Текст книги "Ты даешь мне крылья (СИ)"
Автор книги: Марианна Красовская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)
Глава 18. Мироздание
С самого утра еще был мороз. Свежую зеленую траву кое-где прихватило ломким серебром. На мостовой празднично похрустывали льдинки. Деревья были увиты пушистыми разноцветными гирляндами и шелковыми лентами, увешаны бумажными фонариками и уличными мальчишками. Все они по случаю торжества были в красных шапках и белых шерстяных шарфах, порой замысловато закрученных. Главная улица, по которой неспешно двигалась кавалькада с юной королевой во главе, была сплошь усыпана настоящими и шелковыми цветами, разноцветными зернами, мелкими монетами. Вероятнее всего, в окрестностях Фрайа не осталось ни одного цветка в оранжереях.
Эрхан внимательно осматривал толпу народа внутренним зрением – мало ли злодеев на свете. Не все сообщники Бер-Госса были арестованы. Он ехал чуть позади Эрин. На шаг дальше шёл отряд почетной стражи во главе с очередным самоцветом Эрхана – тем самым стражником, который внимательно отнесся к оборванцу Лексу в самый первый день.
Толпа исходила, пылала радостью, благожелательностью. Всё было спокойно.
У храма Эрин спешилась, поклонилась народу и вошла внутрь. Таинство посвящения она должна была пройти наедине с богиней. Спустя десять минут она вышла, бледная и взволнованная, и толпа разразилась овациями. В столице начался грандиозный праздник. На улице выставлялись столы – народ будет пить, есть и веселиться до поздней ночи. На площади перед дворцом играл оркестр. Вот Эрин улучила минутку и шепнула Эрхану: «Кажется, в храме я видела отца». Эрхан вздрогнул, выругался сквозь зубы и бросился назад, отдав приказ начальнику охраны: «За королеву отвечаешь головой».
В храме было темно и пусто, под ногами шелушились мёртвые цветы. Эрхан осмотрел его внутренним зрением. У алтаря полыхал лазурью портал. Гулко пробежавшись по мозаичной дорожке, Эрхан с размаху впрыгнул в уже потухающий круг.
Выхватив церемониальный кинжал, он крутанулся вокруг себя. Никого.
– Молодец, Эрхан, – кивнул он. – Влетел в портал, ведущий неизвестно куда, в парадных неудобных одеждах и с одним жестяным кинжалом. А ведь этот портал мог создать кто угодно.
Впрочем, он лукавил: портал был делом рук Тариэля – никаких сомнений. Его волшбу Эрхан с легкостью отличал.
Итак, подведем итоги. Портал потух. Самостоятельно создавать порталы Эрхан не способен. Куда делся дядя королевы, никто не знает. Хватятся его нескоро. Красавчик! Испортил девочке коронацию!
Выход напрашивался вам собой – необходимо найти Тариэля.
Место, куда он попал, несомненно, было местом силы. Даже стены небольшого каменного домика сочились энергией. На каменном же полу была выбита канавками, заполненными какой-то жидкостью, многолучевая звезда. Эрхан нашел дверь и выглянул наружу. В лицо ему плеснуло колючим снегом. Вокруг была мертвая степь – сухая желтая трава, редкие обломанные деревья, невысокие холмы. На горизонте металлической лентой виднелась вода и, слава богине, чернел корабль.
Здание, где он оказался, было небольшим ветхим храмом. Остроконечная, крытая тесом крыша была совсем худая. Стены, хоть и выщербленные, были сложены из камней в несколько слоев и оттого не разрушились со временем. Видно было, что храм давно заброшен.
Было очень холодно. Белый шерстяной плащ Эрхана не спасал от пронизывающего ветра. Сквозь тонкие подошвы нарядных парадных сапог ощущалась ледяная жесткая земля. Шелковые одежды, красивый плащ, драгоценные кольца на пальцах – интересно, здесь есть туземцы? Что из того, что у него с собой, поможет ему выжить в чужой земле? Эрхан тут же поклялся себе никогда не выходить из дома без приличного оружия, а также без трута и огнива.
Глупый, глупый Эрхан! Зато у него на поясе старинный, оправленный в золото костяной рог, в который он трубил на рассвете, открывая церемонию коронации и парадный кинжал, копия похищенного из королевской сокровищницы много лет назад артефакта (ха-ха, все были уверены, что он настоящий!). Интересно, сколько еды за них бы дали местные?
Надеясь, что здесь нет местные не людоеды – мало ли, куда его занесло – Эрхан поднес рог к губам. Трубный рёв, разнесшийся по степи, напугал его самого. В городе рог звучал куда тише. Показалось ли ему, что мир вокруг слегка дрогнул и подернулся рябью? В место силы ему возвращаться не хотелось. Почему-то оно внушало ему теперь страх и отвращение.
Очень не вовремя наружу высунулся Лекс, подбивая свою чопорную и рассудительную сущность поиграться занятной штукой еще. Страсть как хотелось вновь потрубить. Он внимательно оглядел рог со всех сторон, проведя пальцем по золоченой резьбе. Белоснежная, абсолютно прямая, эта забавная игрушка не была похожа на рога обычных животных. Почему же раньше эта штука не вызывала у него столь острого интереса? Возможно, побывав в месте силы, рог получил что-то новое? Или наоборот, что-то древнее?
От черного корабля на горизонте отделилась маленькая черная точка. Хорошо. Тариэль услышал его.
Лекс взял рог двумя руками, не в силах противиться его притяжению. В голове всплыла древняя мелодия, бережно хранимая Корявым Стволом. Он играл её лесу весной, когда израненный Лекс был еще не в силах пошевелиться и только грелся на солнышке. Сейчас эта мелодия навязчиво крутилась в голове. Лекс поднес к губам рог. Он даже представить не мог, как извлечь из него разные ноты. Зато Эрхан, как любой отпрыск знатного семейства, с детства обучался игре на самых разнообразных инструментах. Вот если бы это был не рог, а хотя бы флейта! А если бы тут были отверстия… И Эрхан заиграл мелодию, нажимая пальцами там, где по его мнению могли бы быть отверстия или кнопки, и рог послушно брал ноты. Пальцы словно жили отдельно от разума, губы дули, мелодия лилась. Если бы даже захотел, он бы уже не смог остановиться. Чужая воля захватила его. Через минуту затряслась земля. Мир бешено закружился вокруг. Раздался треск и грохот. Мелодия лилась безостановочно. Юноша потом не мог сказать, играл ли он минуту, или час, или день. Когда прозвучала финальная нота, рог стал пустой, безжизненной безделушкой. Мир не изменился. Кругом также свистел ветер, металась по сухой траве ледяная пыль, мчались по небу облака. Только место силы за его спиной лежало в руинах. И долговязый всадник на маленькой мохнатой лошадке был уже ясно виден.
– Идиот! – издалека закричал Тариэль. – Тупица, балбес, ты что творишь! Кто тебе позволил менять мироздание?
Он соскочил с лошади, подбежал и стал трясти Лекса как грушу. Лекс не без труда высвободился из его длинных рук.
– Проклятый т’ига! – пробормотал он, растирая онемевшие плечи. – Жаль, палки нет.
Тариэль был в облике полуволка – сутулые крутые плечи, клыки, грива, горящие глаза. Внушительными когтями он распорол камзол Лекса на плечах. Лекс даже заглянул за спину учителя – не было ли у него хвоста?
Тариэль медленно приходил в себя, но ругаться не перестал.
– Дай дураку палку, он себе по голове стучать начнет! Ты зачем сюда полез? Кто тебя звал? Ополоумел!
В общем-то, он говорил куда более нецензурные слова…
– Дай дудку, – вырвал он у Лекса рог. – Что за ерунда? Ну рог, ну единорога… Как же ты сыграл на нем мелодию Ле-Вито?
– Это не я, – объяснил Лекс. – Он сам играл. Он играл, а я был инструментом.
– Брось! В нем нет никакой магии! К тому же песня… Ты не мог её знать.
– Эту песню пел мне Корявый Ствол, когда исцелял. Её же он поет по весне деревьям.
– Корявый Ствол? Этот может… Значит, он возрождал тебя песнью жизни? Тогда понятно… Место силы… Песня жизни в твоей крови… Артефакт из древних времен… Откуда ты его вообще взял, дубина? – протянул Тариэль рог.
– Это церемониальный рог, – вежливо объяснил Эрхан. – В него трубят при коронации, при рождении младенца или при смерти в королевской семье.
– Что-то я его никогда не видел, – пробормотал Тариэль.
– А когда ты его мог видеть? – ехидно усмехнулся юноша. – В тот год, когда ты танцевал во дворце, а потом пол-архива сгрызли мыши, никто не рождался и не умирал.
– Действительно… Так значит, вы каждый раз трубите в него? Не слабо! Как же вы до сих пор империю на части не развалили? А я-то все удивлялся, почему у вас после Эрлиха такая ерунда творится! Да и сам Эрлих, если честно, был удивительный, невероятный человек. Особенно в сравнении со своим отцом-параноиком. Ну не должно существовать таких разных личностей в одной семье! У льва рождается львенок, а у змеи – змеёныш. Мышь не родит тигра, а волк – зайца. А вы, оказывается, просто меняли мироздание! Каждый раз, на протяжении сотен лет!
Тариэль театрально застонал и вцепился в волосы.
– Думаешь, никто бы не заметил? – оборвал его показательные стенания Эрхан. – В столице, между прочим, магический университет. Был… Там подобные явления фиксируют. И вообще… я, когда здесь, у места силы трубил, сразу заметил, что что-то не так. После этого мир словно приобрел резкость. В это капище я добровольно бы не вступил. Темное место.
– Еще бы не темное! Тут столько людей порезали в угоду старым божествам, тебе и не снилось! Но источник чист, скверен сам храм. Значит, на коронации всплесков силы не было?
– Я не заметил. И сейчас эта штука молчит. Может ли быть, что она работает только в местах силы?
– Не думаю. Слишком просто. Эта земля… проклята. Потому и закрыта в свое время была древними. Они отсюда ушли. Всё оставив, и льдами проход закрыли. Что-то сотни лет назад они сделали ужасное – каким-то образом землю выбили из привычной системы координат. Время тут застыло. Сама магия земли пропала. Здесь, конечно, остались люди… одичали, повыродились. Да и климат тут, знаешь ли, не располагает к хорошей жизни. Земля не родит. Лета нет. Снега нормального нет, все промерзло насквозь. Рыба только есть. Так и живут. Ловят рыбу и редких животных, рыбой питающихся. Зато куда ни глянь – везде артефакты. Поэтому раз в десять лет, когда проход открывается, сюда аферисты всех мастей лезут. Кто успел обратно вернуться – молодец, а кто не успел, уже не вернется.
Лекс поежился и с удивлением обнаружил, что колючий ветер утих.
– Послушай! Мне кажется, или стало чуть теплее? – спросил он Тариэля.
– Не кажется. Видишь, капище развалилось. Похоже, ты вернул эти земли в нормальное состояние. Конечно, пройдет много лет, прежде чем льды растают, но здесь можно будет жить, а не выживать.
– Ну и что ты меня тогда ругал? Выходит, я тут проклятье разрушил, а ты меня идиотом называешь!
– По меньшей мере, неосторожно было вообще лезть в портал! Какого дьявола ты туда сунулся?
– А какого дьявола ты вздумал в храме появляться?
– Хотел посмотреть, что за девчонку ты заместо Эммы-Ли подсунул, – раздраженно отмахнулся Тариэль. – Ну и вообще… элемент неожиданности…
– Посмотрел? – поинтересовался Лекс.
– Ну да! Нормальная девочка. Силы не меряно. На вид сообразительная. Только не слишком ли молода?
– И всё? – удивился Лекс. – Ты больше ничего не заметил?
– А что я должен был заметить за две минуты? Какой-то особенный талант? Ты чем думал, генерал искателей? Ей хотя бы шестнадцать есть?
– Возраст – дело наживное, – усмехнулся Лекс. – Ну, раз больше у тебя претензий нет, то отправь меня обратно.
– Умный какой! Сначала надо развалины расчистить. Щас команду кликну. Тут работы на полдня. Надо источник расчистить, ритуалы провести, гадость эту растащить да утопить. Закопать-то вряд ли получится, разве что долбить землю. Дня через два отправлю, а пока будешь работать, советник, – Тариэль явно пришел в хорошее настроение, разве что не пританцовывал. – И все-таки, почему не Эмма-Ли?
– Эмма-Ли замужем и с детьми. Она и слушать не хотела по царствование. Вопреки сложившемуся мнению, каждый в семье понимает, что это тяжкий труд. Плох ты или хорош, корона высосет из тебя все соки. Эрин достаточно молода, чтобы поломать свою жизнь.
– Она всерьез собралась править?
– О да! Девочка весьма амбициозна. Мы с ней еще горы свернем. Кстати, ей уже семнадцать, – коварно улыбнулся Лекс. Уж больно ему хотелось посмотреть на реакцию Мудрейшего. – Вчера исполнилось.
Тариэль кивнул рассеянно, осматривая лошадку и что-то просчитывая.
– Что? Ну что? – оглянулся он. – Я пропустил что-то важное? Вижу же, что ты прямо лучишься самодовольством!
– О нет, Мудрейший! Разве можешь ты упустить что-то важное? – закатил глаза Лекс.
– Та-а-ак! Знаешь, но не скажешь? Поиграем в угадайку? Изволь! Вчера исполнилось семнадцать… и что?
– Знаешь, Тариэль, мне тут пришло в голову, что ты, вероятно, не в курсе, что земные женщины носят детей девять месяцев, – сочувственно улыбнулся Лекс. – Возможно, ваши дамы рожали на следующий день после гм… зачатия… Ты покинул дворец в конце осени…
– Получается, Эмма Ли уже была беременна? – растерянно спросил Тариэль. – То есть эта юная девочка… моя дочь? Твою мать! Эрлих бы меня за это прибил!
Лекс с наслаждением наблюдал, как изумление на лице Тариэля сменяется ужасом, потом восторгом, потом глубокой задумчивостью.
– Наследница магии более древней, чем само королевство… – прошептал т’ига заворожено.
– Наследница магии? – удивился Лекс.
– Понимаешь, мы, Истинные люди, в некотором роде обладаем общим разумом. Знаешь, грифоны… У них есть этакое коллективное бессознательное. Что знает один, рано или поздно узнает другой. Если я, допустим, сделал добро одному из их племени сотни лет назад, каждый ныне живущий грифон будет считать меня своим другом. Ну а если убил одного из них, то нынешние будут мстить до последнего.
– И сколько грифонов ты убил? – рассеянно спросил Эрхан, раздумывая, не оговорился ли Тариэль, упомянув имя великого императора прошлого всуе.
– Слава богине, ни одного! Иначе бы эти твари давно разорвали меня на кусочки вместе со всеми моими знаниями. В общем, мы тоже обладаем… обладали такой вековой памятью. Все умения, но не знания, у нас в крови. То есть я могу с легкостью сотворить портал, но не знаю, как и почему я делаю то или иное действие. И почему в одном месте я использую корень черноголовки, а в другом – кислую капусту.
– А вечность? Она будет жить вечно?
– Понятия не имею! В прежние времена подобному ребенку не позволили бы появиться на свет. Все наши рабыни были не способны к зачатию. Это было обязательное условие. Хотя, думаю, кое-кто и нарушал закон, но подобное каралось смертью. Или того хуже, из Истинного могли сделать какого-нибудь монстра. Представляешь – существовать тысячу лет в искореженном теле, не в силах ни умереть, ни просто… жить.
– Кстати! Если ты хоть на выстрел приблизишься к девочке, я приму меры. И мысленных контактов тоже не надо! Дай ей стать тем, кем суждено, а не очередной твоей игрушкой.
– Ха! Хочешь сделать мою дочь своей игрушкой? – гневно блеснул глазами Тариэль. – Да и что ты мне можешь сделать?
– Я? Может, и ничего, – Лекс внимательно изучал ногти. – А вот Коранна Молния и Корт Неугомонный, много лет назад отчаянно разыскивавший свою крылатую дочь…
– Ты угрожаешь … мне? – с искренним изумлением взглянул на молодого человека Тариэль. – Своему учителю, как ты говорил? Положим, Коранна Молния доставила мне несколько неприятных минут в прошлом, да и Корт Неугомонный многое может, но что навело тебя на мысль, что я их испугаюсь?
– Испугаешься? О нет! Ты потеряешь их расположение, их дружбу. Многие волшебники обожают Корта, да и ты тоже, его невозможно не любить. А Коранна имеет весьма сильное влияние на побережье… Кстати, я думаю пригласить их обоих читать лекции в университете, конечно, когда Коранна родит. Послушай, – продолжил Лекс едва ли не умоляюще. – Дай девочке время. Она чуть повзрослеет, обретет себя. А ты… у тебя же есть дочь…
– Год. Я даю тебе год. Исключительно по любви к тебе, – Тариэль страдальчески поморщился. – Возможно, сейчас не самое лучшее время. У девочки и без того проблем хватит. Через год я вернусь, и мы поговорим. Кстати, я оставил Лиэль в школе при побережье. Ей нечего делать на этой проклятой земле. Присмотри за ней, ладно?
– И она не сопротивлялась?
– Она разумная девочка. Поняла, что так будет лучше для неё. Заодно я отправил учиться Байла, ей будет не скучно. А знаешь, Лиэль тоже в какой-то степени мой ребенок. Я создал Тиграна и Черныша – грифонов, которые, кажется, и основали то поселение в пустыне. Во всяком случае, остальные грифоны не особо хорошо разговаривали, а эти двое ничем не уступали в интеллекте людям. Сейчас, я слышал, грифоны весьма умны. Если Корт взял гены грифона для Лиэль, то я в свое время вложил свои гены в грифонов. Тигран считал меня отцом. Таким образом, Лиэль – мой дальний потомок, забавно, правда?
– Ого! – присвистнул Эрхан. – Да мы теперь породнились с Лиэль через Эрин? Забавно иметь в родственниках т’ига, крылатую девочку и сотню-другую грифонов!
– Куда как более забавно, чем иметь дочь-королеву! Клянусь, я никогда не желал подобного своим потомкам! – вздохнул Тариэль.
– А Рейла? Жена Эрлиха? Разве она не была твоя дочь?
– Рейла? – нахмурился Тариэль. – Я не имею к ней никакого отношения.
– Жаль, – прищурился Эрхан. – Я-то думал, что ты приложил немало усилий, чтобы поддержать Эрлиха в его нелегком труде. Оказывается, первый советник Рейл, по преданию бывший эльфом, отличается от знакомого мне т’иги Рейла…
– Черт подери эту канцелярию, – раздраженно пробурчал Тариэль. – Я полагал, что все копии этих бумаг давно утеряны. Рейла была дочерью моего друга. Она была талантливой девочкой и могла при случае защитить Эрлиха, вот и все. И вообще, хватит болтать! Так ты никогда не вернешься домой! Пора разгребать развалины.
К середине третьего дня все камни были растащены, утоплены, место силы очищено огнем. Еще полдня Тариэль выкладывал пентаграммы, звезды и круги из булыжников, найденных в степи, из монет, из пучков трав, постоянно что-то меняя, и пел. На рассвете пентаграммы вспыхнули уже знакомым голубым цветом. Не считая выжженной земли, место было на вид ничем не примечательно, но Эрхану казалось, что из земли здесь бьет мощный столп воздуха, так что даже дышать ему получалось с трудом. Без внутреннего зрения он не мог его видеть, а с внутренним – видел узкий желтый луч, уходящий в небо. Тариэль обещал установить на этом месте колонну – место силы нельзя забрасывать.
Не без дрожи он шагнул в пентаграмму. Если в первый раз он влетел в уже закрывающееся окошко, то теперь вошел в полноценный могучий портал. Как и обещал Тариэль, Эрхан появился в центре королевского дворца, в фехтовальном зале, где из паркета была выложена звезда, вполне пригодная для портала. Портал на этот раз Северный Ветер сделал односторонним, чтобы никто не сумел проникнуть в проклятые земли. Перед взором Эрхана ясно встала картина, как налетевший порыв ураганного ветра разметал узор портала, захлестнув и швырнув наземь Тариэля. Очевидно, месту силы не понравились его действия.
В миг перехода в руках Эрхана привычно уже задрожал рог и словно прозвучал удар колокола. В голове у него гудело еще некоторое время. Как оказалось, удар существовал в действительности, потому что в зал сбежались все, кто обладал магическим даром – Эрин, Эмма-Ли, Эйя, несколько слуг. Самый первый, несмотря на преклонный возраст, влетел Хорий Жизнь дающий.
– Юноша, – вскричал он, всплескивая руками, – В своем ли вы уме! Вы едва не разрушили дворец!
– А еще я менял мироздание, – пробормотал под нос Лекс.
– Однако какая интересная комбинация! – восхищенно щелкнул языком старец, кружась по полу. – Почему я не замечал её раньше? Как же всё-таки Вы взломали защиту дворца? Здесь же невозможно открыть портал! Это против всяких правил!
– Эрхан! – закричала появившаяся Эрин и бросилась ему на шею. – Ты вернулся!
– Мы думали, ты опять ушел. Надолго, – пояснила Эмма-Ли.
– И не дождался обещанного места первого советника? Размечтались!
– И всё же, молодой человек, как? – не унимался Хорий. – Это невозможно, говорю Вам!
– Человек, который устраивал портал, не знал, что это невозможно, – пожал плечами Эрхан.
Эмма-Ли хрюкнула и отвернулась. Глаза Эрин сияли.
– Это был он, да? – дергала его за рукав юная королева. – Он?
– Да бросьте, вы в самом деле решили, что я ушел? – возмутился Эрхан. – А как же суд над Бер-Госсом? А мои планы по восстановлению университета? У меня столько идей, что я отсюда сотню лет не уйду!
Глава 19. Суд
– Я требую для князя Бер-Госса смертной казни через четвертование, – скучающе повторил Эрхан в очередной раз, раскачиваясь на стуле. – По древним обычаям, перед казнью его нужно оставить на неделю в клетке на площади.
– Я протестую! – снова возражала Эмма-Ли. – Подобные дикие обычаи позорят нашу империю и развращают народ.
– Протест принят, – кивнул Харриан и ударил в гонг. – Князь бер-Госс приговаривается к смертной казни через отрубание головы. Казнь состоится сегодня на закате солнца. Имущество князя переходит в королевскую казну до тех пор, пока не найдутся наследники.
– Я настаиваю на исключении Бер-Госсов из реестра дворянский семей! – вскинулся Эрхан, с грохотом опрокидывая многострадальный стул.
– Протест отклонен. Глупо истреблять из-за одной бешеной собаки всю псарню.
Гонг ударил снова. Эрхан кипел от злости. Процесс над Бер-Госсом ему виделся фарсом. Казнь – слишком легкой, наказание несоизмеримым. Новому Первому советнику едва удавалось сохранять бесстрастное выражение лица.
В отличие от дела Бер-Госса, рассматривающегося за закрытыми дверями, Горнину-младшему приговор огласили вчера на главной площади. Эрхан испытывал сочувствие к подсудимому, но по закону его ждала смертная казнь. Харриан много разговаривал с бывшим другом, а после тяжело вздыхал.
Сам юноша жаждал смерти как избавления от позора. После нескольких публичных слушаний народ полюбил подсудимого всей душой и требовал помилования. Семья его – отец и старший брат – на всех заседаниях сидела молча, нахмурившись. Они не произнесли ни слова, ни разу взглядом не поддержали опозорившего их юношу. Только когда Горнин признал вину, попросил прощения и настаивал на смертной казни, брат его опустил голову, а отец еле заметно кивнул.
Решение Харриан вынес беспрецедентное. Горнин-младший умер – не физически, а для людей.
Юноша лишился имени, семьи, имущества. В родовом склепе появится плита с его именем и датой смерти. Сам же Горнин, ныне безымянный, волен будет выбрать пожизненное служение любому богу. Ему был дан шанс жить – и искупить своё преступление милостью. Эрхан только вздохнул, вспомнив, как юноша просил прощения, как упал на колени и заплакал. Харриан, сбросив мантию судьи, опустился рядом с ним на колени и плакал с ним. Завтра мальчик покинет столицу безымянным странником.
Бер-Госса и нескольких его сообщников выводили из зала суда. Смертный приговор получил он один. Остальные должны были отправиться на рудники. Эрхан молча вышел во двор. Его душила злость. Никто – ни один человек – не возмутился столь мягким приговором. Сотни убитых людей, не менее – сбитых с пути, сотни поломанных жизней – и всего лишь легкая смерть!
Он вскочил на лошадь, не обращая внимания на обеспокоенный взгляд Эммы-Ли, и помчался к храму богини. Ледяные брызги выпавшего ночью последнего снега летели из-под копыт. Ему очень хотелось поговорить с настоятельницей, не участвовавшей в этой комедии.
На пороге он столкнулся с Вэндой. На руках ее была дочь.
– Что-то случилось, господин мой? – обеспокоено спросила она.
– Мать-настоятельница… – выдавил Эрхан.
– В посте и молитве, господин.
– Да что же это такое! – зарычал он. – Какой ужасный день!
– Пойдемте, господин, – тихо улыбнулась Ванда. – Я налью вам горячего вина с пряностями. Пойдемте, всё будет хорошо.
Она увлекла вяло сопротивляющегося Эрхана в свою каморку, по пути передав девочку какой-то послушнице. Усадив молодого человека на кровать (больше в комнате сидеть было негде), она сунула ему в руки тёплый глиняный кубок грубой работы – не иначе как местного производства – и заставила выпить.
– Вино снимает усталость и дает сил, – назидательно сказала женщина. – Дозволительно ли мне спросить о ваших тревогах, господин советник?
– Советник! – зло произнес Эрхан. – Какой я к бесу советник, если мои советы никому не нужны!
– Что-то не так в суде?
И тут Эрхана прорвало. Он взахлеб рассказывал ей о судебном заседании, о многомилостивом Харриане, о могиле женщины и детей под старой яблоней, о двух сотнях мертвецов у реки, о том, что почти не чувствуешь боли, когда арбалетный болт протыкает плоть, но только страх остаться калекой, о молодом Горнине, сгубившем свою жизнь и о сотне других, сбитых с пути Бер-Госсом. Когда, наконец, поток слов иссяк, он долго еще сидел, ссутулившись и не в силах поднять глаз от стыда за свою истерику.
– Господин мой, – ласково сказала женщина, гладя его по рукаву калота. – В вас сидел демон. Он терзал вас, мучил, грыз изнутри. А теперь он ушел. Теперь будет легче, но в то же время тяжелее. Демон щедро делился силами. А теперь вам придется жить своей жизнью.
Эрхан удивленно поглядел на неё.
– Вы не верите в демонов? – понимающе улыбнулась она. – Что ж! Тогда считайте, что месть свершилась, цель достигнута. Выберите себе другую цель, только умоляю, более разумную!
– Демоны – это мы сами, – мрачно заявил Эрхан. – Демоны всегда с нами. Налей мне вина, красавица!
– Нет, господин мой, – лукаво улыбнулась Вэнда, сверкнув серебряными глазами. – Вино вам уже не поможет. Я знаю куда более действенное средство.
С этими словами женщина начала расстегивать его калот. Он схватил её за руки.
– Не надо, – попросил Эрхан. – Не надо из жалости.
– Я не люблю Вас, а Вы не любите меня, и молю богиню, чтобы наши сердца не соединились. У нас разные дороги. Но нам обоим сейчас отчаянно нужно тепло. Я хочу жить!
Она обвила его плечи и прижалась губами к его губам.
