Текст книги "Счастливое Никогда. Уютное Нигде (СИ)"

Автор книги: Марина Бреннер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Бреннер Марина
Счастливое Никогда.Уютное Нигде

Пролог

Лето дождило. Небо, затянутое свинцом туч, превратилось в единый конгломерат лилово – серого цвета, не желающий распадаться ни при каких условиях. Казалось, что там, далеко за тучами, сидит ворчливый простуженный старик, льет слезы из воспаленных глаз и время от времени кашляет и сморкается в огромный платок.

Ббах – приступ кашля и далекая молния разрезала серую твердь надвое. Еще ббах и опять слезы из глаз и всхлипывания.

Дронговые деревья, сперва радостно простершие ладони пышных крон вверх, теперь же принимали влагу неохотно, вяло, то и дело вздрагивая и отмахиваясь багровыми листьями от беспощадных потоков воды.

Дорогу размыло и поэтому раздолбанная крытая повозка, кое – как плетущаяся по ней, взвизнув и чавкнув колесами, остановилась.

– Приехали, – резюмировал сидящий на облучке крупный мужчина – Дальше никак. Только вплавь. А у нас не лодка, а повозка.

Тряпичный, промокший насквозь полог тут же был отодвинут хрупкой женской рукой – пальцы, покрытые вязью татуировок, веревочные браслеты с крупными бусинами, длинные ногти с наполовину слезшей с них краской.

– Хоть до города бы! – голос женщины был низким, с хрипотцой, рассыпающийся мелкими камешками. Такие голоса будят в мужчинах низменные инстинкты, заставляя забывать жен, невест и бросать последние деньги к ногам обладательниц этих звуков – До города, ночлег хоть найти! Скоро ночь, не на дороге же торчать!

Мужчина спрыгнул вниз, тут же поскользнувшись и утонув в грязи по щиколотку. Крепко выругавшись, накинул на голову бесполезный капюшон плаща.

– Дороги нет. – выдал возчик окончательный вердикт – Переночуем в лесу. Здесь недалеко должны быть охотничьи домики. Если не разрушены еще, конечно.

Осторожно сползли с дороги и покатили по ухабистой, но более сухой тропинке вглубь леса. Повозка подпрыгивала и тряслась, как больной – паралитик. Тем не менее, она оказалась крепкой и, выполнив свою миссию, резко затормозила у высокого покосившегося забора, смачно двинув уставшей лошади под объемистый зад.

– Стой, цххх! – рявкнул мужчина, который всё это время вел лошадь под уздцы – Надин! Что, руки не держат? Убьешь лошадь!

Женщина бросила поводья и, подобрав юбку, спрыгнула на землю. Дождь к этому времени почти прекратился, но редкие капли, собравшиеся на листьях дронгов, объединяясь в речки и ручейки, стекали на траву.

Трава была мокрой, тёмной и подол юбки Надин стал таким же вмиг.

– Меридит! – позвала женщина, зачем – то тряся рукой и жмуря глаза – Выходи давай! Или спишь?

Из – под штопаного полога показалась девушка, заспанная, завернутая в толстую шаль. Выбравшись из повозки, зябко поежилась.

Девушка оказалась худенькой, рослой и темноволосой. Шикарные шоколадные кудри чуть промокли от дождя и, сверкая в запоздалом, пробившемся сквозь тучи свете вечернего Мейрда, осыпали хрупкие плечи.

– Переночуй здесь, с нами. – предложил Дон – Утром уйдешь. Чего переться по лесам на ночь глядя?

Женщины прошли в дом, там оказалось пусто, прохладно, но сухо. Крыша и стены всё ещё были крепки, их не тронуло ни время, ни погода, ни не так давно закончившаяся война...

Надин сложила в очаг дрова и ржавой кочергой пошурудила в нем. Несколько раз щелкнув кресалом, выбила огонь.

– Сейчас станет тепло! – объявила она торжественно, растирая окоченевшие татуированные руки.

Меридит провела рукой по пыльной столешнице. Подушечки пальцев оставили в дымной скатерти неровные бороздки.

– Какая грязь. – пробормотала она себе под нос и Надин неодобрительно покачала головой.

"Не выбьешь из неё это." – подумала женщина, следя за отточенными, изящными движениями рук девушки с каким – то отчаянием – "Кровь есть кровь. Знатность в карман не спрячешь. Кто эта Меридит, откуда? Сам Горхат* не разберёт! Война всё перемешала... всё и всех..."

Странную девчонку подобрали они, бродячие торговцы, где то год назад на одной из разбитых войной и конскими копытами дорог между Королевствами.

Зареванная, грязная, сидела она возле перевернутой повозки бродячего театра, крепко обнимая за шею убитую лошадь.

Последствия обстрела отступающих на свои земли Кланов Кратуров, которые и развязали эту войну.

Отступая, рвали всё и всех на своём пути. Просто от безысходности и злости, как собаки.

Шальной, дурной обстрел. Шальные пули...

Восемь трупов в разбитой повозке. Двое раненых мужчин, скончавшихся по дороге.

И она.

Первые дни девчонка молчала и просто смотрела перед собой в одну точку. Ела, что давали. Делала, что говорили. Послушно вымылась в озере, возле которого они остановились, натянула одно из платьев Надин, предложенных ей.

Благо, женщины оказались одного роста и комплекции.

Через несколько дней она назвала своё имя:

– Меридит.

Назвала, будто выдохнула. Хриплым, глухим голосом. Такого звука не могло произвести горло молодой девушки. Это скрежещущее карканье скорее вырвалось бы изо рта старухи или пьянчужки, чем юной особы.

Юной... Но не прекрасной.

Меридит не была красавицей. Рослая. Худая. Удивляться бы ещё худобе... Теперь, после многолетней войны, по всему миру с трудом отыскать можно было хоть пару толстяков – откуда? Нечем питать большие животы и громадные задницы: всё война подобрала.

Острые, какие – то хрупкие черты лица. Высокие скулы, слишком резко очерченный рот. Огромные глаза цвета пепла. Пепла сгоревших Королевств... Смуглая кожа, пышные волосы до плеч – как неуместное великолепие, роскошный зеленый куст посреди черного, горелого леса.

При взгляде на неё, рождалась только одна мысль:

"Некрасивая девушка."

Возможно, если всё это привести в порядок – отбелить кожу, уложить волосы в модную причёску, подвести глаза, тронуть пухлые губы краской, а линялое платье поменять на что – нибудь более приличное и дорогое, Меридит сошла бы даже за милашку, но...

Теперь это всё невозможно было выполнить, а если невозможно – стоит ли говорить об этом?

Когда Дон и Надин обнаружили её на дороге, первые дни торгашка, повидавшая на своём веку немало, всё удивлялась – как это девчонке (пусть даже и не милашке, и не красотке) удалось в такое ужасное время остаться нетронутой в... определённом смысле?

Бандиты, рыскающие по дорогам. Остатки отступающих в свои земли кратуров – неужели молодая женщина не прельстила их?

Потом, правда, баба сама над собой хохотала – когда заметила у мышки Меридит быстро выросшее брюхо.

– Вот так! – сказала Надин мужу – Сюрприз какой.

Тот пожал плечами:

– Тебе то что за дело?

Надин – то и не было дела, просто сама себе удивлялась: с чего взяла, что девочку за время странствий никто не приголубил? Ну и что, что не красавица? Мир не без добрых людей.

Тем более, бродячие театры да цирки... Там свои законы и приоритеты. Свободная любовь, свальный грех. Что бордель, что театральные труппы – порядок один.

Не в правилах торговки было совать нос в чужие дела, поэтому ограничившись вопросом:

– Папашка – то жив, нет?

И, получив в ответ вялую полуулыбку и пожимание плечами, вынесла решение:

– Значит так, Меридит. В город тебе надо двигать. В любой. И там обустраиваться. Мы на месте не сидим, а рожать в поле или в лесу... хлипкая ты для этого! Не выдержишь. В каком – нибудь Королевстве тебе надо осесть. Разруха везде, конечно, а всяко лучше, чем бродяжить.

Когда ехали, по дороге ещё заметили мрачные очертания высоких стен и башен. Из – за толщи дождя видно было плохо, но видно. Сквозь плотную завесь мороси и воды – набросок строений, будто черной тушью на мокром стекле.

Брангдорское Королевство. Вернее, его остатки.

– Люди – то там живут? – спросила Меридит, глядя через воду – Или пусто?

– Живут, – кивнул Дон – Только опасно там. Стабильной власти нет, кто схватит – тот и правит. Туда хочешь? Зря! Потише место надо искать, поспокойнее. Поуютнее, что – ли?

Меридит ответила, откинувшись на трясущуюся стенку повозки:

– Где оно спокойнее – то? Никогда и нигде уже спокойнее и уютнее не будет... Никогда и нигде.

...Утром, когда Мейрд тронул лучами мокрые верхушки дронгов, окончательно прогоняя ночь и дождь, она ушла.

Крепко обняв на прощание Надин и Дона, приняв в ответ пожелания удачи, холщовый мешок с вяленым мясом, хлебом и овощами, сунув за пазуху кожаный кошелек с монетами...

...двинулась через лес, сминая спящую ещё траву крепкими шагами.

Воздух теплел, прошитый ранними птичьими голосами и светом.

Лето, всё – таки!

И войне конец.

___________________________________________________________________

*Горхат – тёмный Бог Мейрдовского Мира.

Глава 1

Утро выдалось прекрасным, тёплым и светлым. Небо очистилось, Мейрд прогнал даже и облачка, поначалу бегающие по голубому шёлку.

Багровая листва дронгов просохла окончательно и теперь колыхалась лениво и добродушно, повинуясь легкому ветерку, хранящему ещё свежесть вчерашнего дождя.

Тропинка бежала меж деревьев и кустов весёлой змейкой, то скрываясь в траве, то выныривая из неё.

Меридит шла легко, сумка тянула плечо, но девушке не мешало это. Что плечо? Главное, чтобы голову не тянули тяжёлые мысли.

Что они дадут, эти воспоминания? Чем помогут сейчас слёзы в глазах, стенания и заламывания рук?

Девушка остановилась, прислонилась к ближайшему дереву и прикрыла глаза, сложив руки на округлившемся животе.

– Ничего, – прошептала она самой себе – Я просто не буду вспоминать. Сегодня первый день, первое утро. А того дня просто никогда не было, хорошо? Всех тех дней просто не было. Это был сон. Ужасный сон и он уже кончился. Теперь я немного отдохну и пойду дальше в Брангдор. А там видно будет. Ладно?

Приоткрыв глаза, увидела, как порхают бабочки, блестят листья дронгов и арахновых кустов в ярком свете. Как по близкой ветке ползают мелкие черные жучки. Как паучок плетёт паутину, быстро – быстро перебирая лапками.

"Посмотри вокруг, Эдит, любимая. Посмотри, послушай! Природа подскажет тебе..."

– НЕТ!!! – крикнула Меридит, зажав уши ладонями и крепко вцепляясь себе в волосы – Тебя нет. Ты умер! Я не желаю тебя слышааааать!!! Тебя. Нет. И никогда не было.

Справившись с собой, прислушалась. Не услышав ничего, кроме птичьего гомона и журчания воды (видимо, где – то рядом бил родник), оторвалась от дерева и двинулась дальше.

"На дорогу не выходи." – вспомнились ей слова Надин – " По лесу гораздо безопаснее. Грабить тебя, конечно, никто не станет – что с тебя взять? А вот надругаться могут..."

Меридит усмехнулась. Надругаться... Кому она нужна с пузом? Хотя странно было бы представить насильника, который, увидев её положение, бросится извиняться и, расшаркавшись, заявит:

– О, простите, шенна!* Я вижу, вы беременны! Пойду – ка я лучше изнасилую кого – нибудь другого!

Как бы там ни было, а по лесу безопаснее. Это правда. Безопаснее, а потому и быстрее. Иногда длинная дорога бывает короче самой короткой.

Девушка углубилась дальше в лес, стараясь не терять ориентир – темные высокие башни Брангдора были впереди справа, она это помнила. Раз она никуда не сворачивала, значит – они и должны оставаться там.

Внезапно слух тронул странный звук, выбивающийся из общей симфонии, нарушивший плавный, мягкий ритм летнего оркестра из птичьих голосов, шороха травы и перешептывания листьев под слабым ветром.

В глубине леса, там, куда вела кривая тропинка, отходящая от широкой дорожки, на которой стояла сейчас Меридит, кто – то плакал.

– Ох! – выдохнула девушка и побежала на звук.

Вдруг резко встала. Лес малознакомый, неизвестно ещё – что там. Вдруг катагиар, лесной хищник, подманивает жертву? Эти звери коварны – плачут, как дети.

Плач повторился. Нет, не похоже... Может, чьи – то магические штучки?

Только чьи? Почти все маги погибли на войне, кратуры хорошо постарались.

Странно и глупо было бы предполагать, что какой – нибудь из уцелевших магов спрятался в лесной глуши, чтоб поплакать или подстроить какую – нибудь шутку.

Да что думать – то?! Кому – то нужна помощь. Кто – то в беде!

Меридит побежала по тропинке, цепляя ветки кустов одеждой и волосами, ругая себя за то, что магии в ней не больше, чем в дохлой бабочке или трухлявом пне. Сейчас бы вот как она пригодилась!

Сейчас бы... вот сейчас...

Как говорила нянька когда – то, очень давно: "Сейчас бы пряник в рот, да всё наоборот – нетути!"

Девушка дернула руками, отрываясь от куста, вцепившегося в неё.

Теперь она стояла на краю поляны, неровной и большой, заросшей "горьким крестом" – трава была почти по пояс девушке, зеленая, выбросившая в небо толстые былки и уже набравшая цвет.

Несколько дней – и бутоны взорвутся, превратившись из тугих шариков в маленькие цветы, красно – белые крестики.

Крик (или плач) шёл откуда – то сбоку. Внимательно посмотрев в сторону этого звука, Меридит обмерла.

– Ничего себе... – прикрыла рукой рот, чтобы не закричать – Лимбрий!

Зверь протяжно выл, мотая головой и дергаясь всем телом. Шерсть, платиново – серебристого окраса сияла металлом под лучами Мейрда, повторяя переливы тугих мышц, катавшихся под шкурой.

– Эй... – шепнула девушка, ещё не в силах понять, что происходит и на всякий случай отступая назад.

Под ногой хрустнула сухая ветка. Зверь повернул на звук большую голову с округлыми ушами и хлестнул по бокам двумя длинными пушистыми хвостами разом.

Меридит ойкнула. Потом легко скользнула рукой к поясу, нащупывая длинный узкий нож. В случае чего... метнуть промеж глаз... конечно, лимбрия это остановит ненадолго.

Но остановит.

Она опустила голову низко – низко, стараясь не встречаться взглядом с разъяренным зверем. И даже не думать о том, чем же он может быть разъярен... он не может двинуться с места, это видно явно.

Почему? Может бы...

"Помоги мне!" – кольнуло в висок тонкой иглой – "Помоги, подойди, не бойся! Не трону."

– Ага, разбежалась! – буркнула девушка, поднимая голову – Такая вот охота была идти к тебе в пасть.

"ПОМОГИ! МНЕ!"

Взгляды их встретились. Звериный – серебристый, наполненный болью и безысходностью. И человеческий – настороженный, дымный и серый.

Меридит подошла осторожно, видя, что зверь прижался к земле и опустил тяжёлую, напоминающую кошачью, голову, всем видом показывая, что не причинит вреда девушке.

" Не трону." – повторил он примиряюще – "Лапа попала в капкан. Помоги. А я помогу тебе, принцесса."

От слова "принцесса" девушка вздрогнула, как от шлепка по лицу.

– Я не принцесса, с чего ты взял... – глухо пробормотала она, разводя высокую траву и ощупывая лапу. Худые пальцы утонули в слипшейся окровавленной длинной шерсти – Не неси ерунды. Дай посмотрю.

Капкан, так и есть. Старый, заржавевший. Магическая ловушка. Такие капканы ставили раньше, ещё до войны. Непонятно, как один из них уцелел – потенциал в нём едва теплился, замок слабо светился синим. Но светился, крепко пережимая лапу зверя, вминая длинные шерстинки в кожу.

"Горхатовы крестьяне!" – проворчал зверь – "Чтоб им повылазило во всех местах! Я не могу сам сбросить эту дрянь, я ослаб! Хвала Мейрду, ты оказалась рядом!"

– Не ной. – сказала Меридит, встав на колени и пытаясь разжать плотно стянувшиеся между собой ржавые петли – Вот чем я тебе помогу?! Магия не моё! Я не умею, у меня нет этой силы. Сейчас попробую ножом, что – ли...

Тугое, блестящее лезвие вошло между петель замка. Заржавелое железо хрупнуло, поддаваясь нехотя и лениво. Одна из петель упала в траву, увлекая за собой остатки ловушки.

Лимбрий тряхнул лапой и опять заворчал.

– Что ещё не так? – девушка поднялась с колен – Теперь ты чем недоволен?

В ответ снова послышалось нечто нечленораздельное. Потом слова сложились фразой, в которой самым мягким было: «жалкий».

– Кто бы ещё говорил о жалком положении! – возмутилась девушка, указывая на раненую лапу – Сам – то!

Зверь рассмеялся:

"Эта ерунда пройдёт к утру. Уже завтра я наберусь сил и эти сраные крестьяне дорого заплатят за то, что расшвыряли своё барахло по моему лесу! Надо же... магический капкан! Твою же горхатову мать!"

– Ладно, не ори. – Меридит потёрла висок, звериные мысли прыгали в голове, как железные шарики в железной банке – Завтра к утру, говоришь? Придётся торчать здесь в лесу с тобой. Потом уйду, так и знай. Я тебе не нянька, лимбрий.

"А куда ты идёшь?" – спросил он, когда они направлялись в сторону озера; надо было ополоснуться и хотя бы наловить рыбы на обед.

Если уж ночевать в лесу – то с комфортом. А значит, будет костёр возле озера, рыба и мягкая подстилка из горького креста. Меридит нарежет траву ножом и, замотавшись в неё уснёт, как в колыбели.

А Брангдорское Королевство подождёт её, верно? Один день мало что решит.

– В Брангдор. – ответила девушка, поглядев вперёд.

Сквозь ветви деревьев виднелось озеро – большое и круглое, сияющее под дневным светом чистым голубым блюдом.

Они спустились вниз по крутому скользкому берегу, лимбрий вошёл в воду и поплыл к середине, отфыркиваясь и прядя ушами, как лошадь.

Через какое – то время вернувшись, он вышел на берег и отряхнулся, разбрызгав по сторонам мириады серебряных капель.

" Чего не купаешься?" – удивлённо спросил зверь, глядя на девушку, которая подоткнув повыше юбку, ополаскивала ноги и руки.

Меридит повернулась и, исподлобья посмотрев на своего теперешнего попутчика, ответила:

– Слушай... а ты не мог бы отвернуться или отплыть подальше? Мне и впрямь надо вымыться.

Вытаращив на неё серебристые глаза, он помолчал и... расхохотался, поняв о чём она говорит:

"С ума сошла! Я же зверь! Раздевайся и мойся, очень мне нужны твои дохлые кости!"

Развалившись на траве и прищурившись, смотрел, как девушка стащила с себя пыльное платье, смотрел, как волосы её осыпали плечи и сверкают в свете Мейрда.

И, прежде чем она вошла в воду, прикрывшись руками и ойкая, спросил – таки, стукнув в её висок комочком мысли:

"Ты сказала, что идёшь в Брангдор, женщина. А что ты будешь делать там?"

Она обернулась: голая, сияющая, прикрытая лишь волосами, руками и полусветом:

– Тебя хоть как зовут, зверь? Имя есть? – ответила вопросом на вопрос.

"Есть. Элиджар. А у тебя есть?"

– Меридит.

"Так что ты будешь делать в Брангдоре, Меридит?"

– Жить.

Вода обволокла тело теплой простынью и, оттолкнувшись ногами от края берега, девушка поплыла к середине озера, чувствуя на себе взгляд огромного зверя.

Заинтересованный и выжидающий.

Бояться и стесняться вправду нечего. Что он может сделать с ней? Поиметь её как мужчина? Пффф... У лимбриев, магических зверей мира Мейрд нет человеческой формы.

Ну... Так все говорят. Зря ведь не скажут.

Или скажут?

_______________________________________________________________________________________

*Шенна – уважительное обращение к женщине

Глава 2

Вечер пришёл быстро. Вообще, нынешнее лето выдалось каким – то короткодневным: утро расцветало стремительно, день разгорался, словно костёр из сухих веток и, раскалясь камнем или железной печью, также быстро и остывал.

Меридит сидела одна у полыхающего костра, замотавшись в громадную шаль, подаренную ей Надин и, обхватив себя руками, смотрела, как огонь жрёт хворост – жадно, будто голодный зверь хрустит костями добычи.

Элиджара всё ещё не было и девушка даже начала беспокоиться – он ушёл ещё в конце дня, а сейчас дело двигалось к ночи, Мейрд давно укатился с небосклона, уступив место Алении, своей жене. Ночью правит женщина, закон жизни, тайна веков – так было, есть и будет всегда.

Уже совсем стемнело, а лимбрий даже и не думал возвращаться и она всерьез предполагала, что "пепел мести" всё – таки стукнул в его сердце и Элиджар решил не откладывать миссию поучить крестьян уму – разуму, а выполнить её немедленно.

"Они ставили такие капканы на нас ещё до войны с кратурами, – обьяснил он перед уходом – Скидывались всей деревней, платили магам, чтоб те обработали ловушку Потенциалом... У самих крестьян нет магических сил, не дали Боги! Зато дохрена денег. Идиоты. Вот что я им сделал, скажи на милость? Задрал пару коров? И что? Разве они выращивают скот не для того, чтобы есть?"

Здесь девушка всё – таки не удержалась от едкого вопроса о том, что парой коров зверь явно не ограничивался – иначе зачем крестьянам, обычно не склонным к праздному растрачиванию денег, платить магам?

– Ты и людей поди жрал, зверь? Признавайся – было? Коровы коровами, а жрал девственниц?

Серебряный кот сощурил глаза и вдруг спросил безо всякого перехода:

"А кто отец твоего ребёнка, принцесса? И где он теперь? Давай, расскажи мне."

– Не твоего ума дело, Элиджар, – ответила она глухо и отвернулась.

"Не моего." – кивнул тот и продолжил – "Давай так. Я тебя не спрашиваю ни про отца ребёнка, ни про... всё остальное, а ты не говоришь мне про девственниц. Хорошо?"

На том и порешили.

А потом он ушёл и его не было до сих пор...

Меридит ругнулась и легла на подстилку из травы. Стала смотреть в огонь.

Оранжевые руки погладили одну ветку, перекинулись на другую...

...потом на всё Королевство... и уже не руки, а языки... лижут чью – то кожу, она становится алой, как зрелый плод, покрывается пузырями, потом чернеет и рассыпается прахом.

В уши бьёт крик, как барабанная палка в тугую, натянутую кожистую поверхность...

И вот уже повозка бродячего театра, мерно качающаяся на стёртых колёсах, и тёплые крупные руки гладят тонкие пальцы.

"Мы будем жить вместе, Эдит, любимая. Дай только войне закончиться. Найдём какой – нибудь дом и будем жить."

Кажется, она уснула крепко, вдыхая ароматы травы и ночи. Так крепко давным – давно не приходилось ей засыпать.

– Ты такая тёплая! И вкусно пахнешь, – горячий хриплый шёпот опалил ухо – Только не сопротивляйся, ладно? Я не сделаю тебе плохо. Принцесса, мы потеряли много сил...

Жёсткие руки скользнули под плотную рубашку, в которой спала девушка. По телу прошла дрожь, когда Меридит почувствовала настойчивые прикосновения пальцев к вмиг занывшему лобку.

Попробовала сдвинуть ноги, убежать, закрыться и тут же ощутила крепкую руку, сдавившую и одновременно поглаживающую её бедро.

– Тшшш... Не бойся так. Ничего страшного не произойдёт, Меридит.

Стараясь справиться с невероятным жаром, вдруг родившимся в груди и расползающимся по телу горячей медовой рекой, девушка разлепила веки.

Глаза её встретились с карими, смеющимися, рассеченными надвое серебристой полоской. Лицо обладателя этих глаз оказалось округлым, чуть детским и при этой детскости черт – странно волевым, с милыми ямочками на подбородке и правой щеке. Губы были пухлыми, одну из них он закусил, чтобы не рассмеяться. Каштановые волосы ломаными завитками падали на плечи – широкие и крепкие.

Грудь мужчины не была рельефной, бёдра и голени не были стальными – смуглая кожа прятала под собой пластичные мышцы хищника – верткого и хитрого. Вцепившись раз, кот не отпускает добычу. Лишь чуть разжав когти, вонзает их снова. Таковы коты всех миров – хладнокровные и жестокие.

И этот лимбрий не был исключением.

– Элиджар! – пискнула Меридит, моментально разделяя сон и явь – У тебя есть вторая форма?! Какого ты мне не сказал сразу?

Он хохотнул в ответ:

– Во – первых, ты не спрашивала. Ну а во – вторых... оно мне надо? Узнала, приняла бы меры, а сейчас куда тебе деваться с этой поляны? Некуда, правильно? Да и смысла нет – у тебя две ноги, у меня четыре лапы, принцесса. Так что иди сюда и не кривляйся. Ну давай же...

Он привлёк её к себе нежно, но настойчиво. Подняв пальцами подбородок Меридит, заставил смотреть в глаза. Стянув рубашку с худых плеч, погладил ладонью слегка набухшие груди девушки.

– Не обижу. – шепнул лимбрий, обдав щеку Меридит жаром. А может, это был и не его шепот, а просто лесной шорох? Ну да, шёпот листвы под ласковым нежным ветром... – Не обижу, иди сюда пожалуйста, позволь...

И в ответ ему, прямо в близкие губы, пахнущие травой и кровью:

– Элиджар, но я же...

– Ты же. – улыбнулся он, касаясь пальцем её рта – Ты же, принцесса. Мне нравятся беременные. Это красиво.

Проведя по выпуклому животу ладонью, коснулся ноющих губок, уже влажных и нежных, развёл их пальцами и, найдя бусину клитора, легонько нажал. Девушка охнула, застонала и стон этот утонул в хищных губах оборотня, её язык встретился с его языком, осторожным и наглым одновременно.

Они стояли на коленях на траве, друг напротив друга и Аления, и лес взирали на них заинтересовано и пристально.

Поцелуй Элиджара жёг губы Меридит, как красный перец. Ладонь одной руки оборотня крепко лежала на пояснице девушки, пальцы другой она чувствовала неглубоко внутри себя. Лаская нежные стеночки легкими движениями, ленивыми и тугими, он почти довёл девушку до безумия, она уже едва держалась, чтобы не взрезать плотную лесную тишину дикими воплями, звериными и жаркими.

– Девочка, – рвано выдохнул он – Хочешь меня внутрь? Я осторожно. Хочешь?

Меридит кивнула и всхлипнула, уткнувшись лбом в горячее плечо.

Элиджар взял её узкую ладонь, поцеловал и прижал к члену, горячему и твердому, как камень.

– Чувствуешь, как хочу тебя?

– Да! Я тоже тебя хочу...

О Боги, как же давно у неё не было мужчины! Пусть без любви, к Горхату любовь. Эта золотоглазая тварь приносит лишь боль, её обретаешь и тут же кто – то у тебя отбирает всё...

И любовь, и мужчину, и ещё не найденный, эфемерный дом. Отбирает, оставляя взамен пепел, ветер, горелую листву, пустую дорогу, разбитую повозку колёсами вверх.

И ребёнка. Неизвестное, жадное существо, диктующее теперь свои условия.

Проще сразу вспыхнуть и сгореть. Проще и не так больно. А вот тлеть постепенно...

Он уложил её на спину и вошёл – резко, но плавно. Сидя на траве и закинув ноги девушки себе на бёдра, он двигался осторожно и нежно, гладя рукой её живот и горящие складки сути. То прижимая пальцем, то отпуская нежную бусинку, то чуть потирая её, шептал все ласковые слова, которые знал, мог вспомнить и придумать.

Эта худенькая, некрасивая девушка сейчас была ему ближе всего на свете – дрожащая, сероглазая, беременная от неизвестно кого...

Раненая. Сжимающаяся от невыносимой боли.

Ему же почему – то хотелось, чтоб она сжималась и дрожала сейчас от страсти. Пусть просто от желания, от похоти.

От чего угодно! Только не от боли.

Это не была любовь, откуда бы ей взяться... Та сила, которая влекла оборотня, называлась другим словом.

Порода. Потенциал. Безошибочное чутьё сильного хищника, бегущего росной ночной тропой на поиски самки. Своей пары – породистой и желанной, способной дать здоровое потомство. Взять, увести с собой. Покорить. Заставить смотреть снизу вверх и прикрывать горло своему самцу собственным телом.

Девчонка непроста, ох как непроста! Это он понял, когда увидел её. Кровь. Кровь никуда не денешь. Породу не выжжешь ни лишениями, ни войной, ни враньём.

Ни чужим приплодом...

Ребёнок рос в ней – настырный и сильный, подающий голос. Ещё совсем немного и первые его пинки будут ощутимей, жёстче, живее. И ещё совсем немного – он явится на свет: орущий и наглый, требующий слишком многого и получающий слишком мало.

Когда лимбрий положил руку на нежный тёплый тугой живот, дитя притихло, потом осторожный толчок... Девчонка ещё не чувствует этих толчков, для неё рано. Слишком.

Зато для зверя самое время определить, кто там – лидер или добыча?

– Меридит, – прошептал он ей в шею, осторожно ложась сверху и входя глубже – Какая ты... нежная внутри...

Ответом ему был стон, протяжный и утробный, затем всхлип. Девушка плавно двигала бедрами, лишая разума, сил и воли этими лёгкими движениями. Высвободив руки, крепко обвила шею Элиджара и переплела свои пальцы с шоколадом его волос.

– Ещё, давай ещё! – стонала она ему в щёку – Ещё, пожалуйста! Ещё!!!!

Она желала быть взятой резко, жадно и грубо. Чтоб сейчас, вот сейчас её партнёр прижал её голову к траве, намотав волосы на кулак и, жарко дыша в лицо, вошёл до конца, сжёг и пустил пепел по ветру... Если бы лимбрий был так милосерден, если бы!

Вместо того, чтоб дать жаждущему телу покоя, он начал мучить девушку – осторожно и медленно лаская её внутри напряжённой плотью.

Ещё минута – и Меридит достигла бы пика, взорвавшись тысячей осколков, но нет.

Кошачьи мучают свою добычу, их заводит агония, близкая смерть, это чарует их, а отказаться от удовольствия ради чего – то там выше их сил.

Он вышел из неё и, услышав в свой адрес кучу площадной брани, вошёл снова, прижав бёдра девушки к своим, продолжая двигаться сильнее, прижав пальцем напряжённый клитор.

– Так нравится? А, Меридит?

– Я тебя ненавижу... – хрипло ответила она – Зачем делать такое? Это невыносимо...

Добившись от измученной ласками женщины невнятных слёз, рыданий, обещаний и просьб, довольно хохоча про себя, несколькими резкими движениями завершил начатое. Едва справясь с собой, излился, перемешав её влагу со своей, одновременно играя языком с её ртом, а пальцами – с её сутью, пульсирующей сильными толчками.

– Ты с ума сошёл. – таков был вывод Меридит, глядя мужчине в искрящиеся глаза и переводя дыхание – Зачем ты это сделал?

Лимбрий лёг рядом и притянул девушку к себе, положив между её ног горячую ладонь.

– Сделал что? – хрипло выдохнул он и прикусил мочку маленького уха – Сделал тебе плохо? Тебе не понравилось?

Заглянув ей в лицо, царапнул глаза обеспокоенным металлическим взглядом:

– Прости, Меридит. Я хотел... успокоить тебя, отвлечь. Ты помогла мне, потратила силы, а поделиться с тобой потенциалом я могу только таким образом. Прости, если что – то не так вышло.

– Боги, да нет же! – девушка улыбнулась – Мне было очень хорошо. Просто это как – то... внезапно, что – ли? Неожиданно.

Лимбрий выдохнул радостно и расслабленно. Посмотрел на громадные звёзды. Потом уткнулся лицом в волосы Меридит. Почему – то они пахли пеплом... Как долго сохранят волосы женщин Мейрда этот запах – пепла и крови?

– Теперь спи, принцесса.

– Я не принцесса, Элиджар. – девушка повернулась к нему, прижавшись к широкой груди и натянув шаль себе на плечи – Я дочь плотника. Плотника из маленького Королевства Окрехай, далеко отсюда. Королевства этого уже нет, кратуры сожгли его одним из первых... Ничего нет, лимбрий. Знаешь, иногда мне кажется, что и меня нет...

Зверь перебирал её волосы пальцами и слушал, как струится женский голос, перемежаясь с шелестом травы, шуршанием змеи, возвращающейся в гнездо, журчанием близкого ручья.

– Спи, Меридит. – приказал он.

И когда отяжелевшие веки скрыли дымные глаза, задремал сам, просчитывая в уме уже завтрашние события.

Элиджар, бродячий лимбрий – людоед уже знал, куда он поведёт её, когда они окажутся в Брангдоре.

Хорошо знал.

Глава 3

Рано утром он растолкал её. Не разбудил, а именно растолкал, сорвав шаль, начал тормошить.

– Что за срочность, – бормотала девушка, не открывая глаз – Ещё едва рассвет, можно было поспать хоть немного подольше? Оставь меня в покое, пожалуйста!