Текст книги "Не будите спящую собаку (СИ)"

Автор книги: Макс Мах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

«Ужас!» – ей следовало остановиться и отдохнуть, ведь Лиза должна была думать не только о том, чтобы уделать конкурента, но и о том, чтобы самой выполнить это чертово экзаменационное задание. Но, вернувшись к билету Лиза обнаружила, что буквы плавают перед глазами, отказываясь складываться в слова.

«Как я сдам экзамен?» – запаниковала она.

Впрочем, справиться с паникой оказалось даже проще, чем прийти в себя. Она закрыла глаза, очистила разум и стала выполнять простые дыхательные упражнения. Глубокий вдох, задержка, длинный выдох… Это было одно из самых простых упражнений для восстановления контроля, какие она знала, и оно помогло. По крайней мере, головная боль немного утихла, и зрение прояснилось. Тогда Лиза сконцентрировалась на ответе на первый вопрос, предполагая «попробовать» с Робертом еще раз несколько позже, на втором или третьем задании.

Однако ни со вторым, ни с третьим вопросом у нее снова ничего не вышло. К концу экзамена голова Лизы раскалывалась от чудовищного приступа мигрени. Хуже того, не добившись желаемого результата с Робертом, она, похоже, не слишком хорошо выполнила и собственное экзаменационное задание. Хотелось плакать, и от бессилия и разочарования у нее, и в самом деле, выступили слезы. Но делать нечего, она сдала экзаменационную тетрадь, подхватила свой лэптоп и вышла из аудитории.

5.

Определенно с Элизабет что-то случилось. В течение всего экзамена она то «выкрикивала в полный голос» совершенно неправильные ответы, то замолкала, начиная лихорадочно строчить в экзаменационной тетради. Что именно с ней творилось, понять было сложно, но что-то с ней точно было не так. Роб давно уже знал, что она не только красавица, но и умница, как знал и то, что Изи лучшая студентка на потоке. Тем труднее было поверить, что такая выдающаяся особа могла настолько ошибаться в вопросах, казавшихся не слишком сложными даже Робу, если что и знавшему по сути предмета, так только из ее же, Изиных, замечательных конспектов. И читал он эти записи тоже вместе с ней всего каких-нибудь два часа назад.

Ну, а после окончания экзамена, девушка фактически выбежала из аудитории, и Роб мог поклясться, что видел слезы в ее дивных глазах.

«Черт возьми!» – он проводил ее задумчивым взглядом и тут же сам поспешил сдать экзаменационную тетрадь и выйти из аудитории. Он знал, что ответил на вопросы совсем неплохо. Не отлично, учитывая, что смог воспользоваться лишь конспектами Изи, но не ее ответами, а просто прилично. Однако то, как он написал этот экзамен, не имело сейчас никакого значения. Роб просто хотел удостовериться, что с Изи все в порядке, хотя и не мог понять, почему для него это так важно.

Он вышел в коридор и поспешил туда, куда, скорее всего и направилась расстроенная девушка, то есть, к женскому туалету. Встав напротив закрытой двери, он «открылся» и попробовал «услышать», что происходит внутри.

«Если бы только я была на десять фунтов легче, то Дэн наверняка обратил бы на меня внимание…» – «услышал» Роб, но это, разумеется, был не ее «голос».

«… тампоны, шампунь, немного того травяного чая, что дала мне мама в прошлом месяце, молоко, сыр, ооох! и те шоколадные печенья, которые я действительно не должна есть, и…» – но и это было не то, что он искал.

«Дышать! Все будет в порядке, если я просто буду дышать…» – а вот это действительно был тот единственный «голос», который Роб хотел сейчас «услышать».

Ему потребовалось некоторое усилие, чтобы «разобрать» ее мысли. Ментальный голос Элизабет звучал глухо и несколько смазано, и «произношение» было так себе. Тем не менее, не могло быть ни малейших сомнений, что девушка плачет. Даже в ее мыслях появилось нечто, напоминающее шмыганье носом.

«Интересно, знают ли люди, насколько мысленный фон отражает их эмоциональное и физическое состояние?»

Вопрос не новый, и ответ на него, судя по всему, знал один лишь Роб. Мысли, которые он «слышал», не сводились к одной лишь голой вербальной информации. Любая из них имела свой аромат или оттенок. Роб никак не мог решить, какая аналогия лучше передает то, что он воспринимал вместе со значениями слов. У разных людей одни и те же эмоции или сходное физическое состояние – боль, удовольствие, тепло или холод – совершенно по-разному отражались в мыслях. И не зная, о чем думает человек, не «расшифровав» его мысли, Роберт чаще всего не мог узнать, что за эмоции испытывает тот или иной человек. Однако с Элизабет все обстояло по-другому. Роб был совершенно уверен, что сейчас она расстроена и плачет. Он не мог «услышать» большинства ее мыслей, а если и «слышал», то зачастую не мог их «разобрать». Но общее настроение девушки было очевидно.

– Извините, но вы в курсе, что это дамская комната? Надеюсь, вы не собираетесь туда войти? – Роб обернулся. Перед ним стояла симпатичная блондинка. По-видимому, ее удивило то, как Роб смотрит на дверь женского туалета. От этой мысли он даже покраснел.

«А он симпатичный! Интересно, смогу ли я заставить его покраснеть еще больше?» – «услышал» Роб ee следующую мысль, пришедшую одновременно с очаровательной улыбкой.

Девушка была как раз того типа, который Роб предпочитал для легких, ни к чему не обязывающих отношений. Кто-нибудь мог назвать подобных девушек легковесными и даже ветреными, но Роб полагал, что все дело в открытости их сознания и самоуверенности, переходящей в наглость. Хорошей чертой таких девочек было то, что они не ждут от вас большего, чем вы можете предложить, и никогда не обижаются, если им не позвонили «на следующий день».

На самом деле, выбор партнера представлял для Роба значительную проблему. Обладая телепатической способностью, очень быстро становишься ее заложником. Тебе трудно ухаживать за девушками, еще сложнее поддерживать сколько-нибудь длительные отношения. После фиаско, постигшего Роба с его школьной пассией – он встречался с ней как раз тогда, когда на него упал с неба этот чертов Дар, – новые попытки завести подружку Роб предпринял лишь после того, как научился блокировать мысли окружающих. К сожалению, очень скоро выяснилось, что, во-первых, крайне сложно «закрываться» от того, отношения с кем, как раз и предполагают известную меру открытости. А во-вторых, чем дольше Роб находился рядом с другим человеком и чем теснее – в физическом смысле – был контакт, тем труднее становилось игнорировать мысли такого человека. Он словно настраивался на особую волну, присущую данному человеку, и уже не мог не «слышать» его ментального голоса. Отчасти помогал алкоголь, но не будешь же ходить вечно пьяным? И вот наступал день, когда Роб больше не мог блокировать мысли подруги. И да, это ужасная вещь – знать, что думает твой партнер в каждый данный момент времени. Наверное, бог не напрасно разделил слова и мысли. Роб смог вполне оценить на собственной шкуре, что это такое, когда люди «говорят вслух» все, что думают. Поэтому, собственно, девушки рядом с Робом надолго и не задерживались. Рано или поздно, он сбегал от любой.

Фактически та же самая проблема существовала и в отношениях с друзьями мужского пола; трудно сохранять привязанность к кому-то, зная все его самые потаенные мысли, в том числе, и о тебе самом.

В конце концов, Роб принял, как факт, что длительные привязанности для него решительно невозможны, и перешел к коротким, но бурным романам. Разумеется, само по себе это было неплохо. Но с другой стороны, такого рода отношения делали его еще более одиноким, чем он был на самом деле.

«Что ж, – подумал он, рассматривая блондинку, поймавшую его около женского туалета, – кажется, девочка не прочь „немного потанцевать“.»

Роб улыбнулся блондинке, и она тут же вернула ему улыбку. А улыбалась она, следует заметить, весьма многообещающе.

– Возможно, мы могли бы встретиться в более подходящем месте, – предложила она, подтверждая догадку Роба, и, вытащив из сумки черный маркер, непринужденным жестом взяла правую руку Роба и записала свой номер телефона на тыльной стороне ладони.

– Меня зовут Петра, – сказала она, записав свое имя под цепочкой цифр. – Позвони!

И через мгновение она уже скрылась за дверью женского туалета, оставив Роба стоять, где стоял, все с той же глуповатой улыбкой, которая появляется иногда у мужчин после удачного разговора с хорошенькой девушкой. В этом состоянии и застала его Элизабет, когда вышла из «дамской комнаты».

* * *

Пребывание в туалете если чем ей и помогло, так только тем, что Лиза смыла с лица слезы и немного отдышалась. Справиться же с остальным не представлялось возможным, так как в туалете было слишком много девочек. Слишком много слишком громко болтавших о слишком многих совершенно не интересных вещах. Ей настоятельно требовался покой, а не эта суета, от которой еще больше разболелась голова. Поэтому Лиза решила пропустить все остальные занятия, чего она не делала, кажется, даже когда бывала простужена, и уйти домой, чтобы валяться в постели и страдать в одиночестве.

«Мороженое и большая ложка, лучшие друзья девочек! И это – все, в чем я нуждаюсь прямо сейчас, а борцы с лишним весом могут идти прямо в Ад!» – Казалось, она уже чувствует сладость нежного ванильного мороженого, щедро посыпанного стружками горького шоколада. Литровая банка этого чудодейственного средства от всех душевных недугов была припасена в морозильнике как раз для таких «чрезвычайных ситуаций». И что характерно, даже мысль о мороженом заметно подняла ее настроение.

«Я прямо-таки эталон стопроцентной девочки!» – мысленно рассмеялась она, открыла дверь «дамской комнаты» и сразу же увидела Роберта.

«Вселенная определенно наказывает меня», – Лиза опустила взгляд и привычно поставила ментальный блок. Однако попытка обойти столбом вставшего прямо перед дверью Роберта, успехом не увенчалась. Лиза пошла влево, туда же шагнул и он. Она повернула направо, но Роберт был уже тут как тут.

– Гм… Ты в порядке?

– А с чего бы мне быть не в порядке? – резко ответила она, задаваясь вопросом, с какой стати он вдруг с ней заговорил.

– Просто мне показалось, что ты была расстроена после экзамена.

– Тебе-то что за дело! – вспылила Лиза. – Ты, наверняка, получишь высший бал и возглавишь список лучших студентов, разве нет?

Ее «несло», и она сама не могла понять, зачем говорит Роберту все эти глупости. Но, вероятно, все сводилось к тому состоянию, в котором она сейчас находилась. По уже сформировавшейся привычке, в опасной близости к Роберту, она не поднимала глаз и держала контроль изо всех своих сил. Однако одновременно она была расстроена своим очевидным провалом на экзамене, недовольна собой из-за идиотской диверсии, которую попыталась провести против этого, в общем-то, симпатичного парня, и в которой потерпела полное фиаско. И если этого мало, у нее еще смертельно болела голова.

– Что?! О чем ты? – Роберт казался удивленным и, пожалуй, даже ошеломленным.

– Неважно! – бросила Лиза в ответ. – Не мог бы ты отойти в сторону и дать мне пройти? У меня страшно болит голова, и, похоже, я завалила экзамен!

«Что я несу! – удивилась Лиза. – Зачем я ему все это говорю? Каким образом этот парень заставляет меня произносить свои мысли вслух?!»

* * *

Она попыталась его обойти, а Роб в это время отчаянно соображал, что бы такое сказать, чтобы остановить ее и завязать разговор. Это было несколько странно, но, похоже, эта грубая девчонка ему нравилась. Она не походила на модель. Не блондинка, одним словом. Не высокая, стройная блондинка, каких он обычно предпочитал видеть рядом с собой, но все же, все же…

– Подожди! – Роб начал говорить даже раньше, чем идея окончательно сформировалась в его голове. – Как тебе идея встретиться попозже и предаться сожалениям и горестям вместе? По моим прикидкам, я тоже сегодня выступил не лучшим образом, так что есть повод всплакнуть над стаканчиком чего-нибудь покрепче яблочного сидра, а?

– Я не заинтересована в отношениях, – парировала девушка.

– Хорошо! – поднял руки Роб. – Я не настаиваю на свидании, просто вечер жалости. Я – Роб, между прочим.

– Лиза, – представилась она автоматически, но Роб видел, что девушка все еще на взводе, раздражена и подозрительна. Он попытался «подслушать» ее мысли, но то, что творилось в голове Изи, походило на статический шум и ужасно мешало говорить и думать, так что ему пришлось побыстрее «захлопнуть крышку люка».

– Смотри, Лиза, – показал он свою руку. – Видишь, у меня уже назначено свидание с Петрой. Клянусь, в отношении тебя я испытываю только дружеские чувства, не более! К тому же, ты лучшая студентка на нашем потоке, и я хотел тебя попросить… Ну, может быть, мы могли бы вместе заниматься на курсе этики? Я как-то запутался во всех этих этических тонкостях…

Как только он это сказал, Роб тут же сообразил, насколько элегантна эта спонтанно возникшая идея. Попросить Елизавету о помощи, вот с чего надо было начинать еще два семестра назад.

– Хорошо, – сказала Изи после короткой паузы. – Я не имею в виду вечеринку с посыпанием голов пеплом бесплодных сожалений. Я говорю о занятиях, разумеется. – Она выглядела сейчас так, словно Роб ей польстил, попросив о помощи. – Встретимся завтра в библиотеке. Часов в пять, я думаю.

– Большое спасибо! – сказал Роб, давая девушке пройти. И это все о том, как они познакомились и начали заниматься вместе.

«Подобравшись» к Изи так близко, как позволяла совместная учеба, Роб получил некоторое пусть и смутное представление о ее напряженном и нацеленном на успех внутреннем мире. И сообразив, наконец, что означает для девушки успех в учебе, стал очень осторожен в своих собственных действиях. Теперь он пристально следил за тем, чтобы она всегда получала более высокие оценки, чем он сам. По своему характеру Роб вполне мог довольствоваться вторым местом, во всяком случае, когда речь шла об учебе. Главное, чтобы Изи была счастлива.

Кажется, он начал заботиться об Изи, как только чуть-чуть ее узнал, и делал все от него зависящее, чтобы удержать «умницу и красавицу» в своей жизни, или, напротив, задержаться в ее. Но и она, похоже, не имела ничего против. Создавалось впечатление, что они просто «созданы друг для друга» в том смысле, что они великолепно ладили между собой, понимая друг друга, казалось, с полуслова. Если бы Роб был романтиком, он сказал бы, что нашел свою вторую половинку. Но он не был прагматиком, и со временем они стали просто хорошими друзьями. Более того, по-видимому, он был единственным настоящим другом Изи, как, впрочем, и она для него.

Элизабет, разумеется, нравилась ему не только как друг, но Роб знал, что никогда не сделает ничего, что могло бы угрожать их дружбе. Едва познакомившись поближе, он понял насколько Изи ранима, хотя и умеет скрывать эту свою уязвимость под маской «твердого характера». Можно было только догадываться, как ударит по ней разрыв, если они все-таки начнут встречаться «по-взрослому». А то, что дело кончится разрывом, было очевидно: весь жизненный опыт Роба об этом буквально кричал. Впрочем, в глубине души Роб все-таки хотел испытать судьбу. Он надеялся, что сможет блокировать ее ментальный голос дольше и лучше, чем «голоса» других девушек. И потом, если любишь, отчего бы не прекратить психовать по любому поводу? Что бы он там не «услышал» в ее голове.

Со временем, Роб обнаружил, однако, что не «слышит» Изи даже тогда, когда перестает себя контролировать. До него «доносились» лишь отдельные слова-мысли, никак между собой не связанные. Фактически, несмотря на все его страхи, она оказалась единственным человеком, рядом с которым он мог расслабиться и не следить за постановкой блокирующих стен. А спустя еще немного времени, исчез даже статический шум, оставив вместо себя мягкую тишину, из которой всплывали изредка разрозненные слова или фразы.

Позже, он много раз сожалел, что вовремя не перевел их отношения в другую плоскость. Но поезд ушел, как говорится, да и не было у Роба уверенности, что это нужно им обоим. По-видимому, это была все же одна лишь дружба, и ничего больше.

Глава 3
Вторник, 5 Мая 2009 года – первая половина дня

1.

В бардачке кроме сотового телефона нашелся и конверт с деньгами. Немного, но неделю без кредитки прожить можно. Вопрос – где?

Роб заехал на стоянку около хоккейного стадиона, припарковался в тени и задумался, как жить дальше. В принципе, начинать следовало с главного, то есть, с «Оракула». Однако все же с утра, а не на ночь глядя.

«Утро вечера мудренее», – он даже не представлял пока, с чего начать и как продолжить.

«Оракул» – организация серьезная, с ней в одиночку не пободаешься. Вон даже Абе, хоть и помог, но с оглядкой. Связываться с «Большим братом» себе дороже, тем более, если эти парни не боятся влезать даже в закрытые досье Министерства Обороны. Можно, конечно, вообразить, чего еще они не боятся, но вот проверять эти догадки на собственной шкуре – совсем другое дело.

«Ладно, – решил Роб, обдумав возникшую проблему в первом приближении, – сейчас все равно ничего не придумаю, да и не в „Оракуле“ дело. Надо найти того, кто меня заказал, и понять, почему».

Он вышел из машины и пошел проверять «спецнабор». Но там, как Роб и предполагал, ничего неожиданного не оказалось. NP-30 – тактическая импровизация Norinco на тему классического M-1911A1, патроны, плечевая кобура для скрытого ношения, пачка одноразовых мобильников, светодиодный фонарик с оптическим зумом и эльбитовский монокуляр ночного видения. Ничего чрезмерного, казалось бы, но наводит на мысль. Вернее, сразу на две. Во-первых, рассматривая содержимое «спецнабора», Роб впервые за этот вечер оценил серьезность происходящего. Судя по всему, Абе готовил его к маленькой войне, и это многое могло сказать об уровне тревоги, посетившей Гнома. Ну, и, во-вторых. Если уж у вполне законопослушного Абе Кройтера имеется такая по всем признакам криминальная заначка на черный день, чем может располагать структура уровня «Oracle PI company»?

«Заначка на черный день!» – Воскликнул мысленно Роб и едва не хлопнул себя ладонью по лбу. Все-таки одно дело «бежать», и совсем другое – думать. А вот подумать-то, как следует, он до сих пор и не успел.

В сущности, с того момента, как Абе вывел его из бара, Роб делал только одно – бежал. Не бессмысленно и не без оглядки, но все его мысли не поднимались выше оперативных надобностей. Сейчас же, на парковке стадиона Роб смог пораскинуть мозгами в относительной тишине и покое, и это сразу же принесло плоды. План действий, рассчитанный на ближайшие часы, немедленно сложился в голове и никаких возражений после двукратной «проверки на вшивость» не вызвал, хотя и включал в себя, по крайней мере, один проблематичный ход. Но, с другой стороны, волков бояться – в лес не ходить.

Роб посмотрел на часы.

«Половина одиннадцатого… звонить еще можно, а вот действовать рано!»

Первым делом он позвонил Изи, воспользовавшись одним из разовых телефонов, но Елизавета не отвечала, а потом и вовсе отключила свой сотовый.

«Ну, может быть, она не одна, а потом звонок-то анонимный… мало ли кто может звонить!»

А вот Дюк ответил сразу.

– Привет! – сказал Роб, как только услышал басовитое «алле» приятеля. – Это я.

– Я тебя узнал. Здравствуй. Ты в порядке?

– Нет, не совсем, – честно признался Роб.

– А раньше ты, вроде как, быстро отходил…

– Не в этом дело! – остановил Дюка Роб. – Слушай внимательно. Я исчезну на несколько дней. Так надо. Если к тебе сунутся с расспросами, ты ничего обо мне не знаешь. Пью много и все. Про Изи ни слова. Про Африку тоже. Ну, типа, да служили в одном батальоне, но давно и никогда особенно не общались. Ты понял?

– Я понял, что у тебя крупные неприятности.

– У меня крупные неприятности, – признал Роб со вздохом. – Но не спрашивай какие.

– Ты… Роб только честно, ты влез в криминал?

– Нет, Дюк, что ты! – возмутился Роб. – За кого ты меня принимаешь?! Нет, не я. Но ты прав – дело криминальное насквозь. Кто-то меня сильно хочет, видишь ли, а я, хоть убей, не знаю, кто и за что!

– Понятно! – громыхнул Дюк. – Деньги нужны? Какая-то помощь? Крыша над головой?

– Нет, спасибо! – в принципе, Роб в Дюке и не сомневался, но всегда приятно узнать, что не ошибаешься в людях. – Деньги есть, а насчет крыши, так ты первая кандидатура после Изи, у кого меня будут искать.

– Правильно! – согласился Дюк. – А Барби?

– А что, Барби?

– Ну, у нее тебя искать не будут.

– Да, нет… Ты что!

– А я не домой тебя к ней приглашаю, – усмехнулся Дюк. – У Барби есть гостиница. Не знал?

– Гостиница? – не поверил своим ушам Роб.

– Маленький отель на мысе Ферен, и один номер в нем хозяйский. Сечешь фишку?

Ну, да, вариант, и в самом деле, более чем соблазнительный. С одной стороны, мыс Ферен – это уже, считай, провинция. Заповедник, острова, старые артиллерийские форты, а с другой – если через новую эстакаду, до центра города не больше часа езды.

– А это удобно? – все-таки спросил он.

– А я стал бы тебе предлагать? – вопросом на вопрос ответил Дюк. – Давай так. Через полчаса на Северо-Западном вокзале у касс. Барби даст тебе ключ и объяснит что к чему.

– Через полчаса? – усомнился Роб, все еще не веривший в такую удачу. – А успеете?

– Бабс стоит рядом со мной, слушает наш разговор и подает немые реплики.

– Я здесь! – раздался в трубке голос Барбары.

– Привет, Бабс! – поздоровался Роб. – И спасибо. Но ты тоже про меня ничего не знаешь, если что!

– Не сомневайся.

– Тогда еще одно дело, – после давешнего разговора с Барбарой об их с Изи сложностях продолжать было сложно, но и не сделать этого он не мог. – Предупредите Изи, пожалуйста, а то я до нее никак не могу дозвониться. И еще. Мой прежний номер уже не актуален. Запишите другой, на всякий случай… Но сами понимаете, никому, кроме Изи… А то…

– А то крутые мэны тебя со спутника засекут, – наигранно весело продолжила за него Бабс, но Робу отчего-то показалось, что женщина знает о такого рода вещах чуть больше, чем говорит…

* * *

Перед встречей с Барбарой Роб еще несколько раз пытался дозвониться до Изи, но все напрасно. «Абонент временно не доступен», и все.

– Знаешь, – сказал он Барбаре, – как-то даже тревожно. А вдруг с ней что-то случилось?

– Ничего с ней не случилось! – отмахнулась от него Бабс. – Так всегда и бывает: когда надо, обязательно или батарея сдохнет, или вообще телефон испортится. А на домашний пробовал?

– У нее домашнего уже пару лет, как нет, – пожал плечами Роб. – У меня, кстати, тоже. Зачем он нужен, когда есть мобильный?

– Тоже верно! – согласилась Барбара. – Держи. Это ключи от номера, в него можно попасть из общего коридора, тогда ты проходишь через фойе. Покажешь портье ключи, скажешь, что от меня, и иди. На втором этаже в торце коридора дверь, за ней две двери: одна напротив и одна слева. Левая – это дверь в номер. Ничего роскошного, но жить можно. Белье, полотенца, подушки и одеяла – все в шкафу на антресолях. Вторая дверь ведет прямо на улицу. Там лестница железная, так что можно по ней и войти, и выйти, чтобы в фойе не светиться. Я часто так делаю, когда с работниками общаться, желания нет.

– Ты лазаешь по пожарной лестнице?

Вопрос не праздный. Барбара девушка элегантная, можно сказать, утонченная. Без высоких каблуков, маникюра и макияжа на улицу глаз не кажет.

– Лестница железная, Роб, – покачала она головой. – Железная, а не пожарная. Нормальная лестница, со ступенями, а не с перекладинами, с ограждением, с площадками. Так что не бойся, не упадешь! С ключами разберешься, не бином Ньютона…

– Бабс, а какое у тебя образование? – спросил Роб, сообразивший, что практически ничего не знает о девушке Дюка. А ведь Барбара была отнюдь не случайной знакомой, они с Дюком уже года три вместе.

– Электрикал инжиниринг, – усмехнулась Барби, по-видимому, знавшая какое впечатление производит это известие на видящих в ней всего лишь «тонкую штучку» мужчин. – И чтобы закрыть тему, Роб, имей в виду, я окончила техническую школу в Цюрихе.

– Ну, что тебе еще сказать? – улыбнулась она после паузы и развернула карту, которую до этого держала в руке. – Вот карта, вот место, не заблудишься. Продукты лучше покупать вот здесь. Тут большой супермаркет у шоссе, народу всегда много, и кто, откуда едет не понятно. Тебя кто ловит? – неожиданно спросила она. – Полиция или бандиты?

– А тебе не все равно? – ну, в самом деле, что изменится, если он скажет, что полиция?

– А тебе сложно сказать? – прищурилась Барбара.

– «Oracle PI company».

– Это охранная контора, ведь так?

– Многопрофильная, – внес поправку Роб.

– Ну, тогда имей в виду, в супере камеры установлены, а кто у них отвечает за безопасность, я, разумеется, не знаю.

«А откуда ты знаешь все остальное? В Цюрихе изучала?»

– Хорошо, – кивнул Роб, – спасибо. Тогда я буду надевать бейсболку.

Вообще-то, он пошутил, но Барбара приняла его слова с полной серьезностью.

– Разумно! – кивнула и пошла прочь.

Роб проводил женщину взглядом, пожал мысленно плечами и пошел к эскалаторам, ведущим на нижние этажи вокзала. Его паранойя еще не дошла до того, чтобы прятаться от видеокамер, но где-то на краю сознания мелькнула все-таки бредовая мысль, что, если кто-то и начнет искать его физиономию в сетях, то пусть лучше думают, что Роб уехал из города на поезде.

Проявив завидный оптимизм, то есть, предположив, что завтра будет новый день со своими заботами, Роб накупил довольно много еды и питья. Обзавелся зубной щеткой и пастой, принадлежностями для бритья, дезодорантом и шампунем, а так же тремя разными бейсболками, двумя парами темных очков, курткой-ветровкой из тонкого синтетика и средних размеров дорожной сумкой. Так что после посещения туалета, на стоянку машин вышел как бы совсем другой человек – очки, куртка и головной убор способны сильно изменить внешность – и сумка на плече не привлекает внимания, не то, что магазинные пакеты со снедью и колой.

Было уже без четверти двенадцать, и значит, наступило время проэкзаменовать парней из «Оракула» на профессиональную пригодность. Дело в том, что вопреки очевидным минусам такой идеи, Роб считал, что попытка проникновения в собственную квартиру стоит и риска, и затраченных усилий. То, что за квартирой следят, рассматривалось, как аксиома. Количество оперативников на точке являлось в лучшем случае, не лишенным резонов предположением. Никак не меньше двух – трех. Вряд ли больше. Но в студии Роба, даже если ее уже успели обыскать, имелось несколько крайне ценных в его положении вещей, бросать которые на произвол было бы настоящим расточительством. Оставалась, правда, немалая вероятность засады, но и здесь все было отнюдь не очевидно. В досье Министерства Обороны Роб проходил по красному списку – мобилизация первой волны. Этого было достаточно, чтобы вспугнуть Абе, но совсем недостаточно, чтобы это насторожило кого-то в «Оракуле». Впрочем, они могли добраться и до приписного свидетельства, и тогда знают, что военно-учетная специальность Роба – разведчик. Это звучало куда серьезнее, чем просто красный список, но оставалось надеяться, что до личного дела Роба никто еще не добрался. Если в «Оракуле» узнают, что он служил в егерском полку, отношение к Робу сразу же изменится, и не в лучшую сторону.

2.

Машину Роб оставил в двух кварталах от дома и, выбравшись на узкую тропинку, тянущуюся поверху опорной стены, пошел вдоль домов со стороны порта. Увидеть его здесь было трудно, практически невозможно, если только не поставить пост прямо на тропе. Но в тени домов было достаточно темно, особенно по контрасту с освещенным прожекторами портом, а Роб шел с монокуляром на левом глазу и с незарегистрированным пистолетом в правой руке. Он все видел просто отлично: и узкую, меньше метра шириной дорожку, залитую потрескавшимся асфальтом, и обрыв слева, – а там было добрых пятнадцать метров до земли, – и забранные решетками узкие длинные окна цокольного этажа.

Добравшись без приключений до своего дома, Роб замер на некоторое время, вслушиваясь в звуки ночи. Тишины, как и следовало ожидать, не было и в помине. Глухо шумел порт, позвякивали сцепками вагоны на железнодорожных путях, смешивались, образуя звуковую невнятицу, работающие в квартирах телевизоры. Кто-то – и Роб хорошо знал, кто именно, – играл на трубе джазовые импровизации (и это в половине первого ночи), мяукали кошки, залаяла, было, со сна собака, заорала в полный голос страстная Вильма Хенк с третьего этажа во втором подъезде, но в остальном все было в порядке, то есть, как всегда. Послушав ночь, Роб заглянул в заросшую кустарником, взломавшим старый асфальт щель между двумя домами, но и там никого не обнаружил. С этой стороны его, по-видимому, не ждали, если ждали вообще.

«А что если я им на фиг не сдался?» – подумал он мимоходом, но поспешных выводов делать не стал. Береженого Бог бережет, как говорится, а в остальном – посмотрим!

Роб прокрался вдоль стены дома, подпрыгнул, ухватился за перекладину пожарной лестницы и, стараясь не шуметь, подтянулся. Это был тревожный момент, на какое-то время Роб стал практически беззащитен на железной лестнице, тянущейся вдоль голой стены. Ствол заткнут за брючный ремень, руки заняты, а высота пока небольшая – подгоняй машину, включай фары и расстреливай голубя, как в тире! Однако пронесло. Никто не появился, и темноту между домами ничем не потревожили, и лестница была на месте, и еще через пять минут он уже взобрался на крышу и снова замер, оценивая ситуацию. Дом Роба, как, впрочем, и все остальные дома, построенные вдоль обрыва, был длинный, с тремя лестницами. Сейчас Роб находился над первой из них, а его квартира располагалась в конце третьей. Туда, к противоположному краю дома, он добрался, осторожно ступая прямо по черепице, но, кажется, был при этом в меру осмотрителен. Впрочем, как вскоре выяснилось, и на крыше его никто не подстерегал, да и где бы они взяли столько народу, чтобы перекрыть все пути сразу?

«Значит, они ждут меня в квартире, если, конечно, ждут», – Роб подобрался к печной трубе, оставшейся еще с прошлой эпохи, когда в квартирах имелись действующие печи и камины, и, взобравшись по двум металлическим скобам, которые сам же и вбил в кирпичную кладку, достал из зева трубы мешок из толстого полиэтилена. В мешке, предохранявшем содержимое от непогоды, хранилась девятимиллиметровая альпинистская веревка, перчатки, а также несколько карабинов и фиксаторов на любой случай. Сейчас Роберт собирался, сначала спуститься с крыши до окошка своей ванной комнаты, а затем – если все пройдет гладко – до асфальтовой дорожки внизу, чтобы тихо и, не привлекая к себе внимания, вернуться к машине.

Он закрепил веревку на нижней скобе, надел перчатки и стал потихоньку пятиться к краю крыши. К счастью, большое «панорамное» окно его квартиры оставалось при этом чуть правее, так что, если в комнате кто-нибудь есть, заметить Роба через окно они не смогут. Но спуск по крыше – это еще цветочки, вот дюльфер без страховки и специального снаряжения – это действительно ягодки. Конечно, его когда-то учили, и учили неплохо. По уровню подготовки и брутальности с королевскими егерями могли сравниться разве что бойцы САС и израильские коммандос. Ну, еще, пожалуй, штатовские Тюлени, но боевые пловцы – проходят по другому ведомству, и тогда, остаются или «Дельта», или рейнджеры. Однако все это, включая десантирование с вертолетов, осталось в далеком прошлом. И если бы Роб не обновлял, время от времени, необходимые навыки в Альпах и в Таиланде, сейчас ему пришлось бы туго.