Текст книги "Позови меня, дорогой"

Автор книги: Люси Уокер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

10

До Великой Страстной Пятницы оставалось всего три дня, когда мистер Бартлетт в конце концов получил ответ из департамента сельского хозяйства. Да, они с большим удовольствием пришлют группу специалистов. Будет ли это удобно сделать в пасхальную субботу? Эксперты считали, что им понадобится три дня для работы в Грин Вэлли, и заранее благодарили за предложенное гостеприимство. Среди восьми специалистов будет два стажера. К письму был приложен список приезжающих. Ответственный сотрудник департамента, отправивший депешу, очень мудро и деликатно, хотя, возможно, и по собственной инициативе, сопроводил каждое имя в списке личными комментариями.

Мистер Рональд Дайкс, например, интересовался клеверными травами. У него был серьезный научный подход к этой проблеме. Мистер А. Е. Денам имел пятнадцатилетний опыт общения с людьми в этой области и прекрасно с ними ладил. Мисс Эльза Смит была стажером.

– Ты знаешь, папа, я думаю, эти комментарии весьма кстати. Мы почти можем угадать их возраст… и, конечно, их вкусы. Это поможет нам распределить их между Стоунвиллом…

Она с сомнением взглянула на Джона, который доставил им почту.

– Я думаю, мы дадим тебе для начала мисс Смит, – предложил мистер Бартлетт.

– Молодых коллекционирует Росс. Он будет в гневе, если узнает, что она хорошенькая и остановится в Бинду вместо Уиджи.

Мистер Бартлетт поднял голову от бумаги. У Джона был внимательный, испытующий взгляд, который был устремлен на Пенни.

– Ну… э-э-э… возможно, он шутил, – предположил мистер Бартлетт.

В этот момент появилась мисс Диттон с чайным подносом в руках.

– Пенни… – сказала она, – пшеничные лепешки – на полке над плитой. Будьте лапочкой, намажьте их маслом и принесите.

Она излишне суетилась, разливая чай, когда Пенни удалилась на кухню.

– Я не могла не слышать то, о чем вы говорили… – сказала она, мягко улыбаясь. – Я думаю, между Россом и Пенни произошла небольшая размолвка, какие бывают между влюбленными. Вам так не кажется? По-моему, самое лучшее – не обращать на это никакого внимания.

Мистер Бартлетт почувствовал смутную тревогу. Проницательный человек понял бы, что дело вовсе не в размолвке, а в той интерпретации, которую мисс Диттон пыталась дать товарищеским отношениям их детей.

– Сегодня утром между ними, кажется, все было в порядке, – сказал он. – Если и было какое-нибудь разногласие, скорее всего оно связано с тренировкой. Вы ведь понимаете, у Росса очень большая ответственность.

– О, вы знаете этих молодых людей… – мисс Диттон с легкостью прекратила разговор. Она поднесла чашку чая Джону Дину, который перелистывал письмо, протянутое ему мистером Бартлеттом. Она весело взглянула на него: – Так приятно видеть, когда молодые люди одного возраста встречаются вместе. Вы так не считаете? У них так много общего…

Взгляд Джона был спокойным, а голос ровным, когда он ответил:

– Я полагаю, им лучше знать.

Когда Джон говорил, он растягивал слова. Мистер Бартлетт внимательно посмотрел на него. Он знал эту манеру Джона. Он произносил так слова, когда у него было что-то на уме… и он мог сказать об этом вслух.

Но Джон медленно помешивал чай.

– Ну так что, Барт? – спросил он. – Кого из них ты хотел бы отправить в Стоунвилл?

Если мисс Диттон и намеревалась продолжить разговор, то у нее не было такой возможности.

– А, вот и Пенни, – обрадовалась она, когда девушка появилась в дверях. – Лепешки для всех?

– Пожалуй, лучше всего, если это будет мистер Рональд Дайкс, Джон. Мистера Денама можно устроить либо в Бинду, либо в Уиджи. А молодого стажера мы отдадим Россу. Что ты думаешь о мисс Эльзе Смит, Пенни?

– Мне бы хотелось пригласить ее к нам. Как бы то ни было, она может оказаться синим чулком или носить очки. Представьте себе реакцию мистера Беннета, если молодая женщина начнет учить его жизни.

– Я думал, что очки в наши дни считаются украшением, – неожиданно произнес Джон.

– Я и не знала, что вы обращаете внимание на такие вещи, мистер Дин, – сказала мисс Диттон.

– О… я на все обращаю внимание. Кроме того, я люблю читать журналы…

– Вы прямо-таки удивляете меня.

– Есть многое, что могло бы удивить вас в Джоне, если бы вы только знали его, – сказал мистер Бартлетт. – Так, но давайте продолжим со списком. Мисс Диттон, если вы заняты, не позволяйте нам задерживать вас…

– Я никогда не бываю занята, если речь идет о людях. Кроме того, я могу помочь вам.

– Вы очень любезны… если вы не возражаете, мы посидим здесь…

– Возможно, я могла бы взглянуть на список…

– Джон и я все устроим, спасибо, мисс Диттон. И конечно, сегодня же посоветуемся с Беннетом.

Пенни заморгала от удивления. Значит, ее отец не был так уж мягок, в конце концов! Сердце ее екнуло от радости.

«Пожалуй, мое воображение зашло слишком далеко», – подумала она.

Она размышляла над улыбкой Джона, когда он остановил машину около их калитки на пути из Грин Вэлли. Казалось, он забыл о той некорректности, которую она допустила во время танца в Уиджи. Или он улыбнулся просто потому, что не позволял себе быть слишком строгим по отношению к другим? – В любом случае Пенни чувствовала себя намного лучше. Однако она, вероятно, была бы сильно взволнована, услышав то, о чем говорила мисс Диттон, пока была на кухне и намазывала маслом пшеничные лепешки.

– Пойдемте… мисс Диттон, – с легким сердцем сказала она. – Давайте приготовим что-нибудь. Мужчины игнорируют нас, а это слишком унизительно.

– Не могу не согласиться с вами, – несколько резко ответила мисс Диттон.

Когда они оказались на кухне, Пенни посвятила ее в свой план действий, чтобы получить согласие отца на танцы в Бинду.

Мисс Диттон мгновенно оживилась. Было совершенно очевидно, что ей нравилось, когда вокруг бурлила жизнь и она была бы центром внимания. Сейчас появилась такая возможность.

– Мы должны успеть опередить мистера Дина, – решительно заявила она. – В прошлый раз нам пришлось уступать мистеру Беннету. Но не можем позволить, чтобы так случалось всегда.

– Это произошло из-за возвращения домой блудного сына. Мистер Беннет не стал бы вмешиваться в наши планы. Если он не одобряет то, что делают другие, он просто не приходит. Хотя на сей раз, я уверена, он придет. Я уговорю его. – Пенни улыбнулась довольно загадочно. – Вы бы тоже могли испытать свои способности влиять на мистера Беннета, Вы так любезно его встретили и угощали, когда он был здесь, что просто очень ему понравились.

Это явно доставило удовольствие мисс Диттон. Возможно, даже развеяло те сомнения, которые исподволь возникли у нее относительно миссис Беннет.

К полудню у мисс Диттон настроение опять стало приподнятым.

– Нам надо подумать о запасе продуктов, – сказала она озабоченно.

– Можете заказать все, что хотите, – решительно ответил мистер Бартлетт. – Вы должны иметь все, что вам понадобится. Я уверен, Пенни поможет вам.

– Разумеется, – сказала Пенни. – Сегодня вечером я хочу повесить в своей комнате шторы, и потом вы все сможете прийти и посмотреть.

– Давно пора, – заметил мистер Бартлетт. – До сих пор только Сэндс оказался в привилегированном положении.

– Я была бы очень рада помочь, – сказала мисс Диттон. В голосе ее зазвучали резкие нотки. – У меня не было никаких проблем с перестановкой мебели в доме.

– Вы не должны этого делать, – сказал мистер Бартлетт. – Для любой тяжелой работы в вашем распоряжении есть Сэндс. Мы не хотим, чтобы вы перенапрягались. Это вовсе не входит в наши планы.

– А что входит в ваши планы, мистер Бартлетт? – игриво спросила мисс Диттон. – У вас есть планы на будущее или все идет своим чередом?

– Мои планы на ближайшее будущее заключаются в том, чтобы устроить пятерых приезжающих в Бинду на пасхальный уик-энд. Где, по-вашему, милые дамы, будет спать профессор? По крайней мере, ему придется выделить отдельную комнату.

– В комнате с гарнитуром из кедровой мебели, – сказала мисс Диттон, ухватившись за эту идею, как кошка за мышку. – Профессор должен расположиться в этой комнате. В ней полный порядок, и он, по крайней мере, будет достаточно разборчив, чтобы понять, насколько красива эта мебель, когда увидит ее.

Пенни понимала, что это был «камешек в ее огород», но в данный момент ее больше волновало другое. Что будет с отцом, когда он увидит, что гарнитур кедровой мебели не был возвращен в кладовую, а напротив, размещен в общей комнате рядом с боковым коридором?

Мистер Бартлетт поднялся из-за стола, за которым они сидели втроем и пили чай. Он встал у камина, тщательно набивая свою трубку табаком. Закончив эту обычную процедуру, он в упор посмотрел на мисс Диттон.

– Насколько я понимаю, мисс Диттон, вы склонны к тому, чтобы пользоваться этим гарнитуром. Ну что ж, пусть будет так. Кто знает, возможно, вы мудрее в этом вопросе, чем я или Пенни. Я полагаю, вы оставили комод там, где он находился… нетронутым?

– О да, папа, – быстро вмешалась Пенни. – Комод вместе со своим содержимым остался нетронутым в кладовой. Его протерли и отполировали, чтобы он лучше сохранился…

Она торопливо рассказывала ему об этом, частично потому, что ей хотелось успокоить отца, частично потому, чтобы избежать вопроса, который был готов сорваться с его губ… «неоткрытый?» Ни за что на свете не должен отец узнать, что мисс Диттон залезала в ящики.

Это было столь беспардонное вмешательство в личную жизнь, которому Пенни не могла найти никакого оправдания. Что в этой женщине было такого или, напротив, чего ей недоставало, заставляя ее поступать так, как не поступил бы никто другой? И делать все это с видом благородства и искренности?

Мисс Диттон читала список гостей мистера Бартлетта.

– Я смотрю, вы выбрали себе самых пожилых и самых молодых, мистер Бартлетт, – заметила она. – Конечно, это компания для вас и Пенни. – Она была раздражена и огорчена, так что даже мистер Бартлетт не мог не услышать этого в голосе.

– Мы не знаем, сколько лет профессору, – медленно произнес он. – Может быть, он вовсе даже не стар. Я только считаю, что было бы справедливо по отношению к Джону Дину позволить ему принять двух гостей явно его возраста, интересы которых в области земледелия совпадают с тем, что делает Джон.

– У вас будто бы существует тайный сговор заботиться о Джоне. Я полагаю, вы должны иногда заботиться и о себе, мистер Бартлетт. И о своем доме тоже, разумеется. Мне кажется, вы излишне бескорыстны.

Она была увлечена тем, что говорила, но в то же время пыталась сыграть на своем огорчении. Она поднялась из-за стола и, взяв вазу с цветами с каминной полки, поставила ее перед мистером Бартлеттом.

Она мимолетно улыбнулась ему и одарила его многозначительным взглядом.

– Я намерена позаботиться о вас и проследить, чтобы вы думали о себе. Я полагаю, что подготовлю меню, ориентируясь именно на ваши вкусы. Вы единственный, кто имеет для меня значение, и вы не должны умалять собственного достоинства.

Мистер Бартлетт смутился.

Пенни занималась шторами, и когда вечером отец вернулся домой, она умоляла его поскорее принять ванну, прийти к ней и увидеть все самому.

– Вы не против того, чтобы подождать, когда будет готов папа? – спросила она мисс Диттон.

Она понимала, что поначалу эта женщина сопротивлялась и была оскорблена тем, что предпринимала Пенни в боковой комнате, которая выходила на западную веранду через двухстворчатое окно до пола. Пенни была не в ладах с собой по этому поводу, но в то же время ей страстно хотелось, чтобы никто не лез к ней с советами и не строил за нее планы. Она боялась, что кто-то, обладающий более сильной волей, чем ее собственная, заставит ее поступать против ее желания. Она знала, что если бы она посвятила в свои планы мисс Диттон, та все подчинила бы себе. Пенни защищала себя и все, о чем мечтала, воздвигнув стену таинственности и секретности, сквозь которую не могла проникнуть даже мисс Диттон.

Мистер Бартлетт появился из ванной комнаты, вымытый и готовый к обеду. Сила привычки заставила его просунуть руку в карман и вынуть оттуда любимую трубку. Он посмотрел на нее с сожалением.

– Я полагаю, комната такая чудесная, что мне не позволят портить в ней воздух табачным дымом, – сказал он.

– Ты можешь дымить из своей трубы где и когда захочешь. Это твой дом, папа, и даже моя комната принадлежит тебе, если ты захочешь сюда прийти и выкурить здесь трубку.

Пенни распахнула дверь. Мистер Бартлетт встал на пороге и замер от неожиданности. Первые впечатления складывались из простора и светлой зелени. Двустворчатые окна напротив двери были распахнуты в зелень и легкую молочно-серую дымку, расстилающуюся над полями и отдаленной цепью холмов. Самой комнате уют придавал огромный, от стены до стены, ковер цвета зеленого яблока. Новая мебель цвета меда, незамысловатая по дизайну, с преобладанием прямых линий, блестела при мягком освещении, которое придумали Пенни и Сэндс. Над широкой кроватью возвышалось изголовье с несколькими полочками. На одной из них стоял портативный приемник, на других – любимые книги Пенни. По обе стороны кровати уютно устроились прикроватные столики с лампой на каждом из них.

Мистер Бартлетт переступил порог.

– Прелестно, – сказал он. – Очень, очень. Будто комната с журнальной картинки.

– Нет, не совсем так, – возразила Пенни. – Разве ты не видишь, что на письменном столе небрежно разложены разные бумаги? Посмотри сюда. Я не убрала свой халат и домашние тапочки. А на комоде куча безделушек и всякого хлама. Это для того, чтобы придать комнате «жилой» вид. Мне бы вовсе не хотелось, чтобы она походила на картинку. Я хочу, чтобы она была похожа на меня, Пенни.

– Но глядя на эту комнату, не скажешь, что она принадлежит молодой леди, проводящей большую часть своего времени в брюках для верховой езды, – заметила мисс Диттон, которая вошла в комнату вслед за ними и теперь стояла посредине, оглядываясь вокруг.

– Она похожа на ту Пенни, которая сидит глубоко внутри меня самой, и как бы мне хотелось выглядеть, когда я вылезаю из этих брюк, – сказала Пенни.

Мастер Бартлетт обнял дочь за плечи.

– Она напоминает ту Пенни, которую я люблю, – сказал он. – Прелестное, нежное и доброе создание.

– Надеюсь, со временем вы привыкнете к ней, – обратилась Пенни к мисс Диттон. – Новое всегда поначалу кажется непривычным.

– О, весьма милая комнатка. Что заставило вас подумать, будто она мне не нравится? Она просто очаровательна.

– Поскольку мы получили ваше одобрение, мисс Диттон, – жизнерадостно произнес мистер Бартлетт, – мы все очень счастливы. Ты будешь спать сегодня здесь, Пенни?

– Да, и каждую ночь, пока не приедет мисс Эльза Смит. Тогда я переберусь на веранду, а здесь буду только переодеваться.

Они вышли из комнаты и отправились в столовую.

– Завтра, мисс Диттон, ваша очередь представлять свои идеи. Что бы вам хотелось внести нового в мою комнату и как бы вам хотелось изменить свою? – великодушно спросила Пенни.

– О нет. Та, в которой я живу, вполне хороша для меня. А теперь мне пора подавать обед.

– Я помогу вам, – сказала Пенни.

На следующий день почта для Бинду и Стоунвилл была доставлена одним из конюхов Уиджи. После ланча Пенни отправилась с ней в Стоунвилл.

Джон был в седле. Он выгонял овец на пастбище. Увидев Пенни на стоунвиллской дороге, он поехал ей навстречу.

– Привет, Пенни! На чьей лошади ты сегодня? Эта совсем не похожа на лошадь из Бинду.

– Так оно и есть. Это один из гунтеров, которых выращивают в Уиджи. Я тренирую его для Росса.

Она наклонилась в седле и протянула Джону почту. Он сунул ее под рубашку.

– Это будет гунтер, не так ли? – вежливо спросил он.

– Он тоже может брать препятствия… – сказала Пенни. – Конечно, это не Уинтер. Приходится держать его голову и следить за ним. Уинтер все делает сама… Я полагаю, мы увидим тебя в пасхальную субботу, Джон…

– Да. Я с нетерпением жду этого.

Пенни развернула лошадь. Казалось, говорить больше было не о чем. Как много было всего невысказанного, однако ни один из них не мог вымолвить и слова.

– Пока! – сказала она.

– Пока!

Из легкого шага Пенни пустила лошадь галопом, направляясь к калитке на границе между участками. Джон, сидя верхом на своей лошади и глядя ей вслед, неожиданно понял ее намерение перескочить через калитку. Утром калитку ремонтировали работники фермы, но они не закруглили и не выровняли металлические стойки каркаса. К тому же там свободно свисала проволока, которую, Джон был уверен, Пенни не могла разглядеть издалека. Он пришпорил лошадь и что есть мочи пустил ее вслед за Пенни.

Возможно, лошадь Джона не умела высоко прыгать, но она была быстрой и крепкой, каких немало в округе. Лошадь Пенни, услышав позади себя стук копыт, натянула поводья и ускорила бег. И Пенни и Джон знали, что шаг у нее был слишком большим, чтобы преодолеть калитку. Пенни пыталась натянуть один повод, чтобы повернуть ее к забору, но лошадь оказалась упорной.

Не прошло и нескольких секунд, как Джон уже скакал галопом рядом с ними. Лошадь Пенни во весь опор мчалась к проволочному забору… но слишком поздно, чтобы сделать прыжок.

Джон наклонился набок и поймал уздечку. Все еще мчась на огромной скорости, он потянул лошадь Пенни в сторону от забора. Все это было сделано мастерски, потому что Джону одновременно пришлось ослабить поводья своей лошади, чтобы повернуть ее в другом направлении.

Они слегка коснулись забора. Огромным усилием Джон сдержал лошадь и остановил ее, вклинившись между калиткой и лошадью Пенни. Пенни встряхнулась и посмотрела на Джона. Она не понимала, то ли ей негодовать, то ли благодарить Джона. Несомненно было одно – она не испугалась ни тогда, ни сейчас.

– Маленькая глупышка, – сказал Джон. В голосе его слышались сердитые и раздраженные нотки. – К чему так рисковать, Пенни?

Пенни вскинула голову.

– Мы бы перескочили через эту калитку… Почему ты помчался за нами? Лошадь испугалась стука копыт позади… и почти вышла из подчинения.

– Почти? Я не знаю, что было бы с вами обеими, если бы вы попытались взять это препятствие. Ты посмотри на эту калитку… Ее еще ремонтируют.

– Мы бы перескочили через нее.

– Да это ведь элементарно, как ты не поймешь. Ни один наездник… неважно, насколько он опытен… не станет пытаться перепрыгнуть через сломанный забор или калитку. Ты могла бы поранить животное или запутать его в проволоке, даже если ты не думаешь о себе.

– Ты не очень уверен во мне, не так ли, Джон? – спокойно спросила она.

– Нет, я уверен, Пенни, но ты не знаешь это животное. Если бы это была Уинтер…

Пенни посмотрела ему прямо в глаза.

– Если бы это была Уинтер, ты все равно бы рассердился…

Казалось, раздражение Джона как рукой сняло. Он внимательно посмотрел на Пенни, и его суровый взгляд смягчился.

11

Гости прибыли в Бинду на машине как раз перед ланчем в пасхальную субботу. Мистер Бартлетт, мистер Беннет и Джон Дин встретили их на станции в Грин Вэлли. Первым из поезда вышел профессор и поздоровался с хозяевами за руку. Несколько минут они стояли на платформе, оживленно беседуя, в то время как начальник станции и работники с фермы с любопытством разглядывали гостей.

Профессор обладал мягким и мечтательным взглядом, но был не слишком разговорчивым человеком и предоставил другим возможность поговорить. Но за его мягкостью скрывалось умение верно оценить собеседника, и его коллеги знали об этом.

«Этот – любитель поговорить», – подумал он, глядя на мистера Беннета. «А этот – человек-мыслитель», – его живой и мягкий взгляд остановился на мистере Бартлетте.

Он с вниманием прислушивался к Джону Дину. «Этот молодой человек любит деловитость… – подумал он. – Он у них лидер. Он знает, что делает, и годы спустя остальные следуют его примеру».

Ему импонировал открытый взгляд Джона, за которым скрывалось упорство, твердость воли и желание достигнуть цели.

В этот момент кто-то сказал что-то забавное, и лицо Джона озарила улыбка.

«Симпатичный молодой человек… – подумал профессор. – К тому же, такой приятный и общительный».

Профессор, мисс Смит и еще двое сопровождающих, с виду около тридцати с небольшим лет, стали гостями Бинду. Пенни и мисс Диттон ждали на веранде, пока мистер Бартлетт спустился к гаражу, чтобы попросить своих работников разгрузить багаж и внести его в дом.

Мисс Смит была безупречно одета и очень оживлена, но ее трудно было назвать хорошенькой. Она была чрезвычайно разговорчива, хотя отличалась интеллигентной манерой общаться с собеседником. По своим годам она была ближе к мисс Диттон, чем Пенни. Когда мистер Бартлетт появился на веранде, он встал, слегка наклонив голову набок, весь в молчаливом внимании.

– Папа – такая лапочка, не правда ли? – невольно вырвалось у Пенни, когда она повернулась к мисс Диттон. – Он так внимательно слушает мисс Смит, обращается к ней, как к эксперту, а мистер Беннет обращался с ней, как с дамой, которой нет места в этом деле.

Между тем двое сопровождающих поднялись на веранду. Они шли не спеша, с интересом разглядывая сад. Пенни со всеми поздоровалась за руку.

– Я так рада, что вы приехали, – обратилась она к мисс Смит и счастливо улыбнулась, глядя в интеллигентное лицо молодой женщины. – Надеюсь, вы не будете работать так упорно, чтобы у вас не оставалось времени на развлечения.

– Я люблю развлечения не меньше работы, – сказала мисс Смит с обезоруживающей улыбкой, протянула руку мисс Диттон и сказала: «Здравствуйте».

Улыбка мисс Диттон была строго официальной.

Мистер Бартлетт представил мисс Диттон мистера Уэста и мистера Арнольда. Она не проявила к ним особого интереса, что было видно с первого же взгляда. Пенни пришлось заглаживать это своим радушным гостеприимством. Между тем, профессор, по-видимому, проводил время в саду.

– Где же профессор? – поинтересовалась мисс Диттон. – Вы не оставили его по ошибке у Беннетов? Я приготовила комнату специально для него.

Пенни почувствовала, что мисс Диттон больше привлекало положение профессора, нежели сама его личность.

Мистер Уэст засмеялся.

– Он потерялся… на полпути в саду, разглядывает что-нибудь.

Профессор остановился у грушевого дерева, страдающего от вредителей.

– Профессор, – крикнул мистер Уэст, – если Южный Крест останется у вас за спиной, вы сможете найти дорогу сюда…

Профессор поспешил к ним с извинениями.

– Прошу прощения, но боюсь, что становлюсь рассеянным. У вас есть здесь плодовые деревья, Бартлетт? Как ваши яблони?

– Яблонь у меня нет, сэр. Моя груша уже давно растет сиротой.

– Я должен посмотреть на нее как-нибудь, если вы не возражаете. О, прошу прощения… Мисс Бартлетт? – Он протянул ей руку почти с робостью. – Мисс Диттон? Здравствуйте.

Пенни так и хотелось спросить, какой же он профессор, если не был на вид почтенным и мудрым. Ему было не больше сорока. Но он тут же расположил к себе своей серьезностью, свойственной настоящим ученым, а также замешательством, вызванным его забавной рассеянностью.

Мисс Диттон, по-видимому, не одобрила своих гостей, но любезно пригласила всех в дом.

– Если вы пройдете в гостиную, – сказала она, – я угощу вас хересом. Затем мистер Бартлетт и Пенни проводят вас в ваши комнаты. Я также надеюсь, что мистер Уэст и мистер Арнольд не будут возражать пожить в одной комнате, комнате для переодевания. Кровати есть и на веранде, если вам там больше понравится.

Ланч на открытом воздухе на боковой веранде прошел очень весело. Пенни обнаружила, к своему удовольствию, что эксперты вовсе не были скучными людьми. Они оказались интересными собеседниками, поддерживали с мисс Смит непрерывный разговор, перемежая его остроумными шутками и находчивыми ответами.

Профессор был человеком серьезным, но сомнений не было в том, что его спутники любили и уважали его. Пенни открыла для себя, что за его мягким взглядом скрывается нечто большее.

Главной заботой мисс Смит, когда ей не приходилось стремительно парировать замечания своих коллег, был искренний интерес к «восхитительной» комнатке Пенни. Она была заинтригована тем, что девушка сама составила эскизы, сама красила и сама сделала заказ на мебель по каталогам и иллюстрациям.

– Должно быть, вы были очень уверены в том, чего хотели? – сказала она.

– Безусловно, – ответил за Пенни мистер Бартлетт. – Стоило не вмешиваться в эту затею, не так ли, мисс Диттон?

– В самом деле, мистер Бартлетт и я не принимали в этом никакого участия и позволили Пенни самой поломать над этим голову, – сказала мисс Диттон. – Но одно стоило другого. – В улыбке, которую она подарила мистеру Бартлетту, был некий намек на интимность. – Пенни так счастлива… мы все счастливы.

– Я надеюсь, что другие гости такие же милые, как и наши, – сказала Пенни мисс Диттон, когда помогала ей отнести тарелки на кухню. Сэндсу дали поручение вымыть посуду, а мисс Смит отправилась в комнату Пенни цвета зеленого яблока.

В три часа Пенни, Сэндс и мисс Диттон отнесли гостям подносы с чаем. Они устали с дороги, впереди их ожидала работа, поэтому вполне можно было обойтись без формальностей.

Когда Пенни увидела, как они все устраиваются в большой туристский автомобиль мистера Бартлетта, внезапное острое чувство зависти охватило ее. Ей страстно хотелось отправиться с ними вместе, но домашние дела прежде всего. Надо было подготовиться к праздничному пасхальному обеду завтра и к вечеринке в понедельник вечером. А между тем, вся группа отправилась в Стоунвилл «на деловую встречу». Вечером они были приглашены на обед в Уиджи. Уж миссис Беннет знает, какой обед подать гостям в субботний пасхальный вечер. Должно быть, она поручила своим работникам купить на побережье большое количество рыбы.

Вечером Стоунвилл ожидал гостей на плотный ужин с чаем.

– Джон обо всем позаботится, – сказала Пенни мисс Диттон. – Он знает, как красиво накрыть стол. Я там часто бывала. Как вы считаете, подойдет ли миссис Кук для мисс Смит в качестве компаньонки?

– Судя по внешнему виду, да. Но если мисс Смит относится к тому типу женщин, о котором я предполагаю, у нее, без сомнения, возникнет практический интерес к мистеру Джону Дину… и его владениям.

Пенни широко открыла глаза от удивления.

– При всем при том, что столько мужчин окружают ее? Как бы то ни было, Джон даже не обратит на это внимание. Он не отличается особым пристрастием к женщинам… он со всеми одинаково любезен. Кроме того, мисс Смит не относится к такому типу женщин…

– Вы очень мало знаете мужчин, – сказала мисс Диттон. – Мистер Дин такой же, как все… не упустит своего шанса. – Последние слова были произнесены таким тоном, который шокировал Пенни и заставил покраснеть до корней волос.

– Давайте не будем говорить о мужчинах, – сказала она. – Лучше подумаем, как нам приготовить индейку.

Пасхальное воскресенье оказалось чудесным, как это часто бывало в Грин Вэлли.

Мисс Диттон и Пенни приготовили праздничный завтрак из яиц, бараньих котлет, почек и бекона. У каждой тарелки лежало раскрашенное пасхальное яичко. Для мисс Смит приготовили яйцо, обернутое серебряной фольгой и завязанное голубой ленточкой. Это был традиционный подарок. Каждое пасхальное воскресенье и Джон Дин и отец дарили Пенни голубую ленточку, а теперь эта традиция перешла к их гостье.

– Это из уважения к вашему полу, – сказал мистер Бартлетт.

Мисс Диттон получила в подарок коробку с шоколадными конфетами, перетянутую голубой ленточкой.

Весь день был посвящен напряженной работе. Они совершали длительные прогулки по окрестностям и вдоль реки, ведя долгие разговоры об эрозии почвы к западу от холмов и о корме для овец засушливым летом.

Пенни, мисс Диттон и мисс Смит, отказавшаяся от роли ученого-эксперта в пользу помощника повара, колдовали над индейкой. Они великолепно ее украсили, а она, в свою очередь, украсила стол.

Когда мужчины вернулись домой, они были голодными, но счастливыми, в отличие от предыдущего дня, когда приехали с поля грязными и усталыми. Они все уселись на передней веранде с коктейлем в одной руке и с сигаретой или трубкой – в другой. И каждый с нетерпением ждал обеда, который вскоре должны были подать.

Прибыл автомобиль из Стоунвилла, но с огорчительным известием. Джон не смог приехать и умолял извинить его. Поскольку он пригласил гостей и сам был хозяином в тот вечер, то чувствовал себя обязанным остаться в Стоунвилле.

– Будто за миссис Кук нужен какой-то присмотр, – сердито сказала Пенни. – Я догадываюсь о причине. Джон знает, как она любит заботиться о нем, и ему не хочется огорчать ее.

Пенни очень огорчилась. Она не могла вспомнить пасхального обеда, на котором бы не присутствовал Джон. Более того, он не прислал ей пасхальное яичко с голубой ленточкой. Она не видела его с того самого дня, когда пыталась перемахнуть через калитку, а он рассердился на нее.

Настроение у Пенни было несколько подавленным. В конце концов гости не показались ей столь занимательными людьми. В основном они сохраняли серьезность и все время говорили о каких-то меченых атомах, о научных изысканиях, о клевере.

Они говорили так много и горячо, что, казалось, не замечали того, что едят. А между тем, Пенни знала, что перед ними выставлено все самое лучшее. Стол ломился от яств. Столовое серебро и хрусталь сверкали так, как не сверкали уже десять лет. Мисс Диттон расщедрилась, вопреки своим правилам строгой экономии продуктов.

– Ты сегодня не слишком разговорчива, Пенни, – заметил отец, подняв голову от тарелки. – Наверное, ты немного заскучала без шуток Джона.

– Шуток? – спросила мисс Смит с удивлением. – Вы имеете в виду мистера Дина? А мне он показался таким серьезным… хотя не без чувства юмора, заметьте.

– Он бывает серьезным только тогда, когда речь идет о ротационных механизмах, меченых атомах, – сказала Пенни, а затем медленно добавила: – и о прыжках через высокие заборы и препятствия.

– Он также серьезно относится и к своей собаке, – заметил мистер Дайкс. – Прелестное маленькое существо – эта его собака.

– Беппи? – спросила Пенни, вся просветлев. Отступничество Джона не казалось ей столь ужасным теперь, когда она могла поговорить о нем. – Вы бы видели прыжки Беппи. Я всегда предлагаю отправить ее на выставку овчарок. Если завтра они приедут пораньше, я вам покажу ее выучку…

Пенни мельком увидела выражение лица мисс Диттон и внезапно осеклась. Мисс Диттон, вероятно, будет возражать против Беппи, и ее опять оставят за садовой калиткой. Очевидно, это была одна из причин, по которой не приехал Джон. Вряд ли он мог оставить миссис Кук и Беппи одних на Пасху!

Наконец обед закончился, и когда мистер Бартлетт поднялся, чтобы достать из буфета портвейн, Пенни предложила приготовить кофе вместе с мисс Диттон и мисс Смит.

Когда они принесли кофе мужчинам на веранду, Пенни была поражена, услышав, как мисс Диттон обратилась к отцу с просьбой воспользоваться маленькой машиной.