355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Маргарет Каллахэн (Каллагэн) » Хозяин дома » Текст книги (страница 12)
Хозяин дома
  • Текст добавлен: 26 сентября 2016, 21:18

Текст книги "Хозяин дома"


Автор книги: Маргарет Каллахэн (Каллагэн)



сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

– Грэмпс, ты правда не против моего отъезда? Меня не будет всего пару дней, не больше.

– Против? – Морщинистое лицо озарилось улыбкой. – Дорогая, да я очень рад! – Элла удивленно замерла, и старик поспешил исправить свою оплошность: – Нет, не потому, что ты уезжаешь, я просто считаю, что тебе неплохо иногда развлечься. Ты слишком много работаешь! Думаешь, я ничего не замечаю?

Получив строгий наказ отдохнуть, пока Грэмпс готовит чай, Элла едва удержалась, чтобы не взбить подушки и не поправить скатерть на столе.

Легко сказать, отдохнуть, легче сказать, чем сделать. Эллу нервировало уже одно то, что Грэмпс вторит словам Джека, бывшего мужа внучки, зятя, которого Грэмпс никогда не видел. Еще одна шутка судьбы, учитывая, что теперь они практически соседи. Только Джек не зять, а бывший зять, мысленно поправилась Элла, по привычке оглядывая гостиную.

Наметанный глаз машинально отметил, что, хотя комната была изрядно загромождена всякой всячиной – повсюду находились изящные стаффордширские статуэтки, гордость ее бабушки, на столике перед креслом с высокой спинкой, расположенном так, чтобы на него падал свет из окна, высилась целая стопка потрепанных, зачитанных книг, на буфете, доставшемся Грэмпсу в качестве приданого жены, стояло несколько семейных фотографий, – нигде не было ни пылинки. Когда взгляд Эллы упал на эти фотографии, она заметила снимок, которого не видела раньше.

Со странным чувством она подошла к буфету и взяла в руки выцветшую черно-белую фотографию в серебряной рамке. Это она – и не она. Услышав, что Грэмпс, слегка шаркая, вышел из кухни, она спросила не поворачиваясь:

– Это мама?

– А, это – да.

Что-то в тоне деда заставило Эллу повернуть голову. Показалось ей или действительно карие глаза Грэмпса влажно заблестели? Она не могла сказать наверняка, потому что дед водрузил поднос на стол и отвернулся, выставляя на середину стола чайник, молочник, чашки с блюдцами и сахарницу. Его выдало слабое дребезжание чашек о блюдца.

Справившись со своими чувствами, он пересек комнату и остановился рядом с Эллой. Взяв фотографию обеими руками, старик всмотрелся в лицо молодой женщины, чья улыбка привлекла внимание Эллы даже с другого конца комнаты. Теперь настал черед Эллы проглотить ком в горле: она видела, как по лицу деда промелькнула тень воспоминаний.

– Я разбирал ящики письменного стола, – объяснил Грэмпс, – и вот наткнулся на эту фотографию. Я не знал, что твоя бабушка ее сохранила, – добавил он виноватым тоном. На прошлой неделе я съездил в Стаффорд и заказал рамку. Это тебе, дорогая.

– О, Грэмпс… – Теперь она уже не сомневалась, что дед прослезился. Глаза Эллы тоже блестели, когда она обняла старика. Как много лет потеряно безвозвратно, и как мало им осталось, думала она, ведь Грэмпсу скоро исполнится восемьдесят.

Казалось, мысли деда шли тем же курсом, что и ее собственные. Он вздохнул.

– Слишком поздно гадать, как все могло сложиться, но мне так и не удалось убедить твою бабушку.

– Она не смогла простить маму? – осторожно спросила Элла.

Дед жестом предложил Элле сесть, а сам налил в тончайшие фарфоровые чашки крепкий чай.

– Она не могла простить себя, – пояснил он. – Она винила себя за то, что сначала отвернулась от твоей матери, а потом за то, что ребенка отдали в чужую семью. А когда твоя мать вернулась домой…

– Было слишком поздно, – тихо подсказала Элла начиная все понимать.

– Да, было поздно, – эхом повторил дед. – Она была уже больна. Одному Богу известно, как она управлялась до тех пор. Твоя мать была больна и вернулась домой умирать.

– Но все-таки она вернулась. – Она дотянулась через стол и накрыла морщинистые пальцы Грэмпса своей рукой, пожимая их и одновременно стараясь не расплакаться. – Все-таки она вернулась домой, и наверняка это помогло?

– Да, конечно, но ей с самого начала не нужно было уходить. – Глаза Грэмпса снова подозрительно заблестели. – Тогда бы она и не заболела.

– Возможно. – Элла сглотнула слезы и снова посмотрела на фотографию. – Она очень красивая, жаль, что я совсем ее не знала.

– Слишком поздно для сожалений, – повторил старик. – Но тебе повезло, ребенку нелегко расти без отца, и твоя мать до последнего дня стыдилась своего греха. – Элла удивленно вскинула брови, и Грэмпс пояснил: – Она думала, что навлекла на всех нас позор. Но поверь, Эйлин, как бы это ни выглядело со стороны, она сделала для тебя все, что только могла. Она хотела как лучше.

– Она от меня отказалась, – просто сказала Элла, понимая и прощая. Отказавшись от дочери, ее мать дала Элле возможность вырасти в счастливой полноценной семье. – А теперь я вернулась домой. – Элла почувствовала, как костлявые старческие пальцы Грэмпса сжали ее руку. – Я вернулась домой, ты даже не представляешь, как это прекрасно.

– Я понимаю, – возразил Грэмпс. – Но знаешь, у меня с самого начала было какое-то предчувствие, что в конце концов все уладится. Жаль только, что твоя бабушка не дожила до счастливого дня.

В конце концов все уладится – Джек, Стивен и уик-энд в Лондоне. А потом она вернется домой к Грэмпсу или по крайней мере как можно ближе к нему. Поскольку коттедж деда при всех его современных удобствах был не многим больше кукольного домика, Элла понимала, что хватается за соломинку. Ей необходимо как можно быстрее найти в этом же районе работу с проживанием. Однако в тот момент, когда поезд остановился на Юстонском вокзале, и Элла достала из багажного отделения свои вещи, она думала в первую очередь о Стивене и люксе в его отеле, а все остальные проблемы отошли на задний план.

Элла взяла такси. Стивен хотел ее встретить, но она отказалась под предлогом, что не знает точно, каким поездом приедет. Эта маленькая ложь давала ей возможность побыть одной и собраться с мыслями.

Как только она вошла в отель, клерк за стойкой с улыбкой сообщил, что мистер Толланд задерживается, но, если ей что-нибудь нужно, достаточно лишь сказать.

Элла отрицательно покачала головой, выдавила из себя улыбку и передала свой скромный багаж заботам портье, одетого в униформу отеля. Она вдруг поняла, что ей необходимо выпить, причем желательно чего-нибудь покрепче. С этой мыслью Элла сунула электронную карточку-ключ в карман и свернула в сторону бара. При входе в бар в нос ей ударил отчетливый аромат спиртного, и Элла замерла на пороге. Какой может быть вред от одной рюмки? – мысленно уговаривала себя Элла. Неожиданно ее осенило, что она пришла не просто посидеть, у нее возникла настоятельная потребность выпить, и Элла вздрогнула. Нет, только не это! Она не должна снова вступать на этот опасный путь! Элла резко развернулась и зашагала к лифтам.

Номер люкс, как она с облегчением узнала, располагался не в пентхаусе, а на двенадцатом этаже, но отель произвел на Эллу сильное впечатление, хотя за годы работы она, казалось, ко всему привыкла. Элла не могла не признать, что Стивен молодец, он далеко пойдет. Так же далеко, как Джек? – невольно подумала она, ненавидя себя за сравнение. Стивен и Джек во многом похожи, и одновременно они такие разные! Пока она об этом думала, в сознании вдруг с ужасающей четкостью оформилась мысль: ее потому и влечет к Стивену, что он похож на Джека! Ей нужен Джек, но он недоступен, поэтому она готова согласиться на второсортную замену. Жестокое открытие. Она взялась за ручку двери, ведущей в номер, и глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Она не любит Стивена, не сможет лечь с ним в постель и не сможет оскорбить его, выйдя за него замуж без любви. Тогда что она здесь делает, что будет делать, если, открыв сейчас дверь, обнаружит в номере следы присутствия Стивена?

Что значит «если»? В конце концов, она в отеле «Кенгсингтон Савана», флагмане растущей империи Стивена, и, конечно же, его присутствие неизбежно должно чувствоваться, и оно чувствовалось. На видеоэкране светились слова личного приветствия Стивена; на столике в серебряном ведерке со льдом охлаждалась бутылка шампанского, рядом стояли наготове два хрустальных фужера, не говоря уже о разноцветных воздушных шариках под потолком, наполненных не обычными в таких случаях забавными безделушками, а крошечными, но изысканными и очень дорогими сувенирами, которыми мужчины вроде Джека, наверное, одаривают за завтраком женщин вроде Флисс. Только Джек был тут ни при чем, ее пригласил Стивен, это его отель и его подарки.

Вот только бескорыстные ли? Все еще раздумывая над этим, Элла принялась исследовать, что скрывается за многочисленными дверями. Она обнаружила ванную, вернее две, не считая душа, расположенного при комнате, которую она сочла главной спальней.

Главная спальня. Роскошная кровать королевских размеров, длинные стенные шкафы, в которые можно было войти не сгибаясь, и ни единой занятой вешалки в пределах видимости.

Пройдя все комнаты, Элла нигде не обнаружила признаков присутствия Стивена и решила, что приглашение на уик-энд все-таки не подразумевало никаких дополнительных условий. Она больше не испытывала непреодолимой потребности в спиртном и, спокойно открыв мини-бар, налила себе апельсиновый сок.

Повернувшись спиной к бару, Элла еще раз окинула взглядом гостиную, в которой могла бы свободно разместиться семья из десяти человек, подняла стакан с соком и мысленно провозгласила тост: за приятный ни к чему не обязывающий уик-энд.

Глава 14

– Я пью за приятный уик-энд. За тебя, Элла, и спасибо.

Элла подняла стакан.

– За тебя, Стивен, это тебе спасибо. – Улыбнувшись, как маленькая девочка, у которой от изобилия подарков разбегаются глаза, она добавила: – Все так замечательно, что мне кажется, будто это сон и я вот-вот проснусь.

– Кому нужны сны, когда реальность так прекрасна? – Стивен обвел довольным взглядом зал. Персонал не бросался в глаза, но был всегда наготове исполнить малейшее желание клиента.

Реальность. Это реальность, созданная руками Стивена, его радость и гордость. Видя, как он приосанился, Элла с трудом удержалась от улыбки.

– Хотя, по зрелом размышлении, я бы, пожалуй, с тобой согласился. – Взгляд Стивена вернулся к Элле, медленно скользнул по изгибам ее тела сверху вниз и обратно, оценивая и явно одобряя, и наконец встретился с ее взглядом. – Но если ты всерьез хочешь меня отблагодарить, – добавил он, – просто скажи «да». Поверь, ты сделаешь меня счастливейшим из смертных.

– Правда? – осторожно спросила Элла. Она сделала глоток превосходного охлажденного белого вина и немного подержала его во рту, смакуя вкус. – Но как же я могу ответить, если я еще не слышала вопроса?

– Но ты его слышала. Просто я не повторял его с месяц или около того. – Он улыбнулся и снова поднял стакан, потом серьезно добавил: – Ты его еще услышишь, и довольно скоро.

Улыбка Эллы увяла. Ей не следовало принимать приглашение. Вот тебе и «без дополнительных условий» – всего лишь небольшой шантаж. Прочтя голод в устремленном на нее взгляде мужчины, она подумала, что несправедлива. Он ничего от нее не требует, но если она отвергнет Стивена, его ждет огромное разочарование. Не если, а когда, мысленно уточнила Элла. Но может быть, она смогла бы избежать самого вопроса, как-то тактично намекнуть, что он зря тратит время? И тут же ей пришлось спросить себя, так ли это, тратит ли он время зря? Если бы она раз и навсегда вычеркнула Стивена из своей жизни, разве бы она была сейчас здесь, с ним? Стивен уже просил ее руки, и только дурочка не догадается, что он повторит предложение, поэтому ей придется признать правду: несмотря на все сомнения и тревоги, она еще не приняла окончательного решения.

Пока со стороны все выглядело так, будто она обедает с боссом. Что ж, одной проблемой меньше, подумала Элла, чувствуя на себе заинтересованные взгляды, которые не удавалось скрыть даже великолепно вышколенному персоналу. Может, за уединенным столиком, скрытым от любопытных взглядов, и создавалась интимная атмосфера, но все же не настолько интимная, как если бы они обедали в номере Эллы. Или в номере Стивена.

– Мой номер не самый лучший во всем отеле, – признался Стивен с ироничной улыбкой, когда они зашли в бар, чтобы выпить перед обедом. – Всего лишь несколько комнат в мансарде. – Перехватив удивленный взгляд Эллы, он пояснил: – Поскольку я редко живу здесь больше двух дней подряд, мне показалось неразумным занимать пентхаус.

– Интересно, ты руководствовался логикой или соображениями экономии? – насмешливо поинтересовалась Элла.

Стивен улыбнулся.

– Это ты сама мне скажешь, ведь ты управляла отелем.

В ответ Элла только одобрительно кивнула – Стивен значительно вырос в ее глазах. Он предложил ей руку, и они направились через просторное фойе с мраморными колоннами в уютный зал ресторана. Мягкое приглушенное освещение, продуманно расставленные кадки и шпалеры с растениями, негромкие звуки рояля – все это вместе создавало атмосферу роскоши без малейшего налета вычурности. Элла не могла не подумать и о том, что в престижном районе Лондона земля должна была обойтись очень недешево.

– Я рассматривал этот отель как надежное вложение капитала, – объяснил Стивен, когда она спросила его о затратах. – Мне казалось очевидным, что начинать нужно с Лондона, а поскольку отелей здесь пруд пруди, я должен был предложить клиентам нечто особенное. И все это – благодаря тебе.

– Мне? – ошеломленно переспросила Элла.

– Ну конечно, чему ты удивляешься! Ты, можно сказать, создала из ничего отель «Бристоль Савана» и подала мне пример.

От слов Стивена, не говоря уже о выражении его глаз, на щеках Эллы выступил румянец.

– Но ведь отеля «Бристоль Савана» нет?

– Теперь есть. Ты изменила имидж, я изменил имя, – не без гордости пояснил Стивен. – Названию «Отель Толланда» не хватало изюминки, и, учитывая дорогостоящую реконструкцию, нужно было что-то придумать, чтобы привлечь лучшую клиентуру.

Элла не смогла удержаться, чтобы не поддразнить Стивена.

– О-о-о! – насмешливо протянула она. – Если это не снобизм в чистом виде, мистер Толланд, то тогда я не знаю, что такое снобизм. Привлечь лучшую клиентуру, или отпугнуть публику попроще?

– Это чисто экономическая проблема, – возразил Стивен. – Нужно сначала оценить рынок, потом завоевать его. – Он улыбнулся. – Но не волнуйся, Элла, как бы это ни выглядело внешне, я не продал душу дьяволу, для всех найдется место, только всему свое время.

– Ты собираешься построить по «Саване» в каждом городе? – догадалась Элла. – И они будут стоять бок о бок со своими более скромными собратьями, «Отелями Толланда», верно?

– Вот именно. Я всегда знал, что у тебя большое будущее. Отсюда вывод: в должности экономки ты только зря тратишь время.

– Как розу ни зови, а запах так же сладок, – напомнила Элла. Она понимала, что Стивен не столько поддразнивает ее, сколько пытается понять ее мотивы. – Ты должен был заметить, что моя нынешняя должность весьма ответственна.

– Я заметил. Надеюсь, Кигэн ценит сокровище, которое ему досталось.

– Конечно, ценит, – холодно ответила Элла и взялась за вилку.

– Да, он-то ценит, – согласился Стивен. Температура за столом упала на несколько градусов. – Но я готов поспорить, что прелестная невеста не разделяет восторгов своего жениха.

– Флисс…

– Ее глаза так же зелены, как изумруды, которые она выставляет напоказ, – заметил Стивен. – Ты, наверное, догадываешься, что ей не терпится тебя вышвырнуть?

– Честно говоря, нет, – осторожно призналась Элла. Ей вдруг показалось, что от мусса из авокадо во рту появился неприятный привкус. А может быть, еда тут ни при чем, просто разговор за столом вдруг приобрел оттенок горечи.

Стивен улыбнулся, но улыбка не тронула его глаз.

– Оставь, Элла, не притворяйся, будто ты ничего не замечаешь. «Миссис Эндрюс-Ватсон, надеюсь, вы не забыли свое место в этом доме», – передразнил он.

– Вот именно, мое место – в каморке под лестницей, и это вполне справедливо, – чопорно заявила Элла.

– Ну, Элла, если это не снобизм в чистом виде, то тогда я не знаю, что такое снобизм.

Не в бровь, а в глаз. Но, как и прежде, в словах Стивена не было настоящей издевки, была, возможно, констатация факта, но и еще что-то.

– Но она же хозяйка дома, ей полагается иметь свои причуды, – непринужденно заметила Элла.

– Ах да, но как же хозяин? Соглашается?

Элла почувствовала, что разговор ступает на зыбкую почву, и постаралась уклониться.

– Я не знаю.

– Не знаешь. – Возникла странная, напряженная пауза, потом Стивен вдруг сказал: – С какой стати мы тратим время на обсуждение Кигэна и этой ядовитой особы, его будущей жены? – Он отодвинул от себя тарелку и взял Эллу за руку. – Прости, должно быть, я сошел с ума, – виновато пробормотал он. – Я не хотел портить этот замечательный уик-энд, но пойми, видеть тебя в Шербруке и сознавать, что Кигэн подобрал то, что я потерял, оказалось больнее, чем я думал. Ладно, обещаю больше не задираться. – Стивен переплел ее пальцы со своими и отказывался отпускать. – Ну что, мы друзья? – мягко спросил он.

– Если ты так считаешь… – протянула Элла, не вполне убежденная.

– Да, я так считаю, – настойчиво повторил Стивен, сверля ее взглядом. Потом он вдруг улыбнулся. – Пока друзья.

Пока. Но коль скоро Стивен еще не задал вопроса – если он его вообще задаст, – нет смысла переживать о том, чего еще не случилось.

Беседа за обедом снова потекла неторопливо, и, так как Стивен, казалось, не спешил уводить ее обратно в номер, Элла начала постепенно расслабляться. Обед в превосходном ресторане да еще в обществе красивого мужчины оказался весьма на пользу ее самолюбию. Она замечала восхищенные взгляды, которые другие женщины бросали на ее спутника, и завистливые – на нее.

После мусса из авокадо им подали рыбу – крошечные ломтики трески в нежнейшем сырном соусе, сервированные в раковинах, каждый кусочек буквально таял во рту. Кушанье сопровождалось охлажденным белым вином превосходного качества, и Элла даже изменила своему правилу, выпив два стакана вина вместо одного.

Стивен воздержался от комментариев, когда Элла отказалась от стакана красного вина, поданного к среднепрожаренным бифштексам безупречно розового цвета. Взглянув на этикетку, Элла машинально отметила про себя: вино выдержанное, урожая восемьдесят второго года, такое пьют только по особым случаям. Внезапно ее осенила догадка, и Элла чуть не подавилась бифштексом, закашлялась и прикрыла лицо салфеткой.

– Не обращай внимания, все в порядке. – Оправившись, она заставила себя улыбнуться, глядя во встревоженное лицо Стивена, хотя желудок скручивало узлом. Как же она могла не догадаться сразу? Особый повод – это она сама.

– Подавиться рыбной костью – это еще куда ни шло, – поддразнил ее Стивен, наливая стакан воды со льдом и протягивая Элле, – но чтобы наткнуться на косточку в бифштексе?.. – Он изобразил на лице гримасу ужаса. – Похоже, шеф-повара, которому я плачу бешеные деньги, придется уволить.

– Судя по угощению, твой повар вполне заслуживает высокой зарплаты, пожалуй, тебе даже следует дать ему прибавку, – возразила Элла. – Спасибо, Стивен, все просто восхитительно.

– Даже с костями? – поддразнил он.

– Даже с костями.

Десерт оказался не менее изысканным – крем-брюле, покрытое тончайшим прозрачным слоем карамели и обложенное свежей клубникой, на крошечном песочном печенье. Как ни хотелось Элле протянуть время, от сыра пришлось отказаться, для него просто не осталось места.

Было уже одиннадцать, когда Элла и Стивен встали из-за стола. Пока они под руку шли через зал к выходу, шум голосов заметно стих и Элла подумала, неужели они составляют такую красивую пару? Или все дело в окружающей Стивена ауре власти, которую она почему-то не замечала раньше? Да, пожалуй, всему причиной власть, слагаемые которой – успех и деньги. Точно так же, как в случае с Джеком. Интересно, дополняется ли власть соответствующим самомнением, подумала Элла, облегченно вздохнув, когда Стивен свернул не к лифтам, а к одному из наименее людных баров.

– Выпьем по рюмочке на ночь, Элла? А может, по чашечке кофе?

Поскольку и то и другое с одинаковым успехом можно было выпить в ее номере, Эллу кольнуло подозрение, что Стивен не столько проявляет себя гостеприимным хозяином, сколько ведет свою игру, усыпляет ее бдительность, чтобы затем наброситься из засады: задать вопрос, который неотвязно вертелся в голове у Эллы. Элла выбрала кофе, мысленно упрекнув себя за несправедливость. В конце концов, в любви и на войне все средства хороши, и если Стивен решил играть по принятым правилам, то кто она такая, чтобы спорить?

Через полчаса они вышли из лифта на двенадцатом этаже, и путь до дверей ее номера показался Элле нескончаемым.

– Спокойной ночи, Элла, – прошептал Стивен. Он улыбнулся, приподнял ее лицо за подбородок, едва ощутимо коснулся губами ее губ и, прежде чем Элла успела хотя бы перевести дух, развернулся и пошел обратно к лифту.

Их завтрак был прерван звонком мобильного телефона – во всяком случае, завтрак Стивена. Он встал, бросил смятую салфетку на стол и беспомощно пожал плечами.

– Прошу прощения, Элла, мне придется уехать. В Бристоле возникли проблемы, – объяснил он. – Как обычно, в самую последнюю минуту выясняется, что что-то не готово. Не возражаешь, если я на некоторое время тебя покину?

– Рискуя вызвать у девушки комплекс неполноценности? – Элла тайно обрадовалась, что ей предоставляется день свободы. – Ладно, Стивен, поезжай. Не могу же я встать на пути прогресса!

– Да, конечно. – Стивен улыбнулся какой-то странной понимающей улыбкой. – Но я вернусь раньше, чем ты успеешь соскучиться, и поверь, когда дело касается данной конкретной девушки, ни о каких комплексах и речи быть не может. – Стивен взглянул на часы. – Не забудь, встречаемся в семь, перед отъездом мы что-нибудь перекусим здесь же. Надеюсь, ты не забыла бальное платье?

– Бальное платье? Ты шутишь? – Элла вдруг заволновалась. – Ты же просто велел мне взять лучшее из моих платьев, так что придется им и ограничиться.

Стивен поднес руку к голове, шутливо отдавая честь.

– Слушаюсь, мэм. Но с твоей фигурой ты можешь даже завернуться в мешковину, и все равно произведешь впечатление.

Спорный вопрос, подумала Элла. Когда в свое время леди Годива проскакала по улицам Ковентри совершенно нагая, она, безусловно, произвела впечатление, но она не леди Годива, сейчас не средние века, и платье вызывало у Эллы сомнения. Она развернула газету на странице светских новостей и положила ее на стол, прислонив к чайнику.

«Ожидают, что появление на сегодняшнем фейерверке в Гайд-парке принцессы Дианы в белом кружевном платье от Кэтрин Уокер, отделанном стразами, привлечет большое количество публики. Личное присутствие принцессы Уэльской, которая официально поддерживает связи лишь с несколькими благотворительными организациями, является главным козырем организаторов мероприятия. Хотя ее присутствие на балу, последующем за фейерверком, еще не подтверждено окончательно, спрос на билеты превысил все ожидания. А если вас разбирает любопытство, чего же вы лишаетесь, то за кругленькую сумму в девятьсот фунтов стерлингов вы тоже имеете возможность присоединиться к обществу богачей и знаменитостей…»

Билеты по девятьсот фунтов? На мероприятие, которое немногим отличается от обычных танцев после обеда? Элла чуть не захлебнулась чаем. Господи, уж не сошел ли Стивен с ума! Да, она знала, что он амбициозен, но чтобы до такой степени… А почему бы и нет, в конце концов? Внезапно потеряв интерес к новостям, Элла отложила газету. Переоборудование отеля в Бристоле, отель в Кенсингтоне, неожиданный интерес к проекту Джека, – все вполне укладывалось в общую схему.

Если Стивен возьмет себе в привычку появляться в обществе сильных мира сего, то его и самого вскоре заметят, это лишь вопрос времени. Несколько умных статей в прессе, крупные взносы в правильно выбранные благотворительные организации, не говоря уже о субсидиях той политической партии, которая в данный момент на взлете, и дело сделано.

Элла еще не знала, какое чувство преобладает в ее душе – восхищение или осуждение, но одно она поняла точно: ее лучшее платье годится для предстоящего вечера ничуть не больше, чем пресловутый мешок из рогожи. Оксфорд-стрит, вот где можно купить наряд от известного дизайнера и по доступной цене, решила Элла. Однако действительность оказалась далека от теории. Сначала «Дебнемз», потом «Селфриджез» и, наконец, последний пункт, «Харродз». Элла уже находилась на грани отчаяния. Если так пойдет и дальше, ей придется податься на благотворительную распродажу для бедных! И тут она заметила на манекене платье своей мечты. Размер, цвет, покрой, – все словно специально разработано для нее. Все, за исключением цены. Чтобы купить это платье, ей придется урезать свои сбережения на весьма существенную сумму, но она должна это сделать ради Стивена.

– Ого! Неужели это и есть твое лучшее платье?

Улыбка Эллы стала еще шире.

– Теперь – да. – Нескрываемое восхищение Стивена прибавило ей уверенности. Она эффектно крутанулась на месте, позволяя юбке разлететься в стороны, потом подошла к Стивену и остановилась рядом с ним. Не удержавшись, Элла поддразнила его: – Или, на твой взгляд, простовато? Может, мне переодеться? – С невинным видом поинтересовалась она. – Не хочется тебя подводить, к тому же я помню, что ты мечтал видеть меня в мешковине.

– Ах, Элла, в таком наряде ты затмишь всех на балу!

Элла фыркнула.

– В присутствии принцессы Уэльской? Боюсь, у меня мало шансов.

– Я бы так не сказал, – протянул Стивен. – Рискуя показаться банальным, все же признаюсь, что для меня ты самая красивая, и готов поспорить, что буду не одинок в своем мнении.

В темноте судить трудно, но время покажет, ведь вечер еще только начинается, подумала Элла. Несмотря на бархатную накидку, ее прошиб озноб. Эту когда-то понравившуюся ей с первого взгляда накидку Элла купила еще давным-давно, в самом начале своего супружества, и, поскольку при ее образе жизни вечера, подобные сегодняшнему, случались очень редко, накидка осталась почти ненадеванной.

Улыбнувшись ему в темноте, Элла оперлась на руку Стивена. Появление знаменитого дирижера вызвало взрыв аплодисментов. Едва успев стихнуть, аплодисменты раздались снова: во временной королевской ложе появилась принцесса Диана со свитой.

Стараниями Стивена им достались хорошие места. Вероятно, билеты на представление обошлись ему еще в одно небольшое состояние. Впрочем, как и ей – платье. При мысли, что она заплатила цену, равную своему трехмесячному жалованью, за вещь, которую, вероятно, никогда больше не наденет, Элла испытала укол совести. Следовало быть более осмотрительной, особенно когда ее будущее не ясно.

Заиграла музыка, и последние опоздавшие поспешно занимали свои места. Элла и Стивен сидели чуть слева от центра, поэтому они решили постоять, пока не пройдут все, кто сидел дальше от прохода. Два места рядом с ними все еще пустовали.

Оркестр заиграл вступительные аккорды «Фейерверка» Генделя, и Элла опустилась на сиденье, что, как выяснилось, оказалось преждевременным: судя по движению в начале ряда, опоздавшая пара наконец-то появилась.

Невероятно. Эффектные вспышки света загорались в полной синхронности с музыкой, восхищенная публика реагировала так дружно, что грозила заглушить оркестр своими охами и ахами.

Опоздавшие добрались до Эллы. Чтобы пропустить их, она встала и откинулась назад, подавив вздох раздражения и не сводя глаз с калейдоскопа красок над головой.

– Прошу прощения.

Знакомый голос, знакомый аромат дорогого мужского одеколона и столь же знакомый запах духов «Арамис», шлейфом тянущийся за женщиной…

– Джек!

– Ну и ну, – протянул Джек, переводя взгляд с Эллы на Стивена и обратно. – Мир тесен, не так ли?

Момент для светской беседы был не подходящим: оркестр играл в полную силу, а над головой с шипением, треском и оглушительными хлопками разыгрывалось действо, которое обещало стать для Эллы незабываемым событием. Неужели вечер будет испорчен, еще толком и не начавшись? Но нет, сказала себе Элла, к черту Флисс, к черту Джека, она не даст им все испортить!

Не обращая внимания на соседа слева, отвернувшись от него всем корпусом, она лучезарно улыбнулась Стивену. Гораздо легче – восхищаться буйством света и красок, гораздо приятнее – сосредоточить все внимание на небе, сияющем россыпью разноцветных огней, переливающимися каскадами падавших, казалось, прямо к ним на колени, но не долетев, таявших в воздухе как снежинки.

Невероятно. Зрелище восхищало и завораживало, даже несмотря на неожиданное соседство. У Эллы промелькнула зловещая мысль, что все еще впереди, ночь только начинается, но она постаралась ее отбросить. Даже судьба не может быть так жестока!

Оказалось, может.

– Машина не заводится, – объяснил Джек, когда толпа начала рассеиваться. Поскольку парк представлял собой сплошную людскую массу, было легче сесть и переждать, пока флотилия лимузинов и такси увезет часть публики. – Как назло, именно сегодня невозможно поймать свободное такси, – добавил он, предлагая Стивену свою набедренную флягу.

Стивен отхлебнул добрый глоток виски.

– Если вы собираетесь на бал, то почему бы вам не пойти с нами? Меня ждет лимузин с водителем, места всем хватит.

– Отличная мысль, Толланд, спасибо за предложение. Мы…

– Нет!

Джек вскинул брови, выражение лица Флисс было мрачнее тучи.

Ну откажись же, мысленно умоляла Элла, впиваясь ногтями в ладони, ну откажись! Вести светскую беседу с мужчиной, которого она любит, пока тот строит глазки своей дорогой невесте, на протяжении всего ужина терпеть молчаливое презрение Флисс, удерживать в рамках Стивена… – этого она не вынесет!

О Господи, Стивен! Элла провела рукой по волосам, не думая о том, что разрушает творение лучшего парикмахера отеля, где она остановилась. Стивен может невольно выдать ее, стоит ему хотя бы раз назвать ее Эллой в присутствии Флисс, и тайна будет раскрыта.

Джек, в конце концов, принял решение, к неудовольствию Эллы. И когда небольшая компания прибыла в роскошный отель на Парк-лейн, нервы Эллы были натянуты как струны скрипки.

– По-моему, пешком мы дошли бы скорее, – заметил Джек. В машине Флисс напряженно молчала, и Джек пытался компенсировать это вежливым разговором.

– На моих-то каблуках? – фыркнула Флисс. Бросив на Джека взгляд, полный откровенной неприязни, она подобрала юбку и первая величественно взошла по ступеням.

Джек виновато улыбнулся, безмолвно извиняясь. В ответ Стивен сочувственно пожал плечами.

– Теперь понимаешь, что я имел в виду? – спросил Стивен, когда бархатная накидка Эллы была сдана в гардероб, а прическа и макияж подправлены. Глядя на свое отражение в зеркале, она испытала мгновенную панику, но быстро совладала с собой и повернулась к Стивену.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю