Текст книги "Не будите спящую собаку (СИ)"

Автор книги: Макс Мах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Он покинул дом так быстро, как мог, не привлекая к себе внимания, и по дороге к машине позвонил Карлу Лихту.

– Карл, – сказал он Лихту, – есть зацепка. Елизавета Веллерт, как ты уже, вероятно, знаешь, занималась делом о покупке компанией «Глобал реал-эстэйт инвестмент» пойменных земель…

– Да, Роб, я это знаю, – остановил его Карл. – Знаю, что вчера она встречалась в баре с кем-то, кто принес ей компрометирующие фирму документы. Пару документов и несколько кадров с видеокамеры, где появляется этот мужчина я получил еще утром, а остальное, как я понимаю, у тебя. Я прав?

– Ты прав, и в течение часа я сброшу тебе на электронную почту и ксерокопии документов, и девять минут видеозаписи. Я тебе даже имя назову.

– Назови, – предложил Карл.

– Альфред Блау, он работал у них бухгалтером.

– Работал, в смысле, работал, но уже не работает, или?…

– Или, – подтвердил догадку приятеля Роб. – Ему перерезали горло. Полагаю, недавно. Я был у него пять минут назад, кровь еще не успела свернуться.

– Адрес?

– Записывай…

* * *

В принципе, имело смысл попробовать на прочность руководителя службы безопасности «Глобал реал-эстэйт». Метод, конечно, вполне бандитский, но на долгое расследование у Роба просто не было времени. Вернее, его могло не оказаться у Изи. Подумав об этом, Роб прекратил сомневаться и совсем уже решил позвонить Диме и попросить его, хакнуть сервер фирмы, чтобы узнать, как минимум, имена и адреса тех, с кем ему предстояло говорить этой ночью, но тут ожил мобильный телефон.

– Привет, Роб! – Барбара явно обрадовалась, услышав его голос. – Ты в порядке?

– Я-то в порядке, – Роб не мог объяснить Бабс, насколько сам он рад тому, что нашелся, наконец, хоть кто-то из его немногочисленных друзей. – А вот, что у вас происходит? Где Дюк? Почему он отключил телефон?

– Это все, или у тебя еще вопросы имеются? – остановила его Бабс.

– Имеются, – заверил ее Роб, – но я могу пока ограничиться минимумом.

– Хорошо, – неожиданно серьезным тоном сказала Барбара, – тогда отвечаю по пунктам. Пункт первый, в Дюка стреляли.

– Что?! – не поверил своим ушам Роб.

– То, что слышал, – почти хладнокровно ответила Бабс. – Он тебе потом сам расскажет, что и как, но, коротко говоря – и с его слов, чтобы ты понял, – стрелял снайпер, метров с трехсот. Дюк его почувствовал и ушел с линии огня. Тем не менее, снайпер успел сделать три выстрела, и он был не один. Надеюсь, ты понял всю эту галиматью.

– Понял, – подтвердил Роб.

Он действительно понял все, что рассказала ему Барбара, но не мог поверить, что она действительно об этом говорит. Ситуация напоминала дурной сон, кошмар из тех, что посещают, порой, вернувшихся с войны солдат, и поэтому никак не могла быть правдой. И, тем не менее, это была правда.

– А потом? – спросил он вслух.

– Потом они – уж не знаю, кто это был, Роб, но и Дюк этого не знает тоже. Он только сказал, что это профи. В общем, они гоняли его по городу часа полтора, пока он от них не оторвался. Ты со мной?

– Я здесь, – подтвердил Роб.

– Так вот, когда его гоняли по крышам и подвалам, ему вдруг позвонила Изи…

– Стоп! – потребовал Роб. – Ты сказала, Изи?

– Да, – подтвердила Барбара, – Изи. Разговор был короткий. Она успела только сказать, что похитили ее сотрудники «Оракула» и держат где-то в подвалах форта «Левый рог». Она жива и цела, целей похитителей не знает, как ей удалось позвонить, не сказала. Это все. Это я тебе почти дословно Дюка цитирую.

– Подожди, подожди! – встрепенулся Роб. – У меня образовались новые вопросы. Когда это случилось? Почему Дюк сразу же не позвонил мне сам? Где он сейчас?

– Как раз когда Дюк говорил с Изи, он понял, что его ведут. Жучок или телефон. Его слова. Решил, что дело в мобильнике, и, видимо, так оно и было, потому что, избавившись от аппарата, он и от преследователей оторвался довольно быстро.

– Так, – понял Роб. – А дальше?

– Дальше, пока он нашел откуда позвонить, прошло время. И позвонил он мне, чтобы предупредить. Дюк приказал мне выбросить свой телефон и найти способ связаться с тобой. В общем, Дюк будет ждать тебя на старой «Марине Экселенце», причал шесть, в одиннадцать вечера. Это все. Там и поговорите.

– Э, Бабс! – Роб еще не знал точно, что имеет в виду, но мысль разворачивалась в его сознании параллельно тому, как он облекал ее в звуки речи, – ты… Я хотел сказать, что все это очень странно… Эти люди могут знать, кто ты, и где живешь…

– Поэтому домой я пока не пойду, – остановила его Барбара. – Съезжу к сестре, у нее хранится часть моих вещей, так что ни голой, ни босой не останусь и, наверное, у нее и переночую.

– А сестра…

– Роб, я девочка предусмотрительная, если ты еще не понял, и я обо всем этом уже подумала! – невесело усмехнулась Барбара. – Поверь, это очень сложно, если возможно вообще – найти мою сестру и меня у нее.

2.

После разговора с Барбарой, мысли в голове завертелись с новой силой. Просто гонки какие-то, а не интеллектуальное усилие. Однако мысли – сколько бы их ни было, и о чем бы они не были, – действовать Робу отнюдь не мешали. Время ещё, что называется, детское – около шести вечера – и до встречи с Дюком можно переделать уйму дел, но среди целей и задач, формулируемых мозгом в режиме «кто не успел, тот опоздал», два дела имели пометку «первой срочности». И начал Роб, разумеется, с Гнома.

– Абе! – было приятно узнать, что он не опоздал. – Ты где?

– На Семьдесят седьмом шоссе, – похоже, Кройтер соображать не разучился, и это внушало осторожный оптимизм.

– Думаю, тебе стоит свернуть куда-нибудь и залечь до выяснения, – предложил Роб.

– Уже, – откликнулся Абе. – Впереди съезд на запад. Так что случилось?

– Понимаешь, какое дело, – начал объяснять Роб, – несколько часов назад снайпер стрелял в Гризли. Дюк ушел, но за ним явно охотятся. Теперь прикинь, сначала заказывают меня, затем убивают Реклера…

– Виктора, получается, еще раньше убили, – внес поправку Абе. – Но я понял ход твоих мыслей. Если наехали на троих из девяти за два дня, то очередь не длинная получается. Ты ведь это хотел сказать?

– Да.

– Ладно, спасибо, что позвонил. Предупрежден – значит вооружен, не так ли?

«Ну, как же, как же! Praemonitus praemunitus! Я, Гном, правду тебе сказать, латынь еще в гимназии изучал…»

– Ну, вроде этого! – сказал Роб вслух.

– Я обзвоню ребят и объясню, что к чему, – пообещал Абе. – Бывай!

– Подожди, Абе!

– Ну?

– Скажи, Гном, чисто теоретически, конечно, в рамках обсуждения безумных идей. Где бы можно было по-быстрому достать в городе что-нибудь вроде укладки боевого снаряжения?

– ИБС? – переспросил Абе. – И ствол соответствующий, ведь так? А как быстро?

– Ну, вот если бы тебе сказали, через три часа?

– Чисто академический интерес, не так ли?

– Абсолютно.

– Тогда, увы, Роб! Нет такого места, или я его не знаю. Но в данном случае, не велика разница, разве нет?

– Спросить-то можно?

– Спрашивайте, отвечаем! – усмехнулся Абе и отключился.

«Жаль, конечно, но чудес на свете не бывает».

Теперь Роб позвонил Хитрому.

– Дима, извини! – сказал он в трубку. – Я тебя замучил сегодня, но день уж очень пакостный выдался.

– Допустим, – осторожно поддержал разговор Хитрый.

– Дима, мне нужна вся возможная информация по форту «Левый клык».

– Всего-то! – удивился Дима. – А я думал, опять вскрывать серверы попросишь! Тебе вместе с историей, или ну ее?

– Мне нужно нынешнее состояние. Карты, схемы подземных сооружений, рельеф местности…

– Когда?

– В течение трех часов.

– На тот же адрес?

– Да.

– Я пришлю.

– Спасибо! – искренно поблагодарил Хитрого Роб и, дав отбой, «побежал» дальше.

Первым делом, он зашел в интернет-кафе, но новых писем ни от кого, ни по одному из адресов не оказалось, что, в принципе, было вполне ожидаемо.

«Но я должен был проверить, ведь так?» – что ж, с этим не поспоришь – должен, проверил.

Оставалось всего ничего – дождаться вечера, съездить вдвоем с Дюком на «Левый клык» и освободить Изи.

«И ведь мы не знаем ни того, сколько их, ни того, где они засели, – думал он рассматривая на экране компьютера спутниковую карту острова Эльф с серыми горбами укреплений врезанных прямо в скалу. – А что если у них там постоянная база, с периметром, охраной, сигнализацией? Ведь не ребята с улицы, не простачки! Если решились на охоту за мной и на похищение Изи, знали, на что идут. И вот еще, что любопытно – совпадение ли это, или интерес к Лизе как-то связано со мной?»

«Да, нет! – возражал он сам себе. – Как же они могут быть связаны два этих дела, если убит Блау! Какая связь, черт возьми?»

«И что за дикий интерес к „Третьей тактической“? Мало кто знает, о том, что нас девять, а уж настоящие имена… И, потом, зачем? В чем сокральный смысл?»

Вопросы, вопросы – множество разнообразных вопросов, на которые нет ответов. Тем не менее, одно ясно: с большинством вопросов придется разбираться, но не сейчас, а после освобождения Изи. Тактические же вопросы, в которых фигурировал остров, форт и охрана, предстояло решать в режиме реального времени, то есть, импровизировать на ходу.

Однако имелись и сомнения.

«Нас двое, – напомнил себе Роберт, – навыки и реакция уже не те, и оснащения никакого».

Впрочем, про оснащение – это он зря. Пока есть деньги, и открыты магазины, приобрести можно почти все. Даже оружие, если знать, что и где брать, но как раз это Роб знал. За три часа он объехал пять торговых центров, нигде не покупая больше трех-четырех наименований товаров, да и те, разумеется, не в одном магазине. Так что на встречу с Дюком Роб приехал с большой дорожной сумкой. В ней находились три черных спортивных костюма, три свитера, три пары черных кроссовок, две пары хороших – из тонкой кожи – перчаток и две вязаные горнолыжные шапочки с аккуратно вырезанными, с помощью, купленных в той же галерее ножниц, отверстиями для глаз и рта. Кроме того, в сумке Роба поместились два рюкзачка, собранных для короткого туристского маршрута: немного еды, фляги с водой и коньяком, аптечка, альпинистские веревки и металлическая мелочь типа стопоров и карабинов, топорик, ну и еще кое-какая дребедень на случай, если придется на день-два превратиться в робинзонов. А еще Роб купил две портативных четырёхваттных рации и гарнитуры к ним, гражданский бинокль ночного видения, и ножи. Ножей было несколько: пара бёкеровских складников с десятисантиметровыми лезвиями – родом из любезного сердцу Роба немецкого города Золинген, два канадских охотничьих ножа, ничем, собственно, не отличающихся от штык-ножей десанта, и еще купленная на распродаже пригоршня мелких кухонных ножиков, показавшихся Робу пригодными для метания. Ну и, разумеется, он прихватил с собой китайский клон кольта и монокуляр.

«Все свое ношу с собой, – подумал он, направляясь с автомобильной стоянки к причалу номер шесть. – Ну, где-то так и есть…»

3.

Ее разбудил металлический звук. Он был глух и не слишком отчетлив, но имел для Лизы большое значение. Это был звук отодвигаемого засова. Лиза вскинулась, просыпаясь, сердце забилось в груди, и дыхание сбилось, как от быстрого бега.

«С ума схожу! – констатировала она с чувством беспомощной растерянности. – Еще немного, и вообще крыша поедет!»

В темнице – а в голову почему-то приходили сейчас лишь слова, относящиеся к определенному семантическому полю: «темница», «узилище», «каземат», – так вот, в узилище Лизы царил полумрак. Слабая лампочка добавляла к сумраку немного болезненной желтизны, но и только. Окон здесь не было, и Лиза даже не знала, день сейчас или ночь, потеряв во сне счет времени. Часы у нее забрали вместе с сумочкой, брошкой и кольцами, так что единственной надеждой на прояснение обстоятельств являлась «разговорчивость» охранников.

«Наверное, обед принесли или ужин», – успела подумать Лиза прежде, чем дверь отворилась, и стало понятно, как она ошибается.

Охранники остались в коридоре – Лиза успела рассмотреть их смутные тени, – а в подземелье вошел человек без маски, и это был Филипп Харт.

– Вы?! – трудно сказать, чего было больше в этом возгласе, изумления или ужаса. Еще не осознав до конца смысла происходящего, Лиза, тем не менее, ухватила главное: то, что это был Харт, и то, что владелец одного из крупнейших холдингов королевства даже не счел нужным скрывать свое лицо, ничего хорошего не предвещало. Наоборот, это был знак конца, предвестник катастрофы, персонализированный ужас ее положения.

– Да, госпожа Веллерт, это я, а это вы! – злобно усмехнулся посетитель.

И тут Лиза поняла, что Филипп Харт не в себе. Он находился в том странном состоянии «в полушаге от безумия», какое случается иногда у наркоманов. Вот вроде бы все в норме: походка, координация движений, речь, но ты видишь, человек на взводе. Нервы его напряжены до предела и вибрируют, как мостовые струны в бурю. Еще чуть-чуть, какое-нибудь слово или жест, и он сорвется.

– Зачем вы это сделали? – похоже, ей оставалось лишь тянуть время, надеясь, что Роб ее выручит прежде, чем станет слишком поздно.

– Вы знаете, госпожа Веллерт, сколько это – двадцать миллионов евро? Пересчитать вам в доллары, фунты стерлингов или иены? Нет? Ну, и не надо! Но кто-то же за это должен заплатить, как вы думаете?

– Мне казалось, – осторожно сказала Лиза, начиная понимать, что, даже не зная, насколько он прав, Харт выбрал ее объектом своей мести, – что наш конфликт исчерпан. Вы избежали суда и компании в прессе, вы…

– Я лишился довольно крупной суммы денег, поддавшись вашему давлению! – прервал ее Харт.

Он был безумен, и его мозг отказывался принимать «посылы» Лизы, как бы громко она их не «выкрикивала». И это была самая настоящая катастрофа. Душевнобольного она остановить не могла. Сумасшедшие и наркоманы «под дозой» ее влиянию не поддавались. Но и охранники, волей которых она уже смогла овладеть, находились сейчас вне ее досягаемости, отделенные от Лизы толстой каменной стеной.

– Ничего личного, как говорится, – Харт достал портсигар и неторопливо закурил, не сводя при этом взгляда с закутанной в одеяла Лизы. Пальцы его ощутимо дрожали. – Хотя, нет, что это я говорю?! Ничего личного? Как бы ни так! Как бы ни так! Вы мне ненавистны, адвокат Веллерт! Не-на-вист-ны! – проскандировал он, отбивая ритм рукой. – Вы и такие, как вы, мешаете нам, людям дела, исполнять свой долг перед страной и миром. Где бы вы были все без нас? Ходили бы в шкурах? Лазали по деревьям? Мы вывели цивилизацию из мрака дикости, мы ведем людей к свету великого грядущего, и деньги всего лишь эквивалент наших достижений. Вы понимаете? Это символ успеха! Это награда за труд! И вот когда плоды твоего тяжкого труда обретают плоть и кровь, когда отгремели кровавые битвы, и солнце победы встает над горизонтом, тогда появляются мародеры. Вы знаете, кто вы такая, госпожа Веллерт? Вы шакал, ворующий добычу у льва. И добро бы для себя, для дела, для созидания! Так нет! Вы воруете для жалких бандерлогов, способных лишь хлопать глазами, кричать о своей уникальности, и требовать, требовать, требовать… Ведь так?

«Боже мой! – поняла вдруг Елизавета, – Боже мой! Как я могла не заметить, что это не просто алчность. Он болен и усугубляет свое состояние наркотиками. Как вообще мне удалось пробиться через все это к его сознанию?»

– Я думаю, вы ошибаетесь, – сказала она вслух, стараясь держать себя в руках. – Я всего лишь юрист, которому поручили вести это дело. Мне кажется…

– Мне насрать, что тебе там кажется или нет! – крик Харта заметался в холодном гулком подземелье, отражаясь от стен, вырываясь из каменного мешка на «простор», порождая там, вовне, в длинном сводчатом коридоре эхо, убегающее прочь. – Я! Здесь все решаю я! И твою судьбу решил тоже я! Ты должна быть наказана, и ты будешь наказана. Сначала я думал устроить тебе аварию в твоем же паршивом «жуке». Подержал бы тебя здесь, чтобы ты вполне оценила уготованную тебе участь, да и сбросил с моста. Но эти дурни все испортили! Теперь тебя ищет полиция, и было бы более чем странно найти тебя вдруг сброшенной с моста. Да и деятели эти, – кивнул Харт на дверь, – сначала нагадили, а теперь обгадились. Боятся, понимаешь ли, что их найдут. Поэтому мы изменим план. К ночи сюда подъедут мои люди. Очень плохие люди, госпожа Веллерт. Настолько плохие, что сам я с ними дела не имею, и они тоже знают только посредника. Они сменят охрану, и начнется самое интересное. Вы, разумеется, умрете, но не сразу! – поднял он вверх указательный палец. – Я попросил их все снимать на пленку. Потом, как-нибудь на досуге я с удовольствием пересмотрю наиболее интересные сцены. Ну, вы понимаете, что я имею в виду!

Лиза понимала, и от этого понимания ей становилось все хуже и хуже. Потребовались все силы души, все самоуважение, какое у нее было, и весь ее гонор, чтобы не впасть в истерику, и не показать Харту слабины.

– Это мое вам наказание. А вашим коллегам мы намекнем, но, естественно, не прямо сейчас, а несколько позже, когда улягутся страсти, и полиция спрячет ваше дело в архив. Мы им скажем, всем этим борцам за что-то там, мы им объясним, что ваше исчезновение, госпожа Веллерт не случайно, и что это была очень плохая смерть…

4.

К шестому причалу оказались пришвартованы полтора десятка парусных и моторных яхт. Ничего выдающегося там, впрочем, не оказалось. Нормальный средний касс. Роб прошел мимо нескольких из них, иногда останавливаясь, как бы для того, чтобы рассмотреть судно получше. На самом же деле, сами по себе, все эти лодки не интересовали его ничуть. Роб просто изучал обстановку и давал Дюку шанс увидеть себя, если, конечно, тот уже на месте. Было без четверти одиннадцать. Солнце давно зашло, и вдоль причалов включилось электрическое освещение. В районе главного здания «Марина Экселенца» было вообще светло, как днем. Там располагался ночной клуб, клуб яхтсменов, и еще с дюжину ресторанов, пабов и кафе на любой вкус. Сияли витрины и неоновые надписи, перемигивались цветные гирлянды, ярко светили мощные пятилепестковые «цветы» фонарей, и неторопливо рассекали ночное небо и темную гладь залива мощные лучи прожекторов. Но на дальних причалах, а шестой и был одним из них, дела обстояли не так авантажно. Редкая цепочка фонарей вдоль асфальтированной дороги, лампа у входа на пирс и еще несколько, отмечающих его протяженность.

Роб медленно продвигался вглубь причала, минуя полосы света от фонарей, и растворяясь в черноте ночи, забросившей на пирс свои щупальца.

– Роб! – когда он этого хотел, Дюк двигался на удивление тихо, тем более что скрипы и шорохи, качающихся на пологой волне лодок отлично маскировали шаги босых ног.

– Привет! – Роб перешел по мосткам на борт приличных размеров катера и, опустив сумку на палубу, подошел к Дюку. – Ну, что, набегался сегодня?

– Да уж! – усмехнулся в ответ Дюк. – Погоняли, так погоняли!

– Не устал?

– Это ты насчет Изи интересуешься?

– Вроде того.

– Значит, не устал. Пойду с тобой.

– Смотри, Дюк, – предупредил Роб, – там всякое может случиться.

– Ну, – пожал широкими плачами Дюк, – случится, значит так на роду написано. Выходим?

– Обожди! – остановил приятеля Роб. – Я тут принес кое-что…

И, присев около сумки, он стал выкладывать на палубу купленное в городе добро.

– Переоденься, чтобы не отсвечивать, – он подвинул к Дюку костюм большого размера и огромные туристские ботинки черного цвета. – Вот у меня и шапочка подходящая есть, бинокль, рюкзак со всем необходимым, ножики… У тебя, поди, ствола нет?

– Нет, – кивнул Дюк, присевший на корточки рядом. – А ничего так ножик! – он взял один из канадских «свинорезов» и легко крутанул в пальцах…

«Господи! – „услышал“ в этот момент Роб. – А этому-то он где научился?!»

Как часто случалось у Роба в малолюдных местах, едва поймав мысль, он почти инстинктивно начинал искать направление, с которого она пришла. Сейчас он тоже насторожился и, пока Дюк пробовал ножи, выцедил из какофонии тихих звуков, окружавших их со всех сторон, несколько особенных, выбивающихся из ряда. К сожалению, по ним невозможно было идентифицировать наблюдателя, то есть, Роб не смог бы внятно объяснить, откуда он знает то, что знает, не рассказав при этом про чтение мыслей на расстоянии. Однако ему повезло, порыв ветра донес едва различимый аромат духов.

«Ну, вот и славно!»

– Бабс! – сказал он, оборачиваясь к соседней яхте, – Или не душись, или не сопи, а лучше и то, и другое!

– Так не честно! – Барбара появилась из глубокой тени надстройки и шагнула к борту. – Дюк, забери меня отсюда, пожалуйста!

Дюк выпрямился, хмыкнул, покачав головой, и, подойдя к борту катера, протянул руки в сторону Барбары. По-видимому, они уже проделывали этот трюк раньше, потому что Бабс, не задумываясь, прыгнула вперед, в подхватившие ее налету руки Дюка.

– Недурно! – кивнул Роб. – Бабс, что ты здесь делаешь?

– Пришла помочь, – коротко ответила Барбара.

– Мальчики, – сказала она, оглядев разложенное на палубе имущество, – а вы кто, вообще-то? Секретные агенты под прикрытием, русские шпионы или агенты Моссада?

– Вот, что значит, смотреть голливудские фильмы! – Дюк коротко взглянул на Роба, как бы спрашивая, отшутимся или правду скажем?

– Не хочешь, не говори! – но интонация, с которой это было сказано, недвусмысленно объяснила и Дюку, и Робу, каковы будут последствия. – Я вам, как подруга, оружие привезла, вызвалась помогать, а меня, можно сказать, в моих лучших намерениях…

– Ладно, – на этот раз пожал плечами Роб. Они у него тоже были широкие, но с Дюком не сравнивались – Гризли один такой.

– Мы егеря, Барби, – сказал Дюк.

– Хорошее объяснение! – кивнула Бабс. – Я видела на параде, это которые в коричневых гетрах?

– Это которых в Ярубу сбрасывали, – Робу надоел этот обмен колкостями, пора было браться за дело.

– Вы были в Кано? – нахмурилась женщина. – Я имею в виду, в две тысячи первом?

– Именно так, мэм, – «подтянулся» Роб. – Нас вот с этим монстром, – кивнул он на молча стоявшего рядом Дюка, – как раз на президентский дворец и высаживали…

…Стояла удушливая жара. Дул восточный ветер. Он нес зной и пыль сухих песков пустыни, и едкий дым горящих зданий. В городе видны были несколько очагов пожаров, но сюда, на крышу президентского дворца ветер гнал жирную копоть от танков, сожженных на площади перед дворцом во время атаки вертолетов, и сизый дым от горящего здания парламента.

Кто-то шевельнулся впереди, за чадным шлейфом, похожим на подол траурного платья, и, поймав обрывок чужой мысли, Роб нажал на спуск. Курц мягко шевельнулся в руках, чужой упал и признаков жизни больше не подавал…

– … как раз на президентский дворец и высаживали… – сказал Роб.

– А разве это были не бельгийские парашютисты?

– Нет, Барби, – заговорил, наконец, Дюк. – В столице действовали не бельгийские пара-коммандос, а парашютный батальон егерей, и на крышу президентского дворца высаживались именно мы, то есть, наша группа. В армии это называется РДГ, и об этом нас просили не распространяться.

Роб заметил, что, даже «впадая в откровенность», Дюк употребил нейтральный международный термин РДГ, а не родной – ТГ.

– РДГ? – переспросила Барбара.

– Разведывательно-диверсионная группа войск специального назначения, – перевел Роб.

– А разве в спецназе служат не контрактники? – похоже, Бабс разбиралась в вопросе не так плохо, как показалось в начале разговора.

– А мы кто? – невесело усмехнулся Дюк. – Полгода в учебной команде, еще полгода со срочниками категории «А», и три года по контракту. На какие, думаешь, деньги мы с Робом учились в университете?

– Да, да, – покивала Барбара. – Тяжелое детство, деревянные игрушки…

– Давайте, займемся делом! – предложил Роб. – Нам до Эльфа не менее часа идти, наговоримся еще!

– Согласен! Ты Бабс нас где-нибудь в городе подожди, А мы… – но договорить Дюк не смог.

– Я взрослая девочка, – Барбара подошла к борту катера и с демонстративной легкостью перепрыгнула на яхту. – И ты, Дюк, – она скрылась во мраке, но тут же снова появилась в пятне света, – не будешь мной командовать! Я иду с вами, – и с этими словами она вернулась на катер, но уже с довольно большим рюкзаком на спине. Прыгала Бабс, как сразу же отметил Роб, просто великолепно. И очень красиво.

«Кажется, это называется – грациозно».

– Вуа-а-ля! – Барбара сделала книксен, как отработавшая номер акробатка в цирке и, сбросив с плеч рюкзак, начала его расшнуровывать. – К сожалению, ничего особенно выдающегося, но все-таки лучше, чем ничего. И чтобы избежать вопросов, оружие коллекционное, нигде не зарегистрировано, и со времен второй мировой стреляло только в тире.

С этими словами Барбара извлекла из рюкзака потёртые, но ухоженные Вальтер П38 и Люгер М.1908, и не менее антикварный револьвер Энфилд. Последним появился на свет пистолет-пулемет МП-40.

– Ты ограбила арсенал в Томбуте? – поинтересовался Роб, взяв в руку Энфилд.

– Нет, – ответила Барбара самым невинным тоном, – это всего лишь экспонаты моего домашнего музея. А кстати, где эта Томбута?

– Лучше тебе не знать, – хмуро сказал Дюк. – Пойду заводить мотор, а вы пока перенесите весь этот хлам в рубку. По ходу дела обсудим, что и как, а пока – в путь.

* * *

– Смотрите! – Барбара показывала на габаритные огни геликоптера, идущего курсом запад – северо-запад. – Кажется, он летит с Эльфа.

– Он взлетел с Эльфа минуту назад, – Дюк чуть довернул штурвал вправо, уводя катер дальше к югу.

– Ты его увидел минуту назад и ничего мне не сказал? – Барбаре с трудом довались уроки общения в боевой обстановке. Наверняка, она никогда не видела Дюка таким, каким он предстал перед ней этой ночью, на этом катере.

– Я думал, ты видела, – извинился Дюк. – Робу же я тоже ничего не сказал.

«Но я тебя тут же „услышал“», – Роб смотрел на карту острова, пытаясь угадать то, что не удавалось на ней увидеть.

На южной оконечности острова было несколько бухт, две из которых рекомендовались городским туристическим объединением в качестве хороших якорных стоянок. Третья – находилась дальше на восток, за узким мысом и банкой Оген. Место неудобное для навигации даже днем, к тому же бухта «Русалочий омут» почти со всех сторон окружена скалами – ни тебе места, чтобы палатку разбить, ни приличного пляжа для купания. Но вот Роберту и Дюку она сразу приглянулась. Место скрытное и расположено почти у самого форта. Во всяком случае, оттуда можно, не привлекая внимания, добраться до Малого крепостного двора, казавшегося Робу наиболее подходящим местом для тайной базы коллег из «Оракула».

– Три минуты, – сказал Дюк, снижая ход до малого. Двигатель притих и теперь лишь негромко побуркивал, толкая катер вперед. – Роб, на нос!

Роб вылез из рубки, подхватил в кокпите багор и, придерживаясь рукой за леер, вылез на нос. Несмотря на ночь и выключенные огни, прибор ночного видения обеспечивал вполне приемлемый обзор и ориентацию. Больше того, при включенном прожекторе, Роб наверняка не разглядел бы ни накрытых приливом камней, ни нанесенных штормами пятен мелей, ни притопленных бревен, бог весть, как оказавшихся так далеко от устья реки.

– Левее, – сказал он в микрофон и одновременно уперся багром в камень, возникший в опасной близости от правой скулы катера. – Так держать… Еще… Теперь возвращайся на курс, я уже вижу берег.

– Вижу, – подтвердил Дюк, одевший по такому случаю купленный Робом бинокль. – Посмотри направо.

– Чисто, – Роб вглядывался в ночь, пытаясь не столько увидеть, сколько угадать подстерегающие их опасности. – Право руля! Бревно слева! Еще!

– Потеряем фарватер! – предупредил Дюк.

– Делай, что говорю! – огрызнулся Роб.

– Есть, право руля!

– Еще!

– Понял!

Роб уловил впереди справа неправильность, нечто вроде завихрения на спокойной, в общем-то, поверхности моря.

«Камень!»

– Лево руля! Так. Вперед! Держи курс! Есть! – Береговая линия острова, представлявшая собой в этом месте сплошную скалу, вздымавшуюся метров на десять, как минимум, разошлась, открывая вход в бухту. – Поворачивай! Здесь все чисто.

Судёнышко мягко развернулось, меняя курс, плеснула вода под форштевнем, и они вошли в створ прохода. Еще несколько мгновений, и катер пересек неширокое зеркало бухты, вплотную подойдя к единственному месту, где они могли причалить. Здесь скала чуть отступала вглубь острова, оставив узкую полоску земли, заросшую деревьями и кустарником. Роб зацепился багром за ствол одного из деревьев и, подтянувшись к самому берегу, подхватил конец и спрыгнул на землю. Еще мгновение и катер был надёжно пришвартован.

– Бабс, – Роб понимал, что в нынешней ситуации будет лучше, чтобы отношения с Барбарой выяснял он, а не Дюк, – ты видишь вон тот камень за кустами?

Место там было козырное, он его сразу же приметил, едва они вошли в бухту. Обломок скалы, к которому можно приблизиться только со стороны бухты – вплавь, – или по узкому краю берега, заваленного камнями и заросшего колючим кустарником. Росшее у самой скальной стенки, то есть уже за камнем, дерево затемняло это место широкой кроной, способной, по-видимому, укрыть и от дождя.

– Да, – ответила после паузы Барбара. – Вижу.

Луна уже взошла, и бухта была неплохо освещена, но при этом, катер, как и рассчитывал Роб, оказался в тени деревьев.

– Бери свой рюкзак и эту немецкую трещотку и иди туда.

– Зачем? – не поняла Бабс.

– Когда мы уйдем, – терпеливо объяснил Роб, которого, на самом деле, снедала тревога за Изи, требовавшая немедленных действий, – ты останешься одна. Кто-то может спуститься в бухту и увидеть катер, или еще кто-нибудь пользуется бухтой, как причалом. Возможны варианты, ты понимаешь?

– Да, пожалуй, – кивнула Барбара.

– Ну, вот и отлично! – улыбнулся Роб, стараясь быть максимально дружественным. В конце концов, Бабс не виновата, что ее не готовили к такого рода приключениям. – Там за камнем, ты будешь в безопасности. Даже если задремлешь или отвлечешься, ты не пропустишь появления чужаков. А вот они, даже если обнаружат катер, тебя не найдут. У тебя есть автомат и пистолет – оказалось, что у Бабс заначена еще одна коллекционная игрушка – Браунинг М1906 – в крайнем случае, есть чем отстреливаться, притом что противник будет на открытой местности, а ты за камнем. Но мой совет, без крайней необходимости не стреляй. Позвони нам и жди. Договорились?

– Как скажешь, – Барбара надела куртку с капюшоном, забросила рюкзак за спину, взяла в руки автомат и обернулась к ним.

– Дюк?

– Я буду осторожен, – мягко ответил Дюк. – Ты можешь не беспокоиться, Барби. Мы вернемся… Я вернусь. Береги себя и не психуй, лады?

– Как скажешь, милый, – улыбнулась Барбара, но, похоже, ей было не до смеха. Наверное, она начала понимать, во что ввязалась. – Роб, возвращайтесь с Изи! И не пуха, ни пера!

– К черту! – сказали они с Дюком хором, и Барбара спрыгнула с катера на землю.