Текст книги "Восходитель. Том 5 (СИ)"

Автор книги: Марат Жанпейсов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Проходят дни, но администраторы словно забыли о нас. Но я не думаю, что это так, просто до места проведения следующего испытания нужно еще добраться. И ожидание опять становится своеобразным испытанием, не зная точно, когда случится следующее важное событие. Вахты сменяются одна за другой, но пустыня почти не меняется. Бесконечные дали барханов, залитых солнечным светом или покрытых ночной тьмой, остаются позади, но впереди тоже как будто не уменьшаются.

Что интересно, мы пока что не видели ни одного монстра, хотя вроде бы должны защищать транспорт от них. Вероятно, они будут нас ждать где-то впереди, поэтому отказаться от дежурств не получается. Однако кое-что придется пересмотреть, так как вахтенные предупредили о приближении к опасному вроде бы участку. Вместе с другими я поднимаюсь на верхнюю палубу и вижу далеко впереди песчаное облако. Это чем-то напоминает фронт песчаной бури, только без ветра, видимого движения, и не так грандиозно по высоте.

Чем-то напоминает песчаный туман, если можно так выразиться. Микрочастицы песка поднимаются почти до верхушки самой высокой мачты и замирают в воздухе безо всякого движения. Психическое око показывает, что проклятье пустыни есть среди летучего песка, но во много раз слабее, чем если наступить на песок под днищем корабля. Думаю, покров из чистой арканы, который теперь могут делать все, вполне справится. Абсолютно непонятно лишь то, как долго придется плыть в этом песчаном тумане.

– Держите вокруг себя защиту и молитесь, чтобы это не продлилось долго, – говорит Андрес, а потом кто-то пальцем указывает в сторону, где что-то выглядывает из-под песка.

Смотрю в нужную сторону и вижу сломанные мачты вместе с наполовину засыпанным песком остовом корабля. Скорее всего это один из кораблей, что отправился в путешествие до нас. Кто знает, что происходило на судне и почему оно потерпело своеобразное кораблекрушение, но вид, конечно, не внушает доверия. Особенно из-за того, что это первые следы других экспедиций через пустыню, что мы увидели.

– Давайте усилим вахты в два раза. Сначала первые восемь, потом оставшиеся восемь, – предлагает Андрес. – Что-то мне не нравится это место.

Спорить никто не стал и даже больше, все решили на первое время остаться на верхней палубе, покрыв себя защитной арканой. Интуиция подсказывает мне, что впереди есть опасность, но ничего с этим поделать не могу. Корабль должен идти вперед, а мы должны сделать так, чтобы он довез нас до нужного места. Скорее всего впереди нас ждет очередное испытание, но не похоже, что придет кто-то вроде Ширада Золотоносного или Фирада Смарагдового, чтобы объяснить правила. Но с другой стороны не будет и явных запретов, так что при большой опасности придется делать всё возможное для выживания.

Нос корабля уже исчез в песчаном облаке, после чего судно постепенно входит на неизвестную территорию, где мне даже символ Пути Разума не слишком помогает далеко видеть вперед. Про остальных даже говорить не приходится, мы сейчас как ежики в тумане, а остановиться или сбросить скорость не можем. Каждый теперь стоит в окружении своей защиты, готовый к бою, просто непонятно, с кем тут нужно сражаться прямо сейчас. Разве что со своим волнением и страхом перед неизвестностью.

«Психокристаллический иней» у меня уже третьего уровня, и покрывает морозной дымкой тело. Летучий песок обволакивает тело, но ничего страшного пока не происходит. Его сил недостаточно, чтобы начать пить мою аркану из-за её «чистоты», но кто знает, что нас ждет впереди. Впрочем, мы сами скоро и узнаем.

Глава 9

Наше судно проникло на территорию загадочного недвижимого песка с частицами размером с пыль. Застывшее пылевое облако, напоминающее туман, теперь скрывает детали пустыни вокруг, так что приходится идти вслепую. Но мы и так не могли управлять движением корабля, так что остается просто ждать и быть начеку.

Но ни через час, ни через два не случается событий. Свободные от вахты уже спустились на среднюю палубу, и я в их числе. Скоро нам вставать на дежурство, так что можно немного отдохнуть. Летучий песок проникает даже во внутренние помещения, но в меньшем количестве, и с этим пока что ничего поделать нельзя. Корабль продолжает путь сквозь неизвестность, а потом приходит пора заступать на вахту.

Теперь на верхней палубе дежурит сразу половина команды в течение четырех часов, а потом её сменяет вторая половина. Это вынужденный шаг, так как в этом песчаном тумане вообще ничего не видно дальше нескольких шагов, поэтому можно лишь догадываться о происходящем за пределами корабля. Мое психическое око, конечно, может помочь на некотором расстоянии, но я вижу только пески и ничего больше, да и трудно постоянно смотреть на такое, видя рассеянное в воздухе проклятье пустыни.

Время от времени мы переговариваемся со стоящими неподалеку, чтобы точно знать, что никто не пропал без вести в этом необычном месте. Да и в целом вахта становится ограниченной в плане слежки за местностью, так что мы больше держим наготове оружие и навыки на случай нападения. Все согласны, что это просто идеальные условия для кого-то из пустыни, кто захочет напасть. Однако и наша вахта проходит вообще без каких-либо происшествий, и мы до сих пор не выбрались из песчаного облака.

Защитная оболочка чистой арканы позволяет не только нивелировать вампирическое воздействие песков, но и просто облегчает дыхание, чтобы не вдыхать рассеянный песок, но пока не у всех удается держать защиту без перебоев на протяжении нескольких часов. Но с другой стороны это отличная возможность потренироваться в этом. Я передаю пост Кли, выходящей на дежурство всегда с Мист, а сам спускаюсь на среднюю палубу. Это уже входит в привычную колею, в том числе на следующие два дня.

Это странно, но вокруг вообще ничего не происходит, никаких нападений или иных экстремальных испытаний, просто движемся вперед в песчаном облаке. Я уже начинаю забывать, как выглядит пустое пространство, когда вокруг видно на много километров. А день и ночь отличаются лишь уровнем освещенности, хотя, стоит признать, в облаке немного полегче в плане температуры воздуха, так как микрочастицы песка все же задерживают солнечные лучи.

Уже заканчивается второй день, а я потягиваюсь и поднимаюсь, чтобы заступить на вахту. За бортом ночь, так что не видно ни зги, но некоторые восходители при помощи своих навыков приспособили магические светильники, которые могут светиться всю ночь. Свет с трудом рассеивает мрак на верхней палубе, а вот за ней просто чернота. Ни луны, ни звезд мы здесь точно не увидим.

Сегодня мне достался правый борт, мы постоянно меняем место дежурства, но нельзя сказать, что это на что-то влияет. Во всяком случае для меня. Впереди меня ждут четыре часа скуки вперемешку с разговорами. Но даже такое время я могу потратить с пользой, так как продолжаю каждый день беседовать с Таской. Мой Эпсилон-Словарь пополняется всё более сложными словами орочьего языка, а также целыми фразами и идиомами, которые нельзя переводить буквально. Впрочем, такое наверняка есть в любом языке. Теперь я могу бегло разговаривать на языке орков, удивляя всех вокруг скоростью овладения чужой речью. И мой словарь уже поднялся на пятый уровень:

«Награашнарский Эпсилон-Словарь» ур. 5

Эпсилон-Словарь Награашнарской языковой группы представляет из себя множество данных и векторного пространства для более удобного и быстрого поиска языковых структур следующих наречий: орочье, гоблинское.

Как я и думал, орки и гоблины являются частью одной языковой группы, так что в Конгрегации уже есть такая языковая группа. Система сама нашла информацию об этом, когда сформировался навык. Не знаю, смогу ли я без проблем общаться с гоблинами, но с орками точно смогу обсудить почти любые темы, кроме самых сложных.

– Мускулы и воля, – говорит стоящий рядом Таска.

Его силуэт скрыт летучим песком, но я вижу его ауру. Он ответил на мой вопрос, чем для него является аркана.

– Если хочешь выжить, ты должен быть сильным. В Хемвасейере это понимают все с рождения, – продолжает орк. – Наш мир называют примитивным с точки зрения развитости искусства управления арканой, так что у нас немного приземленные представления о ней.

– Подожди, в твоем мире знают об аркане, умеют с ней работать, и она там просто есть, но в Конгрегации мир считается примитивным? – мне казалось, что это прерогатива Земли и подобных ей. – В моем мире вся эта магия считается вымышленной.

– Да. Есть разные виды. Твой дом – это отсталый мир. Мой дом – это примитивный мир. Тех и других много, – обстоятельно объясняет Таска. – А есть еще развитые и высокоразвитые миры. Их мало, но они очень сильны.

– Понял, значит, моя планета на самом дне.

– Но таких подобных миров на самом деле немало. В Хемвасейере про аркану знают, но мы считаем её просто особой внутренней энергией духа и тела. Для нас физические упражнения и поединки являются способом тренировки и высвобождения этой энергии, – продолжает зеленокожий.

Это действительно так, ведь именно Таска научил меня вхождению в транс через боевой танец или бой с тенью, я до сих пор не могу это верно охарактеризовать. В культуре орков появились именно такие традиции, связанные с умением управления арканой. Для них это больше боевые искусства, это самая точная аналогия, которую я могу придумать. Но мне интересна не только аркана, поэтому прошу еще что-нибудь рассказать про Хемвасейер.

– У нас много воды, – немного подумав, говорит орк. – Моря и океаны. А вот таких пустынь, как здесь, я никогда в жизни не видел.

Что же, Земля тоже на большую часть покрыта водой, но у орков, оказывается, суши еще меньше, чем у нас. Как я понял, их мир можно назвать водным с большими архипелагами и островами, на которых живут орки. При этом в устных преданиях сохранилась информация о том, что раньше мир орков имел больше суши, но великие потопы привели к тому, что уровень всех океанов и морей резко возрос. Это уменьшило доступные для жизни территории, так что цивилизация орков оказалась в глубоком кризисе. Я не удивился, услышав про начавшиеся войны за оставшиеся клочки суши. Конфликты в некоторых частях света затянулись на пару столетий, и в итоге численность орков резко сократилась, но при этом наступил баланс, а также орки впервые научились использовать аркану.

«И вряд ли это было связано с кризисом, который приводит Башню Испытаний в миры», – думаю я, так как это случилось задолго до рождения Таски, он рассказывает то, что для него является историей мира.

На Земле тоже случались катаклизмы и изменения климата, вроде падения астероида или ледниковые периоды, и это скорее всего никак не было связано с арканой.

– Если у вас прямо водный мир, то, наверное, орки стали хорошими мореходами? – задаю следующий вопрос.

– Нет, мы не строим такие корабли, – зеленокожий смотрит на судно эльфов. – И в целом не ходим на дальние расстояния, только внутри архипелага на небольших галерах и даже плотах. Наши моря невероятно грозные, постоянные штормы и морские чудовища. За исключением пары спокойных месяцев, выход в открытое море равен самоубийству.

– То есть у вас нет никакого сообщения с другими архипелагами?

– Почему же, есть. Только мы пользуемся летучим транспортом. Гигантские крылатые птицы могут пролетать огромные расстояния, и их наездники таким образом могу очутиться в других частях света. Но это привилегия избранной касты, я сам впервые в жизни покинул родные острова, да и то в эту Башню.

Я с интересом слушаю рассказы Таски о том, как он охотился на морских гадов или занимался выращиванием чего-то, похожего на кукурузу. Несмотря на воинственность, народу орков в Хемвасейере просто не с кем воевать, кроме как друг с другом. Ровно как и на Земле. А удаленность земель приводит к тому, что чаще всего разборки происходят внутри кланов близких островов, да и то война приносит больше проблем, чем пользы. Но при этом есть кланы, которые стремятся возродить воинские традиции, ничего не выращивают и не производят, а только грабят и убивают. По словам Таски тот Авлаг с другими орками как раз из этих.

– Эти орки растут в жестокой среде, где их учат убивать с раннего детства. Они – жертвы традиций, а также бредней свихнувшихся шаманов, которые пророчат нашему миру очередной, еще более страшный потоп. Значит, по их мнению, нужно уже сейчас начать уменьшать нашу численность. А уж другие расы они вообще принимают за животных, – рассказывает собеседник.

– Хм, а ты в курсе, что такое грозило твоему миру, что из него начали призывать орков в Башню Испытаний?

– Неа, – пожимает плечами Таска. – Из того, что я помню, не было ничего необычного. Если не считать нападения пиратов на наш остров. Меня выдернуло в Башню прямо посреди боя.

Я не стал уточнять, погиб ли в этот момент Таска или находился ли близко к такому состоянию. У меня было подозрение, что Башня забирает себе умирающих, ведь я тоже участвовал в бою, но из рассказов других восходителей получается, что не все пришли таким образом. Возможно, это просто совпадение.

Поблагодарив орка за рассказ, теперь я описываю ему Землю, таким образом дополнительно тренируя разговор на чужом языке. Рассказываю про наши моря и океаны, войны и технологические достижения. Многое Таску сильно удивляет, особенно электричество и огнестрельное оружие. Он очень внимательно осмотрел мой Инуат, что в чем-то похож на оружие с Земли, хотя не использует порох. Я рассказываю про устройство патрона, дула и прицела, а Таска как будто мотает на ус и представляет у себя в голове.

– Ха, я теперь тоже хочу себе пулемет, – говорит орк, услышав от меня про оружие, которое за короткое время создает буквально дождь из пуль.

– Кстати, а какой у тебя «инструмент»? – я понимаю, что еще ни разу его не видел. – Небось двуручный меч или молот?

Орк хитро сощурился и улыбнулся.

Кажется, сейчас Таска покажет мне что-то такое, что меня удивит. Уже начинаю догадываться, что скорее всего такой странный орк будет иметь оружие или артефакт, про который не сразу подумаешь в его случае. Так оно и оказывается, когда орк придвигается и призывает из инвентаря увесистую книгу, будто зеленокожий какой-то чернокнижник, а не орк-боец.

С распахнутыми от удивления глазами беру в руки толстенный фолиант с выступающим черепом на обложке, которая на ощупь выполнена из чье-то толстой и грубой кожи. Череп как будто пытается высвободиться из гримуара, раздвигая складки кожи. Вокруг книги вижу зеленоватую ауру, а корешок и уголки закрыты металлическими полосами.

– Когда получил это, мне прислали название предмета, а именно «Энциклопедия монстров, с обзором повадок и мест обитания за авторством Секки Третьего (копия)», – продолжает Таска.

– А почему ты выбрал именно эту энциклопедию?

– А я не выбирал, – глупо улыбаясь, отвечает орк. – Взял наугад первый попавшийся чертеж.

Ну вот еще один! Гиль хер забил на сбор чертежей и выбор наилучшего, а теперь еще и Таска поступил так же. Возникает чувство, что это я слишком много усилий потратил зря. Хотя, у меня были немного другие условия и другие заботы на предыдущем этаже, и на самом деле рад иметь Инуат, так хорошо подходящий мне.

– А какие у книги свойства? – я уже воображаю темное чародейство, которое Таска насылает на врагов, вроде заговора на вечный понос.

– Я не знаю, – пожимает плечами собеседник. – Я читать не умею.

И тут меня пробрало на смех, а потом и Таска подключился. Вот мы смеемся, как два дурака, а другие вахтенные наверняка удивленно смотрят в нашу сторону, но ничего толком не могут разглядеть в парящем песке. Приходится даже крикнуть, что все в порядке, мы еще не рехнулись от скуки.

– Ты поэтому не используешь свой инструмент? Потому что не знаешь, что с ним нужно делать? А в системе ничего не сказано? – начинаю допытываться до деталей.

– Ага. В системе? А, в этой штуке перед глазами? Там сказано, что это копия ценного научного труда какого-то Секки Третьего, но не сказано ни слова о том, что именно можно делать. А прочесть содержимое не могу, поэтому до этого использовал книгу только как подставку.

– Давай поглядим, – я ведь грамоте обучен, но тут будет зависеть от того, на каком языке написан научный том.

Сажусь, кладу книгу на бедра и осторожно откидываю обложку. Зажигаю в воздухе несколько светящихся голубых шаров из психической энергии, чтобы лучше было видно, а потом приступаю к изучению. К сожалению, это книга написана не на земном языке, поэтому пассивный навык «Без языковых барьеров» тут не помогает. И раз Таска не может прочесть, то это и не орочий алфавит. Страшно представить более бесполезный инструмент, чем магический гримуар, который не можешь прочесть.

Но зато у меня уже есть опыт перевода неведомой фигни, так что с чувством первооткрывателя приступаю к изучению рун в поисках чего-то знакомого. Пока что знакомых символов и базисных написаний не видно, ветхие на первый взгляд страницы наполнены бессмысленной белибердой символов, написанных от руки. Отдельные буквы напоминают острые колючки с большим количеством углов и засечек. Гилберт Трат-Адрок предупреждал меня, что выступать переводчиком для написанных текстов сложнее, чем искать общий язык устно. Письменная речь не помогает чувствовать тон, использовать жесты и следить за реакцией собеседника.

– Извини, это будет непросто даже для меня. Вот бы найти кого-нибудь, кто знает хотя бы алфавит. Не думаешь обратиться к Кли? Её семья была связана с Анахорической Библиотекой, так что, кто знает, вдруг она уже видела эти письмена?

– Кли? – переспрашивает орк, а потом я понимаю, что Таска общается только со мной и знает лишь мое имя.

– Понял. Тогда я тебя познакомлю со всеми, как вахта закончится.

По завершению дежурства я исполняю обещание и вместе с Таской обхожу всех восходителей, выступая в качестве переводчика. Большинство отнеслось к зеленому громиле настороженно или вовсе никак, вроде Фокса, что даже слова в ответ не сказал. Другие, вроде Андреса, даже что-то решили спросить у орка, а потом мы дошли до Кли, которая с интересом посмотрела на волшебный гримуар.

– Я видела такую рунную азбуку. Ей пользовались некоторые авторы, но я не знаю этого языка. Простите, что не могу помочь, – девушка возвращает книгу Таске, а я перевожу её ответ. – Я никогда даже не слышала о Секки Третьем.

Зеленокожий с улыбкой благодарит, не похоже, что он сильно расстроен. Он и так сильный восходитель, но вот с инструментом мог бы стать еще сильнее.

– Кстати, спроси у него, по какому Пути он следует, – вдруг просит Кли.

А ведь и точно! Это информация вряд ли как-то пригодится в расшифровке незнакомой письменности, но может что-то сказать о восходителе. Если, конечно, Таска не выбрал Путь тоже наугад. Пытаюсь это выяснить, но название Пути не похоже на шесть глобальных сил. Такого слова я еще не встречал, поэтому пришлось потратить некоторое время на то, чтобы подобрать перевод и записать его в Эпсилон-Словарь.

Таска попеременно опускает и поднимает ладони перед грудью, а потом выравнивает их на одном уровне. Я понимаю, что это похоже на весы, поэтому могу предположить, что у него…

– Путь Равновесия, понятно, – по жестам Кли тоже догадалась.

– И такой Путь есть? – я удивлен.

– Малых Путей большое количество. Про это в нашей секции Анахорической Библиотеки было, – задумчиво говорит девушка. – Но Путь Равновесия был описан довольно скудно. Его последователи стремились искать гармонию и баланс, идеальную середину между добром и злом, тьмой и светом, хаосом и порядком, жизнью и смертью. Они как бы считали, что баланс – это естественный порядок вещей, любая система стремится к балансу. Нарушение баланса приводит к разрушению системы.

Я и Таска хлопаем глазами. Потом перевожу это для орка, но тот с улыбкой развел руками. Он не воспринимает выбранный Путь так сложно, пускай и не выбирал наугад. С его слов выходит, что он на предыдущем этаже, который для орков проходил на отдельном «сервере», встретил загадочного странника, который подошел именно к Таске. Незнакомец не показал лица, но как будто понял, что орк застыл на границе между традициями кланами Хемвасейера и желанием делать то, что хочется именно ему.

– Он сказал, что я могу найти такой невероятный баланс, если решусь быть не здесь и не там, – как может объясняет Таска. – Что я смогу, как это, сочетать в себе разные противоположности без саморазрушения. В этом особая сила Пути Равновесия.

– И что потом? В тебе открылись особые силы?

– Нет, ничего такого, – качает головой здоровяк. – Тот странник сказал, что еще предстоит найти свой символ Пути.

Хм, здоровенный накачанный орк, занимавшийся на родине боевыми искусствами и охотившийся на морских чудовищ, нарочно идет не со своими соплеменниками, потому что хочет чего-то другого. А в качестве инструмента у него именно что книга, а не меч или топор. Вот уж действительно разрыв всех шаблонов в попытке найти линию идеального равновесия между разными силами, подходами и инструментами.

– А ты сама, Кли, по какому Пути идешь? – заинтересовался я.

– Со мной никаких сюрпризов, – улыбается девушка. – Почти все члены Анахорической Библиотеки и связанные с ней следуют по Пути Знания. Этот Путь формируется тысячами ученых, исследователей и коллекционеров знаний. Достоверная информация – это сокровище, которое почти не уступает аркане, но при этом наш Путь крайне опасен для непосвященных, поэтому большой популярностью не пользуется, как шесть глобальных Путей. Но это скорее всего наша вина.

– В каком смысле? – не понял я.

– Члены Пути Знания издревле верят в элитарность собственной стези, поэтому наше сообщество отличается некоторой закрытостью и, так скажем, высокомерием.

– То, что ты это признаешь, делает тебе честь, – улыбаюсь на такое признание.

– А я-то что? – пожимает плечами Кли. – Весьма незначительная особа, которая лишь краешком глаза увидела тайны вселенной. Среди высших чинов Анахорической Библиотеки есть древние существа, которые живут многие тысячи лет и знают такое, от чего у неподготовленного кровь из ушей пойдет, если ненароком услышит.

– Они настолько плохо поют? – смеюсь я, разряжая обстановку, и Кли подхватывает мой смех.

Даже Таска, который просто ковырялся в носу, не зная нашего языка, смеется даже громче нас и просто за компанию, получается.

– А вы чего тут веселитесь, а с другими не делитесь? – раздается знакомый голос.

Гиль со своим вечным шлейфом табачного запаха оказывается рядом. Похоже, мы действительно слишком шумели, что смогли привлечь внимание других.

– Знакомимся поближе друг с другом, – говорю я. – Вот скажи, Гиль, а какой Путь выбрал ты? Путь Мизантропии?

– Ха. Ха, – отмахивается мужчина. – Я никогда не говорил, что ненавижу всех.

– Но и не любишь? – включается в обсуждение Кли.

– Но и не люблю, – кивает Гиль, доставая из инвентаря сигарету.

– Не кури, пожалуйста, рядом с Мист, – просит Кли, указывая на спящую рядом девочку, которой наши разговоры явно не мешают.

– Ты думаешь, что никотин может что-то сделать великой душе? – спрашивает Гиль, но сигарету все же убирает.

– Спасибо, а ответа на твой вопрос у меня нет.

– Ладно. Вы вряд ли удивитесь, но выбирать Путь мне было лень и неинтересно, поэтому тыкнул в первый попавшийся. Так что теперь я следую Пути Хаоса. Буду хаотично подниматься на Башню.

– Путь Хаоса вообще-то знаменит не тем, что его последователи хаотичны. Это скорее свобода от рамок, – поправляет Кли.

– Значит, я выбрал очень даже точно, не люблю ни в чем себя ограничивать. Кстати, как думаете, когда мы выберемся, наконец, из этого пылевого облака?

Ах, если бы хоть кто-то знал, но все присутствующие в первый и последний раз пересекают эту пустыню. Ни у кого нет карты этого мира, а все те, кто мог бы оказаться полезным, то есть эльфы, сразу переносятся на Великую Арену, потому что так захотел Чемпион Арены. Но мне кажется, что что-то должно все-таки случиться в этом месте. Не знаю лишь, когда и чем именно это для нас обернется.

С момента начала путешествия прошло уже двенадцать дней, скоро половина месяца, а мы все еще не выбрались из поля застывшего в воздухе песка. Ежедневно приходится убираться на верхней и средней палубе, выбрасывая песок за борт, конца и края этому не видно. Причем, не видно в том числе в буквальном смысле, так как остается лишь догадываться, что происходит в скрытых песком далях. Зато это более-менее спокойное время, во время которого удается тренироваться и общаться.

То и дело возникают во время дежурств и отдыха группы из трех-четырех человек, которые общаются и даже порой смеются. Чаще всего именно я становлюсь инициатором таких разговоров, разрушая первоначальную неловкость. Конечно, далеко не все настроены на разговор, но постепенно мы становимся ближе друг к другу. И одновременно я стараюсь не думать об этом, как о потенциальной ошибке, ведь до сих пор не знаю, как именно будут построены испытания на Великой Арене.

Но при этом какое-то изменение в пустыне все же происходит, ведь оттуда порой доносится загадочный звук. Не получается его идентифицировать или хотя бы сравнить с чем-либо. Это не шорох песка и не ветер. Кто-то говорит о пении, кому-то иногда чудится стук по дереву или игра на барабанах. Кажется, что это стенания самой пустыни, загадочные и непознаваемые. Эта загадка не дает нормально заснуть, тревожа мое любопытство, так как я тоже слышу через разные интервалы времени звуки пустыни.

Для меня это не звон, не удары, не крики и что-либо еще. Скорее некоторое гудение на грани слышимости. Вот была бы здесь Эслинн с её супер-слухом… Я даже думаю о том, что это слуховые галлюцинации, раз каждый слышит что-то свое, но становится немного жутко. Андрес уже неоднократно напоминал, что расслабляться рано, но это все и так понимают. То, что ничего вокруг не происходит, не говорит о том, что это на самом деле так. Скорее всего наше испытание уже идет, и мы просто не знаем его правил и условий.

Чаще всего загадочные звуки пустыни возникают во время вахты в ночное время, когда порой не видно собственных рук перед лицом. Фонари из арканы рассеивают свет, обнажая застывшие в воздухе частицы песка, а корабль продолжает ползти, раздвигая пространство, как пудинг из песка. И на тринадцатый день начинаются первые сложности, так как некоторые жалуются на плохой сон. Странные и пугающие образы приходят в сновидения, где нападают на спящих, заставляя просыпаться в холодном поту или даже с криками.

На собрании Андрес попросил всех рассказать про это, так как это явно ненормальная ситуация, и оказалось, что только я, Мист, Фокс и Таска не испытали еще никаких проблем. Лично мой сон крепок, и никаких кошмаров не вижу. Таска, если судить по его богатырскому храпу, тоже на копье вертел проблемы со сном. Фокс и Мист лишь пожали плечами, говоря, что ничего конкретного для защиты не делали.

– Пустыня влияет на мозги, – вдруг говорит Фокс, хотя до этого не выказывал никакого желания участвовать в совещаниях сверх меры. – Если ваша ментальная защита хрупкая, то скоро вы поедете кукухой.

– Как ты это выяснил? – с тяжелым взглядом спрашивает Андрес.

– На картах погадал, – с издевкой в голосе отвечает молодой человек, тасуя магические игральные карты.

Пожалуй, это самый сложный человек на борту, с которым мне не удается наладить контакт. Он будто избегает любого общения, но при этом я точно знаю, что он очень способный восходитель. Наверняка имеет таланты и способности, которые не хочет нам демонстрировать. Другие мне признавались, что считают его высокомерным выскочкой, который строит из себя крутого волка-одиночку, но мне чутье подсказывает, что он вполне уверен в своих силах, хотя спорить с тем, что у него не самый приятный характер, я не могу.

Однако в его словах есть зерно рациональности. Если до этого сложности были явным, то сейчас испытание напротив может бить очень тихо и по чуть-чуть. У меня есть «Алмазный разум» ур. 3, этот пассивный навык делает психику очень устойчивой, поэтому меня крайне трудно напугать до усрачки, обдурить или заставить сдаться. В целом, против ментальных атак это тоже должно помогать, поэтому и получается не чувствовать никаких проблем. Мист – великая душа валькирии, которая тоже может иметь такую защиту, а Таска может даже не подозревать, что ему должны сниться плохие сны.

– Короче, мы вряд ли что-то сможем с этим делать. Остается ждать, пока не покинем чертовое облако песка, – Гиль задумчиво вертит сигарету между пальцев и на мой взгляд выглядит хуже, чем вчера. Или это просто свет волшебного фонаря неудачно падает на его лицо?

Ничего другого действительно не остается, но итогом становится то, что команда за следующую ночь уменьшилась на два человека. Я помню этих двоих, мужчина и женщина, они вместе поднимались с первого этажа, а когда были на вахте, пропали без какого-либо звука. Мы перевернули весь корабль от верхушки мачт до грузовых трюмов, но не смогли их найти. Они вдвоем были у задней кормы, и ближайшие к ним вахтенные ничего не видели и не слышали.

– Я постоянно был на страже, но их самих из-за песка не было видно, – произносит Гэрри. – Если бы на корабль кто-то напал, то я бы услышал. Следов боя на задней корме нет.

– Чертовщина какая-то, – бормочет Андрес. – А они были теми, у кого чаще всего были плохие сны?

Этого никто точно не знает, и вряд ли мы уже узнаем. Пустыня проглотила двух восходителей, и с этим ничего не поделать, только предусмотреть такую ситуацию на будущее. Один из восходителей из арканы сплел много длинных веревок, которыми мы стали по парам обвязываться друг с другом, словно восходим на крутую гору по очень опасному маршруту. Если в пустыне обитает кто-то, кто может по-тихому схватить человека и сдернуть с палубы, то так хотя бы можно будет это засечь.

На следующей вахте никто не пропал, но я постепенно замечаю, как меняется атмосфера на корабле. Прекратились разговоры и тем более смех, словно что-то невидимое давит на голову и плечи. Почти все замыкаются в себе, даже у меня пропало желание общаться. Какая-то подспудная тревога грызет изнутри, но с этим ничего не получается сделать. Страшиться неизвестной угрозы и туманного будущего я считаю вполне нормально, это можно списать на первобытный инстинкт самосохранения, главное, чтобы это не мешало принимать адекватные и правильные решения.

Примерно с такими мыслями стою на задней корме в том месте, где пропали те двое. На дворе снова ночь, в которой ни зги не видно. Психическое око я держу широко распахнутым, поэтому вижу ауры всех ближайших вахтенных, но этого недостаточно, чтобы видеть тех, кто высоко на мачтах или на носу корабля. На поясе веревка, которая тянется в сторону к моему соседу справа. Слева должен быть Андрес, а справа восходитель, которого, кажется, зовут Орфин или Урфин. Как раз он умеет материализовывать из арканы разные предметы, включая созданные веревки.