Текст книги "Две грани нейробука (СИ)"

Автор книги: Максим Парамохин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)

   Наступил непроглядный мрак. Джантор слышал, как неподалеку капает вода, различил попискивание крыс, а затем и шорох лапок. Почувствовал, как одна пробежала по его ботинку, затем другая. Стоящая рядом Айрин вскрикнула.

   – Проклятье, тебе что приказали? – Майкл снова включил фонарь, направив луч прямо в лицо племянницы. Посветил назад, потом вперед, несколько секунд стоял, прислушиваясь. – Ладно, будем считать, что за нами никто не следил.

   Он надавил на бетонную плиту, ушедшую на полметра вглубь. Пройдя немного узким, и без дерьма коридором, остановились перед ржавой решеткой.

   – Майкл Глейзер, – произнес он громко и осветил фонарем лицо. – Эти двое со мной. Их ждут. По крайней мере, одного, – едва слышно добавил он, глянув на Айрин.

   Девушка с обиженным видом отвернулась к стене.

   Спустя минуту впереди раздались шаги. К решетке подошел невысокий парень с автоматом наперевес, в бронежилете и шлеме. Оглядел их, своим куда более мощным фонарем посветил за их спины, осматривая коридор. Наконец открыл дверь.

   Они помыли обувь в чане с водой и двинулись дальше. Через полсотни метров Джантор заметил оборудованные огневые позиции, два закрытых темной материей проема, по краям пробивался слабый свет. Но Майкл вел их дальше. Опять свернули, провожатый отпер тяжелую стальную дверь.

   Новый туннель оказался порядка десяти метров шириной и почти пять высотой. В темноту в обе стороны уходили две пары рельсов. Бетонные плиты растрескались, кое-где упали на пути.

   – Оклахомское метро, северная ветка. Его почти закончили, как раз перед отделением ФИОМСа. Потом, в связи с нехваткой денег, проект заморозили, а после войны окончательно закрыли. Теперь тут окопались мы, – рассказал по дороге Майкл.

   Тоннель раздвоился, путь защищали бетонные укрепления, несколько пар глаз наблюдали через бойницы за их приближением. Проходя мимо, Джантор заметил крупнокалиберные пулеметы, смотревшие в обе стороны.

   – Мы готовы к атаке с другой стороны. Киберы могут появиться с любой.

   Сразу за укреплением туннель перекрывали огромные железные ворота, один из бойцов открыл маленькую дверь.

   Здесь имелось хоть и тусклое, но освещение. Пройдя немного, они поднялись на платформу, множество пластиковых перегородок разделяли пути по обе стороны ее на небольшие помещения. В одних сидели люди, в других ящики. В нескольких оружие.

   – Добро пожаловать на станцию "Капитолийская".

   Поднявшись по неработающему эскалатору, вышли в длинный, с рядами колонн зал, дальний конец которого утопал в темноте. Ближний прикрывали две огневые точки из бетонных блоков, обложенных мешками с песком.

   – Главный вестибюль станции, – пояснил Майкл. – Там дальше выход на поверхность. Был. Завалило во время войны.

   Коридором провел их к другому эскалатору, вниз. Через вторую платформу, как он сказал, ветки восток-запад, прошли к небольшому помещению в дальнем конце. Там собрались семь человек.

   Неформальным лидером Сопротивления считался Вильям Ноуд. Когда-то он был профессором химии в университете Оклахомы, готовившем сотрудников для "Оклахома Корпорейшн". Теперь невысокий седовласый старик координировал деятельность тех, кто решил бросить вызов киберам. Остальные возглавляли ячейки Сопротивления в различных районах.

   – Человек из ФИОМСа, – Ноуд оглядел Джантора и покачал головой. – Вы закрылись от мира еще до моего рождения. Вот уж не думал, что увижу одного из вас.

   – Кибер, – сквозь зубы процедил Лэнди Катсон. Высокий, худощавый, с глубоко посаженными черными глазами мужчина лет сорока, он единственный держал на виду оружие. Катсон возглавлял "Ангелов Смерти" – самую отчаянную группу Сопротивления. Они чаще всех осуществляли порой самоубийственные атаки на киберов.

   – Я не кибер. Я из ФИОМСа, и не враг вам. Я хочу помочь.

   – Зачем? Зачем тебе помогать нам? Почему ты идешь против своих?

   – Они для меня – не свои. И они поступают неправильно. Нельзя обращаться с людьми так, как делают киберы.

   – Да, да, Глейзер рассказывал про ваш фиомсянский рай. Мог бы выдумать легенду поправдивее.

   – Хватит, Лэнди, – оборвал его Майкл. – Джантор наш союзник. Да, у него есть нейробук, и в этом его главная ценность. Он гораздо лучше представляет их способности, может понять, как они действуют. И управлять их техникой.

   – Ты уже говорил, – кивнул профессор, вертя в руках пистолет киберов. – Мыслекомандный спуск. Мы захватили несколько единиц их оружия, но никак не могли понять, как они стреляют. Теперь знаем.

   – Бесполезное знание, – скривился Лэнди. – Ведь у нас-то нейробуков нет.

   – Можно сделать радиоуправляемый спуск, – предложил Джантор. – Кнопка, при нажатии посылающая сигнал стрелять. Как на обычном оружии. А я обеспечу вам коды доступа.

   – Вот видишь, – победно глянул на Катсона Майкл. – Этот парень очень полезен

   – Все равно он кибер.

   – Довольно, Лэнди, – Ноуд поморщился. – Свое мнение ты высказал уже сотню раз, и мы его поняли. Но большинство решило, что нам стоит привлечь Джантора. Если не нравится – можешь уйти.

   Катсон нахмурился, погладил автомат. Но остался.

   – Что еще помимо стрельбы из киберского оружия ты умеешь? – спросил Джантора профессор.

   – Я взламывал управление и перехватывал контроль над полицейскими машинами. Еще над их боевыми роботами "Кобра".

   – А как насчет машин побольше? – поинтересовалась Дороти Норманн, единственная среди лидеров Сопротивления женщина. Полноватая дама лет пятидесяти, с бледным круглым лицом и короткими рыжими волосами, она руководила сетью агентов, работавших в "Оклахома Корпорейшн". – "Кобры" слишком слабы. Сумеешь перехватить контроль над "Рысью", или даже "Гризли"?

   – Может, он сразу взломает главную систему управления огнем, – ни к кому конкретно не обращаясь, произнес Катсон. – И мы обрушим на киберов их собственный ад.

   – А если взломает? Надеюсь, хоть тогда ты заткнешься, – не выдержал Майкл. Остальные также глядели на командира "Ангелов Смерти" неодобрительно. Поймав их взгляды, он демонстративно отвернулся.

   С минуту Джантор размышлял. Вспомнил, как Вэй хотел угнать киберский беспилотник.

   – Наверняка сказать трудно. Из того, что я знаю о вашей криптографии, создать систему, устойчивую для моих методов взлома, ни вы, ни киберы неспособны.

   – А ты можешь обучить наших парней? – спросил Райан Филдс. Высокий, плотный, лысеющий мужчина координировал деятельность хакеров Сопротивления.

   – Нет. Дело в том, что я использую нейрологику. Это те принципы, по которым обрабатывает информацию мозг. И они кардинально отличаются от тех, что применяются в электронных компьютерах. Собственно, ваша криптография развивалась в те времена, когда существовали только такие. И против них она вполне эффективна, за счет экспоненциального роста времени взлома в зависимости от длины пароля. Если код из пяти символов удастся взломать за минуту, то на десять потребуются уже сутки, на двадцать – почти век. Но для нейрологики зависимость линейная. На пароль из двадцати символов у меня уйдет лишь четыре минуты. Более того, поскольку нейроалгоритмы совершенствуются в процессе работы, с каждым разом получается быстрее. Даже если киберы создадут пароли, на которые изначально уйдут сутки, после энного числа попыток я опять буду справляться за пару минут. В общем, против нейрологики ваша криптография бессильна.

   – И реализовать ее на наших компьютерах нереально? – полуутвердительно спросил Ноуд.

   – Не то, чтобы совсем нереально. Но для полноценного моделирования одного-единственного нейрона требуется вычислительная мощность порядка десяти петафлопс. А поскольку каждая сигнатура задействует от одного до ста миллионов нейронов, и сравнительный анализ идет по миллионам сигнатур одновременно, в общем, для реализации нейрологики уровня человеческого мозга требуется электронная вычислительная мощность порядка десять в пятнадцатой степени петафлопс.

   У половины присутствующих отвисли челюсти, другие явно не понимали смысл озвученного числа.

   – Это очень много? – спросила Айрин.

   – В тысячу раз больше, чем вычислительная мощность всех электронных процессоров ФИОМСа. Наверное, можно как-то придумать схему попроще, но мы с этим никогда не заморачивались, потому что нейробук позволяет выполнять основанные на нейрологике вычисления, используя собственный мозг человека. Но вам это недоступно.

   – Хочешь сказать – человеческий мозг мощнее всех компьютеров мира? – изумилась девушка.

   – Не совсем. Понимаешь, разные типы логики подходят для разных задач. К примеру, алгебраические операции быстрее выполнит электронная машина, средненький процессор за пару минут произведет расчеты, на которые миллион математиков затратит миллион лет. Но вот с распознаванием образов у электроники большие проблемы, тогда как нейрологика справляется легко. Есть еще квантовая, она используется в квантовых компьютерах, и применяется для своего спектра задач. Хотя для алгебраических расчетов или распознавания лиц совершенно непригодна.

   Пару минут все молчали. Одни явно под впечатлением, другие, судя по виду, не поняли и половины того, что он сказал.

   – Ладно, когда ты готов применить свою нейрологику? – наконец спросил Ноуд.

   – Не знаю. Например, завтра. Но сперва я хотел бы узнать, чем располагаете вы? Как я понял, ваши силы не так уж и малы.

   – Вот видите, – сразу оскалился Катсон. – Он хочет все о нас разузнать, а потом сдать киберам, – Лэнди вскинул автомат, наводя на Джантора.

   – Хватит, – Майкл встал между ними. – Опусти его, черт возьми.

   Катсон стоял, буравя Джантора взглядом.

   – Прекрати, Лэнди, – профессор положил руку на ствол, отводя оружие, затем повернулся к Джантору: – Зачем тебе слишком много знать о нас? Мы предпочитаем не делиться информацией больше, чем необходимо. Даже я не знаю про всех бойцов Лэнди, хакеров Райана или агентов Дороти. Каждый может попасть в лапы киберов, и лично я не тешу себя надеждой, что выдержу любые пытки. Но даже если арестуют нас всех – хотя бы часть Сопротивления уцелеет.

   – Мне пытки не страшны, но дело в другом. Я должен знать, чем мы располагаем, чтобы понять, как наилучшим способом использовать наши ограниченные ресурсы.

   – Ты болтаешь так, словно мы уже выбрали тебя главой Сопротивления, – Катсон сплюнул. – Все, что от тебя требуется – перехватывать контроль над киберскими машинами. Чем более мощного робота ты взломаешь, тем больший мы нанесем им ущерб.

   – Я не хочу наносить им ущерб.

   Секунд десять все молча смотрели на него.

   – Тогда чего ты хочешь? – спросил Ноуд.

   – Победить. Прекратить эту жестокую и бессмысленную войну. А чтобы найти решение задачи, надо знать начальные условия. Уж вы-то, профессор, обязаны понимать. Я готов доверять вам, но и вы должны доверять мне.

   С минуту Ноуд размышлял.

   – Нам следует обсудить это наедине.

   Джантор и Айрин вышли.

   – Катсон безмозглый идиот, – топнула ногой девушка. – Пристрелил нескольких киберов, и теперь мнит себя крутым. – Ты бы мог десяток легко перебить, верно?

   Он вздохнул. Почему все они так рвутся убивать? Должно быть другое, разумное решение.

   Лидеры Сопротивления совещались почти полчаса. Джантор слышал громкий голос Катсона, спорившего с ним Майкла. Наконец дверь распахнулась. Глава "Ангелов смерти" мрачно оглядел Джантора, демонстративно поправил автомат и пошел прочь.

   Вышел Майкл, глянул вслед уходящему Катсону.

   – Ты не обижайся на него слишком сильно. Его жену и дочку сбила полицейская машина. Гнали куда-то, тормозить не стали. Обоих насмерть, – на секунду Майкл замолчал. – С тех пор у Лэнди лишь одна цель – отправить на тот свет еще одного кибера. Идем. Мы расскажет, какими силами располагаем. Но без конкретики, фамилии, базы и склады останутся тайной. А ты останься, – придержал он шагнувшую следом Айрин. – Тебе точно не следует знать лишнего, – не обращая внимания на обиженную девушку, Майкл закрыл дверь.

   На первый взгляд силы Сопротивления выглядели внушительно. Помимо "Капитолийской" они занимали еще десяток подземных станций на западной, северной и восточной ветках метро. Там скрывались те, на кого киберы вели охоту, располагались тренировочные центры, военное производство. Изготавливали автоматические винтовки, пистолеты, пулеметы и 30-ти миллиметровые гранатометы, боеприпасы к ним, взрывчатку. Имелось также небольшое количество сохранившихся со старых времен тяжелых пулеметов, противотанковых гранатометов, три десятка ПТУР и несколько ПЗРК.

   Южная ветка метро, ведущая через даунтаун к аэропорту имени Роджерса, обрушена. Как сказал Ноуд, киберы забыли про метро, а Сопротивление завалило почти все входы для пассажиров и техперсонала, остальные маскировали и охраняли. Плюс есть множество ответвлений, выводящих в канализацию и подвалы домов. Зная дорогу в подземных лабиринтах, можно попасть в любую точку гамма-зоны Оклахома-Сити, и даже некоторые районы беты.

   Общая численность подготовленных бойцов составляла почти три тысячи. Доступного оружия в пять раз больше, и, когда наступит день D – всеобщее восстание против киберов, его можно раздать жителям города.

   Впрочем, день D был не реальным планом, а скорее абстрактной мечтой. Ибо силы противника несоизмеримо больше. Только полиция Оклахома-Сити численно превосходила Сопротивление минимум вдвое, а на базе "Тинкер" размещены отряды Нацгвардии. Всего, по оценкам профессора, киберы могут выставить порядка 15-ти тысяч профессиональных бойцов.

   С учетом качества расклад становился еще хуже. Каждый кибер располагал бронежилетом, защитой рук и ног, глухим шлемом с круговым обзором через камеры. Их автоматы с мыслеспуском и программой расчета параметров стрельбы позволяли без промаха стрелять навскидку либо из-за угла.

   В тире Джантор показал скорость и точность, недоступные лучшим снайперам Сопротивления, в рукопашной схватке он также всех превосходил.

   Наконец, врагу неведомы такие чувства, как страх и боль.

   Еще большее преимущество противнику давали управляемые через нейробук боевые роботы. "Рысь" представляла собой огневую платформу весом 2 тонны, неуязвимую для стрелкового оружия, оснащенную спаренным крупнокалиберным пулеметом, автоматическим гранатометом и установками для запуска противотанковых ракет.

   Боевая машина "Гризли" весила 30 тонн, с экипажем 2 человека и комплексом вооружения, включавшим гаубицу, миномет, автоматические гранатометы и управляемые ракеты. Они действовали из глубины, обеспечивая киберам мощную огневую поддержку.

   А беспилотники "Ястреб" несли смерть с воздуха. Их производили на подземном заводе базы "Тинкер", как для собственных нужд, так и продавали другим штатам и заокеанским покупателям.

   Наиболее же мощным оружием являлись реактивные системы залпового огня "Хелл". Калибром 400 миллиметров, совмещавшие свойства РСЗО, крылатой и баллистической ракеты, с боеголовкой весом от 400 до 700 килограмм, они могли поразить любую цель на расстоянии от двух до двухсот километров от цитадели киберов.

   – Если выступим открыто, "Хелл" в считанные минуты нас испепелит, – с кислой улыбкой сказал профессор. – Поэтому мы сидит под землей и пакостим по мелочи. Не ради победы, а просто чтобы обозначить – Сопротивление еще живо.

   Изучив записи боевой активности, Джантор убедился в правоте Ноуда, за три последних года потери киберов по разным оценкам составили 100-200 убитых. Такими темпами их не перебить никогда. Актов диверсий и саботажа насчитывалось почти тысяча, но львиная доля – мелкие, с очень небольшим ущербом. Как верно заметил Майкл – булавочные уколы. Ни разоряться, ни тем более вымирать киберы не планировали.

   – Нужны другая тактика и цели для ударов. Чаще всего вы атакуете полицейских, выезжающих в зону гамма. Они хорошо вооружены, готовы к бою, могут быстро вызвать подкрепление или огневую поддержку. Поэтому успехов мало, потерь много. Если нанести удары по целям в зонах бета или альфа, ущерб окажется намного больше.

   – Все не так просто, – вздохнул Майкл. – Бета хорошо охраняется, на основных улицах посты, все просматривают камеры. Проникнуть туда реально, однако при любом нападении киберы поднимают тревогу, перекрывают выезды. Много отчаянных парней пыталось нанести там удар, некоторые успешно. Однако выбраться смогли единицы. А все мы хотим жить.

   – В альфу попасть вообще нереально, – добавил Ноуд. – Любую чужую машину или некибера тут же уничтожают пулеметы.

   – Я бы хотел оглядеть бету и периметр альфы.

   Ноуд покачал головой.

   – Достать пропуска мы сумеем, но, как уже говорил Майкл, там везде камеры. Вас быстро засекут.

   – А если автомобиль? – предложила Дороти. – Пара моих агентов там имеют машины. Если Джантор не станет высовываться, его вряд ли заметят.

   План признали годным. Для дополнительной маскировки достали парик и накладные усы.

   Айрин попросилась ехать с ними. Последние два дня, пока Джантор анализировал возможности Сопротивления и киберов, девушка упражнялась в рукопашном бое и стрельбе.

   – Зачем тебе ехать? Это опасно.

   – Но ты же едешь. Я тоже хочу посмотреть.

   – Я еду не просто смотреть, а оценить оборону киберов. А что будешь делать ты?

   – Тоже оценивать. Еще я могу вас прикрывать.

   – Ты не сможешь, – Джантор покачал головой. – 82 процента твоих пуль идет в молоко. И это по неподвижным мишеням в идеальных условиях. Скорее мне придется прикрывать тебя.

   – Ну конечно, – Айрин уперла руки в бока. – Ты у нас весь такой крутой, и с компьютером в голове. Куда уж нам, обычным пустам.

   – Он прав, – сказал Майкл. – Стреляешь ты плохо, и ехать тебе незачем.

   – Я тоже хочу посмотреть. Что-то делать, а не сидеть целыми днями под землей.

   – Айрин, хватит, – оборвал ее дядя. – Ты хотела в Сопротивление – ты туда попала. И здесь никому нет дела до твоих капризов. Ты теперь не маленькая девочка, а солдат. Мы на войне, и каждый выполняет приказ. Ты останешься здесь.

   Девушка набрала воздуха, собираясь что-то сказать, потом вздохнула и ушла.

   Помимо Майкла и Хью, агента Дороти, работавшего в "Оклахома Корпорейшн", ехать вызвался Катсон.

   – Хочу посмотреть врага поближе.

   В зоне бета действительно много полиции и везде камеры. В основном проводные, так что перехватить контроль дистанционно не получится. Зато Джантор взломал управление центральным компьютером супермаркета, где закупались бетеры. Так можно отключить все его камеры разом.

   – Здорово, – оживился Катсон. – Мы нанесем удар, и киберы нас не увидят. Больше шансов скрыться. А у каких еще зданий ты можешь взломать управление?

   – При наличии достаточного времени – почти у всех.

   – И вырубишь все камеры? – глаза Лэнди загорелись. – Круто. Мы будем сеять смерть, и без камер полиция не увидит, кто и где убивает.

   – Один раз. Или несколько. Потом они сообразят, что камеры не работают, и все исправят.

   – Хоть десяток убьем – уже хорошо, – с энтузиазмом ответил Катсон.

   – И что это даст? Киберов здесь мало, большинство из них в зоне альфа. Надо посмотреть, что там.

   Хью вывел автомобиль на улицу, параллельную границе сектора киберов. Полсотни метров пустого пространства и бронеколпаки с пулеметами через каждую сотню.

   – Сумеешь их взломать?

   Просканировав радиодиапазон, Джантор покачал головой. Похоже, там управление по проводам.

   – Ты можешь понять, как они различают киберов и остальных? – спросил Майкл. – Некоторые парни пытались проникнуть, одев форму убитых полицейских, но пулеметы их тотчас срезали.

   – Полагаю, так же, как у автомобилей, – эту информацию Джантор подчерпнул из файлов, скаченных с угнанной Вэем машины. – У каждой есть идентификационный код и перед выездом дается пароль. Когда автомобиль покидает зону альфа, отправляет пароль охранной системе. Она сверяет его с данными главного компьютера, и присылает новый, на въезд. Скорее всего, у людей так же. Одноразовые пароли, каждый раз новые.

   – То есть взломать нельзя?

   – Если перехватить сигнал, то в принципе можно. Но пользы мало. Я мог бы по такому паролю войти, а потом выйти, но когда возвратится кибер, чей пароль я украл, охранная система его расстреляет.

   – Слушай, так это же вдвойне круто, – восхитился Катсон. – И в альфу проникнем, и чертова кибера их же пулеметы грохнут.

   Джантор вздохнул. Ну почему Лэнди лишь бы убить кого.

   – Одна смерть ничего не решит, но киберы сразу начнут выяснять, почему система убила своего.

   – Каждая смерть приближает нас к цели, – заявил Катсон.

   Он опять заговорил об этом, когда Джантор рассказывал Ноуду и другим лидерам Сопротивления о результатах поездки. Лэнди цеплялся за любую возможность убить хоть одного кибера, не задумываясь, насколько сильно это встревожит остальных.

   Джантор считал смерть ради смерти глупой и даже дикой. Дюжина трупов врага лишь разозлит, для успеха нужен постоянный и надежный доступ в альфу. И он придумал, как его получить.

   Взламывать одноразовые пароли бесполезно, однако если захватить контроль над бортовым компьютером автомобиля, они получат все, в том числе и пароль на въезд. Понадобился день, чтобы написать тайную программу, по радиосигналу перехватывающую управление машиной. На следующий день Джантор отправился в зону бета. Взлом паролей оказался гораздо более сложным и длительным, чем прежде, после первой встречи с ним киберы улучшили свою защиту. За день он сумел внедрить свое творение в бортовые компьютеры восьми вражеских автомобилей.

   – Отлично, давай отправимся туда. В самое логово зверя, – предложил Катсон.

   – Нет, черт возьми. Если мы возьмем машину, а она потребуется хозяину, он выяснит, что ее угнали. Все раскроется.

   – Плевать. Давай возьмем все восемь. Загрузим "Ангелами Смерти", ворвемся в альфу и покажем этим ублюдкам, почему нас так зовут. Мы сможем проехать на базу "Тинкер"? Ударим в самое сердце.

   – Я не знаю. Ни одна из машин, куда я внедрил свои программы, на главной базе не была. Возможно, там еще один пароль. Давай сначала попробуем просто заехать в альфу и спокойно выехать. Только нужна такая, чтоб хозяин ее пару часов не хватился.

   Хью порекомендовал авто своего босса. Приезжая утром, кибер ставил машину на стоянку, весь день работал в кабинете, и уезжал только вечером.

   Взломать управление не составило труда. Джантор думал ехать сам, но Майкл его остановил.

   – Ты наш самый ценный актив, и не должен рисковать. Если что-то пойдет не так, пусть погибнет другой.

   Идея послать на риск кого-то еще звучала дико, но Майкла поддержали Дороти, Хью, и даже Катсон. После ожесточенных споров поехал последний.

   Улицы зоны альфа были чисты и пустынны. Редкие киберы, роботы-уборщики. Мысленно управляя машиной, Джантор провел ее по большинству улиц, записывая в память обстановку, под конец проехал мимо базы "Тинкер". Цитадель киберов окружала мощная бетонная стена с множеством огневых точек поверху.

   – Настоящая крепость, внушает – сказал уже на станции Катсон, разглядывая записи видеокамер. – Но если проникнуть внутрь... Слушай, а как бы нам их машинами управлять? Там ведь ни руля, ничего. Даже окон нет, вообще не видно, куда она везет. Можно придумать без нейробуков?

   – Есть автопилот. Могу сообразить устройство, преобразующее голос в радиокоманды. Называешь адрес, дальше машина едет сама.

   Он сделал им несколько таких на базе смартфонов. Лэнди хотел захватить управление над множеством машин, загрузить бойцами и всеми силами атаковать "Тинкер".

   Теоретически, внедряя свои тайные программы, в один прекрасный день Джантор смог бы захватить весь транспорт противника. Но у него появилась идея получше. Автомобилей многие тысячи, а боевых беспилотников, по словам Ноуда, порядка сотни. Если захватить их, они лишат врага воздушной поддержки, и сами ее обретут.

   Но на взлом требуется время, в течение которого надо поддерживать непрерывную связь с крылатой машиной. Нужна мощная антенна.

   * * *

   Ее разработка заняла несколько дней. Точнее, сам расчет параметров и проектирование Джантор выполнил за час, в нейробуке хранились модели сотен антенн любой мощности и диаграмм направленности. Но раздобыть требуемое железо оказалось непросто, ему пришлось раз десять переделывать проект с учетом доступных комплектующих.

   Катсон ежедневно приставал с идеей атаковать зону альфа. Предлагал то посадить в машины две дюжины лучших бойцов и ворваться, убивая всех на своем пути, то загрузить автомобили взрывчаткой и подорвать.

   Глупость. И то, и другое, и прочие идеи Лэнди. Неужели так трудно понять, что убийство бесполезно, оно только всполошит врага, покажет, что Джантор по-прежнему способен взламывать их пароли.

   Большинство руководителей Сопротивления с ним согласились.

   – Наш главный козырь – внезапность, – говорил Ноуд. – Первый удар должен быть наиболее мощным и сокрушительным, а враг – расслабленным. Это азы военной стратегии. Пока мы не подготовимся, наоборот следует снизить активность до минимума.

   – Мы шли к этому долгие годы. И теперь, когда есть шанс нанести киберам по-настоящему серьезный урон, нельзя спешить и размениваться на мелочи, – вторил Майкл. – Надо дать Джантору время, внедрить программу в большинство беспилотников, выждать правильный момент.

   Но одержимый местью Катсон не слушал.

   – Стратегия, выжидание. Наша единственная стратегия – убивать киберов. Поймал в прицел – дави на курок.

   – Это бесполезно, – в который раз пытался объяснить ему Джантор. – Ни одна, ни десять, ни даже сто смертей ничего не изменят. Надо заполучить их огневую мощь. Когда мы перехватим контроль над беспилотниками...

   – А если не перехватим? – оборвал его Катсон. – Вдруг у тебя не получится? Вдруг там защита лучше, чем на автомобилях?

   – Будем искать другой способ уравнять шансы.

   – Его не надо искать, надо просто убивать киберов. Везде, где только сумеем. Чем больше мы убьем сейчас, тем меньше придется убивать потом.

   – Может, нам вообще не придется убивать, – возразил Джантор.

   – Что значит – не придется? – удивился Лэнди.

   – Смотри, каждый беспилотник обладает внушительной огневой мощью. У них большая скорость и стелс-покрытие, поглощающее излучение радара. Для наземной ПВО "Ястребы" практически неуязвимы, и мы сможем нанести удар в любом месте. У нас будет огромное преимущество. Мы запрем их на базе "Тинкер", отсечем от других городов штата. Им придется вступить в переговоры.

   С минуту все смотрели на него молча.

   – Переговоры о чем? – спросил наконец Ноуд.

   – О том, чтобы жить по-другому. Не так, как сейчас. В мире.

   – Да ты совсем рехнулся. Переговоры с киберами, – Лэнди расхохотался. – Они не будут говорить, они будут убивать. Ты их плохо знаешь. Киберы никогда не сдаются. Эти ублюдки дерутся до последней капли крови. Единственная возможность мира – всех убить.

   Джантору вспомнилась недавно прочитанная история. Брайнет-Хилс, другие случаи, когда владельцы нейробуков яростно сражались до конца. Численность киберов штата оценивалась в 100 тысяч. Мысль, что всех придется убить, ужаснула.

   – Наверняка можно договориться. Ведь они за что-то сражаются – значит, что-то для них ценно. И если...

   – Никаких если, – перебил Катсон. – Их всех надо убить.

   – Их же 100 тысяч. Неужели ты хочешь устроить кровавую бойню? Я понимаю, ты потерял жену и дочь, и...

   – Ты ни хрена не понимаешь, – Лэнди подскочил к Джантору. – Я любил их, а ты нет. Для тебя они лишь пустые звуки. Да, черт возьми, я хочу убить всех. Все 100 тысяч. Истребить всех киберов до последнего.

   Катсон развернулся и выскочил. Джантор оглядел остальных. Ноуд, Майкл и другие смотрели на него, лица у всех словно каменные. Неужели они также хотят устроить чудовищную резню?

   Джантор покрылся холодным потом. Так нельзя, неправильно. Войну надо прекратить, но никак не посредством тотального истребления. Впервые с момента вступления в Сопротивление он засомневался, верную ли выбрал сторону? Разумеется, киберы тоже поступают неправильно. Жестоко. Но ведь не все. Не могут же 100 тысяч человек думать лишь о том, как убивать и подавлять других. Ведь не ради этого они живут.

   И как поступить ему? До сих пор Джантор больше думал о том, как захватить боевые машины врага. Но что делать после? Сможет ли он отдать команду? Стрелять на поражение? Убивать?

   Стал перебирать в голове файлы истории. В прошлом вооруженные конфликты возникали часто, но далеко не каждое столкновение оканчивалось полным уничтожением одной из сторон. Однако все записи показывали правоту Катсона. Это обычные люди сдавались в плен, страны и армии капитулировали, столкнувшись с превосходящими силами и осознав свое неизбежное поражение.

   Но только не киберы. Боль, страх, другие чувства, делающие человека слабым и уязвимым, нейробук надежно подавлял. Оставалась лишь ярость и безграничная ненависть к врагу. До Второй Гражданской войны, во время ее, уже после – всегда, в самых безнадежных ситуациях, не имея даже крохотного шанса на победу, обладатели нейробуков отказывались сдаться, сражались до последнего дыхания.

   И это по-настоящему пугало. События в Брайнет-Хилс назвали мясорубкой. И Джантор не хотел устраивать аналогичную в Оклахоме, где ему уготована роль главного мясника.

   Желая отвлечься от жутких мыслей, решил потренироваться. До следующей станции три километра, пару раз туда-обратно выходит стандартная пробежка. Потом стал качать мускулы.

   Рядом два десятка повстанцев упражнялись в рукопашном бое. Айрин тоже здесь, била грушу. В каждом ударе девушки сквозила прежде не замечаемая им ожесточенность. Поймав его взгляд, принялась лупить снаряд с еще большим остервенением.

   Неужели и она за тотальное истребление?

   Мысль пугала настолько, что он даже думать боялся. Но выкинуть ее из головы не получалось. Куда он идет? Куда заведет его эта борьба? Надо найти правильное решение.

   Уже вечером Джантор зашел к Ноуду, профессор что-то обсуждал с Майклом.

   – Скажите, вы действительно хотите всех убить? Убить 100 тысяч человек?

   Они переглянулись, очень долго молчали.

   – Я не знаю, – заговорил наконец Ноуд. – Я выступил против, потому что так нельзя. Мы не расходный материал, у людей без нейробуков тоже есть права. Хотел показать, что наш дух не сломлен. Но киберы настолько сильны, что я никогда не рассчитывал всерьез на победу, – профессор покачал головой так, словно мысль о будущем успехе его скорее огорчала.

   Джантор поглядел на Майкла.