Текст книги "Восходитель. Том 5 (СИ)"

Автор книги: Марат Жанпейсов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Гэрри тоже кивнул, а Андрес говорит:

– Давайте завтра утром встретимся где-нибудь рядом с ареной и обсудим этот вопрос. Поединки здесь индивидуальные, поэтому мы вряд ли сможем друг другу в них помочь, но на шестом этаже действительно сработавшаяся команда может пригодиться.

На том и порешили. Но несмотря на услышанные слова, мне показалось, что голову Андреса занимают совсем другие мысли. Но лезть к нему в душу я, пожалуй, не буду. К тому же рядом со мной остался последний член команды, который не понял, что мы обсуждали внутри себя. Начинаю пересказывать свое и Андреса предложение, но орк жестом меня останавливает, а потом говорит на ломаном русском:

– Я понять всех. Я придти в утро.

– Чего? – мои брови удивленно поползли вверх. – Ты когда мой язык успел выучить?

– Во время путешествия, – теперь Таска отвечает на орочьем. – Я много слушал ваши языки и просто представлял, что тоже могу так делать. В итоге выучил.

Объяснение, конечно, ничего не объясняет. Но результат налицо, так что мне остается уважительно покивать, ведь зеленокожий сделал такой прорыв, хотя его целенаправленно никто не обучал и никакими Эпсилон-Словарями он не пользовался.

– Таска, ты что, гений?

– Гениально зеленый, – смеется Таска, машет рукой на прощание и большими прыжками через пять-шесть ступенек за раз пропадает из виду.

Ладно, теперь я понимаю игру слов, Таска просто сказал, что дело на самом деле не в каких-то сложностях. «Зеленый» в орочьем языке не только «прекрасный», но и «простой» или «близкий к природе». Возможно, это аналог «всё гениальное – просто». Что же, теперь я один остался на причале, если не считать големов, которые подобно слугам убирают наш корабль и производят мелкий ремонт.

Я тоже начинаю подниматься по лестнице, включив через системный интерфейс маршрут до своей комнаты. Под ногами появляется золотая линия, которая подобно навигатору ведет меня вглубь Великой Арены. Если честно, то я не уверен, что смогу спокойно пойти отдыхать, хочется начать исследовать это место.

Останавливаюсь у большой арки ворот, которая ведет внутрь подземных помещений. Отсюда открывается вид на просторный коридор, словно прорубленный в скале с ровными стенами, потолком и полом. Волшебные желтые фонари освещают пространство, показывая то, что тщательная уборка тут не слишком часто проходит. Пыль осела на земле и даже есть частицы проклятого песка, который восходители принесли на своей одежде или обуви.

Но мысли мои занимает не интерьер целого подземного города с улицами, домами и бездонными на первый взгляд колодцами. Я добрался до места, в котором намеревался начать исполнение плана по изменению пятого этажа. Правда, конкретного плана я до сих пор не придумал, так как ничего полезного заранее не знал о Великой Арене. Но теперь я здесь и у меня есть как минимум парочка дней, за это время я могу тут быстро осмотреться, понять, что, куда и почем, а потом уже начать дрыгаться.

Золотой луч ведет меня дальше, но я решаю, что посещу апартаменты ближе к вечеру. Внутренности Великой Арены зовут меня исследовать их, и я не могу бороться с таким искушением. Толща камня нависает над головой, а ветер сквозняком проносится по лицу. Хоть я и назвал это городом, но он на самом деле таковым не является, во всяком случае никого живого вокруг себя не вижу. Но тут до слуха доносятся какие-то звуки, интуиция предупреждает о проблемах, но я не боюсь сложностей, поэтому резко поворачиваю, уходя всё глубже в хитросплетение подземной части Арены.

И скоро на небольшой площади я замечаю троих орков, которые через балку перебросили веревку, на которой повесили незнакомого мне мужчину. Землянин, если это он, сильно избит, весь в крови и болтает ногами, когда один из орков потянул резко за веревку, в петле которой находится шея несчастного. От такой картины я застываю в недоумении, ведь правила должны запрещать нападение на других восходителей помимо официальных поединков на самой арене.

Мозг тут же пытается понять причину несоответствия слов администратора и реальности, а потом я вижу, как орк спускает мужчину на землю, давая вдохнуть, пока другой наносит несколько несмертельных ударов.

«Стоп, администратор сказал, что запрещено убивать других восходителей или организаторов! Здесь не существует правила, которое мешает избивать, мучить и пытать каким-либо способами, лишь бы жертва не погибла в процессе!» – и вот Башня вновь показала свой норов, либо это решение Чемпиона Арены, который позволяет дошедшим до сюда восходителям дополнительно рвать друг другу глотки.

В голове сразу появляются схемы того, как можно использовать это себе на руку, например, под пытками заставляя более слабого согласиться на поединок, или еще для чего. Мужчина хрипит, когда веревка вновь оторвала его ноги от земли, и я понимаю, что больше нельзя стоять столбом. Однако я успел сделать только один шаг вперед, как темноту за аркой пронзила золотая стрела, перерезавшая веревку. Похоже, кто-то еще пришел на запах несправедливости.

Глава 14

Я только прибыл на Великую Арену, а уже собираюсь влезть в неприятности с орками, которые мучают какого-то восходителя. Точнее, мучили, так как кто-то выстрелом из лука или просто при помощи арканы перерубил веревку, на которой подвешивали мужчину. Не могу исключать, что это орки, которые были на корабле с Авлагом, либо сородичи Таски, прибывшие на арену в какой-то волне до нас.

Решаю остановиться, чтобы посмотреть, что будет происходить дальше, а тем временем темнота улицы с противоположной стороны загорается золотым светом, который бросает огни на стены, а также выделяет стройный женский силуэт. Что же, эта аура мне хорошо знакома, и я широко улыбаюсь, даже не осознавая это.

– Пошли прочь, – раздается звонкий голос, пока вокруг подходящей летают на большой скорости стрелы из магического золота.

Орки, которые до сих пор не заметили меня, тоже окружают себя покровом арканы и готовятся активировать навыки, так что пора показать, что численное преимущество им не поможет. Я шагаю вперед, выбрасывая из себя волны голубого пламени, уж чего-чего, а запасов психической энергии у меня навалом. Думаю, для присутствующих я выгляжу, как фигура с размытыми из-за голубого пламени чертами. Таким образом меня сразу замечают, орки переглядываются, размышляя над тем, что их окружили, а потом решают ретироваться с площади через боковую улицу.

Я тут же про них забываю, так как впереди возникает вспышка очень быстрого перемещения, когда спасительница восходителя очень быстро оказывается передо мной, словно готовая к бою, а золотые стрелы окружают меня со всех сторон, и даже проскальзывают тонкие золотые нити, выглядящие подобно леске, которая легко перережет даже металл.

Эслинн теперь мало похожа на несчастную погибающую эльфийку в темном переулке Кодэн Хошта. Кожа теперь чиста от прежних татуировок, в глазах читается решимость делать то, что считает правильным, а черно-золотой наряд подчеркивает подтянутое тренированное тело. По сравнению со мной, кто забыл сегодня использовать «Очистку», она прямо как эльфийская принцесса из сказок.

– Сдаюсь! – я тут же поднимаю руки и успокаиваю бурю арканы вокруг себя.

Замахнувшаяся для удара Эслинн оторопело смотрит на меня, будто не узнала мою ауру или навыки. Хотя, порой я забываю, что далеко не все восходители имеют психические чувства, равные моим. Я уже привык видеть вокруг намного больше, чем доступно обычным глазам, поэтому теперь считаю чем-то обыденным.

– Север! – девушка изумленно открыла рот и опустила готовую для удара руку.

– Он самый, – смеюсь в ответ. – Ну что, подеремся или обнимемся?

Я развожу руки в стороны, показывая, какой вариант для меня предпочтительнее. Эслинн тоже деактивирует навыки и с небольшой паузой все же приближается, обняв меня. Замечаю, что сначала сжимает крепко, потом будто бы ослабляет хватку и снова сжимает. Чувствую, что её волосы чем-то хорошим пахнут, поэтому стараюсь не слишком лапать, хотя, грязь – это последняя из списка проблем, возникающих в Башне Испытаний.

– Когда ты прибыл? – Эслинн отступает на пару шагов со смущенным выражением лица.

– И тридцати минут не прошло.

– И сразу отправился изучать арену вместо отдыха? Узнаю тебя, – рассмеялась Эслинн, словно ничего другого от меня ждать не стоит.

– Ага, отдых для слабаков. И я рад, что у тебя тоже все в порядке. Выглядишь очень хорошо.

– Ну, я все же… Подожди, я посмотрю, что с тем восходителем, – эльфийка вспомнила, что изначально хотела сделать, поэтому быстрым шагом возвращается к мужчине, который сидит на земле с пустым выражением лица.

– Все в порядке? Есть серьезные травмы? – эльфийка на мое удивление говорит по-русски, чтобы для незнакомца работал пассивный навык «Без языковых барьеров».

Вот только бросает он на Эслинн совсем не тот взгляд, который ожидается от спасенного к спасительнице. Какая-то смесь недоверия, раздражения и затаенной злобы. Мне трудно точнее определить по ауре, а лицо у восходителя покрыто кровью и читать его сложно.

– Давай так, – я выхожу вперед. – Сейчас поставим тебя на ноги, а ты расскажешь, что здесь произошло. Идет?

Человек смотрит на меня, и мне кажется, что ко мне он относится по-другому, словно морщины на лбу разгладились или аура стала спокойнее. Он не доверяет эльфам? Увидев кивок, я присаживаюсь на колено и активирую «Регенезис» ур. 6. Целительный навык проникает в тело восходителя, восстанавливая все основные повреждения. Психическим оком я вижу сквозь одежду все гематомы, порезы и ожоги и даже внутренние органы. К примеру, у него есть сломанные ребра, которые тоже нужно залатать.

По тому, как сильно спокойнее становится аура человека, он перестает чувствовать боль, поэтому наверняка будет больше настроен на разговор по душам. Эслинн молча стоит рядом, и по её лицу или ауре я не могу понять, о чем она думает. Как только я закончил с лечением, протянул руку человеку и помог встать на ноги. Он держится немного неуверенно, но я считаю, что поговорить нам это не помешает.

– Что вам нужно? – не совсем вежливо спрашивает незнакомец, но я закрываю на это глаза, так как после случившегося можно не ожидать хорошего настроения у кого угодно.

– Как тебя зовут? – предпочитаю начинать знакомство с представления, но восходитель лишь покачал головой.

– Давайте без имен. Я не ищу новых знакомств.

– Хорошо, – спорить с этим не собираюсь. – Чего хотели от тебя орки?

– Ты только прибыл? – сощурившись спрашивает мужчина, пытаясь стереть собственную кровь с лица, только она уже засохла.

Причем, засохла кровь и на одежде, черных волосах и даже на обувь накапало. Со стиркой и мытьем, думаю, он справится уж как-нибудь сам.

– Верно, поэтому мне очень интересно, чем люди живут на Великой Арене, – я терпеливо жду ответа.

– В отличии от Первого Поста тут нельзя только убивать других восходителей, а вот напасть и избить не возбраняется. Эти орки в основном охотятся на людей просто ради удовольствия, но еще заставляют согласиться на поединок, так как между собой орки драться не хотят, предпочитая проливать чужую кровь.

Что же, чего-то такого я ожидал. Это ведь и вправду очень удобно: найди более слабого и принудить принять вызов. А если в процессе сильно покалечишь, то противник во время официального поединка тем более в ответ ударить не сможет. Правда, есть кое-что, что немного не вписывается. Если бои происходят до смерти одного из противников, то выбор получается без выбора: либо пытки, либо смерть на арене. Однако любого можно сломать, поэтому я допускаю, что есть те, кто под давлением соглашаются на поединок. Вот только администратор не сказал прямо, есть ли правило, по которому врага обязательно нужно убить…

– А на арене победа присуждается только после смерти противника?

– Необязательно, – отвечает восходитель. – Как только враг не может оказывать сопротивление, то победитель сам принимает решение о том, добить или оставить в живых. Правда, если у проигравшего уже было одно поражение, то это все равно закончится смертью по велению Чемпиона Арены.

По тому яду, что проскользнул в голосе говорящего при упоминании Чемпиона Арены, я могу предположить, что его собеседник ненавидит даже больше орков. И получается, что есть резон найти кого-то без поражений, силой заставить принять вызов с обещанием сохранить жизнь.

– Что-то еще? – нетерпеливо спрашивает собеседник, словно куда-то опаздывает.

– Нет, иди с миром, – несмотря на то, что вопросы у меня еще есть, я отпускаю восходителя, так как остальное могу узнать у Эслинн.

Кивнув, восходитель растворяется в темноте подземных улиц, оставляя меня наедине с притихшей эльфийкой.

– На Великой Арене жесткие правила, но иного от Башни я не ожидал, – говорю я, чтобы возобновить разговор. – У тебя есть успехи с официальными боями?

Перехожу на эльфийский язык, чтобы кто-то из других рас не смог подслушать. Из того, что я успел увидеть, Эслинн тоже времени даром не теряла и тренировалась. Скорее всего она уже справилась со всеми испытаниями и просто ждала моего прибытия.

– Тут такое дело… – девушка отводит взгляд. – Эльфам не нужно сражаться на арене.

Кажется, в двух словах это не рассказать, поэтому я останавливаю спутницу и предлагаю куда-нибудь переместиться, чтобы поговорить обо всем. Эслинн кивает и уверенно ведет меня через внутренности Великой Арены. Учитывая постоянный подъем, она хочет показать мне главную местную достопримечательность, а именно невероятно просторную арену. Вскоре мы выходим через монументальные ворота, и передо мной открывается вид на всю арену. Это можно было бы сравнить со стадионом со зрительскими рядами в несколько этажей на много сотен тысяч человек. Вот только на Земле стадионов таких размеров не было.

– Сколько тут в диаметре? – спрашиваю я, пытаясь оценить на глаз.

– Чуть больше километра. На арене одновременно могут сражаться много поединщиков, вообще не мешая друг другу, – поясняет Эслинн, смотря вдаль.

Сильный ветер пробегает по камням арены со множеством царапин, следов и застарелых пятен крови. Вполне можно забыть о том, что арена висит в небе пятого этажа, но сильный холодный ветер, пробегающий по древним постройкам, напоминающим римский Колизей, сразу говорит, что мы на большой высоте. Впрочем, восходителям, дошедшим до сюда, высота сама по себе не может оказать никакого особенного воздействия.

– Грандиозно, – киваю я.

Несмотря на то, что Великая Арена является вместилищем страданий и смертей, я не могу отрицать факт монументальности постройки. Не удивлюсь, если окажется, что в истории Мин Алиста это место имело какое-то культурное значение. Впрочем, рядом стоит уроженка этого мира, поэтому задаю вопрос ей.

– Я бы так не сказала, – тихо отвечает Эслинн, пока ветер треплет ей белые волосы. – Это было не благородным местом для дуэлей, а летающей тюрьмой. Сюда доставлялись самые опасные преступники, которые сбегали из обычных тюрем. А вот из Великой Арены без крыльев или летучего корабля так просто не сбежать.

Теперь понятно, почему у меня сначала возникли ассоциации с супер-тюрьмой. Похоже, я и эльфы прошлого думали одинаково.

– А почему именно в форме арены? – я решаю начать разговор с обсуждения истории этого места, а уже потом перейти к настоящему.

Эслинн выдерживает паузу перед ответом на мой вопрос, словно раздумывает о том, как именно объяснить.

– Таково было повеление великого короля эльфов. Наверное, в истории твоего мира тоже были личности, оставившие неизгладимый след в событиях мира, – эльфийка начинает рассказ.

Киваю, так как на Земле действительно были цари, императоры и полководцы, про которых знают современные люди несмотря на пропасть прошедших лет.

– В истори Мин Алиста, наверное, никто не сможет сравниться с великим королем Фьериналом. Во время его правления появилось много грандиозных вещей, существующих до сих пор.

– И в его правление государство эльфов было в зените могущества, да? И именно его венец носит Чемпион Арены? – я вспоминаю, что рассказывал Фирад Смарагдовый в том музее в пустыне.

– Откуда ты знаешь? – девушка удивленно смотрит на меня. – А, вам, должно быть, рассказывали помощники администраторов. Да, все так. Фьеринал действительно стал значимой фигурой. Но при этом его путь к власти не был спокойным. Короли эльфов гордились родословной, и встать на вершине, не будучи потомком из древнего клана, попросту невозможно. И каждая смена власти сопровождалась гонениями, интригами и иногда даже открытыми войнами. Фьеринал, хоть и много сделал для Мин Алиста, начал свой путь в статусе короля с указов о репрессиях всех политических противников.

Что же, в этом плане эльфы и люди мало чем отличаются. Уверен, что такое было и у нас.

– Тогда пролилось много крови, а часть арестованных Фьеринал все же не мог казнить, чтобы не поднять бунт части кланов, поэтому врагов отправил в темницу на несколько десятков лет. Для долгоживущих эльфов это не было значимым сроком, а пока их нет, новый король мог бы спокойно укреплять свою власть. Но заключенные начали сбегать, пользуясь чаще всего подкупом стражей, поэтому Фьеринал распорядился построить летучую крепость. Зодчие создали её, а маги подняли в небеса, так что попасть туда и обратно на поверхность можно было только при помощи арканы или особых кораблей.

– Тем самым сбежать оказалось очень сложно, – в голове уже прикидываю варианты, как можно сбежать без волшебства и корабля.

– Да. А форма арены была выбрана не случайно. Любой заключенный мог получить досрочное освобождение независимо от тяжести преступлений за победу на арене. Раз в год на Великую Арену приезжали тысячи высокопоставленных гостей, чтобы посмотреть, как будут убивать рабов, а также взглянуть на узников из числа знати, которые хотят получить помилование. Но лишь единицы смогли таким образом получить свободу, так как Фьеринал лично подбирал соперников для узников. Порой приглашал мастеров и монстров, с которыми никто не мог сравниться.

– И теперь история повторяется, да? Нынешний Чемпион Арены тоже не сахар, судя по всему.

Эслинн отводит взгляд, и ей как будто очень неудобно обсуждать этот вопрос, но все же придется. Нам теперь нужно выработать стратегию прохождения этажа на финальном этапе, а без понимания ситуации сделать это будет трудно.

– В общем, ты прав. Ты уже знаешь, что Чемпион Арены – это эльф. Один из первых эльфов-восходителей, победивший в испытании администраторов. В награду он получил Венец Чемпиона, который дарует определенную власть над пятым этажом. Чемпион поставил перед собой цель выживания эльфийского народа, а вот выходцы из других миров для него выглядят соперниками. Он свято уверен, что только эльфы достойны подниматься выше по Башне, поэтому усложняет всем остальным прохождение настолько, насколько позволяют ему полномочия, – голос Эслинн окреп. – Если бы это было возможно, он бы просто убивал всех, кто не является эльфом. Но просто так это сделать не позволят администраторы и сама Башня Испытаний.

– Угу, с этим я уже столкнулся, – киваю я, вспоминая весь свой путь на этаже до этого момента.

Сначала попал на отборочный тур с групповым поединком, где правила заставили убивать или быть убитым. А вот Эслинн сразу перенеслась на Великую Арену. Скорее всего именно образ Чемпиона Арены явился во время посадки на корабли, когда был призван большой монстр из трупов погибших. Не удивлюсь, если именно Чемпион сделал так, что кораблей было всего два. Также Мист видела его образ во время схватки с «Армадой Заблудших», где я, Андрес и Фокс получили заметно усиленного противника. Скорее всего это было частью тактики устранения сильных восходителей-неэльфов до их прибытия на Великую Арену.

– Ты еще говорила, что эльфам не нужно участвовать в боях на арене? То есть ты можешь в любой момент перейти на шестой этаж?

– Не совсем. Нам действительно не нужно с кем-то сражаться, но Чемпион не может изменить глобальные правила Башни. Восходители должны проходить испытания, чтобы двигаться выше, поэтому у эльфов просто другие испытания, без риска для жизни. Когда эльф оказывается на Великой Арене, он должен проходить обучение по работе с чистой арканой, тренироваться и подтверждать полученные навыки на экзамене. По сути то же самое, что наверняка делал ты в пустыне, только с той разницей, что эльфы могут прийти на пересдачу, если не справились, а вот в пустыне провал неизбежно влечет за собой смерть, – Эслинн с мрачным лицом опускает глаза к земле с разводами застарелой крови.

Кажется, я понимаю, почему Эслинн чувствует себя некомфортно, или почему тот избитый орками восходитель так смотрел на эльфийку. Неравенство в сложности испытаний и привилегированное положение делает эльфов почти что злодеями в глазах других рас. Пока люди и орки сражаются за свою жизнь в пустыне, страдают и погибают десятками, эльфы спокойно себе учатся и сдают экзамены без особого давления. То, что Чемпион Арены проводит политику расовой сегрегации и геноцида, очевидно всем. И это означает, что эльфов будут ненавидеть в ответ.

– Хорошо, теперь я лучше понимаю обстановку, – киваю я. – Теперь нужно подумать, что с этим делать. Кстати, не волнуйся: то, что Чемпион Арены мудак, никак не влияет на мое отношение к тебе. Мы – одна команда независимо от длины ухов!

Я просто обязан был прямо об этом сказать, чтобы Эслинн зря не мучилась. Ненавидеть всех за проступки одного очень легко, но я не буду идти на поводу у чувств.

– Ушей, – Эслинн поправляет мой «bad elfish» с широкой улыбкой.

Похоже, мои слова сделали ей приятно, она прямо расцвела и успокоилась. Вот только я не могу заставить других восходителей полюбить эльфов, да и вряд ли это что-то даст. Я в целом не собираюсь бороться с расовыми предрассудками и чужим мнением. Моя цель в изменении пятого этажа, а с остальным каждому придется разбираться самостоятельно. И отождествлять напарницу с решениями Чемпиона Арены я не хочу и не буду, особенно после того, как я увидел, что она вмешалась в издевательства над человеком, хотя могла пройти мимо.

– Ты что-то задумал? – кажется, Эслинн тоже начинает «читать» меня.

– Мне не нравится сложившаяся ситуация. А тебе?

– Аналогично. Я уже думала о том, что можно сделать, вот только многие эльфы не согласны со мной.

– То есть ты пыталась найти сторонников, но ничего не вышло?

– Да. Мне трудно находить новые контакты. Пускай я эльф, но среди эльфов тоже нет равенства.

– Да? – о таком я не подумал. – Типа есть богатые и бедные, дворяне и простолюдины?

– Не совсем, – задумчиво трет щеку Эслинн. – Скорее это связано с солнцем.

Против воли смотрю в небо, но густые тучи закрывают солнце.

– Не понял. Солнце?

– Ты ведь помнишь мой талант?

– Да. «Рожденная в зенит Великого Солнца». Любите же вы, эльфы, ко всему добавлять приставку «Великий», – смеюсь я.

– Думаю, любые гордые народы этим грешат. Вот только для Мин Алиста Haul Mawer, так называется наша звезда, и впрямь должна считаться великой. Она дает силу для роста растений и в целом жизни, а также именно она рождает течения арканы и является ключом к Пути Света, по которому идет наш родной мир.

– Угу-угу, – это я, кажется, уже слышал.

– Вот только светило у нас слишком яростное, поэтому мы изобрели заклятье Небесного Шатра. Прикрывая свою планету от излишне губительных лучей, наша цивилизация начала процветать.

– Ну прямо озоновый слой! – киваю я. – Нам это тоже рассказывали в пути. А как это связано с тобой лично?

– Напрямую никак. Вот только есть особые циклы, когда Небесный Шатер истончается, и излучение звезды на поверхности планеты становится критическим. Это явление стали называть «зенитом Великого Солнца». Это можно сравнить с катастрофой, вроде извержения вулкана или землетрясения. Резкое изменение климата и опустынивание, многочисленные смерти, голод и войны. Как ты можешь догадаться, я одна из тех немногих, кто родился в такой период.

– Понятно, – говорю я, хотя еще не уловил основную мысль, как это мешает Эслинн сейчас.

– К эльфам, рожденным в зенит Великого Солнца, относятся по-особому. Эльфийские женщины не могут точно контролировать срок беременности, который может достигать от года до пяти лет. Ребенок может родиться в любой период без каких-либо осложнений, и наши целители считают, что это завязано на течения арканы, которые в свою очередь связаны с солнечной активностью.

– Ага-ага, – я продолжаю кивать, пускай и не понял до конца, как мы перешли на тему вынашивания детей.

– Я родилась в зенит, в момент наибольшего количества смертей и бурь арканы. Это дает эльфу особые силы, но при этом в нашей культуре глубоко укоренилось представление о том, что такие дети являются вестниками грядущих более страшных кризисов. Исторически это и вправду подтверждается. Поэтому к таким эльфам относятся как к особенной касте: их боятся и уважают, но им запрещено вступать в брак и уж тем более давать потомство. Другие эльфы считают, что подобные мне приносят неудачи, поэтому меня никогда никуда не приглашали для работы или отдыха, считается предосудительным вести серьезные дела с подобными мне.

Как по мне, довольно странно, но даже на Земле есть множество странных для постороннего человека обычаев. Они могут быть культурными, этническими или религиозными и не всегда должны казаться логичными.

– То есть ты из некой касты эльфов, которые одарены с рождения, но вас боятся и презирают за то, что вы приносите несчастья? – подытоживаю я.

– Можно сказать и так, – Эслинн задумчиво смотрит на арену, но я уверен, что её взгляд обращен в воспоминания о родном мире.

– Надо полагать, когда в ваш мир пришел «кризис» и Башня Испытаний, тебя сильнее любить не начали, – развиваю мысль.

– Да, это одна из причин, почему до третьего этажа поднималась в одиночку. Никто не хотел иметь со мной дел, а эльфы в целом не самый сплоченный народ. Если ты не часть чьей-то семьи или большого клана, то ты скорее всего будешь один или с другими такими. Первый вариант встречается чаще, так как нам подобным нельзя заводить семьи.

– Звучит несправедливо. А у этих предрассудков были какие-то реальные основания?

Мой вопрос на самом деле был определен природным любопытством, а вот глаза Эслинн заметались, как будто я уличил её во лжи.

– Вообще, да. Рядом со мной часто происходили не самые приятные ситуации. А в истории Мин Алиста те, кто был рожден в зенит Великого Солнца, часто оказывались предателями, первыми заболевшими чумой или заговорщиками. Так что, да, реальные основания были.

– Учитывая мою тягу влезать в неприятности, я отберу у тебя твое «проклятье», – я понял, что сглупил с вопросом, так как действительно можно было подумать, что я хочу выяснить, насколько вероятно негативное влияние Эслинн на наше восхождение. – И вообще, нехорошие вещи и проблемы возникают у каждого, и если всегда иметь под рукой козла отпущения, то неудивительно, что все шишки будут доставаться ему. Есть ли какие-то реальные доказательства того, что ты проклята?

– Не думаю. Так просто считается, – с робкой улыбкой девушка пожимает плечами.

– Значит, скорее всего это домыслы, с этим разобрались. Теперь самое сложное: нужно придумать план действий. Что думаешь? Есть какие-то мысли?

– Зная тебя, я думаю, что ты бросишь вызов Чемпиону Арены, отберешь Венец и изменишь правила этажа новообретенной властью, – похоже, эльфийка и впрямь хорошо меня изучила, ведь это первое, что мне уже давно пришло в голову.

– Да, пока что это самый надежный план, который у меня есть. К тому же сами правила этажа к этому подталкивают. Администратор говорил так, словно именно такой исход является каноничным для Великой Арены.

– Я выяснила, что раньше действительно было так. Был Чемпион Арены, которого любой восходитель имел право вызвать на бой на этой арене. И Чемпион должен был принять каждый вызов. Впрочем, эти правила действуют до сих пор, но нынешний Чемпион предпочел остаться на пятом этаже вместо продолжения восхождения, чтобы пропускать дальше только эльфов. Раньше Чемпионами были помощники администраторов, с которыми сражались восходители, но последний Чемпион остался на Арене. За отказ от восхождения Венец даровал ему еще больше власти и силы здесь.

– То есть в случае победы необязательно оставаться на этаже?

– Всё так, – кивает Эслинн. – Но у этого плана есть недостаток. Победить Чемпиона будет невероятно сложно. На него наложили много ограничений, но в бою он вправе использовать свою власть над этажом без лимитов. Он не сможет напрямую повлиять на врага с помощью Венца, но сможет сотворить себе непробиваемый барьер или призвать с небес огненный дождь на голову врага. Или прикажет этажу сотворить себе всеразрушающее копье. Такие возможности стоят выше обычных навыков и талантов, что доступны восходителям.

– Согласен, будет сложно. Но конфликта, я думаю, все равно не избежать. Я уверен, что он внимательно следит за каждым восходителем, что появляется на этаже, выцепляет самых сильных и пробует от них избавиться задолго до встречи на арене. Но если они доходят, то он скорее всего постарается испоганить жизнь по максимуму. Чемпион может сам вызвать на поединок?

– Нет, такого права он лишен, может только принять чужой вызов. К тому же он ведь не один.

– Другие эльфы? – догадываюсь я.

– Верно. У его политики есть сторонники и очевидно, что это эльфы, которым выгодны такие условия. Чемпион не просто освободил нас от необходимости сражаться, а еще запретил другим на нас нападать. Правда, это не прямой запрет, но если кто-то попробует напасть на эльфа вне официальной дуэли, то Великая Арена тотчас даст эльфу дополнительные силы. Некоторые из моего народа нарочно это используют, чтобы нападать на восходителей других рас.

– Значит, отношения на арене между эльфами и всеми остальными напряженные, да? – впрочем, не такое уж гениальное умозаключение.

– Да. В целом, отношения не задались у всех со всеми. Люди держатся людей, орки – с орками, и внутри каждого группы есть подгруппы, которые вполне могут конкурировать между собой. Следовательно, найти себе противника для дуэли несложно, но все стараются подбирать оппонента, с которым риск проиграть минимален.

– Верю, – бормочу под нос, глубоко задумавшись.

Великая Арена живет по правилам, поддерживаемым администраторами, и если бы их не было, большинство бы погибало в мелких стычках. Но это не значит, что здесь хватает порядка, многие только и ждут возможности, чтобы насолить эльфам или кому еще. Это место вполне можно сравнить с пороховой бочкой, с которой нужно быть осторожным. К тому же мне кажется, что администраторы тоже могут быть недовольными тем, что эльфы спокойно проходят этаж, пока все остальные наоборот гибнут в слишком больших количествах.