Текст книги "Ты даешь мне крылья (СИ)"
Автор книги: Марианна Красовская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)
Глава 11. Дела семейные
Боги не дали королеве Эрайне сыновей, но это не смущало никого. На протяжении нескольких веков трон в Айдарре передавался по женской линии. Королевой становилась дочь или внучка правительницы. Мужчина в семействе был редкостью. Женщины клана упорно рожали девочек. Тем больше было горе королевы, когда ее единственный внук Эрхан однажды без вести пропал.
Как будто мало в королевской семье проблем!
Дети королевы Эрайны были ее болью, ее проклятьем, ее разочарованием. Две дочери! Старшая лживая самолюбивая гадюка, а младшая и вовсе идиотка. Причем идиотка – это диагноз. Родила ее Эрайна уже в преклонных годах, на что-то надеясь. На что? Старшую она упустила. Ей куда интереснее и важнее были дела империи, а дочь, ну что дочь… у нее есть няньки, бабки, тетки, отец в конце концов. Стоит признать, что уже тогда стоило понять, что дети – это не ее. Безобидную дурочку Эрму королева все же любила больше старшей дочки, да и как не любить вечное дитя, плетущее венки из цветов и играющее в куклы, всегда жизнерадостное, всегда улыбающееся?
Хорош порядок, когда из претендентов на престол блудливая кошка и идиотка.
Правда, мальчик у Эйи тоже получился вполне удачным. С неплохим магическим даром, симпатичный внешне, умный.
А вот только главной чертой всей королевской семьи был не магический дар, не ум, не внешность, а упрямство.
Упрямый император Эрлих в свое время – почти три века назад – из маленького нищего княжества создал империю. Не побоялся, не отступился. Воевал, брал ласкою, покупал. Его упрямый сын продолжил дело отца. А потом внезапно стали рождаться девочки, но тоже весьма упрямые.
Упрямая Эрайна, оставшись круглой сиротой в двадцать лет, тоже не прогнулась, не поддалась на провокации соседей, даже более того, ухитрилась присоединить Саргосское взморье к своему королевству, причем исключительно мирно.
Но войны не было слишком давно. Слишком жирные овцы пасутся на лугах, слишком радостны люди, слишком часто нарушаются границы со стороны Рухху.
Упрямый мальчик Эрхан слишком долго не был дома.
Иногда Эрайне казалось, что юный Эрхан – воплощение своего знаменитого предка. И тогда она снова откладывала в сторону перо. Рано. Пусть мальчик еще погуляет. Что ему делать здесь, в дряхлом, пропитанном пороком и развратом королевском дворе? А Эрайна еще немного повоюет… вместо тебя.
Будь Эрайна лет на двадцать моложе, возможно ей хватило бы решимости изменить принцип престолонаследия. Но ей уже за семьдесят, по меркам магов не самый солидный возраст, но по меркам королей – смертельно много. Она и сама знает, что стала слишком осторожна, слишком медленна, слишком королева. Привыкла к комфорту, к покою, к мирному времени. Пора менять королеву.
***
Женщина, по какой-то ошибке свыше ставшая матерью Эрхана, ничуть не удивилась его появлению. Более того, она, казалось, даже не знала, что он отсутствовал. Другого объяснения этому пустому взгляду, скользнувшему по нему, Эрхан найти не мог.
Удивленно покачав головой, молодой человек присел в кресло за письменный стол генерала Эрла.
Это даже не больно.
Он не собирался рвать на себе волосы в отчаянии, посыпать голову пеплом, резать вены или творить еще какие глупости. Раньше это казалось естественным: он даже думал, что все матери такие. Да и для чего нужна мать, если есть бабушка, тетка, сестра, няньки, наконец?
Но теперь ее равнодушие вызвало легкое недоумение вкупе с любопытством. Почему? Разве не все матери любят своих детей? Даже Тариэль, относившийся к дочке с показной строгостью, временами смеялся и дурачился с ней, не скупился на похвалы и с восторгом описывал не самые безобидные ее проделки. А ведь по сути своей он был рожден бессердечным. Леке, конечно, был бы в отчаянии, но ведь Эрхан вовсе не Леке. Эмоции, такие как радость, любовь, восторг, боль, печаль – были чужды Эрхану в той же степени, в какой характерны Лексу – открытому, искреннему и такому ранимому. Пожалуй, это был неравноценный обмен – сильные чувства в обмен на долг. Леке никому не был должен, он жил для себя, а Эрхан – ну, Эрхан готов был служить своему долгу до последней капли крови.
Будучи Эрханом, он восхищался Лексом и слегка презирал его, а будучи Лексом, поражался выдержке Эрхана и жалел его за эмоциональную пустоту. Подобная двойственность вполне устраивала молодого человека, позволяя ему решать проблемы как бы с двух сторон. То, что было по плечу Эрхану, порой было невыносимо для чувствительного Лекса, Леке никогда не смог бы спланировать операцию, требующую наступить на горло своим чувствам или просто высидеть скучнейший прием. Эрхан, в свою очередь, терялся при виде людского горя и не мог найти нужных слов. Кроме того, Эрхан был жутким снобом.
Ненормально? А кто в королевской семье был нормальный?
Генерал Эрл (Эрхану теперь нравилось величать его именно так) возвратился и стоял теперь перед ним как статуя, всем своим видом излучая неодобрение. Эрхан вскочил с удобного кресла и с поклоном предложил старику занять свое место. Покряхтев, дед разместил свои скрипящие кости и спросил:
– Надолго ли вернулись, юноша?
– Навсегда, – ответил Эрхан,
– Навсегда – это очень долго, – пожевал губами старик. – Стоит ли оно того?
– Конечно нет. Но император Эрлих же как-то справился. Вот на кого стоит равняться, – задумчиво произнес Эрхан. – Я вот читал о нём много летописей, но не могу понять – как? Когда он всё это успевал? И война, и наука, и по городам ездил, и гляди-ка, даже жениться успел и детей родить. А по всему тому, что ему приписывают, он и спать-то не должен был успевать.
– Эээ, юноша! Да если б Эрлих в одиночку все тащил, он бы рассыпался! У него в каждом городе по верному человечку сидело, а у этого человечка своя база. Советники опять же мудрёные были. Одни эльфы эти проклятые чего стоили…
– Эльфы? – заинтересовался Эрхан. – Первый раз слышу об этом.
– Я и говорю – хитрые они твари, нелюди! Служить служили, а бумажки ни одной от них не осталось. Мне дед рассказывал, а ему его дед… Всё самое важное, юноша, из уст в уста передается, а бумажки горят и тонут. Слышал ли, в тот год, когда ты из дому смылся, пол секретного архива мыши изничтожили? То-то! А совет Искателей Истины? Его ж Эрлих утвердил, чтобы милость они творили, это потом они уже в тень ушли… А институт магический, ныне печально заброшенный? А школы по всему побережью? Где ж лучших-то искать, как не в школах? А сейчас что? Взятку судье дал, он твое дело по-твоему повернул. С головой договорился – была школа для бедных, стала биржа морская да с рынком. Раньше бы за это – голову с плеч, но у нас же бабы столько лет во главе – как же им такой указ отдать – ведь они ж матери, жизнь дать умеют, а отнять – никак. И то ладно, что как Эрайна слегла, девки объединились, да и впряглись. На удивление, что-то у них получается, хотя опыта им не хватает, конечно. А сейчас и вовсе проблема – кто на ее место пойдет.
– Да погодите вы с проблемой! Вы лучше про эльфов расскажите! Сколько эльфов-то было? Много? А имена не сохранились?
– Да что эльфы – были да кончились… И было-то их двое всего. Один, конечно, хорош жук – жену-то он подыскал королю сам, Эрлих женится и не жаждал… Рейл его звали, а королеву – Рейлой, в его честь, стало быть. Говорили, дочка или племянница его.
– Рейл… – Эрхан глубоко вздохнул.
Все интереснее и интереснее. Этот хитрый т'ига, без сомнения, замешан в делах Айдарры по самые уши.
– А колечко у тебя, парень, интересное… Дорогое, гляжу колечко? – генерал внимательно рассматривал кольцо советника ордена с черным грифоном. – Где ж ты пропадал, если таким кольцом вернулся?
Эрхан пожал плечами:
– Побережье… Острова… Пустыня… Мертвое Кольцо… Да где я только ни был! В армии, между прочим, служил. У Харриана Белонского. Хороший он парень, честный. Был.
– Был… А вот помощи бы вовремя попросил, может, и в порядке был бы.
– А он просил, – резко ответил Эрхан. – И гонцов посылал, да ни один не доехал. Я ведь тогда плюнул на все, да сам рванул, думал, только бы до ближнего города добраться, а там бы с головой-то договорился. Да где там! Подстрелили меня… свои же. Так-то. Меня потом один отшельник полгода выхаживал. Повезло мне. Остальным дурмана в пищу подсыпали и ночью перерезали.
– Что же ты, сынок, раньше-то молчал? – вскинулся старик. – Мы ж тогда все окрестности на уши поставили, лишь бы понять, что случилось! Почему два города меж собой войну повели, почему народу полегло столько и, главное, почему до столицы дело дошло, когда уже тела считали?
– Да уж будь уверен, дед, кому надо я все рассказал. А к главному преступнику подобраться никак.
Старик разволновался так, что морщинистое лицо его пошло красными пятнами и руки затряслись.
– Что же это никак? Где же он спрятался? Парень, ты давай этим делом займись, а я тебе подсказочку дам.
Заняться? Для чего? Пять лет прошло, людей не вернуть, хороших, между прочим, людей. А против виновника некому встать.
– Как некому? А ты на что?
– Я? А разве я там был? Член королевской семьи? Племянник королевы?
– Ты да Харриан… Да не зыркай ты, живой твой Харриан, вытащили его. Нашлись люди. В монастыре он замкнулся. И еще некоторые живы, смогли пробиться. Только кто убийц нанял, понять не можем. Вроде бы просто все, князь этот опальный, да только уж очень он умер не вовремя. Ты, юноша, мне хвостик покажи, а мышь-то я вытащу. Кто ж у нас умник такой?
Эрхан втянул с шумом воздух. Знал бы ты, дед, сколько времени он пытался сначала распутать этот клубок а потом загнать свои выводы в глубины памяти! Ничего хорошего в этой истории не было, эго не гот случай который можно рассказывать детям перед сном. Ну разве что будущим королевам
– А кто поместье Харриана себе забрал? Горнин, правильно? Двоюродный братец, при Харриане первым приятелем бывший. А Горнин у наг чей сын?
– Горнина-старшего, полагаю? – озадаченно предположил генерал Эрл Но Горним старший – верный слуга империи, я с его отцом воевал! Мальчик он положительный, да и за племянника искрение переживал' Мы его проверили… ай-яй-яй! Неужто ошиблись в нём?
– У Горнина-старшего, кроме этого… еще четыре дочери и старший сын Поэтому у Гориимз младшего есть немало причин сомневаться в ощутимости своего наследства. Но у Горница младшего была мать, умершая едва ли ни при его рождении, урожденная
– Урожденная Бер-Госс, черт бы ее побрал… побледнел старик. – А браг ее, Джаи Бер Госс /зданий любовник Эйи! Как все просто!
– Не так уж и просто, – вздохнул Эрхан. – Горнин младший же был близким другом Харриана, любимцем горожан, с бер-Госсами на брудершафт не пил. Наверняка в резне уцелел случайно, а Харриан его любил и сам своё поместье под управление ему передал. А бунт, разбойники, якобы опальный князь… Уж его-то наверняка бы поймали… А так, мертвым нашли. Чтоб не болтал. И всё. Зачинщик мятежа мёртв. Хозяин поместья мёртв. Жена и дети… Я сам их хоронил. А поместье переходит к законному наследнику, близкому родственнику и задушевному другу. А те, кто хоть что-то подозревали, лежат в братской могиле на излучине реки.
– Дело это взяла на себя Эйя, в очередной период интереса к семейным делам. Она… Она баба незлобная, только от мужиков очень зависимая.
– Не злобная? – приподнял брови Эрхан. – Очевидно, она изменилась в лучшую сторону.
– Ох! Ну скажем, не особо опасная. Предсказуемая. Не семи пядей во лбу. Но уж если сравнивать с Эрмой – Ох, прости, Эрхан!
– Если сравнивать с Эрмой, все кажутся гениями, – кивнул Эрхан. – Тьфу, и кто придумывает эти имена нечеловеческие? Ох уж мне эта традиция, язык сломаешь.
***
«Славное потомство оставил Эрлих», – сумрачно размышлял Эрхан, разглядывая свое семейство.
Эрайна, ради него поднявшаяся с постели, выглядела неважно, но отнюдь не так плохо, как он думал. У него сложилось стойкое убеждение, что старушка просто устала и нормальный отпуск легко поставит её на ноги Эрма болтала и смеялась невпопад, как и раньше. Ничуть не изменилась. Замуж она не вышла. Душевные болезни не обходят и королевские дома. Эрма по развитию была на уровне семи– восьмилетнего ребенка.
Эйя была очень красива, холеное лицо её было искусно накрашено, а платье отличалось несколько вычурной элегантностью и рискованным вырезом. Она-то говорила в тему, была любезна и сдержана с Эрханом, почтительна с королевой и почти не кокетничала со своим Бер-Госсом, который тоже присутствовал за столом. Она сообщила Эрхану, что свадьба их – дело уже решенное, и она очень рада, что теперь вся семья может присутствовать на ней. Смотреть на нее внутренним зрением Эрхан опасался. Она не просто ненавидела его, явившегося так не вовремя, она уже готова была его уничтожить. В то же время он ощущал некоторое ее облегчение, которое не мог внятно объяснить. Неужели у нее остались хоть какие-то материнские чувства?
Бер-Госс никакого облегчения не испытывал. Он разглядывал Эрхана с брезгливым недоумением, как ученый рассматривал бы лягушку, отчего-то пытавшуюся избежать препарирования. В то же время он был добродушен и всеми силами пытался если не завоевать его расположение, то разузнать, чем же он всё-таки столько лет занимался, неужели только учился? Его понять немудрено – в преддверье свадьбы явился блудный сын невесты, неизвестно где пропадавший невесть сколько лет. Почему именно сейчас? Где он был? Как он отнесется к известию о свадьбе матери?
Эмма-Ли угрюмо ковырялась в своей тарелке. Её супруг, и раньше, по словам королевы, не высказывающий интереса к делам государственным, находился в своем имении вместе с детьми.
За годы отсутствия Эрханп скончалось не меньше дюжины тетушек её величества, что, конечно, объяснялось их преклонным возрастом. Если королеве было уже глубоко за семьдесят, то их возраст приблизился бы уже к сотне. Только генерал Эрл был бодр и весел в свои девяноста, с энтузиазмом расспрашивая Эрхана про его странствия. Ах да! Эрин. Эрин была одета в белое платье Она ела молча, но глаза ее внимательно блестели. Эрхаи был уверен, что она не пропустила ни слова Несколько раз Эрхан обратился к ней на приморском наречии и на языке страны Руху, и она песьма удовлетворительно ответила ему
Как только королева поднялась из-за стола, мгновенно подхваченная под локоть специальным лажем, все присутствующие отложили вилки. Гще не подавали десерта, и не все закончили трапезу, но королева изволила закончить обед На взгляд Лекса, что было дико и неправильно, поэтому он есть не перестал, даже когда Эмма-Ли чувствительно толкнула его в бок.
Эрайнэ же, гневно взглянув на внука, резким голосом приказала ему следовать за н«*й Леке у очень хотелось не послушаться и посмотреть, что будет, но Эрхан встал, тщательно сложил салфетку и церемонно поклонился.
– А ты дерзкий юноша, – упрекнула она его, опершись на его руку – Проводи ка меня до покоев
– Да, бабушка, – покорно ответил Эрхан.
– Ума не приложу, как моя дочь ухитрилась родить столь замечательных детей, ворчала королева по дороге. – Эмма-Ли такая умница, а Эйя – просто позор семьи.
– Ну Эмма-Ли тоже не нежная фиалка, – пробормотал Эрхан.
– Во всяком случае, Эмма-Ли родила ребенка от достойного человека! Я всегда говорила, что семье нужна свежая кровь! Все эти аристократы… Мы вырождаемся! Только взгляни на Эрму!
Эрхан дипломатично промолчал. Чего на нее смотреть? И дикобразу понятно, что королевы из нее не выйдет
– Королева должна быть са-мо-дос-та-точ-на, – с расстановкой протянула Эрайна. – Независима от чьего-то мнения!
– Если дело только за этим, я готов стать королем, – усмехнулся Эрхан.
– Размечтался! У нас наследие по женской линии.
– Этот закон давно пора пересмотреть.
– Не в мое царствование. Я уйду на покой, и делайте что хотите. Сам-то ты чем хочешь заниматься?
– Вообще-то я хотел бы быть королем. Но если это невозможно, я хочу получить пост первого советника. Старушка хрипло расхохоталась.
– Ты пропадал неизвестно где полтора десятилетия, а теперь как ни в чем не бывало, заявляешься домой да еще требуешь пост первого советника? Не слишком ли круто, юноша? Да ты должен быть благодарен, что тебя не посадили в каземат для выяснения обстоятельств! Кто знает, какие преступления ты совершил? Что же ты о себе воображаешь, щенок?
Эрхан равнодушно пожал плечами:
– В ситуации, сложившейся сейчас в семье, я не просто не лишний, я – ключевой игрок. Королевой станет либо глупышка Эрма, либо Эйя, о моральных качествах которой я промолчу. Эрмой легко управлять, но она сама не способна принимать решения. Отдать престол Эйе – все равно, что передать его Бер-Госсу. С одной стороны, Вер-Госс не самая плохая кандидатура, если не брать в расчет достаточно мерзкое преступление, о котором знаю я и еще несколько людей. Знает о нем и Эйя, но предпочитает прикрывать своего любовника.
Идеальным решением было бы передать престол Эрин, но девочка слишком упряма даже по вашим меркам. Держу пари, и Эмма-Ли, и генерал Эрл предпочитают Эрму. Однако Вы все же склоняетесь к Эйе. Итак, что мы имеем? Один, но королевский голос против как двух. Держу пари, что еще не закончится вечер, как пост первого советника будет у меня в кармане. Однако я могу просто развернуться и уйти, оставив все как есть, и тогда в семье не останется человека, реально оценивающего положение в стране.
– Фу ты ну ты, какие мы деловые! Реально оценивающего? Почему ты думаешь, что разбираешься в политике лучше меня, сорок лет правящей этой страной?
– Во-первых, ваше величество, вы внутри, а я был снаружи. А во-вторых, я вижу людей.
Старуха с азартом хлопнула его поплечу. И удар у нее был не такой уж и слабый.
– Дар! Конечно, я надеялась на Эрин, у нее тоже дар, но не слишком выдающийся. Насколько ты силен, дружок?
– Очень силен, – поморщился Эрхан.
– И как же ты видишь меня?
– Достаточно ясно, чтобы понимать, что ваша «смертельная» болезнь высосана из пальца, а Хорий Жизнь дающий – ваш старинный друг, охотно нам подыгрывающий, больше всего вам хочется уйти на поной и заняться… рыбалкой? Какое странное увлечение для леди нашего возраста. И… все гаки Эрин. Да, и еще вам хочется стукнуть меня палкой…
Эрайна заулыбалась.
– Мальчик мой, ты действительно сокровище! Я и раньше подозревала, что гы талантлив, но теперь убедилась сама. Маги, давшие тебе рекомендации, не льстили
– Маги? Рекомендации? – прикрыл глаза Эрхан
– Неужели ты думал, что можешь скрыться от семьи на долгие тринадцать лет? Конечно, временами ты пропадал с наших глаз, но в нашей семье не так много людей, чтобы ими разбрасываться Мы должны были быть уверены в твоей безопасности.
Эрхан скрипнул зубами. Чертовы глупцы! Он прилагал столько усилий, чтобы скрыться, а эти болезны наверняка в первую очередь направляли послание его бабуле: «Ваш мальчик у меня. Проявляет успехи в химии».
– Отдайте мне Эрин, – наконец выдавил он.
– Что значит «отдайте»? – деланно удивилась королева. – Что ты собираешься с ней делать?
– Воспитывать. Учить. Показывать.
– За пределами дворца?
– Для начала я найму ей приличных учителей. Потом провезу по стране и познакомлю с реальной жизнью.
– Что ж, звучит разумно. Что ты хочешь взамен? Кроме поста советника, конечно. Это будет решать королева. Сейчас рано ворошить осиное гнездо.
– Я хочу людей. Возможности возвысить своих людей. Правосудия для мерзавцев. И в первую очередь, я хочу Бер-Госса. Он мне задолжал. Так что пока – никакой свадьбы между ним и Эйей.
– Да.
Глава 12. Эрин
Спустя 2 года.
Здесь больше не росла трава по пояс. Деревья, окружавшие чудесную некогда долину, были мертвыми, почерневшими от огня. Река, делавшая здесь крутой, почти идеальный полукруглый изгиб, журчала невесело. Долина сплошь поросла высокими ядовито-розовыми цветами. У леса еще сохранились обугленные скелеты домов.
– Что это? – потрясенно выдохнула Эрин. – Что здесь произошло? Сражение? Битва?
– Подлое убийство. Здесь стояло войско Харриана. С двух сторон река, с одной лес, за спиной деревня. Если бы враг шел со стороны луга, его бы заметили сразу. Если бы смог пробраться через лес, подняли бы тревогу в деревне. Река же здесь глубока и быстра. Идеальное место, чтобы несколько недель держать оборону. Через лес, кстати, далеко не уйдешь. Леса здесь дремучие. Можно неделю идти, не выйдешь. Даже местные далеко не заходят, боятся лесных духов.
– Не бывает никаких лесных духов, ты все выдумываешь.
– Я и забыл, что ты у нас самая умная. Поехали.
– Куда? Ты же сказал, что через лес не пройти.
– В гости к духам. Мы же ищем свидетелей преступления. Кто, как ни духи, знают больше всего об этих местах?
Девушка фыркнула возмущенно. Уже третью неделю они расспрашивали местных жителей. Эрхан решил делать два дела одновременно – показать Эрин страну и найти неоспоримые доказательства вины Бер-Госса и его племянника. И без того это дело откладывалось так долго, что выжгло ему всю душу. Он спал и видел мерзавца, вздернутого на виселице. Или обезглавленного. Или четвертованного. Око за око, зуб за зуб.
Эрин уже шестнадцать – отличный возраст, чтобы повзрослеть раз и навсегда. В провинциях в этом возрасте девушек выдают замуж. Сам Эрхан в шестнадцать сдавал экзамены в университет.
К радости Эрхана, девушка имела дар той же направленности, что и у него. Почти два года под его руководством дали блестящий результат: она научилась слышать истинные слова людей и улавливать их чувства.
Эрхану пришлось учиться самостоятельно, ему было несложно объяснить Эрин, как надо действовать. Тем более, она женщина – а женщины прирожденные интуиты.
«Приложи усилия. Сосредоточься. Поставь себя на место интересующего тебя человека, думай как он» – учили Лекса на первом курсе магического института (дальше первого курса он не проучился – не хватило денег).
«Расслабься и получай удовольствие, – учил племянницу Эрхан. – Будь благожелательна. Захоти помочь человеку выразить мысль. Разве не бывает, что при разговоре с близким человеком ты заканчиваешь его фразу даже более верно, чем он может выразить? Запомни это ощущение и постарайся удержать его».
Девушка быстро научилась улавливать мысли собеседника. Более того, она видела не только эмоции и чувства, излучаемые в настоящее время, но и следы прошлых переживаний, что для Эрхана было почти непостижимо. Вот и теперь, у реки, она сжимала голову руками, не в силах вынести «эти крики». Эрин казалось, что поле заполнено туманом неупокоившихся душ. Эрхан был искренне благодарен судьбе за отсутствие подобной чувствительности.
В лесу было не лучше. Девушка шарахалась от каждого куста, каждой тени.
– Медведь! Я уверена, что здесь был медведь! – бормотала она. – А здесь кого-то убили.
– Эрин! Я сколько раз тебе говорил – закрывайся! Ты же с ума сойдешь, если будешь реагировать на все эмоции, которые когда-либо проявлялись! Да здесь за сотни лет под каждым кустом кто-то либо помер, либо родился!
– Точно, – с энтузиазмом подтвердила Эрин. – Вот у этой сосны не дальше луны кто-то, кажется, продолжал род!
Эрхан только беспомощно рассмеялся. Эрин менялась с каждым днем. Она расцветала. Еще вчера она была ребенком – худой угрюмой девочкой, не доверявшей никому вокруг. И вдруг распустилась будто цветок, выпрямилась, раскрылась. Она убирала черные с огненными искрами волосы назад, широко раскрывала темно-карие глаза, вскидывала густые брови – и мужчины спотыкались, глядя на ее светлое лицо. В ее внешности причудливо сочетались нежность Эммы-Ли и резкие, демонические черты отца. Как пылал ее взгляд в гневе – чистым золотом! Как завораживающе звучал ее голос, сколько власти было в жестах! Нет, не от матери это.
Первое время её тревожила способность «видеть» людей, особенно когда она не могла отличить временные, яркие, но недолговечные эмоции от истинных, глубоких. Конечно, она была уверена, что всех раздражает, всем мешает, да еще медленно сходит с ума. Теперь же поток магии, прежде надежно сдерживаемый сознанием, изливался легко и свободно, не мучая ее сны завихрениями кошмаров. Сны ее стали легки, взгляд прояснился, появился аппетит. Она стала спокойнее, молчаливее, будто бы тише – словно спокойная гладь пруда. И только Эрхан знал, какая черная глубина скрывается за гладкой зеркальной поверхностью.
Уже все вокруг понимали, что вот она – будущая королева. Никто больше не смел возразить.
И всё же Эрин была юна, красива, ей, как и любой шестнадцатилетней девушке, хотелось свободы, развлечений – и любви. Эрхану очень хотелось бы пробраться внутрь ее хорошенькой головки и понять, что она скрывает от него – потому что чувствовал, что ее сердце уже занято. А для королевы нет ничего хуже, чем любить кого-то сильнее, нежели свою страну.
Девочку, конечно, было жаль. Желая подарить ей хоть немного свободы напоследок, Эрхан всё же вывез ее в путешествие по стране. Жаль, что в нем были не только приятные моменты.
По дороге мужчина развлекал ее различными поучительными историями из своего детства и странствий, рассказывал о романе Эммы-Ли с Тариэлем, попутно показывая королевские владения и расспрашивая каждого встречного о его жизни.
Выглядел молодой человек весьма представительно. Длинные волосы, более подходящие вечному бродяге, были теперь острижены коротко и модно. Никаких головных уборов, или, боги упаси, шляпы с перьями, Эрхану по рангу не полагалось. Темно-зеленый бархатный калот был расшит золотой нитью и украшен мехом – лето закончилось, и по ночам уже ложился иней. Дюжина сменных рубашек тонкого полотна непременно сдавалась в стирку в каждой деревне. Замшевые бриджи из безумно дорогой кожи какого-то заморского животного были мягче шелка, но прочнее толстой драконьей шкуры. Сапоги были срочно сшиты на заказ. На случай непогоды в котомке лежал свернутый плащ из мягкой шерсти, зачарованный от дождя и ветра. Эрин была одета не менее роскошно. Мягкие брючки и калот были копией наряда Эрхана, только темно-голубого цвета, на голове ее красовалась кокетливая шапочка с пером белой цапли, и короткий светлый плащ был украшен белым мехом и подбит ярко-синим шелком. По лошадям было видно, какие важные люди путешествуют. Лошади были хороши – снежно-белая без единого пятнышка кобылка Эрин и крупный пегий жеребец у Эрхана. Денег у них с собой было достаточно, полномочия неограниченные, поэтому Эрхан в каждой встречной деревне вершил суд и принимал разные жалобы, заставляя племянницу вести подробные записи.
Еще в начале путешествия он подробно рассказал ей о резне в Белоне и о роли Бер-Госса в этой нехорошей истории. И по мере приближения к Белоне они собирали сведения. Люди сочувствовали Харриану, оплакивали его жену и детей, проклинали подлого князя Варна, вероломно напавшего на поместье и осторожно рассказывали о новом господине. Что удивительно, не жаловались. Похоже было, что Горнин заботился о своем поместье и не обижал людей. «Как же это получается, – удивлялась Эрин. – Лучшего друга, названного брата подло убил, его поместьем обманом завладел, а народ им вполне доволен!»
«Не все в мире делится на черное и белое, – объяснял Эрхан. – Самые ужасные злодеи, совершившие немало преступлений, могут быть добрыми отцами и хорошими семьянинами. Гордец может стать мудрым с годами, а мудрец – себялюбивым тираном. Убийца и грабитель спасает из пожара ребенка и сам не может объяснить свой поступок, а герой равнодушно пройдет мимо умирающей старухи. Мы с тобой обязательно съездим к Карахе – грозе всего побережья. За ним числится немало преступлений и разрушенных судеб. Этот человек – глава преступного мира. Без его позволения не будет ограблена ни одна лачуга, и купцы покупают его охранную грамоту гораздо охотней, чем государственную. Им проще заплатить часть, путь даже до половины прибыли, чем лишится всего товара, а то и жизни. Тем не менее Караха безумно любит детей – своих, разумеется, и готов обеспечить любую женщину, согласную родить ему ребенка. У него три жёны и более двадцати детей. Он знает их всех по именам и каждому уделяет внимание. Многие из достойных граждан выгоняют прочь беременных от них служанок или заставляют их избавляться от плода. Не суди сгоряча. Горнин, безусловно, преступник, но это не мешает ему быть хорошим хозяйственником. Умный пастух заботится о своих овцах, чтобы не потерять прибыль. Умный помещик заботится о своих крестьянах, потому что сытый работает лучше, чем голодный, и имеющий хороший дом не уйдет искать лучшей доли к соседу».
Эрин кивала головой, очаровательно прикусывала губу, волновалась. Эрхан думал, что она близко к сердцу приняла всю эту историю, что чисто по-человечески переживает. Знал бы он, что ее тревожит!
***
Каково это – всю жизнь любить одного человека? Любить с самого детства, с того момента, как осознала себя?
Сколько ей было лет – шесть, семь? Уже тогда она решила – он будет её. Что бы ни случилось.
Блестящий! Именно это слово наиболее точно описывало Харриана. Великолепный! Превосходный во всем! Самый красивый мужчина, лучший наездник, лучший танцор! Их, пожалуй, можно было назвать друзьями: гордого офицера и маленькую избалованную принцессу. Именно ему выпала честь учить ее верховой езде. С тех пор он улыбался ей особенно, не как другим. С другими, было заметно, ему скучно. Наблюдательная девочка быстро заметила, что Харриану не так уж и весело на балах, а на дворцовых приемах он прятал зевоту. Да, нет карьеры предпочтительнее придворной. Любой отпрыск знатных родов мечтал попасть сюда. Но Харриан, как резвый жеребец, не желал стоять на месте. Ему надо было куда-то лететь, мчаться, он мечтал воевать, а не отвешивать изящные поклоны.
А потом жизнь нанесла Эрин сокрушительный удар: Харриан женился. Его жена была под стать ему: красивая, добрая девушка, да к тому же наследница огромного поместья Белоны. Девочка не смогла найти изъянов в юной супруге своего героя. Она была совершенством, и Эрин пришлось отступить в тень.
Новость о сражении под Белоной была для нее мучительно страшной. И мучительно, постыдно радостной. Свободен! Жив! Девушка так себя и не простила за эту радость – и не запретила себе даже мечтать о новой встрече.
Но от прошлого не убежать. Что ждет ее в Белоне?
