Текст книги "Две грани нейробука (СИ)"

Автор книги: Максим Парамохин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

   Вечером приехала в бар. Стефани оглядела ее.

   – А где Джантор?

   Проклятье, и она туда же. Вспомнила, как подруга на него заглядывалась.

   – Не знаю.

   – Вы что, поссорились? – удивилась Стефани. – Отлично, тогда дай мне его номер.

   – На кой черт он тебе?

   – Познакомлюсь поближе, – на лице подруги появилась мечтательная улыбка. – Мне нравятся красивые сильные мужчины.

   – Вовсе он не красивый, – с каждой секундой Айрин все сильнее злилась. В памяти всплыли его рассуждения о нейробуке и своем кайфе. – И ты ему нафиг не нужна. У вас ничего не выйдет, даже не рассчитывай.

   – Ой, ну перестать, – скорчила гримасу Стефани. – Раз у тебя не получилось, дай мне попробовать. Тебе что, жалко? Вы все равно расстались. Скажи его номер.

   Айрин захотелось треснуть подругу бутылкой по голове.

   – Нет у него смартфона. Я же говорю – он нищий. Ни денег, ни жилья, ни работы. Если он тебе нужен – поброди по помойкам.

   Мысль, что он теперь питается отбросами, вызвала легкое злорадство. Посмотрим, как ему понравится, после всех россказней о бесплатном изобилии. Видя ее раздражение, расспрашивать про Джантора Стефани перестала. Они заказали по коктейлю, потом второму. Беря третий, Айрин уже чувствовала, как кружится голова.

   Интересно, в ФИОМСе есть алкоголь? В этом их идеальном обществе. Проклятье, что он все время лезет в голову?

   – Привет, красотки, – голос над самым ухом оборвал ее размышления. – Скучаете?

   Двое парней в засаленных футболках, от них разило табаком и дешевым пивом.

   – Отвалите, – поморщилась Стефани.

   – Да ладно вам, – один присел на табурет рядом с ней. Второй положил руку на плечо Айрин. Она дернулась, сбрасывая.

   – Хорош недотрог из себя корчить, – процедил первый. – Мы парни нормальные, готовы и выпивкой угостить, и чем получше, – он вытащил из кармана пару таблеток. – Но и вы будьте поласковей.

   – Точно. Можно по-хорошему, но если вам нравится погрубее, – второй ухватил Айрин за шею, больно сдавив.

   Она глянула на подругу, та согласно двинула ресницами. Айрин положила пальцы на кисть стоящего позади парня, погладила.

   – Сильные мужские руки.

   Он расслабился, и она потянула его ладонь вперед, ближе к груди. Затылком почувствовала его дыхание. Обхватила средний палец и резким, как учил дядя, движением сломала. Тут же вскочила, избавляясь от объятий.

   Парень завыл.

   – Ты че, охренела? – второй поднялся и шагнул к ней, оставляя подругу за спиной.

   Ухватив бутылку, Стефани врезала по затылку. Парень свалился. Его приятель попытался ухватить Айрин здоровой рукой, но она вывернулась, ударила в нос. Противник отшатнулся, закрыв лицо ладонью. Подруга тут же пнула его в пах, когда он сложился пополам, добавила бутылкой.

   – А мы крутые девчонки, – улыбнулась она, глядя на два лежащих под ногами тела. Айрин рассмеялась. Да, они не так беззащитны, как может показаться. Оставив на стойке несколько долларов, подруги вышли.

   – Домой? Или еще куда заглянем?

   Внимание Айрин привлекли крики. Глянула, и веселье мгновенно улетучилось. Черная машина, трое полицейских. Один заломил руку какому-то парню, другой о чем-то спрашивал, третий с автоматом наперевес оглядывал улицу.

   Внутри забурлила привычная злость. Мерзкие ублюдки, полагающие, что они здесь хозяева.

   – И не думай, – подруга положила руку на плечо. – Это не те кретины, с ними не справиться. Даже не смотри на них. Идем, это не наши проблемы.

   Да, при встрече с киберами любая крутизна сразу испаряется. Для них самые отмороженные бандиты – всего лишь мальчики для битья. Айрин отвернулась. Шагая вслед за подругой, она внезапно ощутила жуткий стыд. Стыд и отвращение. Ко всем. Киберам, Стефани, прохожим, что так же отворачивались. А больше всего – к себе.

   Джантор бы не отвернулся. Не прошел мимо, делая вид, что это не его проблемы. Он бы вмешался. Нажил себе неприятностей, но вмешался Единственный человек, кому все здесь чужие. Которому должно быть безразлично. Но готовый вступиться за незнакомых людей.

   Хотя нет, не единственный. Есть же Сопротивление. Они борются. И Айрин должна к ним присоединиться.

   * * *

   От крим-беты – отдела, занимавшегося преступлениями в соответствующей зоне, кражу расследовал детектив Оливер Фоулз. Его вытянутое, с узким подбородком лицо казалось чужим на широкой мощной фигуре, но Винсент сразу отбросил мысли о внешности. Значение ей придают разве что пусты, для хайменов важны исключительно деловые качества.

   Временный напарник уже прогнал запечатленное камерами отеля лицо воровки по картотеке жителей Оклахомы, равно как и социальным сетям, но безрезультатно.

   Поиск по отпечаткам пальцев дал еще четыре аналогичных случая. Схема всякий раз одинаковая. Привлекательная девушка знакомится в баре или клубе с состоятельным бетером, соглашается на секс, а после, подсыпав снотворное в напиток, исчезает со всеми ценностями.

   К сожалению, прошлые расследования закончились ничем. В двух случаях Траун решил вообще ничего не делать, полагая, что тупость бетеров – их собственная проблема. В двух других коллеги ограничились формальными следственными действиями. Не сумев быстро напасть на след воровки, детективы переключились на более значимые дела.

   – Вечно вы халтурите, а нам разгребать, – ворчал Оливер. – Совсем преступников распустили. Вот у нас порядок. Если что и случается – почти всегда виноваты гастролеры из гаммы.

   Ему легко рассуждать. На их территории жителей втрое меньше, а сотрудников полиции – во столько же раз больше. Вся зона утыкана камерами, плюс бетеры пусть и без желания, но сотрудничают. Иначе с работы вылетят.

   – Где искать будем? – спросил напарник.

   – Начнем с бара, – предложил Винсент. – Где она с потерпевшими познакомилась. Может, ее там знают.

   – Хорошо, – кивнул Оливер. – Мне тут еще кое-что сделать надо, скоро буду.

   – Ты тоже хочешь ехать в гамму?

   – Разумеется, не хочу. Кто по доброй воле сунется в ваш гадюшник. Но начальник приказал уделить внимание – вот и уделяю. Встретимся в гараже.

   Винсент предпочел бы работать один, но отказать нельзя. В их паре Фоулз – старший. В гараж тот пришел в полной экипировке – броня, шлем, автомат. Подтвердив самые худшие опасения.

   – Ты что, еще не собрался? – в голосе перемешались удивление и возмущение.

   – Послушай, Оливер, в гамме нас не любят. Даже если они знают ее, все равно не скажут. Будет лучше прикинуться пустами, тогда...

   – Что?! Ты спятил? Еще не хватало прикидываться этими ничтожествами. Давай быстро собирайся и поехали.

   Короткий спор закончился звонком Трауна, напомнившего, что расследование возглавляет Фоулз. Капитан приказал экипироваться, сопроводив команду разрядом боли.

   Бар "Олкер" встретил их тусклым освещением и громкой музыкой, на небольшой сцене под возгласы малочисленных посетителей извивалась почти голая девушка. При появлении полицейских все сразу стихло.

   Винсент чувствовал растущее напряжение, каждый старался отодвинуться с прохода. Несколько человек, сидящих у выхода, попытались незаметно уйти. Наивные.

   – Стоять! – рявкнул Фоулз. "Кобра", взятая им для усиления, откатилась к двери, перекрывая выход.

   Подошли к стойке бара, Оливер достал голографический проектор.

   – Мы ищем эту сучку.

   Бармен заявил, что видит ее первый раз.

   – Врешь, – ухватив его рукой за затылок, детектив впечатал лицо в стойку. – Она была здесь. Говори, где она живет? – с каждой фразой он бил снова и снова. – Где?

   – Я не знаю, – прохрипел парень. – Клянусь, я...

   Оливер еще раз впечатал его лицом в стойку.

   – Она редко сюда ходит, – простонал бармен. – Она чаще тусит в "Хайке".

   Винсент сверился с картой. "Хайк" – это ночной клуб в Мидвесте, одном из восточных районов города.

   – Если ты соврал – мы вернемся, – пообещал Фоулз.

   Винсент с трудом удержался от ругательства. О последнем лучше не предупреждать.

   – Послушай, – сказал он в машине, – бармены нечасто знают, где живут их клиенты. Будет лучше, если мы прикинемся посетителями, и дождемся, когда она придет.

   – Опять ты за свое, – нахмурился Оливер. – У меня куча других дел, я не могу сидеть часами в баре, дожидаясь, когда она появится. Да еще и прикидываясь вонючим пустом. Они все знают, просто говорить не хотят.

   Первый бармен "Хайка" потерял сознание прежде, чем успел что-то рассказать. Второй, не дожидаясь избиения, сразу назвал адрес девушки. Но радость Фоулза была недолгой. В заброшенном доме уже лет десять никто не жил.

   Детектив пришел в ярость. Но, когда они вернулись, бармены уже сбежали. Как и посетители, и почти весь персонал. Остались владелец, пара охранников, не посмевших перечить полиции, да посудомойка. После трех ударов хозяин "Хайка" назвал адрес обманщика. Но квартира оказалась пустой.

   – Убью мерзавца, – Фоулз принялся громить скромное жилище. – Найду, выбью всю правду, а потом прикончу. Поехали обратно. Уж владелец-то не сбежит.

   Хозяин ночного клуба бросить заведение не рискнул. И со слезами утверждал, что девушку первый раз видит.

   – Давай записи камер проверим, – предложил Винсент. – Вдруг она и правда здесь не появлялась.

   – Смотри. А я еще кого из персонала привезу. Раз сбежали – значит, что-то скрывают.

   Даже с использованием автоматических программ распознавания лиц просмотр записей за последнюю неделю занял у Винсента четыре часа. Воровки среди посетителей не было.

   Когда спустился в главный зал, Оливер тряс худенькую девушку, одну из официанток. Другая, вся в крови, скорчилась в углу. Там же один охранник, без сознания. Второй умудрился сбежать, понимая, что защиты от хайменов не существует.

   – Похоже, воровка тут и правда не появлялась.

   – Да кто вам вообще сказал, что она сюда ходит? – буквально провыл владелец. Пока Винсент отсутствовал, у того прибавилось синяков. Один глаз вообще заплыл.

   – Вот он, – Фоулз показал бармена из "Олкера".

   – Адамс? Да он жулик, – завопил хозяин клуба. – Он виски разбавлял, и я его уволил. Он просто хочет отомстить.

   Напарник посмотрел на Винсента, тот пожал плечами. Такое бывало. Иногда пусты лгали, посылая полицейских по неверным адресам, а иногда давали координаты своих недругов.

   – Чертов ублюдок, – Фоулз ринулся к машине. – Я же говорил, что вернусь.

   Предупреждение Адамс воспринял серьезно. В баре его не оказалось, дома тоже. Вернувшись в "Олкер", минут пять напарник Винсента крушил заведение, потом принялся за владельца. Который, как и в случае "Хайка", оказался единственным, кто не мог сбежать. Но воровку не знал, все твердил, что сидит наверху, лично контактирует лишь с особо ценными клиентами.

   В конце концов Оливер признал, что мужчина действительно не знает. Но кто-то из персонала знать должен.

   – Думаешь, все ублюдки уже сбежали? – спросил он Винсента.

   – Вряд ли. Скорее просто не хотят показываться, пока мы здесь.

   – Значит, что-то скрывают, – решил Фоулз.

   Весь следующий день они мотались по адресам, полученным от владельца бара. Но если до полудня сумели застать дома троих, не знавших воровку, после обеда их ждали только пустые комнаты.

   – Это хозяин их предупредил, – сказал напарник. – Пристрелю сволочь.

   – Может он, может – кто другой. Мы же не всех застали, а ты сразу говоришь, что ищешь работающих в "Олкере". Соседи позвонили им, они – остальным, вот и разбежались. Надо действовать тоньше.

   – Да пошел ты со своей тонкостью, уже достал. Они все повязаны. Там не одна воровка, а целая банда.

   С каждым часом безрезультатных поисков Оливер все сильнее злился. И в неудачах винил Винсента. Вечером вызвал капитан.

   – Фоулз жалуется, что ты ему совсем не помогаешь.

   – Да он просто дурак. Прет напролом, всех распугивает. Второй день мотаемся по всему городу бестолку. Без него я бы справился быстрее.

   – Фоулз использует стандартный протокол.

   – Стандартный протокол там не работает и...

   По изменившемуся лицу капитана Винсент понял, что сказал лишнее. В следующую секунду его свалила адская боль. Она пронзала каждую клеточку тела, затопила сознание, не оставив ничего. Только невероятная, чудовищная боль.

   Казалось, она длится вечно. А когда закончилась, Винсент еще три минуты приходил в себя.

   – Младший детектив Рон, ты оспариваешь стандартный протокол работы?

   Взгляд Трауна заставил Винсента содрогнуться.

   – Нет, конечно, просто...

   Винсент осекся, не зная, что сказать. Стандартный протокол предполагал дознание второй степени в течение получаса, чтобы выбить информацию либо убедиться, что человек ничего не знает. Но, как говорил еще в училище Колин Джонс, и подтверждал опыт, пусты редко выдерживали больше десяти минут. И, чтобы их перестали избивать, начинали выдумывать. Стандартный протокол дает результат лишь когда человек располагает нужными сведениями.

   Однако по взгляду Трауна Винсент понял, что объяснять бессмысленно. Может, зайти с другой стороны?

   – Капитан, "Шератон" ведь не наша территория. Меня назначили помогать, как знающего зону гамма. А Фоулз меня не слушает, действует, как привык. Но в гамме несколько иная обстановка, там никто не хочет сотрудничать.

   – И поэтому их надо бить сильнее, кулаков не жалеть. А ты в стороне стоишь.

   Винсент подавил вздох. Спорить с начальником глупо, и опасно. Однако он сделал последнюю попытку.

   – Капитан позвольте мне действовать другими методами. Они наверняка дадут результат.

   С минуту Траун молча его разглядывал. Винсент невольно напрягся, хотя и понимал – бесполезно. Это в драке можно закрыться, увернуться от удара, но любая защита бессильна против боли, идущей прямо в мозг.

   Наконец начальник махнул рукой.

   – Пробуй что хочешь. Фоулза все равно переключили на другие дела.

   Хорошая новость. Выйдя от капитана, Винсент стал прикидывать, как лучше действовать. Шагая по коридору, заметил Лору. Грустное лицо, красные от слез глаза.

   – Привет. Что случилось?

   – Ничего, – она отвернулась.

   – Перестань, я же вижу. Расскажи, мы ведь с тобой, можно сказать, друзья.

   – В общем, – Лора всхлипнула, – просто меня наказали. За невнимательность и неаккуратность.

   – Тебя? За неаккуратность?!

   В чем в чем, а в подобном девушку обвинить трудно. На памяти Винсента она казалась одной из самых старательных и аккуратных, даже педантичных курсанток училища.

   – Почти. Я, – Лора снова всхлипнула, – понимаешь, среди сообщений попалось одно. Парень написал у себя в соцсети, что все беды от нейробуков. Я не стала обращать внимание, думала, обычный глупый пуст. Ты же знаешь, они нас не любят. А вчера его поймали, когда писал на стене "Смерть киберам". Полковник решил, что я плохо работаю, – голос девушки дрожал, казалось, она сейчас расплачется. – И, в общем...

   Она не договорила, но Винсент и так понял. Начальник Лоры имел репутацию человека еще более жесткого, чем Траун. К провинившимся без колебаний применял восьмой, девятый, и даже десятый уровни боли. Вспомнив наказание за сомнения в стандартном протоколе, содрогнулся. В кабинете та мука показалась вечностью, но нейробук насчитал одну минуту, уровень восемь. И он боялся даже думать, что пришлось вынести девушке. Но ее красные от слез глаза без слов говорили о пережитом ужасе.

   Хотелось как-то подбодрить, утешить. Да и самому немного отвлечься. Но как? Нейрокайф – главный источник наслаждения, им сегодня точно не светит. Он лишь как награда за отличную работу.

   – Слушай, а давай поужинаем вместе, – предложил он.

   – В каком смысле? – удивленно посмотрела девушка.

   – Ну, как пусты. Знаешь, у них мужчины приглашают женщин в ресторан, едят там. Видимо, они находят в этом что-то приятное.

   – Как пусты! – Лора вытаращила глаза. – Мы не должны быть, как пусты, – она замотала головой. – Мы хаймены. Мы выше их, людские слабости нам чужды. Ты разве забыл?

   Конечно он помнил. Так их учили со школьной скамьи. Ни страха, ни усталости, ни боли. Кроме той, что следует за неподчинение. Никаких иррациональных привязанностей, украшательства, страсти к вещам и деньгам, никаких хобби и домашних животных. Только работа, служение штату и губернатору Стилеру. Все, что мешает и отвлекает, нужно отбросить.

   Для хайменов еда – это еда. Быстро насытиться максимально калорийной пищей, не отвлекаясь на то, что пусты зовут гурманством. Но Винсент хотел попробовать.

   – Давай сходим. Будет считать, что изучаем их мотивацию. Инструктор Джонс говорил, что если хочешь легко находить пустов, надо понимать, что ими движет. А я как раз ищу одну девушку, любящую ходить по ресторанам и клубам с мужчинами.

   – Ну, если так, – впервые за их разговор на лице Лоры появилась слабая улыбка.

   Выбранный им ресторан считался одним из престижнейших заведений города, располагаясь на тридцатом этаже небоскреба.

   – По крайней мере, вид отсюда превосходный.

   Внизу, куда хватало глаз, раскинулся Оклахома-Сити. Прилегающие районы беты переливались фантастическим множеством огней – свет окон, фары автомобилей, мигающие, бегущие, меняющие цвет вывески магазинов и развлекательных заведений. Зона альфа гораздо темнее. Там нет вывесок, и окон тоже мало, лишь фонари на улицах. В гамме относительно освещенные районы перемежались темными пятнами.

   Приблизившийся официант глядел на них с изумлением и опаской. Если Винсент пришел в обычной одежде, то девушка в полицейской форме. Названия блюд ничего им не говорили, он решил брать самые дорогие. Они должны быть самые вкусные.

   – Ты сказал, что разыскиваешь девушку, – произнесла Лора, разглядывая замысловатый узор на тарелке. – Что она натворила?

   – Обворовала двух гостей из Нью-Йорка. Конечно, пусты сами виноваты, что поперлись искать развлечений в гамме, но наверху сказали найти.

   – А какие там развлечения? – заинтересовалась Лора.

   – Ты ведь слушала лекции в училище. Обычные, пустовские. Выпивка, типа как тут, – Винсент указал на бутылку вина, – секс, наркотики.

   – Я слышала, но ведь это лишь слова. А ты сам что-нибудь пробовал?

   – Наркотики. Три раза. Определенное удовольствие от них есть, но так. Убогое подобие нейрокайфа. А еще они разрушают организм. Я видел наркоманов со стажем. Тощие, слабые. Можешь сама взглянуть, – он переслал на нейробук девушки несколько изображений.

   С минуту Лора смотрела, поморщилась.

   – Жалкие люди. Жалкая жизнь. Они ведь так мало могут. И так мало понимают. Даже про губернатора Стилера говорят плохое.

   – Глупые, – Винсент пожал плечами. – Если б они осознали, насколько он прекрасный человек.

   Они принялись обсуждать последнее выступление главы штата. Разговор о губернаторе настроение всегда поднимал. Великий и мудрый человек, самый выдающийся из хайменов. Именно его усилиями обеспечивается нормальная жизнь Оклахомы. Не понимать этого, выступать против могут разве что глупые пусты.

   Будь нейробук у каждого, жизнь стала бы намного проще. Он сразу определяет ложь, и дознание второго уровня можно применять исключительно к тем, кто располагает нужной информацией.

   Увы, но укрытый глубоко под землей нейрокомплекс вживляет только тысячу компьютеров в год, чего хватает лишь для потомства самих хайменов. Пусты обойдутся без нейробуков.

   Ужин Винсенту понравился. Очень вкусная еда, приятная плавная музыка, совсем не похожая на визг и грохот в барах и ночных клубах зоны гамма, прекрасный вид с большой высоты. Конечно, это нельзя сравнить с нейрокайфом, но пустам приходится искать другие удовольствия. Еда, выпивка, женщины.

   Мысли сами собой вернулись к воровке. Она сейчас наверняка в каком-нибудь ресторане. Узнать бы еще – каком?

   – О чем ты думаешь? – внезапно спросила Лора.

   – О работе. Что? – спросил он, видя, как она улыбнулась.

   – Ничего. Просто я тоже размышляла о работе.

   Забавно. Хотя, с другой стороны, о чем еще думать хайменам. Работа занимает 12 часов каждый день, половину жизни. А если вычесть сон – три четверти. Мало кто из пустов работает столько же, им нужен отдых. Обладатели нейробуков выше подобных слабостей. Тем более что лишь успешная работа способна дать высший источник удовольствия – нейрокайф. Его, в отличие от выпивки и наркотиков, нельзя украсть, отнять, одолжить. Только заслужить достойными результатами.

   – И что же ты думаешь о своей работе?

   – Что мы делаем что-то неправильно, – чуть поколебавшись, ответила девушка. – Мы отслеживаем разговоры пустов, наказываем, но результата нет. Они все так же нас ненавидят, пытаются прямо или завуалировано оскорбить. Становится лишь хуже.

   Винсент пожал плечами. Сетевые разговоры лишь эхо, отражение той нищеты и страха, в которых живет большинство пустов.

   Он прокрутил в голове последние два дня. Все избитые Фоулзом хайменов теперь еще больше ненавидят. Их друзья и родственники. Те, кто просто стал свидетелями. Они сразу отворачивались, но Винсент прекрасно различал злобу в глазах тех, кто стоял за спиной, наивно думая, что их не видят.

   Да и что еще можно чувствовать к людям, причиняющим тебе боль. Он и сам порой начинал ненавидеть Трауна. Почему капитан не замечает очевидного? Ведь стандартный протокол...

   Вспомнив боль, Винсент помотал головой. Так думать нельзя.

   – Мы не должны оспаривать наши методы работы, и даже сомневаться, – сказал он девушке. – В конце концов, они утверждены губернатором Стилером, а он никогда не ошибается.

   Лора кивнула.

   Губернатор – мудрейший человек. Он всегда находит самые лучшие методы, назначает на ответственные посты энергичных и умных начальников. Которые, в свою очередь, поручают важные дела наиболее способным подчиненным. Хаймены – лучшие из людей, и действуют наиболее совершенными методами. Так Винсента учили еще в школе, и это не подлежит сомнению.

   Почему же на самом нижнем уровне это выливается в бессмысленные избиения? Мысль пугала, но, похоже, где-то между мудрым, безупречным губернатором Стилером и низовым звеном что-то пошло наперекосяк.

   * * *

   На следующее утро Джантор сразу отправился в здание бывшего склада, хотел еще покопаться в памяти киберской машины. В одном из углов обширного помещения несколько темнокожих парней играли в баскетбол. Одно кольцо, две команды три на три.

   Сам он не играл уже неделю, так что, понаблюдав немного, подошел.

   – Я могу поиграть с вами?

   Они остановились. Высокий худощавый парень по имени Эшли, постукивая по полу мячом, направился к нему.

   – Гринго хочет поиграть. Гринго думает, что умеет играть в баскетбол, – он засмеялся.

   Джантор оценил расстояние до кольца – 11 метров. Активировал программу "Идеальное движение", вживленный компьютер рассчитал траекторию, мышечные сокращения, нейронную сигнатуру броска.

   – Я не гринго. Меня зовут Джантор.

   Перехватив мяч, отправил точно в кольцо. Эшли остолбенел. С полминуты он хлопал глазами, глядя то на кольцо, то на Джантора.

   – Ладно, давай поиграем.

   Сам он играл очень даже неплохо. Но до человека, в нейробук которого записана как техника мастеров игры, чемпионов, так и программа "Идеальное движение", и ему, и другим парням очень далеко. Джантор без труда набирал больше очков, чем любой из них.

   Он почти не промахивался, два его партнера пасовали все чаще, разница в счете неуклонно росла. Эшли стал нервничать, играл на грани, а порой и за гранью правил. Этим он напомнил Эвандора. Тот, проигрывая, тоже частенько переходил рамки дозволенного.

   Только Эвандор гораздо мощнее, плюс с огромным опытом куда более жестких футбола с хоккеем. Как и сам Джантор. Поняв, что строгим соблюдением правил соперник явно не заморачивается, стал встречать Эшли корпусом так, что тот отлетал, как от стенки.

   – А-а, забери тебя киберы, – воскликнул парень, когда очередной трехочковый довел разницу в счете до тридцатки. – Человек не может так бросать.

   – Джантор вообще крутой, – подскочил Том. – Хочешь Колы? – он протянул Джантору банку.

   Попить после игры не помешает.

   – Он где-то мухлюешь, – не унимался Эшли.

   – В чем именно? – поинтересовалась Барбара. Высокая светловолосая девушка с ярко накрашенными губами, как и еще несколько человек, собрались вокруг, наблюдая за игрой. – Мяч для всех круглый.

   Остальные рассмеялись.

   Темнокожий парень раскрыл было рот, собираясь что-то сказать, но махнул рукой, плюнул и ушел.

   Вообще он прав. Без записанных чемпионами техник дриблинга и рассчитанных нейробуком идеальных траекторий бросков Джантор не смог бы играть столь успешно. Условия действительно неравны.

   Появился Вэй.

   – Развлекаешься? Идем, пора делать большой бизнес.

   Отправились на четырех легковушках плюс грузовик. Помимо Вэя, Ли и Рамоса в машину сел Том. Главарь хотел его прогнать, как вчера, но Джантор попросил оставить. Брат Айрин старался помогать ему, и обижать его нехорошо. Выехали за город, спустя короткое время обогнали пару фур.

   – Видел, – кивнул на них Вэй. – Такие принадлежат киберам. Смотри, это 40-е шоссе, – он махнул рукой вперед, – по нему идет торговля с восточным побережьем. Грузовиков каждый день десятки, все с компьютерным управлением. Перехватываешь контроль и отгоняешь в сторону. Товар наш. Я нахожу покупателя и мы богаты, – Вэй буквально лучился, гордясь планом. – Некоторые тачки сопровождает охрана, некоторые без. Нам нужны без.

   Джантора снова охватили сомнения.

   – Послушай, я не уверен, что это хорошая идея.

   – Эй, ты что, сдрейфил?

   – Нет, просто мне кажется, так неправильно. Благосостояние общества базируется на созидательном труде всех его членов, а угоняя эти грузовики, мы ничего не создаем, лишь забираем чужое.

   Минуту его спутники сидели с отвисшими челюстями.

   – Да что ты несешь? – возмутился Вэй. – Какое к черту благосостояние общества? Каждый крутится, как умеет. Делает деньги.

   – Так неправильно. Надо стремиться к тому, чтобы всем была польза. А от воровства выгода лишь нам, остальным никакой пользы и радости.

   – Как это – никакой радости? Если мы обчистим киберов, всем радость. Их же ненавидят. И никто не упустит шанс что-то спереть или еще как нагадить. Когда мы отсюда свалим, можешь рассказать в Интернете, как мы их нагрели, народ станет писать кипятком от восторга. И во всех барах будут шепотом рассказывать легенды о Джанторе, уделавшем киберов.

   – Ты чего, Джантор, они же подонки, – подхватил Том. – Они сами дерут налоги, фактически грабят людей, избивают, убивают. Мы всего лишь немного восстановим справедливость.

   Вспомнился парень, избитый полицейскими. Можно ли считать угон автомобиля с грузом справедливым возмездием? Джантор сомневался.

   – Киберов вообще надо убивать, – не успокаивался Том.

   Айрин говорила так же.

   – Конечно. Они ведь нашего отца убили. Сестра тебе разве не рассказывала?

   – Нет. А что случилось?

   – Да кто ж знает, – Том помрачнел. – Просто убили, и все. Им же все можно. Мы тогда еще маленькие были. Дядя Майкл говорит, там еще человек десять погибло.

   – Тебе же говорят – их все ненавидят, – Вэй ткнул Джантора в плечо. – Все. У Рамоса вон кузена арестовали, избили.

   – Точно, – подтвердил длинноволосый парень. – Половину зубов выбили, почки отбили, он до сих пор кровью писает. С чего-то решили, будто Сандро – член Сопротивления. А он просто машины моет.

   – От киберов пострадал каждый в Оклахоме. Ты думаешь, почему они всегда в броне? Без нее их сразу прикончат. Я говорю – их все ненавидят. Просто сделать ничего не могут, вот и терпят. А ты можешь, черт тебя побери. Давай, отомсти за всех. Покажи ублюдкам, что в мире есть ребята и покруче, – не унимался Вэй.

   Дружный напор спутников Джантора изрядно смутил. И Айрин тоже киберов ненавидит. Даже просила фиомсянское оружие.

   Интересно, можно ли нейробук считать оружием? В рукопашной он давал такое преимущество, что у противника нет шансов. Позволял мысленно управлять роботами, в том числе боевыми, а нейрологика помогает взламывать пароли, что относилось к категории информационной войны. Да, нейробук определенно можно считать оружием.

   Собственно, киберов тут меньше пяти процентов. За счет чего же они сумели подчинить людей, по численности многократно их превосходящих?

   Ответ напрашивался один – вживленный компьютер. Вот их главный козырь. Если Джантор использует свой, чтобы нанести им определенный ущерб, в этом можно усмотреть определенную справедливость. Во всяком случае – по местным понятиям.

   Он оглянулся на едущие позади фуры.

   – Хорошо. Значит, я взламываю управление и отправляю машину на базу?

   – Нет, нет, – помотал головой Вэй. – Их тачки слишком приметные. Отгоняем в сторону, забираем товар, грузовик просто сожжем.

   Захват еще имел какой-то смысл, но сжигать – бессмысленное варварство.

   – Давай по-другому. Я могу отправить машину по тому же маршруту, а записи бортового компьютера подделаю.

   – Типа никуда не сворачивала, а приехала пустая. Представляю, какие у них будут рожи, – Вэй засмеялся. – А ты соображаешь. Так они вообще на наш след не выйдут.

   В небе впереди показалась черная точка. Она быстро приближалась, и вскоре Джантор различил маленький самолет. Под крыльями ракеты.

   – Охраняют, – процедил, провожая его взглядом, Вэй. – По началу Сопротивление пыталось нападать на машины киберов, те, что без охраны. Вот они и гоняют над шоссе беспилотники. Как придет сигнал тревоги – максимум через минуту появляются "Ястребы". Огнем накроют и хана. Но мы то все чисто сделаем, верно, – он снова засмеялся.

   Потом замолчал, поглядел вслед удаляющемуся самолету.

   – Слушай, а управление беспилотником ты сумеешь взломать?

   – Теоретически да, – Джантор пожал плечами. – Только время нужно. А сам по себе мой радиоканал обеспечивает устойчивую связь не больше пяти километров. Вот если сообразить усилитель...

   – Вы что задумали? – испугался Рамос. – Угнать боевой беспилотник?

   – А почему бы нет, – Вэй оскалился. – Один такой стоит миллионы. Всей бандой несколько лет гулять можно. Штук пять – и мы до конца жизни обеспечены. Расслабься, – толкнул он Рамоса, – сегодня грузовики. Так ты в деле? – главарь повернулся к Джантору.

   Джантор закрыл глаза и переключил все внимание на связь с бортовым компьютером киберской машины. Правда, когда он его взломал, система показала присутствие в салоне человека. Им не подходит. Впрочем, грузовиков на трассе хватало, вскоре нашлась машина без сопровождающего. Загнал в ветхий сарай заброшенной фермы, быстро разгрузили.

   Добычей стали несколько сотен смартфонов.

   – Видали, – победоносно оглядел своих людей Вэй. – Это вам не мелочь собирать, с Джантором у нас пойдет совсем другая жизнь.