Текст книги "Масоны из провинции"

Автор книги: Максим Кузьменко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 24 страниц)

Сергей снял шапку:

– Entschuldigung. – попросил он прощения и скорчил гримасу, имитируя подобие улыбки.

В глазах Григория вспыхнул огонек. Он узнал его! Это тот самый мерзавец, из-за которого он все потерял в Александровске!

Сергей повернулся и вылетел из магазина, сзади послышался звоночек, сомнений нет, Григорий идет следом. В один миг город как-будто опустел, или это ему так казалось? Юноша начал переживать что Григорий его догонит и убьет, он прям чувствовал острие ножа, которое тот вот-вот вгонит ему в шею. Сергей по-дурацки выгнул спину вперед, и засеменил быстрее. Вот спасительный переулок! Здесь все закончится!

Но вместо звука падающего тела он услышал злобное шипение, а за ним последовал удар в затылок, такой силы, что Сергей свалился с ног, в ушах зазвенело. От удара о землю из груди вышибло сдавленный, короткий вздох, повезло что голову держал выше тела, благодаря этому не разбил лицо. Затряслись поджилки, пульсировала кровь в висках, грудь перехватило плотным, широким обручем, в глазах потемнело, его дернуло, лежа на месте он обернулся.

Григорий стоял над ним, запустив правую руку за пазуху, позади него лежал Алексей Николаевич, пытаясь встать. Сергей понял что произошло, Ларин подскользнулся. Вернулась ясность мыслей, юноша оттолкнулся руками, поддался вперед, ногами к ногам Григория. Один удар, изо всех сил, своей ногой по ноге Попова, и тот свалился рядом, из его руки выпал какой-то предмет, звеня отлетел в сторону.

Ларин не потерял момент, накинулся на упавшего, несколько прямых ударов в лицо и по голове, тот затих. Стоя на четвереньках мужчина отбежал немного в сторону, взял лежащую на земле попону.

– Чертов лед, – шепотом ругался генерал. – это-ж надо, так опозорится. – он накинул попону на лежащего. – Давай, подгоняй сани.

Сергей встал, ему послышалось как звякнул колокольчик. «Мария!» – резанула догадка, сейчас она поднимет крик и их накроют. Поздно! Теперь нужно доделывать все до конца. Ларин встал, начал взваливать тяжелое, накрытое попоной тело, себе на плечо, юноша бросился вниз. Болела голова, немного тошнило, удар был сильный, но он справился, и уже спустя четверть часа они неслись по направлению к выезду из пригорода. Сергей правил лошадьми, то и дело ожидал, боясь, что им навстречу кто-то вылетит, но миновало.

И вот они неслись по дороге, рядом справа нависал склон горы, слева, тот-же склон, уходил вниз, местами образуя обрывы и настоящую пропасть. Сергей потрогал затылок, посмотрел на руку, крови не было, но шишка будет.

– Скажешь что подскользнулся. – посоветовал Алексей Николаевич заметив манипуляции юноши. – На, держи, – он дел ему обоюдоострый нож, с красивой рукоятью из козьего рога, и с лезвием сантиметров пятнадцать длиной. – хотел тебя им прирезать. – мужчина кивнул в сторону Попова, который без сознания сидел между своими похитителями.

– Куда сейчас?

– Подальше от людей.

Сергей был еще под впечатлением от произошедшего, и туго соображал, но понял, что для их пленника такой ответ не сулит ничего доброго. Правда после того как он получи в затылок от Попова, милосердия к этому человеку в нем явно не прибавилось.

– Давай сюда. – показал налево Ларин.

Слева, вместо обрыва, был густой лес, и просматривалось подобие лесной дороги. Вот сюда они и повернули. Послышался стон, Алексей Николаевич ударил кулаком по попоне, куда-то в область головы. Сергей заметил что у мужчины сбитые руки.

– А это ты как объяснишь?

– Ты упал, а я помогал тебе встать. Но место было очень скользкое, вот и я упал. – вполне рационально рассказал мужчина.

Проехав несколько верст по лесу они остановились, Алексей Николаевич прислушался, прошло несколько минут, стояла полнейшая тишина, даже зверей и птиц не было слышно. Генерал спрыгнул с саней, неглубоко, снег чуть выше косточек на ногах, он стащил пленника с саней, сорвал с него попону, достал свой револьвер, с рукоятью из слоновой кости. Григорий еще не пришел в себя и смутно соображал где он и что с ним происходит. Сергей увидел что тому досталось довольно сильно от Алексей Николаевича, и только мороз не давал лицу заплыть.

– Я его обыскал, но смотри в оба. – предупредил Ларин, и толкая в спину Попова, повел его в лесную чащу, впереди себя.

Сергей пошел следом, они отошли несколько сот метров от саней, здесь Алексей Николаевич остановил похищенного, ударил его сапогом по ногам, заставив стать на колени, обошел вокруг, став перед пленником, держа на прицеле своего револьвера. Сергей стоял сзади, пытаясь следить за каждым движением Попова.

– Рад вас видеть! – ехидным голосом начал Григорий. – Вот так встреча! Давно вы здесь?

– Как ты сюда попал? – металлическим голосом спросил Ларин.

– Приехал! – хмыкнул в ответ Григорий.

– Кто тебе помог бежать? Гурин? – все тем-же голосом продолжал допрос Алексей Николаевич.

– Добрые люди. – насмешливо ответил тот.

– И Андрея ты порешил?

– Послушай меня, ты, вояка. – наглым тоном начал Попов. – Хочешь убить? Стреляй. – он начал заваливаться немного вправо, скорее сутулится. – Но избавь меня от удовольствия общаться с т…

Хлопнул выстрел, Григорий повалился вправо, куда сутулился, и лег набок. На его лице застыла маска презрения, между глаз дымилось маленькое отверстие. Сергею стало плохо, желудок свело, затряслись ноги, он согнулся пополам, несколько рвотных позывов, и все, просто рвать было нечем, завтракал он давно, а обедать то и не обедал вовсе.

– Ты зачем? – спросил юноша когда его отпустило.

– Смотри. – мужчина кивнул в сторону убитого им человека.

Сергей обошел и встал рядом с Алексей Николаевичем, в правой руке Попова был маленький пистолет, такой-же, с каким молодой человек ходил на собрания клуба в имение к покойному.

– В голенище прятал. – произнес Ларин.

– И что теперь?

– Ничего, – пожал плечами Алексей Николаевич. – теперь все закончилось. – спокойным голосом сказал он.

– Ты так и планировал?

– Нет. – отрицательно покачал головой мужчина. – Я хотел его запугать, что-бы он уехал отсюда. – немного подумал. – Ну избить, еще. – он глубоко вздохнул. – Уж лучше он, чем кто-то из нас. – Сергей был согласен с этой мыслью. – Пойдем.

– А труп?

– Если повезет, звери съедят, а нет, какая разница? Найдут его, и что? К нам какие вопросы? Если никто не узнает, то… – Ларин не договорил, он спрятал револьвер и пошел по направлению к саням.

Сергей немного постоял, подошел к телу, и, борясь со рвотным рефлексом, обыскал убитого, потом догнал генерала. Они поспешили выбираться из леса, скоро начнутся сумерки, нужно поскорее добраться до дома. О том что произошедшее сегодня нужно держать в секрете и речи не было, оба понимали что лучшее поскорее все забыть, и никогда не вспоминать, оставив эту тайну здесь, в австрийском лесу.

* * *

– Бедненький! Шишку набил! – жалела Олечка любимого.

– Как это ты его поднимал? – Раиса Петровна смазывала раны на руках своего мужа.

– Сам не пойму. Говорю-же, скользко было. – отвечал мужчина.

– Нашли подарки? – снова спросила женщина.

– Да, поеду на днях надписи заказывать. – даже не моргнув соврал жене Ларин.

Эту ночь Сергей снова не мог уснуть. Нет, произошедшее его не тревожило. Даже если откинуть всю личную неприязнь и обиду, Григорий заслуживал смерти, это факт. Переживал юноша о Марии. Беременна, одна, в чужой стране. В кармане Попова он нашел ключ с гостиничной биркой, на которой был написан адрес заведения: «Walnut Street 106».Даже после близости с любимой юноша продолжал об этом думать. Оставил ей Григорий деньги? Ведь в его бумажнике было около трехсот крон. А если и оставил, ведь скоро родит, а с этим много расходов будет.

Юноша мучился до самого утра, так и не уснув. С рассветом он встал с кровати, подошел к своим вещам, отсчитал тысячу крон, добавил их к деньгам Григория. Оделся, взял приготовленные деньги. «Если я расскажу Олечке, она поймет что так правильно.»– он поцеловал любимую и спустился вниз.

– Господин? – удивился Альберт столь раннему пробуждению Сергея.

– Хочу сюрприз сделать, свежих пончиков на завтрак.

– О да! Это правильно! Женщины любят! – похвалил затею немец и побежал готовить сани.

Сергей довольно быстро нашел необходимый ему адрес, пригород еще спал и улицы были пусты, но кондитерская на площади уже работала. Юноша вошел в гостиницу, подождал управляющего.

– Доброе утро, – поздоровался он. – у меня послание к одной особе, проживающей у вас в комнатах. – юноша показал ему ключ с биркой, на обратной стороне которой была цифра, указывающая на номер комнаты.

– Да. – кивнул головой очень худой, и очень высокий, с сухим, морщинистым лицом управляющий.

– Могу я попросить конверт и перо?

– Да. – снова кивнул немец, и положил на стойку, перед юношей пустой конверт, рядом поставил чернильницу, с торчащим из нее гусиным пером, начал топить воск для печати.

Сергей вложил в конверт приготовленные деньги, запечатал его и написал по-русски, печатными буквами: «Прости. Не ищи меня. Григорий.» Отдал конверт управляющему, дал ему денег за услугу и посмотрев прямо в глаза сказал:

– Если спросит скажите, что передал высокий, стройный, светловолосый человек из России.

– А вы кто?

– А я немец. – Сергей улыбнулся, попрощался и вышел на улицу.

Юноша почувствовал себя немного лучше, несколько раз глубоко вдохнул морозный воздух, запрыгнул в сани, и отправился покупать сладости к завтраку. «Все закончилось.»– подумал он.

Спустя несколько дней все узнали радостную новость, Раиса Петровна беременна. Это объясняло ее плохое самочувствие и раздражительность, от которых она страдала последнее время. Услышав такое, Альберт сразу-же сделал подарок счастливой паре, резную колыбель из бука, которую можно ставить на стол, а Грэтта связала теплый костюм для младенца, из шерсти.

Вернулся и профессор, который гостил у родственников. Услышав новость он засобирался подарить это дом еще не рожденному ребенку, да его удалось отговорить от чересчур щедрого жеста.

– Сергей, скажи им, пусть знают, что дверь этого дома для них всегда открыта. – не унимался Ганс. – Это благодать что в нашем доме зародилась новая жизнь.

Он так растрогался что даже заплакал. Дело в том, что сам Ганс не мог иметь детей. Так он и стал преподавателем у Сергея, познакомившись с его отцом, придя к лекарю искать помощи в своем горе.

Узнав о своем положении Раиса Петровна решила не продлевать отъезд, и в назначенный срок вернутся домой.

– Может останетесь, – уговаривал ее Ганс. – у нас знаете какие врачи! Не ровня, правда, Глову. Но получше многих!

– Сережа, переводи! – да, юноша постоянно был занят в их разговорах. – Я с радостью к вам еще вернусь, уже с ребеночком! – искренне улыбалась женщина.

Она говорила так, потому-что Ганс фон Ляухен погостив у родных, решил не возвращаться в Россию, что хватит с него чужбины.

– В следующий раз мы обязательно посетим Вену, – говорил профессор за ужином. – город моей молодости. Театр, опера, оккультные кружки и спиритические сеансы. – после этих слов Сергея передернуло.

– Нет уж, этого нам и дома хватило. А вот опера, театр, дворцы, это нам по вкусу. – вежливо отвечал юноша.

– Как скажете.

Но вот настал день прощаться, слезы, как за родными. Все долго обнимались, обещали приехать в следующий год, как Раиса Петровна родит, уже с ребеночком. И снова слезы, и снова объятия. Все покидали этот благодатный край с тоской в душе и сердце, каждый оставлял здесь частичку самого себя.

А двое мужчин оставляли здесь свою тайну, и завершение одного дела, дела далеких земель. Здесь все закончилось.

Эпилог

Радость возвращения домой быстро развеяла тоску по Австрии. Александр Александрович уже уехал в Москву, он и так на очень большой срок оставил своих пациентов. Елизавета Петровна пока оставалась и руководила делами сестры. В самом Александровске все уже давным давно утихло, никто уже и не вспоминал о провинциальных масонах. Близилось лето, горячая пора для всех, от дворянина и чиновника, до крестьянина и рыбака.

Кроме прочих новостей скопилось немало писем, среди них было три конверта для Сергея. Все из Киева, тот же научный журнал, просят перевод по работам немецких физиков. Третий с интересной печатью, на которой оттеснена какая-то церковь. Этот конверт заинтересовал юношу, он потянулся к красному воску.

– Сережа! – это звала его супруга. – Где ты? – она вбежала в их спальню. – Идем к столу! Кушать хочется. – он положил конверт с красной печатью на ночной столик и, вместе с женой пошел вниз.

Следующий день тоже не пришлось скучать, вся мужская компания собралась у Никифора.

– Вот! Это тебе, дорогой наш кормилец! Рецепты со всей Австрии! С детальным переводом, лично моим. – Сергей вручил трактирщику приличного веса фолиант. – Мясо, рыба, соления, соуса, сладости. В общем тебе будет чем заняться. – Никифор сердечно поблагодарил юношу за подарок, еще ему достался набор из двенадцати хрустальных рюмочек.

– Это, Егор, Кольт. Самый надежный, прямиком из Америки. Пистолет-легенда тех краев. – Алексей Николаевич вручил полицмейстеру блестящий револьвер, он точь-в точь повторил слова продавца, у которого этот револьвер и купил. – Это тебе, Федор. – он дал мужчине маленький револьвер, со скрытым взводным курком. – Очень удобен для ношения в одежде, легко спрятать, английский.

– Это вам, – Сергей положил на стол охотничий карабин, с прикладом из дерева, покрытым ручной резьбой, со сценами из австрийской охоты с собаками. – Владимир Степанович, изготовлен в охотничьей артели «Длинные луки», которая уже триста лет существует. – сбоку, рядом со взводным курком, красовалось клеймо, изображающее длинный лук, с двумя, заряженными стрелами.

– Ооо, – пророкотал Коншин. – я смотрю там все хорошо. – он с восхищением рассматривал подарок. – Надо и нам туда съездить. Можно? – он посмотрел на юношу.

– От чего нельзя, – пожал плечами Сергей. – конечно можно.

– От и добре! – он положил ружье на лавку, рядом с собою. – Ну что хозяин! – Владимир Степанович хлопнул в ладоши. – Потчуй гостей! Сегодня я угощаю. – он приложил правую ладонь к груди.

Сергей и забыл о том письме, оно лежало под двумя другими, на ночном столике. Через неделю, после ихнего возвращения, Елизавета Петровна засобиралась домой. Ей конечно не хотелось уезжать от сестры и сына, да тоска за любимым мужем взяла верх. Они договорились, что уже в начале лета, обе семейные пары наведаются погостить к ним, в Москву.

Узнав о положении сестры Елизавета Петровна была на седьмом небе от счастья:

– Если нужно будет, Глов сюда приедет роды принимать. – пообещала она.

И вот наступил день расставаться, снова слезы, снова обнимались и обещали что вот скоро увидятся вновь. На сей раз женщина поехала другим путем, до Синельниково на карете, там на поезде, через Харьков в Москву.

Весна уже буяла, начали появляться липкие листочки на деревьях, всюду на полях трудились крестьяне. Сергей решил что нужно сделать преводы, заодно отвлечься от грустных мыслей. Ему на глаза снова попался конверт со страной печатью, он взял его в руки, откинулся на спинку стула, задумался. «Еще предстоит решить что делать дальше. Где жить? Здесь, в Москве, а может и вправду, принять предложение профессора и уехать в Австрию?!» – рассуждал юноша. Но теперь все было куда сложнее, теперь нужно было думать не о том где ему будет хорошо, а где будет хорошо его Олечке.

– Сережа! – звала девушка, юноша дернулся, хрустнула печать.

Олечка влетела в комнату, закрыла за собой дверь, подошла к любимому, села к нему на колени, обвила руками шею. Глаза горели, щечки налились румянцем, губки казалось налились еще больше, платье было полу-расстегнуто. Сергей прекрасно знал, что все это могло значить.

– Мама и Леша уехали, Антип дрова колет… – она не сказала что из этого следует, страстно впилась юноше в губы.

Сергей выронил письмо, обхватил любимую руками, вместе с ней встал и понес ее к кровати.

Конверт с полу-сломанной печатью лег на край стола, потом ссунулся, упал на пол, да там и остался, прикрытый длиною шторой. Человеку, которому конверт предназначался, было сейчас не до писем.