус его губы, хочу, что бы его руки сорвали с меня одежду и прижали меня к себе, хочу чувствовать его в себе. Но пока я нахожусь в отношениях с Олегом, я не могу переступить через себя. Для меня верность – это слишком святое. И если бы мне Олег не был безразличен, я бы умерла, узнав о том, что у него кто-то есть кроме меня еще тогда, в тот первый раз, когда он мне изменил. Неважно постоянная это девушка, или девушка на ночь.
Если я сейчас отвечу Максиму, то потеряю себя. Уже никогда не отмоюсь. Буду чувствовать себя грязной и мерзкой. Когда тебя все считают дешевкой, но ты сама знаешь, насколько ты погрязла и в чем, то это не так больно и отвратительно. И совсем другое дело, когда ты сама по доброй воле вываляешься в этой грязи, и потом невинно будешь лгать в глаза. Хотя за два года я научилась врать, не краснея, но в этом случае не смогу. Не то, что врать, даже в глаза смотреть. Не понимаю, как Игнатов, трахая всех этих сучек, может так спокойно жить. Делать вид, что он ни в чем не виноват, и еще заикаться о любви? Меня бы совесть замучила.
Поэтому сейчас, находясь в этой комнате, я точно знала, что ничего у нас Максимом не будет. Никогда.
Я продала свое тело. И пока оно находится в пользовании у Олега, никто другой не сможет им воспользоваться. Ну, если только насильно.
Максим, почувствовав мое отчуждение, тоже замер.
– Я настолько тебе противен?
Его голос был тихим, бархатным.
Я отрицательно покачала головой. Ну, не говорить же ему, что я верна своему парню и не поддамся этому искушению. Он меня просто не поймет. Меняя девчонок, как перчатки, он вряд ли знает, что такое верность и преданность. По сути, в этом он ничем не отличался от Игнатова.
– Даш, что случилось? Олег тебя обижает?
Его слишком участливый голос заставляет щипать в глазах.
– Нет, – мой голос сиплый.
– Даш, я же знаю, что у вас не все гладко. Все знают.
Он по-прежнему прижимает меня спиной к себе, но не сильно. Я знаю, что в любую секунду могу уйти, и он меня не остановит.
А еще очень больно слышать его слова. Так унизительно.
– Мне все равно, кто, что знает. Главное, что знаю я.
– Да он об тебя ноги вытирает! – Головин почти кричит.
Я разворачиваюсь и кричу ему прямо в лицо:
– А ты? Ты? Собираешься здесь, и сейчас вытереть об меня свои? Да? Чем ты лучше? Чем?
Я не хочу плакать, но щеки становятся мокрыми. Плевать, я не отвожу взгляд. Темно, но я все равно чувствую ответный взгляд Максима.
Головин молчит. Ему нечего сказать.
Он действительно не стоит моего внимания. Я усмехаюсь сквозь слезы, обхожу его, и, вытирая слезы, иду на выход.
– Я хотя бы тебе не вру!
А мне все равно. Сейчас мне так хреново, что я ненавижу их обоих. Никого из них не хочу видеть. Игнатова, потому что не уважает меня. В том, что пользуется мной, я винить его не могу. Сама знала, на что иду и как уже говорила, ни о чем не жалею. Но чувствовать себя тряпкой не хочу. А Головина ненавижу за то, что появился в моей жизни. За то, что такой красивый и притягательный. За то, что герой не моего романа.
Иду по коридору, мечтая смыться с этого праздника. И у меня, получается, уйти не замеченной. Я вызываю такси и еду домой.
Новый год застает меня в такси, но мне все равно.
Таксист, добрый дяденька, поздравляет меня с праздником, и дарит мне бутылку шампанского. А еще не берет денег за поездку. Мне стыдно, но у меня с собой только сумочка.
