Текст книги "Зимние апельсины (ЛП)"
Автор книги: Мари Секстон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Дилан.
Джейсон с трудом сглотнул, стараясь собраться. Пытаясь решить, что спросить в первую очередь.
– Бен, – сказал Джейсон наконец. Его голос все еще напоминал скрежет гравия. – Он…
– Никто тебе не сказал?
Пульсометр возле Джейсона тревожно запищал, когда его сердце лихорадочно заколотилось.
– Нет.
– Успокойся, – сказал Дилан, положив ладонь на плечо Джейсона. – Он в порядке. Во всяком случае, они считают, что в конечном счете он будет в порядке.
– Но он жив?
– Да.
– И… – Джейсон поколебался. – Он реален?
Дилан удивленно моргнул.
– А ты начал сомневаться?
– Нет, пока не проснулся, и его здесь не оказалось. Я спросил у медсестры, и она не поняла, о ком я говорю.
Дилан улыбнулся. Джейсон подозревал, что он испытывает искушение рассмеяться, но изо всех сил старается оставаться серьезным.
– Да, он настоящий. Я бы сам не поверил, если бы не видел.
– Но медсестра…
– Она, наверное, не знала его имени. Они зарегистрировали его как Джона Доу25. Я сказал им, что его зовут Бен, но видимо, регистрация его под именем «Бен Доу» порушит их драгоценную систему. Так что если ты не знаешь его фамилию…
– Уорд. Бенджамин Роберт Уорд, – Джейсон упал на подушку и накрыл глаза ладонью, когда его затопило облегчением. – Что случилось? Он не дышал?
– Определенно не дышал. И его сердце тоже не билось. Они сказали, было такое чувство, будто его тело забыло, как надо функционировать. Затем они шарахнули его дефибриллятором, и он выкашлял кучу воды, будто он едва не утонул. Он определенно озадачил их своим состоянием. Но… – он пожал плечами. – Сейчас он поживает вполне прекрасно.
– И они думают, что с ним все будет хорошо?
– Они говорят, что у него сильное обезвоживание, но нет признаков плохого питания, если не считать острого дефицита витамина D, который легко исправить. Ну и астма, естественно, но ее можно вылечить. Скоро будет как новенький.
– Я должен его увидеть, – сказал Джейсон, отбросив одеяло и попытавшись свесить ноги с кровати, но комната закружилась, и Дилан мягко уложил его обратно на постель, накрыв одеялом.
– Не спеши. Он спит.
Он испытал легкое облегчение от того, что не придется стоять. Одна лишь попытка заставила его голову пульсировать болью. Но Джейсону не хотелось ложиться обратно, так что он взял пульт от больничной кровати и привел ее в полуприподнятое положение. Когда он закончил, Дилан бросил на кровать журнал. Джейсон его взял. Это был StarWatch. На обложке была фотография, сделанная в разгар хаоса перед домом Джейсона. Джейсон и Дилан стояли как будто под руку, один медик склонился над телом на земле, и все вокруг купалось в сюрреалистичном красно-синем свете мигалки от скорой. Заголовок гласил: «Мужчина, заточенный в волшебном снежном шаре, оказался на свободе! Тайный любовник ДжейУока наконец-то разоблачен!»
– О. Мой. Бог.
– Печатная версия попала на прилавки сегодня утром, но за ночь уже разлетелась по всему интернету. Ты удивишься, сколько деталей они изложили верно. Забавно то, что теперь, напечатав правду, они стали посмешищем среди всех СМИ. Все слишком заняты высмеиванием StarWatch и даже не задаются вопросами, а что было на самом деле.
Джейсон посмотрел на обложку. На сей раз даже неважно, что они вторглись в его личную жизнь. Важно лишь то, что Бен в порядке. Но глядя на журнал, он начал задаваться, как, черт возьми, они объяснят внезапное появление Бена в мире.
Словно прочитав мысли Джейсона, Дилан заговорил.
– Официальная версия, рассказанная шерифом Росс и мной, такова: Бена воспитывали в уединенной горной секте, которая не верит в современную медицину. Он сбежал и добрался до твоего дома, но не знал, что делать, так что спрятался в твоем гостевом домике. Там ты нашел его и приютил, – он улыбнулся и развел руками. – Гениально, да? Это объясняет его странную одежду и все остальное.
Джейсон едва сдерживался, чтобы не расхохотаться.
– И люди верят в это дерьмо?
– Ну, им предложили два возможных объяснения. Либо Бен сбежал из секты, ненавидящей докторов, и решил обосноваться в твоем гостевом домике, либо он вырвался из волшебного снежного шара как Афина из расколотого черепа Зевса. Так что да, они считают историю про секту правдоподобным объяснением. К тому же, кто не любит хорошую историю про секту? Такие вещи отлично продаются.
– Если посмотреть под таким углом, то почти логично.
– На самом деле, все благодаря тебе. Когда ты сказал медику, что семья Бена не доверяла докторам, это подало нам идею.
Джейсон едва помнил ту ложь, слетевшую с его языка. Столько всего случилось на той подъездной дорожке, что все превратилось в размытое пятно страха и боли в голове. Он осторожно ощупал побаливающее место на затылке.
– А что медики? И заместитель шерифа? Если пресса пообщается с ними…
Но Дилан уже качает головой.
– Шериф Росс, твой адвокат и адвокаты больницы недвусмысленно дали им понять, что они не могут сказать журналистам ни единого чертова слова. Не то чтобы кто-то что-то видел. Они все равно были слишком заняты попытками подняться на ноги.
– Слава богу, – Джейсон покачал головой, пораженный тем, что Дилан приложил такие усилия, чтобы прикрыть его Бена, несмотря на его прежнюю враждебность. С другой стороны, тогда он полагал, что Бен был плодом переутомленного мозга Джейсона. Теперь у него имелись доказательства.
И снова Дилан как будто прочел его мысли, потому что он внезапно подвинулся ближе.
– Джейсон, прости меня.
– Все хорошо.
– Нет, не хорошо. Я должен был поверить тебе.
Джейсон выдавил из себя улыбку.
– С чего бы? Я знаю, что я казался сумасшедшим.
Дилан неловко пожал плечами.
– Мне стоило больше верить тебе, – он нерешительно посмотрел Джейсону в глаза. – Я лишь пытался помочь. Клянусь тебе, я думал, что поступаю правильно, но когда я думаю о том, сколько урона мог нанести…
– Но не нанес же. Все обошлось.
Дилан нервно присел на край кровати Джейсона.
– Это ничего не оправдывает. Я мог убить его и никогда бы не узнал, что ты говорил правду. Я до самой смерти думал бы, что помог, а ты бы никогда меня не простил.
– Может быть, – а может быть, в конечном счете Джейсон начал бы верить, что Дилан прав. Может, он начал бы сомневаться в собственном здравомыслии. Эта мысль встревожила его, но это не имело значения. – Ты его не убил. И благодаря тебе, он свободен. Этого могло никогда и не случиться, если бы не ты.
– От этого мне не легче.
Джейсон откинулся на подушки, размышляя. Он понимал чувство вины Дилана и знал, что если бы все разрешилось иначе, он был бы в ярости. И все же сейчас, зная, что Бен мирно спит в соседней палате, зная, что им дарована возможность настоящего будущего вместе, он не испытывал ничего, кроме благодарности. Он протянул руку и сжал ладонь Дилана.
– Ты прощен. И более того, я благодарен. Неважно, сложилось ли все так, как ты хотел, или нет, я знаю – в сердце у тебя были благие намерения, – кроме того, судя по выражению на лице Дилана, он и так будет наказывать себя достаточно долго.
Дилан подвинулся ближе, уставившись на их переплетенные пальцы.
– Мне стоит поздравить тебя с успешным исполнением роли после Дня Благодарения, – Дилан почти улыбнулся. – Твой маленький срыв. Мне даже жалко, что это видел только я. Ты бы выиграл Оскар.
Джейсон рассмеялся, хоть от этого и болела голова.
– Я чувствую себя виноватым за это, но ты не хотел слышать правду. Мне пришлось придумать ложь, которая пришлась бы тебе по вкусу.
– Поделом мне, наверное, – Дилан вздохнул и встал. – Мне лучше уйти, чтобы ты смог повидаться с Беном. Он один раз просыпался, но им пришлось усыпить его обратно. У него случилась паническая атака, и это спровоцировало приступ астмы. А может, наоборот. В любом случае, он скоро снова проснется, и все наверняка пройдет лучше, если ты будешь рядом, – он провел большим пальцем по его плечу. – Я поселился в отеле за углом. Подумал, что останусь здесь как минимум до тех пор, пока тебя не выпишут, так что звони, если что-то понадобится.
– Позвоню. Спасибо.
Дилан поколебался. Наконец, сделал шаг вперед и накрыл ладонью щеку Джейсона. Наклонился и нежно поцеловал его.
– Скажи мне еще раз, что между нами все хорошо.
– Все в норме. Обещаю.
– А все те вещи, которые ты наговорил мне по телефону про то, что больше никогда не желаешь меня видеть?
– Я не хотел, чтобы ты приехал и посчитал меня чокнутым. Но я бы безумно скучал по тебе.
– Ладно. Ты же знаешь, что я люблю тебя, верно?
– Знаю. И я тоже люблю тебя.
– Ага, – тихо сказал Дилан, и Джейсон впервые заметил в его голосе нотки сожаления. – Но не так, как раньше.
– Нет, – признался Джейсон. – Не так, как раньше.
– Но мы все равно друзья?
– Как никогда раньше.
Дилан кивнул и снова поцеловал Джейсона – сначала в лоб, затем в кончик носа, затем наконец в губы. Его губы задержались на губах Джейсона, словно он боялся отстраниться.
– Хорошо, – сказал он наконец. – С этим я могу жить.
– И я тоже, – прошептал Джейсон себе под нос, когда Дилан вышел из комнаты. Приятно было знать, что он наконец-то мог принять то единственное, что изначально предлагал Дилан – дружбу. – И я тоже.
***
Спросив о Джоне Доу, а не о Бенджамине Уорде, Джейсон без проблем получил информацию о Бене. Медсестра, принесшая ему ланч, сказала, что Джон Доу лежит буквально в соседней палате. Она также подтвердила слова Дилана: Бен один раз пришел в себя, но у него немедленно случилась такая сильная паническая атака, что доктора решили усыпить его обратно.
Она пожала плечами.
– Будем надеяться, в этот раз он будет спокойнее.
Никак нельзя было объяснить медсестре, насколько тревожным весь этот инцидент, наверное, был для Бена.
– Можно мне пойти в его палату? Думаю, мое присутствие поможет.
– Конечно. Можете даже попытаться разбудить его, если хотите. Все равно уже почти пора.
Джейсон покосился на тарелку со своим ланчем. Он не был голоден, но Бен после ста пятидесяти лет наверняка проголодался.
Остатки шара кучкой лежали на столике в палате Бена. Бен все еще спал, его грудь размеренно поднималась и опускалась. И Джейсон впервые заметил легкий розовый румянец на щеках Бена, окрасивший его болезненную бледность. Он действительно выглядел как Спящая Красавица. С помощью современной медицины и небольшого количества солнечного света он станет абсолютно сногсшибательным.
– Привет, – тихо сказал Джейсон, целуя Бена в лоб. – Можешь просыпаться.
Веки Бена затрепетали и медленно открылись. Его взгляд упал на кучу мониторов у кровати. Он медленно повернулся, широко раскрыв глаза, пока его взгляд не остановился на Джейсоне.
– Это реально?
– Реально.
Бен закрыл глаза и положил руку на свою грудь.
– О Боже, – выдохнул он. Не с удивлением, радостью или изумлением, а со страхом. Его дыхание сделалось частым. Писк сердечного монитора ускорился.
– Эй, – успокаивающе протянул Джейсон, гладя Бена по руке. – Успокойся. Все будет хорошо.
– Не будет. Я не хочу просыпаться. Я хочу спать вечно.
Такое Джейсон ожидал услышать в последнюю очередь.
– С чего бы тебе хотеть этого? – спросил он, беря Бена за руку. – Все хорошо. С тобой все будет в порядке.
Бен покачал головой. Его подбородок дрожал, и он отнял свою руку, чтобы накрыть ей лицо.
– Я не в порядке. Я схожу с ума. Я чувствую все запахи. Я чувствую все вкусы! Знаю, это звучит безумно, но я не могу с этим справиться. Я чувствую вкус воздуха, Джейсон, и это ужасно. Даже во сне мне казалось, будто меня бомбардируют все ощущения, а я не могу от них избавиться! – он задрожал. – Сто пятьдесят лет я мечтал сбежать из того места, а теперь… – он рассмеялся, но его смех наводил на мысли о разбитом сердце, а не о веселье. – Я не могу с этим справиться! Я уже схожу с ума.
– Не сходишь, – Джейсон подхватил его и крепко прижал к себе, баюкая в объятиях. Бен прильнул ближе, все его тело дрожало. – Я представить себе не могу, насколько тебе тяжело, но ты не сходишь с ума. Ты просто ошеломлен. Это совершенно понятно, поскольку ты так долго пробыл в шаре без звуков и запахов. Но скоро ты привыкнешь.
– А если не привыкну?
– Привыкнешь. Я обещаю. Просто расслабься. Ты же почти двадцать один год прожил в реальном мире, помнишь?
От смешка Бена разрывалось сердце.
– Полагаю, жил. И там наверняка пахло намного хуже, чем здесь.
– Наверняка, – Джейсон несколько долгих минут обнимал его, гладя по спине и издавая успокаивающие звуки, пока дыхание Бена не замедлилось до нормального темпа, а мышцы смягчились, и он успокоился. – Все будет хорошо, – тихо заверил его Джейсон. – Может, вместо того чтобы сосредотачиваться на страшных моментах, ты можешь сосредоточиться на хорошем.
Руки Бена крепче сжались вокруг груди Джейсона.
– Например, на этом?
– Вот именно.
Бен рассмеялся, и на сей раз это прозвучало более искренне.
– Я так рад, что ты здесь.
– Я собирался сказать ровно то же самое тебе.
Бен вытер щеки и немножко отстранился, чтобы посмотреть Джейсону в глаза.
– Что случилось? Я помню, как он бросил шар, но после этого…
– Стекло треснуло. Трещинка была маленькой, но этого оказалось достаточно, чтобы вода стала вытекать. Ты начал кричать. Я не знал, что происходит, но ты звал на помощь…
– Я умирал. Это все, что я понимал, – я умирал после стольких лет мечтания о смерти, и внезапно я как никогда сильно захотел жить, даже если это означало и дальше оставаться в ловушке. Но потом… – Бен задрожал, положив руку себе на грудь. – Следующее, что я помню – как меня грузили в скорую. Что случилось? Что ты сделал?
Джейсон вспомнил тот момент, когда он был охвачен горем и ужасом, стискивая снежный шар в руках. Он взял в руки основание и оценил его вес, поражаясь, насколько легким и несущественным оно было без крепившегося к нему шара.
– Я чувствовал себя таким беспомощным, сидя там и зная, что ты в беде, зная, что я ни за что не смогу добраться к тебе вовремя, а потом я увидел это.
– Увидел что?
Джейсон отдал ему основание шара и показал на буквы внизу.
– Я сначала думал, что это случайные царапины, но увидев все в смещающемся свете, я осознал, что эти царапины намеренные. Ты сказал, что если бы твоя сестра оставила инструкции, они были бы ясными, и ты был прав. Она пыталась изменить две первые буквы слова «потряси».
Бен поворачивал основание шара то в одну сторону, то в другую, изучая неразборчивые буквы. Мгновение спустя на него снизошло понимание, а вместе с ним и саркастичная улыбка.
– Разбей шар? B-R-A-K-E? Ты хочешь сказать, я проторчал в том месте сто пятьдесят лет, потому что моя сестра не знала, как правильно пишется слово?
(прим. На шаре было написано SHAKE (потряси), а сестра Бена изменила первые две буквы и переделала это слово в BRAKE. Это слово читается так же, как BREAK (разбей, сломай), но пишется иначе. Из-за неправильного написания герои и не подумали, что там имеется в виду break (разбей)).
Джейсон рассмеялся.
– Ну, даже если бы она написала слово правильно, вряд ли бы кто-то из предыдущих владельцев выполнил инструкции.
– Наверное, ты прав.
– Ну, мы хотя бы знаем, что она пыталась. И правда в том, что не будь я в таком отчаянии, то едва ли бы мне хватило храбрости разбить его. Я бы слишком беспокоился, что могу потерять тебя.
Бен изумленно покачал головой.
– И мы обязаны всем этим Дилану.
– Сложно поверить, да?
Бен отложил шар в сторону и нерешительно посмотрел в глаза Джейсону.
– Ты с ним виделся?
– Да. Хочешь верь, хочешь нет, но он невероятно раскаивается. Думаю, ты сможешь припоминать ему это до конца жизни.
Смех Бена казался хрупким, но искренним.
– Хорошая идея. Думаю, так и сделаю. Думаю, я… – он ахнул и удивленно хлопнул себя ладошами по щекам. На его глазах выступили слезы, но по робкой улыбке Бена Джейсон понимал, что это слезы радости. – До конца жизни. О Боже. Моей жизни, Джейсон! Настоящей жизни!
– Да, – Джейсон наклонился вперед и поцеловал его. – И она начинается прямо сейчас. Идеально подходящий момент, кстати. Ты знаешь, какой сегодня день?
Бен огляделся по сторонам, и его улыбка сделалась шире от осознания.
– Рождество!
– Так и есть, – Джейсон потянулся к столику на колесиках и взял подарок, который прихватил с собой. Он протянул его Бену. – Доктор говорит, что тебе можно только жидкость, но к счастью, это тоже подходит. Счастливого Рождества.
Бен уставился на маленький пластиковый стаканчик с желе. Он восторженно рассмеялся и пропел:
– Смотри, как оно трясется. Смотри, как оно прыгает.
Может, Бен и правда сошел с ума.
– Чего?
– Ну реклама же! Ты разве не помнишь? – он поднес стаканчик к носу и понюхал. Его желудок громко заурчал в ответ, и Бен прижал ладонь к животу. – О Боже. Я голоден! Я и забыл, как это ощущается, – он посмотрел в сторону столика. – А ложка есть?
– Конечно.
Джейсон передал ему ложку и смотрел, как Бен зачерпывает первый кусочек и медленно кладет в рот. Его глаза закрылись, пока он смаковал вкус.
– Мммм, – он наконец проглотил и широко улыбнулся Джейсону. – Вкусно! Что это за вкус?
– Апельсин.
Улыбка Бена превратилась в комическую хмурую гримасу.
– На вкус вообще непохоже на апельсины.
– Это потому что они использовали летние апельсины. Они на вкус совсем не такие, как летние.
– Ха! Ну и кто теперь выпендрежник?
Хоть похоже это было на вкус апельсинов, хоть нет, Бена это не смущало. Он быстро расправился с желе, и желудок Джейсона тоже заурчал от наблюдения за тем, как Бен ест. Может, он проголодался сильнее, чем осознавал.
– Ты поделишься?
Бен прижал к груди пустой стаканчик от желе и покачал головой.
– Ни за что, – он поманил Джейсона пальчиком. – Но ты все равно можешь попробовать на вкус, если хочешь.
– Я уж думал, ты никогда не попросишь.
Губы Бена были прохладными, язык – сладким, и Джейсон притянул его поближе, мечтая, чтобы они оказались где угодно, лишь бы не в больнице. От вида того, как Бен обрадовался крохотному стаканчику желе, Джейсону не терпелось показать ему настоящий мир.
– Знаешь, я тебе почти завидую. Тебе доведется испытать все в первый раз. Американские горки, Звездные Войны и Лас Вегас. Тирамису, рутбир с мороженым, пицца с пепперони и…
– И печенье с шоколадной крошкой? Я всегда хотел его попробовать.
– Боже, да. Печенье с шоколадной крошкой как можно скорее. Хотя практически весь остальной мир меркнет в сравнении.
Бен рассмеялся, затем подался вперед, чтобы снова поцеловать его.
– Ты не против делить свой дом со мной теперь, когда я действительно занимаю место?
– Ни капли. Если честно, я немного волновался, что ты не захочешь остаться.
– С чего бы это?
– Логично было торчать со мной, пока я был единственным, кто мог тебя видеть. Теперь перед тобой открывается целый мир мужчин, из которых можно выбирать.
– Целый мир мужчин, которые решат, что я рехнулся, если я просто назову им свою дату рождения.
– Справедливо, – он всмотрелся в лицо Бена, и его взгляд задержался на его губах. Шар давал им некоторую степень интимной близости, но было одно, чего Джейсон хотел больше всего на свете. – Мне не терпится просыпаться с тобой в одной постели.
Бен покраснел, опустив свои длинные ресницы и пряча голубые глаза. Он отставил в сторону стаканчик от желе и обвил руками шею Джейсона.
– Я люблю тебя.
– И я тебя люблю.
– Отвезешь меня домой?
– Как только представится такая возможность, сразу же.
Эпилог
– Я обожаю октябрь!
– Я помню, ты говорил мне, что это твой любимый месяц, – и Джейсон вынужден был признать, что октябрь в Западной Вирджинии был особенно очаровательным. И все же он прикладывал усилия, чтобы не рассмеяться. Пока они заходили на кладбище, он держал голову опущенной и сохранял серьезное выражение на случай, если кто-то его заметит и сфотографирует. В последнее время фотографы не так его преследовали. Они посчитали его куда менее интересным, когда он перестал прятаться. И все же приватность его жизни никогда не гарантировалась, хоть кладбище и было заброшенным, и ему казалось, что не стоит слишком веселиться в месте, где похоронены люди.
Бен же, напротив, явно наслаждался жизнью. Он буквально вприпрыжку проносился между рядов камней, его лицо озарялось широкой улыбкой, а его некогда белая кожа загорела и приобрела легкий бронзовый оттенок.
– Здесь так красиво!
Джейсон посмотрел на холмистую протяженность травы. Они находились в одном из более старых сегментов кладбища. Надгробья несомненно когда-то стояли прямыми и ровными рядами, но теперь покосились во все стороны и наклонялись друг к другу, словно собирались поделиться последними новостями. Некоторые были маленькими и простыми, другие – огромными и узорчатыми. Многие порушились, раскололись или пострадали из-за воды. Ни одна могила не украшалась цветами.
– На удивление живописно, да? Здесь есть своя атмосфера.
– Все абсолютно идеально.
Джейсон улыбнулся. За последние десять месяцев он узнал, что почти ничто не способно расстроить Бена. Да, он с трудом привык к низкой посадке современных брюк и не питал нежных чувств к стоматологам. И они несколько недель волновались перед поездкой в Мехико, думая, что не смогут достать Бену паспорт, но Дилан выручил их. Он заявился с пакетом поддельных документов. Джейсон не знал, откуда они взялись, но ему было все равно. Он знал лишь то, что сейчас был счастлив как никогда, и если за это надо поблагодарить Дилана, так тому и быть.
– Мы можем после этого пойти в яблоневый сад, мимо которого мы проехали по дороге сюда? – спросил Бен. – Я бы с удовольствием пособирал яблоки.
– Следующим пунктом яблоки, обещаю. Можешь насобирать целый бушель26, если хочешь.
День определенно был идеальным для этого – теплый и приятный. Всюду, куда они смотрели, деревья изобиловали оранжевыми и золотыми оттенками. Съемки в Мехико продлились до июля. На какое-то время они вернулись домой в Айдахо, но Бену не сиделось на месте и не терпелось увидеть мир (не то чтобы Джейсон его винил), так что они купили автомобиль с откидным верхом и пустились в путь. Их единственным планом было путешествовать до ноября, когда Джейсону придется явиться в Лос-Анджелес и сыграть небольшую роль в романтической комедии, которую нашла для него Натали. Они проехались по побережью Тихого океана, заглянули в Вегас, прокатились по южной Юте и несколько недель изучали Скалистые горы, после чего повернули на юг. Они сидели в кафе Du Monde в Новом Орлеане и ели пончики с латте, когда им позвонила Линда Кастил.
– Я нашла Сару, – сказала она. – Она похоронена в Западной Вирджинии.
Честно говоря, Джейсон совсем забыл, что Линда до сих пор старалась отследить их с Беном общую родословную. Он лишь вполуха слушал, пока она объясняла, как отследила пра-пра-пра-прабабушку Джейсона по отцовской линии до Сары Миллер, которая умерла в Хантингтоне, Западная Вирджиния в 1899 году. Она вскоре нашла записи о браке и подтвердила, что Сара Миллер действительно была сестрой Бена, Сарой Элизабет Уорд. И теперь они оказались здесь, на пути к ее могиле.
– Это должно быть в этом ряду, – Джейсон повернул и показал направо. – Примерно через двадцать могил.
Он добрался только до третьей могилы, когда услышал впереди глухой удар и приглушенное «Ой, блин». Он повернулся и увидел, что Бен опирается на замысловатое надгробье и потирает свое колено.
– Ты только что налетел на ангела?
Бен до сих пор иногда забывал, что не мог проходить сквозь вещи, и временами настолько очаровывался окружением, что забывал смотреть под ноги. Он не раз с такой силой врезался в столбы и деревья, что едва не терял сознание, но эту новую неуклюжесть он переживал с таким же добродушием, как и все остальное. Он широко улыбнулся Джейсону.
– Ну хотя бы этот ангелок была высотой всего до колена. Могло быть намного хуже.
Джейсон рассмеялся, качая головой.
– Пошли. Мы почти на месте. Линда сказала, что человек, с которым она общалась, сообщил, что на надгробии имеется интересная надпись, которую нам стоит увидеть лично, – он глянул на Бена. – Разве тебе не любопытно?
– Не особенно. Зато я проголодался. Думаю, я хочу барбекю.
– Ты ненасытен. Совершенно нечестно, что ты до сих пор такой худой.
– Я набрал четыре с лишним килограмма с тех пор, как вышел из шара!
– Ага, и я тоже. Набрал бы вдвое больше, если бы не начал бегать каждый день.
– На деле скорее каждый третий день.
– Ну, я почти это и сказал. И вообще, я думал, ты хочешь яблоки. Откуда внезапное желание барбекю?
– Дилан рассказал мне про одно местечко в Чарльстоне. Он сказал, что нам нельзя покидать штат, пока мы не поедим там.
Джейсон покачал головой, осматривая надгробья и ища имя Сары. Похоже, в последнее время Бен общался с Диланом чаще, чем сам Джейсон, но Джейсон не возражал. Каким-то образом они быстро подружились, пока жили в Мехико, и Дилан, похоже, обрел новый смысл в жизни в том, чтобы знакомить Бена с новыми блюдами.
– Он определенно знает места с лучшей едой.
– Может, сначала барбекю, а потом яблоки на десерт?
– Что угодно по твоему желанию. Ты знаешь, что я не могу тебе отказать, – он выставил руку и не дал Бену налететь на очередное надгробье. – Вот оно.
Это оказалось двойное надгробье, обозначающее две расположенные рядом могилы. Наверху была выгравирована фамилия Миллер. Ее муж, Франклин Джонатан Миллер, лежал слева. А справа…
– О Боже, – выдохнул Бен. – Глазам не верю.
На надгробье было написано:
Сара Элизабет Уорд Миллер
9 сентября 1837 – 3 марта 1899
А ниже два простых слова:
РАЗБЕЙТЕ ШАР
– Она и тут оставила инструкции, – сказал Джейсон.
– И на сей раз даже правильно написала слова.
Бен много раз объяснял, что давным-давно оплакал свою семью. Он не хотел оборачиваться назад. И все же сейчас он погрустнел. Джейсон обнял Бена за плечи одной рукой и привлек к себе.
– Ты в порядке?
– Да. Просто… Все это время я гадал, а что, если бы я до сих пор был там. Я гадал, а вдруг я бы навсегда остался в шаре, если бы не Дилан. Но теперь я знаю, – он робко улыбнулся Джейсону. – Сегодня я освободился бы, – он посмотрел на окружавшее их осеннее великолепие. – И это случилось бы здесь.
– Да, – признал Джейсон. – Но ты бы не дышал в момент освобождения, и у меня не было бы под боком медиков, чтобы тебя спасти, – его сердце сжалось от этой мысли. – Я мог бы потерять тебя и никогда бы себя не простил.
– Все благодаря Дилану, – Бен положил голову на плечо Джейсона. – Но давай не будем ему говорить. Мне нравится, когда он чувствует себя немножко виноватым.
Джейсон рассмеялся.
– Мне тоже. Раскаяние ему к лицу.
Они какое-то время постояли там, размышляя над могилой Сары, но Джейсон чувствовал, что неуемность Бена возвращается. Он заметил, что внимание Бена переключилось на горизонт. После полутора веков в заточении он временами мог простоять на месте буквально пять минут.
– Ну, так что в итоге? – сказал Бен наконец. – Барбекю или яблоки?
– Как насчет вишни?
– Вишни?
– Если она тебе не нравится, у меня есть апельсин, ананас, мята…
– Понятно, – Бен рассмеялся, повернувшись к нему лицом, и обвил руками шею Джейсона, а его губы изогнулись во флиртующей улыбке. – У тебя в кармане пачка леденцов, или это…
– Да. На оба вопроса. И у меня в сумке еще три пачки.
– Мне нравится ход твоей мысли.
И там, на кладбище, всего в нескольких шагах от могилы его сестры, в ярком пляшущем свете идеального октябрьского денька, Бен притянул его для пылкого поцелуя, и Джейсон поцеловал его в ответ. Ему было плевать, есть ли где-то рядом фотограф. Ему было плевать, что напишут в таблоидах. Пусть тысяча чокнутых фанатов напишет об этом твиты за ужином. Это было совсем не важно. Он крепко обнимал Бена, глубоко целуя его, безмолвно благодаря Дилана, шерифа и вселенную в целом за то, что ему даровали этот момент, и каждый момент с Рождества, и все последующие моменты, которые еще придут. Дни прогулок, держась за руки в еще не знакомом городе, или поездки по сельским дорогам, где ветер трепал их волосы. Ночи на берегу реки, попытки сосчитать звезды, или уединение в их комнате, почитание друг друга в своей идеальной манере. И самое лучше, утро за утром с пробуждением и видом ослепительной улыбки Бена. Каждая минута была подарком, и Джейсон открывал каждый из них с благодарностью, которая граничила с благоговением.
Больше никаких теней. Больше никаких сомнений. После таких долгих лет одиночества…
– Апельсины, – сказал Бен, утягивая Джейсона в сторону машины. – Думаю, нам стоит начать с апельсинов.
Хорошо было жить на свету.
Конец
Notes
[
←1
]
Ужас Амитивилля – фильм ужасов 2005 года, снятый Эндрю Дугласом, с Райаном Рейнольдсом и Мелиссой Джордж в главных ролях. Ремейк одноимённого триллера 1979 года, который был снят по одноимённому роману Джея Энсона, в свою очередь, основанного на реальных событиях, произошедших с семьёй Латс, в которых они рассказывают о том, что с ними произошло, когда они в 1975 году переехали в Амитивилль в тот самый дом на Оушен-Авеню 112, в котором Рональд Дефео-младший в ноябре 1974 года расстрелял свою семью.
[
←2
]
Американский форсквер – American Foursquare – стиль архитектуры был популярен в США с середины 1890-х годов до конца 1930-х годов. Он появился как реакция на массовое производство декоративных элементов викторианского стиля как самый рациональный вариант. Отличительной чертой стиля принципиально квадратная форма, два с половиной этажа со световым окном на последнем уровне. Практически всегда дома в этом стиле имеют большое крыльцо с лестницей и квадратные комнаты. В интерьере часто присутствуют деревянные арки между комнатами (особенно на первом этаже). В подвале, как правило, стоял котел. Отделка фасадов чаще всего выполнялась из сайдинга или красного кирпича (на севере).
[
←3
]
Айдахский выступ (англ. Idaho Panhandle) – регион, расположенный в северной части американского штата Айдахо.
Выступ (Панхэндл, англ. Panhandle) – принятое в американской терминологии название длинного узкого выступа территории между двумя другими территориями, буквально переводится как «Ухват», «Ручка сковороды».
[
←4
]
Нео-минимализм – неточный, расплывчатый художественный стиль конца 20 – начала 21 века, представлен в живописи, скульптуре, архитектуре, дизайне и музыке. По отношению к стилю употребляют понятия «нео-концептуализм», «нео-футуризм», «новая абстракция», «пост-абстракционизм», «смарт-арт».
[
←5
]
Анахронизм (греч. «перенесение во времени») – нарочитое или ненамеренное нарушение хронологического правдоподобия, приписывание явлений или событий одной эпохи другой.
[
←6
]
Попперс – сленговое название группы химических веществ – алкилнитритов в случае употребления их ингаляционным путём (во время вдыхания). Вдох нитритов расслабляет гладкие мышцы по всему телу, включая внутренний сфинктер заднего прохода и мышцы влагалища. В результате, происходит снижение давления, сосуды заполняются большим количеством крови, тем самым облегчая и ускоряя работу сердца. Как следствие мгновенного усиления кровотока (у здорового человека) – происходит усиление тактильных ощущений, легкое головокружение, чувство удовлетворенности и некоторые другие. Эти эффекты длятся в среднем 3-10 минут.
