Текст книги "Две грани нейробука (СИ)"

Автор книги: Максим Парамохин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

   Джантор помнил. Но слова Айрин звучали слишком нелогично. Дико.

   – Да не ищи ты логику. Просто поверь мне. Я лучше знаю.

   Видя, что с каждой минутой она все больше злится, он решил не спорить. Потом разберется. Ведь не могут же тут и правда убивать лишь за наличие нейробука.

   – Чем хочешь заняться? – спросила Айрин после завтрака.

   – Побольше узнать о вашей жизни. Посмотреть город поближе.

   – Ладно, устрою тебе экскурсию. Только давай сразу договоримся – ты никому, ни при каких условиях не говоришь про нейробук и ФИОМС, понял. Ни слова.

   Они вышли на улицу. Секунду поколебавшись, девушка потянула его к небольшому ресторанчику. Парнишка лет 13-ти дал ей два мороженых, Айрин ему – какую-то бумажку.

   – Это деньги, да? Можно взглянуть.

   Небольшой прямоугольник из плотной, разрисованной бумаги совсем не выглядел чем-то важным. Почему здесь им придают такое значение?

   Айрин поглядела на небо, потом как-то обреченно вздохнула.

   – Вот смотри, я работаю. Получаю за это деньги. Потом на них покупаю еду, одежду, плачу за квартиру. А если человек не работает – денег у него нет. И он не может ничего купить.

   Картинка начала понемногу складываться. Видимо, слаборазвитые социумы, не способные обеспечить потребности всех своих членов, используют деньги как свидетельство вклада в общее благосостояние, а значит, приоритетного права на получение еды, одежды и других вещей.

   – Примерно так, – кивнула Айрин. – А вы как умудряетесь жить без денег?

   – Хорошо. Поскольку наша промышленность обеспечивает всех едой и прочими товарами, нужда в деньгах отсутствует.

   – Ага. И промышленность работает сама по себе, без людей?

   – Где-то все автоматизировано, где-то люди.

   – А если человек откажется? Зачем работать, если можно взять все бесплатно?

   На секунду Джантор задумался.

   – Потому что материальные и нематериальные жизненные блага являются результатом человеческого труда. Соответственно, для поддержания общего благосостояния каждый обязан выполнять некий объем работы.

   – А если человек не хочет работать? Вот он перестал работать, что тогда будет?

   – Ничего. С учетом имеющегося запаса производственных мощностей и трудовых ресурсов на общую ситуацию потеря одного работника не влияет.

   – А если все перестанут работать? – не успокаивалась Айрин.

   – Все не перестанут.

   – Почему?

   – Потому что это неразумно.

   – Ой, прости, опять забыла. Вы же такие разумные. И с компьютерами в головах.

   Джантор вздохнул. Почему рациональное устройство всех сфер жизнедеятельности вызывает у нее такое неприятие? Будь в Оклахоме все организовано аналогично ФИОМСу, жизнь здесь стала бы намного легче и комфортнее.

   – Ну, хорошо, – с минуту помолчав, снова заговорила Айрин. – Предположим, человеку не нравится его работа. Или он просто лентяй. Да, именно лентяй, – девушка победно посмотрела на него. – Что тогда?

   Джантор опять задумался. Лентяями тут называли тех, кто не желал трудиться, или трудился плохо. Среди его знакомых лучше всего такая характеристика подходила, пожалуй, Мозакро. Большую часть времени как до, так и после работы зоотехник проводил в шезлонге, потягивая Колу.

   Но и Мозакро выполнял свою работу хорошо. Джантор вообще не припоминал, чтобы кто-то жаловался на работу как таковую. Каждый выполнял свои обязанности добросовестно, и настолько хорошо, насколько мог. Это один из основополагающих принципов, на которых построена жизнь ФИОМСа.

   – Такого не может быть, – безапелляционно заявила Айрин. – Просто не может быть, чтобы каждому нравилась его работа. Ты все врешь и выдумываешь. Может, ты вообще не фиомсянин.

   Гневная тирада его только позабавила. До чего же она чудная. Глупость и нерациональность воспринимает как норму, а правильная организация почему-то кажется ей невозможной.

   Подтверждения местной отсталости попадались на каждом шагу. Чуть ли не половина домов заброшены, многие жилые выглядят на редкость убого. В крышах дыры, окна забиты фанерой или картоном. Были, правда, и вполне нормальные, но их меньшинство.

   Пройдя пешком несколько кварталов, они сели на автобус. Как сказала девушка, до центра города слишком далеко.

   Здание, к которому она его привела, выглядело ужасно. Когда-то белое, теперь же наполовину черное от пожара, остальное серое от грязи. В стенах зияли внушительные проломы.

   – Это Капитолий, – с грустью в голосе сказала Айрин. – Прежде тут заседала власть штата. Пока он был еще наш. В ходе войны киберы все разрушили. Дальше, – она махнула рукой на юг, – зона бета, а за рекой – альфа.

   Из Интернета Джантор скачал карту. Зона альфа находилась отнюдь не в географическом центре города, главным оплотом киберов являлась авиабаза "Тинкер", расположенная в юго-восточной части Оклахома-Сити. Наверху взлетные полосы, ангары для истребителей, ударных беспилотников и вертолетов, а под землей резиденция губернатора, казармы армейских частей, военные производства и самое ценное – медицинский комплекс по вживлению в мозг компьютеров.

   Зона альфа включала в себя также обширный район к западу от базы, там жили и работали большинство киберов города. Человеку без нейробука вход запрещен.

   Со всех сторон альфу окружала зона бета. Но неравномерно. На востоке и юге лишь тонкая полоска, основной район располагался севернее, пересекая реку, и заканчивался южнее Капитолия. Именно в бете находились все небоскребы.

   В них располагались в основном офисы многочисленных подразделений "Оклахома Корпорейшн", либо компаний, принадлежащих людям, но так или иначе сотрудничающих с киберами.

   По сравнению с гаммой зона бета выглядела вполне пристойно. Здания и дороги явно ремонтируют, мусора на улицах немного. Джантор хотел туда пройти, тем более что никаких формальных преград нет, но Айрин опять заговорила про какие-то пропуска, которые выдают лишь живущим и работающим. Чужаков же полиция может арестовать и даже убить.

   Полицейских Джантор тоже видел. В странной черной одежде, они все носили шлемы, будто опасались, что им кирпич на голову упадет. Ему очень хотелось побеседовать с кем-то из местных обладателей нейробуков, но Айрин, едва завидев их, сразу тянула его в другую сторону.

   Пестрый район, по которому они шли, именовался гамма-найт. Как объяснила девушка, кое-что, например, тяжелые наркотики, в бете запрещены, потому что разрушают здоровье и психику, делают человека никудышным работником. Но в гамме запретов нет, и киберы смотрели сквозь пальцы, как их сотрудники приезжают сюда развлекаться.

   Почти в каждом здании располагался ресторан, бар, ночной клуб, сияющие вывески сулили фантастическое удовольствие. Правда, завлекательные названия нередко контрастировали с угрюмыми охранниками на входе.

   Джантор хотел заглянуть, но Айрин заявила, что ее кошелек на подобные заведения не рассчитан. Здесь буквально все упиралось в деньги.

   После ярких неоновых огней обычные кварталы смотрелись еще более уныло. А в глазах людей сквозило равнодушие и безнадежность.

   На следующий день девушка сказала, что ей необходимо ехать на работу, его же упросила остаться дома и никуда не выходить. Джантор предпочел бы прогуляться, но Айрин почему-то была уверена, что без нее он обязательно влипнет в неприятности. Дабы не расстраивать ее, он согласился. В любом случае есть Интернет с огромным объемом информации.

   Начать решил с отношений киберов и людей без нейробуков.

   Как выяснилось, обладатели вживленных компьютеров полагали себя несоизмеримо выше и значительнее обычных людей. Они контролировали такие важные области инфраструктуры, как энергетика, мобильная связь и Интернет, медицина. Им принадлежали немногие дающие нефть скважины, высокотехнологичные производства, крупнейший в штате банк.

   Сами себя киберы именовали хайменами, очень гордились нейробуками и утверждали, что по сравнению ними жизни всех прочих не стоят ничего. Больше всего Джантора удивляло их высокомерие. Ведь по меркам ФИОМСа местный социум весьма отсталый, устроен неразумно и нерационально.

   Он решил связаться с Брайаном Стилером, губернатором Оклахомы, и предложить свою помощь в более эффективной организации общества на основе тех принципов, которыми руководствуется ФИОМС. Но никаких контактов его, как и других, именуемых здесь высокопоставленными лицами, не нашел. Имелись телефоны полиции, больниц, морга, плюс отделы по работе с клиентами в банке и некоторых других подразделениях "Оклахома Корпорейшн".

   Джантор отправил туда письма, но никто не ответил.

   А когда он рассказал о своих попытках вернувшейся с работы Айрин, девушка пришла в ярость.

   – Проклятье, ну что ты за идиот! Еще на улицу один хочешь. Да тебя и дома то оставлять страшно, вечно ищешь неприятностей. Я ведь сказала никому не говорить, что ты фиомсянин.

   – Я и не говорил. Просто изложил некоторые замеченные недостатки в организации жизни города и предложил свою помощь в их исправлении.

   – Да? И что же они ответили?

   – Пока ничего.

   Айрин облегченно вздохнула.

   – Вот и замечательно. Будем надеяться, тебя сочли обычным психом.

   – Но я же не псих, просто хочу...

   – Да плевать, что ты хочешь. Им плевать на тебя, на меня, на всех. Киберов интересуют лишь власть и деньги, а ваше фиомсянское...

   Ее гневную тираду прервал короткий стук в дверь, в следующую секунду заскочил худощавый парень одного с Айрин роста, с выкрашенными в золотой цвет волосами.

   – Привет, сестренка. Слушай, не одолжишь полтинник до...– тут гость заметил Джантора.

   – Знакомьтесь, – шагнула между ними девушка, – Джантор – мой друг, Том – брат.

   Парень с каким-то сомнением оглядел Джантора, наконец протянул руку. И сразу повернулся к Айрин.

   – Я говорю, 50 баксов не одолжишь по пятницы.

   – Ты еще с позапрошлой недели сотню не вернул, – девушка сделала шаг назад и уперла руки в бока.

   – Но я же верну, я всегда возвращаю. Просто последнее время выдалось неудачное. Вот толкну одну штуку, и сразу верну. Зацени, – парень вытащил из кармана серую пластиковую коробочку с четырьмя выступами.

   Айрин отшатнулась.

   – Откуда она у тебя?

   – Не задавай дурацких вопросов, – отмахнулся он. – Настоящая киберская вещь, и стоит кучу бабок. Понять бы еще, как работает. Ни одной кнопки, – Том поскреб пальцем гладкую поверхность.

   Джантор разобрался легко. Как и все здесь, устройство оказалось защищено слабеньким паролем.

   – Это голографический проектор, – по команде устройство высветило чье-то лицо.

   Том отшатнулся и выронил проектор.

   – Что за хрень! – затем повернулся к Джантору. – Это ты сделал? Ты в них разбираешься?

   – Он типа хакер, – тут же вмешалась Айрин, и сделала знак молчать.

   – Круто, – в глазах Тома загорелся интерес.

   Он поднял устройство и начал разглядывать. Мыслекомандой Джантор вывел второе изображение, затем третье. Каждый раз Том слегка вздрагивал и косился. Рядом с лицом высвечивался рост человека, вес, другая информация.

   – А много там изображений?

   – 7397.

   – Слушай, так ведь здесь...– на секунду брат Айрин застыл, затем расплылся в широченной улыбке. – Тут, похоже, вся база данных разыскиваемых преступников. Охренеть. Да на этом можно сделать реально большие деньги, – он стал лихорадочно вертеть проектор. – Черт, ну где тут кнопки?

   – Их нет. Только мысленно, через нейробук.

   Лицо парня вытянулось. Потом он резко повернулся.

   – А ты тогда как управляешь?

   Гримаса, которую скорчила за спиной брата Айрин, говорила, что Джантор ляпнул лишнее. Что же ответить? Врать не хотелось, да и не получится. Не умеет он врать. Придется сказать правду.

   – Со смартфона, – опередила его девушка. – У Джантора есть смартфон с хакерской программой, чтобы управлять такими штуками, верно?

   На согласный кивок его хватило. Том захотел себе такую же программку.

   – Ты возьмешь нас в долю, – тут же заявила Айрин.

   – Что? Какую долю? – моргнул Том.

   – Сам сказал, что на этой штуке можно кучу бабок сделать. Но без Джантора это лишь серая коробочка. Так что либо ты отстегиваешь нам 30 процентов, либо иди попробуй впарить сам. Ты ее даже за десятку не толкнешь.

   – Айрин, я же твой брат. Родственники должны помогать друг другу.

   – Вот и будем помогать. Мы тебе программку, чтобы управлять киберским проектором со смартфона, ты нам 30 процентов. А то у нас, знаешь ли, с деньгами тоже туго. И не вздумай нас надуть, братишка. Учти, в гневе Джантор страшен.

   Это уже перебор.

   – Послушай, Айрин...

   Не желая слушать, девушка вытолкнула его в соседнюю комнату.

   – Ты пока сделай программу, чтоб управлять проектором, а мы семейные дела обсудим.

   Когда Том ушел, Айрин ударила Джантора в грудь.

   – Черт возьми, ну какой же ты кретин! Ведь говорила же ничего не демонстрировать. Чуть не спалились.

   – Но ты сказала – он твой брат.

   Как вычитал в Интернете Джантор, родственные связи здесь очень важны. И брат считается одним из ближайших родственников.

   – Ага, только Том вспоминает об этом, лишь когда денег надо одолжить. И возвращать не торопится. Ладно, если он и правда сумеет продать информацию из той штуки, нам тоже перепадет. Братец в любом случае попытается нас надуть, но я узнаю, и тогда он пожалеет.

   На следующий день Айрин решила взять его с собой на работу, сказав, что Джантора даже в запертом доме одного оставлять нельзя.

   – Объясню мистеру Лоренсу, что ты слабоумный и за тобой надо постоянно присматривать. Он добрый и не станет возражать, если ты посидишь в уголочке.

   Джантора столь нелестная характеристика слегка покоробила. Но ему в любом случае хотелось посмотреть, где Айрин работает.

   Автомастерская оказалась длинным и низким одноэтажным зданием. Шумно, грязно, всюду пятна смазки, жуткая вонь выхлопов и пролитого топлива. А большую часть работы, выполняемой в ФИОМСе роботами, здесь делают люди.

   Чуть ли не каждый час девушка спрашивала, что он делает, и напоминала молчать, кто он и откуда. Беспокоилась Айрин напрасно. Киберы предложения улучшить жизнь Оклахомы проигнорировали, а на посвященных фиомсянам сайтах его правдивые рассказы сочли еще одной выдумкой.

   Может, прибавить видео Техаса и Калифорнии с большой высоты? По береговой линии люди убедятся, что это территория ФИОМСа. А потом плавно приближать изображение.

   Когда он по дороге домой поделился с Айрин идеей, девушка схватилась за голову.

   – Почему ты никак не успокоишься? Только и думаешь, как бы нажить нам обоим неприятности.

   – Я просто хочу доказать, что говорю правду.

   – Ага, докажешь. И сразу припрутся киберы тебя повязать. На тех придурошных фантазеров им плевать, но настоящего фиомсянина сразу возьмут.

   – Вот и отлично. С ними я тоже хочу поговорить.

   Айрин запрокинула голову и застонала.

   – Семь преисподних, ну сколько можно. Да не будут они слушать твои россказни о бесплатном обществе. Они просто...– внезапно девушка изменилась в лице. – Чтоб им провалиться, – почти прошептала она. – Ведь правильно говорят – помяни черта, он и появится. Идем, – бросив короткий взгляд вперед, Айрин потянула его в переулок.

   Джантор посмотрел в ту сторону. Увиденное потрясло.

   Возле автобусной остановки, куда они шли, стояла черная машина, и двое полицейских. Один бил какого-то парня.

   Джантор двинулся к ним.

   – Стой, ты куда! – Айрин крепче ухватила его за руку.

   – Но ведь так нельзя. Зачем они его бьют?

   – Не знаю. Но им можно, – она отвернулась, чтобы не глядеть в ту сторону. – Идем отсюда.

   – Мы должны остановить их. Объяснить, что бить людей неправильно.

   – Проклятье, ну какой же ты дурак, – девушка ткнула его в грудь. – Это киберы. Они не станут говорить. Самого тебя изобьют, а то и вообще пристрелят. Ты думаешь, у них просто так автоматы? Они запросто убьют, и ничего им не будет. Смотри, никто не вмешивается, даже его знакомые.

   Метрах в десяти от киберов парень и девушка держали вторую, со слезами смотревшую на избиваемого. Их приятель уже упал, и полицейский пинал его ногами. А в руках напарника действительно штука, именуемая автоматом. Как подсказал Интернет, эти устройства с огромной скоростью выбрасывают кусочки свинца, нанося тяжелые, и даже смертельные раны. Кибер водил им из стороны в сторону, и те, на кого указывал ствол, в ужасе закрывались руками и старались поскорее уйти. А первый бил свою жертву с каким-то запредельным остервенением.

   – Так нельзя, Айрин. Это ведь просто звериная дикость. Надо что-то сделать.

   – Да пойми, мы ничего не можем сделать. Только сами пострадаем, – она встала между ним и киберами, и отчаянно толкала в противоположную сторону.

   Так неправильно. По радиоканалу Джантор отправил сообщение на здешней частоте:

   – Прекратите.

   Н секунду полицейские замерли, затем первый тоже вскинул автомат. Они озирались, гадая, откуда пришел сигнал.

   – Вот видишь, – сказал Джантор девушке. – Они перестали.

   Айрин обернулась.

   – Проклятье, что ты сделал? – испуганно зашептала она.

   – Попросил их прекратить. Через нейробук.

   В следующую секунду раздался ответ киберов.

   – Кто ты? И где прячешься? Покажись!

   Они шли медленно, водя во все стороны автоматами. Половина прохожих попадали на землю, закрывая головы руками, другие со всех ног бежали.

   – Уберите оружие, и мы спокойно поговорим. Вы поступаете очень жестоко.

   – Вылезай, ублюдок. Мы все равно тебя найдем.

   – Уходим быстрее, Джантор, – потянула его за руку Айрин. – Черт возьми, как ты не понимаешь. Чужих киберов они ненавидят еще сильнее, чем нас. Они арестуют тебя и убьют.

   – Я только хочу...

   – Да плевать, что ты хочешь. Давай убираться отсюда, пока они в другую сторону смотрят. Вон, тот парень уже свалил. Ты добился своего, молодец. А теперь бежим, пока не оказались на его месте.

   Приятель и девушка избитого тащили того к ближайшему повороту, киберы о них уже забыли. Поддавшись напору Айрин, Джантор шагнул за угол, скрывшись от глаз полицейских. Она облегченно выдохнула.

   – Почему ты уверена, что они не станут говорить?

   Она закатила глаза.

   – Ты разве сам не видишь? Они сразу хватаются за оружие. Пристрелят, и глазом не моргнут. Пойми ты, – девушка буквально подпрыгивала на месте, – киберы здесь хозяева. За одно слово против могут избить или убить. Тебя, меня, любого. Говорить с ними бесполезно. Надо держаться от них подальше. А еще лучше убивать. Да, именно убивать, – голос Айрин стал тверже. – У вас наверняка есть крутое оружие, помощнее ихних пушек и роботов. Если бы ты привез нам...

   – У нас нет оружия, и мы никого не убиваем.

   Несколько секунд девушка смотрела на него, потом обреченно махнула рукой. Какое-то время они шли молча, Джантор прокручивал на нейробуке видеозапись. Дикая бессмысленная жестокость. И, если многочисленные статьи в Интернете не врут – такое поведение для киберов норма.

   Здешнее общество надо не просто понять. Его надо исправлять.

   * * *

   Проснувшись утром, Айрин первым делом заглянула в соседнюю комнату. Джантор лежал на диване с закрытыми глазами, словно спал. Хотя, скорее всего, что-то читает в Интернете. У него же компьютер в голове.

   По спине ее пробежал холодок. Сколько себя помнила, киберов она всегда ненавидела. Их все ненавидят.

   В черной броне, шлемах, за которыми не видно лиц, вооруженные до зубов и частенько сопровождаемые боевыми роботами, они всем внушали ужас. Появление полиции означало аресты, допросы, сопровождаемые зверским избиением, расстрелы.

   Джантор совсем другой. Добрый, приветливый, почти всегда улыбается. И красивый. Айрин почувствовала, как на щеках проступает румянец. Интересно, какой он находит ее? Живет уже три дня, и ни разу не пытался обнять ее, поцеловать. Хотя любой другой знакомый Айрин, разреши она ему переночевать в своей квартире, наверняка попытался бы залезть в ее постель.

   – Джантор.

   – Что? – он тотчас открыл глаза и повернулся к ней.

   – Ничего, – Айрин улыбнулась. – Просто хотела проверить, спишь ты или нет.

   – Нет. Послушай, тут пишут, что в Оклахоме порядка четверти населения – безработные.

   Хорошее настроение сразу растаяло. Нашел о чем говорить.

   – Примерно так.

   – Но ведь это же нелогично, – Джантор вскочил. – У вас существенная нехватка различных товаров, и в то же время огромное количество никак не используемой рабочей силы. Если их задействовать, можно нарастить производство, обеспечить все потребности, и необходимость в деньгах отпадет.

   Он улыбался так, словно открыл тайну века. Айрин захотелось чем-нибудь в него запустить.

   – Они безработные, потому что их работа никому не нужна. Большинство из них вообще ничего делать не умеют.

   – Можно обучить.

   У него все легко и просто.

   – Да не будет их никто учить. Это никому не нужно.

   – Как это не нужно, когда у вас настолько низкий уровень жизни.

   – Да, да, у нас все низкое, отсталое, нелогичное. Только вы там у себя такие умные и правильные, – Айрин захлопнула дверь и пошла в ванну.

   Вечно у него дурацкие вопросы. Безработные всегда были и будут. Как и деньги, которых постоянно не хватает. Это только в ФИОМСе денег нет, а все остальное – есть. Одежда, машины, роботы. Красивые женщины.

   Вспомнились фото его соседок. Трое, все стройные, спортивные, очень привлекательные. Одна, по словам Джантора, отлично готовит, другая пишет классную музыку, третья чудесно играет на рояле. А после еды и музыки можно заняться чем-то еще более приятным. Наверняка у них что-то было.

   Завтрак проходил в молчании.

   – Послушай, Айрин, если я тебя чем-то обидел, то извини, – начал он. – Честное слово, я не хотел. Просто еще не до конца разобрался в вашей культуре и обычаях.

   – С чего ты взял, что я обижена?

   – Ну, ты сидишь такая мрачная, и все время молчишь.

   – Все нормально, просто... – Айрин замолчала и ткнула вилкой в салат. Что ему сказать? Что она ревнует его к далеким фиомсянкам? Он и так невысокого мнения об Оклахоме и ее обитателях, вообще решит, что она полная дура. – Чем думаешь заняться?

   – Я хотел бы установить контакт с киберами, обсудить... – заметив ее гримасу, Джантор вздохнул. – Да, да, ты считаешь это бесполезным.

   – Мог бы и сам понять. Никто ведь на твои письма не ответил.

   – Да, но если сказать им, что я из ФИОМСа, они наверняка заинтересуются.

   Айрин не сдержала стона.

   – Ага, заинтересуются. Арестуют и выпотрошат, чтобы вытянуть всю информацию.

   – У них не получится. Извлечь данные из памяти нейробука без моего согласия нельзя. Что же до активно используемых ими попыток причинить боль, они также бесполезны, потому что нейробук любую боль подавляет.

   – А сломанные кости он лечит?

   На секунду она испугалась, что он ответит да, но Джантор помотал головой. Правда, сразу стал говорить о нейропрограммах, которые что-то там регулируют и способствуют заживлению.

   Идиот неисправимый. Сидит тут, улыбается, весь такой добрый и правильный. Читает, читает, а ни черта не понимает. Здесь не его прилизанный ФИОМС, это Оклахома. Тут человека прирежут за десять баксов, и всем плевать.

   – От киберов мы будем держаться подальше, – оборвала его рассуждения Айрин. – Если тебя так интересует наша жизнь, давай сходим в музей.

   – А у вас есть?

   Как ни странно, есть. Раньше, говорят, их вообще много было. До Второй гражданской войны. Большинство сгорело в ее пламени, другие уже после уничтожили киберы. И все же один остался.

   Исторический музей Оклахомы занимал подвал жилого дома на 27-й улице. Коллекция содержала предметы самых разных эпох, индейский томагавк соседствовал с ковбойским кольтом, старый "Форд" стоял рядом с макетом буровой вышки.

   Джантор осматривал все с интересом, постоянно задавал вопросы. Мистер Купер, старичок лет шестидесяти, смотритель музея и, как он с гордостью заявил, глава Исторического общества штата, польщенный таким вниманием, несколько часов рассказывал о своем собрании.

   Потом Джантор спросил, почему нет экспонатов за последние сто лет. Купер вздохнул.

   – Киберы. Все, связанное с эпохой нейробуков, они изымают. У нас было несколько старых, уже нелетающих самолетов, хотели поставить как экспонаты на старом аэродроме Вили Поста – запретили. Воздух принадлежит только им. Следят, чтобы мы не взлетели.

   На аэродром они после вдвоем сходили. В здании бывшего терминала расположились торговые фирмы, на взлетной полосе травы больше, чем асфальта.

   Потом Джантор потянул ее к парку Стинчкомб, хотел там побегать. Стал объяснять, что физические упражнения очень важны и полезны для здоровья, а он уже целых три дня не тренировался. Нашел причину для беспокойства.

   Ее волновало совсем другое, но Айрин все не могла придумать, как задать нужный вопрос. Наконец решила спросить прямо.

   – Скажи, Джантор, а у тебя есть кто-то в ФИОМСе?

   – У меня там много друзей и знакомых.

   – Да, ты рассказывал. Я имела в виду – кто-то особый. Ну, девушка, с которой ты близок. Ближе, чем с любой другой, понимаешь?

   С минуту он шагал молча, задумавшись.

   – Ты, наверное, имеешь в виду эти ваши сексуальные отношения, да? У нас ничего подобного нет.

   Айрин остановилась.

   – Как это – нет? А семья? Ведь как-то же вы размножаетесь.

   – Мы отказались от рождения биологическим путем, поскольку для женского организма вынашивание ребенка представляет большую нагрузку. Есть инкубаторы, в которые помещается оплодотворенная яйцеклетка и выращивается новый человек. Данный способ проще и безопаснее, плюс позволяет при необходимости корректировать ДНК. При биологическом зачатии такое невозможно.

   Перед глазами Айрин всплыли ряды инкубаторов из фантастических фильмов. Как правило, там выращивали безжалостных суперсолдат или свирепых монстров. Она помотала головой. Мысль, что Джантор появился из такого, казалась дикой.

   – А потом? Твои, так сказать, родители...

   – Семьи в вашем понимании у нас тоже нет. Все дети растут в детских домах.

   – Но это ужасно! – на секунду Айрин затопила жалость. Пусть она еще маленькой потеряла родителей, но хоть помнила их. Меньше отца, больше мать, но помнила.

   – Почему?

   – Потому что там очень плохо.

   В Оклахоме имелось несколько детских домов, живущих на пожертвования сердобольных граждан. Но, поскольку денег у людей мало, существование приюты для сирот влачили крайне жалкое. Пресная однообразная еда, старая одежда, которую отдали за ненужностью, и в довершение всего – строгие правила. Айрин знавала ребят, сбежавших оттуда, выбирая жизнь беспризорников.

   Джантор рассмеялся.

   – У вас – да. Наш же детский дом – это стандартный восьмиместный коттедж. Пять-шесть детей и двое взрослых. Вкусная еда, игрушки, плюс профессиональные воспитатели, призванные как обеспечить всестороннее развитие ребенка, так и выявить и развить его природные таланты. А поскольку занимаются они исключительно детьми, то обеспечивают даже более высокий уровень заботы, чем ваши родители. И, разумеется, никакой проблемы сирот в ФИОМСе нет. У нас все продумано и просчитано.

   – Перестань, Джантор, – не выдержала Айрин.

   То, что он говорил, и главное – как говорил, с улыбкой, словно так правильно, пугало. Ладно еще экономику просчитывать, но детей. Впрочем, чего еще ждать от людей с компьютерами в головах.

   Зазвонил смартфон.

   Айрин достала, но вместо звонка на экранчике высветилась видеозапись. Коттедж, почти как тот, в котором жил Джантор. Только желто-голубой. На лужайке двое мальчиков играли с мячом. Камера сместилась влево, показывая двух девочек на качелях, в руках мороженое. Вправо, где пожилой мужчина приподнял еще одну, совсем маленькую, чтобы она сорвала с дерева мандарин.

   – Детский дом у нас по соседству. Я рос в аналогичном.

   Айрин покосилась на него. Как он это проделал? Очередная киберская штучка?

   – Ты взломал мой смартфон?

   – Просто прислал маленькое видео.

   Несколько минут она шагала молча. Пожалуй, условия там приемлемые. У каждого получается отдельная комната. Еды вдоволь. Игрушки в магазине тоже бесплатно. Бери сколько хочешь. И воспитатели наверняка добрые.

   Айрин отбросила мысли о детях, они в любом случае появляются потом.

   – Ну хорошо, дети у вас из пробирки, семьи как бы нет, но ведь отношения не сводятся только к размножению. А как же любовь, секс? Неужели тебе никогда не хотелось заняться с девушкой сексом?

   – Он используется для оплодотворения, а у нас оно искусственное.

   Айрин словно наткнулась на стену. Он что, и правда не знает? Никто из них?!

   – А как насчет удовольствия? Секс просто ради удовольствия. Ты хоть представляешь, каково это?

   Пожалуй, впервые с момента их встречи она ощутила свое превосходство. Над ним, над его ФИОМСом. Пусть там все разумно и просчитано, однако если у них нет такого удовольствия, как секс...

   – Есть нейрокайф, – спокойно ответил Джантор. – В мозгу есть зоны удовольствия, и если посылать туда импульсы, человек ощущает сильнейшее наслаждение, – на лице его появилась блаженная улыбка. – Возможно, ваш секс и приятен, но нейробук в этом смысле гораздо эффективнее.

   Снова проклятый компьютер. Черт бы его побрал, куда не сунься, везде долбанный нейробук. Взять бы нож, да выковырять.

   – Ты просто не знаешь, что такое секс. У тебя не было настоящей женщины.

   По глазам Айрин видела, что Джантор не верит. Подобный взгляд ее дико раздражал. Он словно говорил – вам, без нейробуков, не понять. Наверное, прочие киберы так же смотрят на людей из-под своих черных шлемов. Ничего, она ему покажет. Вот только домой вернутся. И про свой нейрокайф сразу забудет. Нашел удовольствие.

   Они дошли до парка.

   – Кстати, а почему ты не бегаешь? Регулярные тренировки укрепляют мышцы, благотворно влияют на сердечно-сосудистую и дыхательную системы, а еще...

   – Джантор, перестань.

   Он вообще отличный парень, но эти его лекции, что хорошо, а что плохо. Хотя, почему бы и не пробежаться вместе.

   Вместе не получилось. Он сразу взял такую скорость, что Айрин за минуту выбилась из сил.

   – А п-помедленнее ты не можешь?

   Джантор чуть сбавил ход.

   – Могу, конечно. Только для полноценной тренировки надо, чтобы пульс был не ниже 150 ударов, и я... – он поглядел на нее. – Поскольку ты бегаешь редко, тебе нужна меньшая нагрузка и для нас разумнее тренироваться по отдельности.

   – Ну и беги. Достал уже со своей разумностью.

   Он, прибавив скорость, сразу умчался вперед. Тоже мне, супермен нашелся. Айрин отнюдь не слабачка, просто давно уже не бегала. Посмотрим, сколько он сам выдержит свой темп.