Текст книги "Хозяин земли Духов - 1 (СИ)"

Автор книги: Максим Субботин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

Глава 2. Экскурс в историю

– Ключ принял тебя! – со значением в голосе проговорил Аеш, когда в деревне установилось относительное спокойствие.

Лихо убило пятерых аборигенов, еще с десяток получили различные повреждения. От самой же твари осталась лишь дурно пахнущая черная лужа, некоторое время пузырящаяся, точно ее кто-то кипятил.

– Принял? Это что было? – меня до сих пор немного трясло.

– Дотронься до него… – Аеш указал пальцем мне на грудь.

Я сместил взгляд, пощупал ладонью: у меня на шее, на металлической цепочке, висел тот самый камень, который украшал исчезнувший ключ.

Я сжал камень в кулаке, почувствовал уже знакомый жар. Свечение, все еще пульсирующее вокруг меня, исчезло.

– Выключить энергию… – проговорил и снова поднял взгляд на Аеша. – А теперь давай рассказывай. Все. О деревне, о вас, о княжестве, этой твари…

– Все расскажу. Теперь ты повязан с этими землями. Дырявая колода! – он смачно сплюнул себе под ноги. – Ты появился как нельзя вовремя. – Его глаза горели, несмотря на то что под одним из них красовался набухающий синяк. – Но тебе придется немного подождать. Отложим сказ до вечера. Сейчас у нас иные заботы.

– Вообще я домой хочу. Где у вас тут портал, переход, дырка в пространстве?

– Домой? – Аеш часто заикал, что у него, наверное, обозначало смех. – Ты дома!

Остатки дня прошла за приготовлениями к обряду погребения. Погибших хоронили в неглубоких могилах за деревенской оградой. На бугорках свежей земли не ставили ни крестов, ни каких иных знаков. Каждый абориген подходил, низко кланялся и оставлял немного крупы или хлеба. Я же просто стоял в стороне.

Небо снова набухло тучами, но пока сдерживалось от слез. До самого момента, когда все жители небольшой деревни собрались в одном относительно большом доме. Мне очень не хотелось лезть туда, откуда пахло сыростью и плесенью, но перспектива ночевать под открытым небом радовала еще меньше.

Только теперь, когда я сидел на низкой лавке в захламленной комнате, до меня дошла простая истина: все дома в деревне, несмотря на их плачевное состояние, слишком велики для своих жителей. Им бы просто физически не удалось их выстроить. Да и зачем? С их-то ростом потолок в два с лишним метра – не роскошь, а глупость. Попробуй, поддержи такие хоромы в должном состоянии, протопи.

Значит, когда-то здесь жил кто-то другой. Люди?

Сейчас же по стенам комнаты расползались пятна плесени. Кое-где виднелись заросли мха. Потолок сильно прогнулся – и большое чудо, что не рухнул до сих пор. Половых досок нет вовсе, вместо них – хорошо утоптанная земля, покрытая лапником. В порядком потрескавшейся печи (и как до сих пор не развалилась?) горит огонь, но тепла почти не ощущается. Одно радует – хорошая вытяжка. Я опасался, что часть дыма будет скапливаться в комнате. Но – нет. Ни белесого тумана, ни запаха гари.

Мебель в комнате явно сделана уже новыми обитателями – небольшая, для меня очень неудобная.

За одним столом, стоящим в центре комнаты, расселись все. За время похорон и после них я ни разу не услышал ни единого всхлипа. Аборигены ходили понурые, но волю эмоциям не давали. Или особенных эмоций и не было?

Каждый пришел со своей миской и ложкой. Мне же, как гостю, столовые принадлежности выдали на месте. Откровенно говоря, я не понял, что мы ели. Комковатое месиво неопределенного сероватого цвета пахло травой. Кусок хлеба, граммов сто, отдавал плесенью. Но к тому времени я настолько проголодался, что проглотил все предложенное одним махом, даже не жуя. Если после такого ужина не придется всю ночь сидеть под кустом – будет большое чудо.

И все в полном молчании. Тишину нарушало лишь потрескивание поленьев в печке и лучин в специальных ржавых держателях на столе.

Наконец молчание нарушил абориген с перьями в волосах.

– Не бывает дня без ночи, не бывает лета без зимы. Так и добрая весть к нам редко приходит без злого навета. Сегодня случилось чудо: в Заозерье пришел человек. Все мы мечтали о его появлении. Все мы верили. Но вслед за человеком подкралась беда. Страшная. Такая, какую мы давно видели в своих кошмарах. И вот я спрашиваю человека: как он собирается поступить и какую дорогу избрал?

Все взгляды обратились на меня.

– Прошу прощения, но мне был обещан рассказ.

Я ощущал себя полным дураком. Все вокруг всё знают, что-то хотят от меня. А ты сиди, глазами хлопай.

– Я обещал, – вздрогнул сидящий напротив меня Аеш. Вздрогнул и вынул палец из носа.

– Тогда сказывай, – кивнул "пернатый". – И мы послушаем. История наша печальна.

– Много лет назад, – икнув, начал Аеш, – Озерное княжество простиралось от реки Величка почесть что до озера Порос и от озера Матьнефа до Дымящихся гор.

"Интересно, а карта у них имеется?"

– Жирные плодородные земли, тучные стада, – продолжал Аеш, – полноводные озера, полные рыбы и прочих водных гадов. Времена благоденствия и доброго здравия обитателей княжества. Годы текли, границы известного мира расширялись. Появлялись и распадались соседние княжества. Не всегда все спокойно было и в Озерном. Но то обычные конфликты между человеками и прочими созданиями. Все изменилось, когда мудрецы человеков отыскали места Духов. – Аеш замолчал, взял со стола глиняную плошку с водой, осушил ее до дна. – Места Духов обладают огромной силой. Силой неподконтрольной. Сами по себе они чаще всего спокойны. Лишь случайный путник или зверь, забредший в такое место, рискует поплатиться жизнью. Мест таких много. Прошло время – и человеки научились подчинять себе места Духов. Используя сложные ритуалы, они обуздали древние силы, пробудили их ото сна.

Рядом со мной пошевелился абориген, скрипнул стул. В полумраке кто-то ойкнул.

– В каждом княжестве, даже в отдельных частях княжеств обузданием сил мест Духов занимались по-своему, – немного хрипящим голосом продолжал Аеш. – Оттого и сила, получаемая взамен, разнилась страшно. И пошел брат на брата. И поднял сосед руку на соседа. Человеки стремились захватить как можно больше мест Духов. И каждое новое место они подминали под себя, коверкали, извращали. Исчезли тучные стада, высокие леса пали под натиском топоров. Человеки и примкнувшие к ним существа шли войной друг на друга. И все бы ничего. Все бы могло со временем устояться, если бы одно из мест Духов не было осквернено и отравлено. Кто и где сделал это впервые – мне неведомо. Но зараза не осталась гноиться там, где была занесена. Она потекла дальше. Смертоносным потоком захлестнула окрестные земли, отравила другие места Духов. А вслед за заразой пришли твари, которых никто и не помышлял увидеть. Твари жестокие, жадные до свежей крови и плоти.

Я буквально кожей ощущал застывшее в комнате напряжение. Наверняка каждый из собравшихся не раз слышал эту историю – и все равно сидели, не шелохнувшись и будто бы даже не дыша.

– Этим тварям не было дела до границ и мелких распрей. Они шли ради одного – убивать. Их источником стали зараженные места Духов. Но зараза меняла и коренных жителей земель. Многие из тех, кто теперь бродит по топям, некогда имели совсем иное обличие.

– Прошу прощения, – я вертел в руках пустую миску, – а вы-то кем будете?

– Я – ендарь, – с гордостью проговорил Аеш. – Мало нас осталось. Ох, мало… А честная компания вокруг – домовые, банники да дворовые.

– Ага, – последние названия я слышал – хоть что-то знакомое, и то – хлеб. – И вы все жили в этих домах?

– Наши родичи жили, – вместо Аеша заговорил перьеголовый. – Прощения прошу, но не представился сразу. Староста я здешний. Зосимой кличут.

– Приятно познакомиться, – кивнул я. – А где прежние хозяева домов?

– Сгинули, – развел руками Зосима. – Все человеки сгинули. Кого твари задрали, кто в междоусобице слег, кто самоубился, а кто в иные края подался – да только без весточки какой.

– А вы почему не подались?

– Так ведь негоже нам с родных мест уходить! – удивился староста. – Это болотники, водяные или эти… лешие – они и смогу схорониться, приспособиться. А нам – не судьба. К дому и двору привязаны. Оттого и сидим.

– Похоже, недолго вам сидеть… – я вспомнил слова Аеша об отравленном озере в лесу и отсутствию дичи. А еще это лихо…

– Как боги положат, – невесело усмехнулся Зосима.

– Им есть какое-то дело до всей это грязи?

Лицо Зосимы будто белым налетом покрылось.

– Ведомо, дел у них множество великое. Не всегда хватает взглянуть на чад своих, прислушаться к прошениям их.

Ненадолго в комнате повисла тишина. Я всматривался в дно пустой миски, прикидывал в уме свои шансы отыскать дорогу домой. Исходя из того, что кругом расползлись болота, населенные непонятной мне кровожадной нечистью, шансы крайне мало отличались от нуля.

"Все человеки сгинули… сгинули…"

Слова старосты сильно расстраивали. Мало того, что попал к черту в задницу, так еще рядом никого родного рода-племени. Только кучка грязных домовых.

"И поговорить не с кем, и некому лапу пожать…"

Добро пожаловать в сказку!

Только интересно – почему мы друг друга понимаем?

– У вас ведь рядом есть место Духов? Есть?

– Имеется, – кивнул Аеш.

– Тоже зараженное.

– Пока еще нет. Но хворь подобралась близко.

– А за болезнью тянутся эти… всякие лихи… – размышлял я вслух. Похоже, недолго осталось не только чумазым ребятам, но и мне. – Ключ, который вы мне всучили, он что-то открывает?

– Да, – на щекастой физиономии Аеша играла довольная ухмылка.

– Сам дальше расскажешь, или тебя для начала в печь сунуть? Я как-то не наелся.

Ухмылка исчезла. Глаза ендаря расширились, он скосил взгляд на старосту. Тот еле заметно кивнул.

– Ключ теперь – ты. И… – Аеш потупился и, вероятно, забывшись, сунул палец в нос.

– Але! – окликнул его я.

– И только ты сможешь добраться до жезла Духов.

Он посмотрел на меня. Я же молчал, ожидая продолжения. Аеш медленно поднялся, неловко выбрался из-за стола. С минуту он расхаживал по комнате.

– Да не мучь ты нас! – не выдержал Зосима. – Кляча косопузая!

– А ты меня не подгоняй, не запрягал! – неожиданно взвился ендарь. – Сборохвостит там на полатьях! Что вы за хозяева за такие? Навозом рожу моете, навозом подтираетесь. Всю деревню по миру пустили. Ни прилечь где, ни зад приложить – тотчас намокнешь да плесенью взойдешь!

– Да ты на себя посмотри, свинота с ушами! – лицо старосты сделалось пунцовым. Он волчком выскочил из-за стола, с кулаками надвинулся на Аеша. – Жрешь в одно рыло, да так что и богу не мило! Кто давеча по осени чуть не все зерно извел? Кто репу зимой надкусал, будто крыс страхолюдный? Кто…

– Это у них часто? – я несильно толкнул локтем сидящего рядом домового.

– Частенько, – хихикнул тот. – Тем и развлекаемся. А еще весело, когда они волосья друг у друга драть начинают.

– Правда, а чего дома так заброшены? Или я чего не знаю? Домовые же вроде следят за хозяйством, так?

– Так-то оно так, – погрустнел собеседник. – Да где ж оно, хозяйство? Докуда могли – латали. Только сам видел – доброго дерева не сыскать в округе. Да и ради кого стараться? – домовой тяжело вздохнул. – Сами еле перебиваемся. Стыдно за работу свою, но сил не осталось. А еще эти из лесу лезут. Почесть раз в седмицу обязательно. Не всегда в деревню заходят. Иногда покружат поодаль, покричат, повоют – и сгинут. Ан как оно сегодня вышло.

Я невольно дотронулся до висящего на шее камня. Затем попытался стащить цепь через голову, осмотреть драгоценность внимательнее. Не тут-то было. Та словно вмиг сжалась, плотно обхватила шею. Дышать не мешает, но снять не получится.

– Что за?..

– И не мучай себя, – с улыбкой на исхудалом лице проговорил домовой. – Не снимешь.

– Почему? – я потянул цепь, пытаясь растянуть с виду хилые звенья.

– Ключ – часть тебя. Он – это ты. Ты – это он. Вы одно целое. До самой смерти.

– Чьей смерти?

Домовой пожал плечами.

Ну что ж – зато не украдут. Если только с головой вместе.

– … да ты здесь нужен, как зуб в заду!.. – донеслась до меня фраза старосты, после которой тот набросился на ендаря. Аеш не устоял на ногах – и оба, ругаясь и осыпая друг друга ударами, покатились по полу.

Сидящие за столом зрители воодушевились, принялись подбадривать дерущихся. Само по себе зрелище двух коротышек, усердно машущих кулаками, выглядело весьма занятно. Но после случившегося днем, после нескольких смертей пусть и чуждых мне созданий смотреть на подобное не хотелось. Я понимал, что порчу все веселье, но все равно сделал так, как посчитал на тот момент нужным. Встал, прошел к ругающемуся и пыхтящему комку, выхватил обоих за шиворот и с силой встряхнул. Впрочем, встряхнуть Аеша оказалось очень непросто. Толстяк весил как два, а то и три Зосимы.

– Граждане, господа и прочие нелюди, – проговорил я четко, выделяя каждое слово. – Как вами было доложено раньше: только я могу добраться до жезла Духов…Что это за хрень и на кой она нужна?

– Жезл Духов позволяет переродить и очистить место Духов, – сдавленно просипел Аеш. Я опустил обоих на пол. – И не только очистить, – ендарь отряхнулся, вроде как отряхивается собака, выбравшаяся из воды, – но и подчинить своей воле. Заставить служить себе.

– А вот это уже ближе к телу, – я присел на корточки. – Я смогу открыть портал домой?

– Портал? – Аеш поморщился, чихнул прямо мне в лицо. – Не знаю. Я не мудрец человеков, их секреты мне неведомы. Нет никаких порталов.

Я отшатнулся, сел на задницу, чуть было не сбив с ног стоящего за спиной старосту.

– Кому ведомы? – спросил, утираясь рукой.

– Человекам, – не раздумывая ответил ендарь.

– Спасибо, кэп… – выдохнул я.

– Без жезла нам не выжить, – тихо проговорил Зосима. Он медленно подошел к Аешу, встал рядом. Оба выглядели нашкодившими котятами.

– Ваша деревня – последний незараженный кусок?

– То нам тоже неведомо, – вздохнул староста. В его волосах, сейчас похожих на разоренное гнездо, не осталось ни одного пера. – Каждый, кто обладает жезлом Духов, может попытаться сдержать заразу.

– А смысл? Все уже отравлено. Если кусты с деревьями еще очухаются, наверное, то, что с животными? Насколько я понял, все они либо съедены, либо преобразились.

– Не все. Некоторые твари уснули. Не по своему желанию – так на них подействовала хворь. Кто-то может снова проснуться.

– Да и темные создания скинут свою личину, – поддержал его ендарь. – Далеко не все, но сейчас важна каждая капля жизни. Единственный росток, брошенный в добрую землю, поднимется густым лесом.

– Как все волшебно выходит. А жезлов много? – спросил я.

– Не много, но были. Когда человеки прознали о новой беде – бросились бороться. Да поздно стало к тому времени. Но боги все видят – кто знает, может быть, где-то и остались такие же островки, как и наш.

"Куда ни кинь – всюду клин. Человеки-человеки – и что же вам все неймется?"

– Ладно, – на удивление, слова давались очень легко. – Куда идти? Чего искать? Раз уж кругом такая беда – сидеть без дела глупо.

"Особенно в такой дыре".

Хотя, надо признаться, неприятных запахов я уже почти не ощущал. Принюхался?

– Я покажу, – в глазах Аеша загорелись искры азарта. Или это только отблеск пламени из печи?

– И еще – уточнение: что там насчет кровожадных тварей? Как много их на болотах? Насколько они опасны?

– Очень опасны, – сказал Аеш. – Некоторые вылезают только ночью, другие не отходят далеко от своих логовищ. Есть блуждающие – вроде нашего лихо. Всех сразу не счесть. Но мне ведомы особые тропы, ведомы схроны. Мы пройдем. Главное – не шуметь. Ты умеешь не шуметь?

– А то! Буду красться, как мышь, – не моргнув глазом, соврал я.

Ендарь не то громко икнул, не то усмехнулся, но спорить не стал.

Похоже, прогулка предстоит веселая. Зазеваешься – и либо в трясине утопнешь, либо на зуб какому-нибудь уроду попадешь. Очень хотелось найти походу альтернативу, но она не находилась.

– Понятно. На тебя вся надежда.

– Остальным надобно идти к месту Духов, – задумавшись, сказал Аеш. – Быть может, оно не пустует и вдвоем нам не подойти к нему.

– Так тому и быть, – откликнулся Зосима. – Мы будем ожидать вас подле Мертвого дуба. Только прежде гостю нашему одеться надо.

– Я вроде не голый.

Кроссовки, джинсы, футболка – что им не нравится? Подумаешь, порвались местами. На улице не холодно. Не околею.

– Ты ложись, отдыхай, – сказал староста, оценивающе меня осматривая. – Мы за ночь что-нибудь сладим.

Из чего сладят? Из гнилой мешковины или заплесневелой кожи? Обижать хозяев не хотелось, но подарков с меня хватит.

– Я уж лучше в своем. Привычнее как-то. Да и вас напрягать не хочется.

– Напрягать? – не понял староста.

– Не важно. Просто не надо ничего делать.

– Ну, хорошо, – неожиданно легко согласился Зосима. Он повернулся к столу. – Все по домам. Неча языками чесать. Поздно уже.

Домовые расходились нехотя. Представление им явно понравилось, и прерывать его им не хотелось. Но спорить никто не осмелился. Перед уходом каждый посчитал своим долгом пожелать мне доброй ночи. Глупо, но мне было приятно. В их словах не ощущалось фальши. Возможно, я просто устал или слишком сильно загрузился новой информацией. По всему выходило, что в ближайшем будущем вернуться домой мне не светит. И не факт, что возвращение вообще возможно в принципе. Но все же оставалась надежда на место Духов. Интересно, что оно из себя представляет?

В конце концов, в доме остался староста, его жена Милена, их сыновья Пимен и Егуп, а также не пожелавший "выметаться ко всем болотным кикиморам" Аеш. Последний, видимо, в искупление драки с Зосимой все старался помочь по хозяйству, но был нещадно бит Миленой веником и больше помощи не предлагал.

Специально для меня недалеко от печи постелили свежую кучу лапника, сверху набросали сена, а затем накрыли двумя отрезами какой-то грубой ткани. Постель получилась вполне себе мягкая и удобная. Только вытянувшись в полный рост, я ощутил, что действительно устал. Причем больше не физически, а морально. Голова гудела, а перед глазами мелькали события минувшего дня. Вопросов оставалась уйма. Впереди никакой определенности. Но мучить себя догадками и предположениями я не стал. Кстати в голову пришла где-то услышанная фраза: "В любой непонятной ситуации – ложись спать".

Аеша определили на полати. По идее самое теплое и уютное место во всем доме. По идее, на деле же несчастный ендарь чихал и несвязно ругался битых полчаса, а то и больше. В конце концов, я все же уснул, а недовольное пыхтение на печи все продолжалось.

Спалось на удивление хорошо. Я ни разу не проснулся за всю ночь, а когда наутро был разбужен тактичным покашливанием над самым ухом, то чувствовал себя вполне отдохнувшим. И очень голодным. Живот подвело – и вскоре тот начал громко урчать.

Аеш подниматься отказывался, за что был скинут с печи сыновьями Зосимы. Весь в пыли и паутине, ендарь еще некоторое время сидел на полу, осоловелыми глазами зыркал по стенам.

– Так и будешь сидеть?! – крикнула ему Милена от стола.

– Все бока отлежал, – болезненно поморщился Аеш. – Чтоб вам самим всю жизнь на таких полатях спать, изверги!

– Завтракать будешь, ворчун? – добродушно спросил староста, только-только вошедший в дом.

Ендарь встрепенулся. От недовольства не осталось и следа. Секунда – и Аеш уже восседал за столом, постукивая по нему невесть откуда взявшейся деревянной ложкой.

Я выглянул в мутное окно. Утро только-только занималось. Небо висело низко, по земле стелился густой туман.

А ведь вечером еще теплилась надежда, что проснусь дома, в своей кровати. Ну, или можно не у себя дома, пусть даже не в кровати. Но чтобы в родном мире. Я передернул плечами – в комнате было сыро и прохладно. А не погорячился ли я вчера с отказом от одежды? При взгляде на серую хмарь за окном, выходить совсем не хотелось.

Завтрак ничем не отличался от ужина. Та же плошка с непонятным травянистым месивом и кусок хлеба. Что ел, что не ел – ощущения не изменились. Пожалуй, с таким питанием скоро не смогу ноги таскать.

– Не обессудь за угощение, – точно прочитав мои мысли, проговорила подошедшая Милена. – Чем богаты. Но в дорогу вам собрали узелки. Путь до схрона, где жезл лежит, дня два займет. Еще день оттуда до места Духов. И обратно. И того – вся седмица выйти может. Потому припасы рассчитывай. – Она наклонилась ко мне вплотную, прошептала в самое ухо: – с Аешем не делись. Он и свое съест, и от твоего не откажется – а все голодным останется.

Я усмехнулся, кивнул.

– Готовы? – спросил Зосима, когда ендарь повторно вылизал свою миску.

– Ну, если у вас больше ничего нет… – усмехнулся я, вспомня мультфильм про Винни Пуха.

Мы вышли на улицу. За дверьми нас ждали. Похоже, собрались все, кто вчера зашел на огонек к старосте.

– Не гневайся, Артем, – громко проговорил Зосима, – но не могли мы отпустить тебя в таком виде. Не по нашим местам ты одет. Прими подарки, и пусть дорога твоя будет легкой и доброй.

Он дважды хлопнул в ладоши. Собравшиеся расступились, пропуская двоих домовых со свертками в руках. Подарками оказались кожаные куртка, штаны и сапоги до колен. А также короткий меч в видавших виды ножнах. К одежде я присматривался с сомнением. Та оказалась сшита из кусочков мягкой кожи, причем сшита весьма искусно. Непривычная, грубоватая, но с виду вполне надежная. Куртку я примерил сразу – точно мой размер. Вес ее почти не ощущался. С сапогами и штанами повременил – принял их с благодарностью, но пока забросил в "узелок" (приличных размером вещевой мешок, набитый хлебом, несколькими ломтями вяленого мяса и берестяными туесками с непонятной травянистой массой), выданный старостой. Дополнительный вес невелик, а в дороге может случиться что угодно. Вдруг и портки придется сменить.

Меч держал в руках впервые. Ощущение приятное. Тусклая сталь внушала уверенность в себе. Странно, если принять во внимание, что пользоваться я им все равно не умею. Разве что отмахиваться, как палкой или использовать в качестве топора – нарубить дров.

Также в свое распоряжение я получил мешочек с огнивом, простой нож с костяной рукояткой, моток веревки; а еще стеклянную бутылочку темного стекла, залитую сургучом; и бурдюк с водой.

– Если какая хворь в дороге приключится, – пояснил ее назначение Зосима. – А воду береги, зазря не трать. В дороге взять ее будет негде. Кругом воды полно – да пить нельзя.

Уже перед самым выходом из деревни мне вручили длинную жердь. Те же самым обзавелся и Аеш, разве что его жердь была куда короче моей.

Нам долго смотрели вслед. Я дважды оборачивался – и каждый раз видел темные фигуры домовых, застывшие на окраине умирающей деревни. Туман укутывал их, растворял, пока не растворил окончательно.

В лесу истошно закричала ворона. Ее крик всполошил других птиц – и несколько минут над болотами царила взволнованная какофония. Потом все стихло. Только где-то вдалеке раздавался одинокий голос кукушки.