Текст книги "Я спереди! (ЛП)"

Автор книги: Мари Секстон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Не совсем свежие новости.

– Даже Полиции Майами не приходилось иметь дело с мобильными телефонами, – сказал я Мэтту. Он не засмеялся. Я знал, что он расстроен своей неспособностью остановить преследование, но не мог держать на него зла. Я начал постоянно отключать звук на своем телефоне. Я удивлялся, зачем я вообще взял на себя труд носить его с собой. Единственный человек, которого я хотел услышать, явно оставил меня позади.

Хэллоуин наступил и прошел. Я безумно скучал по Доминику, но не стал его беспокоить. Как бы сильно я его ни хотел, я не собирался нарушать молчание. Это должно было исходить от него. Я внимательно наблюдал за Наоми, надеясь найти хоть какую-то подсказку о том, что происходит, но так и не осмелился спросить напрямую. Ближе всего я подошел к этому в тот день, когда она появилась в моем классе с каскадом черных волос, выкрашенных в ярко-синий цвет.

– Выглядит неплохо, – сказал я ей.

– Спасибо, мистер Франклин, – сказала она, гордо вскинув голову, так что ее длинные голубые локоны закачались взад-вперед. – Мне нравится.

– Что сказал твой папа?

– Он просто взбесился.

У меня возникло ощущение, что ее определение «просто взбесился» сильно отличается от моего. Я не мог представить, чтобы Доминик делал что-то большее, чем жаловался на ее недальновидность.

– По крайней мере, теперь это подходит к твоим бровям.

– Я знаю, верно? Вам следует сказать ему, что он слишком остро реагирует. Держу пари, он бы вас послушал.

Я был уверен, что она ошибается, но не стал ее поправлять.

В последний день Лейлы вечеринки не было. Мне было неприятно видеть, что моя единственная школьная подруга уезжает без каких-либо фанфар, но она пробыла в школе недостаточно долго, чтобы вызвать настоящий дух товарищества у наших коллег-учителей. Мне пришло в голову, что мой отъезд прошел бы так же спокойно, если бы я решил вернуться к Джонасу. В конце дня я просто обнял ее на прощание.

И на этом все.

По дороге к машине я проверил свой телефон, скорее по привычке, чем по какой-либо другой причине. Я был удивлен, не обнаружив ни одного пропущенного звонка. Сообщений тоже не было. Впервые за долгое время мой преследователь ни разу не связался со мной. Казалось, что наказание, которому я подвергался последние несколько недель, было отменено, по крайней мере, частично. Я вернулся домой в хорошем настроении.

Оно закончилось в ту же минуту, как я открыл входную дверь.

Мой преследователь не удосужился позвонить, потому что был занят у меня дома.

Вся моя посуда лежала разбитой на кухонном полу. Содержимое гардероба было разбросано по всей комнате. Мои занавески и диван выглядели так, словно по ним прошлись гигантским ножом. Мой маленький телевизор с плоским экраном был сорван со стены и брошен на пол. Нераспакованные коробки были перевернуты. Горы книг превратили мой коридор в полосу препятствий.

– Мисс Присс! – Позвал я, направляясь в спальню. Мое сердце бешено колотилось. Беспорядок был и так ужасен, но если бы он обидел мою кошку...

Мяу.

Он доносился из гостевой спальни, которая была в полном беспорядке. Большинство моих нераспакованных вещей были сложены в коробки на небольшом пространстве. Казалось, что все они были вскрыты и вывалены на пол, а затем растоптаны для пущей убедительности. Пол был завален грудами книг, бумаг и фотографий.

Мяу.

Я перешагнул через разбитые компакт-диски и их футляры. Когда я пробирался через беспорядок, я мельком увидел лицо Джонаса – селфи, которое мы однажды сделали в моей квартире. Он все еще улыбался. Моя половина картинки была оторвана и разорвана на мелкие кусочки.

Мяу.

– Мисс Присс?

Мяу.

На полу валялись выпотрошенные выпускные альбомы моей старшей школы, страницы были разбросаны в дальнем конце комнаты, как огромное конфетти. В конце концов, я нашел Мисс Присс, прятавшуюся в углу, съежившись за гладильной доской, которая была опрокинута набок.

– Мисс Присс, с тобой все в порядке? – Я подхватил ее на руки. Беглый осмотр не выявил никаких признаков травм.

Мяу.

– Я знаю.

Я отнес ее по коридору в свою спальню, которая выглядела именно так, как я и ожидал. Моя одежда была разбросана по всей комнате. Повсюду валялись пустые ящики. Мои новенькие постеры с фильмами были сорваны со стен, оставив после себя несколько потрепанных квадратиков, которые все еще свисали со скотча. Я был безумно рад, обнаружив, что коврик рядом с моей кроватью цел.

Я достал сотовый телефон, просмотрел свои контакты и набрал номер Мэтта.

– Это должно его порадовать, – сказал я Мисс Присс.

Мэтт, как я заметил, не стал утруждать себя такими глупыми любезностями, как «привет», когда снял трубку.

– Ламар, – сказал он. – Что случилось?

– У меня проблема.

Мэтт приехал всего через пять минут и провел больше часа, расхаживая по моему дому, фотографируя и еще раз проверяя каждое окно и замок.

– Ты уверен, что ничего не пропало? – спросил он, по крайней мере, в третий раз.

– Почти уверен.

Мы обошли весь дом и оказались на кухне. Мэтт прислонился к стойке и скрестил руки на груди.

– На данный момент нет сомнений, что у этого парня есть ключ.

Я кивнул, массируя виски, пытаясь отогнать головную боль.

– Знаю.

– Каким образом? – Спросил Мэтт.

– Я не знаю. Как я тебе уже говорил, я сменил замки, как только переехал.

– Разве ты не менял их в прошлый раз?

Я едва мог встретиться с ним взглядом.

– Нет.

– Почему нет? – спросил он низким и опасным голосом. – Я специально сказал тебе сменить замки.

Я нахмурился, чувствуя себя непослушным ребенком.

– Я знаю, но я, правда, не думал, что кто-то был внутри.

Он нахмурил брови, глядя на меня. У меня было ощущение, что он едва сдерживается, чтобы не выругать меня за мою наивность.

– Ну, теперь в этом нет особых сомнений, да? Это должен быть кто-то, у кого был доступ к тебе и твоим вещам. Может быть, кто-нибудь на работе?

Я покачал головой. Я уже проверял это. Ни разу мои ключи не пропадали так долго, чтобы кто-то успел сделать копию. Даже если бы они пробрались в мой класс во время обеда и украли связку ключей, шансы на то, что они войдут и выйдут и успеют добраться через весь город до хозяйственного магазина, были невелики. Единственный сценарий, который я мог придумать, это то, что кто-то воспользовался куском мыла, как это делали в старых фильмах. Но это была абсурдная идея. Вы же не могли зайти в хозяйственный магазин с куском мыла и попросить изготовить ключ. Достаточно ли мягкое современное мыло, чтобы на нем остался отпечаток? И вообще, кто, черт возьми, еще пользуется мылом?

– Никого, – повторил я.

– А как же Доминик? У него была масса возможностей сделать такое мыло.

– Я так не думаю, – сказал я ему. – Он никогда не брал у меня ключи и таинственно исчезал на целый час, если ты это имеешь в виду.

Мэтт разочарованно вздохнул и потер лоб.

– Ты не можешь остаться здесь на ночь.

– Я знаю. – Я уже думал об этом, хотя и не был уверен, куда пойти. – Возможно, я смогу поселиться в отеле на Мейн-стрит.

Одна его бровь приподнялась на долю дюйма.

– А ты не можешь остаться с Домиником?

Мои щеки начали гореть. Я заставил себя не ерзать, когда отвечал.

– Нет. Мы больше не встречаемся.

Брови Мэтта поднялись еще выше.

– Что-то случилось?

Это был вопрос не друга. Он спрашивал не из-за беспокойства. Он был копом до мозга костей и искал любой намек на неприятности, который мог бы навести его на след моего преследователя. Тем не менее, это был личный вопрос. На который я не горел желанием отвечать.

– Он не готов, – сказал я, наконец.

– Не готов к чему?

– Открыться.

Никакой реакции не последовало. Выражение лица Мэтта было непроницаемым. Почему-то от этого стало только хуже. Если бы он выразил сочувствие или возмущение за меня, все могло бы быть проще. Вместо этого не было ничего, кроме холодного, сурового созерцания.

Я отвернулся от его проницательного взгляда и медленно опустился на стул за кухонным столом. Моя чашка с чаем, оставшаяся с утра, все еще стояла на моем рабочем месте, возможно, это была единственная посуда, которая выдержала натиск.

– Когда ты видел его в последний раз?

– Три недели назад. В воскресенье.

Мэтт оттолкнулся от столешницы и пересек мою крошечную кухню двумя широкими шагами, его ковбойские сапоги хрустели по остаткам моих разбитых тарелок и мисок. Он сел на стул напротив меня.

– Ламар, мне нужно, чтобы ты на минуту отложил свои эмоции в сторону и сказал мне, что подсказывает тебе интуиция. Мог ли он это сделать?

– Нет. – Быстро. Без колебаний. – Это не он.

Мэтт разочарованно вздохнул.

– Ладно. Тогда нам нужно вернуться к вопросу о том, кто имел доступ к твоим ключам. Ты отдавал их кому-нибудь? Монтеру?

– Нет.

– Установщик кабельного или спутникового телевидения?

– Нет.

– Никаких родственников?

– Нет.

– Соседка? Коллега? Уборщица?

– Нет, нет, нет.

– Ты кому-нибудь одалживал свою машину?

Где-то в глубине моего сознания прозвучал сигнал тревоги. Он был слабым и неясным, но он был.

– Нет... – сказал я. Но я повернулся к этому мысленному сигналу. Я сосредоточился на том, что его вызвало.

Моя машина.

– О Боже мой.

– Что такое? – Сказал Мэтт, нетерпеливо перегибаясь через стол.

– Это брат Доминика, Дмитрий. Мне пришлось отдать ему свои ключи в гараж.

– Твой ключ от дома тоже?

– Я отдал ему все кольцо целиком. Потом, когда Доминик заехал за мной, он вернул их мне. Они забрали ключи от машины, и он вернул мне все остальное. – Я зажмурился, отказываясь в это верить. – Это не может быть Доминик.

– Возможно, это и не так, – сказал Мэтт. – Но ты подсказал мне, с чего начать.

Он встал из-за стола, и я удивленно посмотрел на него.

– Ты же не думаешь, что это Дом?

– Не думаю, – сказал он. – Но я думаю, что он – ключ ко всему этому. Без каламбура. – Он оглядел мой дом. – Утром я первым делом поменяю у тебя замок. Я мог бы сделать это сейчас, но мне немного любопытно, вернется ли этот парень сегодня вечером. Если он вернется, мы будем его ждать.

Я кивнул, тоже вставая.

– Полагаю, мне следует собрать вещи на ночь. Если, конечно, я смогу найти сумку. Но я понятия не имею, куда идти.

– Почему бы тебе не пойти к Анджело?

– Я не хочу доставлять хлопот.

Он рассмеялся.

– Ты что, шутишь? У тебя есть другой вариант, отель? Он меня никогда не простит.

– Но…

– Вот. Я докажу. – Он достал свой телефон и нажал на кнопку.

Я вздохнул, разрываясь между смехом и раздражением.

– Я не хочу доставлять проблем...

Он поднял палец, призывая меня замолчать.

– Привет, – сказал он в трубку. – Сегодня кто-то вломился в дом Ламара. Ему нужно где-то переночевать до завтрашнего утра. Он собирается поселиться в отеле, но...

Он резко остановился, ухмыляясь мне. Я слышал, как Анджело говорит на другом конце провода, не его слова, а тон. Он явно наставлял Мэтта.

– Ага, – сказал Мэтт, подмигнув мне. – Ага. Хорошо. Понял. – Он отключился и сказал мне: – Это было что-то вроде: «Господи, Мэтт, не будь идиотом. Ты гребаный идиот, что вообще спрашиваешь, и я не могу поверить, что ты позволишь Ламару пойти в отель. Скажи ему, что он может оставаться с нами столько, сколько захочет». А потом он бросил еще несколько ругательств, просто для пущей убедительности.

– Вы, ребята, друзья, верно?

– Конечно. – Он закончил словами: – «И, кстати, ты мой герой, и я хочу быть таким же, как ты, когда вырасту. Я беру назад все плохие слова, которые когда-либо говорил о тебе».

– Подходяще.

Он пожал плечами.

– Это был подтекст.

Странно, что после всего случившегося я все еще мог смеяться.

ДОМИНИК

Сказать, что я был несчастен после разрыва с Ламаром, было бы преуменьшением. Проведя день с Ламаром и Наоми, разделив с ними такое простое занятие, как прогулка в контактном зоопарке, и вечер, вырезая тыквы ужасающей формы, я почувствовал вкус чего-то замечательного, а теперь это было для меня недоступно. Я чувствовал себя Эбенезером Скруджем, как будто призрак будущего Рождества даровал мне возможность заглянуть в жизнь, в которой Ламар занял свое место рядом со мной, в жизнь, в которой Наоми приняла это так же легко, как приняла вызов кукурузного лабиринта. Но это была в лучшем случае несбыточная мечта. Наоми никогда не узнает, что Ламар был для нее кем-то большим, чем друг. Ее одноклассники и двоюродные братья и сестры не могут знать, что я не гожусь ей в отцы. Моя семья никогда не узнает, как близок я был к тому, чтобы все это потерять.

Я молча отрабатывал свои смены в гараже, оставаясь наедине с самим собой. Больше никаких вечеров, проведенных в импровизированном клубе «молодых христиан» Коды. Больше никаких просмотров футбольных матчей с мужчинами, которые были сильнее и смелее, чем я смел мечтать. Было только одно: мой отец снова улыбался мне, слухи у Джуниора закончились, а моя дочь никогда не узнает мой самый старый секрет.

Приближался День благодарения. Мы с Еленой, наконец-то, согласились на уговоры Наоми поужинать у меня дома. Мои родители восприняли мою новообретенную независимость лучше, чем ожидалось, но моя радость по поводу приближающихся праздников была незначительной. Видения того, как я готовлю ужин с Ламаром рядом, преследовали меня, оставляя в одиночестве. Я задавался вопросом, будет ли он ужинать со своими тетей и дядей, или, может быть, полетит во Флориду к родителям, или проведет день с Заком и Анджело. Я задавался вопросом, не беспокоит ли его до сих пор преследователь.

Я ненавидел неизвестность. Больше всего на свете я ненавидел то, что отказался от своего права знать.

Дмитрий использовал любую возможность, чтобы поработать рядом в течение дня и поговорить со мной, демонстрируя мне свою неизменную поддержку, пока я продолжал делать то, о чем он просил. Он никогда не говорил об этом вслух. Мы ни разу не говорили об этом с того ужасного дня, но я чувствовал, что между нами витает ультиматум, который мешает нашим разговорам, портит наши братские отношения. «Слон в комнате», как гласит расхожее выражение. Только этот слон не только занимал эмоциональное пространство, он лишал меня воли двигаться вперед от одного дня к другому. У меня выдалась одна из редких пятниц, и я провел ее, развалившись на диване и уставившись в пространство, пока Наоми не пришла домой из школы.

– Пап, – сказала она, плюхаясь на другой конец стола, – ты же не смотришь это на самом деле, правда?

Я моргнул, сосредоточившись на телевизоре. Я начал смотреть «Полицейского из Беверли-Хиллз», но, по-видимому, он закончился. Что бы ни показывали в данный момент, в нем, похоже, было много плачущих южанок.

– Нет, – сказала я.

– Мистер Франклин придет сегодня вечером?

Я вздрогнул.

– Я так не думаю.

– Почему нет?

– Он... занят, я думаю.

– О. Ладно.

Я посмотрел на нее. У меня чуть не случился сердечный приступ, когда она вошла с голубыми волосами после вечера в доме своей тети Джен, но я привык к этому быстрее, чем ожидал. Это красиво контрастировало с глубоким оттенком ее кожи, но я, черт возьми, не собирался признаваться в этом вслух. Особенно, когда мы куда-то ходили вместе, и я чувствовал на себе осуждающие взгляды всех родителей, мимо которых мы проходили.

И все же, несмотря на синие волосы и плохое воспитание, мне нужно было вырваться из своих четырех стен.

– Как насчет того, чтобы пойти куда-нибудь поужинать, Снежинка? Только мы вдвоем?

Она улыбнулась.

– Ладно. Если тебе от этого станет легче.

Мой телефон зазвонил спустя полтора часа, когда мы с Наоми выходили из «Чайна Палас». Я не узнал номер на экране.

– Алло?

– Доминик, это Мэтт Ричардс. Где ты?

Его резкий тон удивил меня. Проведя с ним целый день в дружеской обстановке, я, было, решил, что теперь мы считаем друг друга друзьями, но резкие нотки в его голосе свидетельствовали об обратном.

– Мы с дочерью только что поужинали. А что? Что происходит?

– Нам нужно поговорить. Когда ты будешь дома?

– Через десять минут.

– Буду ждать. – На линии повисла тишина, так и не дождавшись даже «увидимся».

– Отлично, – пробормотал я, убирая телефон в карман. – Это не к добру.

– В чем дело, папа? – Спросила Наоми.

– Дома ждет полицейский, чтобы поговорить со мной.

– О чем?

– Думаю, я скоро это выясню.

По дороге я размышлял о возможных причинах, по которым Мэтт потребовал встречи со мной. Первой возможностью было то, что что-то случилось с Еленой или с кем-то еще из членов семьи, но я быстро отбросил ее. Если бы это было так, я бы уже получил известие от кого-нибудь другого, и, хотя Мэтт настаивал, он не сообщил, что это срочно. Следующая возможность заключалась в том, что с Ламаром что-то случилось. Я обдумывал это в течение минуты. Конечно, если бы у Ламара возникли проблемы, он бы связался со мной. Независимо от того, что произошло между нами, Ламар обязательно позвонил бы, если бы я ему понадобился.

Верно?

Я хотел в это верить, но это была ложь. Ламар, скорее всего, не позвонил бы. Только не после того, как я все испортил. Я оставил его в затруднении, пообещав ранее, что не буду этого делать. От осознания этого у меня скрутило живот и появилась странная уверенность, что, что бы ни происходило, Ламар был в этом замешан. Мое сердце сжалось от страха.

– Тебе ведь нужно сделать домашнее задание, верно? – Спросила я Наоми, сворачивая на нашу улицу.

– Нет.

– Да, нужно.

Она вздохнула с драматичным подростковым раздражением.

– Другими словами, ты хочешь, чтобы я была в своей комнате, пока ты будешь разговаривать с копом.

– Проницательна, как всегда.

– Я уже не ребенок, знаешь ли.

– О, поверь мне, я знаю.

Она закатила глаза, глядя на меня.

– Как скажешь.

Как и было обещано, офицер Мэтт Ричардс ждал, когда мы подъехали к нашему дому. Если я и подумал, что он был недружелюбен по телефону, то это было ничто по сравнению с тем холодным приемом, который я получил, когда поздоровался с ним. Всякая надежда на то, что это может быть дружеский звонок, мгновенно испарилась. Я провел его внутрь. Предложил пиво и присесть, от чего он отказался. Наконец, после того, как дверь в спальню Наоми захлопнулась, и ее стереосистема включилась на полную громкость, я присел на край кухонного стола и скрестил руки на груди.

– Все в порядке. Я здесь. Что происходит?

– Ты сегодня работал?

– Нет. У меня был выходной. А что?

– Ты весь день был дома?

– Да.

– Кто-нибудь может за это поручиться?

– Нет. А что?

– Ваша семья владеет «Автосервисом Якобсена»?

– Ты уже знаешь, что это так.

– Все ваши сотрудники – ваши родственники?

– На данный момент, да. А что? В чем дело?

Он достал блокнот и ручку.

– Кто из вас работает в гараже?

Его игра в двадцать вопросов выводила меня из себя, но я знал, что если потеряю самообладание, то ничего не добьюсь.

– Это заведение принадлежит моему отцу. Мы с братом Дмитрием управляем им. У нас работают несколько моих двоюродных братьев и сестер. Фрэнк и Ленни Якобсен, Джуниор Эрнандес и Хулио Сандовал. А что?

– Сколько из них сегодня работали?

– Я не знаю! – Ответил я, повысив голос. – Как я уже сказал, меня там не было. Что? Что, черт возьми, все это значит?

Он расправил плечи и, не сводя с меня глаз, наконец, ответил.

– Это касается Ламара. Кто-то разгромил его дом. У тебя есть какие-нибудь предположения, кто бы это мог быть?

Эти слова заставили меня опустить руки. Я подозревал, что темой будет Ламар, но после того, как это подтвердилось таким грубым образом, я почувствовал себя беспомощной.

– Что значит, разгромили его? Типа, разгромили его двор? Разбили окно?

– Я говорю о разрушениях, причиненных в его доме. Разбитая посуда. Перевернутые ящики. Что-то в этом роде.

– Боже мой. Вломились?

– Нет, – сказал он, и я заметил, как внимательно он следил за моей реакцией. – У этого человека определенно был ключ.

Я пошатнулся, провел руками по волосам, думая о Ламаре, жалея, что не могу подбежать к нему и предложить хоть какую-то поддержку, но я сжег мосты.

– И ты думаешь, что это был я. – Это был не вопрос.

– Это не так? – спросил он. – Ламар так не думает, но я не могу не удивляться.

– Послушай, – сказал я, опуская руки и поворачиваясь к нему лицом. – Я не имею к этому никакого отношения. Ты можешь обвинять меня во всем, в чем хочешь, но я этого не делал. Я не вламывался в дом. Я не разбивал его машину. У меня нет причин причинять ему боль.

– Нет причин, кроме как скрывать вашу с ним историю.

Я посмотрел в сторону коридора и комнаты Наоми. Ее дверь все еще была закрыта. Басы из стереосистемы глухо разносились по дому.

– Ты прав, – согласился я. – Я хочу, чтобы это осталось в тайне. Так с какой стати я должен доставлять ему такие неприятности? Почему я должен делать что-то, что приведет к тому, что разъяренные копы постучатся в мою дверь?

В уголках его глаз появились морщинки. Мне показалось, что он почти улыбнулся, но быстро подавил их.

– У тебя есть ключ от дома Ламара?

– Нет.

– Ты знаешь кого-нибудь, у кого он может быть?

Вопрос показался мне странным.

– Ты имеешь в виду кого-то еще, кроме Ламара? Нет. С чего бы мне знать?

– Потому что, насколько я помню, единственный раз, когда он отдавал кому-то свои ключи, это когда водитель эвакуатора из вашего гаража забрал его.

Из гаража.

Ключи Ламара.

Я вспомнил, как получил их от Дмитрия в тот самый первый день.

Я медленно опустился на край стола, чувствуя, что ноги меня не держат.

– У моего брата были ключи Ламара.

– У твоего брата? – Спросил Мэтт, делая пометки в своем блокноте. – Дмитрий, верно?

– Да.

– И как много он знает о Ламаре?

Хороший вопрос. Если бы Мэтт спросил меня месяц назад, я бы ничего не сказал. Сейчас?

– Честно говоря, я не уверен. Он знает о... – Я вздохнул и понизил голос. – Он знает обо мне. Вроде. Он знает, что я встречался с учителем Наоми, но знает ли он, что это Ламар, я не знаю. И он знает, что я провел день в доме Зака и Анджело. Он...

– Да? – подсказал Мэтт.

– Ему это не нравится, – признался я. – Он взбесился. Сказал, что я разрушу нашу семью, если не буду осторожнее.

– И что потом?

– Я порвал с Ламаром. – Странно, как тяжело было произнести эти слова, и как больно было признавать это. Выражение лица Мэтта было непроницаемым, но я подумал, что он был потрясен моей слабостью.

– Итак, Дмитрий знает о вас с Ламаром, и ему это не нравится, и у него были ключи Ламара.

– Я знаю, это звучит подозрительно, – сказал я. – Но он бы этого не сделал.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что, если бы у Дмитрия были проблемы, он бы обратился с ними ко мне, а не к Ламару.

– А как насчет твоих кузенов или отца? Как много они знают?

– Честно говоря, я понятия не имею. Они могут что-то подозревать. Мой двоюродный брат Джуниор... – И внезапно все стало ясно. – Это он отбуксировал машину Ламара в тот день. У него был доступ к ключам Ламара, и у него гораздо больше шансов сделать что-то подобное, чем у Дмитрия. – Чем больше я думал об этом, тем больше сомневался, может ли это быть правдой. – Это он увидел меня у Анджело и рассказал моей семье. Он устроил скандал из-за того, что я тусуюсь с... – с городскими педиками. Возможно, именно эти слова использовал мой брат или Джуниор, но я бы не стал их повторять. – Со всеми вами, – слабым голосом закончил я.

– Всеми нами? – многозначительно повторил он.

Я осел и уставилась на свои пальцы.

– Ты знаешь, что я имею в виду.

– Угу. – Но было совершенно ясно, что в этот момент он предпочел бы втоптать меня в грязь, чем продолжать разговор. – Джуниор. Ты сказал, что его фамилия Эрнандес?

– Его полное имя Марио Эрнандес-младший. – Мысль о том, что Мэтт столкнется с Джуниором, заставила мое сердце учащенно забиться. – Что теперь будет? Ты собираешься пойти поговорить с моей семьей? Выдать меня им всем?

– Я не выдам тебя. Еще нет. Но я собираюсь поговорить с твоим братом и этим парнем, Джуниором. Может быть, и с остальными тоже. Посмотрим, как они отреагируют, когда я упомяну имя Ламара.

Я должен был прийти в ужас. Я должен был умолять его сделать что-нибудь еще, но у меня не было сил. После всего, что я натворил, все должно было выплыть наружу. Какие у меня были шансы сохранить свою тайну? Может быть, если я позвоню Дмитрию. Может быть, если я предупрежу его, он захочет прикрыть меня настолько, чтобы держать Мэтта подальше от моих кузенов или отца.

Но что, если один из них действительно был преследователем Ламара?

Это казалось маловероятным. В конце концов, повреждение его машины произошло еще до того, как она попала в гараж. Никто там не знал о наших с ним отношениях. Даже если бы они знали, что я проводил с ним время с тех пор, как он вернулся, у них не было причин преследовать его тогда.

Я сказал об этом Мэтту, и, к моему удивлению, он не стал спорить.

– Я тоже об этом подумал, – сказал он. – Но ключи ведут в гараж вашей семьи. Кто-то там, должно быть, знает больше, чем ты думаешь.

Я не стал ему возражать. Какой в этом был смысл? Он опирался на веские доказательства. Мои мысли были сосредоточены на Ламаре. Он был в опасности. Он был один. Ему нужен был кто-то, и все мои опасения по поводу того, что я буду с ним, рассеялись перед осознанием того, что я тот человек, который должен ему помочь. Я хотел быть тем, к кому он обратится, когда дела пойдут плохо. Желание подбежать к нему, заключить в объятия и сказать, что я буду его спасителем, несмотря ни на что, было непреодолимым.

Но я не мог.

– С Ламаром все в порядке? – спросил я.

– С ним все в порядке.

– Я бы очень хотел его увидеть.

– Наверное, тебе следует сказать это ему, а не мне.

Верно.

– Могу я с ним поговорить?

– Пока нет. И не звони своему брату или двоюродным братьям. Если я узнаю, что после моего ухода ты звонил по телефону, предупреждая людей, что нужно говорить, я вернусь сюда и предъявлю тебе обвинение в препятствовании правосудию. Если понадобится, я надену на тебя наручники прямо на глазах у твоего ребенка. Все ясно?

Я терпеть не мог позволять ему издеваться надо мной, но у меня не было особого выбора.

– Кристально.

– Хорошо.

– Но ты дашь мне знать, когда мне можно будет ему позвонить?

Он покосился на меня, словно раздумывая, ударить меня или нет. Он убрал блокнот в карман.

– Я дам тебе знать, когда вычеркну тебя из моего списка неприятностей, – сказал он, наконец, поворачиваясь, чтобы уйти. – Но я не даю никаких гарантий, что избавлюсь от него.

ЛАМАР

Анджело отнесся ко мне как к давно потерянному другу, пригласив меня в свой дом, как будто это была самая естественная вещь в мире. Они даже не возражали, чтобы я привел с собой воющего кота, хотя их собственный кот немедленно убежал в спальню.

– Гейша старая и у нее свои привычки, – сказал Анджело. – Но одну ночь потерпит.

Поскольку была пятница, он уже собирался на работу.

– Чувствуй себя как дома, – сказал он мне перед уходом. – Зак будет дома через пару часов. Я скажу ему, чтобы он принес что-нибудь на вынос, так что вам обоим не придется готовить.

Поначалу я чувствовал себя незваным гостем, сидя один в их доме. Я спрятал свою сумку в крошечной комнате для гостей, где мне предстояло провести ночь, но сразу же растерялся, не зная, что делать дальше. Я переключал каналы на их телевизоре и просматривал книги на их книжной полке. В конце концов, я забрел на кухню и заглянул в холодильник. Нашел «Доктор Пеппер», пиво и достаточно острого соуса, чтобы пригорело все, что стоит съесть, но не более того.

Было бы слишком надеяться на чай?

Я начал рыться в их шкафчиках. Я обнаружил чайник, который прятался за кастрюлями и сковородками. Это показалось мне многообещающим. В шкафчиках я нашел много «Рисарони», несколько недоеденных пакетиков чипсов и арахисовое масло, как рассыпчатое, так и с кусочками. Наконец, в глубине шкафчика для специй я обнаружил пыльную упаковку ромашкового чая «Небесные приправы».

– Ага! – торжествующе воскликнул я, доставая его. – Не самый лучший из чаев, но все же лучше, чем ничего.

Я поставил чайник на плиту и, ожидая, пока он закипит, изучал фотографии, прикрепленные к их холодильнику. Как и следовало ожидать, на большинстве из них были запечатлены Зак и Анджело. На нескольких были Мэтт и Джаред. Две фотографии явно были сделаны в Париже. На одном из них была видна Эйфелева башня, а на другом, снятом перед Лувром, был Джаред с двумя незнакомыми мне мужчинами. Там также было несколько фотографий маленькой девочки, каждый раз одетой в новое очаровательное платьице, обычно с одинаковыми лентами в темных волосах, но ничто не указывало на то, как она вписалась в жизнь Зака и Анджело. Но во всех остальных я видел совершенно счастливые пары, живущие той жизнью, о которой я мечтал, но которую так и не смог найти.

Я не мог не позавидовать им всем немного.

Я уже собирался сесть за стол с кружкой дымящегося чая, когда кто-то так сильно постучал в дверь, что я подскочил и пролил половину чая себе на ногу.

– Замечательно, – пробормотал я и пошел открывать.

Это был Мэтт.

– Это не обязательно хорошая новость, – сказал он, плюхаясь в кресло напротив меня, – но и неплохая. Я еще не вышел из игры.

– Что ты выяснил?

Он наклонился вперед, опершись локтями о колени.

– Прежде всего, я подтвердил, что ни Трой Фаулер, ни Боб Болен не причастны к этому.

– Правда?

– Взлом произошел днем, когда они оба были на работе. Боб показал мне свое расписание в школе. Он мог бы это сделать только во время обеденного перерыва, но я поговорил с двумя другими учителями, которые сказали, что он все время был в учительской.

– А Трой?

– Работал до тех пор, пока не перекрасил два дома, и с тех пор все время стоял у бара.

– Хорошо. – Я чуть не решился задать следующий вопрос. – А что насчет Доминика?

Он вздохнул и покачал головой.

– Я все еще не думаю, что это он.

– Я тоже так не думаю. Но как насчет остальных?

– Я поговорил с его отцом, братом и всеми кузенами, которые работают в этом чертовом гараже. Не считая Доминика, только два человека имели доступ к твоим ключам в тот день. – Он поднял пальцы, перечисляя их. – Его брат Дмитрий и его двоюродный брат Джуниор.

– Ты думаешь, это сделал кто-то из них?

– Дмитрий, похоже, не знал, кто ты такой. Он вспомнил твою машину, как только я напомнил ему об обстоятельствах. Но, похоже, он не понимал, почему я вообще с ним заговорил.

– Ты ему веришь?

– Не думаю, что это было притворство. Нутром чую, что это не он, но...

– Но что?

Он вздохнул.

– Возможно, мне следовало надавить на него посильнее. Я пытался быть жестким, не раскрывая тайны Доминика.

– Ты имеешь в виду, не выдавая его?

Мэтт пожал плечами, не глядя в глаза. Он откинулся на спинку стула, вытянув перед собой свои длинные, обтянутые джинсами ноги.

– Я мог бы, – сказал он. – Как полицейский, я, вероятно, должен это сделать, если это означает найти что-то, что я упустил.

– Но ты не хочешь?

Он почесал невидимое пятнышко на колене своих джинсов.