Текст книги "Гнолья Шкура (СИ)"

Автор книги: Марамак Квотчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

– Что случилось? Ты припёр на становище гумана, вот что, – гноллиха расхохоталась, довольная собой, – Ладно, мне не трудно.

Щина отвели действительно подальше от скопления гноллов и готовящейся еды, под размытый склон холма, так что бежать вверх по вертикальной песчаной стене ему никак бы не удалось. Здесь стоял бочонок с водой, а также большого размера клетка, сварганенная из веток терновника с огромными шипами – туда его собственно и поместили. Правда Щин не приминул заметить, что именно поместили, а не бросили как тело. Дрифа вздохнула, подвинула чурбак и сев, стала задавать вопросы и переводить Дрешу ответы. Тот удивлённо подёргивал ушами.

– Так значит, ты действительно просто Щин?

– Последний раз когда гуманский староста спрашивал меня о подобном, он требовал назвать моего господина... Ну вы знаете что это такое?

– Знаем, – спокойно ответил Дреш. Дрифа же недвусмысленно зарычала, оскаливая свою зубную мясорубку.

– А я не смог, потому что у меня нету, – развёл руками Щин, – У всех гуманов есть, а у меня нет. Значит я не гуман.

– Охотно верю, – легко согласился гнолл, – Мне в общем не очень интересно, кто ты. Зачем помог нам с поклажей?

– Чтобы вы меня не сожрали всуе!

– Вто это колодезно, – довольно кивнул Дреш, – Это колодезно, Дриф.

– Почему? – пожала плечами гноллиха.

– Потому что он не врёт. А значит мы и дальше сможем его использовать, – гнолл повернулся к клетке, – Только сразу переведи ему, что никакого доверия ему не будет. Если он будет нам полезен – ему ничего не угрожает.

– Он понял, – хмыкнула Дрифа.

Напоследок она ещё порылась в сумке, постоянно болтавшейся на боку, и бросила Щину свёрток из листьев, которыми годно натереть раны для скорейшего заживления. Дреш ещё пораздумывал, глядя на своё приобретение, и тоже свалил. Щин принялся обрабатывать ноги, раздумывая над тем, что теперь оказался в роли скотины. Точно также, как это произошло бы с ним, если бы он остался у гуманов. Только в отличие от них, гноллы называли вещи своими именами. Убежать отсюда, чтоли, подумал он, разглядывая не ахти какую клетку, но пока не пришёл к точному решению. Да и вообще вокруг наверняка патрулируют лес, стоит ли рисковать. Куда лучше действительно подкупить псовых своей полезностью.

С самого начала подкупать пришлось, как ни странно, копая колодец. Гноллы сообразили, что их становища будут искать там, где есть водопой, а если вырыть колодец в глуши, вдали от речек и прудов – это другое дело. Ввиду этих соображений Щин вместе с несколькими гноллами рыл глинистую землю. Рыть он в общем любил, так что махал лопатой в охотку, чем невольно заслужил неплохое отношение. Горбатые решили что стоит его хорошо кормить, иначе придётся отдуваться самим – гноллу копать не так удобно, как гуману.

Поскольку колодец рыли в самом становище, Щин мог наблюдать за повседневной жизнью гноллов, что он и делал с большим интересом. Обстановка в становище отличалась тем, что частенько можно было услышать рычание и звуки ударов по телу, когда гноллы что-то не делили между собой, но никогда нельзя было увидеть чтобы они в этих потасовках использовали оружие. Били по морде собственными лапами и довольно жестоко, но не более того. Несмотря на это, Щин тут же уловил, что по тропинкам становища мелкие щенки и тем более самки ходят, как у себя дома, а не сжимаясь перед каждым самцом и уж тем более никому не кланяясь. Что уж там говорить, если вожака стаи нельзя было распознать среди прочих. Правда, это на вид, а гноллы хорошо улавливали запахи.

Вожаком стаи Ог был среднего размера гнолл со слегка скошенной набок мордой, который отличался не тем что был вожаком, а повышенной хитростью и знанием охотничьего ремесла. Поэтому именно он говорил всем, куда идти чтобы не остаться без добычи. Он позырил на Щина, выслушал Дреша и рыкнул, что подумает над этой странностью. Странность заключалась в том, что гуманы как правило годились только в пищу, а никак не для работы – сколько их не заставляли, они всё равно работали из лап вон плохо.

Поскольку время заруливало к осени, ночи были не тёплые, и Щину в его клетку притащили несколько снопов плотной соломы и какие-то шкуры для того чтобы закрыться. Правда он подозревал, что когда станет ещё холоднее – эту роскошь могут отобрать, потому как пока сами гноллы обходились без утепления. В соломе Щин почувствовал себя куда как лучше и вообще подумал, что всё почти хорошо. Единственное чего ему не хватало, так это свободы пройтись по окрестностям, а так забот у него стало ещё меньше, чем раньше. В житие в одиночку приходилось думать и про кров, и про пищу, а в стае достаточно как следует покопать – и остальное за тебя сделают другие. Ладно, подумал он, Дреш умный зверь, как-нибудь вобью ему в голову, что не собираюсь никуда убегать...

Уже в темноте к клетке кто-то подошёл почти неслышными шагами. Вообще в самом становище и далеко вокруг все тропинки были выметены от сухих листьев и веточек, так что гноллы перемещались бесшумно. Щин высунулся из-под шкуры и в освещении от звёзд увидел гнолла. Ну само собой, кого ещё.

– Дрифа? – догадался он сто шестым чувством.

– Да, – кивнула она, положив лапу на клетку и глядя на него.

Щин сообразил что она видит его куда лучше, чем он её – ведь у гноллов более развито ночное зрение. Знахарка некоторое время постояла, и Щин слышал только хрипловатое дыхание. Он счёл тупым задавать вопросы, зачем она пришла сюда. А Дрифа как раз ждала, не задаст ли он тупого вопроса. Не задал.

– Ты не гуман, – произнесла наконец гноллиха.

– Угу. Что навело тебя на это?

– Многое. Я наблюдала за тобой, – Дрифа повела ушами, – Ты хочешь остаться в стае?

– Да, – просто ответил Щин.

– Конечно это будет непросто, но... я что-нибудь попробую сделать. Это конечно слишком странно, обычно со стаей не живут даже гноллы из других стай... но всё равно. Я чувствую.

– Слушай Дриф, можно спросить? – сказал Щин, – Откуда ты знаешь гуманский язык?

Гноллиха заметно дёрнулась при этих словах, но быстро успокоилась:

– Я была у них. Меня поймали примерно также, как тебя, только...

– Только не так хорошо кормили и лупили почём зря.

– Ну да. На моё счастье в Маршаллане был один чудак, который считал что говорящий гнолл – это очень забавно.

– Маршаллан... Это городок на юг от тракта? – припомнил Щин, – Вот это да. Мне кажется, я там видел тебя! Да не, точно видел! Лет пять-шесть назад.

– Ну и как, понравилось? – резко спросила Дрифа.

– Нет, – покачал головой Щин, – Вообще-то я бы просто убил того урода, который держит живое существо на цепи просто ради забавы.

Гноллиха пристально смотрела на него, и даже в темноте Щин чувствовал этот взгляд. Он ещё сообразил, что ни разу не видел в становище привязанных птиц или клеток со зверями, а ведь гноллам не составило бы труда это сделать. Дрифа протянула лапу сквозь прутья клетки и Щин пожал её, ощутив шерсть, тёплые подушечки и холодные острые когти. Потом гноллиха убрала лапу, прифыркнув.

– Представляешь, что там со мной было? – тихо произнесла она.

Щин ощутил тошнотворные рефлексы, представив.

– Слушай, не надо, – сказал он, побоявшись что она может это рассказать, – Оно было, так и демон с ним. Надо просто взять и накостылять тому, кто это сделал с тобой.

– И кто это сделает?

– Как минимум есть ты, и есть я, – резонно сказал Щин.

Дрифа фыркнула, но явно с радостью, хлопнула лапой по клетке и на этом пропала в темноте. Щин же, несколько заморозившийся, влез под шкуры и долго не мог заснуть. Когда он последний раз с кем-то разговаривал так доверительно, как с другом? Ответ очень прост – никогда. Это было весьма странное ощущение. С одной стороны он всегда знал, что даже гуманы – не все сплошь безжалостные ублюдки и запуганное быдло, но одно дело знать, а другое – подержать за лапу разумного зверя, который доверил тебе что-то такое, что кому попало не рассказывают. Он снова представил, что она могла пережить за время, проведённое в плену, и решил об этом забыть, потому как это слишком жутко. По крайней мере она обещала что постарается пробить чтобы его оставили в стае. В качестве кого?!...

На следующий день к нему прислали небольшого щенка, который притащил в мешке какие-то железки, оказавшиеся инструментами и частями механизмов, а также плоскую квадратную штуку с пару ладоней размером. Щин с интересом оглядел механизм, припоминая что это такое: вроде бы вполне похоже на гоблинский квардрострел. Внутри мощной бронзовой рамки зажималась взводимая ручкой пружина, которая выталкивала по направляющей короткую тяжёлую стрелу – болт. Эта штука никак не могла соперничать по дальности с арбалетом или луком, зато была значительно меньше, что позволяло спрятать, например, под плащом. Откровенно сказать Щин подумал, на кой шут нужна эта игрушка, но так как ему вроде как дали задание, следовало покрутиться. С другой стороны гноллы могли специально дать ему тренироваться на этом барахле, чтобы он не испортил хорошее оружие. А оно тут водилось – взять хотя бы арбалет Дреша, скорее всего стормвиндской работы.

Погода установилась отличная, хотя и прохладная, так что Щин совершенно не тяготясь сидел возле клетки... Хм, когда-то я уже успел из неё выйти, заметил он, а никто и внимания не обращает. Ну да ладно. Сидючи возле клетки, он ковырялся в механизме, подстукивал детали на маленькой наковальне, подтачивал напильником и так далее – никаких особых умений тут не требовалсь, он сразу сообразил что если разобрать машинку и потом аккуратно собрать – должна заработать. Кое-какие сгнившие детали он заменял, вытачивая из плотной древесины, и довольно таки увлёкся этим занятием. Настолько что не сразу заметил, что на него сидят пырятся по меньшей мере четыре гнолла. На вопросительный взгляд они не отреагировали. Ну и пусть сидят, пожал плечами Щин, не мешают. Видимо, решили посмотреть, что и как он делает.

Кормёжка в становище пришла в большую норму – хотя часто попадались жареные куски мяса сомнительного происхождения, гноллы собирали и грибы, яблоки, жёлуди, каштаны и множество всякой другой ерунды. Нередко по становищу распространяли и свежую рыбу, которую даже Щин, не особо уважавший морепродукты, лопал активно. По сути он лопал активно всё, что давали.

На второй день кропотливого насилия над мозгом Щину наконец удалось заставить квадрострел уверенно выбрасывать снаряды. За пять шагов стрела как следует втыкалась в испытательную тушку дикой козы, хотя и куда меньше чем хотелось бы. По мере сил "мастер" пояснил, что это оружие вообще по жизни гуано, и шиш от него добьёшься чего получше. Дреш осмотрел работу своего подопечного и трудно понять, остался ли доволен. Кстати он сам так и сказал, потому как не мог понять, доволен или нет.

По мере прохождения времени Щин запоминал гноллские слова, чтобы иметь возможность разговаривать не только с теми кто знает гуманский – а таких тут была одна Дрифа. Рычать именно так как нужно он не мог, но всё-таки ухитрялся передавать звуки так, чтобы его понимали. Вообще гноллский язык был перимущественно интуитивным и на девять десятых состоял из междометий, так что выучить его оказалось отнюдь не так трудно, как это может показаться. Ввиду этого Щин получил возможность отрыкивать что-то вроде "Ы, рРРръ!", и ему приносили именно молоток.

Вообще гноллы на становище потихоньку привыкли к его присутствию, хотя по прежнему старались держаться подальше, опасаясь заразы да и вообще из брезгливости. Было ясно, что они готовы убить его по первому поводу, но не без оного, а давать им повода Щин не собирался. Причём это было несоизмеримо легче, чем в любой гуманской деревне: не поклонился господину – бунтарь, в кандалы. Не воздал славу королю, даром что никто толком не знает кто это – бунтарь, в кандалы. Съел слишком много квашеной капусты, или слишком мало, или не так посмотрел, чихнул... Здесь же Щин за много дней не увидел ни единого ритуала, ни в какой форме, а потому и нарушать было нечего.

–

Иногда к его холму с клеткой заходили Дрифа и Дреш, и Щин не приминул заикнуться им, что хорошо бы хоть куда-нибудь пройтись недалеко, а то засиделся. Гноллам, очень мало времени проводившим на одном месте, это было вполне понятно, так что в один из дней его позвали собираться. Раны на ногах, в основном благодаря растительным средствам знахарки, совершенно не беспокоили, так что Щин наскоро сварганил из шкуры плащ, чтобы не остаться без тепла, и последовал за гноллами. Их было немного, пять штук, но учитывая то что тут имелись такие специалисты, как Дреш и Хар, мало бы не показалось. Поскольку они собирались только на рыбалку на ближайшую речку, тяжёлую артиллерию в виде арбалетов не брали, ограничившись топорами и дротиками.

– Ну что, растрясём хвосты?! – рыкнул Хар, – Ну и бесхвостья тоже.

Гноллы заржали, глядя на бесхвостого Щина. Тому в общем-то тоже было смешно. Что ему было не смешно, так это торчать выше всех, дразня стрелу, но ведь не будешь всегда ходить на полусогнутых. Так и пошли. Благо, на ногах у Щина остались его самодельные чуни, весьма удачные, и идти оказалось нетрудно в плане веток и шипов. Остальные шлёндали как всегда вообще безо всякой обуви. Гноллы использовали только что-то вроде плотных портянок, обматывая их вокруг нижней части ходильных лап.

Идти действительно оказалось недалеко – за холмом, петляя по местности и прячась в пушистый ковёр леса, текла довольно широкая речка. Перепрыгнуть её по крайней мере никак бы не получилось, потому как ширина шагов пятнадцать, а местами и больше. По берегам к тому же росли обильные гущи ягодных кустов, в теперяшний сезон клонящиеся от урожая, и идущие не приминули набить полные пасти ягод. Собирать их в этом месте было не рационально, так что группа просто полакомилась и пошла за тем за чем и собирались. Дреш и Хар влезли на холмики, огораживавшие сильно выгнутую излучину русла, чтобы обезопасить остальных, и уселись там на стрёме.

Трое гноллов и Щин развернули ничто иное как сеть, которую и стали макать в быстрое течение реки, пользуясь длинными шестами. Не прошло и нескольких минут, как туда уже забились несколько рыбин приличного размера. Добыча была вытащена на берег и немедленно разделана, чтобы не тащить лишнего.

– Здоровая какая! – удивился Щин, который на рыбалку последний раз ходил никогда.

– А чего ей болеть? – хрюкнул гнолл.

– Я имею ввиду, крупная, – уточнил тот.

– Да не, это разве крупная! – завёлся с пол-оборота заядлый рыбак, – Вот прошлый раз вооот такие были!

Тоесть как обычно получалось, что рыбы в реке гораздо больше, чем воды. В этом видимо все рыбаки были одинаковы. Практика же говорила об обратном, потому как приходилось немало пополоскать сеть, чтобы вытащить очередную рыбёшку. Ловили и резали до самого полудня, когда солнце явно прошло самую высокую точку на небе и начало опускаться. Заметя следы, взвалили на горбы тюки с добытым, которые были не особо огромны, и отправились в обратный путь. Причём не той же дорогой, по каким-то соображениям – видимо, так каким-то образом запутывались следы, чтобы не выводить на становище.

Шли вверх по течению реки, и за очередным поворотом русла открылся вид на небольшое поле, среди которого стояла небольшая избушка с сараем, рядом виднелись раскопанные грядки и ходили куры. Так могло выглядеть только жилище гуманов, и Щин вопросительно посмотрел на Дреша. Тот только хмыкнул, и группа пошла к домику. Возле сарая возилась молодая самка гумана, которая сначала всполошилась, увидев гноллов, но потом заулыбалась и спокойно подошла к Дрешу.

– Привет тебе, воин стаи Ог, – кивнула она головой.

– Привет Наина, – рыкнул Дреш, – Хасан дома?

– Нет, на охоте. Но скоро должен вернуться. А вы что?

– Мы не что, мы кто, – заржали горбатые, и гуманка вместе с ними.

Щин понял, что по крайней мере пока тут всё спокойно. Гноллы расположились возле избы, вытряхнули на траву рыбу и чтобы не терять времени, продолжили её чистить от лишней ерунды. Щин присоединился к ним, поглядывая на симпатичную хозяйку, которая к тому же спокойно разговаривала с гноллами, что ему нравилось куда больше, чем её внешность. Особо рассидеться не успели, так как натурально вернулся хозяин, с которым Дреш о чём-то трепался. Они и не скрывались от остальных, но им просто были непонятны десятки имён и названий. Кто такой Черпак, и зачем ему идти в Кузницу Второго Дерьма, никто в душе не грыз.

– А это что? – кивнул на Щина Хасан.

– Не что, а кто! – довольно резко рыкнул Дреш, – Сколько можно учить тебя отличать живое от неживого?

– Случайно, – пожал плечами гуман, – Тык?

– Тык, это такой же дикий гуман как и вы. Только в отличие от вас его уже собирались повесить, судя по всему.

– А вас не трогают? – осведомился Щин, – За то что вы имеете наглость жить не спрашивая разрешения короля?

– Пытались, – кивнул Хасан, – Начальник местной полиции считает, что я сообщаю ему о гноллах. Поэтому и не трогают.

– А гноллы считают, что ты им сообщаешь о гуманах?

– Во, ты хватаешь на лету! – усмехнулся Хасан, – Слушай, может останешься у нас? Нам помошник был бы кстати.

– Спасибо чё-то не хочется, – довольно сухо ответил Щин, – Хватит с меня этой помощи.

– Ну как знаешь, – легко согласился тот.

Группа тронулась дальше, и скоро поляна осталась за спиной, затерянная в бескрайнем лесу.

– Я думал ты захочешь у них остаться, – сказал Дреш.

– Не-не-не, – отмахнулся Щин, – В печку. Я вот что думаю, этот хмырь может нас сдать.

– Конечно может. Просто он всё ждёт, когда будет что такого ценного сказать полицаям. А я ему никак не даю этого узнать, – пояснил гнолл, – Тут к нему ещё и братья-смертники заходят.

Братьями-смертниками назывались организованные банды гуманов, орудовавшие по Элвинскому лесу и Вестфалу. Отличали их красные маски на рожах и большая любовь к материальным ценностям.

– Ну и дурак этот Хасан, – сказал Щин, – У него не крепость, чтобы так играть с огнём. Его же рано или поздно зарежут не те, так другие. И жену вместе с ним.

– Угу, – зевнул Дреш, потом усмехнулся, – Ты хочешь это сделать сам?

– Да нет, – пожал плечами Щин, – Они никому не мешают жеж.

В раздумьях о том о сём была одолена обратная дорога, и пока рассовали рыбу по местам её сушки и хранения – наступила ночь. Пришлось лезть в берлогу и дрыхнуть, что впрочем всегда пожалуйста.

Наутро Хар позвал Щина за собой и провёл куда-то вдаль через всё становище, на небольшую прогалину в лесу, где на примятой траве тренировались несколько воинов, махая деревянными муляжами оружия. Объяснять долго не требовалось – теперь Щину предстояло поработать чучелом гумана. Деревянный крест, облачённый в телогрейку, похож был слабо, а в стае имелось немало молодых гноллов, которые вообще не видели живого гумана. Соответственно Щину пришлось взять деревянный щит, страшно оттягивавший руку, и защищаться от ударов палок. Как пояснил Хар, основное заключалось в том, чтобы приучить бойцов к тому что враг на две, а то и три головы выше их. С непривычки они могли стушеваться или ступить, так что тренировка на действующем экземпляре была для них чрезвычайно полезной. Не особо полезной она была для самого Щина, который плохо владел щитом и оттого постоянно пропускал болезненные удары.

Синяки ему не понравились настолько, что он включил голову. Вспомнив слова Хара, Щин быстро сообразил, что всё что требуется – это увеличение высоты гнолла. А для этого достаточно привязать ему к лапам высокие колодки из лёгкого дерева. На изготовление этого изделия ушёл почти целый день, зато Щин избавился от надобности получать по морде палками. Поначалу Хар смотрел на это весьма скептически, но когда понял что таким образом он может получить сразу много "чучел" – заметно повеселел и сообщил Дрешу, что тот умный гад. А Дреш в свою очередь сообщил тоже самое Щину.

Следующей задачей, которую он попытался решить, было производство арбалетов. Как он и предполагал, тяжёлое орудие Дреша было трофейным, а сами гноллы таких делать не умели.

– В общем метод что-либо сделать всегда один, – умничал Щин, – Разобрать на части и сделать эти части по отдельности.

– Значит мы сможем сделать такой же?

– Но не в этом случае. Я не знаю, что вот это, – Щин показал тетиву, – В смысле из чего это сделано. А без неё всё бесполезно.

– Колодезно, я постараюсь выяснить, – кивнул Дреш.

Кивнул и ушёл выяснять! Всё-таки или гноллы правильно думают, или у гуманов в голове гумно, подумал Щин. У них непременно было бы или "эй ты раб делай что скажут" или "не соизволит ли ваше святейшество". Ни того ни другого он не увидел ни разу за уже порядочное время, проведённое в стае. Настолько порядочное, что осень становилась всё более холодной, по утрам вода в ёмкостях и на лужах замерзала, а иногда и валил снежок.

Щин хоть и занимался самыми разными делами, но всё же не забывал про Дрифу. У знахарки было много возни, и её никогда нельзя было застать с пустыми лапами. Даже на ходу она ухитрялась перетирать травы в кашу. Гноллиха по крайней мере не была нерада видеть его, потому что в противном случае сразу бы сказала об этом. Щину даже казалось что она улыбается, но ему было ещё трудно различать мимику гноллской морды.

– Так что ты думаешь о том, чтобы посетить Маршаллан? – между делом спросил Щин.

Дрифа поперхнулась и закашлялась.

– Я всегда об этом думаю, – созналась она, – Но главный Ог не согласится.

– Почему?

– Потому что стае нужнее знахарка, а не дохлое тело, – усмехнулась гноллиха, – Пусть и отомстившее. И это правильно.

– Да, это умно, – согласился Щин, – Но всё-таки подумай о том, что это война...

– Это что?

– Вот в том и соль, что что. Вы думаете, что гуманы такие же, как вы и остальные звери. Что у них есть тормоза, – Щин покрутил рукой в воздухе, показывая наглядно, – Ну это как волки и овцы. Если сожрать всех овец, сдохнешь с голода. Так вот у гуманов никаких тормозов в этом нет. Они хотят уничтожить гноллов, вообще, понимаешь?

– Странно, – призналась Дрифа, задумавшись, – Среди гноллов много дураков, которые готовы перегрызть глотку любому гуману просто за так. Но никому из них не придёт в голову уничтожать всех гуманов. Ты серьёзно это сказал?

– Более чем. Я с ними жил какое-то время и видел побольше твоего. Они готовы выжечь всю землю, только чтобы им было удобно.

Гноллиха некоторое время пялилась в сырые сумерки и поводила ушами.

– Так что насчёт Маршаллана?...

Городишко находился днях в семи-восьми хода на северо-восток, недалеко от Тракта – основной дороги, проходившей через всё Летолесье, как называли Элвинскую равнину гноллы. Вообще все крупные поселения гуманов, фермы и тому подобное гуано находилось вдоль этой дороги; на западе она уходила в Вестфал, как называли местность по другую сторону большой реки, а на востоке в Красногорье. Это конечно не особенно интересовало сейчас Щина, так как предстояло пройти именно в Маршаллан. Насколько он помнил, это было беспорядочное сборище построек, скученное к большому каменному дому, ранее бывшему фортом. Там имелось несколько улиц, которые отличались тем что там негде прятаться – заборы и разбитая в говнище дорога, заваленная отбросами. О том чтобы пробраться туда по кустам, не могло быть и речи, потому что там просто нет кустов. Вдобавок Дрифа хорошо помнила дом трактирщика Фридриха, в котором провела некоторое время; она начертила на бересте примерный план городка и даже по такой кривулине было ясно, что цель отнюдь не на окраине.

Хорошо было бы поджечь всю эту фуфлодельню и действовать под шумок, но погода этому не способствовала, да и гуманы всегда были настороже, потому как небольшие пожары случались регулярно. Раздумывая над тем как решить эту задачу, Щин как-то попал взглядом на собственное отражение в бадейке. Он немало удивился, не увидев там широкого чёрного носа, пятнистой шкуры и обвислых ушей! Он настолько привык считать себя гноллом, что забыл о том что выглядит точь в точь как гуман. Правда последний опыт актёрского ремесла говорил, что это отнюдь не само по себе гарантирует успех. Ввиду этого он несколько раз репетировал перед Дрифой, изображая из себя господского лакея или солдата – гноллиха не могла совсем точно определить, достоверно ли, но лучше чем ничего.

– Нет-нет, у тебя слишком умная морда! – рычала она, – Тупую морду надо.

– Так?

– Не-не-не... Мм... Представь себе эээ... рыбу размером с дом!

– Оу щи... – представил Щин.

– Во! То что надо! – показала пальцем Дрифа, – Вспоминай её каждый раз, когда надо сделать такую морду.

Однако ввиду того что приходилось постоянно добывать пропитание, на подобные пантомимы оставалось не так уж много времени. К тому же с реки и озёр улетели на юг утки и гуси, которых иногда пускали на фураж, и одновременно куда-то в сторону откочевали стада лосей, так что приходилось налегать на другой корм.

–

Из другого корма в лесу в частности имелись порядочные заросли каштанов. Это были огромные деревья, и осенью земля под ними оказывалась завалена слоем в пол-шага шипастых скорлупок и орехово-коричневых плодов. Плоды эти, по размеру как мелкое яблоко, были очень недурны на вкус и по питательности, если сварить или пожарить. Вдобавок они обладали тем преимуществом, что могли долго пролежать про запас, в отличие от рыбы или мяса. Правда в связи с наступлением холодов это состояние изменялось, но всё же.

Щин раздумывал над тем что стоит попробовать вырыть ледник, чтобы сохранять лёд летом – пока он обитал в лесу один, у него не доходили руки, да и надобности особой не наблюдалось. Если же убедить гноллов, то может кое-что получиться... Он ломал над этим голову, в то время как сам шёл вместе с несколькими гноллами как раз собирать каштаны. Присутствовали тут несколько незнакомых ему морд, два самца и три самки, а также Дрекек, один из основных в стае воинов наравне с Дрешем.

Земля с утра была заморожена, так что трава ломалась и хрустела под ногами. Лес вокруг притих от холода, а из пастей вырывались облачка пара. Небо затянуло белой ровной облачностью, навевавшей крайне сонное настроение. Правда холод выгонял это самое настроение гораздо сильнее, так что гноллы держались бодро. Двое живо обсуждали, кому достанется одна из самок, правда заткнулись когда она сказала, что отлупит обоих как матрасы. Когда возникала вероятность перехода от слов к действию, Дрекек показывал зубищи, и молодёжь успокаивалась. Щин постепенно перешёл от мыслей о леднике к более насущному – ему было необходимо где-то добыть шкуру или что-то такое, чтобы не дать зимой дуба. То что он использовал для утепления сейчас, катило только в сочетании с защитой от ветра, костром и соломой, но ходить в этом по открытому месту просто опасно.

В то время как он попытался что-то выяснить у соседей по ходьбе, отряд уже подошёл к началу каштановых зарослей и лапы потирались в пердвкушении. Однако одна из гноллих, потянув носом воздух, остановилась и тявкнула. Через три секунды все уже были сныканы за деревья и избавились от лишнего типа сумок.

– Что такое? – шёпотом осведомился Щин.

– Красномордые, – рыкнул ближайший гнолл.

Осторожно высунувшись, он и сам увидел красномордых. Это были пятеро бандюков из Братства, потому как действительно были в красных масках на нижней части головы. То что они не дружат с логикой подтвеждало хотя бы то, что среди "братьев" было полно самок, в данном случае две из трёх различались даже с большого расстояния. Щин слегка заволновался, как впрочем и остальные. Конечно было бы лучше всего просто пропустить этих демонов мимо и таки набрать каштанов. Но по известному закону они пёрлись прямо на гноллов, а незаметно перебежать между деревьями явно не получится.

Дрекек посмотрел на товарищей, оскалил клычищи и вытащил оружие – здоровенный изогнутый меч с огромными зубьями ниже заточенного лезвия. Некоторые косяк был в том, что только ещё у двоих было нечто похожее, а именно боевые топорики на длинных ручках. У остальных в лучшем случае имелись просто ножи, а у Щина и того меньше. Однако времени на подготовку не было. Каштановый лес довольно плотен, и гуманов заметили не так далеко, как хотелось бы, так что теперь в тихом воздухе уже отчётливо слышались не только шаги, но и дыхание.

Однако Дрекек знал, что делает. Эти воры и убийцы всегда отличались хорошей подготовкой, и пятеро против трёх вооружённых гноллов явно могли выстоять. Но нынче была уже почти зима, и "братья" шли отнюдь не в своих форменных кожанных куртках – иначе они бы уже сморозились, как мойва. На гуманах были тяжеловесные телогрейки и меховые куртки, поверх которых ещё и висели на ремнях сумки. Это естественно сослужило им весьма плохую службу.

Едва первый из подошедших близко к деревьям гуман увидел гнолла и собирался открыть рот, как Дрекек уже выскочил из укрытия, выбрав целью того, кто казался главнюком. Это было ещё одно слабое звено гуманов – всегда можно было выцелить заводилу и выбив его, привести стадо в полный ступор. В то время как один дурак произносил слово "гноллы", меч Дрекека уже снёс голову другому. Остальные пошли в атаку уже не столь стремительно и с куда большим рычанием. Щин выскочил скорее просто чтобы создавать видимость, потому как бросаться с голыми руками на вооружённого гумана ему показалось туповатым, а под ногами даже не было ни одной подходящей дубины!

Началась довольно интенсивная близкая свалка, так что трудно было понять, что происходит. Щин успел увидеть только отдельные кадры, вроде того как Дрекек с энтузиазмом дрался на мечах с крупным гуманом. Красномордая в чёрном балахоне попыталась что-то сотворить, на её руках вспыхнул синий огонь, но тут уже одна из гноллих прыгнула на неё сзади и просто вцепилась зубами в шею, так что кастовать более той не светило вообще никогда. Щин наконец преодолел мельтешение в глазах и обнаружил рядом с ним упал гнолл, выронив топор. Чисто инстинктивно схватив оружие, он увидел и гумана, размахивающего мечом – тот тоже увидел Щина и развернулся на него. Щин не успел бы решить драться до последнего, потому как просто было не до решений. Он стал теснить врага, размахивая топором и пользусь тем, что у того ручка длиннее, чем меч. Перед ним как раздражающее пятно прыгала красная маска, заставляя со всеми силами бороться за жизнь.

Братку просто не повезло, и он натурально стал смертником. Кто-то сзади воткнул ему в спину ножик – само по себе это ничего, но это его здорово отвлекло. Настолько, что Щин сделал щедрый замах и топор прошёл по касательной, пробив в груди врага огромную рваную рану. На землю хлестнуло кровью, и гуман свалился. Щин ещё приложил его по балде, хотя в этом вероятно и не было надобности. Совершенно не было, потому как в это время он получил сильнейший пинок в бок и полетел на землю. Вывернувшись, Щин увидел гуманку, которая уже заносила над ним меч. Топор лежал под ним, так закрыться было просто нечем.