Текст книги "Позови меня, дорогой"

Автор книги: Люси Уокер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Беппи, которая никогда не испытывала к себе неприязни ни с чьей стороны, помахивала хвостом из стороны в сторону, а потом радостно побежала к мисс Диттон. Та вся сжалась и отпрянула назад. Пенни удивилась, заметив, как побледнело ее лицо.

– Вон отсюда… вон отсюда! – вопила она.

Беппи в изумлении замерла на месте.

– Пенни, уберите собаку. Извините, но я не терплю собак.

Пенни была изумлена не меньше овчарки.

– Это же Беппи, собака Джона Дина. Он повсюду с ней ходит.

– Но только не сюда. Извините. Я этого не допущу.

Лицо ее было столь бледным, что на Пенни не могла не произвести впечатление настойчивость, звучавшая в голосе. Настойчивость, в которой слышались не только приказ, но и мольба. Возможно, когда-то на мисс Диттон нападала злая собака.

– Беппи – абсолютно безобидное существо, – мягко сказала Пенни.

– Уберите ее. Оставьте за калиткой.

Пенни стояла в нерешительности. Беппи отступала поближе к ней.

– Но Беппи еще никогда не оставляли за калиткой.

– А сегодня можно положить этому начало, – резко сказала мисс Диттон.

Ее лицо, если это было возможно, стало еще бледнее. Она проявила себя с такой стороны, о которой Пенни не только не знала, но и не предполагала. Но в манере мисс Диттон была такая настойчивость, которая заставила Пенни повернуться и пойти к садовой калитке. В этот момент мистер Беннет привязывал свою лошадь к забору.

– А, Пенни? Как дела? – угрюмо поинтересовался он и наклонился, чтобы потрепать Беппи. – Идете встречать гостя из Уиджи, да?

Она улыбнулась старику. Он тоже принарядился в лучший костюм, и было нечто торжественное в том, как были напомажены и уложены его волосы и как великолепно лежал воротник рубашки и галстук.

«Еще один поклонник мисс Диттон», – уныло подумала Пенни.

– Пожалуй, мне пора войти в дом, – сказал мистер Беннет и пригладил пальцами усы.

– Да, пожалуйста, входите. Папа и Джон делают себе коктейли. Ваш напиток уже готов.

– Надеюсь, они помнят, что я пью только виски. Терпеть не могу ничего другого…

– Помнят, не беспокойтесь.

Будто кто-нибудь в Грин Вэлли осмеливался угостить мистера Беннета чем-либо, кроме виски!

Минуту-другую она тоскливо смотрела ему вслед, а потом заперла калитку, оставив Беппи по ту сторону. Собака не могла понять, что происходит. Она подпрыгивала, пытаясь открыть калитку, но когда поняла, что Пенни не собирается возвращаться, села на задние лапы и печально заскулила.

Пенни нехотя вернулась в дом, прошла в столовую, чтобы последний раз взглянуть на стол, где был накрыт ужин для гостей. Мисс Диттон превзошла себя. Стол был великолепен, а на буфете в изобилии громоздились тарелки с едой и вазы с фруктами.

Пенни покачала головой. Что за странная женщина эта мисс Диттон! В один день она подавала на стол ровно столько, сколько было необходимо для удовлетворения их потребностей, а в другой – стол был необыкновенно заманчив и ломился от изобилия, как будто для того, чтобы она устыдилась своих беспокойств.

А между тем от садовой калитки доносилось завывание овчарки.

В столовую вошел Джон с бокалом вина и сигаретой.

– Что там с Беппи? – спросил он.

– В изгнании, – с печалью в голосе ответила Пенни. Вид у Джона был озадаченный.

– Что она натворила?

– Ничего. Она не понравилась мисс Диттон. Любая собака в данном случае… – Пенни не договорила, глядя на Джона.

Он был изумлен.

– Она просто не любит собак… – объяснила Пенни. – Я думаю, у нее это вполне серьезно, иначе я не уступила бы так легко. Она была очень расстроена.

В этот момент в столовой появилась мисс Диттон.

– Разрешите вас познакомить – мистер Дин… мисс Диттон.

Джон поставил бокал на стол и поздоровался за руку с мисс Диттон с излишней серьезностью. Он едва улыбался, с любопытством глядя в лицо этой довольно миловидной дамы, которая не любит собак.

– Здравствуйте.

Мисс Диттон с удовлетворением улыбнулась. Она умела держать себя, была обворожительна, но не настолько, чтобы это могло бросаться в глаза как нечто наигранное. Она была женственна, обходительна, нежна и необыкновенно хороша.

– Не забудьте о своем коктейле, – напомнила мисс Диттон. – Может быть, мне вернуться с вами в гостиную? Со мной вы будете себя чувствовать уютнее, не так ли?

– Благодарю вас, – Джон отступил в сторону, чтобы пропустить ее вперед.

В гостиной мистер Бартлетт представил ей мистера Беннета. Очевидно, привлекательная внешность мисс Диттон доставила старику удовольствие, так как он погладил ее по волосам, сказал «гм!» и даже улыбнулся.

– Пожалуйста, присаживайтесь, – пригласила мисс Диттон. – И я с вами присяду… в этом случае вы не будете испытывать стеснения, не так ли?

– Хотите хереса, мисс Диттон? – любезно спросил мистер Бартлетт. Ему и в голову не могло прийти, чтобы женщина предпочла виски, поэтому и не предложил его.

– Спасибо, мистер Бартлетт, но я предпочитаю имбирное пиво. Боюсь, что принадлежу к числу любителей этого напитка. – В голосе мисс Диттон было нечто извиняющееся и слегка торжествующее. Она была довольна тем, как перед ними появилась. И все трое этих важных, степенных мужчин выразили ей свою учтивость.

Пенни, только что вошедшая в гостиную, чувствовала себя несколько смущенной. Что подумает Джон об изгнании Беппи? Может быть, ему кажется, что она что-то преувеличила? Она взглянула на него. С самым серьезным видом он был занят тем, что закуривал вторую сигарету. Однако взгляда на мистера Бартлетта и мистера Беннета было достаточно, чтобы сказать, что они наслаждались обществом элегантной особы. А мисс Диттон и в самом деле была элегантна. На ней было платье прямого покроя из плотного шелка, сшитое с большим вкусом и изяществом, чем другие наряды. В сравнении с мисс Диттон Пенни чувствовала себя неуютно и казалась себе невзрачной в своей белой шелковой блузке и широкой юбке. Она и знать не могла о том, что и Джон Дин и мистер Беннет не только считали ее весьма привлекательной молодой особой, но оба пришли к выводу, что за последние две недели она повзрослела, приобрела достоинство и уверенность.

Пенни прошла через комнату, чтобы сесть рядом с мистером Беннетом и поговорить с ним об Уинтер. Мисс Диттон беседовала с мистером Бартлеттом. Она заинтересовалась поломкой в ротационном агрегате мистера Дина.

Джон сидел молча. Через несколько минут он сказал:

– По-моему, ветер усиливается. С вашего позволения я выйду и проверю, закрыл ли я дверцу машины.

Бросив в сторону Пенни быстрый взгляд и едва улыбнувшись, он покинул гостиную. Пенни слышала его шаги на веранде. Потом они постепенно стихли, удаляясь по тропинке. Беппи перестала скулить, а через несколько минут с веранды до Пенни едва донесся звук скребущихся собачьих лап, потом слабый глухой звук, означающий, что собака легла на пол, и еще более слабый, более приглушенный звук – постукивание хвоста о пол веранды в знак благодарности хозяину.

Вошел Джон. Лицо его по-прежнему сохраняло невозмутимое выражение, только во взгляде, которым он обменялся с Пенни, мелькнул едва заметный огонек.

В этот момент Беппи с излишней силой ударила о пол хвостом, и Пенни с Джоном начали покашливать.

– Вам не кажется, что нам пора приступать к ужину? – торопливо сказала Пенни. – Мужчины горят нетерпением обсудить свои дела, мисс Диттон, и мы не должны им мешать.

В комнате началось движение, как это обычно бывает, когда все поднимаются с места. Мисс Диттон была счастлива и без умолку болтала то с одним, то с другим мужчиной, когда они все направились к двери. Джон избегал смотреть на Пенни, но в конце концов взгляды их встретились, когда они оказались последними у двери. Пенни заговорщически улыбнулась ему. Ответная яркая улыбка мгновенно расцвела на его лице, собрав крошечные морщинки вокруг глаз и обнажив красивые, ровные белые зубы. Его улыбка осветила все вокруг.

Сердце ее радостно забилось. Мисс Диттон не увлекла Джона Дина!

Ужин прошел великолепно. Все наперебой расхваливали мисс Диттон и ее прекрасно приготовленные блюда.

– Я полагаю, у нас еще не раз появится возможность угостить вас, – решительно заявила она. – Когда у меня будет время, я намерена показать Пенни, как готовить различные холодные блюда, столь популярные сейчас в Европе… а также и в Сиднее. Мы устроим, так сказать, курсы усовершенствования по кулинарии.

Джон угрюмо посмотрел на Пенни.

– И тебе придется всему этому учиться? – спросил он.

Пенни понимала, что это была напускная серьезность, за которой скрывалась шутка, поэтому ответила с не меньшей серьезностью:

– Трудно сказать, что меня ожидает.

– Что касается меня, – медленно и рассудительно заговорил мистер Беннет, – то я помню обеды в Бинду с ростбифом, которые не вызывали у меня несварение желудка…

Пенни улыбнулась ему.

– Мистер Беннет, оставайтесь верны мне. Вы – мой единственный преданный друг.

– Ничего не могу сказать об этом, – произнесла мисс Диттон, – но мне кажется, что в сыне мистера Беннета вы видите больше, чем хорошего друга. Я помню тот день, когда он вернулся… – Мисс Диттон обращалась теперь к мистеру Беннету, улыбнувшись ему почти ласково. – Надо было видеть, какая радость царила у садовой калитки. Пенни и в самом деле вернулась к жизни. А что касается ее ежедневных визитов в Уиджи… ну, я думаю, причиной тому является не только Уинтер.

Джон чистил яблоко, но мистер Бартлетт поднял глаза от тарелки. Вид у него был очень удивленный.

– Это не совсем так, мисс Диттон. Росс и Пенни выросли вместе…

Мистер Беннет вытирал салфеткой усы. Весь его облик говорил о том, что он доволен. Теперь он посмотрел на мисс Диттон с истинным наслаждением.

Пенни вышла на кухню сварить кофе. Когда он был готов, она вернулась в гостиную с подносом.

– Не хочешь ли налить кофе, Джон? – спросила она. – Мы с мисс Диттон покидаем вас.

Она прошла через комнату к отцу, чтобы поцеловать на прощанье, тем самым положив конец любому промедлению, которое могла бы проявить мисс Диттон.

– Счастливо оставаться… – сказала она. – Сэндс уберет тарелки, так что, когда закончите, ничего не трогайте.

Джон пошел открыть дверь Пенни, и пока мисс Диттон прощалась с мистером Беннетом, ей удалось шепнуть:

– Пожалуй, тебе надо подержать Беппи, пока мы не пройдем по боковой веранде, иначе Беппи может увязаться за мной.

Джон кивнул.

– Взять вам пальто, Пенни? – спросила мисс Диттон.

– О да, пожалуйста, если вам не трудно.

Она была рада возможности пройти через передний холл наедине с Джоном.

– Пожалуйста, не дай мистеру Беннету уговорить отца оставить Уинтер в Уиджи. Хорошо, Джон?

Он помолчал некоторое время.

– А почему бы и нет, Пенни? – Он внимательно смотрел на нее. – Уиджи славятся своими конюшнями, ты знаешь. Всякий раз они ставят свою репутацию на карту, когда готовят лошадь к состязаниям. Они имеют право на то, чтобы оставить Уинтер под своим присмотром.

Пенни покачала головой.

– Я могу позаботиться о ней, – сказала она. – Я сделаю все необходимое. Кроме того, я хочу ездить на ней верхом на прогулки. Я не могу без Уинтер… Она – мой друг.

Джон опять немного помолчал.

– Ты слишком много всего хочешь, Пенни, – медленно произнес он. – Это не всегда возможно. Не забывай о том, что у них племенная ферма. Если уж ты связала свою судьбу с Уиджи, придется подчиняться ее правилам.

– Я вижу, ты на их стороне. А я думала, ты меня поддержишь.

– Не тогда, когда ты неправа, Пенни. Я уверен, сейчас ты ошибаешься.

– Это все равно, что позволить Россу завладеть всей моей жизнью… и командовать мною, как Уинтер…

Она закусила губу, пожалев о том, что сказала такую глупость.

Тотчас же тень пробежала по лицу Джона.

В этот момент в холле появилась мисс Диттон в наброшенном на плечи пальто. Пальто, предназначавшееся Пенни, было перекинуто через ее руку.

– Я думаю пройти через боковую веранду, – торопливо предложила Пенни, вспомнив, как блаженно лежит Беппи под окном гостиной на передней веранде. – Там есть более короткий путь…

8

По решению мистера Бартлетта, продиктованному теми же причинами, о которых предполагал Джон, Уинтер была оставлена в Уиджи. Так как Пенни проводила там много времени, через несколько дней она свыклась с этой мыслью, но тем не менее каждый день нежно прощалась со своей любимицей.

Когда Росс и Пенни выезжали верхом в горы якобы для того, чтобы выгулять лошадей, в действительности через несколько миль они сворачивали на дорогу, ведущую в южную часть Грин Вэлли, чтобы навестить своих друзей и поговорить о предстоящем пикнике.

Им надо было решить важный вопрос о том, как заполучить оркестр из Грейден Тауна. Мистер Беннет, как они считали, не потерпит у себя оркестр. Тем более то, что он будет играть. А все ходили с ума по свингу и джазу.

– Мистер Беннет даже и знать не будет, что такое свинг, – сказала Пенни. – Возможно, он и понравится ему, особенно, если «ни станут играть старомодные мелодии.

– Нет, – сказала Гвендолин Хокинс. – Тем, кому за тридцать, никогда не нравится такая музыка с первого раза.

– И с последнего тоже, – заметил Билл Хитченс.

– Придется нам привлечь на свою сторону миссис Беннет, – в конце концов предложила Пенни.

– Не уверен, – задумчиво произнес Росс. Он смотрел на Пенни, прислонившуюся к перекладине загона для скота в усадьбе Хокинсов. Он гордился Пенни, восхищаясь ее прелестной стройной фигурой. Конечно, она была не из тех, с кем можно было легко позабавиться, что позволяли себе некоторые девушки, насколько он знал. Но в конце концов всегда можно было найти себе кое-кого на стороне. – Я думаю, лучше тебе поговорить со стариком, Пенни, – сказал он наконец. – Скажи ему открыто все, как есть. Ему это нравится в тебе, ты знаешь. «Открытая, как книга!» – он воспроизвел сердитый, властный голос отца.

Наступила глубокая тишина, когда все четверо размышляли над услышанным.

– Мы можем попросить мисс Диттон замолвить за нас словечко, – добавил Росс ради удовольствия увидеть, как слегка нахмурятся при этом брови Пенни. – Она умеет обращаться с мужчинами, даже с моим стариком. Она ему явно приглянулась. Он даже предложил подвезти ее на своей двуколке завтра к нам на чай.

Пенни почувствовала, как холодная рука вновь сжала ее сердце. И зачем только Росс говорит об этом?

Она тут же представила себе отца с его усталыми добрыми глазами и неожиданную улыбку Джона. Она вспомнила, каким любезным был мистер Беннет и как он пригладил свои волосы, когда в гостиную вошла мисс Диттон.

«Ну что ж, – подумала Пенни, – она действительно хорошенькая и имеет право на то, чтобы мужчины восхищались ею».

Она вздохнула.

– В чем дело? – поинтересовался Росс. – Ты мне не веришь или завидуешь?

– Я думала об Уинтер. А вдруг ей за эти три месяца понравится Уиджи, и она полюбит ее больше, чем Бинду?

– Что касается Уинтер, можешь положиться на меня. Когда все будет позади, вы оба будете знаменитыми.

– Да. Но кто кому будет принадлежать?

– Возможно, мне. Конечно, лошадь ничего не может сказать за себя.

– Когда вы оба прекратите споры и пререкания, – сказала Гвендолин, – мы вернемся к теме нашего разговора – к вопросу об оркестре из Грейден Тауна.

– Кто будет говорить с мистером Беннетом? Вот в чем дело, – сказал Билл. – Так как Росс вряд ли сможет быть убедительным, остается кто-нибудь из женской половины, кто может тронуть сердце мужчины. Миссис Беннет, Пенни… или мисс Диттон?

– О, оставьте мисс Диттон в покое, – раздраженно сказала Гвендолин. – Все делают из нее какого-то кумира. Вся Грин Вэлли только о ней и судачит. Но это наша забота. Я не намерена обижать тебя, Пенни.

– Росс и Билл просто подтрунивают над мисс Диттон, – спокойно ответила Пенни. – Я поговорю с мистером Беннетом. Не понимаю, почему вы все его так боитесь? Он такая лапочка… правда, порой с ним бывает трудно, я знаю, но он вполне благоразумен, если найти подход.

– Если именно ты найдешь к нему подход, – заметила Гвендолин.

Она метнула быстрый взгляд в сторону Росса, так как очень хорошо знала, о чем мечтал каждый в Уиджи. Гвендолин сама готова была всячески поощрять то, что делалось в этом направлении. Билл Хитченс был ее «собственностью», но ее сообразительность и практическая смекалка подсказывали ей, что Пенни была «выгодной партией» даже в тайных помыслах Хитченсов.

– Пора ехать, Росс, – напомнила Пенни. – Нам еще надо дать лошадям остыть и почистить их. К тому же если мистер Беннет будет не занят, я поговорю с ним. Он несколько раз произнесет «гм», но в конце концов позволит нам пригласить оркестр.

В день пикника погода выдалась ясной, безоблачной и безветренной. Сэндса послали в Уиджи помочь Беннетам установить столы на открытом воздухе, а также передать от хозяев Бинду бочонки с имбирным пивом для молодых и пивом для гостей среднего возраста и работников фермы. Джон Дин и мистер Бартлетт послали ягнят для жаркого.

Несколько дней подряд в послеполуденные часы Пенни помогала мисс Диттон готовить десерт для пикника. Поскольку Пенни была очень занята в последнее время, она не возражала, что мисс Диттон посадила в огороде цветную капусту, свеклу и салат.

Знакомство мисс Диттон и миссис Беннет за чаем в Уиджи прошло с большим успехом для обеих. Миссис Беннет нашла в лице мисс Диттон спокойного, общительного и рассудительного собеседника и весьма приятной наружности даму. В представлении мисс Диттон миссис Беннет воплощала собой хозяйку большого и процветающего дома. Если бы Пенни могла заглянуть в душу мисс Диттон, она, возможно, увидела бы, что предметом ее желаний было стать такой, как миссис Беннет… включая способность управлять таким домом. Ничего плохого в данном стремлении не было. Другое дело, какими средствами ей хотелось этого добиться.

Там, где должна была расцветать любовь, властвовал сухой расчет.

А в усадьбе Бинду мисс Диттон тоже творила чудеса на старомодной кухонной плите. За день до пикника и в день его проведения Пенни оставалась дома и помогала мисс Диттон испечь маленькие пирожки с бараниной и приготовить пряное, острое блюдо из сельдерея с сыром.

Но все же несколько инцидентов омрачили этот день.

Когда мистер Бартлетт вошел в дом после работы на ферме, мисс Диттон бросила все дела и начала усиленно потчевать его чаем со свежими пшеничными лепешками. Что-то изменилось в ее манере, будто она больше не считалась с ним. В ее отношении к мистеру Бартлетту появилось нечто иное: некое стремление отнестись к нему по-матерински повелительно и даже в какой-то мере показать свою власть над ним.

– Ну-ка, – весело сказала она, – вон из моей кухни! Займите свое место на веранде, приготовьте любимую трубку, пока я не принесу чай с лепешками. Не думаю, что густо намажу маслом их на сей раз. Если я буду кормить вас слишком обильно, вы растолстеете.

Пенни обеспокоено взглянула на отца, но он, казалось, не замечал этой странной перемены в отношении к нему и только рассмеялся.

– Я далек от того, чтобы вмешиваться в ваши кухонные ритуалы и церемонии, – извинился он. – Я и без того очень занят. Не думаю, что у меня найдется время для чая…

– Всегда найдется возможность, чтобы присесть на четверть часа, – решительно заявила мисс Диттон. – Только так, знаете ли, можно прожить долго и счастливо. Надо находить время, чтобы расслабиться. Это существенно.

Мисс Диттон со своей неторопливостью и приятной манерой обладала слишком большой силой даже для мистера Бартлетта. Не успел он оглянуться, как оказался непринужденно сидящим в старом большом тростниковом кресле, а мисс Диттон собственной персоной наливала ему чай, придерживая чайник красивыми, обсыпанными мукой руками.

– И все-таки жизнь прекрасна, – сказал он в знак благодарности за ее внимание. – Вы меня балуете.

– Ничуть не больше того, чем вы заслуживаете, – ответила мисс Диттон с улыбкой и удалилась на кухню, где ее ожидали новые чудеса.

Пенни подошла и присела на веранде рядом с отцом.

– Мне кажется, к тебе начинают относиться снисходительно, – сказала она.

К полудню все дела на кухне были закончены, и все испеченные блюда, заполнившие две огромные корзины, были отправлены в Уиджи. Вернулся Сэндс и доложил, что конюхи под руководством Росса натерли и отполировали пол на веранде так, что теперь он блестит подобно паркету в танцевальном зале; что разноцветные гирлянды лампочек натянуты между эвкалиптовой рощей и низиной у реки; что из камня и кирпича сооружены плиты для барбекю в двадцати пяти футах от берега реки.

У мисс Диттон и Пенни появилась возможность отдохнуть часок-другой до вечера. Прежде, чем одеться и выехать из Бинду, они выпили чай с тостами.

– В Уиджи стол будет ломиться от угощений, – сказала Пенни. – Если мы будем наедаться сейчас, не получим удовольствия потом.

Когда она и мисс Диттон появились в гостиной перед мистером Бартлеттом, он заявил, что ему оказана честь находиться рядом с такими очаровательными леди. На мисс Диттон было бледно-зеленое платье из тонкой шерсти с широкой юбкой и длинными, ниспадающими рукавами. Ей необыкновенно шел этот цвет, оттеняя светлые волосы и обрамляя хорошенькое бледное личико. Ее глаза, которые нельзя было назвать сейчас холодными, стали полупрозрачными.

Пенни надела длинное, как у танцовщицы, розовое вечернее платье из плотной шелковой ткани. Лицо ее тоже было чуточку бледновато, но голубые глаза сверкали юностью. Ее восхитительная стройная и гибкая фигура девятнадцатилетней девушки завораживала и поневоле притягивала к себе взгляд.

Мистер Бартлетт взял ее руку в свою и крепко сжал ее.

– Выбирают ли теперь королеву бала? – поинтересовался он. – Если это так, моя дорогая, никто не сможет превзойти тебя.

В этот момент они услышали, как к воротам подъехала машина Джона Дина.

Джон вышел из машины и держал для них калитку открытой.

– Привет, Пенни… Добрый вечер, мисс Диттон.

– С нами две прекрасные дамы, Джон. Кто за кем будет ухаживать?

Джон открыл переднюю дверцу машины.

– Может быть, вы хотите сесть со мной, мисс Диттон?

Считался ли он с ее старшинством, или это было любезностью с его стороны, чтобы дать ей возможность чувствовать себя более непринужденной?

Мисс Диттон колебалась. Пенни спокойно стояла у машины и молчала. Что-то подсказывало ей, что мисс Диттон оказалась в своего рода хитрой ловушке. Кого же она в самом деле предпочтет? Сколько ей потребуется времени, чтобы сделать окончательный выбор – на кого бы она больше всего желала оказывать влияние?

– Я даже не смею мечтать об этом, – весело сказала она. – Я предлагаю передние места мужчинам. Им всегда есть о чем поговорить.

– Так не пойдет, – решительно заявил мистер Бартлетт. – Сегодня мы ваши кавалеры и телохранители и должны исполнять свою роль с корректностью, а также и с удовольствием.

– После таких галантных слов, – сказала мисс Диттон, – я чувствую, что мистер Бартлетт может быть столь любезен, чтобы взять меня под свою опеку. Задние места в таких больших автомобилях значительно удобнее, не так ли?

– Хочешь сесть со мной впереди, Пенни?

– Спасибо, Джон.

Она заняла место в машине. Он поправил ее длинную широкую юбку, чтобы та не застряла в дверце. Пока он обходил вокруг машины к своему водительскому месту, Пенни слышала, как отец устраивал мисс Диттон.

Джон выжал сцепление, и машина тронулась с места. Они проехали по деревянному мосту, и Джон протянул руку, чтобы выключить свет на приборной доске. Он слегка повернул голову к Пенни и посмотрел искоса и сверху вниз. Было что-то чуточку игривое в той улыбке, которую он подарил ей. Потом свет погас.

Пенни откинулась назад на мягких подушках сиденья. Все было прекрасно в этом лучшем из миров…

Зажженные фары автомобиля выхватывали в сгущающейся темноте дорогу вдоль реки. Когда они, удобно устроившись на мягких сиденьях, оказались на подъездной аллее к Уиджи, там царила суматоха. Джон с трудом прокладывал дорогу, направляясь к большой площадке за конюшнями.

Он остановил машину у входа в усадьбу и предложил всем выйти здесь.

– Я могу задержаться с водителями, – предупредил он.

– Смотри не сбейся с дороги, когда будешь возвращаться к нам, – сказала Пенни. – Стоит только тебе завести с ними разговор – и мы увидим тебя не раньше полуночи.

– Но я уже попросил один танец, не так ли? – сказал он. Пенни коснулась его руки.

– Ну конечно, Джон. Только не забудь прийти и пригласить меня. Дамы не должны бегать за кавалерами.

– Приду.

– Если ты не придешь, я позвоню в колокольчик, чтобы позвать тебя.

Пенни, отец и мисс Диттон направились к освещенному концу сада у реки. Миссис Беннет, торжественная в своем черном туалете, величественная и исполненная чувства собственного достоинства, выплыла им навстречу.

Она поздоровалась за руку с мистером Бартлеттом, затем с Пенни. Она была приверженцем заведенного порядка и знала, кому отдать предпочтение. Пенни неожиданно испытала к ней чувство благодарности за то, что остался хоть один человек в Грин Вэлли, который помнит, что она была дочерью Бинду, а не мисс Диттон.

Ее собственные друзья, уже собравшиеся вокруг пылающих жаровен, поприветствовали ее и пригласили к себе, но Пенни помнила, что ее долг – представить мисс Диттон. Ей удавалось делать это с непринужденным изяществом. Молодые люди с любопытством смотрели на мисс Диттон, но улыбались с деревенским радушным приветствием.

– Пойдемте, я познакомлю вас с миссис Хитченс, – пригласила Пенни. – Она расскажет вам о людях Грин Вэлли все, что я упустила из виду.

Мисс Диттон неуверенно посмотрела в сторону миссис Хитченс. Это была жена фермера с довольно приятной внешностью, но не очень нарядно одетая. В этот момент подошел мистер Беннет и поприветствовал сначала Пенни, потом протянул руку мисс Диттон.

– Ну что ж… – сказал он, – как вам все это нравится, а?

Появившись в саду, Джон Дин присоединился к мисс Диттон и мистеру Беннету. Мистер Бартлетт и Росс тоже, казалось, стремились оказаться в этой группе. Росс подал мисс Диттон прохладительный напиток, который она приняла с грациозной любезностью.

Пенни обратила внимание, как свободно и непринужденно общалась мисс Диттон с сопровождающими ее кавалерами. Были здесь дамы и помоложе, которые тоже находились в обществе своих поклонников или мужей, но ни одна из них не была окружена столь примечательным кругом лиц, как мисс Диттон. Этот круг был не только примечательным, но и выдающимся. Бартлетт, Беннет и Дин представляли собой три известных в Грин Вэлли фамилии.

Дамы, чьи кавалеры отошли к жаровням, чтобы понаблюдать, как на рашперах готовились первые куски мяса, или те из них, кто и вовсе остался без сопровождения, сидели в молчаливом созерцании успеха мисс Диттон.

«Как забавно, – подумала Пенни, направляясь к ним. – Мужчинам, кажется, очень нравится мисс Диттон, чего нельзя сказать о женщинах. Кроме миссис Беннет. Мисс Диттон удалось завоевать ее расположение».

Мистер Бартлетт повернулся, чтобы поговорить с дочерью.

– Как ты считаешь, может быть, стоит показать мисс Диттон, как жарится мясо?

– Я думала, мисс Диттон сначала захочет познакомиться еще с кем-нибудь…

Джон Дин начал снимать пиджак.

– Насколько я понимаю, для меня здесь нашлась работа… – сказал он с улыбкой.

– Похоже на то, Джон, – заметил Росс Беннет. – Вот что значит ко всему иметь способности. Даже к приготовлению пищи.

Джон не обратил внимания на иронию и протянул руку за вилкой с длинной ручкой, висящей на вбитом в дерево гвозде.

– Кто хочет попробовать вкусное мясо? Пойдемте со мной.

– У него сегодня хорошее настроение, – сказал Росс Пенни, кивая головой в сторону Джона. – Для кого это он старается? Для Диттон, да?

Несмотря на то, что Росс был ее другом, тренером, а сейчас еще и хозяином… у Пенни возникали моменты, когда она испытывала к нему неприязнь. Его постоянные намеки на «Диттон» начали раздражать ее.

– Ты не так уж часто встречаешься с Джоном, чтобы знать, когда у него бывает хорошее настроение…

– Всякий раз, когда я о нем упоминаю, моя голова летит с плеч. Отныне на эту тему накладывается табу.

– Вот и чудесно. Договорились.

Джон Дин переворачивал куски мяса с видом знатока. Вокруг собралась целая толпа молодых людей Грин Вэлли.

Пенни повернулась к мисс Диттон и предложила ей познакомиться с дамами, сидящими поодаль. Там было несколько свободных стульев, и мисс Диттон заняла один из них.

Дамы, сидящие по обе стороны от мисс Диттон, завели с ней вежливый, но весьма осторожный разговор. Их явно смущало ее положение здесь. Она не была в полной мере гостьей. Не была она и владелицей усадьбы. Однако учтивость и любезность, которую ей столь очевидно оказывали Дин, Бартлетт и Беннет, тотчас же определили ей весьма завидное положение. Мисс Диттон прекрасно это сознавала. Она вся так и светилась теплом, еще большим, чем то, которое отражалось на ее лице от пламени жаровни. Она не могла придраться к тому, сколь безупречно тонко Пенни и ее отец ввели ее в общество.

Пенни, увидев, что у них завязалась беседа, вздохнула с облегчением – хотя бы на некоторое время она могла снять с себя бремя ответственности. Она направилась к Россу и группе его друзей, которые подшучивали и давали советы тем, кто переворачивал мясо.

Вокруг царило веселье и раздавались взрывы смеха, когда один за другим они увертывались от брызг жира, падавшего время от времени на угли с аппетитно зарумяненного кусочка мяса.

– Мне жаль мяса… жаль напрасно потраченных усилий, – сказал Джон, когда Гвендолин уронила особенно сочный кусок, который вспыхнул ярким пламенем, издал божественный запах, а потом превратился в уголь.

– Это для того, чтобы доставить вам удовольствие пожарить мне еще один кусочек, – сказала Гвендолин.

Стоящие вокруг молодые люди подумали, что Гвендолин сделала это намеренно. С ней был Билл Хитченс, ее верный и поистине преданный друг, но как это иногда бывает, ей, вероятно, хотелось испытать свои женские чары, чтобы завоевать еще одно сердце.

– Ты уже сделал свое дело, Джон, – сказал молодой человек, подходя к нему. – Ну-ка, дай мне вилку. Я пожарю таким образом, что даже Гвендолин захочется съесть его вместо того, чтобы ронять на угли.

Джон охотно уступил ему вилку, выбрал себе кусочек поподжаристей, положил его на хлеб и с удовольствием начал жевать.

– По-моему, я заслужил пива, – сказал он. Кто-то принес ему пенящийся бокал, налитый из бочонка.

Он оглянулся вокруг. Оттуда, где собрались молодые люди, доносился смех, время от времени прерываемый возгласами восторга или удивления. Поодаль группой стояли мужчины, рассказывая друг другу деревенские анекдоты так, как это могут делать только австралийцы. В заключение каждого анекдота раздавался взрыв хохота. Дамы, уютно устроившись на стульях, склонили головы друг к другу в тихих бесконечных разговорах о своих домашних делах. Услышав очередной взрыв смеха, они резко вскидывали головы.