Текст книги "Зимние апельсины (ЛП)"

Автор книги: Мари Секстон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

И наконец, когда глаза защипало от слез, он вспомнил смерть Эндрю, не столько действительные события с мигающими огнями и громкими голосами, сколько то, что он чувствовал. Ужас от того, что его любовник лежит мертвый. Знание, что он сам стоял на том же пути. Стыд из-за мысленного гадания, а не он ли сам должен был умереть. Он согнулся пополам, подавляя рыдание, которое жгло его грудь.

Вот это его роль.

Он взращивал ее, побуждал ее расти, пока она не заполнила каждый его дюйм. Он взъерошил себе волосы, стараясь сохранять тьму нетронутой, но контролируемой. Он потер глаза, поскольку было нужно, чтобы они стали красными и опухшими. Он посмотрел на свои руки и подавил удовлетворение от того, как они дрожали. Время поздравить себя наступит позже. Пока что было лишь это. Эта пустота. Эта печаль. Это воспоминание об оглушительной тишине и душераздирающем одиночестве. Была лишь окончательность потери и страх безумия. Он собрал это все, мысленно втягивая это и взбивая, заталкивая в место, которое было слишком маленьким, чтобы вместить это надолго.

Он выпустит все это на свободу, когда придет время.

Но пока что нет.

Он сделал глубокий вдох, готовя себя в этом мрачном ментальном пространстве, чувствуя мощь назревающего шторма, и тогда пошел медленно и болезненно спускаться по лестнице.

Он нашел Дилана в столовой с телефоном у уха.

– Не знаю, – сказал Дилан тихим и натянутым от раздражения голосом. – Я не говорю, что меня там не будет. Я просто спрашиваю, насколько расписание поджимает? Нельзя ли отложить хоть на день? – тишина, пока Дилан слушал ответ, затем вздох. – Окей. Я понимаю.

Именно это и было нужно Джейсону, но он захлопнул перед этим дверь. Он не позволял надежде проникать в то темное место, которое он создал для себя. Он закрыл глаза, сосредоточился на своем неровном дыхании и ноющем сердце. Он изучал муку и ярость, сдерживаемые в его груди, зондировал их глубину как какой-то древний моряк, тянулся в страхе к мутному дну моря.

Достаточно.

– Я буду знать больше через пару часов, – сказал Дилан. – Пока что ничего не говори.

Дилан повесил трубку и повернулся к двери, и Джейсон инстинктивно понял, что ему пора войти в комнату.

– Привет, – Дилан говорил мягко, словно обращался к перепуганному ребенку. – Как ты себя чувствуешь?

«Пока что нет. Еще не выпускай. Позволь давлению нарастать. Почувствуй, как оно подступает выше к твоему горлу».

– Мне лучше, – выдавил Джейсон, и слова ощущались как ложь, что ему и нужно было.

– Ты поспал?

– Пытался, – шторм нарастал все выше, бушуя в его висках, и он накрыл лицо руками, пытаясь его сдержать. Еще немного. Еще совсем немножко.

– Джейсон?

– Дилан, мне так жаль.

– Не извиняйся ни за что. Ты не сделал ничего плохого.

– Я так боюсь.

– Я знаю. Я знаю, как тяжело тебе было, но я помогу тебе исправить это. Клянусь тебе, мы все исправим.

– Дилан, я… – теперь уже близко, он почти не мог это сдерживать. Противиться этому было настоящей борьбой. – Я не знаю, что со мной происходит.

– Ты имеешь в виду… ты имеешь в виду Бена?

Джейсон то ли кивнул, то ли покачал головой. Он точно не знал. Он знал лишь то, что это ощущалось как поражение. Это все равно что тонуть.

Это ощущалось абсолютно идеально.

– Иисусе, Дилан, что со мной происходит?

– Ты слишком долго был один.

– Но он был настоящим. О Боже, я клянусь, он был настоящим. Он должен быть настоящим!

– Джейсон, дорогой. Нет. Он был лишь в твоей голове.

Джейсон сделал глубокий вдох, чувствуя, как стены рушатся под бременем его горя, и он тоже рушился вместе с ними. Он позволил волне затопить его. Он повалился вперед, едва не разрываясь надвое от боли признания, и когда Дилан подхватил его и обнял, это стало одновременно облегчением и удовлетворением.

– Джейсон…

– О Боже! – и теперь это настигло его – целый шторм, бушевавший в его груди, бивший по горлу, посылавший поток жидкой боли из его опухших глаз, и он бросился в это с головой. Он позволил буре охватить его. Он вцепился в Дилана и позволил рыданиям сотрясать его тело. – О Боже, Дилан, это ощущалось таким реальным! Как это могло быть таким реальным?

– Так мы защищаем себя. Это было тебе нужно. Но теперь ты должен опустить это. Ты же это понимаешь, не так ли? Ты понимаешь, что должен отпустить эту фантазию?

– Да, – Джейсон плакал на плече Дилана, кивая. – Да. О Боже, что со мной не так?

– Ничего. Совершенно ничего. Тебе просто нужно немного времени, вот и все.

Он позволил Дилану опустить его на пол, потому что Дилан уже не мог удерживать его вес. Дилан крепко обнимал его, шептал слова ободрения, и Джейсон упивался этим. Он позволил течению унести его в море. Иногда он противился этому. Иногда – нет. Все это время он свернулся калачиком в утешении объятий друга, позволяя шторму стихнуть. Но не слишком быстро. Не слишком рано. Он должен был пройти естественным образом. Он представлял, как пляж медленно приближается. Он силился добраться до берега и наблюдал, как волны накатывают на берег и уходят обратно, оставляя на песке обломки.

Да, это была его роль. Это была поворотная точка для его персонажа. Отчаяние и потеря отступили бы естественным путем, но теперь они должны были уступить место чему-то новому. Теперь ему надо было собрать воедино эти выброшенные обломки. Выстроить медленный мостик к смущению, а потом к чему-то вроде восстановления.

– Я чувствую себя таким дураком. Я не могу поверить…

– Ш-ш-ш. Не надо, Джейс. Не наказывай себя вдобавок ко всему.

– Я даже не знаю, как это началось. Я не знаю, как позволил этому настолько затянуться.

– Все хорошо. Неважно, как это началось. Важно лишь то, что это закончилось.

Джейсон кивнул.

– Закончилось, – выдавил он. – Признаться было сложно, но теперь я знаю… я знаю, что все это было лишь мечтой.

Плечи Дилана напряглись под щекой Джейсона. Джейсон ощутил внезапное напряжение в обнимавших его руках, и знал, что Дилан готовится зайти с новой стороны.

– А шар? – спросил Дилан.

– Я его выбросил.

– Когда?

– Ночью. Я положил его в уплотнитель отходов…

Дилан начал отстраняться, и Джейсон знал, что он собирается своими глазами увидеть шар. Он схватил Дилана, не пытаясь замаскировать свою панику и отчаяние.

– Нет! Пожалуйста. Я похоронил его на самом дне. Я запустил уплотнитель и услышал, как шар сломался, – он задрожал, позволяя еще одному прерывистому рыданию сорваться с его губ, и Дилан опустился на прежнее место, позволяя Джейсону устроиться в его объятиях. – Я не могу на него смотреть, – рыдал Джейсон. – Я не хочу его видеть. Пожалуйста. Я бы предпочел, чтобы его никогда не существовало.

– Окей, ДжейУок. Окей, – Дилан гладил его по спине и поцеловал в макушку. – Мне очень жаль, что все должно быть так. Я знаю, что сейчас тебе больно, но это к лучшему. Ты же это знаешь, верно?

Джейсон кивнул.

– Знаю.

– Через месяц или два ты все это забудешь.

– О Боже, – сказа Джейсон, позволив себе рассмеяться сквозь слезы. – Надеюсь, это не займет так много времени.

– Может, и не займет. Но я обещаю тебе, ты поступаешь правильно.

– Мне хотелось бы, чтобы не было так больно. Не знаю, как я позволил этому настолько выйти из-под контроля.

– Тебе было одиноко.

– Наверное, – но тут ему надо начать давить. Ему нужно было отвести Дилана от идеи о том, что все это из-за одиночества. Иначе как он убедит Дилана уехать и снова бросить его в уединении. – Не знаю, Дилан. Честно говоря, я думаю, дело было скорее в скуке. И в чувстве, будто я ни для чего недостаточно хорош.

– Но и то, что ты тут один, не помогает. Думаю, тебе стоит подумать о том, чтобы продать этот дом.

Джейсон покачал головой.

– Дело не в доме. Знаю, ты мне не веришь, и я тебя не виню. Но я теперь все понимаю. Дело скорее во мне. В чувстве, будто моя жизнь закончилась. Думаю… Мне надо перестать бояться выходить даже за продуктами. Мне надо перестать чувствовать себя бесполезным, – и хоть он считал это ролью, он невольно задался вопросом, а не правда ли это. – Мне нужно довериться, что по какому бы пути я ни шел, в конце концов все сложится хорошо.

– Это все звучит здорово, Джейсон, но быть тут одному…

– Я свяжусь с Натали и скажу послать мне все сценарии, которые ей только удастся заполучить. Может, я получу парочку ролей, пусть даже и дерьмовых. Но тем временем, может, мне просто надо выбираться на улицу. Как ты и сказал, мне не помешает немного солнца. Может, прятаться здесь как преступник – это и есть проблема, а не ее решение.

– Все это абсолютно логично. Думаю, ты на верном пути.

– И я тоже, – Джейсон поколебался, чувствуя надежду. Он не хотел испытывать удачу, но инстинкты подсказывали ему, что теперь надо метить в смешное. – Может, мне заняться мореплаванием

– Почему мореплаванием?

– Звучит весело.

– На Карибах – может быть. Но в Айдахо посреди зимы? Бррр.

– Охота? – предложил Джейсон, позволяя улыбке просочиться в его голос.

– Да ты даже на пауков не наступаешь. А тут ты собрался пристрелить Бэмби? – Дилан покачал головой. – Я так не думаю.

– Я мог бы снова начать бегать.

– Снова? – изумленно переспросил Дилан. – С каких это пор ты бегаешь?

– Я всегда бегал.

– Да никогда не видел.

– Это показывает то, как мало внимания ты уделяешь. Я бегаю как минимум дважды в год.

Смех Дилана был звонким и полным облегчения, и Джейсон знал, что они на верном пути. Так они пререкались уже много лет. Теперь ему нужно лишь позволить этому моменту погрузить Дилана в ощущение нормальности.

– Думаю, такими темпами к пятидесяти годам я буду готов пробежать километр.

– Железобетонный план.

Джейсон вытер щеки и отстранился, чтобы посмотреть в глаза Дилану. Эта часть была простой. Эта часть вообще почти не была ролью.

– Давай выберемся куда-нибудь. Всего на день?

– Ладно. Куда ты хочешь?

– Хмм… – Джейсон притворился, будто задумался, но на деле у него уже имелся план. Он думал об этом прошлой ночью и придумал идеальное занятие, чтобы вытащить их из дома, заставить подвигаться и посмеяться, но при этом не делать слишком большого акцента на разговоре. – Ну, сначала можно сходить позавтракать, а потом… О, я знаю! Давай поедем кататься на лыжах.

– На лыжах? С ума сошел?

– А почему нет? Давай. Будет весело.

– А у тебя есть шапка и перчатки, которые я мог бы одолжить?

– Уверен, мы что-нибудь найдем.

– А что насчет лыжных штанов?

– Купим по дороге.

– А тут поблизости есть лыжный курорт?

– Даже несколько, – он наклонился поближе и опустил ресницы, игриво пихнув его и включая те повадки, что всегда работали с Диланом. – Пожалуйста?

И Дилан улыбнулся, как этого и ожидал Джейсон. Словно он тоже читал сценарий.

– Думаю, покататься на лыжах – это отличная идея.

***

Они быстро позавтракали в местной закусочной, заскочили в магазин спортивных товаров на выезде из города, чтобы Дилан смог купить экипировку, затем проехали пятьдесят с лишним миль до Лукаут-Пасс. Джейсон беспокоился, что Дилан захочет поговорить о случившемся, или о шаре, или о том, чтобы Джейсон вернулся в Голливуд, но они обсуждали в основном «Кошмар в Летнем Лагере 4» и вероятность вновь работать вместе. Нет, Дилан не будет играть возлюбленного Джейсона, как в предательском сне Джейсона несколько недель назад, но они часто будут находиться вместе на съемочной площадке, и Джейсону это всегда нравилось. Из них с Диланом получалась хорошая команда в кадре, и им всегда было весело, несмотря на все остальное. Когда они доехали до курорта, Джейсон почти был готов согласиться на роль, даже не читая сценарий.

Вопрос в том, что это означало для Бена? Теперь возить с собой шар казалось невозможным. Но бросить Бена было еще хуже.

Он не осмеливался задумываться над этим, чтобы ненароком не выдать себя Дилану. Ему нужно было убедить Дилана, что он снова стал прежним собой, и это означало не зацикливаться на волшебным образом заточенных мужчинах.

Они купили пропуски на полдня. По меркам лыжников было уже поздновато, но это не имело значения. По мнению Джейсона, все было идеально. Народа стало поменьше, поскольку утренние лыжники уже закончили кататься на сегодня, и очереди к подъемникам стали намного короче. Погода была холодной, но не ветреной. Солнце ослепительно отражалось от снега, и бодрящая снежная пыль, осевшая на его лице, пока он катился вслед за Диланом с первого небольшого холма, пробудила в нем волнительные ощущения.

– Это хорошая идея! – крикнул ему Дилан, когда они добрались до низа склона.

– Говорил же тебе, – на самом деле, в этот самый момент Джейсон не мог сказать, почему он не ездил кататься на лыжах каждые выходные. Это весело, это хорошая физическая нагрузка, и в пухлой куртке, шапке и защитной маске его никто не узнает.

Они проехались с еще одного легкого склона для разминки, затем снова сели на подъемник. Тяжелые лыжи болтались на их ногах и тянули вперед с узкого сиденья, пока подъемник вез их на вершину.

– Ненавижу, когда на сиденье нет поручней, – проворчал Джейсон.

– Просто не смотри вниз.

Мать Джейсона как-то раз сказала ему то же самое, когда ему было от силы лет восемь. В тот день он на каждом подъемнике ехал с задранной головой и смотрел в небо. В итоге у него затекли мышцы шеи, а на обнаженной части лица появился адский солнечный ожог.

– Думаю, я лучше потерплю головокружение.

– Сам решай.

На этот раз Джейсон первым поехал вниз с холма, а Дилан остался догонять. Морозный воздух свистел в его ушах, вторя свисту лыж, поднимавших в воздух снежную пыль, пока он несся по склону. На поворотах он сильно кренился в стороны, заставляя себя ехать быстрее, но не теряя контроля. Его щеки, нос, пальцы на руках и ногах горели от холода, но сердце бешено стучало, его нутро оставалось теплыми и крепким, и он закончил спуск со смехом, чувствуя себя так, будто родился с досками, пристегнутыми к ногам. Обернувшись, он увидел, что Дилан все еще на середине склона, и снова рассмеялся.

Если бы он только мог привезти сюда Бена. Он мог представить, как Бен с горем пополам скатывается со склона для начинающих, хохоча на протяжении всего спуска, а его нос и щеки краснеют от холода.

Ах, если бы.

Дилан помахал ему, находясь всего в нескольких метрах выше по склону, и Джейсон подавил мысли о Бене, затолкав их в то место, в которое он не осмеливался заглядывать, пока играл роль.

– Ты пытаешься от меня удрать? – рассмеялся Дилан, наконец-то остановившись в полуметре от него. – Ты прям летел.

– Здорово было.

– Да ты чокнутый. Все на склоне шарахались от тебя в страхе.

– Ты просто завидуешь, потому что я надрал тебе задницу.

– Может быть, – правая рука Дилана потянулась к застегнутому на молнию карману куртки, где, как знал Джейсон, он хранил свой телефон. Джейсон подозревал, что он думает о своей приближающейся роли, и о том, что если он собирается отказаться, то надо сделать это поскорее. Дилан глянул на ослепительную синеву над ними, на солнце, которое наполовину миновало купол неба и отбрасывало на снег длинные тени от подъемников и деревьев.

– Еще разок, – сказал Джейсон. – Потом можно прерваться, выпить чего-нибудь и подумать, что будем делать дальше.

– Звучит неплохо.

Джейсон первым пошел в очередь к подъемнику, и они стояли в ней вместе. Джейсон искоса поглядывал на Дилана, пытаясь выгадать лучшее время, чтобы поднять тему. Очевидно, что все это грызло Дилана, но он боялся заговаривать об этом. Джейсон решил, что ему придется самому спросить, и нет смысла ждать.

– Когда съемки?

Дилан вздрогнул и снял перчатку, чтобы почесать шею сзади.

– В среду утром. В шесть утра.

– То есть, тебе надо уезжать завтра?

– У меня рейс в четыре часа, – он покачал головой. – Я могу отказаться…

– Нет, не глупи. Я знаю, как сложно в принципе получить роль. Тебе меньше всего нужно угодить в черный список агента по кастингу.

Дилан вздохнул, и они продвинулись в очереди.

– Ты прав, но…

– Ваш черед! – заорал на них оператор подъемника.

Они умолкли, встав на положенное место. Джейсон подождал, пока сиденье не подхватило их сзади, после чего вновь вернулся к тебе.

– Плохо будет отказываться настолько поздно. Мы оба знаем, что подобное может порушить твою карьеру, – звучало драматично, но это правда. Все зависело от причастных людей и тех, с кем знакомы эти люди. Стоило взбесить одного режиссера или агента по кастингу какой-то серьезной выходкой, и с таким же успехом можно было сдаться, переехать куда-нибудь в центральные штаты и устроиться преподом в драмкружок для школьников. – Я серьезно. Не отказывайся. Я буду чувствовать себя ужасно, если ты из-за меня потеряешь роль.

– Ладно, – всего одно слово, но Джейсон слышал облегчение в голосе Дилана. – Если ты уверен.

– Уверен.

– Я бы все равно хотел, чтобы ты поехал со мной.

Джейсон поколебался, изо всех сил изображая душевные метания. Подъемник опускался к месту высадки на вершине холма, и Джейсон хотел правильно выгадать время для ответа, чтобы у них не было возможности обсуждать дальше. За полсекунды до того, как их лыжи соприкоснулись со снегом, он сказал:

– Давай я завтра скажу тебе, что решу.

Они завершили спуск, и Джейсон снова оказался впереди, чувствуя себя так же великолепно. Он пожалел о своем обещании выпить что-нибудь, но знал, что Дилан захочет созвониться с агентом и сообщить, что прилетит на съемки.

Пока они пили свои первые порции напитка, их заметили две женщины и попросили автографы. Дилан невольно флиртовал и искал перепихи на одну ночь всякий раз, когда они подворачивались, хоть он и знал, что Джейсон предпочитал оставаться незамеченным. И все равно Джейсон с ходу знал, что тут Дилана ждет разочарование. Обе женщины были замужними, и хоть они явно были в восторге пообщаться с двумя псевдо-звездами, ни одна из них не была фанаткой, и они любезно извинились, допив свои напитки и оставив Дилана и Джейсона наедине.

– У нас есть время прокатиться еще разок до закрытия подъемника, – сказал Джейсон прежде, чем Дилан успел заказать еще одну порцию напитков.

– Еще разок, – согласился Дилан.

Джейсон порадовался последнему спуску, хоть алкоголь и повлиял на его проворство. То, что при предыдущих спусках казалось естественной грацией и талантом, превратилось в неуклюжесть, и он дважды приземлился на задницу, после чего все же заставил себя притормозить. Надо отдать должное Дилану – он посмеялся совсем немножко.

Наконец, чувствуя себя размявшимся и приятно уставшим, Джейсон забрался на пассажирское сиденье арендованной машины Длиана. Они остановились у первой попавшейся пиццерии, умяли пиццу средних размеров и поехали домой. Мышечная усталость в сочетании с набитым желудком крепко ударила по нему, и буквально после мили в пути Джейсон начал клевать носом. Он устроился в уголке, где сиденье встречалось с дверцей машины, положил голову на ремень безопасности и пытался понять, почему чувствует себя таким уставшим. К тому времени, когда он вспомнил, что в последние две ночи слишком много спал, он уже проснулся на подъездной дорожке у своего дома.

– Че такое? – промямлил он, потирая глаза.

– Ты заснул. И ты храпишь.

Джейсон посчитал за везение то, что у него хотя бы не текли слюни.

– Ты тоже.

– Да, но я при этом выгляжу миленьким.

– Ну да, убеждай себя в этом.

Он затащил себя вверх по лестнице и принял долгий горячий душ, позволяя воде успокоить его усталые мышцы. Он пребывал не в самой ужасной форме, но и спортсменом себя назвать не мог, и знал, что завтра утром все будет болеть. Тем не менее, он чувствовал себя хорошо.

Он вытерся полотенцем, причесал волосы, затем надел трусы, пижамные брюки и футболку. Он открывал ящик с носками, когда Дилан заговорил из дверного проема позади него.

– Ты выглядишь лучше. Во всяком случае, уже не так похож на массовку для «Ходячих мертвецов».

Джейсон рассмеялся, не поворачиваясь.

– Обожаю твои неуклюжие комплименты.

– Знаю. Ты бриться собираешься?

Джейсон потер ладонью щеку с бакенбардами. Верно, он позволил щетине отрасти длиннее обычного, но ему нравилось иметь небольшую бородку. Так людям сложнее было узнавать его.

– Не планировал.

– Возможно, тебе стоит пересмотреть это решение.

– Тебе не нравится?

– Выглядишь как пещерный человек.

Джейсон рассмеялся.

– Может, я оставлю все так, чтобы тебя побесить.

– А тебе нравится так делать, да?

Это был один из тех вопросов, которые как будто бросали Джейсону вызов рассказать об его настоящих чувствах. Доставая пару носков, он раздумывал, как стоит ответить. Нет, ему не нравилось бесить Дилана. На самом деле, он десять лет делал все возможное, чтобы ублажить его, но такие пререкания были частью их отношений. Так они поддерживали все на небрежном уровне.

– Больше всего на свете, – ответил он наконец. – Для того и живу.

– Хммм, – Дилан обнял Джейсона за талию сзади. Джейсон даже не слышал, как он пересек комнату, и теперь он оказался рядом, тепло и крепко прижимаясь к его спине. – Мне нравится, когда ты говоришь правду. Так интереснее.

– Тогда решено: я оставлю бороду.

– Хорошая идея.

– Ты только что сказал, что я выгляжу как пещерный человек.

– Да. Это ужасно сексуально.

– Ты говоришь честно или пытаешься обманом заставить меня побриться?

– И то, и другое, – объятия Дилана превратились в ласки, его ладонь двинулась выше по животу Джейсона. Его губы скользнули по уху Джейсона. – Ты же знаешь, что ради тебя я сделаю все, что угодно, верно? – спросил он тихо, и все игривые нотки ушли из его голоса.

– Знаю.

– Ты знаешь, что я люблю тебя.

– Знаю, – это была по-своему правда.

– Больше никаких отговорок, Джейсон. Идем в постель со мной. Вместе.

Сердце Джейсона резко заколотилось. Он был рад, что Дилан не видел его лица, потому что он заметил бы его панику. В своем решительном порыве убедить Дилана, что с ним все в порядке, он забыл ключевую деталь: если Бен списывался со счетов как фантазия, у него не оставалось весомого повода не спать с Диланом. И хоть логика говорила, что он всегда может сказать «нет», он никогда прежде не отказывал. За все те десять лет их «дружбы с привилегиями». Даже когда он встречался с Эндрю, они оба с радостью пускали Дилана в свою общую постель. Как он мог притворяться, будто вернулся в норму, и при этом отказаться от самой нормальной части их отношений?

Что бы он ни решил, надо было действовать быстро. Любое колебание подвергнет опасности весь план.

– Джейс? Ты в порядке?

И в мгновение ока Джейсон пришел к одному-единственному заключению: он по-прежнему играл. Это все еще его роль. И временами роль требовала интима. Или, если быть точнее, она требовала иллюзии интима. Он целовался с женщинами на камеру. Он изображал соитие. Эта ситуация ничем не отличалась, только его партнер в кадре также являлся аудиторией. Извечное правило сцены сейчас оставалось как никогда верным.

Шоу должно продолжаться.

– Я в порядке, – он развернулся в объятиях Дилана. – Просто я очень рад, что ты здесь.

Он притянул Дилана к себе, позволяя Дилану целовать его, как и много раз в прошлом. Джейсон слегка запрокинул голову. Он приоткрыл рот и впустил Дилана. Он уделил особое внимание расположению своих рук и тому, как надо было двигать ими по телу Дилана, чтобы поддерживать данную шараду. И все время в его голове бурлили способы того, как он мог завершить данную сцену до очевидной кульминации. Какое оправдание он мог назвать?

Ему ничего не приходило в голову.

Дилан развернул их к постели, и Джейсон подчинился, позволив уложить себя. Он позволил Дилану опустить его на кровать. Прежде он всегда упивался этим – ощущением веса его любовника на нем. В том, как они могли двигаться вместе, чтобы достичь максимального удовольствия, хотя они всего лишь целовались… он теперь он думал лишь о представлении. Как он должен вести себя? Да, он и раньше играл в сценах секса, но не с Диланом. Секс с Диланом всегда был искренним, его действия руководствовались желанием и страстью. Он определенно никогда не изучал их совместные вечера, не анализировал свое поведение, чтобы имитировать его потом.

Досадное упущение, но кто же мог предвидеть такое затруднительное положение?

Он сосредоточился на Дилане. На ощущение губ его любовника на своей шее, на попытках сравнить их действия с прошлыми моментами близости. Сейчас было чуть больше прелюдии, чем обычно. Он напомнил себе стонать. Он нетерпеливо дергал рубашку Дилана, снимая ее, чтобы дотронуться до его обнаженной плоти. Дилан последовал его примеру, стянув с Джейсона рубашку, и наклонился, чтобы покрыть поцелуями его грудь. А Джейсон все еще колебался. Как он мог остановить это, не давая процессу зайти слишком далеко?

Он не мог придумать никаких отговорок. Сказать, что он чувствует себя не очень хорошо, будет очевидной ложью после того, как они провели. Сослаться на усталость будет недостаточно. Дилан со смехом скажет ему лениться сколько угодно. «Тогда просто лежи, – скажет Дилан. – Я сделаю всю работу». И он сделает. Он ни капельки не станет возражать.

Дилан медленно опускался ниже по животу Джейсона, и его язык оставлял влажный след вокруг его пупка. Джейсон хотелось, чтобы режиссер выкрикнул «Снято!», но этого не случится. Он мечтал услышать рингтон телефона или даже звонок в дверь, но вселенная не шла навстречу.

Он должен остановить это, так или иначе.

Ему придется полагаться на свое предположительно хрупкое психическое здоровье. Ему придется свести все к сегодняшнему утру, к снежному шару, к его галлюцинациям. Вопрос в том, мог ли он использовать эту отговорку, чтобы пресечь сексуальный контакт, но не вызвать при этом подозрений у Дилана? Сегодня утром он идеально сыграл свою роль в столовой. В сочетании с катанием на лыжах это одурачило Дилана и заставило поверить, что все вернулось в норму. Мог ли Джейсон теперь упомянуть свою психическую нестабильность, чтобы избежать секса, но не разрушить все, чего он добился?

Нет. Он не представлял, как это можно провернуть. Если он скажет, что до сих пор расстроен из-за снежного шара, тогда Дилан станет настаивать, что Джейсон вернулся с ним в Голливуд. Так какую еще отговорку мог придумать Джейсон? На ум абсолютно ничего не приходило. И когда Дилан принялся развязывать шнурок на пижамных штанах Джейсона, Джейсон осознал, что единственный вариант – это позволить сцене проиграться до конца. Это ощущалось ужасным. Даже злобным, но это единственный вариант. Все остальное вызовет у Дилана подозрения. Все остальное повысит риск того, что Дилан попытается увезти Джейсона с собой. И если ему придется играть до конца, это означало…

– Эмм, Хьюстон, – внезапно сказал Дилан, прерывая его поток мысли. – У нас проблема.

– Что? – спросил Джейсон, надеясь, что он казался подобающе запыхавшимся и возбужденным. Его пальцы до сих пор запутались в волосах Дилана. Он точно постанывал в нужные моменты и двигал бедрами как нужно. – Что не так?

– Я как раз собирался задать этот вопрос тебе.

– Что ты имеешь в виду? Все та… – но тут до него дошло.

Съемки сцены секса всегда были неловкими. Неважно, сколько бы раз актеры и актрисы ни твердили: «О, все было супер. Мой партнер помогал мне почувствовать себя в безопасности», все знали, что это ложь. Хоть закрытая съемочная площадка, хоть нет, при съемках фильма в комнате всегда присутствовало дофига людей.

Конечно, у мужчин имелся добавочный повод для волнения – незнание, как поведет себя их пенис. И когда дело касалось стояка при съемке сцены секса, мужчину могли осудить и за стояк, и за его отсутствие. Актерам в Голливуде обычно советовали извиниться перед партнершей до съемок, начав с фразы «Извини, если это случится, и извини, если этого не случится». Но парню всего сложно было знать, на что надеяться, и еще сложнее обеспечить желаемый исход событий. Чего бы ни хотели участники действа, не было никаких гарантий, что маленький чувачок в штанах согласится сотрудничать. Чаще всего эта часть тела обладала как будто своим разумом. Для Джейсона это было и спасением, и проклятьем. Да, он умел играть. Он мог изобразить интерес, желание и возбуждение. Но лишь до определенной степени. Дальше все зависело от биологии.

И в данном случае биология была не на его стороне.

А может, и наоборот.

Зависит от того, под каким углом посмотреть.

– Прости, – пролепетал Джейсон, и ему даже не приходилось имитировать удивление. – Я не знаю, что случилось. Может, мне просто надо больше времени…

– О, дорогой, – Дилан вздохнул и прислонился лбом к голому животу Джейсона. – Нет, это ты прости.

– Я? Это же у меня не встал.

– Это моя вина. Я знаю, как тяжело дался тебе этот день. Я думал, что это поможет тебе расслабиться, но я лишь подверг тебя давлению.

Джейсон подавил смех, проглотил улыбку, угрожавшую растянуть его губы. Он медленно водил пальцами по волосам Дилана, обдумывая свои варианты. Убедить Дилана, что он в порядке, но при этом не побуждать его удвоить усилия, было сродни балансированию на канате.

– Говорят, такое случается со всеми.

Дилан усмехнулся.

– Да, я тоже про такое слышал, но сам никогда не верил.

– Наверное, я немножко отвлечен. И я принял то снотворное, когда вышел из душа, – это была ложь, он спрятал их все в ящике прикроватной тумбочки, но это было хорошим оправданием.

Дилан снова подвинулся вверх, чтобы они оказались лицом к лицу.

– Видимо, это тоже не помогает делу.

– Да, – но Джейсон чувствовал эрекцию Дилана у своего бедра. Он скользнул рукой к ней. – Я все равно могу позаботиться о тебе, если хочешь.

Это риск, но предложение казалось относительно безопасным. Дилан, может, и был неразборчив в связях и прыгал в постель с любым, кто этого хотел, но оказавшись в этой самой постели, он не был эгоистом. Напротив, он был самым щедрым любовником, который когда-либо был у Джейсона. Он всегда отдавал больше, чем брал. Простая правда заключалась в том, что Дилану нравилось разжигать страсть. Он получал удовольствие от того, что доставлял удовольствие другим, так что Джейсон не удивился, когда Дилан схватил его за запястье.

– Нет, – он нежно поцеловал Джейсона. – Нет, мне лучше дать тебе поспать.

– Прости.

– Не извиняйся, – он скатился с Джейсона, но не отодвинулся далеко. Он оставил свою руку на животе Джейсона. – Можно мне хотя бы остаться здесь с тобой? Я посплю в другой комнате, если хочешь, но я предпочел бы остаться.

– Конечно, ты можешь остаться, – на самом деле, он даже обрадовался. Дилан был не из тех, кто может посреди ночи разбудить ради секса. И если Джейсону удастся проснуться и выбраться из постели раньше Дилана (а это едва ли станет проблемой, учитывая их обычные режимы сна), он сможет избежать любой сексуальной неловкости.

А лежать бок о бок со своим лучшим другом во всем мире – определенно не худший способ завершить ночь.