Текст книги "Восходитель. Том 5 (СИ)"

Автор книги: Марат Жанпейсов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Припадаю губами и делаю первый глоток. У воды нет особого вкуса, как и должно быть, но при этом я все равно каким-то образом наслаждаюсь нейтральным вкусом и освежающим чувством, которое образуется в теле. Этот артефакт не просто может творить воду из ничего, так еще способен наполнять мой псионический источник. На самом деле я не ожидал, что получу нечто настолько хорошее от божества.

Последователь Мирового Древа ворчит о том, что Собирающая Драгоценности Крыса дала слишком щедрый дар тому, кто уничтожает великие Древа.

Ну, конечно, кто-то уже начинает возмущаться, но это неизбежно. Пускай еду чаша не творит, но зато о воде нам больше не нужно беспокоиться, как и о восстановлении энергии. Я передаю чашу Андресу, чтобы он тоже попробовал. Эту задачу мы можем закрыть, но наше путешествие только начинается, поэтому нельзя сказать, что теперь-то у нас всё схвачено.

Глава 3

Стою в задней части корабля и не знаю, как мореходы это место называют, но зато могу представлять себя Севером Стрелком. Нет, капитаном Севером Стрелком. Не хватает только пиратской треуголки и попугая, который будет кричать про пиастры. Первый день пути продолжается, и пока что никто опасный из пустыни на наш корабль не покусился. Но интуиция мне подсказывает, что дальше просто точно не будет.

Андрес уже организовал дежурства на корабле в режиме круглосуточных вахт, ведь мы даже не знаем, какие именно монстры тут могут оказаться. Большие песчаные черви, например. Или големы из трупов, но пока что под песком я не вижу мертвых тел. Постоянно шурша, судно песчаной эльфийской флотилии продолжает идти сквозь пустыню, которой конца и края не видно. Однако впереди можно заметить какие-то скалы, так что я пока хочу остаться на верхней палубе, так как мое психическое око может заметить угрозу гораздо раньше прочих.

Но жара, конечно, допекает, тут гораздо жарче, чем в Сахаре или где-то еще. Под рукой нет термометра, а на собственные ощущения очень сложно ориентироваться, так как «Лямбда-фактор» в целом делает меня менее восприимчивым к высокими или низким температурам. Но порядка пятидесяти градусов по Цельсию в воздухе точно должно быть. Почти все восходители спрятались на средней или нижней палубе, ведь лучше в духоте, чем под палящими лучами солнца. Но тем, кто сейчас несет дежурство, конечно, не позавидуешь.

Я смотрю на то, что Таска и Гэрри продолжают сидеть на месте и смотреть друг на друга. Иду в носовую часть судна, чтобы предложить им тоже спуститься вниз, но чем ближе подхожу, тем больше понимаю, что им не так плохо, как могло бы быть. Гэрри окружил себя очень тонким слоем арканы, который, вероятно, защищает от прямых солнечных лучей. Во всяком случае его тепловой след гораздо холоднее окружения, а кожа даже не вспотела.

Напротив него орк лежит на спине и смотрит в небо, больше напоминая загорающего восходителя, нежели страдающего. При этом вокруг него замечаю зону из арканы, но понимаю производимый эффект, только войдя в эту зону. Таска открывает глаза и поворачивает голову в мою сторону, но ничего не говорит.

– Тут холодно, – говорю я, чувствуя почти морозную свежесть вокруг зеленокожего, который каким-то навыком создал вокруг зону холода, поэтому здесь очень комфортные условия.

– Холод, – подтверждает орк и принимает сидячее положение. – Ты хотеть говорить еще?

– Давай, – я сажусь рядом.

В любом случае сейчас у меня нет других важных дел. У меня уже есть опыт изучения эльфийского языка от ломаного до беглого уровня, поэтому с языком орков надеюсь закончить гораздо быстрее. Но нужно еще сильнее расширить словарный запас, так что этим можем заняться прямо сейчас. Узнать новые слова, внести в Эпсилон-Словарь, а потом закрепить диалогами, где я пытаюсь лучше узнать собеседника и его мир: таков простой, но муторный путь, который я выбрал.

Примерно час мы проводим в разговорах, во время которых я чуть больше узнаю о новом для себя. Например, родной мир орков называется Хемвасейер, и он сильно отличается от пустыни вокруг нас. Таска говорит, что там «вода, многа вода». Вероятно, частые и обильные осадки, или много морей и океанов. Или и то, и другое. Но чтобы задать более сложные вопросы, мне нужно чуть лучше овладеть чужим языком. Сейчас собеседник то и дело впадает в ступор, когда словно не понимает, что я сказал. Могу предположить, что я неправильно составляю предложения или сочетаю слова, которые обычно не должны стоять рядом. Ну ничего, это итеративный процесс, который мы можем повторять раз за разом.

Мне кажется, что Таска только рад общению, что несколько выбивается из моего представления расы орков, сформированного в начале прохождения этого этажа. Благодаря тому мяснику, я увидел орочью ярость и жестокость, а на Первом Посту они держались в стороне от людей и никого к себе не подпускали. Таска как будто бы другой, но у меня пока что не получается задать какие-то правильные вопросы, связанные с мотивами или характером.

– Ты любить драться? – очень глубокий, конечно, вопрос, но орк широко улыбается и кивает.

– Любить! Как не любить! – говорит уверенным голосом, словно это само собой разумеющееся.

Вдруг на меня падает тень нависающих скал. Я был так увлечен работой с Эпсилон-Словарем и беседой с Таской, что не обратил внимания на то, как корабль подъехал к большому ущелью. Судно держит курс прямо в него, и там достаточно места для нас, но теперь хочу отвлечься от разговора, так как это место кажется идеальным для засады каким-нибудь монстром. Кажется, другие восходители думают так же, собираясь на верхней палубе. Раньше мы видели на многие километры пустыни во все стороны, а теперь над нами лишь полоска неба и высокие стены каменного ущелья.

Корабль величественно вплывает в ущелье, остановить все равно не можем, остается лишь смотреть в оба. Солнце теперь скрылось за стенами ущелья, поэтому становится чуть легче находиться под открытым небом, но в любом случае жара совсем пропадать не собирается. Я смотрю налево и направо и пока что вижу лишь неровные стены окружающих скал. Примерно на высоте десятиэтажного дома есть полоска неба, но при этом пустынная дорога идет в гору, и глубина ущелья увеличивается.

– Вода! – удивленно восклицает кто-то из восходителей.

Я подхожу к борту и чуть свешиваюсь, чтобы посмотреть на это странное явление. Ранее считал, что наличие тут воды почти невозможно, но корабль постепенно уходит глубже и впереди действительно видна поверхность мутной воды, которая идет дальше по ущелью в виде почти реки. Она не кажется глубокой, но я не думаю, что нашему транспорту страшно сесть на мель, раз он без проблем катится по земле.

Вскоре корабль действительно становится кораблем, скользя по водной глади, а некоторые восходители опускают ведра на веревке, чтобы зачерпнуть воды. Никак им не мешаю, но все же иду посмотреть, чтобы точно остановить от попыток её выпить. Психическое око различает аркану в воде, не отличимую от черноты проклятья пустыни, поэтому это больше походит на ловушку, где мучимые жаждой могут попытаться такое выпить. Скорее всего такой поспешный шаг приведет к неминуемой смерти.

– Не стоит пить, вода наполнена нехорошей арканой. Вероятно, дело в песке, который плавает в воде, – говорю я.

Впрочем, восходители, доставшие воду, и так с сомнением смотрели на мутную воду, а потом вылили её обратно, а вместо этого я налил им свежей и чистой воды при помощи волшебной чаши. Я не знаю пока что, есть ли у «Неиссякаемой чаши Семирамиды» на самом деле какой-нибудь лимит на возможности или она и вправду «бесконечная». Надеюсь на второй вариант, смотря на удивленные лица попутчиков.

Таким образом мы движемся по ущелью, уходя всё глубже. Путь меж скал постоянно петляет, поэтому далеко вперед не видно, но при этом нет каких-либо явных опасностей. Кажется, что напротив мы вошли в очень спокойную зону, где можно расслабиться. Но я бы расслабляться не стал, поэтому забрался на самую высокую мачту, чтобы лучше видеть окружение.

Постепенно стены ущелья становятся еще выше, а мы как будто плавно въезжаем в воды подземной реки Стикс. Дорога действительно уходит в большую пещеру, так как скалы над головой смыкаются. При этом высота подземного пути достаточно высока, чтобы проглотить весь корабль. Становится еще темнее, но постепенно свет возвращается, так как на потолке пещеры есть дыры, через которые проходит солнечный свет, бросая лучи на какие-то странные постройки.

Напоминает следы затерянной цивилизации, но скорее всего это что-то эльфийское, раз уж пустыня взята из их мира. По обеим сторонам подземной реки прямо в скалах вырезаны целые дворцы с башнями, многочисленными лестницами и арками. Всё кажется древним, но при этом не думает разваливаться. В подземном городе нет жителей, только тишина и полумрак альковов.

Другие восходители тоже смотрят на город, оказавшийся посреди пещеры. Возможно, эльфы действительно здесь жили, хотя это не совсем вяжется с моими стереотипами о том, что эльфы обычно живут в волшебных лесах. С большим удовольствием бы потратил хоть целый день, бродя по этим достопримечательностям, но корабль нельзя попросить остановиться, так что придется разглядывать на ходу.

Где-то горизонтальная рейка паруса царапает выступающую стену древнего строения, но в целом корабль помещается. Хорошо, что он сам себе штурман и рулевой, так как я бы точно тут не развернулся, ни во что не врезавшись. За поворотом видны новые строения в скалах, а потом и выезд в более глубокую часть пещеры, откуда исходит прохлада и что-то более опасное.

По обеим сторонам подземной реки стоят большие статуи, похожие, в принципе, на эльфов. Один вооружен копьем и положил щит у левой ноги. Второй эльф воткнул у стоп двуручный меч, держа его за рукоять на уровне груди. Как будто каменные стражи подземной реки, они призваны предупредить путников о том, что дальше может быть опасно, или это у меня воображение разыгралось.

«Нет, не воображение», – понимаю я.

Мое невидимое психическое око смотрит вперед и видит черные волны арканы, которые лениво колышутся впереди. Такое ощущение, что концентрация проклятья пустыни впереди выше, но мы должны быть в порядке, пока остаемся на судне? Да ведь? На самом деле тут не уверен, так как путешествие является испытанием не только плохими климатическими условиями. Точно известно, что в пути на нас будут нападать, неясно лишь как и когда, и нам важно защищать корабль любой ценой. Если он навсегда остановится, то мы вряд ли сможем добраться до Великой Арены.

А ведь еще не стоит забывать, что чем больше пассажиров на корабле, тем мы более заметны поджидающим опасностям. Не знаю пока точно, как это связано, но готовиться к худшему, надеясь на хорошее, я могу. Инуат возникает в руке, создавая дополнительную прохладу от лезвия, составленного из психического льда. Вниз падают снежинки, которые, впрочем, моментально тают в духоте, а нос корабля уже пересек место вечной стражи эльфийских статуй. Мы постепенно входим в опасную зону, если моя интуиция не сошла с ума.

Первое время ничего не происходит, только стало еще темнее. Пещера здесь не имеет сообщения с поверхностью, так что остается полагаться на остроту собственных органов чувств. К счастью, у меня с этим проблем нет, а кораблю, похоже, тоже свет не нужен для маневрирования по подземной реке. Внизу на палубе восходители зажигают различными навыками источники света из арканы. У кого-то это похоже на висящие в воздухе азиатские фонари, у другого словно драгоценные звёзды рассыпались над головой, а третьего окружают факельные огни, только без самих факелов.

Возможно, мне стоит изучить больше многообразных навыков, которые дарует Башня Испытаний, так как это очень важно. Но с другой стороны я пока не испытываю недостатка в каких-либо способностях. Я все еще не стал универсалом, но могу адаптироваться к почти любой среде. Очень надеюсь, что получится продолжить эксперименты с проклятьем пустыни. Будет неплохо, если талант «Адаптация» ур. 5 поможет мне в получении новой устойчивости к такой негативной среде. Но тут, конечно, стоит быть осторожным, для летального исхода времени явно нужно в разы меньше, чем для адаптации.

Встряхиваю головой, словно хочу выбросить посторонние мысли, так как мы все еще находимся в опасной зоне. При этом я до сих пор не могу точно сказать, в чем заключается опасность. Спрыгиваю на палубу, замедляя себя внизу телекинезом, и вижу, что на верхнюю палубу поднялось еще больше восходителей. Вероятно, Андрес готовится к нападению. Пускай мы вынужденные союзники, мы все заинтересованы в защите корабля.

Нет разговоров, только шум волн под судном. Я максимально напрягаю свои психические чувства, распространяя сигналы во все стороны. В таком состоянии легко смотрю на триста шестьдесят градусов, сквозь деревянные переборки и доски, а также прочих людей. Причина, по которой я не нахожусь постоянно в таком состоянии, заключается в переизбытке сигналов. Видеть и ощущать все вокруг довольно утомительно на длинной дистанции, мозг постоянно атакуют вспышки арканы, чужих эмоций, и здесь недостаточно прикрыть глаза, чтобы дать им немного отдохнуть, только полностью прикрывать психическое око.

Мрак вокруг как будто становится гуще, думаю, все вокруг понимают, что тут нужно держать ухо востро. Нет рева диких зверей или иных пугающих звуков, однако, страх неизвестности становится более отчетливым. Многие восходители не сговариваясь призывают свое оружие. Неподалеку замечаю членов первоначальной команды Андреса: вот нам курит Гиль, а у другого борта стоит Кли. Великая душа в лице валькирии Мист не видать, значит, осталась где-то во внутренностях корабля. С остальными толком еще не успел познакомиться, но времени впереди может быть довольно много.

Внезапно становится тяжело дышать, словно кто-то положил тяжелый груз на грудь. Аркана вокруг будто бы становится материальной, липкой, вязкой, и такое ощущаю не только я. В ауре других людей возникают изменения, связанные со страхом и дискомфортом, некоторые начинают спрашивать у других о состоянии. Я распространяю по телу психический лед и тем самым полностью нивелирую дискомфорт. Правда, далеко не все могут похвастаться тем же.

– Защищайтесь арканой, это должно помочь, – громко говорит Андрес, вокруг которого уже кружится еле заметный обычному глазу вихрь.

Услышавшие тут же следуют совету, окружая себя защитным энергетическим слоем. В целом это действительно должно помочь, но как будто чужеродное и негативное давление лишь крепчает. Аркана вокруг становится более вязкой, может даже возникнуть чувство утопания в болоте. Теперь любой почувствует, что аркана вокруг и вправду начинает приобретать вполне материальный облик черной жижи, что стекает по телам, мачтам и такелажу.

Быстро раздумываю, что с этим можно делать, так как некоторые восходители буквально начинают тонуть «на суше», падая на колени и пытаясь руками разогнать черную аркану вокруг себя. Глубоко вдыхаю, обращаясь к псионическому источнику, а потом расширяю во все стороны «Психогранный барьер» ур. 3. Вокруг меня вспыхивают точки, соединяющиеся линиями, что образуют грани защитного купола, который раздвигает собой сгустившуюся аркану, но при этом «проглатывает» твердые объекты и восходителей. Находиться на палубе резко стало легче, ведь теперь барьер раздвигает опасную зону, двигаясь со мной и кораблем. Для облегчения движения даже меняю форму впереди на длинную острую грань, которая входит во мрак подобно лезвию.

Теперь корабль подобно ледоколу пронзает окружающую черноту, никакие наши навыки не в состоянии рассеять сгустившийся мрак. Даже мои улучшенные чувства и психическое око уже не могут видеть далеко, так как негативная аркана не дает псионической энергии распространяться. Многие смотрят на меня с еще большим уважением, но мне пока рано вставать в горделивую позу. Я чувствую многократно возросшее давление, будто несу на своих плечах огромный камень. Не думаю, что смогу долго продержать такой большой барьер, а на этом наши неприятности не заканчиваются.

Как будто пустыня поняла, что не может просто задушить нас в своих объятиях, поэтому во тьме что-то появляется. Я не могу точно понять, что это, но воображение уже рисует большого монстра, что вылезает из подземной реки. Сражаться в таких условиях может быть очень сложно, но я готов приложить все свои немаленькие возможности для выживания и победы. Жаль только, что сейчас нам противостоит неизвестность, эту угрозу сложно застрелить или зарубить.

– Глядите! – выкрикивает кто-то, указывая вверх.

Над палубой за барьером действительно появляется что-то ужасное, черный водоворот, который выглядит довольно опасно. Инстинктивно я вкладываю еще больше сил в барьер, но появившаяся опасность не думает пробиваться к нам силой. Тьма вдруг открывает глаза, а точнее один глаз, смотрящий на нас с явно плохими намерениями.

Мрак внезапно рассеивается алыми молниями и ветрами арканы, после чего многое перестает лично для меня существовать. Я просто не могу отвести взор от большого ока, чем-то напоминающего проявление Пути Разума, что я видел за Чертой Предела, но сейчас это кажется проявлением какой-то другой силы, пускай и похожей. Мозг как будто впадает в ступор и улетает в бездонный колодец большого зрачка. Налитое кровью и магическими чернилами око не мигает и постепенно сводит с ума, учитывая, что я больше не могу поддерживать барьер.

Защитная оболочка вокруг корабля пропадает, и густая черная аркана вновь заполняет пространство. И теперь почти никто не думает о том, чтобы сопротивляться, да и я сам с огромным усилием отвожу взгляд от большого глаза, и вижу, что многие вокруг тоже задрали голову и словно загипнотизированы увиденным.

Уровень навыка «Алмазный разум» повышен на 1.

Теперь понятно, что объект над кораблем оказывает невероятно сильное ментальное воздействие, выводя из строя очень опасным способом. Восходители с менее подготовленным разумом уже впали в шоковое состояние, да и я не сильно от них ушел, так как тело меня больше не слушается. Последний раз я встречался с таким уровнем бессилия на первом этаже, когда Стальные Гривы применили на мне силу Мортимера Врока. Но сейчас сила воздействия намного сильнее, я не могу просто так с ней справиться, даже имея продвинутую психику и ментальную устойчивость.

Стоящие рядом со мной восходители покрываются черной жижей, а я ничем им пока помочь не могу, хотя еще не сильно страдаю от сгустившейся энергии, так как уже полностью нахожусь в форме психического льда. Похоже, это очередная ситуация, когда мне позарез нужные друзья, которые не будут мне уступать по силе и объемам энергии. Я не могу, как супергерой, постоянно всех спасать, если себя-то не до конца могу защитить. Начало путешествия было спокойным, но теперь возникает ощущение, что пережить тридцать дней в пустыне может быть чертовски сложным заданием даже для меня, хотя себя я считаю намного подготовленнее девяносто девяти процентов восходителей.

С трудом делаю шаг вперед, чтобы просто вернуть контроль над телом, а потом, не подумав, снова смотрю на глаз, который опять кидает меня в пучину тихого помешательства. Полный паралич мыслей, чувств, псионических способностей, даже связь с альтер-эго нарушилась, не могу теперь воспользоваться как палочкой-выручалочкой, способной действовать тогда, когда сознание теряет контроль над телом.

С поистине титаническим трудом я ограждаю разум и вновь отвожу взгляд от ока сумасшествия, и даже плотно закрываю свое психическое око, так как это тоже считается наблюдением за опасным объектом, на который смотреть нельзя. Ситуация безнадежная, так как сейчас ни о какой обороне корабля даже речи быть не может. Я даже не могу кому-то помочь, видя теперь вокруг себя исключительно тьму, словно угодил в желудок киту. И только сводящий с ума глаз продолжает висеть над нами, явно не собираясь уходить раньше времени.

Вдруг что-то происходит, но я не смог понять, что именно. Воздух как будто всколыхнулся, а потом происходит взрыв арканы ярко-зеленого цвета. Изумрудные цвета бьют в глаза, и во всем этом черная аркана как будто начинает таять, как снег под весенним солнцем. Я с удивлением смотрю на внушительную фигуру Таски, который стоит в пафосной позе, уперев руки в бока и задрав голову. Очевидно, что он смотрит прямо в дьявольское око, но при этом не кажется, что сильно от этого страдает.

Во все стороны от него расходится зеленая аркана, эти волны не просто прогоняют тьму и облегчают лично мое состояние, но еще показывают, что объемы арканы у орка тоже весьма и весьма внушительны, хотя я этого не чувствовал ранее. С другой стороны это не так просто точно оценить, если восходитель не демонстрирует реальный уровень силы.

Но я в целом удивлен его психической стойкости в первую очередь, а потом вижу, как Таска пригибается и прыгает высоко в воздух прямо к чужеродному глазу. Крутанувшись в полете, он обрушивает мощный удар кулаком прямо в зрачок. Следом пещера освещается необычайным по интенсивности излучением и последовавшим взрывом, от которого корабль аж встал, паруса решили выгнуться в неподходящую сторону, а волны подземной реки подняли брызги.

Удивительно, но после эпического удара жуткое око пропало, а вместе с этим исчезла слабость. Я вновь восстанавливаю барьер вокруг судна и жду какого-то следующего шага со стороны сил, что нам противостоят. Зеленокожий же летит вниз, хватается за канат и тем самым тормозит, после чего спокойно прыгает на палубу с высоты пяти метров. Кажется, тот мясник с секирой среди орков был не единственным, кто мог многих убить. Теперь я, да и не только я, по-другому смотрю на орка, который просто сел на привычное место у носа корабля, словно ничего вокруг не случилось.

Постепенно опасный участок остается позади, я чувствую это по убыванию разлагающей силы за пределами барьера вокруг корабля. Транспорт продолжает плыть вперед, словно ничего не случилось, и скоро мы вновь видим солнечный свет, кажущийся таким ярким после подземной тьмы. Я щурюсь, смотря на яркое пятно света впереди, где находится выход из пещеры. Корабль величественно выплывает из пещеры и вновь оказывается среди скал ущелья, однако, впереди уже виден выход обратно в пустыню. Похоже, мы пересекли участок со скалами.

Снимаю барьер, чтобы немного отдохнуть и прийти в себя, но пострадал на самом деле меньше, чем прочие. Восходители вокруг тоже приходят в себя, но почти не говорят, размышляя над произошедшим. У многих замечаю пустой взгляд, который будто ничего перед собой не видит. Хотя, могу догадаться, что многие до сих пор могут видеть перед собой око, насылающее безумие.

К сожалению, далеко не все пережили это испытание. Андрес с другими собирает на палубе тела шестерых человек, у кого остановилось сердце. Трудно сказать, это влияние ока или той темной арканы, но результат не выглядит обнадеживающим. Пустыня показала грозный нрав и губительную волю. Еще парочка восходителей до сих пор находится в состоянии шока и прострации, не обращая внимания на слова и касания. Я пробую применить на них «Регенезис» ур. 6, но не похоже, что это облегчило состояние. Кажется, проблемы у них теперь больше психологические. Не думаю, мой навык сможет такое исцелить.

– Мы не можем хранить тела на корабле на протяжении всего путешествия, – устало говорит Андрес. – На жаре они быстро начнут разлагаться. Устроить похороны тоже невозможно, так как корабль нас ждать не может, да опасно оказываться на песке. Так что остается их просто выбросить за борт. В морских традициях такое раньше было, да и сейчас можно устроить погребение в море, если нет другого варианта. Мы не на Земле, и выхода у нас нет.

С этим трудно спорить, ведь нам и вправду придется просто сбросить тела погибших за борт. Нам не из чего делать им гробы или во что-то заворачивать, внутренности корабля, насколько я успел посмотреть, пусты. Здесь нет явных инструментов, парусины, запасных деталей, досок или еще чего. Если корабль получит сильные повреждения, то нам придется изворачиваться. Я смотрю на парящие души, но брать их не собираюсь, хотя бы даже для того, чтобы они не достались Башне Испытаний. Это свое правило я до сих пор менять не собираюсь.

Жаль, что мы не можем достать вещи погибших из их инвентарей, но, наверное, это и к лучшему, иначе у восходителей была бы дополнительная причина убивать друг друга. Единственное, что мы можем, так это помолчать минуту после сброса тел за борт. Каждый труп с глухим звуком приземляется на песок, а корабль уже покинул ущелье. Теперь впереди вновь безраздельная жаркая пустыня.

Настроение у большинства подавленное, но с этим ничего не поделаешь. Думаю, все добравшиеся до пятого этажа, научились хоть как-то справляться с негативными мыслями. Но перспектива сойти с ума теперь кажется вполне закономерным исходом на пути к вершине башни. Как нельзя лучше подходит воспоминание про Безумного Эла, который стал первым моим серьезным испытанием на минус первом этаже. Кто знает, до какого этажа он сумел подняться…

Впрочем, есть одна аура, которая остается невероятно спокойной и расслабленной, будто зеленая лужайка с утренней росой, отражающей лучи рассветного солнца. Ладно, вот это я загнул с описанием, но Таска действительно спокоен, как удав. Вновь развалился у носа корабля и смотрит в небо. Решаю подойти к нему, чтобы помучить вопросами.

– Я любить драться. Уметь драться, – зеленокожий дает мне вполне очевидный ответ, который мне мало полезен.

– Ты крепкий. Не бояться та штука? – указываю пальцем в место, где висело загадочное око.

– Meuburk? Почему надо бояться? – смеется Таска.

– Meuburk? – переспрашиваю я, услышав новое незнакомое слово, которого нет в Эпсилон-Словаре.

Таска еще раз повторяет слово и тычет себе в глаз. Кажется, до меня дошло.

– Meuburk, – я указываю на свой левый глаз, а потом на правый, – и это meuburk?

Собеседник кивает, а я заношу новое слово в словарь, что уже крутит гранями между моих ладоней. Где-то внутри появляется новое слово орочьего языка, которое означает «глаз». Какая там дальше у навыка есть магия, я точно сказать не могу, но теперь новое слово становится неотъемлемой частью Эпсилон-Словаря.

Я пробую разговорить спутника еще сильнее, чтобы узнать больше о его навыках и талантах, но тут возникают сложности, но не потому, что Таска хочет это скрыть. Ну, на самом деле я бы не удивился, если бы он решил отмолчаться или отказаться говорить. Все же такая информация вполне может быть использована против тебя, поэтому есть резон не рассказывать каждому встречному про свои навыки. Но сейчас я просто тону в потоке неизвестных слов, Таска словно рад поболтать, но при этом объясняет он явно не очень хорошо. При этом орк активно жестикулирует вплоть до нового рода пантомимы.

– Ладно, ладно, продолжать позже, – я замахал руками, останавливая замысловатые объяснения с маханием руками, корчей рож и поигрыванием внушительными мышцами.

Остановившийся рядом Андрес тоже смотрит на представление, но понимает и того меньше.

– Что он говорит? – спрашивает смуглокожий человек.

– Спросил о его навыках, но понять очень сложно. Думаю, за пару дней постоянных бесед я быстро смогу освоить беглое общение.

– Удивительно. Не думал, что есть такие навыки. Как и то, что кто-то будет их развивать.

Могу это понять, ведь куда полезнее кажется развитие навыков, связанных с выживанием и боевыми действиями. Изучение языков мало подходит на способность, которая точно поможет достичь вершины Башни Испытаний.

– Просто на третьем этаже решил, что у меня достаточно одного рода навыков и нужно что-то новенькое. Изучение языков здорово меня выручило.

Вспоминаю о налаживании контакта с Эслинн, а потом сотворение Эпсилон-Словаря Древних, чтобы контактировать с Центральным Нервом. Кстати, о третьем этаже…

– Скажи, третий этаж у тебя был связан с лесом фей Оар Кедвиг? – спрашиваю я. – Или было что-то другое, раз мы с разных серверов?

Андрес рассказывает мне свой путь с первого этажа. Оказывается, наши сервера очень похожи друг на друга, ведь «Ничейные земли» на его сервере тоже имеют палаточный лагерь для новоприбывших. И там тоже знают Стальных Грив и Выдр, но эти кланы там поделили между собой лагерь. Второй этаж, кстати, отличается от моего, ведь Андресу приходилось штурмовать дворец Пифии.

– Пифия – это что-то греческое? – спрашиваю я.

– Да, администраторы как будто взяли Древнюю Грецию, воссоздав город Дельфы, в котором находилась великая душа прорицательницы Дельфийского оракула.

«Интересно, значит, на его сервере второй этаж тоже был посвящен великим душам», – думаю я, слушая про третий этаж.

Дальше наши сервера вновь сближаются, так как третий этаж у Андреса тоже был в лесу Оар Кедвиг, но город назывался не Кодэн Хошт. Это вообще был город не на поверхности леса, а под ним, среди корней и шахт кристаллов. Там рулили не древние феи, а особые лесные духи, вроде леших, и туда тоже прибывали учителя из разных уголков Конгрегации, чтобы обучать восходителей.

Я не удивился, когда четвертый этаж оказался связан с миром мехалитов, иначе был бы поражен, узнав, что администраторы заморочились самыми разными мирами в начале пути восходителей. Только у Андреса был не Кузнеград с последними выжившими, а древняя мануфактория на орбите планеты с единым Машинным Духом, который всем управлял. По размерам орбитальная станция оказалась примерно равной Кузнеграду. Восходителям приходилось отправляться в аварийные отсеки, чтобы искать чертежи и всё в таком духе. В общем, почти то же самое, что у меня.

Отлично, теперь я чуть больше знаю о Башне Испытаний, хотя и не смогу, наверное, сейчас вернуться на нижние этажи другого сервера, чтобы лично посмотреть на это. А ведь очень интересно! Но, боюсь, что я никогда больше не смогу спуститься на уже пройденные этажи, постоянно поднимаясь всё выше и выше. Я не могу этого гарантировать, но у меня есть такое предчувствие. Это как подняться на высокую гору и осознавать, что спуск будет не менее тяжелым, чем подъем, а ты уже выдохся.

– А твое особое оружие – это та винтовка? – вспоминаю, как Андрес открыл огонь по орку с секирой во время погрузки на корабли.

– Нет, так называемый «инструмент» я еще ни разу не доставал на этом этаже. Та винтовка – это часть моего таланта «Личная оружейная». По сути это мини-измерение, в котором хранится разнообразное оружие. Отличие от межпространственного инвентаря в том, что «Личная оружейная» позволяет создавать различное вооружение и боеприпасы к нему. К тому же это оружие является наполненным арканой, так что вполне пригодно для использования внутри Башни. Если перенести огнестрельное оружие с Земли сюда, то оно будет полностью бесполезно как против монстров, так и против других восходителей.