Текст книги "Хозяин земли Духов - 1 (СИ)"

Автор книги: Максим Субботин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Я рухнул на колени. Морок спал, но голова оставалась шальная.

"Нельзя сидеть, нельзя ждать…"

Между тем водяной спеленал ворожею парой щупалец, точно паук муху, потянул ее ко рту. Его пасть начала раскрываться, да так сильно, что позавидовала бы любая змея. Красные глазка вылезли из орбит, потемнели. Из провала пасти вывалился язык, испещренный многочисленными язвами.

– Приятного аппетита, – прокашлял я, поднимаясь.

Еще попытка установить жезл. Наверное, последняя.

Ворожея закричала. Ее голос быстро поднялся до визга, способного расколоть стекло. Мгновение – и опутывающие ее щупальца разлетелись кровавыми лохмотьями. Ворожея ловко приземлилась на ноги, а потом ударила.

Я обхватил ладонью камень, почувствовал нарастающий жар.

Чем била ворожея, понять не удалось. Но в короткое мгновение перед ней сгустился непроглядно-черный сгусток. Водяной взревел и, как мне показалось, попытался ретироваться. Не успел. Сгусток врезался в его плоть… и исчез. Без следа. Ничего не произошло.

Ворожея резко развернулась, полоснула меня ненавидящим взглядом.

Я собрался с остатками сил. На этот раз знал, что ожидает. Снова сжал жезл обеими руками, опустил его в колодец. Вокруг вибрировал свет ауры.

Водяной за спиной ворожеи не переставал реветь, но теперь в его реве слышались отчаянные нотки. Тварь боялась. Очень боялась, но уже не могла спастись. По ее телу побежали трещины, плоть начала съеживаться. На землю полетели напоминающие пепел хлопья.

Очертания ворожеи дрогнули, лицо исказилось. Она прыгнула.

Мне удалось выдержать первый удар невидимой защиты места Духов. По мышцам пробежала жестокая судорога, от которой я чуть было не выпустил жезл. Тело почти онемело, во рту появился привкус крови.

Ворожея влетела в ауру, замедлилась. Свет магического камня все же причинял ей изрядную боль, жег. На коже появились следы разрастающихся ожогов, начали набухать пузыри. Но она продолжала двигаться. Пусть и медленно, пусть прилагая огромные усилия. И что самое страшное – шла молча. Черные глаза уже не выражали ничего – пустые провалы, без дна и надежды выбраться.

Меня колотило, будто попал под высокое напряжение. Мир перед глазами окончательно распался на не связанные друг с другом составляющие. Теперь бы мне не удалось выпустить жезл, даже если бы захотел. Кругом нарастал жар, даже аура окрасилась в кроваво-красный.

Перед глазами ненадолго прояснилось. Ворожея стояла в трех шагах от меня, тянула обожженную руку. Ее пальцы удлинились кривыми когтями. Теперь она походила на живой труп, только что вырванный из объятий огненной стихии.

Сантиметры, разделяющие ее когти и мое горло, таяли. На обуглившихся губах твари появился победный оскал.

Под ногами что-то вздрогнуло. Аура вокруг меня исчезла. Я сглотнул в ожидании неминуемого удара ворожеи. Но та отчего-то медлила. На застывшей маске, в которую превратилось лицо, появилась растерянность.

И тут из "колодца" ударил поток раскаленной магмы. По крайней мере, ощущение сложилось именно такое. Жидкое пламя рвануло в небо, расцвело над "часовней" яростным бушующим цветком. Я успел увидеть, как цветок начал раскрываться, а потом все вокруг исчезло. Буря обрушилась на древние развалины, вцепилась в них мертвой хваткой. От громоподобного грохота раскалывалась головы. Порыв ветра, века томившегося в заточении места Духов, закружил в безумии смерча. Не знаю, что именно кружилось вместе со мной. Возможно, это были камни. Воздушная мясорубка сдирала кожу, срывала с костей мясо. Очень хотелось кричать. Выплеснуть боль, терзающую тело. Но из раскрытого рта не вырывалось ни звука. А быть может, я просто не слышал.

Сколько тянулось мое локальное светопреставление – не знаю. Последним его аккордом стала волна, сначала сжавшая пространство с силой гидравлического пресса, а потом, высвободив всю скопившуюся энергию, покатившая в стороны.

Скрежет трущихся друг о друга камней потонул в грохоте взрыва. Мое сознание разлетелось на сотни частей, развеялось в пространстве. И только спустя время снова собралось воедино.

Через закрытые веки чувствовалось тепло солнца. Тишина казалась волшебной, ласковой, доброй. Я открыл глаза – лежал у "колодца" места Духов. Ожидал увидеть полное опустошение, выжженную землю. Ничего не изменилось. Получается, все произошедшее обрело реальность только в моей голове? Тогда где ворожея? У нее имелось достаточно времени, чтобы превратить меня в отбивную. И никто бы ей не помешал. Но болотной ведьмы нигде не видно. Плевать на нее. В голове слишком медленно ворочаются мысли, чтобы решать какие-то вопросы.

Я оперся рукой о край "колодца", подтянулся. Ног совсем не чувствовал. Место Духов изменилось. Живой огонь уступил место мягкому зеленоватому мерцанию – точно клубится подсвеченное изнутри облако. Магический жезл мерно покачивался на его волнах. Протянув руку, легко забрал артефакт. Замер в ожидании возможных последствий. Ничего не изменилось.

Я снова сполз на камень. Голова закружилась, мир подернулся мутной пеленой. Где-то вдалеке звучали возбужденные выкрики. Вроде бы даже звали меня по имени. Не уверен. Остатки сил вытекали, точно вода из дырявой банки.

Так или иначе, но мы сделали то, к чему шли последние дни. Хотелось надеяться, что болезнь покинула эти места, болота уйдут. Теперь осталось просто ждать. Я и ждал, пока не провалился в беспамятство.

Глава 7. Найдена

Первый раз я очнулся еще в пути. Домовые соорудили нечто вроде волокуш и, попеременно впрягаясь в них, куда-то тащили. Наверное, в деревню. Спросить мне не удалось. Все тело парализовало. И это оказалось очень страшно. Куда страшнее нападения умрунов или ворожеи. Пока шевелишься – есть шанс что-то изменить. Лежа без движения – не изменить ничего. Но разум благосклонно не дал мне запаниковать – отключился.

В следующий раз пришел в себя уже в стенах деревенского дома. В жарко натопленной комнате, наполненной запахами множества трав. Аромат стоял такой, что становилось тяжело дышать. Я лежал под отрезом чистой ткани, мокрой от пота. Рядом, легко дотянуться, стоял кувшин. Почему-то подумал, что там вода. Потянулся. Чудо – тело неуверенно, но повиновалось! Слабость ощущалась дикая. Даже малейшее движение требовало огромных затрат сил. Прежде чем удалось ухватить кувшин, прошло наверное минут двадцать. Но своего я добился. На удивление прохладная влага прокатилась по горлу. Никогда прежде мне не доводилось пить такой вкусной воды. Пил и не мог напиться. В конце концов, голова снова пошла кругом. Кувшин опрокинулся, а я потерял сознание.

Снаружи доносился шум дождя. Громыхал гром. Судя по всему, ливень разразился неслабый. После такого и на улицу не выйти – деревенские улицы развезет не хуже болота.

Я открыл глаза, некоторое время полежал, глядя в потолок. В стороне тихо потрескивал огонь в печи, слышался негромкий разговор, деревянный стук. Света немного, но вполне достаточно, чтобы рассеять глубокий мрак.

Приподнявшись на руках, осмотрелся. За столом в центре комнаты сидел Зосима с женой и о чем-то рассказывал. Милена же больше слушала, кивала и параллельно мелко нарезала какие-то травы.

– Привет… – собственный голос показался вороньим карканьем, горло обожгло сухой болью.

Староста кубарем скатился с лавки, подскочил ко мне, положил руки на грудь.

– Покуда тебе не след вставать. Нам удалось урезонить твою хворь, но ты еще слишком слаб. Лежи.

Я откинулся на лежанку, хотя чувствовал себя гораздо лучше и сильнее, чем в прошлый раз.

– Что случилось? – спросил, глядя на Зосиму.

Тот расплылся в широкой улыбке. За его спиной появилась Милена с глиняной кружкой, над которой поднимался пар.

– Выпей, – протянула кружку. – Осторожно горячо.

Я принял питье, отхлебнул маленький глоток. На вкус отвар оказался горьким, аж зубы свело.

Староста заулыбался еще сильнее.

– Чай, не навозный отвар пьешь, нече морщиться. Потому – хорошее лекарство не может быть вкусным.

В том, что отвар в действительности настоян не на навозе, уверенности у меня не было. Но высказывать сомнения не стал.

– Предки стояли за твоей спиной, поддерживали за руки, – со значением кивнул Зосима. – Еще бы немного – и не вытащить с того света. Уж больно основательно подцепил тебя водяной.

– Отравил?

– Как есть отравил.

Я попытался пошевелить ногами. С трудом, но получилось.

– А что с местом Духов?

Домовые переглянулись с деланной серьезностью, но я видел, что им не терпится поделиться со мной новостями.

– Ты все сделал! – наконец выпалил Зосима и победно взмахнул кулаками. – Минуло немного времени, но порча уже отступает. Болота сохнут, появилась первая зелень. Зелень! – он снова потряс руками. – Даже там, где уже много лет не видели ничего, акромя грязи. И еще… – он понизил голос. – Аеш говорил, что уже видел утку и заячьи следы.

Значит, жив ендарь. Хотя наверняка в кустах шарахался, в самом пламени.

– Поймал кого-нибудь? – усмехнулся я.

– Нет. Но за снаряжение силков и охотничьей изготовки принялся с завидными силами.

– А что с тварями? Кто-то у деревни появлялся?

– Пока не видели. Но порченых созданий в болоте множество. Исцеление коснется не всех сразу. Для иных должно миновать время.

Похоже, все действительно было не зря. Своими бы глазами посмотреть на изменения.

– Долго я был без сознания?

– Да почесть… – староста взглянул на жену.

– Неполных две седмицы, – напомнила та.

"Две недели… ничего себе!"

– Спасибо, – поблагодарил я. – Спасибо, что вытащили.

Лица домовых посерьезнели.

– И тебе благодарность наша, – сказал Зосима. – За то, что дал местам нашим надежду.

– А теперь отдыхай, – заговорила Милена. – Тебе сил набираться – первое дело. Отдыхай.

Я протянул ей пустую кружку – даже не заметил, как все выпил.

Послышался протяжный скрип, ненадолго шум дождя стал громче, а потом раздался грохот захлопнувшейся входной двери.

– Гости? – спросил я.

Староста мягко, но настойчиво оттеснил жену в сторону печи, сам же юркнул в темный угол комнаты, но тут же появился снова, неся в руках небольшой мешочек. Развязав тот на ходу, замер у огня.

Неведомый гость приближался медленно, но не таясь. При каждом его шаге скрипели гнилые доски в сенях.

На печи завозились – проснулись сыновья старосты.

Я проверил камень на шее – на месте.

В темном дверном проеме показалось еще более темное пятно. Ненадолго замерло, шагнуло в комнату. Ростом непрошеный гость вряд ли уступал мне. Значит, кто-то из болотных тварей.

"Не буди лихо, пока оно тихо…"

И надо же было только что помянуть этих болезных.

– Простите… – тихий шепот ржавыми шестернями прокрутился в голове.

Я сжал магический камень, ощутил ответный жар. В комнате вспыхнул свет ауры.

Стоящая в дверях только закрылась рукой, но не отпрянула. Она вообще не шевелилась. Только дрожала мелкой дрожью.

Зосима швырнул в огонь печи хорошую пригоршню содержимого мешочка. Воздух комнаты, и без того напоенный запахом разнотравья, вздохнул удушливым горьковатым дымом.

– Я не сделаю вам зла, – гостья опустила руку.

Я не ошибся, узнав ее голос. Ворожея! Та самая, что чуть было не дотянулась до моего горла у места Духов. Та самая… да не та…

На ней было сильно изорванное длинное платье. Когда-то, возможно, красивое, но теперь больше похожее на перепачканные грязью лохмотья. Длинные черные волосы намокли и прилипли к лицу, кожа которого отливает вроде бы знакомой белизной. Я не сразу понял, что же в ее облике изменилось сильнее всего… Глаза! Из них исчезла тьма и магнетическая сила. И еще чернильные разводы – их тоже не видно.

Она шагнула по направлению к столу. Неуверенно. Ее даже мотнуло в сторону. Совсем не похожа на ту уверенную в своих силах тварь. Но не играет ли? Заманивает собственной слабостью?

Я снова приподнялся на руках, с трудом сел.

– Можно мне сесть? – спросила она.

Голос все такой же тихий.

Староста посмотрел на меня – я в ответ пожал плечами. Черт его знает, что задумала гостья. В прошлый раз аура ее замедлила, но не остановила. Но и сил у меня тогда побольше было.

– Садись… – протянул Зосима. – Не за стол. Так.

На лице гостьи отразилось нечто, похожее на горечь и обиду. Мне ее даже жаль стало. Но заставил себя отмахнуться от эмоции. Сейчас они только помешают. Я ничего не знаю о местных обитателей. Не знаю об их повадках и уловках.

Гостья окинула взглядом комнату, а потом уселась прямо на пол. Ноги поставила перед собой, обняла их руками.

– Что тебе надо? – спросил Зосима.

– Я не знаю, – проговорила гостья. – Не знаю, куда мне еще идти.

Она продолжала дрожать, хотя уже меньше.

– Помню, как бродила по болотам. Как охотилась. Долго. Потом был голод. Прежней пищи не осталось. А потом встретила тебя, – она подняла на меня взгляд. – Знаю, что хотела с тобой сделать. Знаю, что почти получилось. А потом… – она замолчала, отвела глаза, – потом что-то случилось. Я очнулась в болотах, но голод исчез. Тот, прежний голод, который не унять.

– И что, совсем излечилась? – продолжал расспрос староста. Он осмелел, медленно подошел к гостье, принялся внимательно осматривать ее, обходя кругом.

– Не буду лгать – не знаю, – ответила та.

– Возвертайся, как узнаешь, – развел руками Зосима. – Сама понимаешь, негоже в доме остатки хвори привечать. Она ведь и на здоровых перекинуться может. И, это… подле деревни не шатайся – иди к болотам.

Гостья смотрела на него широко раскрытыми глазами. Яркими, с зелеными бликами. Она перестала дрожать, но бледность так и не спала. Затем перевела взгляд на меня. Просто смотрела несколько секунд, но ничего не сказала. А я пытался уловить в ней остатки того холодного голода, который видел в ворожее. И не улавливал. Девчонка (на вид ей вряд ли больше семнадцати лет) явно устала, продрогла и оголодала в дороге, но, похоже, умолять оставить ее в доме не собиралась. Поднялась – грязная, оборванная, с потухшими глазами, но спина прямая, хотя давящая на плечи тяжесть ощущается даже на расстоянии.

– Ступай с богом, – указал на дверь староста.

Гостья еле заметно кивнула, развернулась.

– Как тебя зовут? – спросил я.

– Не знаю, – ответила та, не оборачиваясь.

– Почему?

– Не помню. Ничего не помню из того, что было раньше.

– Ступай-ступай, – Зосима в нетерпении повысил голос.

– Подожди…

Я знал, что домовой прав. Знал, что он печется и о моей безопасности в том числе. Но не слишком ли жестоко выгонять девчонку в дождь? К тому же она – человек. Человек! И очень симпатичный человек. Уже сейчас понятно: если уцелела она – есть или будут и другие. А значит – я не единственный Homo sapiensв этих чертовых болотах.

– Как ты нашла нас? – спросил гостью.

– Шла по следу. Но не напрямую. От места Духов к развалинам городища. Там нашла одежду. А оттуда уже сюда.

– Я бы хотел, чтобы она осталась, – наконец решился я и тут же столкнулся с недоуменным взглядом старосты.

– Вот и шла бы… дальше, – пробурчал он.

– Она останется. Под мою ответственность.

Зосима всплеснул руками.

– Если ночью проснешься с выпущенными кишками – не говори, что я тебя не предупреждал, – бросил, отходя от гостьи. – Звать-то тебя как прикажешь? – обернулся к все же развернувшейся незнакомке.

Та лишь пожала плечами.

– Найденой будешь, – пробубнил себе под нос.

Я погасил ауру. Признаться, в правильности собственного решения уверенности не было. Но и отказываться от него не собирался. По крайней мере, пока.

– Милена! – закричал староста. – Слазь, давай, у нас гости! – Затем повернулся к Найдене: – Садись за стол, чего стоишь? Али живот не подвело?

Просить себя дважды девушка не заставила.

Я усмехнулся. Все-таки домовой всегда остается домовым, даже когда не питает к гостю теплых чувств. Ничего, разберемся, вот только надо встать на ноги. А это очень непросто. Тем более после использования магического камня.

Следующая пара дней прошла спокойно, без происшествий. Меня навещали домовые, один раз ненадолго заскакивал Аеш – довольный, с порядком опаленной шевелюрой. Меня он не слушал, зато взахлеб рассказывал о новых следах в лесу, о запахах и вообще о лесе, который оживал. При этом ендарь расхаживал по комнате, грозно потрясал луком и стрелами. Новость о Найдене воспринял очень ровно – кивнул и продолжил распинаться о недавно расставленных силках. Под конец сбивчивого монолога пообещал в ближайшие дни осчастливить всю деревню свежим мясом и убежал.

– Как же – осчастливит… – поморщилась ему вслед Милена. – Покуда сам от пуза не наестся – ничего не принесет. А сытым его я не помню.

С Найденой виделись и разговаривали мало. Насколько я понял, поселили ее в одном из пустующих домов. По словам девушки, условия ее полностью устраивали. Она старалась привести дом в порядок, а также что-то делала в деревне и в огороде домовых. Я же большую часть времени спал. Такое состояние очень злило, но каждая попытка подняться неизменно заканчивалась одним: головокружением и ватными ногами. Лишь на третий день после прихода Найдены мне удалось сделать первые неуверенные шаги по комнате. Дальнейшее выздоровление пошло куда быстрее.

Вскоре я уже смог выйти на улицу. Выбрался за дверь, прислонился к дверному косяку.

Деревня, да и мир вокруг нее, – преобразились. Первое, что ощущалось даже с закрытыми глазами, – запах свежести. Запах влажной земли и листвы. То удушливое марево, встретившее меня в первый день пребывания на новом месте, развеялось без следа. Особенно сильно перемена чувствовалась после затхлости пропитанного плесенью дома.

Деревня хоть и продолжала пребывать в крайне запущенном состоянии, но явно оживала. Чего и говорить – приятное зрелище.

– Доброго утра тебе, княже, – услышал голос Найдены.

Девушка стояла в нескольких шагах от меня, с коромыслом на плечах и парой полных водой ведер на нем. Выглядела она куда более живой, чем несколько дней назад, когда выбралась из дождя. Домовые отыскали ей простой длинный сарафан и косынку, которой та повязала волосы. Чистая, аккуратная – и не подумаешь, что недавно тянула ко мне скрюченные пальцы с длинными когтями.

"А глаза у нее и впрямь большие. Не омуты, но утонуть можно…"

– Княже? Это еще кто придумал?

– Все тебя так кличут, – девушка поставила ведра на землю.

Смотрела она прямо, не пряча глаз. Но без вызова или неприятия, скорее, с интересом. Бледность с нее так и не спала, в остальном же от хищной твари в ней не осталось ничего.

– Со всеми я еще поговорю. Я Артем – и никаких князей. Хорошо?

– Хорошо, – кивнула собеседница. – Откуда ты? В этих краях людей совсем не осталось.

– Я помню, ты говорила. Сам издалека. Не из этих земель. А как ты стала… такой, как была?

Найдена помрачнела, снова закинула коромысло с ведрами на плечи.

– Не знаю. Только пустоту вижу. Спасибо, что разрешил остаться.

– Надеюсь, всем от этого будет только лучше.

Девушка кивнула и пошла прочь.

Не похоже, что смутилась. Вроде как нарочно прервала неприятную или неудобную ей тему. Не нравились мне ее недоговорки. Что, если она намеренно скрывает свое прошлое? Понятное дело – вспоминать о бытности хищницы ей малоприятно, но человеческое прошлое… или и там таится нечто непотребное? Либо она действительно ничего не помнит, а у меня приступ паранойи.

К вечеру прибыл Аеш. Прибыл с криками и страшными завываниями, которые были слышны по всей деревне. Домовые засуетились, забегали в поисках подручного оружия, закрывая женщин и детей по домам. Но, прежде чем они изготовились к отражению неведомой опасности, ендарь показался в полный рост. В подступающих сумерках я не сразу понял, что он притащил. Сначала показалось, сверток какого-то тряпья или шкуру – слишком тяжелую, чтобы нести ее в руках.

– Как на доброй на охоте повстречал свинью в болоте! – заголосил Аеш, заметив оживление в деревне. – Хряк большой. Не промах я. Будет вкусная свинья!

Пожалуй, его ноша вызвала среди домовых столько же радости, как и от очищения места Духов. И я их полностью в этом поддерживал. Наш обжористый толстопуз притащил с охоты кабана. Не очень крупного, но довольно упитанного. Оставалось только гадать, как в почти до того безжизненную местность столь быстро вернулись животные? Но догадки не торопили с решением.

Деревня забурлила с новой силой. Но на этот раз с совершенно иным настроением. О том, чтобы отложить дегустацию добычи на завтра, не шло и речи. Домовым понадобилось не больше часа, чтобы освежевать тушку, наварить супа и накрыть на стол. Уже по традиции собрались в доме старосты.

Кажется, никогда не ел ничего вкуснее. Желудок, привыкший к странного вида травяной бурде, затхлому хлебу и мясу, схожему с жесткими стельками, блаженствовал. Горячий бульон живительным потоком орошал горло, куски мяса таяли во рту. С такой пищей и выздоравливать веселее.

В комнате царило настроение полного умиротворения. Только один ендарь не мог усидеть на месте. Все время вскакивал, начинал размахивать руками и в который раз рассказывал, с помощью какой хитроумной ямы ему удалось добыть сегодняшний ужин. Его поддерживали, хвалили, но уже с меньшим энтузиазмом, чем в начале вечера.

Если бы у домовых имелось что-то горячительное, Аеш наверняка бы дошел и до песен. Так я думал, пока ендарь внезапно не исчез, а спустя несколько минут появился снова, но уже с подобием балалайки в руках. Похоже, горячительное ему не требовалось. Прокашлявшись, он затянул дурным голосом:

Я красивый, я пригожий, я веселый, как всегда.

И горжусь я толстой рожей и повадками кота.

Я гуляю по оврагам, по тропинкам хоронюсь.

Для друзей отдам все даром, чужаку печаль и грусть.

Почему-то вспомнился собственный опыт знакомства с "красивым и пригожим". Действительно, печально все могло получиться. Для меня.

Кулаком своим могучим доски в щепы разнесу.

Оторву язык и руки, кости в ступе истолку.

И в холодном добром пиве утоплю лихих бродяг.

Я пригожий и красивый – остальное все пустяк!

Домовые зашумели с куда большим воодушевлением. Не смогла скрыть усмешку даже Найдена, которая большую часть трапезы просидела с отстраненным видом. Ну, хоть ела наравне с остальными. Насколько я успел заметить, приняли ее весьма холодно, но не игнорировали. И сами подходили, и на ее вопросы отвечали. Даже староста немного оттаял. Видимо, пара лишних крепких рук в хозяйстве никак не помешает, даже если эти руки недавно принадлежали созданию крайне опасному.

Аеш низко раскланялся и вернулся к столу. На некоторое время замолчал, занятый уничтожением еще одной порции супа. Я решил воспользоваться подвернувшимся моментом всеобщей тишины. Время шло – и пора определиться с дальнейшими действиями. Не вечно же сидеть в этой деревне. Мне нужны те, кто знает о местах Духов больше ендаря и домовых. А значит, надо искать. Сами они вряд ли придут.

– Прошу прощения. У вас есть что-то вроде карты ваших земель? Вообще всех земель вокруг. Откуда лучше начать поиски человеческих мудрецов?

– Ведомо откуда, со Светограда, – встал из-за стола Зосима. – Да только дюже далече он.

– А никак в путь-дорогу уже собрался? – нахмурился Аеш.

– Прощупываю почву.

– Без доброй дружины до Светограда не дойти, – покачала головой ендарь. – Да и с дружиной не дойти. Хворь только в наших краях ослабила когти. А в других продолжает проказничать. Но даже у нас нечисть не повывелась полностью. В лесах полно отравленных следов.

– Значит, мне нужна хорошая дружина. Чтобы пройти.

– Ну, вот найдем мы слабых умом, что согласятся по болотам да чащобам топать. Так им и снаряжение нужноть, и какое-никакое оружие.

– Пословицу хорошую знаю, – проговорил я. – Кто хочет – тот ищет возможности, кто не хочет – причины. Я ищу возможности. Пусть и тороплюсь. А ты?

– А я ем, – уткнулся в тарелку Аеш.

– Давайте разберемся… Что у нас с запасами продовольствия?

– Аккурат успеем высадить, – вступил в разговор кто-то из домовых. Седой, с длинной редкой бородой. – Дадут предки, урожай снимем знатный. Земля должна добро родить.

– Отлично. Плюсуем к этому открывшийся сезон охоты. То есть с едой затруднений возникнуть не должно. Так?

Послышались согласные возгласы.

– Отлично. Идем дальше. С добровольцами в дружину, насколько понимаю, пока туго. Еще не полностью сошла болезнь, еще не все местные проснулись, либо сбросили личину порченых тварей. Значит, с набором рекрутов придется подождать. Но набирать их все равно придется. Рано или поздно деревню снова будут атаковать. Лучше заранее озаботиться ее защитой. В любом случае, вопрос дружины, даже небольшой, остается открытым.

– У Дымящихся гор, помнится, двоедушники обитали, – послышалось за столом. – Твари мерзкие сами по себе, даже хворь их не брала. Но пойдут за сильным, за доброй платой.

– Надо лесных тварей поднимать, – заговорил другой домовой – маленький, что еле из-за стола виден. – Лешие, полевики, полудницы, берегини… Дайте срок – появятся.

– В Дымящихся горах кто-то есть, – неожиданно для меня в разговор вступила Найдена. – Не двоедушники – те обитали дальше на восток, у Княжьей горы. На западе, над самым Дивно.

– Откуда ведаешь? – угрюмо спросил ендарь.

– Охотилась там, – напряженное лицо Найдены не дрогнуло. А вот глаза потемнели. – Иногда со стороны гор доносился грохот. Это не камнепад. И еще – дым. Не обычный, а вроде кто сигнал подает.

– Вечер становится все интереснее, – сказал я. – А мне-то говорили, что в округе ни одной живой души.

– Дымящиеся горы – не округа, – проговорил из-за спины Зосима – и передо мной на стол лег промасленный сверток, перевязанный грубой веревкой с большой печатью. Печать была темной, порядком потрескавшейся, но прочной. Изображался на ней волк, стоящий на задних лапах, а в передних держащий какую-то ветвь.

Староста тронул печать, и та тут же распалась надвое. Сверток начал раскрываться. Передо мной лежала карта. Плохо сохранившаяся, выцветшая, местами прожженная. Некоторых названий на ней уже не прочесть. И все же это карта, по которой вполне можно ориентироваться.

– Мы находимся вот тут. – Он указал левее и ниже озера Изимое. – Место Духов, которое ты очистил, располагается тут. – Строго на запад от Изимого. Там как раз виднелось голубое пятнышко. Наверное, о нем Аеш говорил, как о небольшом, но глубоком, с множеством рыбы. – Все это. – Он обвел пальцем. – Озерная долина.

Теперь я воочию мог прикинуть размеры Озерного княжества. Действительно впечатляло.

– А это что? – указал на точку с названием Водена.

– А это, мил человек, столица нашего княжества. Лишь предки знают, что с ней теперь.

Я нашел глазами Светоград. Практически противоположная половина карты. Пилить туда действительно долго. Впрочем, можно и по воде. Тогда опасностей суши можно избежать. Вот только нужны корабли и люди, умеющие с ними управляться. И все это ради того, чтобы какой-то чужестранец добрался до города, которого, может, уже и не существует. Не говоря уж о мифических мудрецах, о чьих знаниях нет никаких определенных сведений. И что, кто согласится пуститься в подобный поход? Действительно, только слабый на голову. Или тот, кому хорошо заплатить. Я припомнил вещевой мешок с украшениями из тайника. Будем считать его первым вкладом.

– Убедили, – проговорил я нехотя. – Признаю – очень поторопился. Но защита деревне нужна, как ни крути. Начнем с насущного?

– Вам понадобятся оружие и доспехи, – снова заговорила Найдена. – На первое время, пока не сладите кузню и кожевенную мастерскую.

Мне в голову сразу пришел тайник, откуда забрали жезл Духов. Кое-какое оружие там оставалось. Вот доспехов не было.

– Знаешь, где достать? – спросил я.

– Знаю, где много лет назад оставались люди. Дюжина. Зачем – не ведаю. Погибли все, да так и остались лежать не погребенными. Место там сухое, запечатанное.

– Далеко?

– Болота отошли. За полдня доберемся.

– За полдня?! – вскинулся Аеш. – Я эти леса знаю, что свои пять пальцев. Нет рядом схронов.

– А это и не схрон. Это могила, – не моргнув глазом, парировала Найдена.

– Чтоб тебя козел понюхал! Темнишь, девка, – сощурился ендарь.

– Я предложила помощь. Верить мне или нет – дело ваше, – ее голос дрогнул. – Уже поздно. Благодарю за ужин.

Найдена поднялась и, поклонившись хозяевам дома, вышла.

– Дюже бойкая, – в голосе Аеша сквозило неприкрытое недовольство. – Ёш твою кочерышку, попомни мои слова – еще наплачешься с ней, – последняя фраза адресовалась исключительно мне.

– Буду иметь в виду, – пожал я плечами. – Но хорошее оружие нам действительно не помешает. У меня другой вопрос – чем можно привлечь лесных тварей? Тех же леших.

– Да ничем! – громко выпалил ендарь. – Они свободу любят, от человеков ничего не требуют и сами ничего не дают. Мед, разве что уважают… Но то дело пустое – не потянутся к человеку, как есть в лесах схоронятся.

– Как же так? – возмутился Зосима. – Порядок они любят. Порядок, прежде всего! Не справиться им с порчеными созданиями. А коли мы подсобим да леса от гнилости всякой избавлять начнем – сами придут челом бить. С водяными тот же сказ.

– Сам порченых бить пойдешь али сыновей пошлешь? – нахохлился Аеш.

Староста поджал губы.

– То-то же, пенек безродный! – продолжал ендарь. – Своих мозгов нет – сидите и слушайте, умнейте понемногу. Вы хоть носом за околицу суньтесь. Думаете, отошли болота – и вольная воля? Смелости полные порты набрали. Вы как знаете, а я так мыслю: рано нам к водяным да лешим соваться. Толку с нас, что с комара мяса.

Я сидел и слушал гул голосов. Домовые соглашались с Аешем, их куда больше заботили огороды и дома, чем сомнительная помощь лесным жителям. Они и так сделали слишком много, выступив с нами к месту Духов. Теперь же могут заниматься своими прямыми обязанностями – хозяйством. Тем, к чему привыкли и что считали важным. Требовать от них активности в оборонительном плане глупо. Им проще и привычнее спрятаться. Видимо, схватка с лихом в первый день моего пребывания в деревне была вызвана крайним отчаянием. Не уберечь человека – потерять последний шанс исцелить место Духов. Теперь же отчаяние отступило, голову подняла рассудительность.

Возможно, оно и правильно. По крайней мере, не придется беспокоиться о состоянии съестных запасов и вообще об уюте. Каждый должен заниматься своим делом.

А каково мое место и мое дело? Ни стратег, ни плотник, ни солдат, ни пахарь. Не пойми что из другого мира и иного времени. Свою порцию помощи я получил. Дальше своими силами, своей головой.

Что ж, так тому и быть. А начать надо… с получения информации обо всех тварях, которых можно встретить в лесу. О порченых тварей. Повадки, вкусовые пристрастия, методы борьбы с ними… все, что может пригодиться при встрече с глазу на глаз.

И оружие – пусть и на будущее. Дюжина вычищенных комплектов, приведенных в боевую готовность, не помешает. А это значит – придется прогуляться к месту, о котором сказала Найдена.