Текст книги "Гнолья Шкура (СИ)"

Автор книги: Марамак Квотчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Сторож смотрел в два раза подозрительнее, чем раньше, но тем не менее вопросов не задавал, открыв проезд. Телега запрыгала по обледенелым ухабам, удаляясь от города.

– Фуууущщщ... – выдохнул Дреш, – Неужели так и смотаемся?

Однако этого всё же не случилось. Из города раздались истерические крики, а главное сбоку неспеша, но целенаправленно подъехал конный патруль. Всё те же десятеро животных, пятеро из которых лошади. Щин не собирался давать им окружать повозку, так что хлестнул клячу и дал полного хода. Телега запрыгала по ухабам, грозя развалиться или перевернуться.

– Обороняться! – рыкнул Дреш, взводя арбалет, – Уйдём к лесу, туда на копытах не сунутся.

– Стаять!! – визгливо орали сзади.

Дорога делала много проблем, потому как стрелять с прыгающей как козёл телеги было невозможно. Впрочем и догнавший телегу гуман на лошади так и не смог ударить мечом – животное шарахалось от трещащей повозки, а потом и вовсе подвернуло ногу на яме. Правда спустя несколько секунд тоже самое случилось с клячей, тянувшей телегу, и транспортное средство встало как вкопанное. Дреш тут же всадил стрелу в одного наездника, но тот был в кирасе и пробивался плохо. Щин едва не остался без башки, когда мимо просвистел ещё один.

– Прикройте! – крикнула Дрифа.

Отставив топор, она прикрыла глаза и как-то странно, медленно повела лапами. Не произошло никаких взрывов и не появились огненные шары, зато лошади встали как вкопанные. Никакие вопли и удары более не них не действовали, а одно копытное вообще встало на дыбы, сбросив наездника нашиш. Это замешательство было использовано гноллами, которые бросились в атаку.

Свалка снова, как и с красномордыми, вызвала у Щина мельтешение перед глазами, так что он не сразу сообразил где кто и что делать. Он увидел уже занесённый меч и успел выстрелить из квадрострела. Толку от этого было весьма мало, так что Щин размахнулся и запустил оружие целиком. Массивная бронзовая рамка, сработав по лбу, была уже куда как лучше. Щин издал страшный вопль – или по крайней мере ему так показалось, что страшный – и прыгнул на ушибленного гумана. Тот инстинктивно уклонился, и попал аккурат под заднюю часть лошади, находящуюся в глубоком замешательстве. В следующую секунду гуман получил удар с двух копыт сразу и отлетел далеко в сторону. Готов, подумал Щин, и тут же едва успел вывернуться из-под удара. Далее он увидел в деталях, как чей-то меч сносит гуману голову – его тоже немало окатило кровавыми брызгами.

– Дерьмо...

Кажется, всё, подумал Щин, оглядываясь на лежащие туловища. Он сразу же подбежал к Дрифе, которая держалась за бок и тихо рычала. Под лапой оказалось много крови, так что он не обращая внимания ни на что вытащил тряпки и стал первязывать этот самый бок.

– Дерьмо, – повторил Хар, соскребаясь с земли, – Кто ещё живой?

Подал голос один из гуманов, но он был очень грубо и навсегда перебит. Больше живых не было. Это было чрезвычайно неколодезно, но теперь уже поздно.

– Дриф, сможешь идти? – спросил Щин.

– Ещё и побегу! – серьёзно заверила она сквозь сжатые зубы.

Щин отказал себе в удовольствии впасть в ступор и начал быстро соображать. Он сообразил, что лучше утекать на лошадях, чем ковыляя, так что поймал запутавуюся в куче мусора клячу и привязал к другой, кое-как успокоив животных.

– Влезайте, я поведу!

Это было не так-то просто, но ему повезло. Вдвоём лошади чувствовали себя куда лучше, и лишь немного побрыкавшись, успокоились. Щин залез в одно седло, а гноллы устроились на другом, и так попытались ехать. Назвать это ездой было трудно, ибо лошади то и дело вспоминали, кто у них на спинах, и начинали ржать и бежать куда попало. Правда бежать куда попало – это было как раз то что нужно. Вскоре вокруг замелькали чёрные ветки леса, так что имелась надежда на избавление.

Щин поддерживал состояние лошадей для бега, как только мог. Иногда он оглядывался на гноллов и убеждался, что те ещё держатся в седле. Кошмар был основательным, так как никто толком не видел, куда движется вся связка; то и дело лошади застревали в кустах, ломились под заснеженные ветки, обсыпая всех снегом и сухой хвоей. Позади то и дело раздавались выстрелы в воздух, так что стало понятно, что гуманы всё-таки сорвались в погоню большим табором. Эта ерунда продолжалась всю длительную ночь, и Щин с большим удивлением понял, что уже начинается рассвет.

Загнанные лошади в конце концов свалились, как им и полагалось. Трое быстро собрались и двинули дальше, через большое заснеженное поле. Впереди на возвышении торчала заброшенная мельница, к которой решили зайти на случай если вдруг там стоят взнузданные свежие кони. В общем не оставалось ничего другого, просто напросто. Ковыляя и поддерживая Дрифу, трое перешли поле и ввалились в пустой кирпичный стакан, заваленный только мусором и снегом. Именно ввалились, так как лапы уже почти не держали.

Подумав, Дрифа сказала о том что им повезло: старая мельница была как раз примерно в той стороне, куда им надо, а на лошадях они наверняка за ночь отмахали минимум треть пути. Однако все понимали, что погоня не отстанет. Для этого не нужно было особо напрягать голову, достаточно посмотреть на дальнюю опушку леса, на которой появились всадники. Они тоже отнюдь не резво скакали, и чтобы преодолеть поле, им наверняка потребуется минут десять. Выглянув на другую сторону, Щин понял что шанс вполне есть – обледенелый выметенный ветром склон холма позволит не оставить следов, и если поторопиться, то вполне можно утечь. Только вот одного взгляда на гноллиху было достаточно, чтобы понять что торопиться она никак не сумеет.

– Можно утечь! – рыкнул Хар, – Дриф, ты чего?

– Думаю что уже ничего, – ответила та, – Я не смогу бежать.

– Мы тебя не бросим! – ляпнул Щин.

– Ещё как бросите, – спокойно отрезала гноллиха.

Соображать следовало чрезвычайно быстро: преследователи задержались на опушке, вероятно думая о том что из мельницы их могут встретить мощным огнём, но всё-таки времени в обрез. Хар пришёл к выводу и взялся за меч.

– Нет, тупица!! – рявкнула Дрифа, – Я тебя просила?!

– Но ведь... – пожал плечами тот.

– Дай чёрную сумку, и всё. Я с ними ещё немножко поговорю напоследок.

Хар быстро вытащил из вещмешка кожаный куль и протянул ей. Дрифа с трудом поднялась на лапы и хлопнула товарищей по плечам.

– Не срать, гноллы стаи Ог, – усмехнулась она, – Давайте живо!

Щин последний раз подержал её за лапу, а потом Хар толкнул его, и пришлось выпрыгивать из строения на ледяную горку, по которой они и съехали шагов за сотню вниз. Там как раз начинался удобный язык выметенного льда, по которому двое и поспешили к речке. Если не оставить следов на длительном расстоянии, непременно потеряют. Щин и Хар бежали трусцой, стараясь выжать все оставшиеся силы – что ещё они могли сделать...

В это время Дрифа медленно поднималась по остаткам лестницы, идущей вокруг круглого строения. С одной стороны ей вовсе не хотелось умирать, а с другой – появилась чёткая перспектива, которая радовала. Теперь она точно знает, чем закончилась её собственная жизнь – ну не повезло?... Гнилая доска чуть не провалилась, но чуть не считается, и гноллиха продолжала подниматься к самой верхушке. Лапа сжимала уже открытый, на всякий случай, кожаный кошель – да, вот и пригодился, самое то что надо, подумала Дрифа.

Она успела добраться настолько высоко, насколько позволяли лестницы, пока гуманы окружали мельницу и убеждались, что в ней не спряталось сто тысяч красномордых. Дрифа наблюдала за всем этим и поторапливала их, потому как чувствовала, что силы на исходе. За стенами скопилось уже штук двадцать солдат, остальные стояли подальше, держа на прицеле окна и двери. Гноллиха чиркнула огнивом и бросила трут вниз – пролетев, он упал на пол и там тихонько горел. Спустя десять секунд гуманы с криками ворвались внутрь со всех сторон сразу, и одновременно с этим сверху на них высыпалась пригоршня светло-бурого порошка, который тут же превратился в плотную тучу пыли, медленно оседавшую вниз. Дрифа смотрела на творящийся внизу базар и улыбалась. Она даже не чувствовала к гуманам никакой злости, потому что нелогично злиться на покойников.

Несколько гуманов сразу заметили гноллиху наверху и выстрелили из арбалетов. Не успели долететь стрелы, как туча едва заметной глазом пыли добралась до огня. Последнее что видели все находившиеся в мельнице – яркую вспышку. Туча вспыхнула моментально, вся сразу. Воздух в ней так же моментально раскалился и рванулся наружу, превратившись в ударную волну. Кирпичный "стакан" разнесло на отдельные камни, и наружу из него вырвалось огненное облако, взлетевшее вверх и быстро потухшее, словно ничего и не было.

– Дерьмище!! – охнул Хар, оглянувшись на звук и наблюдая, как кирпичи падают по всему полю.

Щин просто открыл пасть, потому что вид был совершенно нереальный. Только камень, просвистевший рядом и грохнувший в лёд на речке, заставил опомниться.

– Валим, быстро! – толкнул его Хар.

С этим трудно было поспорить, так что они и свалили. Лишь спустя несколько часов, на привале, когда уже стало понятно что после взрыва гуманам не до расследований, Щин вернулся в обычное состояние ума. Конечно ему было жутко жаль, что погибли Дрифа и Дреш, и даже этот, как его, Дрекек – тоже колодезный гнолл был, но всё-таки в голову лезло совсем другое.

– Хар, что это было? – резонно вопросил он.

– Ты про взрыв? Понятия не имею. Какая разница, – буркнул гнолл, – Дрифа им задала напоследок...

– Нет, как раз разница большая, – возразил Щин, – Ты что, не одупляешься? У неё всего и было, что мешочек с порошком, а на воздух взлетела огромная каменная постройка!

– И чо?

– И то, что лично я не знаю, как изготовить вещество, обладающее такими волшебными свойствами. Может ты знаешь?

– Неа.

– В таком случае это непременно нужно выяснить! – Щин аж начал грызть ногти, – И почему она мне не сказала об этом?

– А ты спрашивал?

– Нет... вот дерьмо.

Всю оставшуюся дорогу Щин забивал голову тем, что это могло быть. Это помогало не думать ему о потере Дрифы, хотя в общем действительно это было крайне интересно. Конечно это мог быть старый запас какого-нибудь пафосного магического пороха времён первого орчьего нашествия... и в таком случае ловить было нечего. Но зная Дрифу, вполне можно было предположить что она сознательно добыла где-то эту игрушку. Вопрос только в том, где.

Впрочем перед ними села задача, далёкая от этого. Когда Щин уже в деталях предвкушал отваливание в своё логово и набузыкивание горячим чаем, Хар остановил его.

– Нет знака, – сухо поведал он.

– Какого знака?

– Мы всегда вывешивали на подходе к становищу знаки, чтобы было видно что всё в порядке. Туда нельзя идти.

– Вот дерьмо...

Ещё какое. Если гнолл держался, то Щин практически еле ковылял и постоянно клацал зубами от мороза. Спасло только то, что они быстро обнаружили великолепную берлогу под корнями сваленного дерева – редкость, чтобы образовалась столь удобная яма. Там удалось отсидеться ночь и сжечь костёр, так чтобы прогреться наконец как следует. Это было неплохо, но всё-таки оставалсь полная неопределённость, что случилось. Хар решил сходить в одно рыло, пока Щин отсиживался в логове и набирался сил – решил и сходил, соответственно. Как он выяснил, стая ушла по заранее подготовленному маршруту, потому как на становище припёрлось штук триста вооружённых гуманов. Предстояло идти ещё несколько суток...

И всё-таки Щин был по настоящему рад снова увидеть гноллов, когда они наконец добрались до нового становища. Как он тут же узнал, всё могло закончиться куда более плачевно, но стаю спас Фоср и несколько бойцов, которые отвлекли гуманов на себя, а потом и вовсе вывели их на большой отряд красномордых. В завязавшейся свалке главный Ог погиб, но и гуманы положили немало друг друга, так что теперь им было вовсе не до разыскивания стаи. Щин искренне восхитился такой хитрости и решил взять на заметку, потому что идея бить гуманов гуманами казалась довольно удачной.

Тем временем у нового главного Ога, Хруша, дошли лапы до того что произошло в Маршаллане. Естественно он вознегодовал, потому как совершенно низачем, с его точки зрения, были потеряны два опытных воина и вдобавок знахарка. Хруш вообще не особо был в восторге от всего того, что делал Фоср, так что теперь пытался это переиначить на свой лад.. И для начала предложил сожрать или на крайняк просто прогнать гумана, которому не место среди гноллов. Щин выслушал его рычание с довольно вытянутой мордой, потому как понимал что теперь тут нету Дрифы.

Дрифы не было, но был Хар. Нельзя было ожидать от него, но он твёрдо рассказал о том, что Щин всегда сражался на стороне стаи и принесёт ещё много профита. Не поверить ученику Дреша гноллы не могли, но всё равно немало рычали, проходя мимо Щина. Насчёт этого он был спокоен – во первых ему было наплевать, а во вторых он знал, что гноллы в отличие от гуманов куда больше ценят дела, а не своё мнение. Ввиду этого оставалось только размять мозг и руки и приступать к этим самым делам...

–

В первую очередь эти дела относились к устройству на новом месте логова. Вонючие зверьки оставили стаю без соломы, некоторых запасов и вещей, так что теперь всё это приходилось создавать заново, как и запасы дров. Щин вкалывал с нетерпением, так что даже при сильном морозе весь день обходился без кипятка, только за счёт внутреннего обогрева. Он умел много вещей, которые были совершенно элементарны, но для него, а не для гноллов. Поэтому ему было чему научить их – и ещё большему научиться самому. Не прошло и нескольких недель, как эффект стал заметен – сам Щин чувствовал себя отлично, а дела в стае шли куда лучше, чем обычно. Например, гноллы не знали элементарных приёмов счёта, а узнав их, смогли точно разделять количества корма на количество времени. Постепенно, наблюдая это, Хруш сам начал говорить, что был неправ и Щин никакой не гуман, хотя и гуман.

– Хмм... как бы сделать, чтобы ты был больше похож на гнолла? – раздумывал Хруш.

– Не, если мне так спину изогнуть, я сдохну, – хмыкнул Щин.

– А, вот что, – припомнил главный Ог, – У Выуша есть средство приживлять шкуру.

– Это как? – удивился Щин.

– Да просто. Пошли к нему, посмотрим.

Шаман Выуш действительно по необходимости занимался подобными вещами. Гноллы, жившие одиночно или малыми группами, часто болели лишаями, отчего на частях тушки шкура облезала налысо. Это было не только тупо на вид, но и весьма холодно, а средства восстановить шерсть тут не знали. Зато знали другой способ, довольно болезненный, о действенный: с годной шкуры вырезались узкие полоски, которые затем приживлялись на лысое место. Через некоторое время шерсть заростала на обеих местах, что и требовалось.

– И что, я могу получить собственную шкуру?! – удивился Щин.

– Ну, не сразу конечно, – хмыкнул Выуш, – Поначалу будет сильно болеть, но недолго.

– Круто! – на полном серьёзе сказал Щин и задумался, – Стой, но у меня вообще нету шкуры, чтобы её растягивать.

– Ничего, – заверил его Хруш, – Ради такого дела я от себя самого оторву. В прямом смысле.

– Да ну в пень, такую кашу заваривать! Не жили богато и нефига начинать...

– Щин, это не для того чтобы потешить тебя, – пояснил Хруш, – Это для того чтобы мы могли полностью доверять тебе.

Таким образом главный Ог получил небольшую рану на лапе, которая затянулась за пару недель, а Щин – повязку на самый лоб. Она действительно не тревожила болью, так что ему было совершенно всё равно, что у него привязано ко лбу. Правда он сомневался, что шаман знает что делает, и опасался сдохнуть от таких эксперементов.

Эксперементы же с подпольной торговлей продолжались. Хасан как-то сумел отбазариться и от красномордых, и от стормвиндцев, и продолжал делать вид что живёт в своё удовольствие. На самом же деле он переправил стае кое-какие инструменты, заказанные Щином, и образцы оружия. Пришлось срочно организовывать мастерскую, а также продолжать собирать изделия народного творчества для последующего обмена.

За всей этой вознёй незаметно наступила даже весна. Щин часто вспоминал Дрифу, а на этой почве не собирался успокаиваться. Едва позволили дела, он с двумя провожатыми отправился к взорванной мельнице, в попытках найти какую-либо зацепку для разгадки того, что же так рвануло. В отличие от гноллов, мало что понимавших в войне, Щин осознавал что столь сильная взрывчатка – это веский аргумент в свою пользу. И что самое главное, он действительно не слышал ни о чём подобном у гуманов.

На месте бывшей развалины осталась только каменная площадка и крупные куски стены, валявшиеся в далёкой округе. Гноллы само собой ныли, что нечего тут ловить, но Щин методично обшаривал площадку, как будто точно знал, что есть что ловить. По ямкам валялись обломки железных доспехов, какие-то совсем старые кости, а из щелей между камнями лезла новая травка, радуя своей зелёностью и живостью. Щин долго сидел и пялился на эту свежую траву, но потом понял что может сделать это и в другом месте, и вернулся к поискам.

– Во, смотрите-ка! – рыкнул один из гноллов, – Ерунда!

Ерунда оказалась та самая: это был обгоревший, но вполне целый кожаный кошель, тот самый в котором Дрифа держала порошок. Щин довольно спокойно отреагировал на это происшествие, тут же спрятал находку подальше и дал ходу обратно в становище. Он уже давно решил, что чудеса происходят не для того, чтобы пялиться и обалдевать, а в качестве корма для дальнейших раздумий и действий.

В становище Щин немедленно предъявил кошель шаману, потребовав объяснить, остатки чего там имеются. Тот раздумывал довольно долго, но в конце концов заявил, что это похоже на грибные споры. Было от чего призадуматься – ясен пень, обычные споры такой способностью не обладают. И всё же это была реальная зацепка, так что Щин немедленно отправил ходоков в стаю Ор, у которой на земле было куда больше грибов – он и сам бы сходил, но опасался что там его могут случайно прибить.

В своей же стае он этого не опасался. После того как было налажено производство арбалетов стормвиндского образца, благодаря поступающим через торговлю деталям, гноллы поняли что Щин ни разу не шутит, когда говорит. Это доверие со стороны стаи позволило ему ещё больше подгонять причастных к операции, а также вплотную заняться приготовлением грибков. Эти самые грибки, произраставшие по сырым канавам, были несъедобны, но вот именно спорового порошка с них можно было набрать – мама не горюй. Первые опыты показали, что просто так порошок горит, но крайне слабо и на взрывчатку совсем не тянет. Щин снова испугался, что рецепт может оказаться слишком сложным, однако всё же составил себе программу исследований и стал её упорно выполнять.

Успехи со сбытом лута произвели впечатление и на другие стаи. Хасану пришлось купить лошадь и повозку, потому что иначе он не упёр бы столько груза, сколько требовалось перемещать. В становище же пришли Орские гноллы, и в частности Ворг, какового Щин помнил ещё с прошлого года, и выразили довольство. С такой помощью, как мощное оружие, они теперь могли куда легче уговаривать соседние стаи и диких гноллов действовать сообща – не говоря уже о том, чтобы давать отпор гуманам. Ворг подробно обрисовал, что происходит в радиусе досягаемости новостей – от Красногорья до Вестфала. Дальше гноллы земли не знали, потому как у них и тут развлечений было выше ушей.

Сейчас же Ворг оттявкал Щину свои опасения. Выяснилось что в последнее время наблюдается значительная миграция отдельных гноллов и мелких стаек из Летолесья в Ветрохолмию, как гноллы называли Вестфал.

– А какого рожна они там забыли? – резонно вопросил Щин.

– Дело в том что там за последние несколько лет гуманы не провели ни одной крупной операции, – пояснил Ворг, – Поэтому там гораздо спокойнее.

– Так чего тогда?

– То, что спокойнее пока гуманы не чухаются. Но как только им будет нужно – они смогут прищучить гноллов в Ветрохолмии. Там же открытые равнины, леса – с овечий хвост. Это тебе не наша тайга, спрятаться негде.

– Почему они этого не делают? – задумался Щин.

– Просто не до того им пока, вот и всё.

– Или может быть, на это они и рассчитывают. Выдавить нас на равнину и там уничтожить.

Ворг слегка округлил глаза, потому как об этом он не подумал.

– Видимо так и есть, – сказал гнолл, – Но попробуй объясни это беженцам. Здесь им приходилось скрываться и то и дело менять становища, а там они в чистом поле костры палят.

– Попробовать? Можно, – хмыкнул Щин.

Он уже привык так: сказал – сделал. Пространные размышления ни о чём были всегда ему чужды, так что Щин просто напросто собрал небольшую группу... узкий круг ограниченных морд, как говорили, и отправился в стае Ер, а возможно и дальше, как получится. Перед этим он вывалил на уши Ворга мысли о том, что было бы очень здорово собрать стаи в единую силу...

– Нам что, короля выбрать? – скривился Ворг.

– Не-не-не! – отмахнулся Щин, – Так проще, но сам видишь что из этого получается. Поэтому никаких королей и даже вождей. Просто нужно чтобы стаи действовали сообща.

– Мы и так действуем сообща, – пожал плечами гнолл, – Когда гуманов было мало, стаи иногда дрались между собой. А теперь все понимают, кто враг.

– Тогда прекрасно. Просто будет ещё несколько предложений, но их надо дообдумывать.

Время на это у Щина было – чтобы перейти лес до самого моря на западе, требовалось много дней. На самом деле расстояние не такое уж большое, но это если идти по тракту, который практически прямой и безо всяких препядствий... Так-так, опять же подумал Щин, без препядствий? Легко пройти и проехать? Значит, в случае чего нужно в саму первую очередь блокировать дорогу...

– Мак, – позвал гнолла Щин, – Кто хорошо знает тракт? Ну вот эту дорогу через всё Летолесье.

– Швир знает, – ответил тот, – Но Мак тоже знает. Что интересует Щина?

Иногда гноллы говорили в третьей морде, а иногда и в первой. Они не заморачивались.

– Щина интересует, есть ли на дороге большие мосты.

– Есть. Два... нет, три.

По словам выходило, что мосты перекинуты не через пропасти, но и река в десять шагов – довольно значительное препядствие для ходоков и почти непреодолимое для повозок. Сколько возни, схватился за голову Щин, ещё и мосты разрушать! Вообще он по сути своей был строитель и с куда большим удовольствием построил бы мост, но сейчас ситуация явно требовала обратного. Можно было потереть руки, потому как уничтожение мостов не являлось сколь-либо затруднительным – по крайней мере первый раз точно. Гуманы просто привыкли считать, что гноллы не обращают на мосты внимания, а потому вообще не охраняли их! Можно было прийти с топором и за пару дней перерубить все опоры, например.

Помимо этого, а также постоянных размышлений о том, что ещё можно сделать с грибами, чтобы превратить их во взрывчатку, Щин возвращался к мысли о том, что попытка начать переговоры с гуманами полностью провалилась. Пронять их десятком трупов, видимо, не удастся, да и десятком десятков скорее всего тоже. Только закоренелому гуману или тому, кто видит их впервые, кажутся серьёзными разговоры о том, что нет ничего дороже жизни – уж Щин-то знал, что главнюки всегда относились к своему народу, как к дерьму. Следовательно, раздумывал он, нет никакого смысла устраивать набеги и грабить караваны. Есть смысл конкретно воевать против королевства, в частности хотя бы действительно перерезать тракт, когда это будет особенно нужно. Даже вырисовывался план, согласно которому лучший способ добраться до моста и потом смыться – это использовать лодки или плоты.

Поскольку стояла весна, ходоки уже имели неудовольствие мордозреть мурлоков, вылезших с зимней спячки. К счастью пока они были очень вялые – сине-зелёные чешуйчатые существа сидели на камнях посредь реки, поквакивали и отогревались на солнце. Щин тут же подумал о том, что наверняка у этих ребят есть свой язык, только никто его не знает, вот в чём загвоздка.

– А зачем нам язык мурлоков? – осведомился Мак.

– Ты хочешь сказать, зачем нам вообще мурлоки, – хмыкнул Щин, – Дело вот в чём. Мурлок к примеру может целый день находиться в воде, а гнолл не может. Гнолл может уйти далеко в лес, где нет воды, а мурлок нет. Чуешь, чем пахнет?

– Кажется да, – признался гнолл, – Но как с ними договоришься? Они же набрасываются сразу, если не убегают.

– Надо поймать две штуки и поместить в загон. Может быть, получится понять их язык.

Он уже знал весьма обнадёживающий факт о том, что стая Неш, что живёт на самом севере, успешно торгует с кобольдами. Кобольдами назывались крысоподобные существа, живущие в пещерах и занятые исключительно рытьём камней и добычей всякого барахла типа золота. Профит состоял в том, что кобольды без труда выкапывали из гор металл, в то время как гноллы снабжали их излишками корма. Казалось бы что такого, если бы не тот факт что более этого не наблюдалось нигде. Вырисовывалось нечто логичное, хотя и непростое: незачем работать в сырых холодных штреках, если можно договориться с теми, кто там живёт. Точно также незачем мочиться в воде, когда на то есть мурлоки.

–

В стае Ер, до которой добрались практически без приключений, ходоков встретили довольно настороженно. Немалое количество гноллов действительно собиралось отправляться на переселение, и убедить их сходу было весьма трудно. Пришлось разыгрывать натуральный балет в ролях, чтобы показать что будет. Для этого Щин попросил трофейную гуманскую шапку, и скорчив страшную рожу, стал изображать королевского солдата. Мак и Допек играли глупых гноллов, а в качестве Летолесья выступали три куста.

– Оу щи! – нарочито испуганно произносил Мак, – За нами гоняется злой гуман!

Щин изображал, как за ними гоняется злой гуман, и с идиотской серьёзностью плутал в трёх кустах, вызывая повальный ржач зрителей.

– Ой, давай пойдём в Вестфал! – тупо предлогал Допек, – Там нету злого гумана!

Два гнолла отходили на пять шагов в сторону, на пустое место, и изображали веселье. После этого появлялся Щин и принимался за старое.

– Оу щи! Где же деревья, за которые мы прятались? Их нету, совсем нету!

Щин догонял дураков и "закалывал" их деревянным мечом. Несмотря на абсолютную наивность этого представления, оно возымело действие: толпа гноллов затихла, задумавшись. Чтобы не оставлять тягостного впечатления, спектакль продолжали: Щин возвращался в "лес", а гноллы, обойдя кругом, изображали опять гноллов.

– Оу щи, злой гуман!!

– На всякого злого найдётся ещё более злая дубина...

Щин получал из-за дерева дубиной по балде и скопычивался, снова вызывая ржач. Вообще он понял, что в отличие от гуманов гноллы не противопоставляют смешное и серьёзное, поэтому то что они ржут – никак не означает что они против. Экспромт прошёл настолько отлично, что Щин немедленно придумал ещё несколько ржаных моментов, которые можно включить в представление – так лучше подействует. Хотя бы потому, что гноллы будут долго рассказывать знакомым, а заодно расскажут и о соли.

Пока же результат был наморду – несколько десятков гноллов, собиравшихся переселяться в Ветрохолмию, от своего намерения отказались. Кроме того, Щина выслушали главный Ер и шаман стаи – и не только выслушали, но и сочли что его инициативы весьма ценны.

– Я думаю вот что, – грузил их Щин, – Чтобы стаи лучше помогали друг другу, нам нужен какой-то центр. Куда можно было бы отсылать просьбы или предложения о помощи, например.

– Это было бы очень колодезно. Особенно если учесть что у Огов теперь есть торговля с гуманами...

– Да. Предлагаю называть этот центр как-нибудь очень пафосно, типа "Гноллемар", сойдёт?

– Зачем?!

– Чтобы враги думали, будто это какое-то конкретное место, и искали его до посинения. А на самом деле всё будет на лапах, суть ясна?

Суть была им вполне ясна, так что оставалось только обговорить детали. Каждая стая должна была выделить посыльных, которые встречались либо в условленном месте, либо вообще передавали сообщения из лап в лапы, не собираясь все вместе. С письменностью у гноллов было туго, но зато они довольно легко могли нарисовать всё что хотели сказать. Ввиду этого с посланиями проблем не предвиделось, хотя Щин и напирал на то, что программу общего обучения необходимо расширять. Тут следовало заметить, что средний гнолл и так знал куда больше среднего же крестьянина-гумана, но это только потому что последний знал слишком мало. В конце концов не на гуманов же ровняться.

Одновременно с обсуждением этих вопросов в голову Щина пришло и то, что он совсем забыл про Орду. Вспомнил из-за того, что притянутое с потолка слово "гноллемар" означало "город гноллов" на орчьем языке. На самом деле никакой орды уже давно не было, так как даже таурены бросили кочевничество, но суть не в этом. Суть была в том, что это явные враги королевства, а следовательно возможные союзники. Нужно что-то сделать и в этом направлении, подумал Щин, и схватился за голову, потому как этих направлений у него уже было столько, что он записывал чтобы не забыть.

А схватившись за голову, он обнаружил отсутствие на ней повязки, которую туда вкорячил шаман. Зато почти вся верхняя часть морды у него была покрыта шкурой! Не просто привязанным куском, а настоящей. Щин аж пошёл к ближайшей луже, попыриться на собственное отражение – как он и предполагал, теперь он был похож шут знает на кого, но ни на гумана, ни на гнолла не тянул. Ну и побоку. И основательно поняв, что это ему побоку, он радостно расхохотался, глядя на чистое весеннее небо.

–

После не особо коротких переговоров в стае Ер Щин отправился дальше в Ветрохолмию, лично посмотреть что там творится, повторить представление, и по возможности агитировать тамошних гноллов переселяться в Лес. Идти предстояло порядочно, но весной гуманы обычно не злобствовали и вероятно, не доставят больших хлопот. Куда больше их доставила Река, разделявшая Летолесье, Гнилолесье на юге и Ветрохолмию на юго-западе. Поскольку эта река была самая большая, гноллы называли её Река. Мост через неё был весьма большой, и как следует охранялся, так что не расходишься, пришлось связывать плот и под покровом ночи переправляться.

Ветрохолмия, как тут же испытали на себе идущие, действительно была ветренной и с холмами. Эта местность разительно отличалась от Леса, так что все присутствовавшие смотрели вокруг с интересом и запоминали, что к чему. Хотя укрытий типа леса тут не было, пройти было несложно – мельницы гуманских ферм торчали высоко, так что их можно было обойти очень далёкой дугой без риска внезапной встречи. Нынче поля были раскисшие от воды, в низинах стояли целые озёра, так что для прогулок на лошадях не лучшее время. Собственно и пешком идти не особо здорово, но вполне терпимо.