Текст книги "Хозяин дома"
Автор книги: Маргарет Каллахэн (Каллагэн)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)
– Ты хочешь сказать, что я еще не уволена? – пролепетала Элла. Она с ужасом почувствовала, что железная хватка ослабла и большой палец Джека начинает медленно поглаживать внутреннюю сторону ее запястья.
– Ах да, я и забыл, ты уже пару раз увольнялась, – небрежно бросил Джек. – Ты приходишь и уходишь, устраиваешь мою жизнь по собственному усмотрению. Учитывая твою репутацию, Элла Кигэн, мне следует радоваться, что дом все еще стоит на месте. Итак, если не ошибаюсь, кое-кто обязан детально рассказать мне, что произошло, не так ли, Элла?
Он назвал ее Эллой Кигэн. Лед в сердце начал таять, и щеки Эллы стали покрываться румянцем. Вероятно, перемена в настроении Джека как-то связана с телефонным звонком, хотя точно сказать трудно, потому что Джек ограничивался короткими репликами. По-видимому, Линетт Кей рассказала ему о недавнем изменении планов.
– Ну, Элла, я жду!
Да, он явно смягчился, заключила Элла, почему-то не решаясь встречаться с ним взглядом. Впрочем, это было вовсе не обязательно, она уловила улыбку в его голосе, почувствовала одобрительные интонации. Палец Джека все продолжал описывать круги по ее запястью, посылая волны тепла по всему ее телу, и Элла вдруг с неожиданной остротой осознала, что они остались одни. Мужчина и женщина наедине, а гневная сцена, только что разыгравшаяся в этой комнате, ощутимо подняла температуру на шкале эмоций.
– Что «ну»?
Элла предприняла осторожную попытку высвободить руку. Джек так же осторожно пресек ее.
– Ты сама знаешь, – загадочно прошептал Джек. – И поскольку вопрос об извинениях не стоит, полагаю, мне придется принять это как должное.
– Извинения? – Элла чуть не поперхнулась. Ну и наглости у него! – Извинения? Будь моя воля, Джек Кигэн, я бы взмахнула волшебной палочкой и отправила тебя обратно в пустыню, на этот раз навсегда.
– Ума не приложу почему, – пробормотал Джек.
Не выпуская ее руку, он обошел вокруг стола и остановился рядом с ней. Элла снова опустила глаза и принялась сосредоточенно разглядывать рисунок дерева на крышке стола. Но и это не помогло: она слишком остро чувствовала близость Джека, его прикосновение, его знакомый аромат, но, может быть, еще острее – собственную реакцию на него, огонь желания, вспыхнувший в ее теле.
Джек поднес ее руку к губам и поцеловал нежную кожу запястья.
– Джек, не надо! – слабо запротестовала Элла.
– Разве мужчина не может извиниться? – поддразнил ее Джек. – Это будет только справедливо, правда? Одно извинение заслуживает ответного, а поскольку ты преподнесла свое в такой милой форме, я…
– Я ничего подобного не делала! – воскликнула Элла. Губы Джека начали медленно продвигаться вверх по ее руке, и Элла почувствовала, что ее сопротивление слабеет с каждой секундой. – Не надо, Джек! – Она машинально возражала, но глаза ее говорили совсем другое. Джек поднял голову и снова улыбнулся.
Карие глаза встретились с голубыми, и Элла поняла, что тонет в бездонных озерах. А почему нет? Джек не принадлежит ей, но ее тело помнит каждое его прикосновение, более того – жаждет этих прикосновений. Один поцелуй, только один, что в этом плохого, уговаривала себя Элла, и ее кровь тем временем мчалась по венам все быстрее. Всего лишь поцелуй, кто ее за это осудит? А если за одним последует другой?..
Джек склонился ниже, привлек ее к себе, обхватил лицо ладонями и посмотрел прямо в глаза. Уголки его губ тронула едва уловимая улыбка.
– О, Джек, – выдохнула Элла, – наверное, это не самая удачная мысль.
Может быть, и нет, – серьезно согласился он, – но если мы не попробуем, то никогда и не узнаем, – продолжал он, перемежая слова короткими поцелуями, от которых у нее перехватило дыхание. – И поверь, Элла, именно этим мы с тобой сейчас и займемся.
Глава 10
Элла была занята весь день и еще больше – ночью. Слишком занята, чтобы у нее осталось время на раздумья, однако тревога все же грызла ее изнутри.
Забот хватало: Джек, Пол Джерети, горы еды, которую требовалось приготовить перед самой подачей. Дело в том, что Элла пообещала Джерети не привлекать поваров со стороны. Это было вызвано все теми же соображениями безопасности, хотя при отсутствии какой-либо проверки гостей и прислуги казалось пустой тратой времени. Впрочем, учитывая богатство и влиятельность Джерети, а также его маниакальную заботу о безопасности, Элла не удивилась бы, если бы миллиардер приказал обыскать всех присутствующих.
Элла успокаивала себя тем, что все старания окупятся, если Джерети сдержит обещание и приедет на конференцию. Если.
И вот настал решающий день. Дом полон гостей. Отсутствовали лишь двое: Флисс и Джерети. Напряженная улыбка Джека красноречивее всяких слов говорила о его внутреннем состоянии. Время шло неумолимо, обед грозил превратиться в ранний ужин, а деловая часть еще не начиналась. Элла предполагала, что вино польется рекой, но позже. Если в ближайшие полчаса миллиардер не соизволит появиться, придется подавать еду.
Она уже обдумывала возможность незаметно убрать два лишних стула, когда в дверях появилась Кэти.
– Он здесь, – взволнованно прошептала девушка.
Элла облегченно вздохнула.
– Слава Богу!
Но тут же на ее лицо набежала тень.
– А мисс Фоксвуд?
– Не сможет приехать до завтра, – объяснила Кэти, – кажется, в аэропорту какая-то забастовка.
Элла сдержала улыбку. Лучше поздно, чем никогда. Флисс, вероятно, знала, что первый вечер должен быть чисто деловым, но на второй день, когда конференция подойдет к завершению, и понадобится развлекать и очаровывать гостей, Джек рассчитывает на ее помощь.
Улучив момент, Джек заглянул в кухню и обнял Эллу за плечи.
– Ты просто чудо, удивительная женщина! – Элла не могла не отметить, что он на время оторвался от своих важных дел только ради того, чтобы поблагодарить ее. – Скажи на милость, как тебе удалось уговорить Джерети?
– Как тебе сказать… – Она кокетливо опустила глаза. – Я просто пустила в ход особое обаяние Эллы Кигэн.
Она даже не заметила, что назвала себя прежней фамилией, но Джек заметил и задумчиво прищурился.
– Неужели?
– Он ведь американец, – объяснила Элла, – а я читала, что американцам нравится играть в лордов и леди. – Она улыбнулась и беспечно махнула рукой. – Я соблазнила его старинным дворцом, точнее его уединенным крылом, где он может свободно разместиться вместе с целой армией телохранителей, без которых он, по-моему, не ходит даже в туалет. Но самое главное – я пообещала, что он будет спать на подлинной кровати Эдуарда VI.
– Что-что? На какой еще кровати? – недоверчиво переспросил Джек.
– Как это на какой? Разумеется, на той самой кровати с пологом, на которой спал король Эдуард, когда гостил в этом доме в тысяча пятьсот сорок восьмом году, – с невинным видом заявила Элла.
– Между прочим, в тысяча пятьсот сорок восьмом году этого дома еще не существовало, и ты об этом знаешь.
– Это был гениальный экспромт! Какая, в конце концов, разница, существовал ли этот дом в тысяча пятьсот сорок восьмом году, если все равно упомянутому королю было тогда десять лет!
– Элла!
– Не волнуйся, Джек, – игриво заверила его Элла, – никто не узнает, если ты сам не расскажешь.
«Всего один поцелуй, никто не узнает, если ты сама не расскажешь», – так, кажется, говорят тайно влюбленные. Только никакого поцелуя, конечно, не будет, что это ей взбрело в голову, одернула себя Элла. Она сжала губы, память заново проигрывала перед ее мысленным взором страстную сцену в кабинете.
– Джек, это не самая удачная мысль, – повторила Элла. Только позже она поняла, что отчаянно пыталась убедить в этом скорее не Джека, а саму себя.
Джек только улыбнулся, склонил голову и провел языком по ее трепещущей нижней губе, потом снова улыбнулся.
– Доверься мне, – хрипло прошептал он, – всего лишь поцелуй, обещаю, только один поцелуй.
Всего лишь поцелуй. Рот Джека страстно слился с ее ртом, его руки жадно шарили по ее телу, и Элла, потеряв всякий стыд, отбросила последние сомнения.
Губы к губам, тело к телу. Изнутри поднимается жаркая волна. Краткий миг украденного наслаждения… Язык Джека ворвался в ее приоткрытые губы и принялся исследовать тайные глубины рта. Джек еще крепче обнял Эллу, руки его двигались вверх и вниз по ее позвоночнику, прижимая к его крепкому телу ее тело – мягкое, податливое.
Элла ощутила твердость возбужденной плоти и улыбнулась: Джек желал ее так же сильно, как она его. Но они не должны были переступать черту, и Джек ее не переступил. Был всего лишь поцелуй, миг наслаждения, приправленного мукой неудовлетворенности, потому что, пусть это было чистым безумием, но Элла страстно, до боли желала Джека.
Но еще более сильную боль она испытывала при мысли, что всего лишь через несколько часов Джек будет заниматься любовью с Флисс. Она представляла себе невесту Джека, лежащую в его объятиях и разомлевшую от любви.
– Где ты пропадала, черт побери?
Услышав через открытую дверь сердитый окрик Джека, Элла замерла, прижимая к груди стопку свежих полотенец.
– Джек, милый…
– Можешь не называть меня милым, – оборвал ее Джек ледяным тоном. – Ты опоздала, Флисс, опоздала на целые сутки, еще полчаса, и я бы решил, что ты не появишься никогда.
Элла перекинула свежие полотенца через трубу в роскошной ванной комнате Флисс, лихорадочно соображая, как бы незаметно выбраться, не поставив всех троих в крайне неловкое положение. Она мысленно кляла Милли, точнее необходимость перепроверять все, что та делала. Началось с того, что, окинув критическим взглядом обеденный стол, Элла заметила мятую салфетку. Она полезла в бельевой шкаф за свежей салфеткой и обнаружила там стопку чистых полотенец, которые Милли должна была повесить в ванной Флисс, что, в свою очередь, означало, что Милли не выполнила задание – еще одна мелкая неприятность, без которой Элла вполне могла бы обойтись. Поскольку Милли нигде не было видно, Элла взяла стопку полотенец и направилась на поиски нерадивой горничной. По дороге она сообразила, что, если Милли вышла тайком покурить на заднее крыльцо, то гораздо быстрее и проще отнести полотенца самой. Вот так, одно по цепочке потянуло за собой другое, и в результате Элла оказалась в роскошной ванной комнате Флисс в самый неподходящий момент. Она никак не ожидала, что окажется в эпицентре третьей мировой войны.
К счастью, поле сражения переместилось из спальни и гостиную. Чувствуя, что более благоприятного момента не представится, Элла выскочила из ванной и проскользнула в смежную со спальней гардеробную, из которой еще одна дверь выходила в соседнюю комнату. Она уже схватилась трясущимися пальцами за ручку второй двери, когда голоса снова приблизились.
Подгоняемая паникой, Элла нажала на ручку. Ручка не поддавалась. Она нажала сильнее. Безуспешно. По-видимому, дверью давно не пользовались, и замок заржавел. Элла прижалась спиной к деревянной панели, с ужасом думая, как объяснить свое присутствие разъяренной Флисс.
– Что происходит, Джек? – кричала Флисс. – Черт побери, это мой дом…
Казалось, гнев Джека перегорел. Перебив Флисс, он спокойно заметил:
– Но это и мой дом, если не ошибаюсь.
Флисс пропустила его слова мимо ушей и сердито продолжала:
– Вот уж не ожидала, что ты соберешь здесь целую толпу каких-то прихлебателей.
– Чья бы корова мычала…
– Что ты хочешь этим сказать?
– Ты сама редко появляешься без «толпы прихлебателей».
– К твоему сведению, Джек Кигэн, это не прихлебатели, а мои друзья.
– Вот именно, а эти люди – мои деловые партнеры, точнее наши, – ответил Джек. Только чуткое ухо могло уловить в его голосе нотки сдерживаемого гнева.
– Если не ошибаюсь, им всем были заказаны номера в отеле.
– Что ж, планы несколько изменились. Вряд ли это конец света.
– Джек, но ты обещал, что дом не будет использоваться для деловых целей! – обиженно воскликнула Флисс. – Ты же обещал!
– Знаю, дорогая, но в последний момент возникли кое-какие проблемы, и планы пришлось изменить. Уверяю тебя, это единичный случай, – мягко заверил ее Джек. – Больше такое не повторится.
– Что ж, если ты обещаешь… – недовольно протянула Флисс. По тону чувствовалось, что Джек ее не убедил.
– Обещаю. И поскольку ты опоздала, не пора ли тебе одеваться?
– Раздеваться, ты хочешь сказать, – возразила Флисс таким голосом, что Элла вспыхнула, мгновенно догадавшись, что последует дальше. – Мы с тобой не занимались любовью уже несколько недель.
– Ничего удивительного, ведь мы несколько недель не виделись.
– Вот именно. А теперь, когда мы вместе…
Последовала многозначительная пауза, потом послышалось шуршание одежды и низкий грудной смех Флисс. Элла закрыла глаза, изо всех сил стараясь не слушать. Она оказалась в ловушке. Между молотом и наковальней.
Обнаружить свое присутствие и смутить всех троих или стоять тихо и слушать, как мужчина, которого она любит, занимается любовью с другой? Неизвестно, что хуже! Пытаясь справиться со своими чувствами, Элла так крепко стиснула кулаки, что ногти впились в ладони. К реальности ее вернул громкий обиженный вопль:
– Но, Джек!..
– Позже. У нас в доме гости, и мы опаздываем, – напомнил Джек.
– Прости, это у тебя полон дом гостей.
– Ошибаешься, Флисс. Это бизнес, а бизнес позволяет оплачивать счета, не забывай. Жду тебя внизу.
– Дже-е-ек!
Послышался щелчок закрываемой двери, почти одновременно с ним прозвучало цветистое ругательство, совсем не подобающее леди, и раздался глухой звук удара чего-то твердого о дверь. Через несколько секунд послышался и другой шум – которого так ждала Элла – шум воды в душе. Потом он стал тише – очевидно, Флисс закрыла дверь в ванную. Элла выглянула из гардеробной и на цыпочках, почти не дыша, прошла по толстому ковру через спальню, тихо открыла дверь и выскользнула в коридор.
Сцена, невольным свидетелем которой она оказалась, явилась суровым испытанием для истерзанных нервов Эллы. Чтобы прийти в себя, она приготовила чашку крепкого сладкого кофе. Существенный прогресс, подумала Элла, несколько лет назад она бы искала успокоение в стакане бренди. И хотя пока опасность миновала, она знала, что произойдет позже, всего через несколько часов. Джек и Флисс начнут наверстывать упущенное за долгую разлуку, а она будет лежать в своей кровати, мечтая о ласках мужчины, который больше ей не принадлежит. Она не может жить с Джеком и не может без него. Скрыться негде, пришло время решать, она зашла в тупик. Впрочем, этого следовало ожидать, остаться в этом доме было с ее стороны величайшей глупостью.
– Элла? Неужели это ты? Просто глазам не верю!
Элла застыла. Сегодня поистине ночь сюрпризов, подумала она, когда окликнувший ее мужчина встал из-за стола и направился к алькову, где она сидела, незаметно наблюдая за залом.
– Стивен! Я не знала, что ты остаешься ночевать, – пробормотала Элла, чуть ли не заикаясь. Да и откуда ей было знать? С этой конференцией на нее навалилось столько работы, что она не могла проследить лично за устройством каждого из гостей. К тому же, как она только что вспомнила, не все собравшиеся на ужин присутствовали в первый день.
Элла вдруг почувствовала себя неуютно: Стивен мог нечаянно выдать ее. Он уже и так окликнул ее по имени через всю комнату, хотя стук серебряных приборов о фарфор и гул голосов пока помогли ей сохранить тайну. Но только пока.
Впрочем, возможно, оно и к лучшему, вдруг подумала Элла. Она улыбнулась остановившемуся рядом с ней и лукаво на нее поглядывавшему Стивену. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Раскрыв ее тайну, Стивен поможет положить конец этому нелепому фарсу.
– Я подозревал, что ты согласилась на эту работу, и вот не смог противиться искушению тебя увидеть, откликнулся на вызов, – признался Стивен. «Вызов» – не вполне точная, но краткая и достаточно остроумная характеристика приглашения на конференцию. – Надеюсь, ты не против?
– Разумеется, не против, но…
– Ты занята? Да, конечно, я мог бы и не спрашивать. – Стивен оглядел великолепный просторный зал с лепным потолком и стенами, обшитыми резными дубовыми панелями. Фруктовый орнамент на стенах служил великолепным фоном для огромного стола, буквально ломившегося от изобилия напитков и яств. За столом этим разместилась сотня гостей, причем им даже не было тесно. Искристые голубые глаза остановились на Элле. – Полагаю, работа тебе подходит, и, судя по всему, ты прекрасно с ней справляешься, – сказал он с нескрываемой теплотой.
– Рада, что ты одобряешь. – Элла улыбнулась, и на щеках ее появились ямочки. – Однако в интересах справедливости должна признаться, что я прошла хорошую школу.
– Ну что ты, если бы я приписал эту заслугу себе, то был бы просто бессовестным наглецом, – так же непринужденно возразил Стивен. – Как насчет того, чтобы выпить со мной по старой дружбе? Разумеется, когда ты освободишься. Может, пропустим по рюмочке на ночь в моей комнате?
Элла вскинула брови в шутливом негодовании.
– Уж не пытаешься ли ты меня соблазнить?
Стивен усмехнулся.
– Если бы я считал, что таким способом смогу вернуть тебя в Бристоль, то непременно попытался бы. Но, кажется, ты здесь счастлива?
Элла задумалась, как ответить, не слишком погрешив против истины. Работа отвечала ее самым смелым ожиданиям и даже превосходила их. Элла могла три раза в неделю навещать Грэмпса, для этого достаточно было всего лишь пересечь парк. Все было бы прекрасно, если бы не одно гигантское «но»: она работала на Джека. Мучительная двусмысленность ее положения начинала сказываться. Элла чувствовала себя одновременно на небесах и в аду. Ей все-таки придется уйти, и очень скоро.
– Да, я счастлива, – ответила Элла, скрестив пальцы. Она решила, что маленькая безобидная ложь никому не причинит вреда.
– Хорошо, расскажешь мне об этом позже. Может быть, встретимся в твоей комнате? – В голубых глазах блеснули озорные огоньки. – Поскольку моя, по-видимому, исключается. Или в гостиной? У тебя, должно быть, есть своя квартира?
Элла заметила краем глаза, что Флисс извинилась, встала со своего места во главе стола и быстро направилась к ним, всем своим видом выражая плохо скрытое негодование.
– Миссис Эндрюс-Ватсон, у вас возникли какие-то проблемы?
– Нет, мадам. Мы с мистером Толландом только что возобновили наше знакомство. Позвольте вас познакомить: Стивен Толланд – мисс Фоксвуд.
– Зовите меня Фелисити. – Флисс одарила Стивена ослепительной улыбкой. – Толланд? Кажется, мне известна ваша фамилия. – Маленький вздернутый носик сморщился. – Ну конечно, сеть отелей Толланда. – Она перевела взгляд на Эллу, и зеленые глаза задумчиво прищурились. – Значит, вы не столько старые друзья, сколько бывший наниматель и работник. Демонстративно повернувшись к Элле спиной, она кокетливо взмахнула ресницами и проворковала: – Давайте же вернемся к гостям. Ваша еда, наверное, совсем остыла, Стивен? Можно я буду звать вас Стивеном? – жеманно добавила она.
Несмотря на раздражение, Элла не смогла удержаться от улыбки. Флисс прекрасно справилась со своей задачей, решила она, наблюдая, как озадаченный Стивен, предложив даме руку, возвращается к столу.
Улучив момент, когда они оказались лицом друг к другу, Стивен взглянул на Эллу поверх головы Флисс и одними губами беззвучно произнес:
– Позже.
Умница Флисс. По-видимому, за это Джек ее и ценит, если не говорить об очевидных достоинствах.
Элла невольно поджала губы. Если уж говорить об очевидных достоинствах, то крошечный кусок материи с ярлыком известного дизайнера, который Флисс называла своим вечерним платьем, почти не оставлял простора для воображения. Пожалуй, это «платье» было бы не совсем приличным даже в качестве ночной рубашки. Облегающее изящную фигуру Флисс как перчатка, оно было соткано из белых кружев и обещаний. Если бы не тонюсенькие лямки, оно напоминало бы по стилю одеяние девочки-подростка двадцатых годов нашего века. Элла не без некоторого злорадства отметила, что Флисс почти плоскогрудая, и машинально распрямила плечи, подчеркивая свою пышную грудь. Впрочем, Флисс поймала на крючок Джека, значит, ее пропорции его устраивают.
Восемь лет. Восемь долгих лет Джек жил жизнью свободного холостяка. При его потрясающей внешности и ауре власти, исходящей от него, не говоря уже о притягательной силе денег, Джек явно не испытывал недостатка в женщинах. Ему было из кого выбирать, и он выбрал Флисс. Подобными размышлениями Элла только сыпала соль на собственные раны. Джек не торопился, но в конце концов все-таки сделал решительный шаг, и всего несколько месяцев отделяют его от свадьбы, которая, вероятно, станет событием года.
Достопочтенная Фелисити Фоксвуд из Дейтон-Холла и мистер Джек Кигэн из Шербрука. Венчание наверняка состоится в соборе Святого Павла. У Фелисити Фоксвуд все должно быть только самого высшего качества. Достопочтенная Фелисити. Или нет? – вдруг подумала Элла, чувствуя смутную тревогу. Вероятно, это не ее дело, но в первые дни службы в Шербруке Элла отчетливо сознавала, что молодая хозяйка далеко не каждую ночь спала в собственной постели. Тогда Элла решила, что ее это не касается, не должно касаться и теперь. Бедняга Джек, как бы он не обнаружил, что отхватил кусок не по зубам.
– Что-нибудь не так, миссис Э? – встревоженно спросила Кэти. На пухлом личике появилось озабоченное выражение.
– Насколько мне известно, все в порядке. – Элла поспешила отогнать сомнения. – Я бы даже сказала, все безупречно. Мистер Джерети как король на троне восседает в гостиной с бокалом бренди в одной руке и лучшей гаванской сигарой в другой, причем в поле зрения не видно ни одного вооруженного телохранителя. Мистер Кигэн выглядит как кот, наевшийся сметаны, что же касается мисс Фоксвуд… – Элла поспешно замолчала. Мисс Фоксвуд готова сделать все, о чем только попросит Джек, и даже больше, и только дурак мог в этом усомниться. Еще бы, со стола еще не успели убрать суповые тарелки, а всемогущий Джерети уже ел с ладони мисс Фоксвуд, как дрессированная канарейка.
Итак, судя по тому, что Джерети расслабился в отсутствие телохранителей и если Элла правильно расшифровала признаки, Джек получил столь необходимую ему поддержку. И все благодаря Флисс.
Словно возражая ее мыслям, над ухом раздался голос Джека:
– И все благодаря тебе. – Джек остановил Эллу в холле и улыбнулся теплой обезоруживающей улыбкой.
Элла поморщилась, стараясь не поддаваться его обаянию. Безопаснее всего строить отношения с Джеком на чисто деловой основе.
– Это входит в обязанности Эйлин Эндрюс-Ватсон, – чопорно произнесла она.
Джек слегка нахмурился.
– Значит, уже не в обязанности Эллы Кигэн?
– Нет, Джек, Элла Кигэн больше не существует, разве ты забыл?
– Поскольку я как раз вижу перед собой упомянутую леди собственной персоной и еще более прекрасную, чем обычно, надеюсь, ты не будешь против, если я не соглашусь?
Элла пожала плечами.
– Воля твоя, Джек. Но тебе не кажется, что ты выбрал довольно опасную тему для публичного обсуждения?
– Боишься, Элла? На тебя это не похоже.
– Всего лишь проявляю здравый смысл, – возразила она. – Зачем рисковать, раскачивая лодку в такой момент? Джерети доволен благодаря Флисс, а Флисс счастлива греться в лучах твоего одобрения.
– Вряд ли, – возразил Джек. Он усмехнулся и, скрестив руки на груди, прислонился к стене. Голубые глаза смотрели насмешливо. – Я понимаю, к чему ты клонишь, но можешь не волноваться, мы одни и Флисс ничего не узнает, – заверил он ее с той же насмешкой в голосе.
– Джек, ты забываешь, что и стены имеют уши, все наши старания могут пойти прахом.
– Не понимаю почему?
– Ну как же, из-за Флисс. – Элла вымученно улыбнулась. – Представь себе красавицу в гневе. Что может быть большим позором для женщины, чем если ее обманывают в собственном доме? Не знаю, как ты выкрутишься, когда кругом полным-полно заинтересованных зрителей.
Элла попыталась пройти мимо него. Джек схватил ее за руку и заставил остановиться.
– Элла?
Она оглянулась. Он держал ее не крепко, но прикосновение кожи к коже жгло как раскаленное клеймо. Молочно-белая рука Эллы резко контрастировала по цвету с загорелой рукой Джека.
– Что, Джек?
– Я думал, мы с тобой друзья.
Элла фыркнула.
– С какой стати тебе взбрело такое в голову? Джек, ты мой наниматель, а я работник, вот и все.
– Лгунья!
Элла немного покраснела.
– Думай что хочешь, Джек.
– А если я попытаюсь доказать свою точку зрения? Если я прикоснусь к тебе, поцелую….
– Джек, друзья не целуются! – перебила Элла. – Друзья не навязываются друг другу, не переходят границы. Но если хочешь, что ж, давай, вперед. Не смею тебя останавливать, не отказывай себе в удовольствии.
– Элла, уж не хочешь ли ты сказать, что удовольствие не будет взаимным? – насмешливо спросил Джек. – Как будто ты не реагируешь, не отвечаешь на мои…
– Тебе ли об этом спрашивать? Даже рискуя еще более польстить твоему и без того непомерно раздутому самолюбию, скажу: ты красивый мужчина, и вполне естественно, что я была польщена твоим вниманием…
– Польщена? Польщена?! – Джек чуть не задохнулся от возмущения. – Бог мой, женщина, да ты меня хотела…
Элла стряхнула его руку и сказала ледяным тоном:
– Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое и дал возможность заняться работой, за которую сам же мне платишь.
– А если я откажусь?
– Дело хозяйское. Дом твой, и невеста тоже твоя. Если я посвящу всю округу в подробности наших отношений, разбираться тебе.
– Ты блефуешь, Элла.
– Неужели?
– Одно из двух: или ты блефуешь, или изменилась до неузнаваемости. – Внезапно он вскинул голову, словно его осенила какая-то мысль. – Ах, Элла, Элла. Что я наделал? – спросил он с мукой в голосе.
Поскольку список его прегрешений был длиной примерно в руку, Элла в первый момент растерялась, вся ее ненависть и злость куда-то испарились. Нет, не правда, в ее душе никогда не было ненависти к Джеку. Каким бы это ни казалось жалким и нелепым, но она всегда его любила и любит до сих пор, к добру или к худу.
Элла всмотрелась в лицо Джека и прочла на нем боль. Джек винил себя. Эллы, которую он знал раньше, больше не существовало, и уничтожил ее он сам. По крайней мере, так полагает Джек. Однако он ошибается: Элла, конечно, изменилась, но не в том смысле, в котором думает Джек. Она просто повзрослела, стала сильнее, научилась стоять на собственных ногах, но самое главное, наконец научилась принимать себя такой, как есть, со всеми достоинствами и недостатками.
Она избавилась от чувства вины, но не избавилась от любви к Джеку. Она не могла и помыслить причинить ему боль: Джек прав, это все пустые угрозы. Она блефовала.
– Джек?
– Что, Элла? – вежливо спросил он.
Элла увидела в его глазах страдание. Она оттолкнула его, причинила ему боль, и как истинный джентльмен Джек посторонился. Разделявшее их расстояние зияло как ущелье.
Дверь в гостиную распахнулась, но Джек, казалось, не слышал гула голосов, он не сделал попытки уйти. Небольшая армия официантов и горничных проворно сновала туда и обратно. Благодаря стараниям Кэти придраться было не к чему.
Наблюдая за Джеком, Элла почувствовала стеснение в груди, глаза вдруг защипало от слез. Почему ей хочется плакать? Из-за того, что она его любит? Или из-за того, что потеряла? А может быть, из-за того, что нечаянно или нарочно причинила ему боль? Бог знает, возможно, все эти причины имеют место, решила она, призывая на помощь чувство юмора. Впрочем, ситуация больше напоминает сцену из фарса «Кукушка в гнезде», нежели из комедии «Моя жена за соседней дверью». Элла здесь чужая, и если бы она с самого начала прислушалась к голосу разума, то оставила бы этот дом сразу же, как только поняла, кто его хозяин.
Джек был как всегда элегантен и неотразим, он умел выглядеть непринужденно даже в официальном костюме. Пуговицы дорогого смокинга были небрежно расстегнуты, тонкая ткань рубашки обрисовывала рельефные мускулы груди. Контрастное сочетание черного и белого превосходно подчеркивало его смуглый загар. Джек напоминал ей светловолосого Адониса. Волосы, доходящие до края воротничка, еще более посветлели, выгорев под безжалостным аравийским солнцем, глаза сверкали на загорелом лице, как два сапфира, казалось, освещая своим блеском резковатые черты – такие дорогие, такие любимые… Только Джек теперь не принадлежал ей, он больше не был ее Джеком.
В приоткрытую дверь Элла заметила Стивена. Еще один светловолосый голубоглазый атлет. Может, он и не ровня Джеку с его грубоватой красотой, но, когда Стивен входит в комнату, женщины обращают на него внимание. Флисс тоже его заметила. При воспоминании о неприятной сцене Элла почувствовала спазм в животе. Хотя, возможно, Флисс просто хотела принизить Эллу в присутствии красивого мужчины, подчеркнув тем самым свое превосходство. Или тут замешано зеленоглазое чудовище ревности? Элла невольно улыбнулась, вспомнив, как Флисс гордо прошествовала назад к своим важным гостям, опираясь на руку Стивена.
К важным гостям? В мозгу Эллы прозвенел сигнал тревоги. Что-то не так. С какой стати Стивен оказался на этой конференции? Конечно, он владелец сети отелей, но до Джека ему еще очень далеко, они играют в разных лигах. У нее шевельнулось нелепое подозрение, что появление Стивена подстроено Джеком.
– Разумеется, я знал, что он твой бывший начальник, – небрежно ответил Джек, когда Элла облекла свои сомнения в слова. – Он упомянут в твоей автобиографии.
– Тогда зачем ты его пригласил? – с вызовом спросила Элла. – Стивен не может инвестировать деньги в твой проект.
Джек ответил уклончиво:
– У меня есть свои причины.
– Чистое любопытство, не так ли, Джек?
– Скажем иначе, естественный интерес. В конце концов, я ничего не знаю о твоей жизни в последние пять лет.
– Но тебя это не касается! – прошипела Элла. Она снова разозлилась на Джека, но это и к лучшему: так гораздо легче держать его на расстоянии.
– Вот тут я не согласен. Ты моя жена…
– Бывшая жена. Кстати, скоро я стану также бывшей экономкой, бывшей…
– Бывшей любовницей? – подсказал Джек.
Элла возмущенно фыркнула.
– Данную стадию мы миновали много лет назад!
– Ты в этом уверена? Есть и еще одна тонкость, – задумчиво проговорил Джек, потирая подбородок тыльной стороной ладони. – Я слышал, как Толланд назвал тебя Эллой. Эллой, – мрачно подчеркнул он, – а не Эйлин.
– Ну и что?
– Выходит, ты изменила имя где-то в промежутке между работой у него и у меня. Вот я и задумался почему?
– Я же уже говорила, что взяла имя, данное мне при рождении, хотя это и не твое дело, – сердито напомнила Элла.
– Но это мое дело. Все, что связано с тобой, касается и меня.
– Ты в этом уверен? – Элла насмешливо повторила его же слова, и Джек покраснел, даже в полумраке было видно, как потемнели под загаром его скулы. Большего доказательства Элле и не требовалось: она поняла, что попала в цель. – Что ты себе вообразил?
