Текст книги "Не будите спящую собаку (СИ)"

Автор книги: Макс Мах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

– Н-да, – Барбара затянулась и выпустила облачко ароматного дыма. – Все страньше и страньше, не находите?

– Есть немного, – согласился Дюк. – И это мы еще не обсуждали охоту на нашу группу. Не верится мне как-то, что это из-за Роба или Изи. Есть тут какой-то особый интерес, но вот какой?

– И мыслей никаких? – спросил Роб.

– Абсолютно, – покачал головой Дюк. – Одно ясно, они профи, но кто такие, убей Бог, не знаю.

– Ладно, – у Роба идей на этот счет тоже не было, – встретимся сегодня с Абе, может быть, что-нибудь и прояснится.

– Я встречусь, – остановил его Дюк, – а ты, Ходок, прикроешь мне спину.

– Ходок? – вопросительно подняла бровь Изи.

– Не в этом смысле, – ухмыльнулся Дюк. – В свое время Роб был хорошим разведчиком.

– И ключевое слово здесь – «был», – вынужден был признаться Роб.

«Эх, – подумал он едва ли не с тоской, – мне бы сейчас снайперский комплекс и былую форму, цены бы мне не было!»

– Всяко лучше, чем ничего, – пожал плечами Дюк.

– Ты чего-то опасаешься? – взгляд Барбары разом стал серьезным, и в нем проступил знакомый робу холодок. Так смотрели ветераны спецназа, то есть, те парни, кто пережил хотя бы одну командировку на войну.

– Даже и не знаю, – Дюк смотрел ей в глаза и не отводил взгляд. – Вроде бы и не с чего, но как-то неуютно после всех этих неожиданностей. Думаю, пора и нам переходить от спонтанного реагирования к трезвому планированию.

– Дюк прав, – неожиданно вмешалась в разговор «взрослых» Изи. – Сейчас посмотрим на спутниковой карте место и сориентируемся. У вас же две радиостанции уже есть, и до встречи полно времени. Купим еще две, и мы с Бабс можем наблюдать из машины и, скажем, из какого-нибудь кафе. Ну, а Роб прикроет или как там у вас?

– Не лишено, – кивнула Барбара прежде, чем кто-нибудь из мужчин нашелся с ответом. – Сейчас мы поедем с Изи по магазинам, ей же одеться нормально надо, да и внешность нам обеим поменять не помешает. Паричок, косметика, лифчик с ватой, – усмехнулась она, по-видимому, имея в виду свою небольшую грудь. – И радиостанции заодно купим. Потом встреча с этим вашим Абе, а еще потом я хотела бы нанести визит в офис «Оракула». Они – единственная наша реальная зацепка, вот и давайте, раскрутим их по полной.

– Что ж, – вынужден был согласиться Роб, – ты права. Но давай так, на этот раз прикрывать будете вы, а схожу в офис я.

– Ты умеешь отключать сигнализацию? – Бабс говорила ровным голосом, почти равнодушно. – Замки? Компьютерные коды?

– Ну… – Роб вспомнил вдруг, что видел в ее сейфе и сообразил, что, возможно, Бабс права.

– Роб, Изи, – Барбара обвела их внимательным взглядом, словно приглашая быть благоразумными, – вы ведь никогда не спрашивали, где я работаю. Так вот, я фрилансер – делаю технические проекты, консультирую по разным вопросам, выполняю экспертные оценки. Среди прочего мне приходится тестировать охранные системы. Ищу в них слабые места. Поэтому пойдем мы вдвоем: ты, Роб, и я. Я буду открывать, а ты меня защищать. Идет?

– А ты что думаешь? – повернулся Роб к Дюку.

– Барби права, – коротко ответил тот, но имел при этом весьма задумчивый взгляд. Похоже, он тоже не был вполне осведомлен о сфере профессиональных интересов Барбары.

– Тогда давайте посмотрим, что у нас есть по «Люрексу» и «Оракулу», я имею в виду карты и все такое, и будем выдвигаться. Мы с Изи двинем по магазинам, Дюк, пока суд да дело, снимет нам пару номеров в гостиницах в центре города и перевезет туда все необходимое. Завод место хорошее – для лежки, но действовать отсюда неудобно. Далеко, а значит, долго.

– Хорошо, – не стал спорить Роб. – А чем займусь я?

– А ты, Роб, поедешь в «Цветок лотоса» и привезешь то, что спрятал в моем сейфе, ты ведь знаешь, о чем я говорю? – улыбнулась Бабс, завершая обсуждение, и последнее слово, что характерно, осталось за ней.

4.

Было уже около семи вечера, когда Роб подъехал к гостинице на мысе Ферен. Время поджимало, но и дел у Роба было немного: забрать «лихтенштейнский набор» и «машинку Лефковича» и сразу же вернуться в город. Вся история, по его расчетам, максимум на пять – десять минут плюс час на дорогу. Вполне.

Роб припарковался на знакомой по прошлому разу стоянке, и хотел было подняться по внешней лестнице наверх, когда неожиданно для самого себя уловил обрывок чужой мысли.

«… идет к тебе».

Говорят, привычка – вторая натура, и, вероятно, так все и обстоит. Во всяком случае, за годы и годы упорных тренировок Роб научился контролировать себя, практически не прилагая к этому никаких особых усилий. Все получалось исключительно машинально, он просто не «слышал» о чем думают другие люди, если конечно не делал этого намеренно или у него не случалось «пробоя». И сейчас он ни к кому специально не «прислушивался», но, по-видимому, подсознание, как и положено зверю, сторожило и «нюхало» воздух само по себе. Роб все-таки «услышал» мысленную трансляцию слов, произнесенных шепотом в чувствительный микрофон гарнитуры связи.

«… идет к тебе».

«Иду, – решил Роб. – Ты только не уходи никуда, друг! Я мигом! Я сейчас!»

Он не знал, кто и как нашел гостиницу Барбары, но в данный момент это было и неважно. Им овладело вдруг холодное бешенство, как случалось с Робом иногда в прошлом, в том далеком прошлом, когда он работал африканским хищником. А охотники, следует заметить, это звери особого рода. Им бешенство не мешает, если только не сводит с ума, а, напротив, помогает. Но для этого бешенство должно быть холодным, как лед, как клятый полярный лед, никак не меньше!

Роб не стал сворачивать к лестнице, а, как ни в чем не бывало, направился к ярко освещенному входу в гостиницу. Он не изменил темпа ходьбы, лишь поправил бейсболку, надвинув ее еще больше на лоб, но со стороны это, должно быть, выглядело, вполне естественно. Роб так же отметил мысленно, что ему повезло: он не успел снять темные очки, поэтому маловероятно, что его физиономию удастся опознать по видеозаписи в фойе, ну, а перчатки он успеет надеть, пока будет подниматься по внутренней лестнице.

«Главное, не спешить, а остальное само приложится», – думал он, входя в фойе отеля и прикидывая между делом, что ему снова крупно повезло. Здесь, в засаде, не могло быть больше двух оперативников и, значит, наверху его ждет всего один человек.

«Один, – усмехнулся он мысленно, входя в ритм. – Совсем один! Один, как перст…»

– Я от госпожи Баумгартен, – сказал он портье и шевельнул связкой ключей, которую удерживал за кольцо на указательном пальце. – На пять минут!

– Да, хоть на всю ночь! – усмехнулся парень за стойкой, но Роба интересовал сейчас не он, а люди, находившиеся в фойе. Их отражения Роб видел в зеркале за спиной портье и сразу же выделил тех, кто был ему сейчас нужен. Парень и девушка с одним чемоданом на двоих сидели за столиком в глубине зала. По-видимому, они ждали, пока приведут в порядок предназначенный им номер, а пока пили – наверняка, за счет заведения – белое вино из высоких узких бокалов и рассматривали рекламные брошюры турагентств, музеев и прогулочных яхт. Но Роба, собственно, заинтересовал лишь мобильник, небрежно оставленный девушкой на краю столика, в стороне от карт и цветных открыток, и ключи от машины с характерным символом фирмы Мицубиши на черном пластике дистанционного пульта, лежащие на другом конце стола. И что характерно, новенький Мицубиши Аутлэндер стоял на парковке справа от входа в отель.

– Нет, парень! – улыбнулся Роб портье, – ночь я предпочитаю проводить в своей постели и, как правило, не один!

Кивнув на прощание, он направился к лестнице, проигнорировав лифт, и тем выиграл еще немного времени, чтобы «сканировать» фойе. Судя по всему, за ним здесь никто не наблюдал, а ребята, занятые вином и рекламой, на самом деле, думали лишь о том, как бы побыстрее оказаться в номере и наедине.

«Извините, ребята, – вздохнул мысленно Роб, поднимаясь по лестнице и на ходу натягивая кожаные перчатки, – у меня просто нет другого выхода!»

В коридоре третьего этажа он прислушался – и в прямом, и в переносном смысле слова, – но ничего подозрительного не услышал. Двери в номерах были солидные, с хорошей звукоизоляцией, и ковровая дорожка, которой был выстелен коридор, великолепно гасила звук шагов. Добравшись до двери в торце, Роб достал из кобуры пистолет и снял его с предохранителя. Затем он вставил ключ в замочную скважину и осторожно повернул. По ощущениям за дверью никого не было, так оно и оказалось. Засада располагалась внутри номера, и Роб уже понял, как собираются действовать оперативники неизвестной принадлежности. Один из них притаился в номере – его обрывочные мысли Роб уловил еще из коридора, – а второй поднимается по наружной лестнице. Его Роб «слышал» плохо, но зато, напрягшись, мог слышать звуки его шагов.

«Отлично!» – теперь Роб действовал так быстро, как мог.

Два широких шага вперед – к внешней двери – и короткое движение рукой. Задвижка, запиравшая дверь изнутри, отсекла того агента, что находился на лестнице, но Роб теперь мог о нем не думать, главное – не оказаться на линии огня, если парень вдруг откроет стрельбу на поражение прямо через дверь. А вот второй, притаившийся за дверью в номер, был куда опаснее. Однако и на него у Роба имелся прием, поскольку он-то знал о мужике за дверью, а вот мужик Роба пока не услышал. Роб встал в угол между двумя дверями и хотел, было, вставить ключ в замок, когда сообразил, воспользовавшись для этого недодуманной мыслью противника, что дверь не заперта, а открывалась-то она вовнутрь. Так что всех дел оказалось, что бесшумно сменить позицию и врезать ногой по двери со всей силы. Получилось впечатляюще. Удар по двери прозвучал ужасающе громко, но важнее другое – парня ожидавшего в засаде приложило так, что Робу пришлось догонять его почти через весь номер, да и тогда мужчина средних лет, отлетевший от двери на добрых четыре метра, все еще находился в прострации. Так что Роб лишь добавил чуть, окончательно отключая противника, и бросился к стенному шкафу, в котором оставил прошлым утром сумку с вещами. Разумеется, сумку обыскивали, но ничего существенного, как и следовало ожидать, в ней не нашли, зато теперь Робу было, куда складывать добычу. Первым делом он «раздел» бесчувственное тело, бросив в сумку наручники, светодиодный фонарик, телефон, рацию с гарнитурой, портмоне, связку ключей, набор отмычек, шокер и наплечную кобуру с устрашающего размера и веса пистолетом Desert Eagle.

«Н-да, – подумал Роб, оставляя „раздетого“ противника лежать на полу и направляясь к сейфу Барбары – или у тебя комплексы немереные, или голливудских фильмов насмотрелся!»

Второй оперативник все еще копался с замком, не сообразив, должно быть, что дверь заперта изнутри. Это давало Роберту немалую фору по времени, но, с другой стороны, если этот второй мужик такой же псих, как и первый, у него вполне может оказаться на вооружении что-нибудь не менее устрашающее, и если он начнет палить через дверь, мало не покажется. Тем не менее, и выбора особенного у Роба не оставалось. Стараясь действовать быстро и тихо, он открыл сейф и как раз начал, не глядя, выгребать в сумку все подряд, когда враг – а, судя по его действиям, это был именно враг, – открыл огонь. Роба спасло лишь то, что первые выстрелы были направлены в замок. Человек за дверью тупо открывал себе дорогу крупнокалиберными пулями, но и Роб не мешкал. Бросив последний взгляд внутрь сейфа, чтобы удостовериться, что ничего не пропустил, он повторил свой давешний прием, врезав со всей души в начавшую открываться дверь. Это дало ему еще пару секунд, чтобы выскочить под вопли и брань получившего в лоб мужчины в коридор и захлопнуть вторую дверь. Повернув ключ в замке, Роб побежал к лестнице, на всякий случай, петляя, чтобы не попасть под выстрел. Он добежал до лестницы в рекордное время. Скатился вниз, едва ли прикоснувшись к ступеням более пяти раз. Вылетел в фойе, где народ только начинал заторможено реагировать на прозвучавшие наверху выстрелы, схватил на бегу присмотренные заранее ключи и телефон, и через тридцать секунд уже мчался на угнанной машине в сторону эстакады.

5.

Поход по магазинам отнюдь не худший способ активного отдыха. Может быть, даже лучший. Во всяком случае, попав в какой-нибудь пассаж или мол Лиза, которой нечасто доводилось бывать в подобного рода местах, чувствовала себя там просто замечательно. Даже если не собиралась ничего покупать. Однако, имея целью что-либо приобрести – и ведь мы не говорим об обыденных вещах, типа упаковки ватных палочек – она ощущала невероятный душевный подъем. Такой прилив чувств, какой возникает лишь после вдумчивого употребления баночки мороженного «Рачелли» из итальянского кафе «Дольче вита» на набережной короля Иоана-Корабела.

И сейчас был как раз тот случай, когда все преимущества шопинга реализовались в одном и том же месте и в одно и то же время. Лиза находилась в «Паризиан плаза» – самом стильном торговом центре столицы, построенном под гостиницей «Эксельсиор» и площадью Королевских гренадер. Разумеется, место было недешевое, но и посмотреть здесь было на что. Лиза попадала сюда нечасто, – и досуга не хватало, да и денег, – но, если все-таки оказывалась в этом парадизе общества потребления, неизменно получала немереное удовольствие от неторопливой прогулки по изящно и разнообразно оформленным и освещенным галереям, вдоль бутиков, модных кафе, дорогих парикмахерских салонов, магазинов мировых брендов, ресторанов, баров и винных погребов. Здесь никогда «не заходило золотое солнце», было в меру тепло зимой и прохладно летом, играла музыка – Моцарт, Верди, Офенбах или что-нибудь еще в этом же роде, – и женщин всегда было больше чем мужчин, притом, что среди последних попадалось больше геев, чем стрейт. И все это – только «раз», потому что «два» – это приятное общество. А общество Барбары в этом, как, впрочем, и во многих других смыслах, было более чем подходящим. С ней было весело, приятно, и да, с ней было безопасно.

Лиза могла только дивиться на свою нервную систему, оказавшуюся наредкость устойчивой к стрессу. Тем не менее, исследование душевных глубин подсказывало, что паника, родная сестра истерики, никуда, собственно, не делась, всего лишь отступив до времени в тень. Она притаилась на краю сознания, выжидая, поджидая, пережидая, и в этой ситуации лучше было не оставаться надолго одной. Ну и, кроме того, невысокая изящная Бабс удивительным образом проецировала вовне спокойствие и уверенность в себе. С нею, как ни странно это звучит, Лиза ощущала себя в большей безопасности, чем с кем-либо другим.

Торопиться им было некуда, поэтому для начала Лиза и Барбара сделали все необходимые покупки в недешевом, но не слишком пафосном универсальном магазине на минус третьем этаже. Снесли покупки в Ленд Ровер, припаркованный двумя этажами ниже, переоделись, воспользовавшись затемненным салоном внедорожника, и уже после этого отправились на неторопливую психотерапевтическую прогулку по елисейским полям высокой моды. Звучала музыка, негромкая, но неизменно в мажорной тональности. Приятно пахло «весенним лесом» какого-то удачно подобранного ароматизатора и разнообразными духами – где больше, где меньше, в зависимости от вкуса и воспитанности проходивших мимо мужчин и женщин. В воздухе было растворено золотое сияние элизиума, а Лиза и Барбара медленно и с чувством продвигались мимо бесконечных, словно вселенная, Nanette Lepore, Agnes B, Bulgari и прочих феретти. Было славно, но, к сожалению, недолго.

Они как раз остановились около витрины магазина Michal Negrin, и Лиза с восхищением рассматривала тунику из шелка ярких цветов, когда Барбара взяла ее под руку, чуть сжала запястье, привлекая внимание, и шепнула:

– Продолжай глазеть, Изи! Не дергайся, не оборачивайся, улыбайся! У нас хвост!

Как ни странно, Лиза приняла сообщение довольно спокойно, только сердце забилось чаще, да сжало виски.

– Где? – спросила она, маскируя вопрос улыбкой и, наклоняясь к Бабс, словно хотела сделать какое-то замечание по поводу коллекции, выставленной в просторной витрине. – Кто?

– Женщина, – подняла к ней лицо Барбара, – в темном брючном костюме и лиловой блузке. Узкие очки, в ухе наушник, но это не телефон.

Лиза отвернулась от Бабс, шагнула ближе к витрине, как будто хотела лучше рассмотреть сумочку желто-коричневой кожи, наклонилась и сразу же увидела отражение высокой женщины в брючном костюме. Та, по-видимости, изучала план этажа, но со своей позиции могла видеть их с Барбарой, лишь чуть-чуть скосив взгляд.

«Черт! – растерянно подумала Лиза, продолжая рассматривать агента наружного наблюдения. – Топтун? Но как это возможно? Нас что по фотографиям разыскивают? Но тогда, сколько же у „них“ должно быть агентов?! Или это полиция? Или это просто паранойя?»

Но в глубине души она уже знала – не паранойя и не полиция.

«Все гораздо хуже!» – решила Лиза, разгибаясь.

И тут зазвонил телефон. Лиза едва не вздрогнула, но все же успела вовремя взять себя в руки и «совершенно спокойно», даже несколько лениво ответила на звонок.

– Да? – сказала она в трубку.

– Изи! – крикнул ей прямо в ухо Роб. – Молчи! Молчи! Слушай! Срочно сматывайтесь, где бы вы ни были. Избавьтесь от телефонов, сим-карты разбейте. Попробуйте сменить машину. Встречаемся после восьми, где елка упала. Помнишь?

– Да! – с некоторым опозданием подтвердила Лиза, не сразу сообразив, о какой елке речь. – До встречи, милый!

– Что у нас? – Бабс, по-видимому, поняла, что дела плохи, но себя контролировала великолепно.

– Приказано бежать, – обнимая подругу, шепнула ей в ухо Лиза. – От телефонов избавиться, машину сменить.

– Тогда, пошли в туалет! – предложила Барбара, и да, на данный момент это было лучшее решение.

– Пошли! – и они, не торопясь и не таясь, отправились искать туалет, изучая указатели и даже «тыкая» в них пальчиками, чтобы развеять малейшие сомнения в том, куда и зачем они направляются. Однако обе знали, что туалеты в «Паризиен плаза» располагались в тех же боковых коридорах, где размещались и другие служебные помещения, и откуда можно было попасть на пожарные лестницы, пронизывающие здание сверху донизу, то есть до парковок включительно. Трудно сказать, что планировала Барбара, но Лиза твердо решила, что на этот раз не даст застать себя врасплох и применит свой Дар сразу и без малейших угрызений совести.

«Wer unter Wölfen ist, muss heulen! – вспомнила она вдруг уроки немецкого. – С волками жить, по-волчьи выть!»

Они свернули к стеклянной, покрытой матовыми разводами двери, вошли вместе с еще одной женщиной в просторный и длинный коридор с несколькими ответвлениями и прошли по указателям почти до самого конца. Двери в туалеты – мужской и женский – располагались по правой стороне, а напротив и чуть дальше по коридору находилась тяжелая противопожарная дверь на лестницу.

– За дело! – шепнула Барбара. – И не тяни! Минута, максимум, две!

– Минута! – Лиза вошла в одну из кабинок и закрыла дверь. С этого момента темп ее действий изменился самым решительным образом.

Первым делом, она выхватила из сумочки телефон, разобрала аппарат в несколько быстрых движений и ссыпала пластиковый мусор в изящный контейнер, стоявший слева от унитаза. Сим-карта же была тут же спущена со сливом в канализацию.

«Раз!»

«Два!» – она вытащила из той же «бездонной», как и любая другая женская сумочка «на каждый день», парик в «цветах поздней осени», очки с затемненными линзами -0.25, доводившими ее зрение до идеальных ста процентов, зеркальце, и губную помаду оттенка «Бронзовый закат», превращавшего – по контрасту – ее лицо в гипсовую маску. На все остальное ушло ровно сорок семь секунд. Не минута, конечно, как она давеча обещала, а минута и двадцать три секунды, но все равно – время, как ни крути, вполне рекордное. Последним штрихом был бутылочного цвета кашемировый кардиган и салатного цвета шелковый шарф. Как не жаль, оба предмета роскоши отправились в контейнер для мусора вместе с обломками мобильника, и Лиза осталась в темно-зеленой блузке и темно-синих джинсах скини от Dolce & Gabbana. Вроде все то же самое – даже туфли на высоком каблуке одни и те же, цвета хвои, – но человек другой. Другая женщина, как говорится.

– Привет! – улыбнулась ей женщина, вышедшая из кабинки в конце ряда, и Лиза не сразу сообразила, что это не кто-нибудь «вообще», а Барбара. Начать с того, что исчезли стильные брючки три четверти и туфли-лодочки на невероятно высоких и тонких каблуках. Их сменили невесомые «балетные» туфельки из мягкой кожи, а вместо брюк, блузки и длиннополого пиджака, напоминающего фрак, невысокая черноволосая женщина была одета в классическое «маленькое черное платье» из тонкого шелка, под которым, похоже, не было ничего, кроме фигуры.

– Миленько, не правда ли? – хмыкнула Бабс, приближаясь к Лизе. – Боюсь, правда, что замерзну в нем нафиг, да и не нагнуться, как следует, – добавила она, оправляя короткий – что называется, выше всяческих приличий, – подол.

– Зато, так нас могут и не узнать, – пожала плечами Лиза, и повернулась к двери. – Я первая, ты через тридцать секунд!

– Уверена?

– Да! – и Лиза толкнула дверь дамской комнаты.

Коридор был пуст, хотя откуда-то из-за угла и из открытой двери мужского туалета доносились звуки, свидетельствующие о том, что жизнь продолжается: в мужской уборной кто-то сушил руки под феном, а в боковом коридоре целовались и, как бы даже, не занимались сексом.

«Всюду жизнь!» – усмехнулась мысленно Лиза, вспомнив название картины какого-то русского художника девятнадцатого века, и в этот момент дверь, ведущая на пожарную лестницу, распахнулась, и в коридор вбежал мужчина. Лиза не успела его даже толком рассмотреть, но одну вещь она поняла моментально: этот человек здесь не случайно, и охотится именно на нее.

«Стоять! – „рявкнула“ она со всей мочи. – Руки по швам!»

Впечатление было такое, словно мужчина – теперь Лиза рассмотрела, что он одет в серый костюм-тройку – налетел на стеклянную стену. Его мотнуло в сторону, на стену коридора, потом обратно, но в следующее мгновение он уже стоял перед Лизой, тяжело дыша и выпучив глаза от удивления. Руки он, тем не менее, вытянул по швам.

«Повиноваться! – „потребовала“ Лиза. – Назови своё имя?»

Это был второй пробный камень, но все, кажется, было в порядке.

– Виллем Ригх, – выпалил мужчина.

«Не ори! – еще не хватало привлечь к себе внимание. – Пистолет есть?»

– Нет, сударыня! – шепотом ответил мужчина. – Пистолета у меня нет. Извините.

«Черт! Неужели я ошиблась?»

– А что есть? – спросила она чисто машинально.

– Есть револьвер, – тем же заговорщицким шепотом ответил мужчина.

– Какой еще револьвер? – опешила Лиза.

– Ruger GP100! – отрапортовал мужчина и вытащил из наплечной кобуры, скрытой под пиджаком, массивный револьвер. – Вот.

Только теперь Лиза вспомнила одну из лекций по криминалистике, слышанную еще в университете.

«Черт! – повторила она мысленно. – Пистолеты и револьверы это ведь разные вещи!» – На кого ты работаешь? – вопрос напрашивался, хотя времени было в обрез.

– Оркаул инвестигатион, – шепнул оперативник.

Что ж, этого следовало ожидать, не правда ли?

«Иди, Виллем! – приказала она мужчине, кивнув в противоположную сторону коридора. – Иди и не пускай никого из своих! Понял?»

– Так точно! – он был полностью в ее власти, и это было скорее хорошо, чем плохо.

– Да! – вспомнила она вдруг. – Там, на лестнице ты был один?

– Так точно!

– Ну, иди тогда!

«И забудь про меня! – приказала она мысленно. – И про черненькую забудь! – добавила Лиза, заметив Барбару, стоящую в дверях туалета. – Мы с тобой не говорили и не встречались! Сторожи!»

– Пошли! – позвала она Барбару и, не оглядываясь, пошла к дверям на лестницу.

– Лихо! – сказала ей в спину Бабс, когда они уже начали спускаться по лестнице. – И разумно! В этой части коридора нет видеокамер, так что вас никто не видел. Я, к слову, тоже ничего не видела. Я в уборной тебя ждала.

– Так уж и не видела? – не оборачиваясь, спросила Лиза.

– Лиза, – мягко ответила Бабс. – Твои тайны – твои, а мои – мои, договорились? А иначе нам не выжить, согласна?

– Да! – на этот раз Лиза обернулась и улыбнулась Барбаре. – Согласна!

Как ни странно, она поверила Барбаре сразу и бесповоротно. Бабс действительно сохранит ее тайну, как и она, сохранит тайны Бабс, какими бы ужасными они, по случаю, не оказались.