Текст книги "Восходитель. Том 5 (СИ)"

Автор книги: Марат Жанпейсов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Ширад Золотоносный красиво блестит под лучами закатного солнца, но красота эта остается равнодушной к текущим волнениям в сердцах восходителей. Он терпеливо ждет сокрытия солнца, которое уже коснулось горизонта.

– Ждать больше нельзя! Вперед! – выкрикивает Андрес и прыгает на песок.

Я следую за ним и начинаю бежать. Покров из «процеженной» арканы защищает на самом деле неплохо, я не чувствую того дискомфорта, который испытал, когда касался проклятого песка наутро начала путешествия. Другие восходители тоже спрыгивают с крыши, вижу, что решились все, это хорошо. Все окружили себя арканой по совету Андреса даже не для защиты, а для усиления тела. Все бегут так, будто выступают на соревнованиях по бегу на сто метров, и при этом аркана делает человеческие возможности выше любого профессионального спортсмена. Однако именно сейчас это палка о двух концах, так как пустыня жадно поглощает грязную аркану.

Первые сто метров мы пробежали бодро, несмотря на утопающие в песке ноги, но вот дальше начинаются трудности. Падает первый восходитель, его аркана полностью выпита песками, словно невидимые песчаные духи весь день копили на нас обиду. Психическим оком я вижу, что черное болото под нами как будто более голодное и ненасытное, чем было рядом с Первыми Постом. Испитие арканы происходит в десятки раз быстрее, так что я принимаю решение полностью покрыть себя психическим льдом. В таком случае я смогу намного больше времени провести на песке, чтобы помочь хоть кому-то, но мы не преодолели и половины пути, а уже половина следовавших за нами рухнула на колени или вовсе уткнулась лицом в песок.

Похоже, придется сильно постараться, чтобы спасти хотя бы некоторых. Я не тешу себя тем, что с Андресом смогу дотащить двадцать человек до финиша. Мы сами теряем аркану, пускай гораздо медленнее.

«Ладно, это мое личное испытание, и я намерен пройти его», – умение превращать трудности в мосты является моим неофициальным талантом.

Глава 6

Наше сегодняшнее испытание в самом разгаре, ведь нам нужно пробежать по проклятым пескам, что подобно оголодавшему вампиру сосут из нас самую важную кровь, а именно аркану. Когда губительный процесс проходит через определенный порог, который у каждого свой, то это становится началом конца. Восходитель теряет силы двигаться и тем самым готовится навсегда остаться в здешних песках. Уже десять человек прекратили движение, и я круто разворачиваюсь, чтобы побежать назад.

– Тащи до финиша тех, кто все же может! – кричу Андресу, как единственному, кто остался до конца, несмотря на успехи с фильтрацией арканы.

Да, нам придется выставлять приоритеты, так как спасти всех нереально. Или нет? На самом деле такие испытания мне очень нравятся тем, что заставляют развиваться быстрее и искать неожиданные подходы к решению невыполнимых на первый взгляд задач. Всё мое тело преобразовано в психический лед, в таком состоянии я могу провести гораздо больше времени на песке, но проблема в том, что псионическая энергия все равно струится из тела и впитывается в песок под ногами.

«Ускорение мышления» ур. 9 позволяет быстро перебирать варианты. У меня не хватит времени, чтобы просто перетаскать всех, я упаду без сил гораздо раньше, в этих расчетах уверен. Что еще остается? Поднять всех телекинезом и нести таким образом? Нет, Ширад это пресечет. Правила испытания запрещают пользоваться такими способами, иначе это не стало бы испытанием. Но с другой стороны тот же голем подтвердил, что нет запрета на помощь другим восходителям. То есть по идее я могу взвалить человека себе на плечо и идти таким образом.

Подбегаю к самому последнему и рывком закидываю на себя, внимательно смотря на Ширада Золотоносного. Представитель администрации равнодушно на это смотрит, ничего не делая. Значит, так делать можно. Но само по себе это не является решением проблемы, так как я не могу закинуть на себя всех присутствующих. Конечно, работающий на полную катушку мозг предлагает разные варианты от скрепления тел телекинезом или еще чем, но есть более удачная на первый взгляд мысль.

Хватаю человека за руку и ногу, круто делают оборот вокруг своей оси и швыряют восходителя вперед, как мешок с землей или мукой. Мои физические возможности в текущей форме так точно являются сверхчеловеческими, так что восходитель пролетел метров пятнадцать и зарылся в песок, а я вновь оборачиваюсь и смотрю на Ширада, посчитает ли он это нарушением правил. Но опять никакой реакции, так что я начинаю идти вперед, швыряя восходителей вперед, хватая теперь сразу по двое и бросая на более далекое расстояние. Сейчас совершенно неважно, получит ли кто-то травмы во время приземления, так как решается вопрос жизни и смерти.

В форме ледяного конструкта у меня нет дыхания или потоотделения, но чувство усталости постепенно накапливается, так как я не только нахожусь на песке, но еще активно трачу психическую энергию на броски. Некоторые тела мне приходится обходить, если вижу над ними воспарившую душу, так что постепенно процесс ускоряется, однако, всего один восходитель смог добраться до крыши без посторонней помощи. Я вижу, что Андрес далеко впереди просит помочь, и некоторые ему даже помогают, особенно меня удивил Таска, которого, похоже, поразил мой способ швыряния восходителей, так что он поступает точно так же, забрасывая упавших на крышу, а Кли выпускает вперед щупальца из Первородной Глины, волоча по песку тех, до кого может дотянуться.

Это полезная помощь, но её слишком мало. Я не удивлен, что большинство решило никак в этом не участвовать, так как никто не хочет еще раз спрыгивать на песок, чтобы попытаться спасти кого-то с риском для собственной жизни. Представляю, что происходило с теми командами, где не было похожих на меня или Андреса. Но я не испытываю по этому поводу каких-то негативных чувств, так как понимаю позицию остальных. Мы являемся вынужденной командой, так как такие придуманы правила для пятого этажа. Мы не друзья и тем более не одна семья, так что нет смысла удивляться тому, что многие решили поддержать лишь морально. В этом тоже есть стратегия выживания в Башне Испытаний.

Удивительно, но у меня есть время думать об этом, так как швырять тела вперед – работа сугубо механическая. Не нужно целиться или высчитывать что-либо еще, только работать и работать. Чувствую, словно ком подкатил к горлу, хотя, как такое возможно у тела с кристаллической природой? Вероятно, я сам близок к полному истощению, но заставляю себя не останавливаться. Если бросить дело сейчас, то это равно признанию, что зря вообще всё затеял. Но эта мысль мне не нравится, поэтому продолжаю работать, уже не тратя время на придумывание более элегантного плана.

Доходит даже до того, что во время броска окружаю своей очищенной энергией каждого восходителя, чтобы выиграть ему хотя бы секунды перед тем, как я в следующий раз успею до него добраться. Но даже эти секунды могут стать решающими в вопросе выживания. Крыша уже близко, а солнце вот-вот зайдет, так что я через силу заставляю себя ускориться, сделать последний победный рывок и вот тогда можно будет заслуженно отдохнуть.

Кажется, что психический лед сейчас треснет и начнет разваливаться на куски, но я не обращаю на это внимание, готовясь хоть до дна осушить свой псионический источник. Бросаю в воздух первого за сегодня восходителя, который приземляется не на песок, а на крышу. Там его сразу хватают и забрасывают уже на корабль, который, похоже, уже готовится отчаливать, так как солнце уже скрылось за горизонтом, но золотой ореол все еще виден.

«Ну уж нет», – думаю я, увидев, что судно начало потихоньку движение.

Какая-то мрачная решимость наполняет мысли, когда я применяю телекинез, но не для того, чтобы в конце смухлевать, а для того, чтобы заставить корабль остановиться. Чувствую себя, как человек-паук из того фильма, где он пытался остановить состав от падения. Но уже готов рискнуть, потратив вообще всё, что есть. Корабль действительно замирает, но я даже двадцати секунд его не продержу на месте, но этого должно быть достаточно. Все, кто до сих пор выжил, уже на крыше, и я тоже из последних сил забираюсь на нее. Но теперь нужно еще оказаться на борту, а тело предательски решило именно в этот момент прекратить двигаться.

Тут уже я сам оказываюсь в уязвимом положении, но тут надо мной нависает внушительная фигура орка, который позволяет и мне ощутить свободу полета, который заканчивается глухим ударом о доски верхней палубы. Я чувствую, что сделал всё, что мог, поэтому возвращаю биологический облик и просто вдыхаю все еще жаркий пустынный воздух, как выброшенная на берег рыба. Корабль вновь начал движение, больше держать его на месте я не смогу в текущем состоянии, а перед глазами у меня туман. Не знаю, помогут ли остальным забраться на борт, но надеюсь, что да. К сожалению, посмотреть на это не смогу, так как теряю сознание.

Когда открываю глаза в следующий раз, то ощущаю себя гораздо лучше. «Лямбда-фактор» ур. 6, нет, уже седьмого уровня, не позволил мне долго оставаться без сознания. Вряд ли прошло больше десяти минут, так как небо все еще светлое, а рядом сидит Мист, окружив меня туманным облаком. Внутри него становится легко, а также восполняется псионический источник. Похоже, валькирия умеет восстанавливать других, хороший навык.

Благодарно киваю ей и пробую приподняться. Тело болит, как после тяжелой тренировки, но я уверен, что дискомфорт пройдет быстро. На палубе лежу не только я, но и другие восходители, которых удалось протащить по песку, или прокидать, если быть точнее. Увы, помочь всем не удалось, слишком много было тех, кто не смог за отведенное время очистить ауру.

– На корабле осталось двадцать семь человек, – подошедший Андрес будто бы угадал, что я хочу спросить. – Это было тяжелое испытание. Некоторые могут не выкарабкаться. Но в любом случае до утра они точно не придут в себя.

Я снова призываю из инвентаря волшебную чашу и жадно пью, а потом передаю Андресу. Да, нас стало меньше, но мы знали, что путешествие через пустыню будет тяжелым. Мне кажется, что по сложности пятый этаж переплюнет третий и четвертый вместе взятые. И если для меня это вполне благоприятные условия для быстрого роста, то вот другие могут столкнуться с чем-то непреодолимым. Башня Испытаний – все же не компьютерная игра, а сущий ад. И я пока что я ничего с этим поделать не могу.

Кли и Мист, будто сестры милосердия, помогают другим пить из чаши и окружают освежающим туманом. Те, кто смог пройти испытание своими силами, выглядят более-менее сносно. Я смотрю по сторонам и киваю Таске, который неожиданно оказал намного больше помощи, чем другие люди. Зеленокожий без слов кивнул в ответ и вновь пошел на любимое место у носа корабля. А вот Гэрри, похоже, стал терпимее к нему относиться.

Уровень навыка «Лямбда-фактор» повышен на 1.

Уровень навыка «Психический лед» повышен на 1.

Уровень навыка «Психический лед» повышен на 1.

Получен пассивный навык «Энергетическая целостность» ур. 1

Контроль над вашей энергией стал достаточно высоким для формирования энергетической целостности. Теперь внешним воздействиям, вроде поглощения энергии, будет гораздо сложнее нарушить течение или объемы вашей арканы.

«Отлично», – думаю я при виде нового пассивного навыка.

Похоже, борьба с проклятыми песками заставила «Адаптацию» поработать немного, сформировав новый пассивный навык. Впрочем, теоретически я могу развить «Энергетическую целостность» до такой степени, что смогу долгое время проводить на здешнем песку, не испытывая трудностей. Считаю, что это победа, но за нашим испытанием следил не только Ширад Золотоносный, растворившийся в пустыне позади.

Небесный Исцеляющий Свет горд вашим решением спасти как можно больше восходителей.

Демон с Востока загадочно улыбается и говорит, что в этом не было смысла.

«Сначала Фокс, потом Ширад, а теперь ты?» – устало читаю сообщения из эфирного канала.

Разумеется, наше представление не могло не заинтересовать богов, сидящих на своем Олимпе. Другие боги, как знакомые, так и нет, тоже оставляют комментарии. Некоторые считают, что у меня комплекс мисси́и, другие восхваляют мою самоотверженность. Третьи выражают нейтральные оценки. Но прочесть все сообщения я не успеваю, так как Андрес поднимает тревогу, показывая вперед, где на нас идет песчаная буря.

С трудом поднимаюсь на ноги и смотрю на новое испытание, которое идет на нас. Башня Испытаний не дает времени на отдых, сразу бросая в следующее пекло, в котором может стать еще жарче, несмотря на подступающую вечернюю прохладу. Будь я более эмоционально нестабильным, мог бы сейчас материться на администраторов и проклинать Башню, но в этом нет большого смысла. Психическим оком вижу, как к нам очень быстро приближается фронт огромной песчаной пустыни, выглядящей подобно черным волнам.

Песчаные бури сами по себе опасны, а поднятый здешний песок делает всё гораздо более сложным. Как защитить корабль от такого? И как при этом находиться на верхней палубе? Как только летучий песок на нас обрушится, то мы как будто вновь окажемся на проклятой земле. Впрочем, сейчас не время терять голову, Андрес это тоже понимает, приказывая убираться на нижние палубы и помогать перенести тех, кто не может идти.

Мы приступаем к последним приготовлениям, которые можем сделать. Действительно, трудно предложить более удачный вариант, кроме того, чтобы переждать бурю внутри корабля. При этом, эльфийское судно само убирает паруса, будто транспорт живой и может понимать, чем грозит сильный встречный ветер. Шквальные порывы уже чувствуются всем телом, но мы все же успеваем спустить обессиленных вниз, а после пытается закрыть люки на верхнюю палубу настолько плотно, насколько это возможно. «Окон» здесь, к счастью, нет. Но все равно о полной герметичности даже речи быть не может, но это лучше, чем ничего. Похоже, Ширад знал о надвигающейся буре, говоря о том, что пережить эту ночь вне корабля не выйдет.

На средней палубе собрались многие восходители, слушая завывания ветра, а потом корабль начинает сильно качаться, словно на волнах. Вверх-вниз, вверх-вниз, а ветер буквально кричит вокруг, пытаясь забить песок во все щели. Первородная Глина Кли вполне бы могла выступить герметиком, но не против песка, который поглощает аркану из любого незащищенного объекта, будь то предмет или живое существо. Хорошо хоть, что скорость и объемы поглощения не такие страшные, как при нахождении на песке.

На средней палубе было бы темно, но кто-то из восходителей создал из арканы шары света, нет, это скорее большие языки пламени, будто бы у огромных свечей, только без них самих. Хотя, свет все равно тусклый, показывающий лишь контуры объектов и людей, сидящих рядом. Так уж получилось, что почти все восходители сгрудились в одном месте, хотя, одиночки тоже есть.

Вот, например, Таска уже храпит у правого борта, словно его совсем не волнует разыгравшаяся буря. Или Фокс, играющий картами с задумчивым видом. Все сильно устали за сегодня, так что никаких разговоров не слышно, но расслабиться и заснуть довольно сложно. Кажется, что за бортом настоящее штормовое море, разве что удара волн не слышно, только громкий шорох песка.

– Что-то не так, – предупреждает Кли.

Я тоже почувствовал, что дышать стало труднее, а вот проклятые пески все равно просачиваются на среднюю палубу. Помещение начинает заполняться темной арканой, как это было на той подземной реке.

– Спускаемся на нижнюю палубу, – встает Андрес. – Там помещение должно быть более герметично.

Что же, делать нечего, приходится спускать вниз восходителей без сил, после чего запереться в самом подходящем трюме. Корабль стонет, дерево скрипит, а качка не прекращается, кажется, что эльфийское судно готовится разломиться на две части, чего бы очень не хотелось, конечно же. Жаль, что мы сейчас ничего с этим поделать не можем. Остается только ожидать завершения бури. Или молиться, если кому-то от этого станет легче. В целом, я готов представить, что это просто еще одно испытание: научиться принимать обстоятельства, над которыми не имеешь контроля.

Я пробую привалиться к стене и хоть немного отдохнуть. Очень надеюсь, что никакие монстры прямо в бурю не нападут на корабль. Это будет вообще очень страшным делом. Но пока нет нападения, я пытаюсь отдохнуть в таких условиях, пока дрема не приходит в разум. Часть мозга по-прежнему бодрствует, мониторя ситуацию и постоянно пробуждаясь на пару секунд, а всё остальное пробует найти облегчение во сне. Другие тоже пытаются уснуть, так как сейчас больше нечем заняться.

В таком режиме проходит несколько часов. Внутри трюма душно, но на верхнюю палубу всё еще нельзя подняться, так что остается терпеть и надеяться, что буря все же успокоится к утру. Кажется, что я успел немного покемарить, но проклятая аркана начала даже в наш трюм проникать. Наверное, есть маленькие щели, через которые песчинки способны доходить даже до сюда, принося на себе губительные энергии. Я осознаю, что вообще-то наше ночное испытание только начинается, так как уходить еще глубже просто некуда.

Психическими чувствами различаю черную энергию, почти чернильную, что поглощает любую другую аркану в помещении. Начинается упадок сил, которому можно противодействовать только одним единственным средством, а именно покровом из очищенной арканы. Эта же мысль явно приходит в голову остальным, но понимания мне мало, так как сильно израсходовал псионический источник за сегодня, но это не такая проблема, как кое-что другое.

Только сейчас до меня доходит, почему Фокс, Ширад Золотоносный и Демон с Востока говорили, что спасать кого-то не имеет смысла. Суть испытания была в том, чтобы восходитель научился процеживать аркану, ведь дальше без этого пройти никак нельзя. И помощь в этом приведет лишь к отсрочке жуткой смерти.

Большинство из тех, кого я смог докидать до крыши, до сих пор лежат обессиленные, и я чувствую, что ничем им помочь не могу, так как псионической энергии еле хватает на то, чтобы покрыть защитой себя. Фильтрую через лезвие ганблейда аркану, чтобы окружить себя морозной дымкой, но понимаю, что не могу сделать того же для лежащих восходителей.

Рискнуть собственной жизнью, чтобы спасти их? А есть ли в этом смысл? Я спасаю не для того, чтобы потешить эго. И не с какими-либо корыстными побуждениями. Я просто хочу изменить Башню Испытаний, но для этого мне самому придется пройти через нее, поэтому я продолжаю сидеть на месте, смотря на то, как лежащие хрипят и мечутся. Некоторые из них очнулись, но концентрация поганой арканы в помещении увеличивается. Думаю, что некоторые из присутствующих, кто мало потратил за сегодня энергии, мог бы помочь кому-то из них, но принудить к такому не могу. Даже спорить о бессмысленности не получится, так как есть подозрение, что глубже в пустыне будет еще сложнее.

Пятый этаж, судя по всему, является местом с наибольшим числом смертей среди восходителей на известном нам отрезке. Окончание по сути учебных этажей с головой макает нас в дерьмо более высоких этажей. Эта мысль и собственное бессилие меня злят, но я продолжаю спокойно сидеть, глубоко дышать и концентрироваться на защитном покрове. Не буду плакать или хотя бы отводить глаза, напротив, будет полезно сохранить это воспоминание для будущего себя, когда могут возникнуть какие-либо сомнения. Замечаю, что Андрес сидит неподалеку с похожим выражением лица.

Фокусирование на том, что это просто еще одно испытание, лично мне помогает, поэтому я смотрю на то, как в воздухе появляются одна за другой души погибших восходителей. Удивительно, но даже после смерти их мучения не прекращаются, так как отравленная аркана разъедающими потоками стекает по эфемерным душам, приводя к коррозии и новым мучениям. На самом деле я не могу точно знать, может ли душа испытывать боль, но все же притягиваю к себе души при помощи «Пожирателя душ» ур. 2, а потом временно помещаю в Малый Простор, обещая выпустить сразу после окончания бури.

Бессонная ночь продолжается, и только через шесть часов буря пошла на спад, а еще через два часа мы решились подняться на верхнюю палубу. К счастью, судно выдержало стихийный гнев без серьезных повреждений, но теперь приходится очищать палубу от песка. Но это лишь очередная тренировка по работе с фильтрации собственной арканы, а начали мы утро с того, что сбросили за борт всех погибших.

Нас было двадцать семь, и десятеро не пережили ночную бурю. На песке остаются тела, а я выпускаю наружу их души, смотря на то, как они остаются позади вместе с брошенными телесными пристанищами. Теперь на судне всего семнадцать человек, нет, шестнадцать и один орк. Команда резко уменьшилась всего за первые два дня, поэтому страшно представить, что будет дальше. Но у меня нет привычки страшиться неизвестности будущего, поэтому смело смотрю на горизонт, заполненный бесконечной пустыней. Ободок солнца наполовину показался перед нами, и жара уже начинает подступать, прогоняя холод ночи.

– Чую, это будет сложно, – говорит Гиль, закуривая рядом.

Представляю, каково еще испытывать тягу к курению в месте, где и без того горло пересыхает.

– Да уж… Ну, ничего, прорвемся с песней, – я улыбаюсь. – Ты же явно знаешь парочку зажигательных песен?

– Пфф, ты думаешь, то, что у меня есть гитара, делает меня музыкантом и певцом? Нет уж, предпочту ничего не петь.

– Еще бы, для карьеры певца скорее всего придется бросить курить. Или стать рок-музыкантом, наркоманом и пьяницей.

– Думаешь, все рок-музыканты такие? – смеется Гиль.

– На самом деле не знаю, но не удивлюсь.

Мы продолжаем смотреть на пустыню, а потом за спинами раздается голос Андреса, который собирает восходителей на верхней палубе. Кажется, он хочет провести собрание, и я даже догадываюсь, о чем пойдет речь.

– Нас осталось гораздо меньше, чем было изначально. Это плюс с точки зрения припасов, но минус в том плане, что наши вахты станут продолжительнее и чаще, а также у нас будет меньше рук во время обороны корабля. Учитывая то, что мы все видели, испытания будут становиться лишь ужаснее, – говорит наш формальный капитан.

Собравшиеся внимательно слушают, и никто не спорит. Тут на самом деле спорить не о чем, Андрес говорит очевидные вещи. Мы до сих пор не является друзьями, но все еще находимся в одной лодке, так что придется работать сообща. Хорошо, что есть лидер, готовый взять на себя роль организатора.

– И рекомендую в свободное время продолжать тренировки с очисткой арканы. Думаю, к завершению пути каждый из нас должен научиться делать процеживание, сублимацию и дистилляцию. Просто представляйте, что шкуру монстров, которые нас ждут в пустыне, можно будет пробить только чистой арканой, – продолжает Андрес.

«Не удивляюсь такому», – думаю я, прикидывая такую возможность.

Этаж явно спроектирован таким образом, чтобы в самые сжатые сроки заставить восходителей научиться работать с чистой арканой или убить, если они с этим не справятся. Но я чувствую, что для начала хочу отдохнуть и восстановить псионический источник.

К счастью, прямо сейчас мне не нужно заступать на вахту, но помогать с очисткой палуб от песка все же придется. Трогать его руками сложно и неприятно, так что приходится тратить энергию на телекинез, чтобы максимально быстро выбросить за борт каждую песчинку, какая попадет в поле зрения. Однако, бороться с песком в пустыне может казаться таким же глупым занятием, как и вычерпывать воду из-за пробитого днища в море. Сколько бы мы ни пытались убирать песок, рано или поздно он все равно будет оказываться под ногами.

После уборки я получил свою долю отдыха, которую сразу направил на то, чтобы еще поспать. Мой организм сильный, но нужно заново восстановить псионический источник, и больше его не тратить до такого состояния. Хорошо, что у меня есть «Неиссякаемая чаша Семирамиды», которая в любой момент может утолить жажду и немного восполнить резервы энергии. Правда, за раз много выпить нельзя, так что лишь таким образом снова огурчиком не стать.

Прямо сейчас занят тем, что наполняю в трюме бочки с водой. О воде нам больше волноваться не придется, а вот с едой может быть туго. На самом деле я бы сейчас не отказался бы от сочного «разорви хлебало» бургера с мясной котлетой, но понимаю, что надеяться на это не стоит. Я скорее еще сильнее похудею, но ничего, авось на высоких этажах будет что-то вкусное и вредное.

Закончив со своими делами, я ложусь на доски средней палубы и закрываю глаза. К волнообразному движению корабля по барханам уже привык, это даже действует успокаивающе. Была бы качка поменьше, было бы вообще круто, вроде сна в поезде. Ничего особенного мне не снилось, и на этот раз никакая беда не заставила открыть глаза раньше положенного времени. Таймер в системном интерфейсе говорит, что я проспал около четырех часов. Чувствую себя намного более живым, так что бодро встаю на ноги и потягиваюсь.

На верхней палубе уже позднее утро, а жара при этом уже греет достаточно, чтобы пожарить яичницу на камнях, мимо которых проезжаем. Только яиц в холодильнике у нас нет, да и холодильника тоже. Дозорные в разных частях заняты наблюдением за пустыней, поэтому я решаю поприставать к Таске, который как будто бы тоже взялся помогать с дозором, взобравшись на носовую часть корабля.

– Какие дела? – спрашиваю я на karbudw.

– Зеленые! – уверенно отвечает орк с широкой улыбкой.

«Почему зеленые? А, стоп», – я сверяюсь с Эпсилон-Словарем и понимаю, где допустил ошибку.

Похоже, в орочьем языке «зеленый цвет» и «нечто прекрасное» являются однокоренными. Значит, орк просто ответил, что у него всё хорошо. С Эпсилон-Словарем намного проще, но постоянно использовать его не нужно, лучше тренировать слух и говорение на чужом языке своими силами. Так учил Гилберт Трат-Адрок, и с простыми бытовыми фразами я уже могу справляться самостоятельно.

– Хорошо-хорошо, – киваю я и понимаю, что далеко убирать Словарь не получится, иначе сложные вопросы задать не смогу.

Прошу еще что-нибудь рассказать про родной мир орков под названием Хемвасейер. Особенно интересуют возможности орков и то, что они знают об аркане. Во время испытания Ширада я узнал, что Таска уже умеет процеживать аркану, поэтому именно для него это не стало чем-то трудным.

– Бить, – начинает рассказ зеленокожий, спрыгнув ко мне.

Орк как будто спаррингуется со своей тенью, говоря о том, что нужно биться.

– Эм… Тренировки? – кажется, я понял, что он имеет в виду.

– Да! Да! Тренироваться! Сильнее! Быстрее!

«Выше!» – добавляю про себя объяснения.

Методы Таски отличаются от знакомого мне стиля изучения арканы. Как будто орки вместо библиотек и лекционных залов используют арены и качалки. Это разрушает мой стереотип о том, что нечто магическое нужно изучать сидя за столом или в позе лотоса под водопадом. Могу предположить, что орки биологически намного сильнее земных людей и больше предпочитают активные действия. Возможно, для них искусство управления арканой сродни боевым искусствам.

Пробую это выяснить, продолжая беседовать. То и дело возникают сложности в понимании или выражении мыслей, но уже имеющиеся языковые мосты позволяют давать характеристику терминам, смысл которых неизвестен или непонятен. Так, раз за разом, мы начинаем всё лучше понимать друг друга. Планирую через несколько дней разговаривать с Таской более уверенно. Конечно, если на нас не свалятся новые испытания.

Однако пока что всё тихо, и я вскоре сменяю другого человека на вахте у задней части корабля. За кораблем в пустыне остается видимый след, борозда тянется до горизонта и исчезает в ней. Думаю, искать следы других кораблей, что шли по маршруту ранее, бессмысленно, так как бури надежно скроют такие следы. Прислонившись к перилам кормы, я приступаю к тренировке. Сейчас мне нужно научиться не только процеживать псионическую энергию, но еще и сублимировать и дистиллировать.

Вместо Инуата использую собственную руку, сделав её из психического льда. Аркана струится по телу, проникает в область со льдом, где становится более стабильной, после чего накапливается между узлов кристаллической решетки. Во всяком случае представляю это, мое зрение еще не настолько острое, чтобы видеть микромир материалов. Но это только первый шаг, хотя такую энергию уже можно использовать.

Следующий шаг – сублимация. Я не знаю точно, что это означает в моем мире, но Ширад объяснил так, что аркану нужно сделать некоего рода газообразной, и уже в таком виде избавить от более мелкого мусора. И тогда переходить к дистилляции, чтобы отделить в облаке чистую аркану от примесей, и обратно получить энергию, подходящую для использования.

Но тут опять же возникает вопрос, а что является «более мелким мусором»? Нужно сделать энергию еще более высокочастотной или сбалансированной? Наверное, смогу ответить на этот вопрос только тогда, когда подойду к нему. У меня впереди четыре часа вахты, достаточно времени на то, чтобы тренироваться до посинения. Ну, или до покраснения, что больше подходит пустынному климату.

С такими мыслями начинаю тренировки, пробуя из первой фазы перейти в сублимированную, но это оказывается не так просто. «Адаптация», если и работает, то пока что невидимо для меня. Думаю, какой-то конкретный навык появится только тогда, когда у меня получится весь этап получения чистой арканы, а пока что остается продолжать тренировки.

Судно эльфийской флотилии продолжает путь через пустыню, постепенно въезжая на территорию больших скал, среди которых принимается петлять. Мне кажется, что это отличное место для засады, так что прекращаю тренировки и внимательно смотрю по сторонам. Больше не получается видеть на многие километры вокруг, но при этом остаток вахты прошел спокойно. С чистой душой я передал пост другому восходителю, которым оказался Фокс. Этот мужчина ничего мне не сказал и даже не посмотрел в мою сторону. Ладно, у нас еще будет время на то, чтобы поговорить.

Несмотря на то, что Фокс кажется высокомерным засранцем, он выглядит очень способным восходителем. Так что мы можем оказаться полезными друг другу, несмотря на разницу во взглядах. Я спустился на среднюю палубу для отдыха, где и провалялся до вечера. Этот день на удивление прошел очень спокойно, словно администраторы решили дать нам время на то, чтобы прийти в себя. Можно за это сказать им спасибо, а когда я вновь проснулся, то услышал, как рядом обсуждают руины.

Оказывается, корабль все еще плывет по пескам меж скал, но мы теперь вошли на территорию каких-то руин или даже некрополя. Поднявшись на верхнюю палубу, я вижу, как мимо проплывает величественная башня с квадратным сечением, но без верхушки, которую словно дракон откусил. Старинные каменные постройки сделаны прямо в скалах, углубляясь порой на много метров. А некоторые здания словно стояли на песчаном фундаменте, но время занесло их песком по самую крышу. Духота в воздухе постепенно сменяется прохладой, а вскоре мы оказываемся на песчаной равнине, окруженной скалами. И далеко впереди появляется кое-что, как будто светящееся.