Текст книги "Ты даешь мне крылья (СИ)"

Автор книги: Марианна Красовская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

Глава 35. Старые знакомые

До пустыни оставалось всего ничего. Лиэль окончательно пришла в себя и была полна решимости устроить вечеринку в последней, судя по карте, деревне перед пустыней.

На подходе к деревне (уже и дымом пахло) их караван встретили двое молодцов. Высокие, плечистые, в кожаных кольчугах, не смотря на палящее солнце, мужчины не спеша встали с нежной зеленой травки, где они завтракали, и спокойно подошли к повозке. Были они не молоды. Их обветренные бородатые лица не были злыми или страшными, но молодежь сразу притихла испуганно, Горхель и вовсе съежился в повозке, и даже бесстрашный Грей прижался к теплому отцовскому боку. Поскольку Корт Неугомонный явно не горел желанием общаться с этими людьми, пришлось Эрхану брать инициативу на себя.

– Куда путь держим, господа хорошие? – вполголоса спросил старший бородач у Эрхана, безошибочно выделив главного.

– В пустыню, – коротко сказал Эрхан. – Вот подорожная.

Однако мужчина даже не поглядел в бумагу.

– Что же вы там, в пустыне, искать надумали?

– Грифона домой провожаем, – спокойно ответил Эрхан. – А к чему вопросы… капитан?

– Лейтенант пока, – усмехнулся бородатый. – А что же у вас грифон сам не доберется?

– Мы к нему в гости, – буркнул Эрхан.

– В го-о-ости? – недоверчиво протянул второй стражник. – К грифонам? Интересно…

– А что тут такого, уважаемый? – прищурился Эрхан. – С нами волшебник Корт.

– Волшебника Корта мы приметили сразу, как ваших зверюшек увидели, – согласился стражник. – А тебя и твоих девиц в первый раз видим. С какой целью покидаете пределы королевства? Есть ли приглашение от грифонов?

– А вы с какой целью интересуетесь, любезный? – холодно спросил Эрхан.

– Стражники мы, – одними губами улыбнулся бородач. – А здесь граница.

– И что? Мы теперь должны отчитываться, куда едем?

– Сдается мне, что вы, господин мой, да и девочки ваши, из университета будете, – вздохнул стражник. – А разрешение на выезд есть?

Эрхан хмыкнул. Разрешение на выезд, ты подумай! А ведь эти разрешения он сам и выписывал! Эрхан подумал, что будет как-то некрасиво, если он прямо сейчас выпишет себе разрешение.

– Я похож на студента? – поинтересовался Эрхан, выразительно оглядев свой наряд.

– Да будь вы хоть магистр, я без разрешения вас не припущу, – твердо ответил стражник. – Эй, Лось, сгоняй за капитаном, будь другом.

Стражник, названный Лосем, коротко кивнул и пронзительно свистнул. Из травы, словно кузнечик, выскочила маленькая лохматая лошадка.

– Послушайте, господин стражник, – вмешалась Талана. – Из деревни мы все равно раньше завтрашнего утра не уйдем! Нам бы позавтракать и вымыться с дороги, а вы пока решите свои вопросы.

– А вдруг вы государственные преступники или бунтовщики, – возразил стражник. В глазах его поблескивали искорки смеха. – Вас, возможно, следует задержать до выяснения обстоятельств. Ты, девица, например, выглядишь куда подозрительнее остальных.

– Это еще почему?! – возмутилась Талана.

– Самая нормальная, – ухмыльнулся стражник. – Грифон и крылатая – с этими все понятно, они точно не в розыске. Корт тоже известный чудак. Мальчишка, я вижу, с ним. А ты, молодая и красивая, тебе надо жениха искать, а ты к грифонам!

– А… Эр… наш спутник, он на вид тоже ненормальный?

– Лекс Эрханиус? – широко улыбнулся бородач. – Он точно ненормальный. И память у него дырявая.

Эрхан вздрогнул и пристально вгляделся в бородача.

– Что, шутник, не узнаешь? – поинтересовался стражник.

Эрхан покачал головой.

– И Лося не узнал? А… А! Вот уж наш начальничек мчится! Если ты и его не узнаешь, то я тебя точно арестую.

На такой же лохматой степной лошадке мчался еще один стражник. Был он велик, светловолос, с соломенного цвета бородой и веселыми голубыми глазами.

– Арвур! – восхищенно воскликнул Эрхан. – Брат!

Великан, названный Арвуром, соскочил с лошади и бросился обнимать Эрхана.

– Да ты, я гляжу, такой же малыш! – прогудел великан. – Все шляешься по горам да по долам? Или ты нынче в море? Я про тебя лет сто не слышал! Никак угомонился? Жена, детишки?

– Зато ты, брат, растолстел! – засмеялся Эрхан, потирая помятые плечи. – Сам-то женат? Я про тебя тоже не слышал! Что ты вдруг на суше делаешь?

– Загнали нас, друже, на твердую землю, – помрачнел светловолосый. – Этот адмирал новый, чтоб ему пусто было, нас как собаками травит. Нигде от него не спрятаться. Да и маги у Ястребов нынче не чета прежним. Конечно, девка эта рыжая, не в обиду вам, господин Корт, тоже нас немало поизвела, но это цветочки были. Я-то, как королева новая села, сразу смекнул, что тут веселье начнется, и потихоньку денежки подкапливать начал. Уж больно она шустрая. Да еще, знаешь ли, этот… бывший первый советник… черт его знает, как звали… но кончил он нехорошо. Мне не больно хотелось его участь повторить.

– Что же ты на службу королевскую не перешел? – спросил Эрхан. – Вроде бы королева всем пиратам прощение отписала?

– Ага, отписала, – фыркнул Арвур. – Кораблик сдайте, откупное заплатите, контракт подпишите! Чтобы я, да юбке служить! Да не бывать этому! Мы, пираты, народ гордый! Нам законы их без надобности!

– Что же ты сейчас юбке служишь? – приподнял брови Эрхан.

Светловолосый сплюнул.

– А что делать, жить-то хочется! Ласточку мою поймали, поломали… А меня на виселицу, значит, как злостного преступника! Подумаешь, пару купеческих суденышек пощипал, я ж не смертоубийца, за борт народ не спускал, купцов к мачте не привязывал, пальцы их женам не отрубал…

Эрхан хмыкнул. Арвур, конечно, был не ангелом, но и убийцей не слыл. Всего лишь лихой вояка, для него море было источником не только денег, но и острых ощущений. Его Ласточка непременно оказывалась в центре всех заварушек. При этом Арвур мог ограбить как купца, так и военный галеон, сняв с последнего все боеприпасы и заставив матросов переодеться в женские платья…

Именно на такой вечеринке и побывал в свое время Эрхан, не по своей воле, конечно. Он тогда сидел в трюме этого галеона, избитый до полусмерти. Капитану корабля не понравились речи Лекса в таверне, и ему пришла в голову забава выкинуть нахального юнца у Акульей бездны и посмотреть, что получится…

Капитана и офицеров Арвур зарезал…

– Как же ты на заставу попал вместо виселицы, добрый ты мой? – ласково спросил Эрхан.

– Змей одноглазый за меня вступился, – закатил глаза светловолосый. – Понимаешь, предложили мне тогда выкупиться и на службу… А помирать кому охота? Я крепко подумал, посчитал – да и выкупил своих ребят, оптом, значит, сторговался. Ну что за дело – я, значит, их в бой водил, а их за это на виселицу? Мало у кого нашлись деньжата. Море-то нас давно не кормило… А сам тогда и сказал – ну раз на виселицу, значит на виселицу.

– А адмирал, значит, посмотрел, да в начальники тебя поставил? Но не просто так, а в самую даль, – усмехнулся Эрхан.

– Откуда знаешь? – удивился Арвур.

– Сам бы так сделал, – фыркнул Эрхан. – А Байл не дурак верных людей на виселицу…

– А! Ты всегда и всех знал, малыш Лекс! Держу пари, ты с этим Одноглазым разве что на брудершафт не пил!

– Пожалуй, не пил, – улыбнулся Эрхан. – Да и не одноглазый он больше! Ему волшебник Корт глаз новый вырастил.

– Врешь! – изумился Арвур. – Не бывает так!

Он уставился на Корта с интересом.

– А руку можешь моему другу приделать? – спросил он. – Ему акула её отхряпала.

– Надо посмотреть, – скромно ответил Корт.

– Однако мы здесь битый час на солнце жаримся, – недовольно сказала Талана. – Вы бы свою беседу в деревне продолжили.

– Молчи, девка, тебе слова не давали, – отмахнулся светловолосый.

Талана задохнулась от возмущения и сердито взглянула на Эрхана.

– Ладно тебе, Арвур! – засмеялся Эрхан. – Забирайся на зверюгу и поехали в деревню! Когда еще на слоноящере прокатишься?

Арвур кивнул и быстро запрыгнул на животное.

– Не мешало бы седло поудобнее, – похлопал он ящера по нагревшейся на солнце чешуе. – Ну, поехали!

Ящеры медленно поплелись в деревню.

– Слушай, а эта сердитая кто? – шепотом спросил у Эрхана старый друг.

– Моя племянница, – ответил Эрхан. – А крылатая – старшая дочка Корта.

– Племянница… – погрустнел Арвур. – Жаль… Я бы её научил, как с мужчинами разговаривать нужно…

– Ты, значит, не женат?

– Какое там, – махнул рукой Арвур. – Конечно, деток хочется и дом свой, да разве много со мной на давнюю заставу попрется, да еще с бывшим преступником?

– Немало, – пожал плечами Эрхан. – Руки-ноги на месте, голова в порядке, что еще женщинам надо? Искал, брат, плохо!

– А я не искал, – весело улыбнулся Арвур. – Судьбу искать не надо, судьба сама меня найдет.

Эрхан поневоле улыбнулся. Этот светловолосый великан всегда славился невероятной удачливостью, но Эрхан-то знал, что Арвур полагается на внутреннее чутье. Он всегда ждал, когда нужно было ждать, и сматывался, когда нужно было сматываться.

– Сам-то чего? Тоже скитаешься? – поинтересовался Арвур. – Что-то ты не больно на бродягу похож.

– Не похож? – удивился Эрхан, выразительно оглядев свой крестьянский наряд.

– Ни капельки, – весело подтвердил светловолосый. – Руки у тебя белые, ногти чистые, мозоль на пальце от пера, стало быть пишешь много, морда красная, загар свежий – не работал на воздухе, да и не странствовал. Рубашка тонкого батиста, перстень на руке, хоть и камнем внутрь, да и вообще ты стал куда жестче, холоднее. Вот и смотри – работаешь ты писарем, да не простым, а в самом Имперском доме. Почему в Имперском? Выговор столичный. А что еще вероятнее, писарь – прикрытие, а сам ты шпионской службой заведуешь.

Эрхан только рот открыл. Арвур особыми магическими способностями, если не считать его феноменального чутья на неприятности, не обладал, но тем не менее из одних только рук сделал почти точные выводы. Ждет тебя, братец, повышение! Уж Эрхан об этом позаботится.

– Ну что, угадал? Что рот-то раскрыл, приятель? – смеялся Арвур.

– Не совсем, – хитро улыбнулся Эрхан. – Я в университете преподаю.

– Иди ты! – ахнул Арвур. – Быть не может!

– Северного Ветра помнишь? – улыбнулся Эрхан, потирая щеку. – Он тоже лекции читает.

– Дурень ты, дурень! – расхохотался Арвур. – А я уж купился! Обманул меня, как ребенка! Северный ветер! Лекции! Ой, щас упаду!

Эрхан спокойно смотрел на друга, и смех того постепенно затих.

– Че, правда? – с ужасом спросил светловолосый. – В университете?

Эрхан кивнул, и Арвур, что-то пробурчав, глубоко задумался.

– Что такого в королеве, что даже Северный Ветер склонился перед ней? – наконец спросил он. – Почему многие из моих хороших друзей готовы положить за неё жизнь?

– Я думаю, это потому, что она склоняется первой, – медленно ответил Эрхан. – Она не царствует, она служит.

Глава 36. К чему приводят танцы

В ночном небе мигали разноцветные фонарики – подарок гарнизонного мага, совсем еще молодого юноши, год как закончившего университет. Деревня плясала. Местные юноши и девушки достали из сундуков лучшие наряды. Старики расселись на крылечках и завалинках. Женщины средних лет в цветастых шалях звенели монистами, отплясывая так, что молодежь завидовала. Волшебник Корт катал ребятню на ящерах, Горхеля обступили девчонки, восхищавшиеся чудесными золотыми перьями. Эрхан стоял, прислонившись к дереву, и наблюдал за девушками. Алые, желтые и голубые шелковые платья, цветастые юбки, яркие ленты в косах вереницей проплывали мимо.

Всем девушкам хотелось привлечь внимание столичного гостя. Ну и пусть, что ростом не вышел, рядом с капитаном Арвуром выглядит совсем малышом, пусть не юноша – это и хорошо, нагулялся уже, пусть, что ни кола, ни двора – были бы руки, а дом построится! Зато загадочный, чужой, такой не похожий на смуглых темноглазых юношей и высоких южных мужчин. Мужчины здесь горячие, вспыльчивые, женятся – на всю жизнь, любят – до смерти, ненавидят – тоже до смерти. А этот спокоен, говорит тихо и медленно, одет просто, зато и свысока не смотрит, и ко всем с уважением. Как тут не потерять голову? И оттого-то девушки всеми силами пытались завлечь гостя в свои сети, но быстро поняли, что Эрхан просто не замечает их, и оставили его в покое, не забывая, впрочем, бросать в его сторону жгучие взгляды. На праздник был приглашен и Арвур с несколькими офицерами, некоторые из которых уже обзавелись женами в деревне. Они с удовольствием предавались веселью.

Мелькнула белым платьем Лиэль. Вот кто веселился! Она танцевала с отчаянной радостью, словно в последний раз в жизни. Впрочем, возможно так и было. Вот девушка, вынырнув из толпы, остановилась перед Эрханом. Лиэль тяжело дышала, лицо раскраснелось, грудь вздымалась, на висках выступили капли пота. Эрхану даже показалось, что он слышит бешеный стук её сердца.

– Что не танцуете, господин ректор? – сверкнула зубами она.

Эрхан только пожал плечами.

Она протянула руку, решительно сплела свои пальцы с его и с силой потянула в круг. Эрхан и сам не понял, как это получилось. Он растерянно оглядывался вокруг, слыша приветливые крики, и неожиданно попал в струю толпы. Залихватски эхнув, он схватил за руку Лиэль, под руку другую девушку, и понесся в хороводе. Сколько таких танцев он перетанцевал в юности? Ноги сами выделывали коленца, он прыгал вместе со всеми, вскрикивал вместе со всеми, кланялся, кружился, подхватывал девушек за талии… И вдруг обнаружил, что ладони его держат трепещущее девичье тело, вокруг шеи обвились белые руки, а шею щекочут растрепавшиеся белые косы. Звучала печально-нежная баллада о юноше, ищущем свою умершую невесту. Голос Таланы разливался широкой рекой, и даже старики покачивались в волнах мелодии аригаса.

Неожиданно Эрхан понял, отчего так тоскливо и зловеще звучит вроде бы добрая легенда о бесконечной любви. Талана пела о своей матери и о её могиле под старой яблоней. Однако в отличие от девушки, вновь родившейся из яблока, мать её была навек похороненной. Защемило сердце, всколыхнулась старая боль. Тело предательски напомнило об арбалетных болтах. Нахлынула чернота, Эрхан стал задыхаться в атмосфере этой волшебной южной ночи, и постарался выбраться из толпы, не отпуская, однако, Лиэль, цепляясь за неё, как за что-то живое…

– Что случилось? – заглядывала в лицо Эрхану девушка. – Почему у вас болит здесь… и здесь?

Безошибочно она касалась горячими ладонями мест, куда втыкались когда-то болты. А он думал, что все позабыл! Девушка гладила его бок и грудь, касалась пальцами изуродованного когда-то бедра, и боль уходила, оставляя взамен дрожь. Женщина! Рядом с ним была женщина-ночь, женщина-забвение, женщина-сон. Мягкие податливые губы, да, вот так! Руки, перебирающие его волосы… Теплое упругое тело… Холодные гладкие жесткие крылья…

Крылья?!

Эрхан застонал от ужаса и отпрянул. В его объятьях была Лиэль, глаза её были закрыты, светлое лицо запрокинуто, губы распухли от его отнюдь не нежных поцелуев. Она медленно раскрыла глаза (о, какие длинные у неё ресницы!) и взглянула ему в глаза. Эрхан смотрел на неё в панике, не зная, что делать. Ведь это он, он утащил её в сторонку! Ему в голову не пришло ничего лучшего, чем снова поцеловать её… Громыхнул гром, сверкнула молния, и на деревню обрушились потоки благословенного дождя. С визгами и криками народ бросился убирать закуски со столов, прятаться под деревья и крыши домов. Эрхан и Лиэль мгновенно вымокли насквозь. Эрхан, наконец, понял, что делает что-то не то. Он заставил себя оторваться от Лиэль.

– Прости… – прошептал он. – Прости. Я не должен… Тариэль… Этого больше не повторится.

Лиэль смотрела на него, приоткрыв рот, а потом со всего размаху влепила ему пощечину. Эрхан, схватившись за гудящую скулу, беспомощно смотрел, как она решительно уходит в темноту, выжимая косы, а дождь выстраивает стену между ними. С недоумением Эрхан смахнул влагу с глаз и облизнул палец. Дождь был соленым от пота.

Девушек разместили в маленьком домике, где жила старушка, на эту ночь отправившаяся к своему сыну. Домик хоть и был свеженький, яркий и сверкал новой крышей, все же состоял из одной только комнаты, белой, пахнущей свежим деревом… печка, раковина, небольшая кровать, стол, пара стульев… Словом, грифон ночевал в повозке, а мужчины на сеновале.

Лиэль шагнула в комнату, мгновенно скидывая мокрое платье и сандалии. Прошлепав по комнате, оставляя на беленом полу мокрые отпечатки ног, она разыскала полотенце и сухую рубаху. Таланы в горнице не было, видимо, забежала в чей-то дом. Зашнуровать на спине рубаху было некому, поэтому девушка просто накинула её на плечи.

– А говорили, не получится, – неожиданно сказал внутренний голос.

– А разве получилось? – возразила Лиэль.

– А разве нет? Что-то он не слишком вспоминал о Тариэле, когда целовал тебя.

– Мало!

– Это только начало, только начало…

В дверь постучали. Лиэль распахнула её рывком. На пороге стоял Эрхан, мокрый и ужасно милый. Он хотел что-то сказать, но застыл с открытым ртом. Неудивительно! С полотенцем на голове, в тонкой рубашке, едва державшейся на плечах, больше открывающей, чем прячущей, она выглядела возмутительно… непристойно… соблазнительно…

– Чего надо? – резко спросила Лиэль, мгновенно вспомнив его неуклюжие извинения.

Эрхан очнулся, закрыл рот и коротко кивнул, обрызгав её влагой с длинных, до плеч, волос.

– Доброй ночи, – спокойно сказал он. – Выезжаем завтра вечером, днем будет слишком жарко.

Он развернулся и ушел. Лиэль недоуменно смотрела ему в спину. Дождь уже почти успокоился, ласково шурша в траве.

–

А где-то на сеновале, куда Арвур затащил попавшуюся ему на глаза «сердитую девушку», мужчина пытался объяснить Талане, что она оскорбительно прекрасна и невыносимо хороша, а девушка в ответ сказала… много, красиво и ядовито, как она умела. Неудивительно, что бывшему пирату это совершенно не понравилось, и он тоже много что сказал… а потом и сделал.

Талана заявилась только под утро, сверкая шалыми глазами, разбудив Лиэль.

– Где я была, там меня уже нет, – пропела она на вполне закономерный вопрос, осмотрела свой инструмент, обеспокоенно вздохнув. – Эх, струна лопнула, – и, упав на топчан, мгновенно заснула.

–

Арвур проводил их до пустыни. Это не входило в его обязанности, но он ехал с Эрханом и его спутницами рядом и бросал на Талану странно-задумчивые взгляды. Девушка, впрочем, его демонстративно не замечала. Лошадка капитана стражи, без труда выдерживающая столь мощного всадника, то и дело порывалась обогнать медлительных ящеров.

На границе они распрощались. Не поехали дальше и Корт с сыном. Им нужно было возвращаться в университет. Без Лиэль они вполне могли воспользоваться порталом, а не ехать обратно несколько недель. Лишнюю пару слоноящеров Корт подарил пограничному гарнизону, уверяя, что в пустыне эти животные незаменимы.

Действительно, как только трава стала желтой и сухой, а земля – твердой и растрескавшейся, ящеры оживились. Когда начались пески, они и вовсе распластали лапы, прижались брюхом к горячему песку и словно бы поплыли. Их больше не раскачивало, они скользили стремительно, оставляя за собой широкий след, без труда преодолевали барханы и песчаные холмы.

До поселения грифонов было не менее недели пути на лошадях. Ящерицы добрались за два дня. Поселение находилось у подножия черной невысокой скалы.

Издалека город грифонов напоминал цирк – множество круглых и прямоугольных разноцветных шатров раскинулось вокруг небольшого озера, одним своим краем уходящим в гору. Трава здесь была зелена и пышна, поселение окружал словно бы забор из чудных растений не выше человеческого роста с толстыми мятыми стволами и широкими резными листьями. Эти же растения были у каждого шатра. Вокруг озера росли высокие пальмы, тонкие, будто тростник, на первый взгляд.

– Некоторые грифоны живут в пещерах в скале, – пояснял Горхель, подпрыгивая от нетерпения. – Но таких мало. В скалу же относят останки. В скале хранятся яйца, и живет молодняк первые дни. Там есть такое теплое местечко…

– И находится оно за большим розоватым камнем у самой воды, – пробормотала Лиэль.

Горхель замолчал и хитро поглядел на неё одним глазом.

– А что обозначает цвет шатров? – спросил он у девушки.

– Алый с золотом – старейшины, голубые – семьи с детенышами, зелень – для молодоженов, сиреневые и белые – одинокие особи, – тихо ответила Лиэль. – Тот, что с краю, ярко-желтый, – шатер волшебника Корта. У озера на поляне – школа для молодых. Библиотека в скале. Там же летная площадка.

– Вот это и называется коллективной памятью, – удовлетворенно кивнул грифон. – Я же сказал, что в тебе искра жизни Зары. А Зара – необычный грифон.

– Чем она необычна? – поинтересовался Эрхан.

– Потом, – быстро сказал Горхель. – Нас идут встречать.

Действительно, навстречу людям вышли (не вылетели) два грифона – угольно-черный и снежно-белый. Горхель горделиво выпрямился.

– Черный – наш главный – Богур. Он мой дядя. Его тетка – старейшина, если вам окажут такую честь, вы её увидите. Рядом – Ахра, она героиня племени. Ахра подарила нам семерых малышей, причем дважды из одного яйца вылуплялись два детёныша. Такое чудо случилось впервые в нашем племени.

Эрхану показалось, что черный грифон глядит на гостей недружелюбно.

– Люди! – прокаркал он хрипло, взмахнув крыльями. – Знаете ли вы, что вам здесь не рады?

– Нам тоже очень приятно познакомиться, – кивнул Эрхан.

– Только ради нашего предка…

– Да, да, – снова прервал грифона Эрхан. – Только ради Тариэля Безумца и Корта Неугомонного. Я предлагаю закончить вступительную часть и перейти к пиршеству и танцам в нашу честь.

Лиэль и Талана прижались друг к другу и спрятались за Горхеля.

Черный грифон закинул голову и расхохотался.

– А ты мне нравишься, человечек, – заявил он и хлопнул Эрхана по плечу мохнатой лапой, отчего тот едва не улетел. – Смелый и дерзкий!

– Кто тут еще? – оглядел присутствующих Богур. – Маленький недогрифон, юная девица в положении и мой драгоценный племянник.

– Что значит «в положении»? – пискнула Талана, сразу определив, что сказано про неё.

– Детеныша ждешь, – пояснил Богур. – Хороший детеныш будет, крепкий. Не потеряешь.

Талана стремительно побледнела, Горхель фыркнул, а Эрхан схватился за голову.

– Но я… никогда… – заикалась девушка, то краснея, то бледнея. – Ни разу…

– Просто вы, люди, такие нечуткие! – заявил черный грифон. – Начинаете чувствовать с трети срока! Мы же знаем с первого дня. У тебя едва зародился. Дня три назад.

– Чудно! – посмотрел на девушку Эрхан. – Куда как чудно! Просто великолепно!

Талана вся сжалась в комок, на неё было жалко смотреть. Лиэль гневно поглядела на Эрхана, обняв подругу.

– Я не понял, – недоуменно щелкнул клювом Горхель. – Она что, беременная?

– Да!!! – крикнули на него в один голос Эрхан и Лиэль, и хмуро переглянувшись, отвернулись друг от друга.

– Да я только спросил, чего орать-то? – пробормотал грифон. – И кто счастливый отец? Ой! Не надо меня бить!