Текст книги "Не будите спящую собаку (СИ)"

Автор книги: Макс Мах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Прошло не меньше пяти минут, пока он смог взять себя в руки. Перечитал письмо, обдумал и решил, что должен, – просто обязан, – встретиться с Абе. Вопрос – где, когда и на каких условиях?

Обдумав эти вопросы «по существу», Роб сверстал в первом приближении план действий, и сразу же приступил к воплощению его в жизнь, написав первым делом два письма.

Первое было адресовано Карлу и содержало минимум полезной информации, зато способно было поддержать друга, а Карл, оказывается, был ему все-таки друг, а не «просто так погулять вышел». Ну, а дружбу Роб ценить умел.

Второе письмо было адресовано человеку, обращаться к которому за помощью, Роб никак не предполагал. Никогда об этом не думал. Вернее, думал, но совсем о другом: как бы ненароком не пересечься с этим человеком на жизненном пути. Тем не менее, случаются в жизни моменты, когда ради выживания, – и не своего даже, а, в первую очередь, Лизиного, ну, и «всех остальных», – приходится урезать свое собственное Эго. Забывать давние обиды. Смирять гнев.

Как ни странно, Роб помнил адрес «дядюшки Ёрана», словно тот продиктовал эти буквы и цифры только вчера. Но дело происходило пять лет назад, в их последнюю встречу, и Роб за все эти годы ни разу адресом Ёрана не воспользовался.

«Здравствуй! – написал Роб. – Это Берт. Не удивляйся. Я влип в историю, и мне нужна помощь по твоей части. Подробности при личном разговоре. Если надумаешь, звони с какого-нибудь левого телефона по этому номеру». И Роб записал номер еще ни разу не использованной трубки.

Быстрого ответа он не ожидал, – если вообще таковой последует, – но реальность превзошла все его ожидания. Телефон зазвонил всего лишь через четверть часа.

– Здравствуй, Берт! – сказал Ёран в трубку. – Не волнуйся, телефон разовый, так что можешь говорить свободно.

Ёран Дельбранк приходился Робу троюродным дедушкой. Он был родным братом бабушки, поэтому мать Роба носила в девичестве другую фамилию. И поскольку брак родителей Роба никогда не был оформлен официально, здесь, дома Роберт Хелш являлся наследником своего отца, а там – в Швеции, он был наследником своей матери. Так у него и в шведском паспорте было записано – Руберт Кальм. Ну а Берт – это всего лишь уменьшительное от Руберта.

– Время у тебя есть? – спросил Роб по-шведски, поскольку Ёран сразу задал «тон» общения. – А то, знаешь, Ёран, история путаная и длинная, в два слова не расскажешь.

Отношения с Ёраном как не заладились еще в детстве, так никогда уже и не выстроились. По разным причинам, – большинство из которых носили очень личный характер, – Берт дядю Ёрана не любил. Вернее, ненавидел. И господин Дельнбрак отвечал Берту взаимностью.

– Говори, Берт! – предложил Ёран, и Роб заговорил.

Ёран Дельнбрак более двадцати лет проработал в контрразведке СЭПО и уже семь лет являлся одним из руководителей Службы охраны и безопасности Европейского представительства ООН в Вене и Женеве, так что предмет разговора был ему понятен. Слушал Роба внимательно, вопросов задавал мало и только по существу.

– Что ж, – сказал он, когда Роб закончил рассказ, – мнения своего у меня пока нет. Наведу справки, подумаю, тогда и выскажусь. Но тебе, Берт, как я понимаю, помощь требуется срочная и неотложная. Я прав?

– Да! – подтвердил Роб.

– Говори! – предложил Ёран, и Роб задал те два вопроса, от ответов на которые зависело теперь очень многое. Возможно, все…

* * *

Переговорив с дядюшкой Ёраном, Роб выпил полстакана яблочной водки, – «просто, чтобы отбить вкус говна во рту», – и, прихватив по дороге свой заветный рюкзачок, отправился в одну из двух шикарных ванных комнат. Эта была отделана метлахской плиткой в голубых и кобальтовых тонах, серовато-голубым мрамором и благородной бронзой, но Роба интересовала сейчас одна лишь мраморная раковина, ну, и еще, разумеется, зеркало.

Он посмотрелся в зеркало. Состроил морду, другую. Усмехнулся, осклабился, подмигнул своему отражению, и пошел искать Изи. Впрочем, долго искать не пришлось. Дамы сидели в шезлонгах под стеклянным потолком верхней палубы, и загорали. Вернее, грелись, поскольку сквозь стекло ультрафиолет, кажется, не проходит. Купальников у них не было, поэтому «солнечные ванны» принимали в том, что нашлось, то есть, в нижнем белье.

– Не порнография, но тоже неплохо! – констатировал Роб, и, переждав всплеск возмущения, перешел к делу.

– Изи, – сказал он, любуясь ее лицом и стараясь не смотреть на грудь «и ниже», – я хочу пригласить тебя, прогуляться со мной в город.

– Ненадолго, на час или два, – объяснил он, не вдаваясь в подробности. – Кофе, пирожные, то да се…

– Только Изи, – улыбнулся он Барбаре.

– Будь готова в течение часа, – снова вернулся он к Изи. – Парик, косметика… Тебя не должны опознать!

– А ты? – Изи не удивилась, она просто спросила.

– Увидишь! – усмехнулся Роб и скоренько вернулся в ванную.

В следующие четверть часа он остриг волосы едва ли не под корень, а оставшийся «газон» просто сбрил. Получилось неплохо. Он даже сам себя не сразу узнал. Без волос люди выглядят иначе. Меняются, в общем. Иногда до неузнаваемости.

– Радикально! – кивнул Дюк, осмотрев Роберта, когда тот вышел из ванной комнаты. – И суточная небритость тебе к лицу. Куда собрался?

– В город.

– Без подробностей?

– Поверь на слово!

– Ладно, – кивнул Дюк, – поверю. Один?

– С Изи.

– Но мне ничего не расскажешь?

– Не сейчас, – покачал головой Роб. – Извини!

– Ладно, – пожал плечами Дюк, – не маленький! Иди!

– Прочти это! – Роб открыл комп и вывел на экран письмо Карла.

Подождал, пока Дюк прочтет и поднимет взгляд.

– Похоже, я знаю, за что нас прессуют.

– Продолжай!

– Помнишь рейд на Зарангу? – спросил Роб.

– Помню, – кивнул Дюк.

– Вы тогда ушли, а я вас еще около часа прикрывал с вершины холма.

– Помню! – подтвердил Дюк.

– Но, когда пришло время сниматься с точки и догонять группу, выяснилось, что «в лесу тесно от чужих». Шоссе на Добу я перейти не смог. Там были блокпосты полковника Унигве, и я пошел руслом Лолубу. Помнишь такую речку?

– Продолжай!

– Иду тихонько, никого не трогаю, и сам не высовываюсь, и вдруг слышу – вертушка! Судя по звуку, идет низко, ниже стен каньона, прямо над водой. И что любопытно, курсом на меня. То есть, как раз от озера, с запада на юго-восток. И звук двигателя характерный – Ми-2. Ну, а кто мог там летать в то время на Ми-2, да еще с запада на восток?

– Люди генерала Ндуме, – кивнул Дюк. – В Томбут, скорее всего.

– Ну, вот и я так подумал, – вздохнул Роб, – а у меня с собой, между прочем, французская Ультима, и бронебойные патроны в комплекте…

– Куда стрелял? – поинтересовался Дюк.

– В лобовое стекло, в пилота.

– Срубил?

– С такой дистанции? Там, Дюк и ста метров не было, когда я выстрелил. Он сразу клюнул носом, задел за скалу, – там их несколько из воды торчит, – перевернулся и ушел под воду. Глубина сразу за скалами приличная, так что даже лопасти винта не торчали. И не выплыл никто…

– Хочешь сказать, вертушка была не из Кано, а с приисков?

– Тогда не думал, а вот теперь вдруг в голову пришло.

– Сколько там могло быть на борту? – задался вопросом Дюк.

– Не знаю! – пожал плечами Роб. – Но думаю, из-за пары миллионов такую команду по наши души вряд ли пошлют.

– Думаешь, урожай сняли?

– Все возможно!

Роб действительно ничего определенного на этот счет сказать не мог, но чувствовал, так все и было. Два африканера-наемника в одной команде, и один из них охранял маршрут, ведущий от шахт Нага-Вера к морскому побережью. Таких совпадений не бывает…

* * *

– Теперь ты можешь сказать, куда мы едем?

Вопрос напрашивался, не правда ли, и, тем не менее, она спросила об этом только сейчас, когда они оказались в машине вдвоем с Робом. На самом деле, Лиза не уставала удивляться изменениям, которые случились с ней в эти дни. Еще недавно, она бы ни за что не поехала с Робом, не расспросив заранее, куда и зачем они едут. Она так привыкла контролировать свою жизнь, знать наверняка, что и как в ней происходит, что ни на мгновение «не отпускала вожжей», перенося свою паранойю даже на близких ей людей. Не то сейчас. Роб пригласил выйти в город, намекнув, что не просто так, и она сразу же согласилась. Раз просит, значит, надо! Остальное – детали.

– Теперь ты можешь сказать, куда мы едем?

– Сейчас узнаем! – Роб достал телефон и нажал кнопку вызова.

– Это я, – сказал он в трубку. – Активен? Уже хорошо! А подробнее?

– Держи! – протянул он телефон Лизе. – Слушай и повторяй для меня.

– А кто там? – спросила она, принимая сотовый. – Или я зря спрашиваю?

– Извини.

– Бог простит!

Лиза поднесла аппарат к уху, послушала. В трубке «притаилась» тишина, нарушаемая статическими помехами, да еще иногда до Лизы доносилось далекое курлыканье какой-то электроники…

– Проспект Конных гренадёр, – вдруг сказал ей в ухо мужской голос. – Аптекарский сад, улица Карлотты Люствиг.

– КаГрен! – продублировала Лиза. – Аптечка, Люстра…

– Шильдский канал…

– Шильд!

«Где-то на острове Венг, – сообразила Лиза. – Он очерчивает границы участка… А что там?»

– Мы едем на Венг?

– Похоже на то! – согласился Роб.

– Карлотта Люствиг, юг.

– Южный конец Люстриг! – повторила Лиза.

– Что именно мы делаем? – спросила она, когда, миновав мост принцессы Анны, они двинулись по нешироким улицам и старым бульварам острова Венг.

– Ищем иголку в стоге сена… – ответил Роб. Голос его звучал напряженно, да и интонации были, если честно, так себе.

– Кто-то пеленгует сотовый телефон? – Лиза уже поняла, что спрашивать о том, кто это кто-то, не имеет смысла, но ее встревожили точки триангуляции. Она хорошо ориентировалась на Венге, потому что на бульваре Аптекарский сад в мансарде старого пятиэтажного дома располагался офис Лиги Прямых Действий. Но дело даже не в этом. Сегодня, двумя часами раньше, она изучала карты и аэрофотоснимки, как раз этого острова. Бабс вытащила из Паутины даже спутниковые фотографии, не говоря уже об аэросъемке городской мэрии и Управления полиции.

– Карлотта Люствиг, – сказал голос в телефоне, – дом 23, 32 или 25. Конец связи.

– На Люствиг 12, – напомнила она Робу, – находится штаб-квартира «Оракула», и мы пойдем туда ночью, ведь так?

– Так, – кивнул Роб.

– А сейчас мы кого ищем?

– Абе Кройтера.

– Абе твой друг, разве нет? – удивилась Лиза.

– Был другом, – устало вздохнул Роб, – а сейчас не знаю. Вот ты мне и поможешь проверить.

Форд въехал на улицу Карлотты Люствиг с севера, и теперь медленно двигался от больших номеров к малым.

– Смотри, – показала Лиза рукой, – за тем домом, есть бесплатная парковка. В это время дня там обычно есть места, а еще там нет камер…

Теперь приходилось принимать в расчет, и эти чертовы камеры, которых стараниями полиции, городских властей и частных лиц в городе стало не просто много, а очень много.

Роб свернул на узкую подъездную дорожку, зажатую между двумя кирпичными брандмауэрами, и вскоре уже припарковывал форд в глубине обширного заасфальтированного двора.

– Спасибо, Изи! – сказал он, когда они вышли из машины и огляделись. – Хорошая идея! А теперь пошли. И учти, мы никуда не торопимся. Просто гуляем.

Однако долго «просто гулять» не пришлось. Миновали несколько домов, поравнялись с тридцать вторым, и Роб чуть сжал ее руку.

– Посмотри налево! – шепнул он. – Локал, за столиком двое: блондин и седой. Видишь?

Лиза чуть повернула голову. На противоположной стороне улицы – и как раз в доме номер двадцать три, – за высоким окном ирландского паба за столиком сидели двое мужчин. Оба крупные, крепкие. Блондин – помладше, на вид, лет тридцати пяти. Седой – постарше, ему, наверное, было хорошо за сорок.

– Вижу.

– Я зайду, – сказал тогда Роб. – Блондин это Абе. Я приглашу его переговорить у стойки. В этот момент зайдешь ты. Абе может знать тебя в лицо, поэтому подожди, пока мы не сядем. Тогда и пройдешь за нашими спинами. Попроси его быть… откровенным!

– Роб, не учи меня жить! – попросила Лиза, уже придумывавшая, что и как будет делать.

– Хорошо! – не стал спорить Роб. – Подойди ко второму. Присядь за стол, поговори. Спроси, кто он такой, откуда? Давно ли знаком с Абе? Какое отношение имеет к «Оракулу»?

– «Оракул»? – переспросила Лиза.

– Ну, до них отсюда пять минут ходу…

– Да, точно! – поняла ход его мыслей Лиза.

– И вот еще, что… – они уже миновали паб, перешли улицу и возвращались обратно. – Если вдруг что-нибудь пойдет не так, не размышляй и ничего не бойся! Бросай гранату и беги к машине!

– И стреляй только на поражение! – добавил мгновение спустя. – Ты все поняла?

– Да, – твердо ответила Лиза, – я все поняла. Не волнуйся!

Ей плен не сильно понравился и в первый-то раз, поэтому второго раза – так она решила, – не будет! Английская ручная свето-шумовая граната с резиновой шрапнелью лежала у нее в левом кармане жакета, а чуть выше – под левой подмышкой – в наплечной кобуре висел легкий и вполне подходящий ей под руку полимерный Кахр PM9.

* * *

Роб подошел к окну и постучал по стеклу костяшками пальцев. Раз, другой. Наконец, его услышали: седой повернул голову и посмотрел на Роба.

«Роберт Хелш? Но как?»

Роб улыбнулся и показал пальцем на Абе. Седой нахмурился – «Откуда он здесь взялся?!» – и что-то коротко сказал Кройтеру, – «Там твой дружок!» Абе не вздрогнул и не замельтешил, спокойно обернулся и посмотрел в окно. Увидел Роба, и его брови поползли вверх.

«Роб?! Здесь? Он что-то знает? Следит?»

Стекло обычно читать собеседника не мешает, особенно если оно прозрачное, не помешало и сейчас.

Роб улыбнулся еще раз, помахал приветственно рукой, словно обрадован встрече. И ни как-нибудь, а от всей души. Приходилось надеяться, что Абе его игру оценит, и тот оценил. Улыбнулся неуверенно, – «Надо его задержать, разговорить, позвать кого-нибудь на помощь!» – встал из-за стола и жестами пригласил Роба, зайти.

Роб его предложение принял и уже через минуту входил в паб, успев по дороге уловить мысленную кальку со слов Кройтера, обращенных к Седому.

«Вызывай подмогу, Том! Этого хмыря надо брать, а то он опять уйдет!»

– Абе! Вот здорово! А я, понимаешь, иду по улице и вдруг вижу – ты!

– Да уж! – Абе встретил его как раз там, где начиналась стойка. – Я и не чаял уже встретить кого-нибудь из наших! Вот так удача!

Мысли у Абе были путанные. Рваные. Но общая тональность была понятна, и она Робу не понравилась.

– И не говори! – сказал он вслух. – А уж я, как рад! Второй день один бегаю!

Обнялись. Потискали друг друга в «крепких дружеских объятиях».

– Ты не один? – кивнул Роб на Седого, так и оставшегося сидеть за столиком. К слову сказать, пили Абе и его визави отнюдь не пиво, и даже не виски. Они пили водку.

«Надо же! Место нашли, чтобы водку выпить! Ирландский паб!»

– Не страшно! – отмахнулся Абе. – Это… мой клиент, – «брат», – но он подождет! Присядем? – повел он головой в сторону стойки. – «Ты только не торопись, парень! Не торопись!» – Выпьем, поговорим!

«Надо его задержать! Но как? Кого позвать? „Оракул“ лучше не трогать, там и так слишком много осведомленных…»

– Ну, если это удобно… – Роб увидел, как за спиной Абе проходит Изи и поспешил отвлечь внимание Гнома, обняв его «по-дружески» за плечо.

– Ты как здесь? – спросил Абе, когда они сели на высокие табуреты.

«И в самом деле, Роб! Как ты сюда попал?.. Ох, да! Да, к черту! Это же так здорово встретить старого друга! И надо бы ему все рассказать, а то даже стыдно…»

* * *

Этот Абе Кройтер оказался тем еще истуканом – принял посыл только с четвертой попытки. Зато его приятель был сама любезность. Сразу проникся. Встал ей навстречу, улыбнулся, как старой знакомой, предложил сесть.

– Налить вам водки или заказать что-нибудь другое?

– Налейте водки! – согласилась Лиза и достала из правого кармана жакета пачку сигарет.

– Извините за любопытство, – Седой пододвинул к ней покрытый инеем стаканчик и протянул огонек зажигалки, – у вас, что там под мышкой? Глок, Кольт Мустанг или Ругер?

– Кохр! – коротко ответила Лиза и прикурила.

– Кохр? Полимерный или из нержавейки? Ноль сорок?

– Полимерный, – выдохнула дым Лиза, – девятимиллиметровый.

– Отличный выбор! Прозит! – и седой поднял свой стаканчик.

– Как вас зовут? – спросила Лиза, отдышавшись после холодного, как зима в Лапландии, шота.

– Томас, – представился Седой.

– А скажите, Томас, вы знакомы с Абе Кройтером?

– Конечно! – удивился вопросу Томас. – Мы же братья.

– Братья? Так вы, выходит, тоже Кройтер?

– Нет, – покачал головой Томас, – я Клингер. Мы с Абе единоутробные братья. Мать общая, а отцы разные.

– А к «Оракулу» вы, Томас, какое отношение имеете?

– Самое прямое. Еще по одной?

– Можно и еще по одной, – согласилась Лиза, которую неожиданным образом порция холодной водки взбодрила и одновременно успокоила, – но вы, Том, мне не ответили.

– Я один из трех совладельцев «Оракула», и его же исполнительный директор, – сказал Седой и, подхватив бутылку голландской водки Ван Гог, стал разливать.

– Исполнительный директор? Вот здорово! – обрадовалась Лиза, хотя ничего хорошего в этом сообщении не было, одно дерьмо. – А скажите, Томас, если я вдруг захочу проникнуть в штаб-квартиру «Оракула», что я должна для этого сделать?

– Попросить меня! – улыбнулся Том.

– А если без вас и негласно? – уточнила Лиза, и Томас Клингман начал объяснять…

* * *

– Выходит, ты был прав, когда подумал о Лолубо!

Дюк и Барбара выслушали рассказ молча. Первым свою версию событий представил Роб, рассказав, что видел и о чем говорил с Абе. Не скрыл и того, о чем «услышал» между тем и этим. В конце концов, сколько можно темнить и изворачиваться? Впрочем, Дюк услышанному не удивился. Он, по-видимому, и сам уже все понял. Гризли мужчина не только сильный и быстрый, но, что важнее, наблюдательный и неглупый. Должен был догадаться, – ведь даже простак заметит, половина историй Роба и Изи шиты белыми нитками, – и догадался. Поэтому лишних вопросов не задавал. Не плодил сущности. Ну, а Барбара и так уже все знала. Так что слушали, принимали к сведению, и молчали. Прервали рассказ Роба один только раз, да и то в самом конце.

– Выходит, ты был прав, когда подумал о Лолубо! – кивнул Дюк.

– И я от этого не в восторге! – криво усмехнулся Роб. – Это был «большой урожай», Дюк! Абе и сам точно не знает, сколько там было добра. Но, судя по тому, что полковник Бернард предложил ему пять миллионов за «содействие», на борту вертушки алмазов было, как минимум, на пятьдесят миллионов.

– И они теперь знают, кто это сделал, – Бабс решила, что раз Дюк включился в обсуждение, можно и ей.

– Не знают! – покачал головой Роб. – Они только думают, что это мог быть я. Просто вычислили…

– Это что-то меняет? – спросила Барбара.

– Вряд ли, – согласился с ней Роберт, позволивший себе на мгновение поддаться беспочвенному оптимизму. – Нет, не меняет.

– Значит, гонять будут, пока не догонят, – подытожила Бабс. – И тебя, Роб, и его! – кивнула она на Дюка. – А заодно и нас. И не важно, зачем. Важно, что гон уже начался, и они не остановятся. Будут гнать, пока могут. Или, чтобы правду узнать, – где это хренов геликоптер лежит, – или просто, чтобы свидетелей убрать.

– Но мы же не можем всю жизнь прятаться! – едва ли не с отчаянием в голосе воскликнула Изи.

– Ну, если не хочешь прятаться, придется их всех убить! – ответил ей Дюк, и Роб понял, как далеко они все зашли. Если уж Гризли предлагает такое решение, как единственно возможное, значит дела, и в самом деле, плохи. Впрочем, об этом Роберт уже и сам догадался. Ему просто нужен был внешний повод, чтобы принять ситуацию, как есть. И вот все встало, наконец, на свои места. Во всяком случае, в его голове. Щелк, и порядок наведен. Остается действовать.

– Но их же много! – возразила Изи. – Роб говорит, там целая частная армия!

– Это точно! – согласился Дюк. – Частная армия и немаленькая, но об алмазах знают немногие. А о нас, наверняка, еще меньше.

– А кстати, Роб, – закуривая, спросила Бабс, – ты это место хорошо помнишь? В смысле, сможешь найти, если припрет?

– Что значит, припрет? – повернулась к ней Изи и тоже взяла сигарету. Нервы разгулялись, хуже некуда. Почти, как в узилище на острове.

– Голуби, – усмехнулась Бабс, – вы что, в самом деле, надеетесь вернуться к нормальной жизни?

– А ты, Барби, выходит, не надеешься? – отмахнулся от сигаретного дыма некурящий Дюк.

– Надеюсь… Не надеюсь… Ты уверен, что мы убьем всех? – Бабс тоже помахала ладошкой, разгоняя сизоватый дым. – Вчетвером. Всех. И при этом будем уверены, что никого не пропустили? И ведь это мы еще не говорили о «докторах» из отдела эпидемиологии…

– Значит, переходим на нелегальное положение? – поинтересовалась Изи больным голосом.

– А где мы сейчас? – пожала тонкими плечами Бабс. – Я же тебе, Изи, уже объясняла, это не стометровка, это забег на длинную дистанцию. А пятьдесят миллионов, они не только в Африке большие деньги. Они нам и в Европе или в какой-нибудь Бразили тоже лишними не будут. Особенно, если придется начинать жизнь с чистого листа. Так что повторяю свой вопрос, Роб, ты помнишь, где упал этот гребаный геликоптер?

– Помню, – Роберт действительно помнил это место в деталях. Каньон, буро-желтая стена с зигзагообразной расселиной, река, красная от глины, которую несет в озеро Косогу, и несколько скальных клыков, торчащих из мутной воды, недалеко от излучины Гага.

– Помню, – повторил он, – и найду, если потребуется, но пусть сначала Изи расскажет свою версию встречи, тогда и станем обсуждать нашу стратегию и тактику.

В принципе, он уже знал, что они все станут делать в ближайшие несколько дней или даже недель, и что сделает он сам – завтра или, в крайнем случае, послезавтра, – тоже знал. Но Роберт был здесь не один, и никому не хотел навязывать собственное мнение. Даже Изи. Изи, пожалуй, в первую очередь.

– Да мне, собственно, и рассказывать нечего. – Изи загасила сигарету в пепельнице и потянулась, было, к бутылочке кока-колы, но, похоже, передумала. Пожала плечами.

– Роб обо всем уже рассказал. Ну, почти обо всем. Мне осталось всего лишь уточнить несколько деталей. – Она все-таки взяла колу, отпила немного и вернула бутылочку на место.

– Фирма Абе работала с «Оракул», как субподрядчик. Им это было выгодно и в финансовом плане, и организационно, – Изи смотрела Роберту в глаза, словно, рассказывала ему одному.

– Я всей схемы не поняла, – уточнила, особым адвокатским тоном, – меня не это заботило. Но это, в сущности, и неважно. Важно, что никто не знал, что Абе и Томас братья. Это первое уточнение. Второе, это то, что Абе с самого начала знал, где я нахожусь. То есть, не сразу, конечно, не ночью, но он все быстро узнал. Еще днем. – Изи замолчала на мгновение и на это раз цапнула бутылочку колы без всякого изящества. Схватила, поднесла к губам, и влила в себя большими глотками. Отставила бутылочку. Вытерла губы тыльной стороной ладони. Вздохнула, как всхлипнула, и продолжила рассказ.

– Анализ моей рвоты – прошу прощения за неаппетитные подробности, – делали в лаборатории «Оракула». Роб сам Кройтера попросил. Компьютер выдал совпадение по имени…

– Они тебя что, по рвоте идентифицировали? – удивилась Барабара.

– Нет! – мотнула головой Изи. – Просто заказ, поступивший накануне, и запрос Роба совпали. Я же фигурировала в обоих. Передали начальству, а начальник у них Томас.

– Дальше понятно! – Барбара бросила тлеющий окурок в пепельницу и повела взглядом в сторону холодильника. – Никто не желает освежиться?

– Барби, нам ночью работать! – неуверенно возразил Дюк.

– А мы по чуть-чуть! – Барбара встала с табурета и пошла через кухню.

– Значит, Томас сообразил, что и как, и все объяснил брату. Я правильно понимаю? – спросила, не оборачиваясь. – А кто, к слову, сделал заказ? Ведь не сам же Харт?

– Заказ сделал Хенк Баркамп, секретарь Харта, и в «Оракуле» действительно не знали, что тот задумал. Знали бы, не взялись, – пожала плечами враз побледневшая Изи. – Одно дело, знаете ли, похитить адвоката, а потом… Но потом все-таки вернуть… – ее вдруг начало колотить так, что даже зубы клацнули. – Н… напугать до смерти… С… сов-сем дру-гое – п… по-хитить и убить…

Роб среагировал сразу, еще тогда, когда Изи только начала бледнеть. Одним прыжком – ну, так ему, во всяком случае, показалось, – догнал Барбару, как раз успевшую открыть холодильник. Схватил бутылку с кальвадосом, – буквально из-под руки Бабс, – вернулся к столу, и на слове «убить» плеснул водку, не глядя, в чайную чашку и протянул ее Изи.

– Пей! – приказал, заглядывая ей в глаза. – Сразу, до дна! Ну!

– Отойди! – У Бабс оказалась хоть и маленькая, но крепкая и уверенная рука. – Дай мне!

Она взяла у Роба чашку, обняла Изи за плечи и поднесла ей выпивку прямо к губам.

– Ну, давай, Изи! Как бычок молочко! Залпом!

Изи выпила. Охнула. Задышала с хрипом, из глаз хлынули слезы, но, похоже, это были обычные слезы, а не те, что случаются во время истерики.

– Держи! – Барбара прикурила сигарету и протянула ее Изи. – Две – три затяжки, и будешь, как новенькая!

И в самом деле, порция алкоголя и «капля» никотина вернули Изи к жизни гораздо быстрее, чем можно было надеяться.

– Все! Все! – махнула она рукой, молча ожидавшим ее «воскрешения» друзьям. – Я в порядке! Извините! И… Спасибо!

– Обращайся! – улыбнулась Барбара и показала пальцем на бутылку, которую Роберт все еще держал в руке. – Будь любезен, Роб, налей и мне что ли!

– По чуть-чуть! – напомнил Дюк.

– Я помню, – Барбара взяла стаканчик с водкой, понюхала, усмехнулась и сделала осторожный глоток. – Ну, что, видишь, дорогой, какая я послушная? Не злоупотребляю, и вообще…

– Ладно! – Роберт налил Дюку и себе и демонстративно вернул бутылку в холодильник. – Выпьем и…

– Я не закончила! – прервала его Изи.

– А стоит ли? – спросил Дюк.

– Дело к вечеру, – кивнула Изи на окно, – а нам еще стратегию обсуждать. Так что, давайте, я все-таки закончу!

– Ну, хорошо! – отступил Роберт. – Кто бы спорил! Так что там с нашими братьями-разбойниками?

– В тот момент, когда они поняли, что я прохожу по одному и тому же делу, но в двух разных запросах, им и в голову придти не могло, чем все это для них обернется, вот они и продолжали действовать по первоначальному плану. Абе, естественно, ничего Робу обо мне не сказал. Зачем ему подставляться! Они с братом в это время проводили свою собственную операцию против Роба.

– А вот здесь, если можно, поподробнее! – попросил Роберт, но Изи только мотнула отрицательно головой.

– Извини, Роб! Я не успела выяснить все подробности. Торопилась, да и вообще… Столько всего вдруг на голову упало… Но мне кажется, все началось с того, что люди полковника Барнарда искали пропавшую партию алмазов. Была, конечно, высокая вероятность, что геликоптер с грузом просто разбился где-нибудь в горах, но они проверяли и другие версии. Стали выяснять, кто еще оперировал в тех местах в то же время и, между прочим, вышли на егерей. Искали подходы к нашим военным, чтобы разузнать поподробнее, и наткнулись на «Оракул». Том и Абе сопоставили информацию, которой каждый из них располагал, – Том, как субподрядчик полковника, и Абе, как участник событий, – и пришли к выводу, что о местонахождении груза знает только Роб и, может быть, Дюк. Кстати, именно поэтому снайпер стрелял не на поражение. Им надо было сорвать тебя, Дюк, с места, заставить уйти в подполье, и они этого добились. Остальных членов группы решили, видимо, убить, чтобы свидетелей не осталось. Ну и чтобы никто не догадался, кто и зачем им нужен на самом деле. В этом смысле, Абе было выгодно, чтобы Роб перешел на нелегальное положение. Он ведь так и задумывал. Нелегала проще «изъять из обращения», а за свои планы Кройтер не опасался. Он был уверен, что Роб от него никуда не денется. В машине и в телефонах стояли жучки… Он мог вести Роба, сколько ему вздумается, и взять, когда наступит время. Но не сложилось. Роб действовал нестандартно, Дюк оторвался и ушел в бега, и вообще все пошло наперекосяк, и планы рухнули. Вот, собственно, и все, что я могу сказать. Добавлю только два пункта. Первый – заказ на Роба действительно поступил в «Оракул» от анонимного нанимателя, тут Кройтер не соврал. Заказ сделал мужчина, на вид – лет шестидесяти. Моложавый, высокий, плотного телосложения. Волосы светлые с сединой. Глаза светлые, лицо круглое. Одет в серый костюм-тройку и черные туфли. Платил наличными по двойному тарифу. Такой вот интересный персонаж, но кто он такой, Томас не знает. И второе. Твой завод, Бабс, они так и не вычислили. Думали, мы на старой товарной станции отсиделись. Вот теперь все.

– Нет, пожалуй, не все, – сказала она после короткой паузы. – Идти в их штаб-квартиру нам теперь незачем, а вот на нелегальный склад в торговом порту сходить стоит, я думаю. Особенно после твоей лекции, Бабс!

– Что там, в порту? – поинтересовалась Барбара, сделав еще один аккуратный глоток водки.

– У братьев там, в заначке, полтора миллиона евро мелкими купюрами, – объяснила Изи, ровным, словно бы, спокойным голосом, – незарегистрированное оружие, военная электроника и, бог знает, что еще…

* * *

В порт приехали в половине одиннадцатого. Еще не поздно, но уже темно, и освещается порт неравномерно. У грузовых причалов, где работа не прекращается ни днем, ни ночью, светло и шумно: сияют мощные ксеноновые лампы на мачтах, горят прожектора, лязгают сцепки, гремят выбираемые цепи, низкими мощными голосами перекликаются дизельные двигатели, визжат электромоторы… Но вот складские площади – ряды пакгаузов и контейнерные площадки – освещены куда скромнее. Рабочее освещение есть только в отдельных местах, на элеваторе и еще кое-где, а на остальном пространстве порта включено лишь дежурное и охранное освещение. И жизнь там не то, чтобы замирает к ночи совсем, но интенсивность ее спадает в разы.

Подъехали к шлагбауму служебного въезда на Северной улице. Роб, сидевший за рулем, опустил боковое стекло и протянул охраннику удостоверение оперативника «Оракул Инвестигашен», а Лиза парня еще и «подтолкнула» чуток. Он и «повелся», заглянул в салон Чероки, как и предписывают правила, выпрямился неторопливо, обернулся медленно к напарнику, оставшемуся за пультом в застекленной будке дежурного и передал через окошко пластиковую карточку с чужой фотографией.

– Все в порядке! Это ребята из «Оракула», у них тут подряд на охрану контейнерной площадки…

– Езжайте! – сказал он через минуту, возвращая Робу удостоверение, и кивнул на поднимающийся шлагбаум.

По всем признакам, дело было верное, как говорят грабители в английских фильмах, ведь Лиза знала что искать, и где оно это «что» находится. Знала она и то, что охраны на том складе нет, хотя имеются довольно продвинутая сигнализация, с которой Бабс обещала справиться, и электронные замки на стальных дверях, которые, впрочем, та же Барбара преградой отнюдь не считала. Да и место это по ночному времени было – лучше не придумаешь. Северо-западная граница торгового порта, старый, не действующий причал, древние кирпичные пакгаузы. Свидетелей по этому времени не будет, собак нет и в помине, и лишь редкие патрули портовой охраны перемещаются по давно известным маршрутам. И все-таки все четверо, не исключая спокойного – по определению – Дюка, чувствовали себя не в своей тарелке. Как-то неуверенно себя ощущали. И, словно бы, тревога была растворена в ночном воздухе.