Текст книги "Хозяин дома"
Автор книги: Маргарет Каллахэн (Каллагэн)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)
– Элла?
Она подняла голову.
– Нет. – Слово прозвучало резко и непреднамеренно горько. – С прошлым покончено, Джек. Я начала новую жизнь, и если воспоминания о прежней время от времени всплывают на поверхность, то это не имеет значения. Прошлое больше не властно надо мной.
Джек на миг поморщился, как от боли, но лишь на миг, потом его лицо приняло непроницаемое выражение.
– Хорошо. В таком случае ты не будешь возражать против этой работы?
– Ты шутишь?
– Ты достаточно хорошо меня знаешь, Элла, чтобы понять, когда я шучу, а когда нет.
– Значит, недостаточно хорошо, потому что твоя идея выглядит нелепо. – Немыслимо, невыносимо, список можно продолжать. Воображение Эллы с болезненной четкостью нарисовало картины, которые ей совсем не хотелось представлять, тем более сейчас: Джек и Фелисити, счастливые молодожены, со смехом бегают друг за другом по комнатам, лежат в постели, обнаженные и пресыщенные, а покорная долгу экономка вносит в спальню поднос с завтраком… Покорная долгу экс-жена. Слишком жестоко. Джек наверняка и сам понимает, что просит о невозможном. А когда появятся дети…
– Нет, Джек, – резко возразила Элла, осторожно ставя пустую чашку на стол. – Не проси, не уговаривай и даже не думай об этом. Как я уже сказала, дай мне десять минут на сборы и больше ты меня не увидишь, как будто меня здесь и не было.
– Но ты здесь, и я хочу, чтобы ты осталась.
– Но почему?
Джек пожал плечами.
– А почему бы и нет? Тебе нужна работа, а мне нужна хорошая экономка. У тебя превосходные рекомендации, и я уже имел возможность убедиться, что они справедливы. Ты преобразила этот дом. – Джек сделал широкий взмах рукой. – И ты сама говорила, что эта должность идеально тебе подходит.
– Подходила, Джек, в прошедшем времени. Я ошиблась. Я предприняла попытку, и она оказалась неудачной.
– Неправда!
Элла вскинула брови.
– Ты так в этом уверен? Похоже, ты нисколько не изменился.
– Может быть, – неохотно согласился Джек. – Но ты уклонилась от темы. Работа тебе понравилась, она вполне удовлетворяла твоим требованиям, пока на сцене не появился я. Вот в чем истинная причина, не так ли, Элла? – И не сделав даже мгновенной паузы, он холодно осведомился: – Или теперь мне следует называть тебя Эйлин?
Элла вздрогнула. Издевка в голосе Джека подействовала на нее словно ледяной душ.
– Можешь называть меня как тебе угодно. Это не имеет никакого значения.
– Ты все-таки уходишь?
– Поверь, если бы я знала, как обстоит дело, то никогда бы не поступила на эту работу.
– Да, конечно. – Голубые глаза излучали презрение. – Подумаешь, ну сменила бы ты одно-два места работы менее чем за месяц, какая разница? Но можешь поверить мне на слово, – доверительно продолжал он, – резюме от этого не выигрывает.
– Это мое личное дело, Джек, и моя жизнь. Моя.
– Возможно. Но когда-то ты была моей женой.
– Вот именно. Когда-то. Все это осталось в прошлом. Представь себе, какой шок переживет следующая миссис Кигэн, когда обнаружит, что твоя бывшая жена живет с ней под одной крышей.
– Вряд ли.
Вряд ли? Вряд ли он проявит интерес к Элле, когда его постель согревает такая красотка, как Фелисити? Странно, что он не женился во второй раз раньше, ведь прошло столько лет. Джек был любимцем бульварных газет, редкая неделя проходила без того, чтобы в колонке светских сплетен той или иной газеты не появилась фотография Джека в сопровождении очередной юной красотки, виснувшей у него на руке. Но теперь он помолвлен, и невеста прекрасна. Молода, красива и не бесплодна.
Итак… – Джек допил кофе, снова наполнил чашку и молча протянул кофейник Элле. Когда она покачала головой, он только пожал плечами. – Расскажи-ка мне, Элла, чем ты собираешься заняться, когда уйдешь из этого дома?
– Тем же, чем прежде, Джек. Раньше мне удалось выжить, удастся и теперь.
– Одной?
– Разумеется, одной.
– Значит, на этот раз за кулисами не прячется обеспокоенный мистер Ватсон?
Элла быстро облизала вдруг пересохшие губы.
– Мистер Ватсон? – осторожно переспросила она.
– Ну конечно, муж номер два. Очень остроумно добавить его имя к своему, получился весьма своеобразный коктейль из тех, что не скоро забудешь. А когда хочешь получить работу вроде нынешней, такое имя дает определенные преимущества, оно звучит гораздо солиднее, чем простое Элла Эндрюс.
– Возможно, – осторожно согласилась Элла. – Но уйдя от тебя, я не бросилась прямиком в объятия другого мужчины… это так, просто к сведению.
– Нет?
– Нет!
– Тогда скажи мне, Элла, просто к сведению, разумеется, если причина не в другом мужчине, то почему ты от меня ушла?
– Джек, это уже история. Вопрос давно закрыт. Откуда такой интерес через восемь лет?
– Проклятье! Женщина, ты несправедлива!
Элла насмешливо приподняла одну бровь.
– Я несправедлива? – Элла всеми силами стремилась не показать, как ей больно. – Покорнейше прошу простить меня, что я осмеливаюсь дышать, – язвительно проговорила она.
В конце концов, гордость, возможно, единственное, что у нее еще осталось, хотя в самые мрачные дни, вернее кошмарные месяцы, их брака и позже, когда вступило в силу окончательное решение о разводе и последняя связь с Джеком была обрублена, Элла не могла похвастаться даже этим.
– Чего ты от меня хочешь, Джек? – вкрадчиво спросила она. – Признания? Официального заявления за подписью и печатью о том, что я предала тебя, превратила твою жизнь в кошмар? – Гнев, проснувшийся в ней, рос и набирал силу. – Если ты хочешь именно этого, тебе придется ждать очень долго.
Чтобы излечиться, ей надо избавиться от ощущения вины. Не нужно себя винить и Джека тоже, в их разрыве винить некого. Хотя искать виновных гораздо легче и понятнее, появляется объект для ненависти. Сначала она ненавидела себя, потом некоторое время Джека, но большей частью себя… Все это отвратительно, лучше просто забыть, не ворошить прошлое. Все кончено, и виноватых нет.
Но как, скажите на милость, можно забыть о прошлом, когда оно буквально смотрит ей в лицо? Любовь. Она любит Джека и никогда не переставала его любить. Лицо Джека вдруг стало расплываться, и только тогда Элла поняла, что глаза ее наполнились слезами.
– Элла, Элла! Прошу тебя, не плачь! – умоляюще проговорил Джек и метнулся к ней.
– Не смей! – Она шмыгнула носом и подумала, что нужно срочно достать носовой платок. В тот же миг, словно прочтя ее мысли, Джек сунул ей в руку большую льняную салфетку. – Оставь меня в покое, просто оставь в покое, больше мне от тебя ничего не нужно.
Повернувшись к нему спиной, Элла гигантским усилием воли заставила себя перестать плакать, вытерла нос, скомкала салфетку и сунула ее в карман фартука.
– Элла!
Голос раздался совсем близко. Она могла протянуть руку и дотронуться до Джека, но он отступил назад, давая ей возможность прийти в себя. Однако когда он оказался у нее за спиной, Эллу сковало напряжение. Здравый смысл требовал отойти от Джека как можно дальше, отгородиться от него, но как зверек, застывший на дороге в свете фар автомобиля, Элла замерла, не в силах пошевелиться.
Джек стоял так близко, что она чувствовала на шее тепло его дыхания.
– Элла…
Она почувствовала прикосновение его пальцев, легкое как перышко. А может, это ей только почудилось, потому что отчаянно хотелось, чтобы Джек дотронулся до нее, и не только дотронулся, ей хотелось большего, гораздо большего. Элла закрыла глаза и обхватила себя руками, силясь восстановить самообладание. Не может быть! – кричало ее сознание. Стоило ему чуть дотронуться, окутать ее паутиной тихих слов, как она уже размякла и диктат тела возобладал над голосом разума.
Джек ласкает ее, целует, овладевает ею… Одной мысли об этом оказалось достаточно, чтобы у Эллы ослабели колени. Она должна сопротивляться, ей нужно быть сильной! Но как сопротивляться, когда длинные пальцы вынимают шпильки из ее волос, погружаются в шелковистые пряди и дают им свободно рассыпаться по плечам? А потом Джек помедлил, возникла пауза, наполненная восхитительным и мучительным предвкушением.
– Элла…
От дверей послышалось смущенное покашливание.
– Босс?..
Джек тихо, но цветисто выругался, и Элла, вмиг освободившись от чар, воспользовалась случаем и отодвинулась.
Джек отреагировал с быстротой молнии. Рука его метнулась в воздухе и обхватила запястье Эллы. Женщина застыла как вкопанная, щеки залились румянцем.
– А вы, леди, оставайтесь на месте, – настойчиво потребовал Джек, выпуская наконец ее руку. Мрачный как туча, он повернулся к незваному гостю.
– Прошу прошения, босс. – Лицо Айана Сэмпсона сохраняло непроницаемое выражение. – Полагаю, вы не слышали звонка. Звонила Фелисити. Я цитирую: провинция оказалась безумно скучной, и я с несколькими друзьями уезжаю в Лондон. Домой она обещала вернуться завтра днем.
– Вот как? – язвительно протянул Джек. – А как же остальные гости? Нет, Айан, можешь не отвечать, я отгадаю. Как только забрезжит рассвет, они приедут сюда в расчете на завтрак по высшему разряду, не так ли?
Управляющий усмехнулся.
– Вы попали в точку, босс. Может быть, я могу чем-то помочь? – осторожно спросил он, бросив на Эллу быстрый взгляд, в котором Джек успел прочесть любопытство.
Джек покачал головой.
– Спасибо. Ты и так сделал более чем достаточно. Не волнуйся, Айан, все под контролем.
Под контролем. Элла с трудом удержалась от истерического смеха, обратив его в довольно правдоподобное покашливание. Под контролем? Должно быть, он спятил!
– Принести тебе воды? – спросил Джек, может быть, чуточку резковато, как только за Айаном закрылась дверь.
Элла молча кивнула. Джек прошел к столу и налил воды со льдом из кувшина, который она сама принесла не далее как полчаса назад. Полчаса, а кажется, прошла целая жизнь, так много изменилось за этот короткий временной отрезок.
– Спасибо.
На этот раз обошлось без прикосновения пальцев. Преднамеренно? Интересно, подумала Элла, удивлен ли Джек так же, как она, пылкой сценой, которую невольно прервал Айан Сэмпсон? Даже сейчас мышцы ее живота сжимались при одном воспоминании. Несправедливо, но такова жизнь. Элла поджала губы.
– Итак… – хозяин дома снова контролировал ситуацию, – вернемся к нашей теме. – Джек рывком развязал галстук-бабочку и сунул в карман, потом небрежно расстегнул несколько пуговиц рубашки. Элла заметила в вырезе золотистые волоски, живо напомнившие ей о такой знакомой поросли волос, покрывавших его мощную грудь. – Я тебя никуда не отпущу, ты нужна мне здесь. Ты слышала, что сказал Айан? Скоро вся толпа соберется в доме, как свиньи у корыта. Они ждут, что их накормят, прежде чем отправят восвояси.
Элла сглотнула ком в горле. Момент нежности прошел и, по всей вероятности, вызывает у него сожаление. Теперь Джек вернулся к практическим вопросам.
– Хорошо. Я справлюсь с этой задачей.
А потом она соберется и уедет, уедет прочь от мужчины, которого любит. Жестоко, но вся история ее жизни жестока. Джек что-то говорил, но она не улавливала смысла.
– Ты что-то сказал?
– Грезишь наяву, Элла? На тебя это не похоже. – Голос Джека смягчился. – Ты слишком много работаешь, – добавил он. – Ты ворвалась сюда как свежий ветер, и за две недели превратила это место в настоящий дом. Работа немалая, не говоря уже о сегодняшнем обильном угощении и мороке с гостями, которые остались до утра. Но если ты будешь продолжать в том же духе, то заработаешься до изнеможения. – Джек улыбнулся. – Вот тебе мое распоряжение. Как только закончится завтрак, бери себе выходной до конца дня, отдохни, выспись. Пожалуй, ты можешь взять даже два выходных, почему нет? Оставь за старшую Кэти, она достаточно сообразительна, справится. Если вдруг возникнут непредвиденные проблемы…
– Нет.
– Нет? – Джек пожал плечами. – Ладно, пусть это будет на твоей совести. Но работая в таком темпе, ты очень быстро переутомишься.
– Вряд ли, Джек. Нет работы, нет и переутомления. И поскольку я уже и так переработала, завтра или сейчас, не имеет значения…
– В каком смысле?
– В том смысле, что ничего не изменилось. Я не могу здесь оставаться…
– Не можешь или не хочешь? – сердито перебил ее Джек.
Элла пожала плечами.
– Выбирай, что тебе больше нравится.
Джек надвинулся на нее, и Элла невольно вздрогнула, но на этот раз он не коснулся ее даже пальцем, только обдал холодом взгляда и с убийственной иронией сухо заметил:
– Элла, ты снова убегаешь, бежишь и от меня, и от жизни. Но поверь, настанет день, когда тебе все-таки придется остановиться и взглянуть правде в глаза.
– Какой правде? Твоей версии правды или моей? – Элла усмехнулась. – Джек, взгляни же на ситуацию трезво, подумай. Ничего хорошего не выйдет. Ты и я в одном доме? Да здесь не будет ни минуты покоя, мы постоянно будем бросаться друг к другу, в точности как сейчас. А что скажет твоя дорогая невеста?
– Не нужно приплетать сюда Флисс…
– Иными словами, оставить ее в блаженном неведении, это ты хочешь сказать? Не знаю, Джек, что за планы зреют в твоей голове, но ничего не получится. Твоя идея просто нелепа, немыслима, она не сработает.
– Ошибаешься, Элла. Я предлагаю тебе работу – ни больше, ни меньше.
– А как же новая миссис Кигэн? Она одобрит твое предложение? Да узнает ли она о нем вообще, или это будет нашей маленькой тайной?
Лицо Джека исказила гримаса.
– Тайной? Ну, дорогая, наглости тебе не занимать! Ты появляешься здесь под другим именем и после этого имеешь нахальство намекать на какие-то тайны! Эйлин Эндрюс-Ватсон! – Он презрительно фыркнул. – Миссис Эйлин Эндрюс-Ватсон! Теперь понятно, почему мне не удалось напасть на твой след. Ты сумела сохранить тайну, правда, Элла? Эйлин! Подумать только! С новой фамилией я еще могу смириться, поскольку ты вышла за этого Ватсона замуж, но сменить имя? Какого черта, откуда взялась эта Эйлин? – вскипел Джек.
– Ты не поймешь, – тихо пробормотала Элла.
Гнев Джека мгновенно угас.
– Да, вряд ли я это пойму. А поскольку ты не собираешься ничего объяснять, то мне не представится возможность даже попытаться. Если только…
Он внезапно замолчал, глаза сузились в щелочки, и Элла похолодела.
– Элла Кигэн, – медленно произнес Джек, словно пробуя имя на вкус. – Когда-то ты стала моей женой, миссис Эллой Кигэн, ты поклялась любить меня, пока смерть не разлучит нас, вот в чем дело! – Джек чуть склонил голову, сверля Эллу горящим взглядом. – Ты любишь меня, и смена имени всего лишь жалкая попытка отрицать это! Новое имя, новый муж, новая жизнь… ты не хотела иметь ничего общего с миссис Эллой Кигэн. Только ничего не вышло, потому что ты меня любишь.
– Нет! – воскликнула Элла.
Как он жесток! Джек бесконечно далек от истины и в то же время опасно близок, еще немного, и он выпытает у нее правду. Он не должен ее узнать!
– Да!
Пальцы Джека впились в ее плечи, он привлек Эллу к себе, и они оказались в опасной близости друг от друга. Элла испытала почти непреодолимую потребность сдаться, прильнуть к нему, ощутить тепло его тела, утонуть в его объятиях… но она не могла позволить себе такой роскоши. Если она уступит, он получит подтверждение своей догадке. Джек не хочет ее, но она только что едва не сдалась, едва не выдала себя с головой. Элла закрыла глаза и стала молить Бога, чтобы он дал ей сил сопротивляться, оттолкнуть Джека.
– Да, Элла, да, да, да! – повторял Джек. И вдруг он поцеловал ее.
Глаза Эллы тревожно распахнулись, она встретилась взглядом с Джеком и вздрогнула: по его глазам она прочла, что Джек понимает ее состояние. В его взгляде промелькнуло и еще что-то, какое-то мимолетное удивление, но через мгновение лицо Джека стало непроницаемым. Он снова припал к ее губам, сжимая в своих объятиях. Элла ощутила безошибочные признаки его возбуждения. Он ее желает! От этой мысли Эллу охватил жар, она почувствовала, что тонет…
Стоп! Она должна сопротивляться! Джек желает ее, но желание не любовь. От любви ничего не осталось, она собственными руками убила его любовь много лет назад, осталось желание, и только. Сопротивляйся же, мысленно приказала себе Элла.
Она отстранилась от Джека и заметила в его глазах боль, смешанную с недоверием. Он удивлен, что она способна его оттолкнуть!
– Нет, Джек, – сказала Элла безо всякого выражения. Взгляд ее стал ледяным, в нем отражался холод, сковавший сердце. – Нет.
Прежде чем Джек успел что-то ответить, она отошла от него и с высоко поднятой головой проследовала к двери. Ноги Эллы отяжелели, словно налитые свинцом, она остро чувствовала его присутствие и повисшее между ними молчание, но она знала, что должна уйти. Должна, потому что все еще любит его.
– Я получил доказательства, Элла, – негромко произнес позади нее Джек, и она остановилась, скорее просто из вежливости, но ничего не ответила, даже не оглянулась. Она просто стояла и ждала, а по щекам тихо заструились обжигающие слезы.
– Ты можешь уйти от меня, дело твое, я тебя не удерживаю, – вкрадчиво произнес Джек, – но, по крайней мере, посмотри правде в глаза. Ты меня любишь, ты всегда меня любила и будешь любить.
Элла стиснула кулаки, призывая на помощь остатки самообладания.
– Нет, Джек. Сколько раз мне твердить одно и то же, что я еще должна сказать, чтобы ты поверил?
Ничего не нужно говорить, ни единого слова. – Но ты можешь остаться на работе. Помнишь, Элла, у тебя контракт на три месяца? – В голосе послышался легкий вызов. – Если я действительно тебе безразличен, есть легкий способ доказать это – просто останься.
Глава 6
Если. Какое короткое слово, и какой громадный подтекст за ним скрывается. Если она убежит от него без оглядки, не смея смотреть в глаза, сразу станет ясно, что она все еще любит Джека. А если не убежит… Что она может потерять, если останется? Если.
Слава Богу, у нее слишком много дел, чтобы предаваться размышлениям, подумала Элла. Семь утра, нужно готовить завтрак, а на кухне горой высятся остатки вчерашнего ужина. Скоро придет Кэти, а потом и все остальные, но, учитывая необходимость приготовить завтрак не менее чем на дюжину гостей, следующие два часа обещают быть очень напряженными.
Элла выпрямилась и заправила за ухо упавшую на лицо прядь волос. Она знала, что работать с распущенными волосами – негигиенично, но коль скоро Джек разрушил ее прическу, Элле не хватило мужества снова закрутить длинные пряди в жгут и уложить как обычно в строгий узел низко на затылке.
Пришло время решить, что делать дальше. Принять вызов Джека плохо, но и не принять – тоже плохо. У Джека Кигэна своя версия правды, но только он ошибся. Умный и проницательный Джек Кигэн собрал и проанализировал все факты, сложил два и два… и попал пальцем в небо! Он решил, что она выходила замуж во второй раз. Что ж, прекрасно, если ему хочется так думать, пусть думает, Элла не станет его разубеждать. Автобиография не лгала, там сказано, что Элла разведена, она и вправду разведена, но с Джеком. А причины, по которым она сменила имя, вообще его не касаются.
Элла сосредоточилась на приготовлении завтрака. Она решила подать что-нибудь простое. Хлопья, фрукты, круассаны с джемом были уже на столе, на буфете стояло горячее: сосиски, тушеные почки с грибами, жареный бекон, и яичница с помидорами. Совсем не то, что горы еды, которые она готовила накануне к ужину. Опыт работы в отеле научил Эллу, что после ночи, проведенной в баре или диско-клубе, молодежь обычно падает с ног от усталости. Приготовленного простого набора блюд будет вполне достаточно, чтобы удовлетворить тех немногих, кто не страдает от похмелья.
– Если мне будет позволено высказать свое мнение, то, по-моему, это пустая трата времени, – чопорно заявила Кэти. Элла отметила про себя, что девушка еще очень молода и поэтому проявляет нетерпимость. Года через два юношеская бескомпромиссность постепенно пройдет. – Не говоря уже о напрасной трате продуктов. Вспомните, сколько детей в мире голодает…
Ты зря беспокоишься, Кэти, – заверила Элла. – Ничего не пропадет зря. Все, что можно, мы заморозим, так же как остатки вчерашнего ужина, и постепенно пустим в дело в течение недели. Рисотто[2], оладьи… – да существует тысяча и один способ использовать остатки. Готовишь, потом замораживаешь, потом оттаиваешь, снова готовишь и подаешь на стол. И все это будет дожидаться своего часа в виде небольших удобных порций на полках огромных морозильных комнат.
Кэти неуверенно пожала плечами.
– Ну, раз вы так считаете… Раньше мы всегда выбрасывали остатки еды. Миссис Мердстоун была очень щепетильна по этой части.
Элла еле удержалась от улыбки. Можно себе представить! Должно быть, взгляды миссис Мердстоун настолько же соответствовали эпохе королевы Виктории, насколько имя, словно сошедшее со страниц романов Диккенса.
– Я в этом уверена, – сказала Элла. Но в действительности она больше ни в чем не была уверена.
Поймав Джека на слове, Элла ускользнула из дома сразу после завтрака и выкатила свой велосипед на подъездную аллею. Здесь она задержалась, чтобы еще раз взглянуть на дом, внушительный особняк, воссоздающий стиль эпохи короля Якова, с причудливо изрезанными фронтонами и богато украшенными эркерами.
Она прожила здесь две недели, целых две недели, даже не подозревая, что его владелец – Джек. Вряд ли стоит удивляться ее неведению, поскольку в отсутствие нанимателя, достопочтенной Фелисити Фоксвуд, собеседования с кандидатами на работу проводил суперквалифицированный управляющий Айан Сэмпсон. И если нанимательница решила передать бразды правления в руки Айана, то кто такая Элла, чтобы ее критиковать?
Разумеется, Элла знала, что где-то на заднем плане маячит мужчина – разве рядом с такой женщиной, как Флисс, может не быть мужчины? Она не сомневалась, что в свое время он объявится, а до тех пор у нее хватало дел, к примеру, для начала ей нужно было просто сориентироваться в лабиринте коридоров, не говоря уже о том, чтобы срочно привести дом в надлежащий вид.
Этот великолепный дом обладал для Эллы дополнительным достоинством – он находился всего в десяти минутах езды на велосипеде до коттеджа Грэмпса. И вот пожалуйста, ловушка. Джек. Объявился, как заговоренный пенни. Впрочем, сравнение не совсем удачное, мысленно поправила себя Элла, учитывая, что дом несомненно стоит целое состояние.
Вздохнув, она завязала волосы лентой, села на велосипед и налегла на педали. Она собиралась провести день с Грэмпсом, немного проветриться и затем вернуться в Шербрук, чтобы проследить за приготовлением ужина для тех, кто к тому времени еще останется в поместье. К добру или к худу, но Элла приняла решение: она остается. Во всяком случае, пока.
– В доме только хозяин, – сразу же сообщила Кэти, когда Элла вернулась. – Все остальные собрались и уехали часов в одиннадцать.
– Значит, ужин на двоих, – коротко подытожила Элла. – Я приготовлю, ты подашь и, как только они перейдут к кофе, можешь уходить. Об остальном я сама позабочусь. И… спасибо, Кэти. Последние несколько дней ты очень много трудилась, не думай, что я не заметила.
– Благодарю вас. – От неожиданной похвалы Кэти покраснела. – Было нелегко, но должна признаться, я работала с удовольствием. С вами приятно работать, – застенчиво призналась она, краснее еще больше. – И если бы не вы, миссис Эйлин, я уже была бы безработной.
Элла нахмурилась. Айану Сэмпсону были даны полномочия принимать на работу и увольнять, и, если бы не вмешательство Эллы, половина штата прислуги уже была бы уволена. В небольшой провинциальной деревне это вызвало бы рост недовольства. Элла же многим дала второй шанс, но дальше каждому предстояло самому доказать на деле, чего он стоит.
– Ужин на двоих? – рассеянно переспросила Кэти, прижимая к груди коробку с яйцами, только что принесенную из холодильника. – Но, миссис Э, я же сказала, остался только сам хозяин.
«Миссис Э» сдержала улыбку. Следовало догадаться, что ее имя станет камнем преткновения. Пожалуй, ее следовало называть мисс, но Элла решила не придираться к мелочам, чтобы не давать пищу для домыслов и сплетен. Внезапно до нее дошел смысл сказанного. Элла встрепенулась.
– Что ты сказала, Кэти?
– Ужинать будет только хозяин. – Кэти почувствовала ее растерянность и добавила: – Все разъехались.
– Да, конечно, я слышала. Но… – Элла замялась и, перехватив любопытный взгляд Кэти, принудила себя улыбнуться. – Скоро должна вернуться мисс Фоксвуд. Я уверена, что она появится к ужину.
Кэти пожала плечами, красноречиво давая понять, что она вовсе не так в этом уверена. Элла отметила ее молчаливый жест как существенный прогресс; еще каких-нибудь две недели назад Кэти не задумываясь высказывала свое мнение вслух, даже если ее никто об этом не просил.
Элла разбила несколько яиц в миску и принялась взбивать их в пену. Позже, когда омлет был возвращен на кухню нетронутым, на лице Кэти появилось самодовольное выражение, означавшее «ну, что я вам говорила!»
Один день с Джеком прожит, осталось пережить еще восемьдесят девять. Впрочем, не столько с Джеком, сколько с зияющей пустотой в ее жизни на месте Джека, как и в предыдущие восемь лет. К концу этого долгого дня Элла пришла к выводу, что решение остаться было правильным… если только Джек и дальше будет соблюдать дистанцию.
– Чем занимаешься, Элла?
Элла чуть не выронила из рук тарелку, которую собиралась ставить на полку. Она резко обернулась.
– Джек! – Его внезапное появление буквально ниоткуда выбило Эллу из колеи. Соблюдать дистанцию? Ха, следовало догадаться, что она мечтает о невозможном! – Обязательно нужно подкрадываться потихоньку? – сказала она резко. – Скажи на милость, что ты здесь делаешь?
– Поверишь ли, решил заглянуть на кухню, – он лукаво подчеркнул, – на мою кухню.
– Честно говоря, я удивлена, что ты вообще знаешь сюда дорогу. – Тарелка выскользнула из ее непослушных пальцев и разбилась вдребезги.
– К вашему сведению, мадам, я не только знаю дорогу, но и вполне способен чувствовать себя на кухне как дома. Я пришел за кофе. Поскольку тебе, – Джек подчеркнул последнее слово, – было строго приказано взять выходной, а остальная прислуга разошлась по домам в семь, я решил, что могу сам о себе позаботиться.
Элла пожала плечами.
– Что ж, будь моим гостем, – предложила она, делая приглашающий жест рукой. Потом она запоздало вспомнила, что находится в его доме, что это его кухня и его кофе, и вспыхнула от смущения. – Впрочем, ты лучше возвращайся наверх, а я подам кофе, – быстро сказала она.
– Почему?
– Ты прекрасно понимаешь почему.
– Точно. – Чувственные губы Джека изогнулись в усмешке. – Ты намекаешь, что нужно соблюдать приличия и придерживаться иерархии? Фамильярность порождает презрение, так, кажется, считают?
– Вот именно. И поскольку для нас обоих подобное положение внове, стоит начать привыкать к нему прямо сейчас.
– Предлагаешь устроиться поуютнее? – сухо поинтересовался он.
– Нет, Джек! – возразила Элла. – Ты – хозяин дома, а я…
– Его любовница? – с вызовом подсказал он.
Элла с ужасом почувствовала, что снова краснеет.
– Шеф-повар и посудомойка, – парировала она, стараясь скрыть неловкость под маской резкости. – Ни больше, ни меньше. Поэтому, сэр, не будете ли вы так любезны вернуться в гостиную?
– Нет, не буду.
С этими словами Джек неторопливо зашагал к двери.
– Я предпочитаю не гостиную, а свой кабинет, – сообщил он будничным тоном. – Там гораздо уютнее. И принеси вторую чашку.
Кофе на двоих, значит, Фелисити все-таки вернулась. Элла похолодела. Ей этого не вынести, она надеялась, что справится, но когда дошло до дела, поняла, что переоценила свои силы. Спать под одной крышей с Джеком и его любовницей? Нет, это слишком жестоко.
Элла выпрямилась и провела рукой по волосам. Нужно смотреть правде в глаза, она должна уехать, и сегодня же. Конечно, тогда Джек все поймет, получит подтверждение своим самонадеянным умозаключениям, но он и так знает правду, и Элла не в состоянии что-либо изменить, она не может доказать Джеку, что он ошибается. И еще одно. На губах Эллы промелькнула мимолетная улыбка. Поскольку, когда она сообщит ему об уходе, они будут не одни, Джек не сможет ее дразнить. Нужно благодарить судьбу даже за малые милости.
Через пять минут она остановилась под дверью, собираясь с духом, чтобы постучать. Одно дело принять решение, а совсем другое – следовать ему на практике. Элла глубоко вздохнула, с бьющимся сердцем сделала шаг вперед и чуть не выронила поднос от неожиданности: дверь сама распахнулась перед ней.
– Элла, я слышал твои шаги, – мягко проговорил Джек, беря у нее поднос и делая ей знак войти. – Входи, не церемонься.
Элла неуверенно переступила порог, внутренне напрягаясь. Предвкушение лицезреть картину счастья Джека и его прелестной невесты в их уютном семейном гнездышке отнюдь не вызывало у нее восторга.
Войдя в кабинет, она огляделась и глаза ее изумленно расширились.
– Но… ты один?
– Уже нет. Располагайся поудобнее, Элла, будь как дома.
Джек снова играет в свои игры! Элла рассердилась, она злилась и на него, и на себя за то, что поспешила с выводами.
– Нет! Я не собираюсь располагаться! Какого черта, Джек, что за игру ты затеял? Ты и я ведем милую беседу за чашечкой кофе? Не может быть, чтобы ты всерьез на это рассчитывал! – кипела она. – Ты хозяин этого дома, тебе нужно заботиться об имидже, а я…
– Моя жена?
– Бывшая жена! – отрезала Элла. С прошлым покончено, оно забыто и похоронено. У каждого из них своя жизнь, они пошли разными путями, и до сих пор их дорожки не пересекались. – Из этого ничего не выйдет, Джек, я уже сказала вчера, что твоя идея нелепа.
– Но ты пообещала мне три месяца, – напомнил Джек бархатным голосом. – Всего три месяца.
– Это было до того…
– Как ты поняла, что все еще любишь меня?
– У тебя, оказывается, весьма своеобразное чувство юмора.
– Разве кто-то здесь смеется?
– Во всяком случае, не я.
– Да уж, но в старые добрые времена у тебя было все в порядке с чувством юмора.
– Скорее, старые ужасные времена.
– Если ты так считаешь… – промурлыкал Джек, принимаясь разливать кофе. – Тебе крепкий, с молоком и сахаром? – вежливо поинтересовался он, протягивая ей чашку. – Или ты изменилась?
– Ну конечно же я изменилась! Прошло восемь лет! – вспылила Элла.
Восемь долгих лет одиночества. Она даже не пошевелилась, чтобы взять чашку или хотя бы сесть, куда предлагал Джек.
– Это случайно не намек, чтобы я сказал, что ты нисколько не постарела?
– Нет, Джек.
– Неужели? Но так оно и есть. – В ответ Элла презрительно фыркнула, и Джек добавил: – Да, конечно, ты изменилась, тут ты права, но изменилась явно к лучшему, можешь поверить мне на слово.
Проницательные голубые глаза медленно заскользили взглядом по ее стройной фигуре, задержались на выпуклости груди, быстро вздымающейся и опадающей под белоснежной хлопчатобумажной блузкой. Взгляд опустился ниже, к изящному изгибу талии, потом еще ниже – оценивая, почти ощутимо лаская. У Эллы перехватило дыхание. Нет никаких сомнений, что ее желание этого мужчины так и не угасло и не угаснет никогда. Взгляд Джека вернулся к ее лицу, отмечая пылающие щеки и испуганно расширенные глаза.